Любовь зла

Магия любви зла

Оказывается, зло тоже умеет любить. Вот только, хорошо ли это?

Оглавление

ВСТРЕЧА 1

БЕЗ НЕГО 16

БЕЗ НЕЕ 29

ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ 43

ЛЮБОВЬ И КРОЛИКИ 58

ЧТО ЗНАЧИТ 'ЛЮБИТЬ' 72

ЧЕРНО-БЕЛАЯ ПЯТНИЦА 89

ЕГО НОВАЯ ЖИЗНЬ 103

ЕЕ НОВАЯ ЖИЗНЬ 117

ВОТ ТАКАЯ ОНА, ЛЮБОВЬ 140

СДЕЛКА С ДЕМОНОМ 157

ПРОСТО ЖИЗНЬ 177

ВСТРЕЧА

Для меня эта история началась, как ни странно, на Земле в середине 21го века. Вот уж никогда не думал, что именно в этом мире и именно в этом веке я так влипну! Но тем не менее, влип. Что я всегда думал о Земле? То, что это абсолютно плоский, безподвоховый мир, в котором чрезвычайно легко работать. Особенно в эпоху прогресса. Полностью обесцененная мораль и отсутствие каких-либо духовно-культурных ориентиров у общества позволяли мне без напряга склонять чашу весов в нужную мне сторону, порой даже больше, чем нужно. Хотя до критической точки вселенского неравновесия ни разу не доходило: в других мирах работать было сложнее, какие-то из них не сдавались вовсе. Но увы, именно от Земли я получил оплеуху.

Итак, в ту пору мне дали простейшее задание: нужно было уничтожить главаря одной банды, развязав небольшую локальную войнушку. Правда, санкционировать все должны были сами банды, поэтому просто возникнуть посреди кабинета и грохнуть дядю было нельзя. В общем, заделался я киллером и как бы пошел получать инструкции. День был замечательный — весна, солнышко. Хотя, по сравнению с адом все равно холодно, но не так, как земной зимой. С заказчиком мы договорились встретиться в уличной кафешке, и я расположился на втором этаже открытой веранды. Зря болтают, что демоны не любят солнца: это ж наш дом, как его можно не любить? Правда, смотреть на него без очков все равно неприятно. Поэтому пришлось достать их из внутреннего кармана. Мои любимые — топовая модель: узкие спортивные с зеркальными стеклами.

Клиент не заставил себя долго ждать: я только успел заказать чашку кофе, как к моему столику подсел щупленький лысый мужичок в джинсах и кожаной курточке.

— Ты Макс? — полушепотом спросил он.

— Ну, допустим, — благодушно улыбнулся я в ответ, сняв очки, чтобы представитель заказчика окончательно опознал меня и успокоился.

Так и вышло. Деловито выпрямившись, мужчина достал из внутреннего кармана куртки конверт и протянул его мне со словами:

— Тут фото, описание и банковская карта с оплатой. Активируем ее, как только узнаем о выполнении заказа.

— Идет, — пожал я плечами, убирая конверт в свой карман. Вряд ли они собирались платить, но мне было фиолетово: после МОЕЙ работы активировать карту будет некому. Пусть пока клиент думает, что перед ним киллер с безупречной репутацией, который выполнит все от и до, как заказано. Очухаются — поздно будет.

Мужчина тем временем наклонился ко мне и прошептал:

— Только напоминаю, все должно выглядеть, как несчастный случай! Ни в коем случае не должны понять, что это заказ! Мы не хотим войны, мы хотим мирной переделки территории.

— Мне все ясно, — кивнул я в ответ. И ведь не соврал.

На этом заказчик ушел, а мне как раз принесли кофе. Линия истории пошла своим чередом, и торопить ее я был не вправе. Люди сделали свой выбор судьбы, и мне лишь оставалось получше увязать его со своими планами на их судьбы. По самым скромным прикидкам они измерялись сотней душ, как минимум.

— И не мечтай! — раздался холодный мелодичный голос у меня над ухом.

— Это не мечта, это план, — я улыбнулся, отпив кофе. Как он вовремя! А я уже стал беспокоиться, что из-за последних хаотичных прыжков по мирам светленький меня потеряет, и забава пройдет совсем без веселья.

— В районе обитания банд проживает слишком много невинных! — ангел возник напротив меня и сел на стул, даже не удосужившись спрятать крылья. А хотя, чего ему переживать-то? Люди его не видят. Это я для задания личину нацепил. И кстати, весьма симпатичную: высокий в меру накачанный брюнет в модных джинсах и дорогущей кожаной куртке. Если как надо дельце не выгорит, на безрыбье можно будет 'бабочек' наловить. Мой красный кабриолет в сочетании с таким прикидом для них, что та свечка.

— Я не позволю тебе совершить задуманное! — между тем пафосно изрек светлячок.

— Интересно, как? — усмехнулся я, вертя в руках полупустую чашку. — Если ты, конечно, настаиваешь, давай, устроим тут битву. Но посчитай, сколько невинных при этом поляжет. Мне-то фиолетово, а вот тебе отвечать придется.

