В гости к мертвым.

— Давай так, — кивнул я и спросил, — кто по профессии?

— Так шофер, — перестав хмурить брови, улыбнулся Петр.

— А как насчет авторемонта и всяких слесарных дел?

— Начальник, у меня тридцать лет стажа, и раньше, кроме водилы, никто его машину не ремонтировал. Это сейчас водители фур через одного 'наездники'... Поломалась, и он ее в сервис или кукует на дороге в ожидании ремонтной бригады.

— Ну и отлично, езжайте, занимайтесь, — ответил я, а сам сделал себе отметку в уме про этого чуваша Петра.

Эх, мордва-чуваши, все люди наши! — посмотрел я в зеркало заднего вида на удаляющиеся грузовики, придавил педаль газа, и мы покатили дальше. Проскочили развязку, свернули на Уфу и вскоре остановились у поворота на Салмыш, где вышли из машины и осмотрелись. В канавах по обе стороны дороги уже видна медленно текущая талая вода под тонкой и прозрачной коркой льда, которая под дневным и теплым солнцем с каждым днем становится все тоньше... И степь, с которой вот-вот сойдет снег. Явно свежих следов на съезде к Салмышу не заметили, до самой деревни чуть больше километра и ее можно рассмотреть в бинокль, что я и сделал.

— И что там?

— Есть мертвяки, — ответил я, — но мало как-то, да и сама деревенька не велика.

— Ну, так что, обратно? Или махнем через мост дальше по трассе?

— А что смотреть... Все, что рядом с трассой, похоже, зазомбячено. Не знаю как тут, а на Дальнем Востоке в подобных деревнях на один дом по паре стволов есть, думаю, отбились бы от мертвяков...

— По паре легальных?

— Не обязательно.

— Хорошо вам там, на Дальнем Востоке.

— Как тебе сказать... там по-другому. Поехали, короче, обратно, — ответил я, и что-то накатило, захотелось домой, к сопкам, к морю, к тайге... Но, похоже, не суждено теперь, в ближайшей перспективе, во всяком случае.

Так, задумавшись о далеком Приморье и вариантах, как туда в нынешних условиях добираться, мы доехали до поворота на форт. Петр уже отцепил бочку и, отогнав тягач, сидел в кабине и курил. Остановил 'форда' рядом с головастиком-'вольво', и мы вышли из машины.

— Петро, а радиостанция есть там? — спросил я, подойдя к кабине и заметив полутораметровый хлыст антенны.

— Да, — выдохнул дым в окно Петр, — снять?

— Снимай, — ответил я, а сам полез на кабину тягача посмотреть, как открутить антенну.

Пока возились с демонтажем радиостанции, вернулся КамАЗ с подмогой. Мужики зацепили бочку и, аккуратно съехав с трассы, наш автопром потащил ее к форту. Затем, собравшись прежнем составом в 'форде', мы двинули дальше, в сторону полного мертвяков Майорского. Но через него ехать не придется — не доезжая, свернем налево у АЗС.

— Тормози! — резко сказал Костя, который всю дорогу до Майорского периодически посматривал вперед в бинокль.

— Что?

— Погоди... Так, люди на заправке, военная техника... Блин, похоже, они нас тоже заметили.

— Дай-ка, — забрал я бинокль.

У АЗС стоял зеленый военный МАЗ-бочка, рядом два БТРа-80, один из которых утыкан антеннами — КШМ-ка. Башня второго БТРа, пару раз дернувшись, 'уставилась' на нас конусным пламегасителем КПВТ.

— Из машины! — заорал я.

Все в пару секунд выскочили наружу, и мы укрылись в придорожной канаве, провалившись по колено в воду.

— И что теперь? — спросил явно злой и недовольный Петр.

— Знаешь, есть такой корень, очень ядреный... Вот он все знает, а я пока понятия не имею, что у них на уме, — ответил я, вполз на край канавы и снова уставился в бинокль, — одно радует, что не стреляли.

— Может, нечем? — подполз ко мне Костя.

— Думаешь?

Костя в ответ лишь пожал плечами.

