— Хватит, Дени, слишком много, — попросила женщина. Она почувствовала, что еще немного — и ее разорвет на части. Роза полностью растворилась в эльфийке.
'Твоя сила действительно впечатляет!'
'Лучше бы она просто помогала и мне, и тем, кому это нужно', — ответил ребенок.
Дени встал и протянул эльфийке свою руку:
— Кажется, мы остановились на том, что такое Память крови, если я не ошибаюсь?
Мальчик пытался сделать вид, что не был только что свидетелем разразившейся стихии.
— Дени, — Лея встала и строго посмотрела на сына, — Ты должен хорошенько запомнить то, что увидел. Все это, — Лея развела руками, — Только малая часть того, что можешь устроить ты, если не сможешь себя контролировать. В случае с тобой последствия будут более разрушительными. Ты смог так легко успокоить меня, потому что ты — мой Властелин, и сила признала тебя, так как ты был собран и знал, чего хотел. А теперь представь, что могло случиться, если бы ты не сконцентрировался на этом, если бы сам был под воздействием эмоций. Тебе нужно научиться не только закрывать свой разум от чтения мыслей, но и владеть собственным настроением. Но если вдруг что-то пойдет не так, и ты все-таки не сможешь себя контролировать, тебе будет необходимо довериться Тени. На то они, в принципе, и нужны, чтобы ловить излишки силы и принимать их на себя, делая господина впоследствии еще сильней.
— Значит, мне всего лишь нужно положиться на Ксандра.
— Ты меня не слушаешь. Дени, я говорила про твою Тень, а не ту, которая досталась тебе от Даркуса.
Дени вопросительно приподнял брови:
— Я не понимаю. Я думал, Ксандр — мой Хранитель...
— Так и есть, всего лишь Хранитель, но не собственно Тень, как бы он не хотел этого. Сын мой, у нас так мало времени осталось, так что прошу — слушай внимательно.
Лея усадила сына на диванчик, а сама расположилась в кресле напротив.
— Послушай, — она крепка сжала руки мальчика, — Для того чтобы контролировать Силу, а это тебе просто необходимо, потому как с каждым днем ее будет все труднее удерживать в теле, тебе нужно будет найти собственную Тень. Или, на крайний случай, того, кто смог бы дополнить Ксандриэля. Санто Диеро не сможет полностью раствориться в твоей силе, потому что он сам является частью Даркуса, и разделить еще и с тобой сущность просто невозможно. Я не знаю, почему он думает иначе, но для твоего же блага — найти Тень, собери себе Хранителей, которые могли бы приглушать твое сияние. Поверь, Проклятая кровь недаром так называется. Вспомни, как реагировал на тебя Олли, да он чуть не впился в твое горло зубами, а ведь более доброго, но беспомощного эльфа трудно себе представить! И это только начало, поверь мне. Если ты не хочешь довести всех до той степени безумия, когда они разорвут тебя на части, тебе нужно постараться подчинить своего Дракона. Если бы мы не были полукровками, то нам бы не пришлось этого делать, мы могли бы обрели крылья и подняться в небо. Но каждому свое. Драконам — свобода, нам — бесконечный контроль. Я не могу сказать, как будет развиваться твоя сила, сможешь ли ты контролировать ее, или же нам придется наглухо ее запечатать и научить тебя подавлять какие-либо эмоции, как приходится делать мне. Это с твоим появлением во мне начинает просыпаться жизнь. Но меня недаром прозвали Ледяная Лея — на моем лице ранее ты не увидел бы ни единого следа чувств, убийство ли происходило на моих глазах или рождение собственного сына.
Дени опустил глаза.
— Мне придется все время подавлять свои чувства?
— Возможно. Мы еще не знаем, как именно будет развиваться твоя сила. Я все-таки надеюсь, что именно тебе будет под силу подчинить хищника внутри себя.
— А Даркусу это удалось? — на имени Предрассветного Повелителя голос Дени слегка дрогнул.