— Ты трус! — завел привычную пластинку голубоглазый блондин. — Только и можешь, что прятаться за чужими спинами!

— Я зло, мне можно, — прозвучал не менее затертый ответ.

— Когда-нибудь ты ошибешься, и я буду рядом! — пообещал ангел и растворился в воздухе.

— Главное сам не ошибись, — проворчал я ему вдогонку. Вряд ли, конечно, он услышал, но тем не менее. На Земле мне нравилось работать с ювелирной точностью и в жестких условиях. Я намеренно оставлял для светлячка зацепки, старался планировать операции так, чтобы у него было время увести из опасной зоны тех, кого мне брать не положено. Потому что иначе все было бы совсем скучно. А выполнять работу, которая тоску наводит — в аду такого круга нет. Хотя, люди почему-то его себе придумали. Я, кстати, заметил, они очень любят страдать. Может, отчасти поэтому с ними мне так легко.

Вдруг от размышлений меня отвлекло какое-то движение на первом этаже. Чуть повернув голову, я увидел, как в кафе вошли две девчонки. Одна рыжеволосая, худенькая, невысокая, в простых синих джинсах, ярко-красной футболке, белой джинсовке и кедах в тон. Вторая — полненькая блондинка в леопардовом платье и на черных шпильках. Рыженькая молча шла, опустив голову, а вот ее спутница, обнимая подругу за плечи щебетала без умолку. Я ради интереса прислушался. Оказалось, что монолог был посвящен извечной земной теме: 'все мужики козлы'. Хотя, за что так хают бедных животных, лично мне всегда было непонятно.

— Вот видишь, а если бы за него действительно замуж вышла? — вопросила блондинка, садясь на диванчик у свободного столика. — Хотя Ирка тоже молодец — знала же, что вы с ним встречаетесь...

— Вообще-то, это даже к лучшему, — вздохнула вторая, усаживаясь напротив. — Надо ей спасибо сказать.

— За что? — удивленно приподняла бровь подруга, беря меню.

— За то, что вовремя меня от него избавила. Представляешь, если б это после свадьбы случилось?

— Правильно, найдешь себе получше! — уверенно заявила блондинка и повернулась к подошедшему официанту, чтобы сделать заказ.

Пристальнее глянув на рыженькую, я заинтересовался еще больше. Ох уж эта любовь! Загадочное чувство! Столько клиентов мне предоставило, а я так и не смог постичь ее сути. Мне была понятна жажда власти, алчность, даже прелюбодеяния, но как можно добровольно расстаться с жизнью и душой из-за того, что 'не любят', я не понимал. Хотя, рыженькая на мою клиентку, вроде не походила. Во всяком случае, пока жажды расстаться с душой и жизнью я не чувствовал. Но боль была. Сильная.

Девчонкам между тем принесли их порции мороженного, и разговор перешел на более нейтральные темы, типа фильмов-книжек и творчество некоего Джулиуса. Все это девочку вроде успокоило, и я уже собирался уходить, но тут в кафе вошла пара: брюнетка модельной внешности в легкомысленном обтягивающем розовом платьице и весьма смазливый подкаченный парень в прикиде а-ля мачо. Смотрю, рыженькая, заметив их, сникла, уткнувшись в свое мороженное. Это заставило меня задержаться. А вдруг? Душа-то у девочки чистенькая. Дорогого стоит, если сама ее выкинет.

Вошедшие тем временем заметили девчонок, и девица потянула кавалера к их столику.

— Ой, привет! — медово улыбнулась она подругам. — А мы тут из кино идем, решили в кафешке посидеть. Мы к вам присоединимся?

Блондинка открыла было рот, но рыженькая незаметно пнув ее под столом, высказалась первой:

— Да пожалуйста.

Я окончательно передумал уходить. Хотя бы потому, что душевное равновесие девочки вновь сильно нарушилось. Да и стало интересно, чем закончится история. Если я правильно прочитал мотивы, модель подошла к ним с явной целью продемонстрировать свое превосходство. Гордыня. Люблю сладенькое. Рыженькая же изо всех сил старалась не подать виду, что происходящее ее задевает. Гордость. Достойно, ценю. Блондинка явно имела намеренье защитить подругу, но могла лишь усугубить ситуацию. Парень же, похоже, тоже пытался зачем-то задеть бывшую, напоказ обнимая нынешнюю и постоянно пытаясь разглядеть реакцию. Тщеславие в микро-масштабе. Ну что ж, два потенциальных клиента наметились, конечно, не сейчас, а через пару-тройку лет. Пока их грешки только до нижней планки дотягивают, но дорожку они уже избрали верную. Причем, я чувствовал: не свернут. Значит, можно оставить заметку на память: вдруг, когда как раз пары душонок хватать не будет. Захвачу. Но не сегодня. Сегодня мне была интересна другая душа, которую, возможно, именно они поднесут мне на блюдечке. Я чувствовал, что рыженькой было больно, и гордости ее с каждой секундой было все меньше. Мало ли, вдруг это как раз первый шаг к роковому итогу? Я ж обычно только финальную стадию заставал. А вполне может быть, что путь до 'меня ничтожную в этой жизни никто не любит, никто не держит' именно с такого шага и начинается? Не проверишь — не узнаешь.

