— Я не знаю, как снять это Проклятье. Гнек использовал запрещённую магию, которая не имеет обратного действия. Ещё раз прошу, оставь эту затею и двигайся дальше.
— Поклянись, что не знаешь! — в отчаянии закричала я, вскакивая на ноги и сжимая кулаки. Учитель тяжело вздохнул и тоже поднялся с кресла.
— Клянусь!
— Не так! Откройся мне! Хочу чувствовать, что ты ничего не скрываешь!
Погрузившись в тонкий мир, я увидела, как Хегельг убирает все преграды для меня, как тают защитные слои вокруг источника. Его живой кристалл ярко засиял так близко и я, отбросив все заслоны, открылась навстречу. Тугие потоки воды омыли подвижный лёд, проникли в каждую мельчайшую грань, глубоко, как никогда. Идеальное сочетание — холодные и прозрачные, наши миры сливались в один, проникали друг в друга. Это единение не сравнить ни с чем, чистый поток счастья! Сейчас невозможно солгать, потому что чувства обнажены, открыты, как на ладони. Я почти потеряла голову от восторга, почти забыла, зачем мы это делаем, потому что каждая клеточка дрожала от радостного волнения.
— Поклянись сейчас, отец, — требовала моя новая суть. В этот миг не существовало слов, лишь мысли и чувства, беззащитные и чёткие.
— Клянусь, — пришёл ответ, и живой кристалл не врал.
Я осторожно отдалялась от манящего источника и вновь окутывала себя глухим защитным коконом. Правда придавила неподъёмным грузом безысходности. Выйдя в реальный мир, я рухнула на пол в отчаянии. Что делать? Куда бежать? Где искать ответы? Неужели всё зря, зачем тогда стараюсь, куда-то стремлюсь, дёргаюсь в этой паутине, из которой не выбраться? Да, я стала магом, но с удушающей отчётливостью поняла, что это скоро перестанет иметь какое-либо значение.
— Тогда в следующее полнолуние ученица попрощается с тобой и вступит в бой с Гнеком. Пусть нас рассудит дух этого мира и решит, достаточна ли моя жертва? Он положит на весы жизнь, потому что мне нечего больше предложить. Единственное, о чём буду просить — вернуть свободу Аморану. Быть может хранителю мира это по плечу, — грустно, но решительно произнесла я.
Хегельг застыл с остекленевшим взглядом и некоторое время не реагировал на действительность. А потом так же внезапно вернулся в себя.
— Паулина, я не знаю, как снять Проклятье. Но только тебе будет позволено задать этот вопрос Оракулу богов.
— Хегельг, ты ведь общаешься с духом-хранителем?
— Ну, это скорее он со мной общается, когда посчитает нужным.
— Где этот Оракул? Кто он такой? — посыпались вопросы. Меня вновь лихорадило от проснувшейся надежды и жажды деятельности.
— Спокойно, девочка. Разрешение получено и теперь Оракул от нас никуда не денется. Я решил сопровождать тебя. Мы отправляемся, когда захочешь, хоть сейчас.
— Сейчас нельзя, нужно дождаться появления Аморана. Но успеем ли мы вернуться до рассвета?
Голова кругом! Столько условий и неожиданностей, а главное у нас мало времени. События сменяют друг друга столь стремительно. Меня кидало из отчаяния к надежде и чувства вертелись калейдоскопом.
— Оракул находится в другом мире и время там течёт иначе. Его у нас будет достаточно, не много, но должно хватить.
Меня распирало от прилива энергии. Пьяная от надежды счастливица подбежала к Прянику и стащила его с кучи золота, тиская в радостных объятиях. А потом мысли приняли практический оборот. Вернув брыкающегося котура на облюбованное место, я заплела тугую косу и поменяла брючный костюм на более удобный спортивный, а на ноги сотворила кроссовки. Ещё не мешало бы поесть, но от волнения кусок в горло не лез. Как будто прочитав мои мысли Хегельг соорудил сытный ужин, и почти насильно усадил кушать. Я размышляла и одновременно жевала, почти не ощущая вкуса продуктов. Мысли прыгали с одного на другое. Но главное — у меня появилась надежда!