— Так, БТР сюда едет... Ломиться нет смысла, мужики, — сказал я.

— Вот и все, — буркнул Петр, достал сигарету и закурил, — надо было заднюю и по газам.

— Для КПВТ этот километр, что руку протянуть. Раз 'плюнет' очередью и вскроет как консервную банку... — сказал Костя, — Надо было 'Муху' взять...

— Кость, — хмыкнул я, — она больше как музейный экспонат. Я, например, с нее стрелять опасаюсь. Ладно, хотели бы пальнуть, пальнули...

Звук мотора приблизился, и бронетранспортер остановился.

— Эй... вылезайте!

— Не пальнешь? — крикнул Петр, выщелкнув окурок себе под ноги.

— Как вести себя будете. Вылазь!

Мы вылезли из канавы и вышли на дорогу. Высунувшись по грудь из люка над местом командира, парень с автоматом в руках крикнул:

— Оружие положите не землю!

Мы подчинились.

— Все оружие!

Я и Костя достали пистолеты и тоже положили их под ноги.

— Вот теперь поговорим, — сказал, вылезая из люка полностью, парень лет тридцати в комбинезоне и танковом шлеме, — а то время сейчас непонятное, мало того, что мертвые шарахаются, так все еще как с ума посходили.

Из десантного люка выскочили еще трое бойцов и встали в стороне, чтобы командир не был на линии огня в случае чего.

— Чего из машины-то выпрыгнули?

— Так вы на нас свою 'дуру' навели, вот и выпрыгнули. Сам говоришь, все как с ума посходили... чего от вас ожидать? — ответил я.

— Ну да... Тоже верно, — ответил парень присматриваясь к оружию, — да мы заправимся сейчас и дальше двинем. Вы со стороны Уфимской трассы, я так понял, как там?

— Наверное, как везде: у поселков и деревень, что рядом с дорогой, замертвячено все. А вы откуда?

— Во-он... Антенны видишь? Вот оттуда.

— Так мы как раз к вам и ехали вообще-то.

— Зачем?

— Ну, узнать, как да что, думал, может, удастся что выторговать у вас.

— Это уже не у нас... Мы домой едем.

— Куда, если не секрет?

— Часть ребят до Самары, а наш экипаж в Саранск.

— Там более населено же... Наверно, все мертво теперь.

— Нет, мы связывались. Теперь либо по войсковым частям народ собирается, или так объединяются... Ну, и бандитов всяких развелось... Вы не из таких?

— Нет, мы из тех, кто объединяются.

— И где вы объединились?

— Тут недалеко, в лагере детском у Янгиза.

— И откуда у деревенских такая тачка? Да и стволы не деревенские.

— А мы не деревенские, все из Оренбурга вырвались да и осели там, поняв, что кругом одно и то же... Разные люди у нас, и дети, и несколько семей, в основном те, кто выжил... А стволы по разному достались, машина тут недалеко была с ребятами, которые, похоже, как вы, пытались домой прорваться, но не доехали... Уж кто там из них был покусан или что произошло, история умалчивает, но все обратились. Какие-то уроды попались на джипах, семью гоняли по трассе, — кивнул я на Костю, — вот их... В общем, и с тех уродов трофеи тоже поимели.

— Хм... — уже не так подозрительно глядя на нас, парень спросил, — места много там, в лагере?

— Корпуса лагеря человек пятьсот вместят, а если потесниться, то, может, и больше.

Парень посмотрел на часы, потом, присев у нашего оружия, повертел в руках мой ПМ, положил и сказал:

— Я свяжусь сейчас с частью, вас встретят, расскажете командиру, что вы и кто вы. Там личного состава немного осталось, думаю, вы будете полезны друг другу в сложившейся обстановке, а там сами думайте, как объединяться.