Пришедшие тем временем уселись на диванчик напротив рыженькой. Разобравшись с заказом, Ира жизнерадостно защебетала:

— Мы сейчас такой классный фильм смотрели!

— Ты еще успевала смотреть? — улыбнулся парень, кладя руку подружке на колено. — Мы же были так заняты...

— Не портите нам аппетит своими подробностями, — поморщилась блондинка.

— А что, вам завидно? — Ира игриво накрутила на пальчик прядку волос. — Или Катька на нас обижается?

— Да нет, я даже рада, что так все замечательно сложилось, — рыженькая в упор посмотрела на бывшего.

— И почему же? — подал голос парень.

— Потому что не пришлось рвать отношения первой.

Вытянувшееся лицо юнца надо было видеть.

— А ты собиралась их порвать?

Девушка гордо выпрямилась и вдохновенно соврала:

— Да, ибо не имею привычки одновременно встречаться с двумя мужчинами.

— О, и кто этот счастливчик? — спросила Ира. — Познакомишь?

— Если получится, — пожала плечами Катя. — Он работает много.

— Врешь, нет у тебя никого, — парень разозлился. — Тем более работающего.

И тут что-то меня дернуло вмешаться, до сих пор не знаю, что именно. Может быть, пристрастие к усложнению жизни. Ведь было видно, что рыженькую просто будут безжалостно стараться добить. В таких условиях душу брать неинтересно. Я все-таки искуситель, а не избавитель. Ко мне нужно прийти добровольно, по личному выбору, а не затравлено сбежать от обстоятельств. Нет, конечно, во втором случае душу я тоже возьму, куда ж мне деваться-то? Но цена ее в моих глазах сильно упадет. Мда, как-то я раньше об этом не задумывался. Век живи, век учись.

Пока же я просто расплатился за кофе, материализовался на первом этаже, купил цветов на входе и пошел прямиком к их столику. Шел, улыбался, смотря рыженькой прямо в глаза. Блондинка сидела ко мне полу-боком, а Ира с парнем — спинами. Причем, он еще что-то вещал, но по изменившемуся лицу бывшей поняв, что что-то происходит, умолк и обернулся. Его спутница тоже посмотрела в обозначенном направлении. Выглядел я тогда весьма эффектно: кожаная куртка, распущенные волосы до плеч, серьга в ухе и очаровательная белозубая улыбка. Плюс, учитывая, что компания подобралась явно студенческая, а мой вид говорил, что я человек серьезный и взрослый, то можно было накинуть еще пару очков в мою пользу. Так вот, подошел, вручил даме букет и выдал:

— Привет! Извини, на работе задержался. Надеюсь, ты без меня не скучала?

Катя взяла цветы и обалдело выдала:

— Нет.

— Хорошо. Двигайся, — сев на диванчик рядом с ней, я поспешил представиться, очень надеясь, что рыженькая не испортит игру. — Я Макс, ее парень.

— Анастасия, — ответила блондинка, откровенно на меня пялясь.

— Алексей, — рукопожатием парень решил пренебречь.

— Ирина, — зато его пара охотно протянула мне руку, причем, ожидая явно поцелуя. В отличие от блондинки, глазками она стрелять умела.

Я слегка сжал кончики протянутых мне пальцев и продолжил беседу, украдкой подмигнув Кате. Было видно, что она в упор не понимает происходящего, но мешать мне вроде не намерена.

— Ну, молодежь, какие планы на вечер? — покровительственно вопросил я.

— А у вас есть идеи? — Ира, похоже, забыла про своего парня. И судя по раздающемуся сопению, ему это не понравилось. Он решил меня спровадить:

— Мы вообще-то хотели посидеть в компании друзей.

Но тут вмешалась Анастасия:

— А что, парень твоей подруги тебе не друг?

Я скрестил руки на груди, наслаждаясь спором, возникшим вокруг правомерности моего присутствия, и вдруг почувствовал, что кто-то гладит под столом мою ногу. Ни фига себе наглая дама! Так пошло и банально, что аж противно стало. Я слегка развернулся, убрав ноги ближе к проходу и закинув одну на другую. Все равно народу немного, и мимо нас никто не ходит.

— Катя! Скажи свое веское слово, — у блондинки, видимо, кончились аргументы.

— Да чего вы вообще разорались, — Ира облокотилась на стол и положила подбородок на руки. — Макс, ты хотел нам что-то предложить?

— Может в боулинг? Приглашаю, — я многозначительно оглядел компанию, дабы развеять их сомнения относительно дороговизны мероприятия. И даже магичить не пришлось: детишки сами ринулись мне в сети. К тому ж, я видел для себя ощутимую выгоду: до ночи все равно надо было где-то маячить, окружив себя невинными. А данная компания была неплохим щитом. По крайней мере, от открытой драки со светлячком защитить могла, а большего мне и не надо было.

