Всего одно желание

Нет, мой милый, может быть мне бы хотелось упасть лишь на половину, но вот так получается, что в моих планах, наполовину упасть не получится, придётся целиком окунуться в грязь. Мне нужен замок ди Валь. Видишь ли малыш, на свою беду он оказался важным стратегическим пунктом, но наш отец оказался слишком щепетилен, что бы согласиться с королём по поводу некоторых кхм вопросов. Вот в общем то и вся история. В политике чувства это то, что обычно не принимается в расчёт. — Сообщу тебе по секрету — тут он снова жутко ухмыльнулся — Официально меня всё ещё нет в этом замке. Я прибуду завтра на рассвете, приведя с собой пятьсот человек для обороны замка от норманнов. Ведь ни для кого, ни секрет, что отец подозревал, что то подобное и поэтому готовился к обороне. Ну а я как примерный сын, в трудную минуту не смог не прийти. Но к сожалению я опоздал, и буду убиённый горем лицезреть трупы своих родных и близких, что бы благополучно стать новым владельцем замка. Как тебе такой план? — он перестав паясничать хохотнул.Роман отвернулся — Ты не сможешь сохранить это в тайне. Тебя виделиДинас жёстко перехватил его за подбородок и развернул к себе лицом.— Не видели — отчеканил он — Я скрыл лицо, и к тому же я не оставляю свидетелей. А что касается всего остального. Он нехорошо улыбнулся. — Думаю мой младший братишка не станет выдавать меня. Он же слишком любит свою мамочку — Динас омерзительно расхохотался и провёл пальцем по нижней губе Романа.— Думаю тебе стоит смирится ромэ. Это будет самое разумное что ты сможешь сделать.— Я — Роман с трудом заставил горло сжавшееся спазмом ужаса, подчинится — Если ты тронешь маму... или Арлессу... я...клянусь богом я убью тебя!!!!И столько ненависти и силы было в его словах, что Динас отшатнулся, а затем он прищурился. — Я начинаю сомневаться в том, что оставив тебя в живых, поступил правильно — процедил он. — Но я всегда могу исправить это досадное упущение. Он наклонился к лицу Романа. — Тот кто не со мной, тот против меня Ромэ. Хорошенько, обдумай эти слова. Я приду за ответом. Завтра. И очень надеюсь, что ты будешь умницей.Он наклонился и поцеловал оцепеневшего брата. А затем нежно потрепал его по щеке. — А вот это правильно. Абсолютно правильно Ромэ.

Романа освобождали только перед приходом лекаря, или для того, что бы позволить ему справить естественные потребности, а затем снова заковывали в цепи, словно он мог сбежать. Смешная предосторожность, если даже подняться с кровати самостоятельно, он был не в состоянии. Всё случилось, так как предсказал Динас. И уже через день, лёжа в постели и отчаянно прислушиваясь к происходившему снаружи, Роман слышал, как стучат во дворе замка топоры, равнодушные свидетели того, что жизнь продолжается, что она не может не продолжаться. Вот так вот подло, и банально. Без всякого героизма и красивых жестов.Он практически не видел Динаса. И наверное это было к лучшему. Хуже было то, что он ничего не знал, о судьбе матери и Арлессы. И тюремщики, ухаживающие за ним, и доктор обрабатывающий его раны, ничего не могли сказать о том, что с ними произошло. Мог ли он верить Динасу, в этом отношении. Роман не знал.— Трупы нормы похоронили. Покидывали в общую яму...и господина ди Валя и брата вашего Браниена — лекарь украдкой вытер слезу — Роману хотелось открыть рот и сказать, что это сделал Динас. Но он промолчал, по той причине, что теперь у него был новый лекарь из деревни. Динас ведь чётко предупредил его, что не оставляет свидетелей. — А графинюшка то, графинюшка — неизвестно что с ней стало. Выжила ли. И госпожа Арлесса, горе то какое. Опоздал господин Динас. На денёк опоздал. Он бы этим выродкам.Не в силах выносить подобного, Роман приказал лекарю убираться прочь, и тот испуганно попятился не понимая чем вызвана, такая вспышка гнева, со стороны пациента.Он ждал тюремщиков, но вместо них к нему явился Динас.— Воюешь? — спросил он насмешливо — Значит выздоравливаешь — прибавил он удовлетворённо и присев на край кровати, наклонился и поцеловал брата. Не долго думая, Роман угостил его кулаком. Динас словно ждав, только этого, перехватил его руку. — А вот это неправильное поведение — он усилил свою хватку, заставив Романа застонать от боли. — Не серди меня, ромэ. В последнее время я терпением не отличаюсь — в его голосе послышалась угроза.