Группа дезертиров оказалась вполне дружелюбной, правда, на просьбу отсыпать патронов вежливо послали... Послали к командиру части, мол, там есть еще, а нам ехать. Подобрав оружие и дождавшись окончания сеанса связи, мы попрощались и поехали по грязной колее проселка к возвышавшимся над степью антеннам. Не доезжая поселка Сакмары, на повороте нас ждал 'Выстрел'. Я остановился рядом с бронеавтомобилем, невидимый водитель которого нам посигналил, и угловатая машина на больших колесах, выпустив клубы дыма, шустро покатила вперед по весенней распутице, поспевать за ними было сложно, благо, что наш 'форд' полноприводной. Проезжая мимо газовой скважины, где горит факел, обнаружили интересную картину — много мертвяков, не менее сотни, как-то коллективно блуждали в окрестностях вышки с факелом и не отходили далеко.

Попросив оставить все оружие в машине, нас проводили в расположение части. Людей действительно было немного, пока насчитал семерых — трое на КПП, двое возятся у развернутой на плацу полевой кухни, ну и двое нас сопровождают. Вот, еще двое проехали на УАЗе мимо нас и, остановившись у ворот КПП, посигналили. Так же в здании штаба совсем молодой, почти ребенок, солдат-срочник с оттопыренными ушами, был за дежурного. Потом нам навстречу по коридору пробежал чем-то озадаченный толстый майор. А в помещении канцелярии народа оказалось побольше, аж пятеро офицеров. Все чем-то занимались, стоял гомон, и было жутко накурено. Подполковник, что-то обсуждающий с двумя офицерами, склонившись над картой, поднял на нас глаза.

— Это за вами машину посылали встретить?

Мы одновременно закивали.

— Понятно... Ну что ж, прошу, — показал он на дверь, оббитую дерматином, потрескавшимся от старости и со стеклянной табличкой красного цвета 'п/п-к Лукин А.С.'

Мы все прошли в кабинет, который, похоже, не меняется уже не один десяток лет — панели на стенах из ДСП, стыки пробиты рейкой, и все это уже многократно было покрыто лаком. Старые светильники, побелка, на стенах фото президента и министра обороны, разные вымпелы и в углу у окна просто огромная, под потолок, какая-то пальма с широкими листьями, покрытыми пылью.

— Анатолий Сергеич, — протягивая каждому из нас руку, начал представляться он.

Мы тоже по очереди все представились, и он сказал:

— Присаживайтесь.

Расселись, громыхая стульями, за большим столом, и Анатолий Сергеевич сел с нами, а не за свой стол.

— Ну, рассказывайте, — сказал он, закурив 'беломорину' и пододвинув на середину стола массивную стеклянную пепельницу.

Выслушав мой недлинный рассказ о наших приключениях и о месте, где мы остановились, он зажмурился, потер руками лицо и сказал:

— Понятно... Форт Джанет, значит, — чуть улыбнулся он, — в принципе правильно, теперь нужно защищаться.

— Людей у нас немного, — ответил я, — чтобы и защищаться, и по близлежащим поселкам собирать то, что поможет прокормиться и выжить. С трудом зачистили не сильно зазомбяченый поселок, что недалеко от нас, и там потеряли человека на этой зачистке.

— Мы тоже много кого потеряли, — вздохнул он, — пока не сообразили, что к чему. У нас тут гражданских полсотни в казарме размещено, ну и личного состава части сорок два человека осталось... Остальных отпустил домой, кто хотел поехать. Кое-какие запасы у нас есть на продскладе, но надолго этого не хватит, а поддерживать работоспособность узла уже нет смысла. Да и мертвецы эти к скважинам с факелами почему-то стягиваются, на свет, что ли, идут...

И подполковник поведал нам о том, что происходит в Оренбурге, стране и вообще в мире... У них была связь со многими частями, информация не утешающая. Одним словом — апокалипсис и рухнувший в адскую бездну мир. Кое-где на западе страны уже организовываются анклавы на базах крупных войсковых соединений, и в то же время происходит массовое дезертирство, где-то военные пошли на такой беспрецедентный для нашей страны шаг, как раздача стрелкового вооружения выжившим. Кое-где это помогло, а где-то совсем наоборот — получив в руки оружие, некоторые используют его не для того, чтобы выжить и защититься от зомби, а для того, чтобы создать вооруженные банды. Более того, информация пока не подтверждена, но кое-где оружие попало в руки внезапно освободившимся зекам, причем с чьей-то помощью. В общем, где пытаются выжить и объединить для этого людей и ресурсы, а где — полная анархия.

