Маг был вынужден смириться с тем, что было очевидным с самого начала: чудовище невозможно уничтожить не одним общедоступным способом, фактически невозможно убить. Что вполне логично. Ведь это проклятие оставленное Духом, возможно первый такой случай в истории их мира, во всяком случае, Фросрей о таких прецедентах не слышал. Таргнер сделал это чудовище неуязвимым, ведь оно олицетворяло наказание всем смертным оставленное им. Сначала Фросрея парализовало ощущение безысходности и бессилия перед Проклятием Таргнера. Но ведь он именно к этому себя и готовил. Он с самого начала знал, что так и будет, настраивал себя на такой результат, но в глубине души все равно надеялся на чудо, которого не случилось. Смирившись с тяжелыми реалиями, маг приостановил работу с монстром до следующего утра.
Проснувшись утром, в кубрике одной из казарм вблизи подземной лаборатории, где вел работы, Фросрей почувствовал подобие голода. Что было, мягко говоря, странно. Он маг, живущий сотни лет, его желудок давно атрофировался. Его осознанно омертвленный желудок просто не мог принимать пищу, только чаи из трав и хорошее вино. Отрешение от пищи еще один элемент поддержания разумности и мудрости в мыслях — необходимое требование к светлым магам. Он забыл про свой желудок уже давно, и вот его наполнило забытое чувство голода. Это казалось бредом, чем-то невозможным.
Выходя из пустой казармы, маг увидел в комнате командиров взводов одного из дежуривших сегодня офицеров. Тот, воспользовавшись тишиной сидя за своим рабочим столом, заварив кофе, достал заранее заготовленный бутерброд. При виде пищи у мага свело скулы, тело охватило странное недомогание. Маг быстро вышел из здания казармы и направился в бункер, где работал над чудовищем. Среди пустующих складов найдя себе темное уединенное помещение он, выключив свет, решил побыть один в темноте, решил все обдумать.
Все было ясно, его чувство голода связано с Бусами Таргнера висящими на шее. Вот он проявляет себя подвох, вложенный Таргнером в проклятие. Естественно, что просто так владеть и управлять чудовищем, создавший его Дух не мог позволить, естественно, что за то чтобы носить эти чертовы Бусы нужно чем-то платить, самому мучиться от проклятия. Фросрей чувствовал себя все хуже, тело слабело, а чертовы Бусы на шее, тяжелели. Голод усиливался, маг продолжал сидеть, ставя очередной опыт над самим собой, ожидая результатов. Ему становилось все хуже и хуже. Сначала это было похоже на голод, недомогание, затем на жажду иссушающую изнутри, сжигающую огнем. Однако хотелось вовсе не воды, хотелось чего-то иного, более жирного, калорийного. Что-то клокочущее в душе, что-то жаркое, воспламеняющее тело рвалось наружу, требуя утоления. От мучений иссушающей изнутри непонятной жаждой, сидя в темноте теряя счет времени, маг все больше слабел. Пытаясь понять, чего же он хочет, что может усмирить непонятную иссушающую тело жажду, перебирая мысли в голове, он случайно вспомнил окровавленные тела жестоко убитых людей, на которые за свою долгую жизнь в этом безумном мире достаточно насмотрелся. От воспоминаний крови и изуродованных тел, все внутри него замерло, мысли в голове перестали виться. Перед глазами встала кровавая картинка, а во рту начала вырабатываться слюна как у безумного хищника. Думая о крови он будто опьянел, ему хотелось ею упиться, мысли о ней погружали в эйфорию. Вот то чего хотело что-то ужасное, что клокотало в душе. Его наполняет жажда крови.