— И да, и нет, — Лея отвела взгляд, — Это сложно объяснить. Мне кажется, что он был даже большим Повелителем Неба, чем его отец. Только узнали они об этом слишком поздно.
Женщина замолчала, погрузившись в собственные мысли. И Дени почувствовал жгучее любопытство, он был уверен, что обязан узнать все, что случилось более семисот лет назад. Он прикрыл глаза и мысленно потянулся к голове Леи, пытаясь представить себя легким серебристым туманом. Внезапная боль сдавила его виски. Она все нарастала, словно невидимые тиски сжимали его голову. Мальчик вскрикнул и согнулся от боли. Он не мог сосредоточиться, казалось, что мир завертелся с невероятной скоростью, а он парил бесформенным облакам, не в силах собраться в единое целое и вернуться в собственное тело.
— Дениэль! — эльфийка склонилась над скрюченным на полу сыном, и холодным голосом произнесла, — Правило первое — познай свою силу. Правило второе — никогда не недооценивай своего противника. Правило третье — всегда оставляй пути для отступления. Ты нарушил все правила сразу.
— Лея, помоги, — вытолкнул из себя мальчик, чувствуя, что не сможет больше сопротивляться.
— Ты сам это начал. Правило четвертое — защищаясь — будь готов убивать, нападая — учти, что готовишься к смерти.
— Лея! — закричал Дени.
— Сосредоточься, откинь все эмоции. Я не нападаю на тебя физически, а атакую ментально, так и защити себя мысленно, давай же!
Эльфенок попытался вздохнуть и убедить себя, что ничего не чувствует, что его тело покрыто корочкой льда, а потому не может испытывать боль.
Точно, все получилось! Дени почувствовал облегчение и легкий холод, но он уже начинал нормально видеть и даже смог пошевелить рукой, когда тысячи острых иголок вонзились в его живот, ноги и шею.
— Больно, Лея, больно!
— Неверный ответ! Ты должен не охлаждать свое тело, а ставить щиты и заслоны и атаковать врага, а ты что придумал? Думаешь, настоящий враг будет стоять и ждать, пока ты освежишься? Я не уберу иглы, пока ты не сможешь себя защитить, ну же, пробуй. Представь возле себя то, что могло бы тебя защитить, только ни в коем случае не живое, подобные плетения просто высосут твою силу без остатка. Представь что-то простое, приятное, но действенное, что смогло бы укрыть тебя с головы до ног, оставляя простор для движения.
'Что-то простое, что могло бы укрыть, защитить. Что-то приятное...' Дени почувствовал, как его тело охватывает яркий золотисто-розовый свет, словно первые солнечные лучи исходили прямо из его сердца. Яркое сияние окутывала кожу, делая его самого сотканным из света и воздуха. Душа возвращалась внутрь палящего солнца. Становилось невыносимо жарко, огонь распространялся из груди и вырывался белыми вспышками из его тела.
— Первое правило, Дени! Познай себя! Не давай Силе поглотить себя. Познать означает понять, уметь чувствовать и, самое главное, контролировать. Останавливайся, быстрее гаси огонь!
Столб пламени вырвался вверх, опаляя верхние балки.
— Гаси огонь, Дени! Почувствуй, что это ты его хозяин, что это ты ему приказываешь, а не наоборот. Кто из вас Повелитель?
Дени разрывало от потоков силы, словно гигантские огненные волны били его вновь и вновь. Внутренности горели, мальчику казалось, что сама кожа начала покрываться трещинами и лопаться с приводящим в ужас сухим треском. Как все остановить? У него не получается! Он же сгорит дотла!
— Дени, если сейчас же не прикажешь своему огню успокоиться, сам ты не пострадаешь, но и меня ты больше не увидишь. Ты хочешь, чтобы я сгорела в твоем пламени? Ты это допустишь из-за своей трусости и неуверенности? Ты спалишь собственную мать?
— Лея, — захрипел Дени. Измученный взгляд голубых глаз встретился с холодным янтарным.
— Ты сможешь, давай же, покажи, как ценишь жизнь, как сможешь уберечь других от собственной неосторожности. Я верю в тебя!