Ещё новость — оказывается, Оренбург два раза обстреливали РСЗО 'Смерч', в надежде, что выжгут зомби... Такая 'светлая' идея пришла в голову одному из каких-то бывших депутатов, который обосновался в Донгузе при войсковой части и арсенале. Обстрел ничего, кроме разрушений, не дал, но зато теперь многие выжившие просто жаждут крови тех, кто был инициатором этого обстрела, город уже два дня в пожарах. Однако есть и выжившие, некоторые до сих пор пытаются вырваться из смертельной ловушки, а некоторые наоборот — решили выживать в каменных джунглях, собирая и накапливая ресурсы. Что касается правительства и всяких там руководителей, то такое ощущение, что они просто растворились, а еще были слухи, что в Москве в международном аэропорту их на ноль помножили какие-то вояки. В общем, про власти и руководство страны ничего не слышно, от слова вообще. И если люди объединяются, то либо вокруг боевых офицеров с авторитетом, либо вокруг людей, которые не паникуют, а уже что-то реально делают. Ну, или уходят под защиту бандитских группировок.

— Такие вот дела, мужики, — сказал Анатолий Сергеевич, встал, подошел к окну и открыл раму, глубоко вдохнув, — весна... А вы, значит, рядом с собой деревню зачистили?

— Да, — кивнул я.

— И сельхозтехника там есть, говорите, и поля с осени распаханы?

— Да, а техники не много, пара 'беларусек' со всяким навесным, ну, и несколько единиц прочей техники.

— Давайте так, — подполковник снова сел за стол, пару раз дунул в гильзу папиросы, — я поговорю с людьми, особенно с гражданскими, и завтра мы к вам с ответным визитом, так сказать. Ну, и решим уже, как жить дальше.

— Договорись, — сказал я.

— Ну, тогда не смею задерживать, дел у всех по горло.

— Товарищ подполковник... Э-м... вы тут патронами не богаты? А то у нас после этой зачистки совсем грустно с боеприпасами.

— Понятно, помогу... Но много не выделим, во всяком случае, пока. Я сейчас распоряжусь и человека отправлю с вами, получите патроны. И что со связью у вас?

— Все только гражданского диапазона.

— Связью тоже обеспечу, — ответил он и несколько раз крутнул ручку ТАИ, стоявшего на столе.

Выехали из части в приподнятом настроении — мало того, что нам отгрузили четыре ящика патронов 5,45х39, ящик 7,6239 и два ящика 7,6254, так еще и связью обеспечили вместе со связистом и его семьей в нагрузку. Долговязый мужик служил раньше в этой части, потом вышел на пенсию и жил в Сакмаре, а когда все началось, он сообразил перебраться в часть со всем семейством, то есть с женой, тестем и сыновьями, их у него трое в возрасте от шестнадцати до двадцати двух лет. Майора звали Николай, и сейчас он ехал позади нас на своей 'Ниве'. Вернулись в форт как раз к обеду, я поспешил вызвать Иваныча и Андрея, чтобы поделиться новостями... И хорошими, и плохими.

— Так, семью Николая разместили в домике, — сказал Андрей, переступив порог, а следом вошел Григорий, — очень результативная поездка у вас, связь, это здорово! Николай сказал, что к вечеру уже развернется.

— Ну и отлично, — ответил я и сделал приглашающий к столу жест. Мы с Костей уже успели сварить макароны и накрыть на стол, вскрыв еще несколько консервных банок.

— Значит, завтра приедут?

— Да, так что включайте дипломатию и договаривайтесь.

Потом я пересказал полученную от подполковника информацию по общей обстановке, Андрей задумался, а Григорий спросил меня:

— А если они решат переехать, не жалко будет расставаться с должностью?

— Нет, Иваныч, не будет. Пусть вояки делают то, что умеют, а я найду, чем заниматься.