— Я за, — тем временем ответила Ира.

— Ой, здорово, — поддержала Анастасия. — Сот лет там не была. Кать?

Девочка сомневалась, однако, признаваться, что видит меня впервые в жизни почему-то не спешила. Лишь, посмотрев на букет, выдала:

— Цветы завянут, жалко.

Меня эта фраза тогда просто умилила, потому что сказана была исключительно искренне.

— Что ж, если серьезных возражений нет, тогда заказываю дорожку, — я достал из кармана мобильник и сделал вид, что отыскал в контактах боулинг-центр. Антураж и конспирация. В моей работе без этого никак: люди не должны знать о моем существовании, у них же самих магия и телепатия не практиковались.

Сделав вид, что общаюсь с менеджером, я внимательнее присмотрелся к рыженькой. Похоже, мое присутствие ее успокаивало. Боль в ее душе утихала, и становилось ясно — это совсем не моя добыча. Зато хороший щит, а мне это даже лучше. Спрятав мобильник в карман, я сообщил народу, что у нас есть полчаса на то, чтобы добраться.

— А мы успеем? — в ожидании счета Анастасия достала зеркало, помаду и стала поправлять макияж.

— Тут ехать-то минут семь от силы, — пожал я плечами.

— А на чем мы поедем? — Ира последовала примеру подруги, причем, делала все нарочито медленно, и с ее точки зрения эротично. Мне стоило больших усилий, чтобы не рассмеяться. Но улыбку я сдержать не смог, поэтому поскорее добавил к ней фразу:

— На машине, конечно.

В это время Катя, последнюю минуту что-то делавшая в своем мобильнике, протянула его Анастасии, со словами:

— Сфоткай нас, пожалуйста.

И прежде чем я успел возразить, мне сверкнули вспышкой в глаза.

— Ну как? — рыженькая протянула мне телефон, якобы, чтобы я оценил качество фотографии. На самом деле там было набрано текстовое сообщение: 'Я отправлю фото папе вместе с описанием ситуации и номером твоей машины. Если ты задумал что-то плохое, уходи сейчас'.

Наивная девочка. Да если б я задумал что-то, как она выразилась, 'плохое', то без проблем бы это реализовал, и ни по каким бы фото меня не нашли. Но наличие здоровой осторожности мне понравилось.

— Плохая у тебя камера, — покачал я головой и полез в карман. — Лучше с моего. Так, где она тут у меня.

Я сделал вид, что копаюсь в меню, на самом же деле набрал ответ, причем, так, чтобы Катя его увидела:

'Мои намеренья кристально чисты. Ты мне действительно понравилась. У меня просто стиль знакомства такой. Слово чести'.

Последнее я добавил исключительно вместо магии. На некоторых людей срабатывает даже лучше. Да и не хотел я чары в ход пускать. Неинтересно.

— Ладно, потом найдешь, — Катя махнула рукой. Это мной было расценено как знак того, что вопрос исчерпан.

Когда принесли счет, я достал бумажник и великодушно его оплатил. И в этот момент игра оказалась под угрозой срыва. Рыженькая почему-то занервничала. Причем, настолько, что готова была открыть друзьям мои карты. Пришлось чуть-чуть колдануть. Но только лишь чтобы снизить общий уровень тревоги. Не более того. А то неинтересно.

На парковке мой красный пятиместный кабриолет сразу бросался в глаза. Я самостоятельно рассадил народ, на корню зарубив возможную попытку Иры занять переднее сиденье. С этой мадам мне было все понятно, а вот рыженькая с каждой минутой вызывала все большее любопытство. Причем, мне было совершенно неясно, что именно в ней заставляет меня делать то, что делаю. Скорее всего, это был азарт решить сложную задачу: мне хотелось, чтобы она сама мне поверила, без магии. Успокоив себя этим выводом, я сел за руль, достал из кармана двери полупустую бутылку минералки, а из бардачка перочинный ножик. Причем, сделал все это раньше, чем понял, зачем именно. Отрезав пластиковое горлышко, я отдал Кате импровизированную вазу, велев:

— Поставь цветы в воду, чтобы не завяли.

Решив таким образом проблему с букетом, я пристегнул ремень, нацепил очки, чтобы не слепил свет вечернего солнца, и лихо вырулил с парковки. Краем глаза я заметил, что номер машины рыженькая таки набрала в каком-то сообщении, но поставила его на отложенную отправку. Интересно, сколько времени она мне выделила?

На подъезде к боулинг-центру Катя почему-то снова начала нервничать. Хотя может мой чуть агрессивный стиль вождения пришелся не по душе. Не знаю. Алексей пока тихо, но злился. Прочий же народ под действием скорее понтов, чем магии находился на уровне почти щенячьего обожания моей персоны. Поэтому снова применять даже незначительное массовое колдовство я не решился. Пришлось остановиться напротив местного отделения банка. Соврав народу, что нужно дойти до банкомата, снять наличность, я предложил рыженькой прогуляться со мной. К счастью, она не отказалась.