— Если ты хочешь от меня — Роман с трудом заставил себя заговорить спокойно — правильного поведения. Покажи мне маму и Арлессу. Иначе я — Динас секунду смотрел на него, а потом накрыл его рот ладонью склоняясь очень близко, причиняя боль. — Иначе что? — переспросил он жёстко — Хочешь их увидеть?Роману не оставалось ничего другого как кивнуть.— Тогда тебе придётся это заслужить. — Динас убрал руку— И даже не вздумай дёрнуться ромэ — пригрозил он поднимаясь и расстёгивая ширинку. О том, что случилось дальше, Роман предпочёл бы забыть и не вспоминать. Ему хотелось покончить собой. Просто покончить собой. Но он не мог этого сделать и когда Динас исполняя своё обещание вёл его по коридору, в подземелье, Романа тошнило так, что было удивительно, что его всё таки не вырвало. Динас любезно придерживал его под рёбра и самое мерзкое было то, что в его взгляде обращенном на Романа, светилось искренне беспокойство.— Ну и чего ты так на это реагируешь? — буркнул он недовольно. — Не злил бы меня, может быть я и сам бы тебя ублажил. — он лизнул Романа в ухо и нахмурился увидев непроизвольное отвращение отразившееся на лице брата — А вот это неправильно — прошипел он и укусил его за мочку — Будешь делать такую рожу и узнаешь, что есть кое — что похуже, чем просто поработать ртом. Роман побелел — Не стоит злить меня, ромэ. — жёстко проговорил Динас. — Поверь мне — не стоит меня злить. Увидев его и мать и Арлесса кинулись ему на шею, но Динас отстранил их резким жестом и судя по тому, что обе они послушались Динас тоже успел их воспитать. Осознав в каком состоянии, они находятся Роману стоило огромных усилий, сдержаться и не набросится на брата. Бережно усадив Романа на солому, Динас сделал знак тюремщику остаться за дверью и выпрямился, приказывая женщинам остаться на своих местах. Повесив один из запасных фонарей на крюк он повернулся к своим пленникам— Итак, вся славная семейка в сборе — паясничая произнёс он — Убийца — выкрикнула Арлесса и разрыдалась. Мать обхватила её за плечи и прижала к себе головой. Она была совершено седая, белая как луна, но держалась всё с тем же удивительным достоинством истиной ди Валь, глядя на своего среднего сына с ледяным презрением, взглядом дающим понять, что он ничтожество, никчемная грязь, пыль под её ногами.Динаса затрясло.— Не смей на меня так смотреть, шлюха — заорал он визгливо и грязно выругался — Вы все здесь зависите от меня, и было бы лучше если бы вы поскорее осознали своё положение.В такие моменты когда он почти визжал, внезапно как то чётко становилось понятно, что он сумасшедший.— Значит так — с трудом взяв себя в руки Динас облизнул губы и покосился на Романа. — Я беру вас в заложники друг друга. Ты — он указал на мать — Одно твоё неправильное движение или слово — И я отдам её — палец его переместился на рыдающую Арлессу на потеху надзирателям, а затем тоже самое будет с тобой. А ты — он повернулся к Роману и взгляд его изменился — Ты убедился в том, что с ними всё в порядке. — А теперь пошли со мной — он подошёл к белому прислонившемуся к стене брату и обхватив его под мышки поднял.Роман попытался вырваться, но Динас ударил его по подбородку и снова вздёрнул — Не стоит меня злить — рявкнул он — Не стоит меня злить. — Динас — голос матери хлестнул словно удар бича — Я проклинаю каждую минуту твоего существования. Проклинаю тот день, когда ты появился на свет, и я не придушила тебя собственными руками. Проклинаю тебя, за то, что ты сделал со своим отцом и братом, проклинаю тебя...Но молю. Если в тебе есть, если в тебе осталось хоть что то святое не смей прикасаться к своему брату — Роман — закричала она отчаянно ломая руки и бросилась вперёд с неожиданной силой выдирая Романа из рук Динаса, бросаясь на него и тряся его за плечи, ударяя по лицу — Если ты позволишь ему!!! Если ты позволишь ему, что бы спасти нас, зачем нам жить? Или ты считаешь, что такая участь для нас будет лучше?Динас отбросил её ударом кулака, но второй раз ударить не успел, потому что Роман вскочил и бросился на него. Началась драка. Но прежде чем в камеру ворвался тюремщик, Динас несколькими ударами кулаков, поверг хрипящего Романа на пол.