К появлению Аморана, волнение достигло апогея и метало меня по комнате диким зверем. Но, в конце концов, я смогла взять себя в руки и успокоиться, чтобы не пропустить важный момент смены тел. Когда цепи были сняты, мы с Амораном позволили себе немного побушевать на радостях.
— Кх-м, — кашлянули за спиной, возвращая к действительности.
— У нас такие новости! Мне разрешено отправится к Оракулу, и задать ему вопрос, как снять Проклятие! Представляешь? — заливалась я соловьём, не желая отпускать шею Аморана. — Учитель согласился отправиться со мной.
— Чудесная новость, а главное — ты будешь не одна.
— Хегельг, а давай и Аморана с собой возьмём?
— Паулина, не наглей! — отрубил учитель и отвернулся.
— Солнышко моё, ты главное вернись целой и невредимой, — шептал на ушко Аморан. — Я буду ждать тебя здесь. Мы посидим с Пряником в мужской компании, сходим на охоту.
— Только за пределы усадьбы не выходи, а ещё лучше вообще от дома не отдаляйся. Там целая толпа поклонников Паулины обосновалась. Мало ли чего подумают. Усадьба окружена защитой, но лучше не рисковать. Нас поблизости не будет.
— Я понял, Хегельг.
— Пообещай мне, Аморан. Пожалуйста, я не хочу волноваться ещё и об этом, — взмолилась я и тревожно заглянула в милое лицо.
— Обещаю, буду сидеть тихо. Тебе не о чем волноваться. А занятие мы с Пряником найдём, не сомневайся. Например, этот хлам разберём и освободим место. Хотя Пряник будет против переноса его кучи сокровищ. Парень прикипел к ним всей душой, как родной.
— Пушистик, будешь хорошо себя вести и охранять Аморана, я тебе в два раза больше сокровищ сделаю, — пообещала я прислушивающемуся к нашему разговору котуру.
Это он только вид делал, что ему всё равно. Мой любимчик понимал каждое слово. Пряник помчался к Аморану и стал преданно наматывать круги вокруг.
— Смотри, уже в дозор заступил! Так сокровищ хочется, что даже лапы ломит, — хмыкнул Хегельг. — Нам пора, Паулина.
Я поднялась на цыпочки и чмокнула любимого на прощанье, а потом подошла к учителю. Взявшись за руки, мы сделали шаг, и пропали из мира под названием Мотейра — мира, где меня ждут всем сердцем.
Глава 7
Вслед за Хегельгом я шагнула в мягкую и высокую траву. Новый мир встретил нас ясным днём под светом двух солнц. Одно из них напоминало земное солнышко. Второе светило пульсировало белым светом, постоянно меняя интенсивность. Из-за этого цветовые оттенки вокруг каждую секунду изменялись.
— Это самое удивительное небо, которое когда-либо видела, — заворожено произнесла я и подставила лицо солнечным лучам.
— Не спеши с выводами. В мире Оракула небеса могут изменяться самым удивительным образом, — ответил учитель и потащил меня за руку.
Я огляделась по сторонам. Впереди крутым гребнем маячили белые горы и именно в их сторону мы направлялись. А вот на остальной поверхности, сколько хватало взгляда, распростёрлась зелёная равнина, плоская и гладкая. Здесь не росли деревья или кустарники, даже самые маленькие, только высокая трава до горизонта. Ветер колыхал сочную зелень, создавал иллюзию волн, и казалось, что ты идёшь по поверхности живого и бескрайнего моря. Траву разбавляли небольшие полянки низеньких цветочков, деловито летали всякие букашечки, что-то ползало, звенело, посвистывало. Короче, прелестный летний день на лоне природы!
— Хегельг, а тут зима бывает или круглый год такая благодать? — мечтательно спросила я, по пути обрывая несколько красных бутонов и вдыхая их запах.