— А ты не боишься оставлять незнакомых людей в своей машине? — совершенно искренне спросила Катя, когда мы отошли от нее на пару метров.

Забавная у нее логика. Но не говорить же, что ее друзья сейчас о машине думают исключительно как о характеристике моей персоны. Пришлось ответить более нейтрально:

— У меня там ничего ценного нет, а что-либо ломать или, еще скажи, угонять, они вряд ли станут.

Ответ Катю удовлетворил, и мы направились к пешеходному переходу. При переходе через улицу девушка взяла меня под руку и пояснила:

— Не люблю я дороги, хотя вроде и не сбивали ни разу, но все равно почему-то страшно.

Я не стал высвобождать свою руку: так магичить будет даже проще. Да и ощущение было любопытным. На краткий миг в душе рыженькой промелькнуло неизвестное мне чувство. Я знал, как выглядит страх: меня многие боялись. Я знал, как выглядит похоть: частенько ловил ей 'бабочек'. Но все это было не то. И даже близко на то не походило. В душе Кати мелькнуло чувство абсолютного спокойствия. Причем, точно вызванное мной. Это было так интересно!

— А что ты еще не любишь? — для поддержания беседы поинтересовался я, уже даже сомневаясь, а стоит ли магичить вообще?

— Излишне самоуверенных парней, — ответила рыженькая, останавливаясь у банкомата.

Вспомнив, зачем мы, якобы, сюда пришли, я достал бумажник, серьезно пообещав:

— Учту.

Прикинув возможные аппетиты упавшей на мою голову кампании, я снял приличную сумму, ибо вдруг понял, что на охмурение народа и 'заказ' дорожки потратил ощутимую долю силы. Как бы задание не провалить такими-то темпами. Катя тем временем, как будто прочитав мои мысли, спросила:

— Слушай, а кем ты работаешь?

Почувствовав в ее душе вновь разгорающуюся тревогу, я решил попробовать уладить вопрос без магии. Иногда проблему можно и разговорами решить. Главное повернуть их в нужное русло.

Чуть улыбнувшись, я посмотрел рыженькой в глаза, но она отвела взгляд. Пришлось сформулировать вопрос нейтрально:

— Боишься, что друзья будут расспрашивать, а мы выдадим разные версии?

— Типа того, — ответила она, не поднимая глаз.

Коснувшись пальцем ее подбородка, я осторожно заставил ее поднять голову. Это было сложно: раньше шеи мне только сворачивать доводилось. В этот миг я вдруг впервые за все существование осознал реальную мощь своей силы, всю безграничность своих возможностей, и полное нежелание, а то и страх не то что их использовать, но даже случайно применить. Еще раз заглянув в ее зеленые глаза, я спросил:

— А честно?

Помолчав пару секунд, она искренне ответила:

— Скажем так, меня в тебе многое настораживает.

Надо же, интересно.

— И что именно?

Снова отведя глаза, Катя ответила:

— Взгляд, прикид, манеры, разбрасывание деньгами. Все это наводит на определенные мысли.

Поняв ход ее размышлений, я даже обиделся: меня, похоже, записали в какую-то шантрапу!

— Я не бандит, если ты об этом, — и ведь не соврал.

Вновь посмотрев мне в глаза, она спросила:

— А кто?

Ее взгляд, с искоркой надежды, почему-то неприятно резанул, а в сознании вдруг возник вопрос: 'и на фига я это затеял?' Серьезно, мне вдруг захотелось все бросить и уйти, а то и ляпнуть правду. Однако, вовремя вспомнив, что я зло, что у меня свои интересы, что мне положено дурить голову невинным, я банально соврал:

— У меня просто очень успешный собственный бизнес.

— Понятно.

Не знаю, насколько мой ответ ее удовлетворил, но мы, тем не менее, двинулись к остальным. На пешеходном переходе я сам взял Катю за руку, и она не попыталась высвободить ладонь. А в моей душе появилось еще одно доселе неведомое ощущение. Да нет, не в душе. От теплой нежной ладошки по руке вдруг заструилась энергия, и я почувствовал, как мелкая ранка на груди моей земной оболочки затянулась. Мельком глянув на девушку, я удостоверился, что она этого даже не заметила. Однако, сюрприз.

В машине ожидавшая нас компания, судя по всему, разругалась. Блондинка и парень сидели нахохлившимися воробьями, Ирина же перед зеркальцем 'чистила перышки'. Причем, за время нашего отсутствия бюст у нее вырос минимум на размер. Ох уж мне эти женские салфеточные уловки!