Воздух дрогнул.
— Фу, Бимка, место! — приказал Дени, и пламя, замерев на мгновение, стало стекать с деревянных балок, со стен и с кожи самого мальчика, образуя повизгивающую от радости невысокую дворнягу, пока еще алую, но Дени мог бы поклясться, что шерсть у собаки на самом деле серо-коричневая, такая мягкая и густая, что в нее можно зарыться пальцами, чтобы согреться. А глаза его — самые умные и преданные. Но почему он его не помнит, это же Бимка, его собака!
Пес, встряхнув искрами, подпрыгнул на месте и со всех ног бросился к своему хозяину. Гавкая так, словно хотел столько рассказать мальчику о прошлой жизни, он прыгал, он терся о его ноги и лизал ладони. Прижавшись к Дени всем своим тельцем, пес задрожал и начал тонко поскуливать. Дени казалось, что из глаз Бимки вот-вот польются слезы. 'Разве животные умеют плакать?' Дени растворялся в преданном взгляде таких знакомых круглых глаз, которые говорили 'Вспомни меня, ну же, вспоминай!'
'Нет, нет, слишком больно. Я не хочу!' — Дени схватился за горло.
Бимка свесил голову, а потом ткнулся мокрым носом в колени ребенка. Собака все понимала. Как бы и Дени хотелось знать, что все это значит.
Лея, опасаясь спровоцировать животное, старалась не привлекать к себе внимание, но и видеть, как мучается из-за прошлого ее сын, не могла.
— Дени, — прошептала она.
Мальчик поднял голову, пытаясь сосредоточиться.
— Ты все-таки сделал это. Ты создал живого защитника!
— Это плохо? — Лея не узнала голос сына, настолько он стал безэмоциональным.
— Нет, что ты! — воскликнула эльфийка, — Это просто замечательно. Я не хотела, чтобы ты это делал лишь потому, что это забирает все силы и у более опытных... Дени!
Женщина в последний момент смогла подхватить ребенка, чтобы он не ударился головой. Ее сын все же упал в обморок от истощения.
— Ну что мне с тобой делать, Дени? — Лея прижала мальчика к себе.
Настало время уезжать, а она так и не смогла научить сына ставить щиты. Хотя.. Лея покосилась на наблюдающего за нею пса. Тот следил своими удивительно мудрыми глазами за каждым ее движением. И женщина понимала, что стоит лишь ему почувствовать хоть малейшую угрозу с ее стороны, как он не раздумывая вцепиться ей горло. Бимка тявкнул, словно мог читать ее мысли. Но это просто не могло быть на самом деле. Это же невозможно?
Лея приподняла голову сына, раздумывая над тем, как можно перетащить ребенка на диван, когда почувствовала, что золотистый туман приподнимает Дени над полом и с осторожностью опускает на мягкое сидение. Женщина взглянула на пса с другой стороны. Настоящий Защитник, вот что смог создать ее сын на первом же уроке по ментальным щитам! Просто невероятная мощь!
Собака завиляла хвостом и дважды кивнула. Лея улыбнулась. Такой породы она еще не встречала. Наверное, это была самая нелепая собака на всем белом свете: чуть выше колен, похожая чем-то на волка, она имела такие забавные короткие и слегка кривые лапы, что все впечатление как о грозном защитнике пропадало напрочь.
Пес зарычал, и Лея окончательно убедилась в том, что это неведомое существо обладает ментальными способностями, причем какими! Чтобы суметь пробить ее щиты и прочитать мысли, на это требовалось неимоверное количество энергии, а берет ее пес не откуда-то, а именно из Дени. Эльфийка заметалась по комнате, не зная, что сделать, пока ее малыш не погиб от магического истощения! Бимка снова заскулил. Он переводил взгляд с женщины на Дени, и глаза его наполнились такой тоской и одиночеством, что Лея засомневалась в том, что было известно о защитниках. Собака, наконец, приняв какое-то решение, ткнулась пушистой мордой в волосы Дени, издав протяжный вой, лизнула его лицо на прощание и растворилась, оставив после себя золотистые искры. 'Удивительно!'
