Любовь зла

Через несколько минут, кое-как успокоившись, я вышла из машины, решив сделать единственное, что от меня зависело. А именно, открыв водительскую дверцу, с немалым усилием перекинула Макса с руля на кресло и, потянув за рычаг, привела спинку в почти горизонтальное положение. Затем, найдя в кармане джинсов ключи от входной двери, сходила за одеялом. Укрыв им спящего, я вернулась в дом, отказавшись от мысли сидеть рядом в машине. Хотя сперва именно это и намеревалась сделать, но поняла, что не выдержу такого ожидания. Макс сказал: 'Не переживай, это нормально'. Так почему же мне все равно было страшно? Потому что, хоть и на краткий миг, но все равно я почувствовала, что такое 'потерять навсегда'. 'Вдруг не проснется?' Что ж, наверное, для меня этот страх и есть любовь.

Пройдя на кухню, я поставила чайник и, сделав себе чай, ушла в комнату Макса. Разбудив незапароленный компьютер, я забила в поисковике название своего любимого мультфильма. Бывают в жизни периоды, когда остается только плыть по течению, в надежде просто пережить-переплыть. Когда от тебя ничего не зависит, единственное, что можно сделать, — постараться как-то промотать время. На мой взгляд, просмотр каких-нибудь сказок — лучший для этого способ. Ведь их именно за этим и придумали. Хорошие истории здорово помогают убежать из реальности, когда тебе в ней плохо, и ты ничего не можешь сделать, чтобы стало хорошо. Как раз мой случай.

После просмотра тридцатого мультика мне стало совсем тоскливо. Кроме того, полностью отвлечься от реальности не получалось: после пары-тройки серий я все равно выходила на улицу, смотреть не проснулся ли, дышит ли, не пошел ли дождь, не сползло ли одеяло...Но Макс также неподвижно лежал на кресле.

Когда сгустились вечерние сумерки, я, вернувшись с улицы, прошла на кухню, решив попытаться отвлечься готовкой. Да и есть, признаться, хотелось. Достав глубокую миску, я занялась приготовлением теста для блинов. Когда же на тарелке выросла внушительная горка дымящихся, румяных кругляшков, открылась входная дверь, и в дом вошел Макс. Пройдя на кухню, парень молча уселся за стол и, подвинув к себе тарелку, принялся жадно есть. Лишь изничтожив половину блинов, он заговорил:

— Прости, но я жутко голодный. Ваше руководство оказалось с такими заморочками, что пришлось кучу магических сил убить на вправление мозгов. Чуть не соблазнился их пригрохать.

Не ответив, я поскорее налила парню чай. Схватив чашку и практически залпом выпив ее, Макс продолжил:

— Ума не приложу, как мне удалось сюда доехать. Я, когда из университета на улицу вышел, вообще думал, на крыльце лечь и заснуть. Слушай, а правда, как мы тут оказались?

Решив, что все подробности истории парню напоминать не обязательно, раз уж сам не помнит, я ответила так:

— После пар я пришла на стоянку. Ты ждал в машине и как раз проснулся. Отвез меня сюда, попросил принести тебе одеяло и уснул.

— Кошмар, — вздохнул Макс, проведя ладонями по лицу. — Ничего из этого не помню. И еще голова раскалывается!

— Так зачем же ты полез-то? — возмущенно-искренне поинтересовалась я.

— Потому что должен был, — ответил парень, опершись локтями на стол и положив голову на руки.

— Кому должен? — спросила я, собираясь выдать тираду, мол 'я ж не просила...'

Однако Макс, не поднимая головы, сказал:

— Себе. Потому что так для меня правильно.

Мне стало стыдно: парню и так плохо, а я тут собралась принципиальные нравоучения читать. Вот дура! Быстренько стряхнув в тарелку последний блин и выключив плиту, я подошла к Максу и, обняв, осторожно поцеловала в висок, прошептав:

— Спасибо.

Вдруг я почувствовала, как по телу пробежал легкий холодок, а в глазах на мгновение потемнело.

— Прости, — прошептал парень, накрывая мой локоть своей ладонью. — Просто уж совсем больно.

— Это как с той раной? — понимающе уточнила я. — Ты можешь с моей помощью лечиться?

— Не с твоей помощью, — вздохнул Макс. — А за счет тебя. Я ж говорил, что я зло.