— Ну что, идем? — жизнерадостно вопросил я, подойдя к машине и, распахнув перед Анастасией дверку, галантно подал ей руку. Блондинка ухватилась за нее и легко выпорхнула из кабриолета. Причем, ее прикосновение не произвело на меня никакого впечатления. Дождавшись, когда Алексей выберется из машины и сообразит открыть перед своей подругой дверь, я чисто автоматически осмотрел округу. На крыше соседнего магазина мелькнули знакомые крылья. Что ж, жди, родной, жди. Но до ключевого момента в одиночестве я оставаться не собираюсь. Так что лучше бы не тратил ты на меня время, а обрабатывал своих клиентов на предмет свалить из опасного района, пока не поздно.

Закрыв машину, я снова взял Катю за руку и повел к входу в боулинг. И снова ее прикосновение вызвало регенерацию последней имеющейся на мне раны. Анастасия пошла сбоку от меня, неприязненно покосившись на Ирину. Брюнетка на это никак не отреагировала. Лишь взяла под руку своего кавалера, который, судя по всему, готов был засвистеть, что тот чайник. Однако высвобождать руку не стал. Видимо, решил, что так будет выглядеть еще глупее. Люблю, когда люди боятся выглядеть глупо: столько ерунды творят!

Нам выделили восьмую дорожку и, переобувшись, мы устроились на диванчике за столиком, ожидая, пока менеджер введет наши имена в игровую систему. Причем, порядком ввода активно руководила Анастасия, настояв, что пары должны играть вместе. Таким образом, в систему было введено три игрока.

Оценив общий уровень напряженности в кампании, я, не спрашивая, заказал всем по порции мохито. Разругаются еще и разбегутся раньше времени. А меня это не сильно устраивало: чем больше вокруг меня живых щитов, тем лучше. Кто его, этого светлячка, знает, что ему в башку взбредет! Все-таки хорошо быть злом — больше свободы.

Тем временем Анастасия отправилась к стойке с шарами, выполнять свой первый бросок, оставив нас вчетвером.

— Макс, а кем ты работаешь? — Ирина облокотилась на стол и положив голову на сцепленные в замок ладони, прицельно стрельнула глазками.

— Бизнесмен, — ответил я, откидываясь на диванную спинку и кладя на нее руку. Почему-то положить ее на плечо сидящей рядом рыженькой я не смог, хотя сперва хотел. Собственно, для этого руку-то на спинку и закинул, но что-то заставило меня остановиться. Пришлось остаться в этой не очень удобной позе.

— От папочки бизнес перепал? — надменно вопросил сидящий напротив меня Алексей.

Забавно, но Катю вопрос задел. Я почувствовал, как она вдруг испугалась, что это окажется правдой. А ее сомнения задели уже меня, а вернее, мое тщеславие. Каждый раз, работая на Земле, я вновь и вновь ловил себя на ощущении того, что мне важно, какое впечатление я произвожу на смертных. Видимо, для этого мира черта была базовой и ее власть тут усиливалась. Особенно сейчас. Я вдруг почувствовал, что начинаю злиться! Нет, но неужто я похож на какого-то папенькиного слюнтяя?

Подавив желание человеческой оболочки сцепить руки в замок, я, не меняя позы, мило улыбнулся и ответил кристально честно:

— Зачем? У папы свои дела, у меня свои. Я к нему не лезу, он не вмешивается в мою жизнь. Свобода воли и действий — основной принцип нашей семьи. У меня пока небольшой, но прибыльный ИТ-стартап. Кроме того, пару раз удачно вложил в ценные бумаги, да и на бирже мои роботы хорошо отыгрывают.

Ни грамма лжи. Все правда. В мире этого времени в сфере ИТ зарабатывать мне нравилось больше всего: интереснее. Конечно, можно было ограбить банк или натаскать старинных монет из прошлого, но это все выглядело так пошло и банально, что аж воротило. Нет. Я не люблю легкие пути. Скучно. Да и зачем тратить магию на то, что можно решить с помощью разума? А так как в это время меня отправляли чаще всего, и еще не раз будут отправлять, то вопрос ресурсов я закрыл сразу. В первом же появлении.

Между тем Анастасия, выбив два страйка, вернулась к столику, уступив нам дорожку. Меня это обрадовало: злость в мои планы не вписывалась, нужно было срочно ее ликвидировать. Пары минут тишины мне вполне бы на это хватило. Поэтому я поднялся с дивана и протянул рыженькой руку.

— Наш ход. Пошли?

Едва она ухватилась за мою ладонь, как я вновь ощутил теплую энергетическую волну. На миг аж в глаза потемнело, но вместе с ней схлынула и злость. Кое-как разобравшись в ощущениях, я вроде бы понял, как взять это безобразие под сознательный контроль. Правда, специально проверять не рискнул, лишь повел спутницу к стойке с шарами.

Взяв шар на девять килограммов, Катя подошла к черте. Я улыбнулся, почувствовав ее мысли: с весом девушка явно ошиблась, но менять шар почему-то посчитала глупым. И, не подав виду, рыженькая совершила свой героический бросок. Шар, естественно, сразу же резво покатился к боковому желобу. Но тут я не удержался и подправил траекторию. Не зря.