— Сейчас и есть зима, — весело ответил мужчина, — летом тут такая жара, что трава начисто выгорает и степь скорее напоминает выжженную пустыню. Нам повезло, что мы попали сюда именно зимой.
— Так ты тут уже бывал?
— Всего пару раз, и давно. К Оракулу просто так не приходят. Это закрытое место в самом центре Плеяды миров и попасть сюда можно только с позволения духов-хранителей и конечно хозяина мира.
— Кто же здесь живёт? Люди тут есть? — интересовалась я.
Руки сами собой плели венок из ярких степных цветов, их тонкий пряный запах витал в воздухе, немного кружил голову. Цветочек сплетался к цветочку, красные лепестки соседствовали с голубыми и жёлтыми. Получился миленький веночек и я, обогнав Хегельга, водрузила своё творение на голову учителя. Настроение подскочило до замечательного, хотелось прыгать и скакать, баловаться и смеяться. Вот бы разогнаться и, раскинув руки, побежать по колышущейся степи, поиграть в догонялки с тёплым ветром. Сейчас быстренько доберёмся до Оракула, поговорим с ним и домой. Я сплету венок и для Аморана, вон из тех оранжевых ромашек.
— Мир Эбилл безлюден, Паулина. Здесь нет разумной жизни, кроме Оракула. Он — высший дух, который выбрал воплощение в теле огромной птицы, хотя может принимать любые обличья. Это особое, сокровенное для Плеяды место, в которое стекается мудрость и знание всех миров, а Оракул хранит прошлое и предвидит будущее. Он странное и непредсказуемое существо, редко приветливое к пришельцам. Нам туда, — показал рукой учитель на каменное возвышение в траве. Я уже догадалась, что мы направляемся к невысокому плоскому камню, но вот зачем мы туда идем?
— И он вот так один тут и сидит? Это же скучно и тоскливо, — сокрушалась я.
— Он не сидит и совсем не один, Паулина. Оракул — бог, он связан со всеми духами Плеяды, и глупо думать о нём, как о животном или человеке. Нам не понять его сути, желаний и устремлений, остаётся просто следовать правилам, иногда кажущимися нелепыми, а иногда и жестокими.
За разговорами мы подошли к обветренному белому камню и остановились.
— Разожги огонь, — приказал учитель.
Я пожала плечами и переключилась на тонкий мир. Раз Хегельг хочет устроить тренировку, так тому и быть. В этот раз узор огненного шара получился гораздо красивее и быстрее. Весёлое пламя затанцевало в центре каменой поверхности. Хегельг выхватил нож и ловко срезал кончик моей косы.
— Эй, ты чего? — возмутилась я.
Мужчина невозмутимо срезал волосы и у себя, а потом бросил их в пылающий огонь. Пряди сгорели мгновенно, остался только сизый дымок, струйкой потянувшийся вверх.
— Мы должны оставить этому миру частичку себя. Или ты хотела, чтобы вместо волос в огне очутился палец или глаз?
Голос мага звучал насмешливо, а я усиленно замахала головой в стороны. Ещё чего не хватало, пусть я лысая останусь, но пальцы или глаза мне дороже. Конечно, можно их потом вырастить снова, только перед этим больно же будет!
— Нет-нет-нет, боже упаси!
— Интересно, Паулина, а к какому богу ты взываешь? — Хегельг как-то странно глянул, а я решила не развивать тему своей туманной и условной религиозности.
— Это я просто так, от неожиданности. Хегельг, а что дальше? Сейчас появится Оракул, мы поговорим и отправимся домой?
— А дальше мы ждём.
Учитель сладко потянулся и развалился в густой траве. Он заложил руки за голову и мечтательно уставился в небо. Чует моё сердце, дело затягивается и не всё так просто, как я себе придумала, когда поддалась хорошему настроению.
— Ну ладно, — согласилась я и устроилась рядом, — а кого ждём? Оракула?
— Вестника.
— Понятно, — протянула я.
На самом деле совсем ничего непонятно, но лучше помалкивать. Ждём, значит так надо, тем более что место тут отличное, погода замечательная. Просто каникулы нарисовались, особенно после того хаоса, в котором приходилось жить в последнее время.