Лея подошла к Дени, поправила сбившиеся пряди и помолилась Праматери о судьбе своего удивительного сына. Пора было возвращаться к Ставрусу и узнать, что на этот раз задумало это чудовище.
Глава 19
Только когда императрица с внешним советником в спешке покинули замок, Ксандриэль распрямился. Ему нужно было о многом подумать и многое сделать. Долго скрывать пробуждение Владыки не представлялось возможным. Не за горами тот день, когда император решит повторить эксперимент с собственными детьми, он уже всячески намекал Лее, что Дени необходимо перевезти во дворец к лучшим, что означало — полностью подчиненным ему лекарям. Миновали те дни, когда Кантро Супримо, клан Исцеления, раскрыв рты, внимали урокам Владыки. Их сила и умения при Даркусе достигли таких высот, что, потеряв их, многие из клана лекарей добровольно ушли из жизни. Познав подобную мощь, они были просто не в состоянии вернуться к прежним практикам, к лечению заговорами, травами и очищением аур. Они уже не чувствовали жизненные потоки, не видели искажение цвета в тех местах, где находился источник болезни. Они не могли одним усилием воли заставить кровь очиститься, кости срастись, а меланхолию смениться верой. Клан загнивал, выпрашивая крохи былой силы у безумного Полдона, а после и у его сына. Ставрус, казалось, приблизил к себе всех Кантро Супримо, которые вместо того чтобы посвящать себя исцелению других, жаждали только власти и почитания.
Ксандр с большим сомнением отнесся к идее Леи основать группу молодых и перспективных лекарей, пытающихся создать другие способы лечения. Но в одном императрица была права — необходимо найти союзников, тех, кто мог бы встать между Комподжоу с его прихлебателями и пока еще не окрепшим Дениэлем. И это должны быть не только молодые идеалисты, но и как можно больше тех эльфов, которые имеют вес в своих кланах. Тот же Айнон. Ксандр не просто так держал его рядом с Дени и позволял ему наблюдать за мальчиком. Любому другому он бы уже вырвал глаза только за то, что одним своим неподобающим взглядом заставил его Повелителя нервничать, но Айнон эль Семон ту Эрро из клана Славящих Праматерь, мог написать такие портреты Повелителя, которые передали бы не только внешнюю красоту маленького Владыки, но и исходящую от него Силу. Пока что спящую, но уже сейчас манящую так сильно, что ею хотелось напиться. Айнон — Старейшина, который жил еще во времена Даркуса, потому он, как никто другой, знает, что сулит его клану возвышение Повелителя. К его мнению прислушиваются, а его удивительные способности помогут им привлечь на свою сторону нужных эльфов. Ради этого можно и потерпеть. Пока, по крайней мере. А сейчас нужно было проведать Дени.
Ксандр выпрямился и поспешил к Господину, не понаслышке знакомый и с магическим истощением, и с подчинением Дракона. Мальчик мог полностью сгореть, не сдержав собственной мощи. Но, слава Праматери, у него еще не было такой силы. Но стоило поторопиться. Прошло уже достаточно времени, чтобы Дени хотя бы немного освоился в этом мире. Сейчас должны были начаться тренировки, без которых принцу не выжить. 'Хотя есть кое-что и похуже смерти. Но я сберегу его, чего бы мне это не стоило'.
Ксандр прошел в гостиную, вернее, то, что от нее осталось. Войдя внутрь, он пораженно замер: практически вся мебель была сбита к стенам, вещи валялись то тут, то там, пол покрывали стеклянные и фарфоровые осколки, и даже ткань на креслах разошлась по швам, отчего мягкая набивка торчала вместе с пружинами. А Дени спал, свернувшись калачиком на диване среди хаоса и разрушений. Ксандр по привычке дернул темно-зеленый локон, выбившийся из тугого узла на затылке. 'И откуда здесь столько копоти? Что же еще натворил мой маленький непоседа?'