— Страйк!!! — чуть ли не завизжала девушка и, обернувшись, чуть смущенно пояснила. — Я первый раз в жизни выбила страйк!

Глядя в ее лучащиеся радостью глаза, я снова не смог сдержать улыбку. Нечасто мне приходится видеть человеческое счастье. А ведь есть на что посмотреть. Искренняя радость — одна из величайших красот Вселенной. Такое даже зло ценить умеет.

— Теперь твой бросок! — напомнила мне Катя, выведя из задумчивости.

Взяв первый попавшийся шар, я даже особо не прицеливаясь тоже выбил страйк, и мы вернулись к столику.

— Теперь ваша очередь, — обратилась к сидящей на диване парочке Анастасия, едва мы подошли.

— Я не хочу случайно испортить свой маникюр, — проворковала Ирина, явно напоказ выставив длинные красиво раскрашенные ногти. — Поэтому Лешик, уступаю тебе. Иди, бей.

И более не удостоив кавалера даже взглядом, хотела вновь переключиться на меня, но блондинка ее опередила, выпалив:

— Макс, а как вы познакомились с Катей? И давно ли?

Было видно, что Лешик уходить не хотел, однако быстро подобрать причину остаться не смог, поэтому пошел к черте. Что ж, не хочешь выглядеть глупо, будь таковым, раз нравится. Мы же с Катей сели на диванчик, и я снова предельно честно ответил:

— Познакомились мы в кафешке, совсем недавно.

От этого признания Ирина засияла, и вновь хотела что-то сказать, но Анастасия не сдавалась.

— Но у вас же серьезные намеренья? — глядя мне в глаза спросила блондинка.

Почувствовав, что рыженькая снова занервничала, я ответил весьма жестко:

— Какими бы ни были мои намеренья, никого кроме нас с Катей они не касаются.

В этот момент вернулся Алексей, и Анастасия ушла к дорожке, замяв тем самым возникшую неловкость. Ирина же перевела взгляд на рыженькую и, медово улыбнувшись, проворковала:

— Катюш, можно тебя на минутку? — и кивнув в сторону дамской комнаты смущенно добавила. — Мне очень нужна твоя помощь.

Мда, не умел бы я читать людей, в спектакль бы поверил. А так лишь дежурно улыбнулся на игривое 'мы скоро', выданное брюнеткой, и сделал вид, что копаюсь в телефоне, дабы не быть втянутым юнцом в какую-нибудь глупую беседу. Мне было жутко интересно, правильно ли я понял развитие событий, поэтому максимально сосредоточился на подслушивании. Я ж зло, в конце концов, а подслушивание разговоров в дамской комнате та еще гнусность. Как раз мне по статусу положено.

Ирина перешла к делу, едва за ними закрылась дверь.

— Что ты за него хочешь? — жестко спросила брюнетка.

— В каком смысле? — искренне удивилась Катя.

— В прямом. Давай так, уступаю тебе Лешика, и вы прямо сейчас отсюда сваливаете. Макс все равно птица не твоего полета. Идет?

— Я Макса не держу, — в голосе рыженькой явно просквозил гнев. — Но и уходить куда бы то ни было не намерена!

На этом Катя вернулась в игровой зал, поставив в беседе точку. Как ни странно, Ирина от меня оступилась, вернувшись к своему кавалеру. Всячески ластилась к нему, и даже радостно визжала, когда он ухитрялся попадать по кеглям. По крайней мере, со стороны это выглядело так. Лезть же в ее мысли у меня уже не было ни желания, ни свободных сил. Пришлось даже от греха подальше сознательно заблокировать себе доступ к магии. Я заигрался, и вышедшая из-под контроля забава поставила меня на опасную черту, за которой был провал задания. Этого же я допустить не мог. Пришлось дальше развлекаться чисто по-человечески, благо коктейли мохито свое дело вроде бы сделали: внешних признаков тревоги рыженькая не проявляла. Более того, она, улыбаясь, смотрела мне в глаза, ни разу не попытавшись отвести взгляд. А вот мне каждый раз очень хотелось, но я сдерживался. И тоже улыбался в ответ. Остальной народ вел себя соответствующе. А вернее, соответственно моим интересам, так что можно считать, что все шло, как надо.

Оставшийся вечер прошел тихо, мирно и даже весело, но все рано или поздно кончается. Кончился и он. Выйдя из боулинг-центра, мы обнаружили, что на улице уже стемнело, и яркими огоньками запестрели вывески. Так как меня поджимало время, я рассадил народ по такси, заранее расплатившись за дорогу, а рыженькую повел к своей машине. И хоть светлячка нигде видно не было, рисковать я не хотел. По крайней мере, тогда мне так думалось.

— Куда тебя везти? — спросил я у Кати, выезжая на дорогу.

Девушка назвала адрес, и вдруг наивно и искренне попросила:

— А мы можем чуть-чуть покататься по городу? — и, чуть смутившись, добавила. — Только если у тебя есть время и, если не гоняя. Я люблю ночные огни, но не люблю бессмысленные гонки.