— Хорошо-то как! — счастливо вздохнули рядом.
— Хегельг, а этот Вестник найдёт нас в высокой траве? Мы его не пропустим? — вдруг заволновалась я и подскочила.
— Уж кого-кого, а его мы точно не пропустим, и нас тоже увидят великолепно.
Меня дёрнули за косу и уложили обратно в траву. Я расслабилась и засмотрелась на букашек, снующих в траве, а потом и вовсе задремала. От тепла и монотонного жужжания меня разморило. Я только-только провалилась в сон, как вдруг очнулась и услышала голос Хегельга.
— Паулина, тебе стоит на это посмотреть. Такого зрелища не увидишь больше нигде, уж поверь.
— Где? — встрепенулась я и подскочила, чтобы стряхнуть мелкие травинки.
Хегельг уже стоял на ногах и смотрел в сторону гор. Я проследила за направлением его взгляда и обомлела. Из-за крутых вершин показалось радужное сияние. Сотни разноцветных сполохов раскрасили краешек неба. Сияние усиливалось и расползалось дальше по небосводу. Яркие краски переливались в тысячах тысяч маленьких и больших радуг, разноцветье разливалось во всех направлениях, как брызги буйных фонтанов. Они стремительно меняли очертания, сливались и вновь вспыхивали неистовыми потоками. Некогда белые горы теперь насытились безумством цвета. Сияние заполнило небо и землю. Степь окунулась в радужные потоки. Теперь яркие блики играли на каждой бессчётной травинке, отражались на крылышках насекомых, плясали на лепестках цветов. Наша кожа, волосы, одежда, даже глаза стали ареной великолепного театра цвета. И среди этого мерцания по небу плыло большое белое око. Именно вокруг него буйствовали протуберанцы светящихся потоков. Они обрамляли бездонную белизну небесного глаза великолепной короной вспышек. Появившись из-за гор, око двигалось в нашу сторону, пока не зависло прямо над головой.
— Кто это? — прошептала я, не в состоянии оторваться от созерцания гигантского глаза, наблюдающего за нами.
Сознание мутилось от пристального внимания, на миг даже показалось, что меня препарируют и выворачивают наизнанку. Но это ощущение пропало также быстро, как и появилось.
— Вестник Оракула. Нас увидели и теперь путь дальше открыт.
— А если бы мы просто пошли дальше и не дождались Вестника? Это чисто теоретический вопрос.
— Неужели ты думаешь, что всё так просто? Те дураки, которые не соблюдали здесь правил, давно превратились в удобрение для цветов, из которых ты плетёшь замечательные веночки. Это мир высших сущностей и даже маги тут просто смиренные просители и чрезвычайно вежливые гости.
Пока мы разговаривали, величественное око медленно покатилось назад за горы. Я старалась запечатлеть в памяти небывалое зрелище радужной зарницы, буйства цвета и тысячи оттенков, мгновенно сменяющих друг друга. К сожалению, сияние скрылось за высокими вершинами, и мир вновь стал более-менее привычным. Хотя о чём тут говорить, мир Эбилл не может быть обычным и заурядным. Вернуться к насущным проблемам меня, как всегда заставил учитель, дёрнув за косу.
— Хватит уже таращиться. У нас впереди длинный путь, а ты к нему не готова.
— Это почему? Всё моё при мне, так что я готова идти дальше. Куда мы собственно направляемся? — я оглянулась по сторонам, но, как и раньше, понятия не имела, где этот самый Оракул находится.
— Может идти ты и готова, только нам лететь нужно, — сообщил новость Хегельг и при этом хитро наблюдал, как вытягивается мое лицо.
— Ты создашь ковёр-самолёт и мы полетим на нём?
— Нет, никаких приспособлений, магических или механических тут не получится использовать.
— Может здесь водятся крылатые кони или ещё какие-то подобные зверушки?
— Здесь таких нет, — маг опять обломал полёт фантазий.
— У тебя есть волшебная пыльца, делающая нас невесомыми? — вовсю дурачилась я.