— Слушай, скажи честно, ты кого в этом стараешься убедить? Меня или себя? — улыбнулась я, прижимаясь к нему щекой.

— Очень смешно, — проворчал парень и со вздохом попросил. — Кать, можно я пойду лягу? Мне уже лучше, но глаза все равно закрываются.

— Спокойной ночи, — я снова поцеловала его в щеку и нехотя выпустила из объятий.

Уйдя к себе, Макс крикнул:

— Если захочешь что-нибудь посмотреть на компьютере, наушники в верхнем ящике стола!

— Хорошо, — отозвалась я, наливая себе чай, чтобы все-таки поужинать.

Через полчаса, выйдя с убранной кухни, я сходила на улицу за одеялом и, накрыв им Макса, ушла к себе. Мне не хотелось ничего смотреть, потому что чужие сказки хороши, когда своей нет. Переодевшись в просторную ночную сорочку, я посмотрела на свою кровать, но вдруг поняла, что совершенно не хочу спать. По крайней мере, здесь. Повинуясь внезапному импульсу, я вернулась в комнату Макса и легла рядом со спящим. Парень, обняв, осторожно прижал меня к себе, по-моему, даже не просыпаясь. На душе от этого стало так хорошо! Лежа на его плече, я положила руку Максу на грудь, да так и уснула, ощущая спокойный, ровный стук сердца. И для меня это было правильно.

ЕГО НОВАЯ ЖИЗНЬ

Проснувшись ранним субботним утром, я открыл глаза и, повернув голову, увидел лежащую рядом Катю. Судя по ощущению в плече, девушка так и пролежала на нем всю ночь. Осторожно, чтобы не разбудить, я магически приподнял ее голову и, выбравшись, сел в постели, растирая затекшую конечность, а заодно и шею. Интересно, как мне удалось за всю ночь ни разу не шелохнуться, не погружая тело в стазис? Дотянувшись до пульта, я хотел было по привычке расшторить окна, но еще раз глянув на безмятежно спящую Катю, передумал. Пусть спит. Да и мне-то чего вскакивать? Развернувшись, я лег на бок, облокотившись на руку, и осторожно убрал прядку рыжих волос с девичей щеки. Мне снова вдруг вспомнилась старая немецкая драма: 'Остановись, мгновенье. Ты прекрасно!' Если бы у меня было больше сил, я б, пожалуй, не удержался от соблазна тормознуть время. За свое существование мне приходилось бывать в разных мирах и много чего видеть. Однако именно сейчас я понял, что такое настоящая красота. Это то, что наполняет душу теплым радостным светом, от которого становится неимоверно хорошо. Все-таки жалко, что у меня не было сил остановить время: через несколько минут Катя проснулась. Хотя от этого красота никуда не исчезла, но тем не менее.

— Доброе утро, — улыбнулся я, увидев, что девушка открыла глаза.

— Привет. А что уже утро? — спросила она, осматривая полутемную комнату.

— Около семи, — сказал я и, взяв пульт, расшторил окна. — Кофе будешь?

— Капучино сделаешь? — радостно уточнила она. — А то я вчера не рискнула с твоей кофе-машиной экспериментировать.

— Хорошо, сейчас будет, — кивнул я, поднимаясь и направляясь на кухню выяснять, имеет ли мой агрегат вообще запрошенную функцию. По кнопкам вроде бы казалось, что имеет. Однако, как именно ей пользоваться с ходу понять было сложно. Поэтому, когда Катя скрылась в ванной, я, не тратя магию, загуглил инструкцию от аппарата и через несколько минут уже изготовил требуемый напиток. Причем, в двух порциях, ибо такой вид кофе мне еще пробовать не приходилось. Когда девушка пришла на кухню, на столе уже стояли две чашки, а также был нарезан сыр и хлеб. Подсев к столу, Катя с наслаждением вдохнула кофейный аромат и выдала:

— Сто лет капучино не пила!

— Так уж и сто? — улыбнулся я, садясь напротив.

— Не цепляйся к словам! — шутливо отмахнулась Катя, беря ложечку и зачерпывая ей густую молочную пенку.

— Его разве едят? — совершенно искренне изумился я, наблюдая за девушкой.

— Не знаю, кто как, — пожала она плечами. — Но я ем.