Испугавшись сам себя маг, решил, что лучше даст себе от этой жажды погибнуть, был готов приковать себя наручниками и навсегда остаться в этой темноте, чем этой жажде поддаться. Он продолжал сидеть, пока его самочувствие ухудшалось. Безумная жажда все сильнее иссушала его. Что-то жуткое внутри требовавшее крови не получая удовлетворения в наказание просто убивало его, а он просто продолжал сидеть не зная что делать. Обливаясь холодным потом, без сил лежа на полу в полной темноте он стал терять сознание. Провалившись в глубины своего уставшего сознания, он неконтролируемо оказался в теле чудовища. Он взглянул на мир глазами огромного человека-волка скованного ремнями на полу в лаборатории. Он почувствовал ту неописуемую жажду крови, что наполняет чудовище, ощутил эти жуткие ремни что сдерживают, лишают свободы, не дают выплеснуть клокочущее внутри безумие. Придя в себя, вновь очнувшись на полу в полной темноте, он чувствовал как та же жажда, что наполняет монстра, клокочет внутри него. Каким-то образом жажда крови, иссушающая чудовище передается ему, перетекает в его душу.
Теряя сознание, вновь приходя в себя, теряя понимание, кто он и где находится, Фросрей оказался в какой-то непонятной жуткой темноте. Он чувствовал, что в этой темноте он не один. Вдруг вокруг зажегся свет. В свете исходящем со всех сторон он увидел очертание окружающих деревьев. Он в каком-то лесу, только вопреки исходящему свету все вокруг какое-то черное, мрачное, будто это все тени. 'Ты вступил в противостояние с тем, что не сможешь победить, — раздался голос откуда-то из-за черных контуров окружающих деревьев. — Ты думал, все будет так просто, думал, ты сможешь что-то контролировать? Если ты повелевающий Чудовищем Таргнера не даешь ему свободы, то его безумие, жажда крови что копиться в нем с каждой секундой будет перетекать в тебя. Ведь ты с ним связан, ты теперь с ним одно целое'. Свет вокруг усилился и в его потоках маг увидел огромного черного волка, на расстоянии ста метров от себя, смотрящего на него своими желтыми глазами. 'Не сопротивляйся, это бесполезно. Или дай монстру свободу или сам вкуси крови, утоли жажду, что мучает тело, другого выхода нет'.
Придя в себя без сил лежа на полу, маг почувствовал, как теряет над собой контроль. Под давлением чудовищной жажды он сходил с ума. Мысли о том, чтобы пойти и насладиться сладкой жирной кровью еще час назад казавшиеся бредом, сейчас стали чем-то вполне логичным и естественным. Под давлением чудовищной жажды казалось глупым и бессмысленным, лежать здесь и мучиться от боли давая жажде убивать себя. Проклятие Таргнера отталкивающееся от сущности Последнего из Людей Волка, который послужил его основой, пыталось сделать с Фросреем, то же что номакский голод сделал с Рэвулом по пути в Армидею. Проклятие пыталось иссушить мага, чудовищной жаждой затмить его сознание и превратить в чудовище, жаждущее крови.
Неизвестно как бы Фросрей выбрался из плена проклятия, если бы дверь в комнату не открылась, и из коридора его глаза не прорезал бы свет. В мире минуло уже несколько суток, его все потеряли. Несколько солдат брошенных на поиски мага отыскали его истощенное тело в той темной комнате.
Он пришел в себя на больничной койке. К его руке была присоединена капельница, через которую по трубочке из стеклянного сосуда в его тело поступала питательная витаминная смесь красного цвета. Дежурившая медсестра, велев ему лежать спокойно, убежала за врачом. Нащупав чертовы бусы на шее, он успокоился. Пришел доктор и после разговора с ним магу все стало понятно. Жажда крови, передающаяся ему от чудовища через отягощающие шею бусы, не получая удовлетворения его обессилила, но не убивала. От этой жажды он должен был потерять над собой разумный контроль, свихнуться и либо дать чудовищу свободу или самостоятельно утолить эту жажду — самому стать чудовищем. Проклятие не оставляло ему выбора, еще пара суток в той комнате и он вышел бы из нее обезумивший, готовый упиться кровью, уничтожить все вокруг. Но он не просто человек с улицы, которому некуда податься, которого можно вот так просто свести с ума жаждой крови. Он один из важнейших людей в государственной машине Армидеи, лицо государственного уровня. Его отыскали, и пока он находился без сознания, сделали все, чтобы ему помочь. Были подключены лучшие артэонские алхимики по медицинскому профилю, которые нашли способ насытить его тело. Вопреки всякому проклятию его жажду утолили универсальной питательной витаминной смесью, очень дорогой, сложной в изготовлении. На простого солдата эту смесь тратить бы не стали. Каждая капля этой спасительной волшебной смеси была драгоценна, но ради спасения своего мага Армидея была готова на все. Таким образом, произошло то, чего проклятие не предполагало, артэоны нашли способ утолить жажду крови иссушающую мага, сумели восстановить его силы. На этот раз проклятие отступило.