— Убью сука — орал он и пинал его ногами— Тварь, ты злишь меня. И ты — он бы бросился на мать, но в этот момент Роман и Арлесса буквально повисли на его ногах. — Не смейте меня злить — орал Динас отбрасывая Арлесу прочь, и ударяя по лицу Романа.— Да лучше нам было умереть, тварь! — выла мать — Ты не мой сын. Не мой сын. Ты тварь. Выродок. Дай нам умереть. Не прикасайся к Роману. — Мама. Мама — кричала Арлесса хватая её за плечи — Мамочка.— Уйди. Не хочу жить. Не хочу видеть. Вырви мне глаза Арлесса, я не хочу видеть, что творит эта мразь. Роман убей меня. Умоляю тебя, если в тебе есть хоть что то святое, убей его. Не позволяй.— Да сдохнете вы обе, сучки !!! — заорал взбешенный Динас и приказал ворвавшимся в камеру тюремщикам — В цепи их. Не кормить! — он снова грязно выругался — Вы меня бесите!! Бесите !!!! Я прикажу вас — он принялся сыпать угрозами и смолк лишь когда ладони Романа внезапно обвились вокруг его бедра.— Не надо Динас. Не надо — прохрипел он. Раны открылись и изо рта у него полилась кровь — Пожалуйста. Я всё сделаю, только не надо. — Роман. — Динас опомнившись моментально пришёл в себя. — Не надо меня злить — повторил он тихо и осторожно разжал пальцы брата — Ну что ты маленький. Как ты мог подумать, что я способен на такое? — принялся бормотать он целуя Романа в побелевшие губы. — Это мама с Арлессой меня разозлили. Но я готов их простить. И даже буду обращаться с ними хорошо. Ну вот посмотри ты испачкался -он вытащил платок и вытер кровь льющуюся изо рта Романа. — Опять придётся звать доктора. — он поднялся, одновременно подхватывая Романа на руки — Просто не надо меня злить — повторял он баюкая его словно куклу. -И тогда все мы будем жить мирно, дружно и счастливо. Мать истошно всхлипнула.— Ну же мама — Динас повернулся к ней — Будьте благоразумны и я даже переведу вас в нижние покой. Вы же графиня.— Боже...Боже — повторяла Арлесса, обхватив себя за плечи и раскачиваясь из стороны в сторону. — И ведите себя хорошо — прибавил Динас, а дальше Роман снова отключился. Если отключить все мысли и чувства. То наверное можно попытаться не чувствовать, убежать из кошмара, но только Роман не умел отключаться. Точно так же как и забывать. Хотя наверное на какой то момент, всего происходящего он впал в оцепенение. Сонабмулическое равнодушное оцепенение. Ему хотелось вытянуть руки, и сжать их на горле брата. Он должен был это сделать, но не мог, зная, что как только он причинит Динасу вред, его мать и сестра будут мертвы. А Динас весьма тщательно следил за тем, что бы с ними ничего не случилось. Он очень хотел, доставить удовольствие брату и даже перевёл мать и сестру в более удобные камеры как и обещал, после того как покорный, впавший в прострацию Роман безропотно позволил ему, делать с собой всё что угодно. Его сознание словно отключилось. И в голове наступила темнота, в которой наверное уже никогда не могло наступить просвета. — Вот видишь Роман. Мы вполне можем договорится — Динас находился в прекрасном расположении духа. Строительство замка продвигалось стремительными темпами, местные готовы были принести ему присягу, всё складывалось, как нельзя лучше, и к тому же рядом с ним был Роман. Правда от прежнего Романа в нём осталось мало знакомого, но всё таки это был ромэ, его маленький ромэ и ведя его за руку, то бы проведать мать и сестру, Динас в этом отношении был очень пунктуален, он даже насвистывал мимоходом. Когда двери комнаты были раскрыты, их глазам предстала жуткая картина.Его мать и сестра сидели у стены, обнявшись, в огромной алой луже на полу. Крови было так много, что даже их одежда была теперь засохшего красного цвета. Их глаза были закрыты, а их тела...Дальше мозг Романа отказался воспринимать происходящее, и прежде чем его сознание исчезло, глаза его зафиксировали огромную кровавую надпись на стене. Роман, сделай правильный выбор. Что то истошно и яростно заорал Динас. Надо признать, он действовал очень быстро. Содрав с себя камзол, он набросил его на голову брата, и потащил прочь из комнаты, не давая ему смотреть.Но Роман уже увидел и всё остальное перестало иметь значение. В мире больше не существовало ничего. Ничего важного и стоящего кроме этой надписи на стене, кроме осознания того, что его мать и сестра мертвы пожертвовав собой, так глупо, так поздно. Ради него, ради того, что бы он Роман ди Валь мог сделать правильный выбор.Так поздно. Слишком поздно.А затем мир словно взорвался вокруг него и сила, та сила, которую он так тщательно учился контролировать, которую он должен был скрывать, вошла в его тело, для того что бы вырваться на свободу.Это было похоже на взрыв. На огромный чудовищный энергетический взрыв, полный ветра боли и яростной волны отчаяния, и ненависти, жуткой, безысходной, разрушающей. Роман закричал вскидывая руки, движимый лишь одним желанием, что бы всё это исчезло, что бы всё это исчезло, рухнуло и прекратило своё существование в единый миг. Исчезло навсегда.Правильный выбор. Он должен был убить Динаса, в ту секунду когда у него была такая возможность. Уничтожить его в пыль, стереть всякую память о существовании этого чудовища. Но он...он....