Я честно попробовал, но вкусом пенки не впечатлился, поэтому решил как обычно пить. Однако мне не дали сделать и глотка: в голове послышался зов сферы. Похоже, ей как-то удалось решить мой вопрос с высшими, и, возможно, именно поэтому меня и призывали. Если бы высшие хотели меня уничтожить, то давно бы это сделали. А раз мне позволяют покинуть этот мир, то что-то изменилось. И сфера наверняка знала, что. Первый раз я услышал зов прошлой ночью, но не отозвался — были дела важнее. Сейчас же уважительных причин игнорировать его не было, как и желания зря гневить судьбу. Вот только кое-какие вопросы надо было решить. Поставив чашку, я сказал девушке:

— Кать, нам нужно кое-что обсудить.

Отложив бутерброд, она кивнула, вмиг став серьезной и сосредоточенной:

— Хорошо, слушаю.

Вздохнув, я начал, тщательно подбирая слова:

— Мне придется ненадолго исчезнуть. Я услышал зов. И должен идти.

— Поняла, — кивнула она.

Я же продолжил:

— Пока меня здесь не будет, это тело погрузится в стазис. Оно будет без дыхания, без сердцебиения, поэтому не пугайся. Я лягу в какой-нибудь комнате наверху, так что можешь спокойно жить здесь...

— Нет, — прервала меня Катя. — Я буду жить у себя на квартире: мне отсюда до универа неизвестно как добираться.

— А машина? — не понял я.

— Так я не вожу, — пожала она плечами и добавила. — Да и не хочу: столько нервов от этих дорог. По мне на автобусе проще.

Осознав, что девушка не понимает элементарной для меня вещи, я пояснил:

— У тебя будет водитель.

— Зачем? — спросила Катя, внимательно посмотрев мне в глаза.

Не став лукавить, я ответил предельно честно:

— Потому что не хочу переживать, как ты тут одна.

— Ты ко мне няньку приставить решил? — насупилась она. — Макс, я кучу лет одна живу и ничего.

— В четверг твое 'ничего' мне чуть лоб не прострелило, — сказал я, сцепив руки в замок.

— Ты же сказал, что опасности больше нет? — уточнила Катя.

— Этой нет, — кивнул я. — Но могут появиться другие.

— А еще на меня кирпич может с крыши грохнуться, — сказала девушка, подняв вверх указательный палец. — Макс, я не хочу жить под конвоем.

Осознав свою ошибку, я ответил:

— Прости. Не подумал. Хорошо, пусть будет по-твоему, но пока меня не будет, очень прошу: будь осторожна. Если вдруг заметишь или почувствуешь что-то подозрительное, любую мелочь, просто позови меня. Где бы я ни был, я услышу, правда, прийти смогу не сразу. Но при первой возможности буду.

— Хорошо. Думаю, этой разумной предосторожности будет вполне достаточно, — чуть улыбнулась Катя.

— Ладно, этот вопрос решили. Про собеседование в понедельник помнишь? — продолжил я.

— Да, — кивнула девушка. — Только ты уверен, что мне это надо?

— Я — уверен, а ты — сама думай, — развел я руками. — Мое дело предложить тебе возможность, дальше выбор за тобой.

— Ты сейчас как хозяин фирмы говоришь, или как демон? — уточнила Катя.

— А разница? — не понял я.

— Вдруг вместо рабочего контракта мне контракт на душу подсунут? — спросила она, скрестив руки на груди.

— Ты серьезно?

Под моим взглядом девушка стушевалась, повинившись:

— Прости, глупая шутка.

— Именно, — проворчал я. Хотя, по правде сказать, в глубине души мне все равно было непонятно, почему девушка мне поверила. Ведь никаких разумных или даже объективных оснований к этому у нее не было. Однако сама она была тут. Рядом. И я твердо знал — собиралась остаться и дальше. Причем, у меня самого тоже не было ни разумных, ни объективных оснований для такой уверенности. Но сама уверенность была. Я бы даже сказал непоколебимая вера.

— Так, — мотнул я головой, отгоняя ненужные мысли. — Что еще осталось обсудить?

— Не знаю, — пожала плечами Катя, вновь став серьезной и даже чуть грустной.