Оправившись после истощения, придя в себя, маг как ему и положено недолюбливающий всякие изобретения, проявления алхимической науки недовольно посмотрел на капельницу, но выбора не было. Доктор пояснил, что это проклятые бусы на шее иссушают мага. Когда его принесли, они первым делом сняли с него бусы и он заметно, буквально на глазах пошел на поправку, однако чудовище в своей темнице взбунтовалось. Оно резко взбесилось, озверело. Стало метаться по бывшему медицинскому складу, ставшему для него темницей, биться в двери расшибая голову в кровь. Двери не выдержали бы гнева этой твари, поэтому пытаясь остановить все это они, вернули бусы на шею магу и чудовище тут же успокоилось. По мнению Фросрея все объяснялось тем что, сняв бусы с его шеи, они даровали чудовищу свободу. И все безумие, что мучило его, пока бусы были на шее, вновь вернулось в чудовище, и оно взбесилось. Одно было понятно точно — бусы всегда должны быть на нем, он теперь с этим чудовищем связан. Спустя сутки его выписали из госпиталя с условием, что он каждый день будет приходить для получения суточной порции витаминной смеси, не дающей проклятию иссушить его тело. Ради него Армидея была готова раскошелиться, потратить ресурсы, чтобы обеспечить подпитку мага не дав проклятию его иссушить и свести с ума. Таким образом, и чудовище осталось на привязи, под контролем и маг от перетекающей в него жажды крови не свихнулся.
Дневник Фросрея: Монстр. Запись пятнадцатая.
'Стало понятным бремя проклятия, ложащееся на плечи носящего Бусы Таргнера. Если я не даю свободу чудовищу, не даю ему утолить наполняющую его жажду крови, то эта жажда передается мне. И эта жажда должна была иссушить меня, свести с ума, оставляя мне два выбора: либо отпустить чудовище, сняв Бусы, либо дать жажде истощить себя, свести с ума, чтобы обезумив, я сам попытался ее утолить и натворил бы дел. Но мне повезло, я важен для артэонов, они спасли меня. Пока витаминная смесь, которой они меня пичкают, действует, пока все нормально'.
Маг решил использовать оставшееся мощнейшее из сонных зелий и провести еще немного экспериментов над монстром. Дневной свет в темноте ночи также не нанес значимых повреждений. Даже самые опасные вирусообразные проклятия не смогли разъесть плоть чудовища. Маг сдался. После официального объявления о прекращении экспериментов лаборатория, где все происходило, опустела. Маг снова остался один. Теребя драгоценные бусы отягощающие шею, в темноте на дне складского бункера он сидел у стены склада, за которой находилось чудовище.
Мир от чудовища не спасти, проклятие Таргнера нельзя убить, следовательно, нельзя остановить. Что делать? Поместить монстра в контейнер и утопить в океанской пучине? Силы Тьмы узнают о нем и как потенциально лучшего из своих слуг поднимут со дна морского, как и достанут отовсюду. Нет, тварь нужно держать вблизи пока есть бусы и он их хозяин. Уйти куда-нибудь вместе с чудовищем? Укрыться в какой-нибудь необитаемой забытой глухомани. Нет, там его добьет жажда, он свихнется и станет слугой Тьмы. Нужно оставаться здесь — под Светом Духа, тем более он прикован к госпиталю, где получает суточную норму энергетической подпитки утоляющей жажду, что из-за бус на шее иссушает тело.