И Роман продолжал кричать. Не зная, что в эту секунду вышедшая из под контроля магия разносит и взрывает его замок. Не осознавая, что вокруг него рушатся и словно ничтожные песчинки взлетают вверх монолитные многотонные колонны и древние стоящие здесь веками булыжники. Он взлетел в воздух окружённый мощным сияющим щитом собственной магии, не зная, что сейчас освободив это скрытое живущее внутри него магическое чудовище он расплачивается за это годами своей жизни. В эту секунду всё было неважным. Ибо его собственный мир перестал существовать. И огромная древняя скала, на которой стоял замок, не выдержала чудовищной пришедшей извне мощи. И содрогнувшись под гигантской обрушавшейся на неё силой, она раскололась напополам и стремительно обрушилась в океан, поднимая гигантскую волну, которая в единое мгновение покатившись вперёд, снесла маленькую прибрежную деревушку, и смыла, на свою беду вышедшие в этот день в море кораблики. И ещё много всего, о чём Роману никогда бы не стоило знать, ибо цена за это знание была поистине ужасающей. Но может быть, если бы он знал, что там в нескольких километрах от горизонта ударом этой чудовищной силы был уничтожен почти весь норманнский флот, он бы несомненно порадовался. Когда Роман, спустя два дня, очнулся на краю гигантской пропасти, за которой шумел разлившийся океан, в его жизни не осталось больше ничего.Некоторое время, он и сам не знал куда он шёл. Он не знал кто он и зачем, и лишь спустя день, когда он устав идти, просто рухнул в траву, сознание начало возвращаться к нему. Медленно и неотвратимо, напоминая ему о том, что произошло.Можно сколько угодно времени предаваться бессмысленному отчаянию, кататься по земле и рвать на себе волосы, проклиная себя за содеянное, но ещё больше проклиная себя за то, что он не успел сделать. Но изменить ход истории уже невозможно. Время не повернуть вспять, а шрамы, страшные болезненные шрамы дыры на душе, наверное они имеют свойство зарастать.-Ты последний из рода ди Валь — вспомнились ему слова учителя — Что бы не случилось — выживи. Я очень надеюсь сын, что ты сможешь поступить в академию Девяти стихий. Это было бы то, что заставило бы нас гордиться тобой.Я стану самый лучшим магом.Роман, в роду ди Валей не было трусов и предателей. Не сдавайся никогда. Как бы трудно и больно тебе не было. Я верю в тебя братишка. Ты обязательно поступишь и надерёшь всем задницы.Голоса звучали в его голове. Это были голоса родителей и сестры с братом. И казалось, что они не дадут сойти ему с ума. Блуждая по лесу, он разговаривал с ними. Он хохотал и смеялся словно сумасшедший и потом снова впдал в прострацию. Среди этих голосов не было голоса его брата Динаса. Такого человека попросту не существовало в памяти Романа. Он не мог там существовать.Через неделю маленький граф, последний из рода ди Валь пришёл в себя. Он пришёл в себя уже окончательно и светлые, строгие нежные, любящие его голоса окончательно покинули его сознание не забыв тепло попрощаться с ним. — Мы верим в тебя ромэ — шепнула мама ласково.