Перебрав в уме все вопросы, я нашел оставшийся без обсуждения. Правда прикинув, как он будет воспринят, решил преподнести его так:

— Кать, теперь самое важное. Дослушай до конца, не перебивая. Хорошо? Обещаешь? — и лишь заручившись согласием продолжил. — Так как по возвращению мне совершенно не хочется выслушивать от Насти, что я свин...Ты обещала не перебивать! Так вот, в кармане куртки лежит бумажник, возьмешь оттуда всю наличку и любую карту. Если по моему возвращению Настя мне на что-нибудь пожалуется, то в следующий раз отдам деньги ей с соответствующими указаниями. Ага?

Ответом мне было чуть обиженное молчание, которое я расценил, как знак согласия. Глядя на Катю, мне пришла в голову мысль: все-таки девушки странные существа. Им явно нравится, когда о них заботятся, но, чтобы эту заботу осуществить, порой так исхитряться приходится, что мама не горюй! Кстати, об исхитрении, не забыть бы кое-что.

В этот миг раздался повторный зов. То, что он прилетел так быстро говорило о многом. Как минимум о том, что медлить больше нельзя. Мне раньше никогда не приходилось прощаться, но я знал, что у людей это принято. Отставив практически не тронутый капучино, я нехотя встал. Катя тоже поднялась. Подойдя к девушке, я обнял ее, почувствовав, как она всем телом прижалась ко мне. Так мы стояли несколько минут. Как же не хотелось уходить! Но увы.

— Кать, мне пора, — тихо сказал я, но не выпуская ее из объятий.

— Ты обещаешь вернуться? — шепотом спросила она.

— Конечно, — ответил я и, осторожно приподняв ее голову, поцеловал в лоб. А затем все-таки отстранился от нее и быстро направился к выходу, подальше от соблазна. Лишь остановившись в дверях, я обернулся и сказал:

— Я все-таки лягу наверху, если вдруг тебе что-то в доме понадобится. Телефон такси есть в моем мобильнике.

— Будь осторожен! — велела Катя.

— Непременно, — кивнул я и направился к лестнице, подумав, что теперь точно буду осторожен, потому что есть та, для кого это важно. Мысль же о том, что высшие лишь играют со мной, я старательно отгонял прочь: они ж все-таки добрые. Им так поступать не положено.

Едва тело погрузилось в стазис, я почувствовал себя свободным потоком энергии в окружении солнечных частиц. Надо же, как быстро перенесся! По пути к центру я прокручивал в сознании всевозможные отговорки, оправдания и пояснения, ибо понимал, что сфера будет мной мягко говоря недовольна. Однако едва я предстал перед ней, как мне даже не дали ничего 'высказать'. Просто как ни в чем ни бывало выдали очередное задание и все. Но просто так уйти я не мог, ибо понимал, пока не найду для себя объяснение ситуации с высшими, то буду существовать с вечным страхом внутри. Этого же мне категорически не хотелось. Если уж суждено исчезнуть, то лучше знать все и сразу. И не только ради себя.

Помедлив мгновение, но все же собравшись с духом я послал сфере поток сознания, описывающий все мои сомнения и страхи, правда, утаив все, что касалось Кати. Посчитал, что этого сфере знать незачем. Ответ мне прилетел следующий:

— Тебя отпустили, потому что так было правильно. Пока ты выполняешь свое предназначение, высшие тебя не тронут. Пока ты делаешь то, что велено, тебя не трону я.

На этом моя аудиенция закончилась: сфера полыхнула, и обратила свое сознание на моего собрата. Я же двинулся к поверхности, чтобы телепортироваться на место. Содержание задания объяснило мне срочность вызова: овилонцы нашли одну из ключевых точек в прошлом Земли, благодаря которой этот мир так близко подошел к границе хаоса. Теперь моей задачей было не допустить, чтобы линия истории вышла из своей колеи. Но самое забавное, что пункт назначения очень даже радовал: в принципе там вполне можно было решить один незакрытый момент на Земле. Только телепортироваться надо с запасом по времени, а так это даже к лучшему: сделаю все, не залезая в долги, и о Кате можно будет не беспокоиться. Катя...надо же, я помню все! Даже мельчайшие черты ее лица, звук ее голоса, взгляд ее изумрудных глаз. А ведь раньше все земное там и оставалось. Теперь же было такое ощущение, что какую-то часть его я навсегда забрал с собой, поместив в свою душу. Сфера ответила, что меня отпустили, потому что так правильно. Что ж, готов признать — в гармонии тоже есть свои плюсы.