Перебирая мысли в голове в поисках ответа на вопрос как быть, он видел только единственный выход. Если монстра нельзя убить, ситуация плачевна то единственное что он может так это лишь немного скрасить ее, развеять страх общества перед Проклятием Таргнера. Для этого пока монстр под его контролем и природа проклятия или происки Тьмы не преподнесли новых сюрпризов нужно его использовать, извлечь из его наличия выгоду. Нужно направить силу монстра в полезное русло. Если у артэонов создастся иллюзия полезности чудовища, они перестанут его бояться, это хотя бы временно смягчит тяжелую ситуацию и даст магу немного времени. Время — главное, что сейчас было нужно Фросрею. Время чтобы подумать и понять, что делать дальше.
К тому же, как и где можно с пользой для себя применить чудовище не было проблемой. Это прирожденная машина смерти, все, что эта тварь умеет так это убивать. С такими навыками он бы пригодился артэонам на диком юге. На юге сейчас ситуация сложная, армия несет потери пытаясь вернуть утраченные после 'кризиса Мак-Тауред' позиции. Там есть множество проблем, которые с легкостью можно было бы решить руками чудовища. Нужно убедить военных, что это всего лишь очередная форма верного преданного и безотказного биологического оружия. Бросить монстра в бой и дать ему возможность проявить себя. Ведь когда-то и Фросрей — помогая хранить границы и участвуя в битвах за периметром, проливая кровь наравне с воинами позабыв о всякой разумности светлого мага, заслужил любовь всех артэонов Арвлады. Артэоны любят своих защитников. Нужно просто показать, что это не чудовище, а их верный хранитель, оружие способное их защитить! Главное изменить общественное мнение, атмосферу, а как оно на самом деле — неважно.
Немного уговоров правителя, выслушивания критики министров и маг все-таки получил разрешение. В сопровождении охраны, ведь он теперь носитель драгоценного в силу обстоятельств артефакта, в составе огромной военной колонны он с чудовищем отправился на юг.
Конфликт, где можно было бы использовать монстра, долго искать не пришлось. Входом в южные земли служили густые Лортонские леса, тянувшиеся от Пограничья вдоль восточной стены Фригнетских гор, до диких южных степей. До образования Пограничья Лортонские леса считались географической серединой Преферии. Некогда в этих лесах жило множество диких варварских племен под главенством своих диких уже не вождей, но еще и не королей. После артэонской войны отчистившей преферийский север от людей, на юг вслед за массой беженцев потянулись осколки людских государств Северной Половины. Не все воины людей севера погибли в битвах с армией артэонов или позорно присягнули им. Многие понимая неравность сил, собрав остатки армий, ушли на юг.
Изгнанные артэонами остатки армий четырех государств севера Преферии буквально на ходу объединенные шустрым Северестом Мудрым — тем, кто оказался сильнейшим из множества наследников погибших северных королей, вторглись в Лортонские леса. Лишенные дома, крова, озлобленные и доведенные до отчаяния воины сборной армии Севереста в свою очередь изгнали или уничтожили все дикие, более слабые, менее развитые варварские племена, обитавшие в этих лесах. Расправившись с коренными жителями Северест — последний король людей севера на обобщенных законах и обычаях всех погибших людских стран Северной Половины основал в Лортонских лесах новое людское государство Эрекхайм. В новое государство стеклись все беженцы изгнанные артэонами с севера. Пока Эрекхайм креп и вставал на ноги как новое государство, остатки варварских племен Лортонских лесов, изгнанные с родных земель, бежали дальше на юг в дикие степи, где объединенные вождем Конухаром стали единым народом получившим название конухары.