Посмотрев в ее зеленые глаза, я не смог отказать. Но живо оправдался перед собой личной выгодой: по ходу катаний как раз разберусь с делом. Там работы на пару секунд, а имея под боком такой щит можно сделать все без лишней суеты и спешки.

Рассудив так, я улыбнулся и ответил:

— Как пожелаешь.

Мы отъехали от боулинга и не спеша двинулись вниз по центральной улице. Ночной город действительно был красивым. Разноцветные огни, местами даже приятная музыка, уютный свет в окнах небольших кафешек, симпатичная девушка рядом, все это действовало на меня умиротворяющее. И, что греха таить, я наслаждался этим ощущением. Впервые за все существование в моей душе царил покой. Ни агрессивной радости от очередной победы, ни досады от мелкого проигрыша, ничего. Только мир и абсолютная тишина.

Но реальность весьма скоро решила о себе на помнить. Минут через пятнадцать Катя указала на зеркало заднего вида:

— За нами следят.

— Не может быть, — я мельком глянул на преследующую нас машину, мысленно выругался и...Да не может быть! Вторым вопросом, возникшим в голове, был: 'куда бы мне аккуратно деть девушку?' Хотя понятно: если ее пристрелят, придется кровь с сидений убирать. А свой кабриолет я все-таки люблю.

— От самого боулинга за нами тащится, — прошептала Катя, не сводя глаз с зеркала заднего вида. — Что, конкуренты?

— Типа того, — я чуть-чуть прибавил скорость, машина сзади тоже. Рискнув расстаться с частью силы, я прочитал мысли преследующих нас, и снова мысленно выругался. Вот светлячок — паскуда! Стукнул на меня заказчику, и теперь банда решила меня убрать, поручив свой заказ другому.

— Блин, так и знала, что будет какой-то подвох! — рыженькая вжалась в кресло, закусив губу.

Оценив объем доступных мне магических ресурсов, я еще больше расстроился. Даже на телекинез не хватит, о фокусах с материализацией и говорить не стоит. А это плохо: если пристрелят мою человеческую оболочку, то задание будет окончательно провалено. Не успею отлежаться и восстановить ее к критическому сроку. Что ж, придется действовать исключительно по-человечески.

Убедившись, что девушка пристегнута, я поднял крышу кабриолета и нажал на газ. Движок у меня похуже, но с маневренностью должно быть лучше. Главное добраться до района с кучей мелких петляющих улочек. Там оторвусь. Хорошо, что в вечернем городе еще довольно много машин: можно попетлять, надеясь, что преследователи во что-нибудь врежутся. У них с реакцией должно быть хуже.

Полчаса осмысленной гонки все же увенчались моим успехом. Хотя оторваться удалось только на окраине города, затерявшись в темных переулках. Заехав под арку, я заглушил мотор. Преследователи проехали мимо нас, затем вернулись, но снова не заметили.

— Подождем для верности минут десять и можно будет ехать, — зачем-то озвучил я собственные мысли.

— Хорошо, — прошептали справа.

Ах да, я же не один! Я посмотрел на рыженькую. Бледная, губы трясутся, вот-вот заплачет. Ох, как я не люблю женские слезы! Обычно они вызывают у меня отвращение. Но не в этот раз. Я вдруг ощутил, что в душе появился...да что со мной такое?!! Тряхнув головой, я как можно дальше отогнал все лишние сейчас сомнения. У меня куча проблем, которые надо решать! Самокопанием можно заняться позже! Первая проблема: не дать зареветь! Работаем!

— Испугалась? — как можно мягче спросил я, кладя ладонь на ее руки.

Катя подняла глаза и чуть дрогнувшим голосом спросила:

— Зачем ты соврал?

Я вдруг понял, что она не собирается плакать. В ее душе разрастается обида, превращаясь в гнев. Девушка злится из-за того, что я ей соврал. Вот это номер!

Пару секунд подумав над ответом, я сказал:

— Кать, я действительно не бандит.

— А кто?

Под ее взглядом язык не поворачивался лгать. Поэтому я сказал почти правду. Для текущего контекста кристальную:

— Наемный убийца.

— А есть разница? — удивленно спросила она.

Мой тон стал чуть жестче желаемого, а ответ был следующим:

— Для меня есть. Был бы я бандитом, ты бы уже валялась в моем багажнике, изрешеченная пулями. А те гаврики горели бы в своей тачке прямо посреди улицы.

Она лишь скептически хмыкнула в ответ. Меня это почему-то задело, заставив саркастически поинтересоваться:

— Если ты во мне так сомневаешься и боишься, чего ж не сбежала в середине вечера?

Скрестив руки на груди, она ответила:

— Во-первых, должна была убедиться, что мои друзья благополучно отбудут домой, так как чувствовала себя косвенной причиной их втянутости в ситуацию. Во-вторых, было интересно, докрутит тебя в итоге Ира или нет. А в-третьих, мохито.

— То есть, если бы Ира со мной уехала, за нее ты бы не переживала?

— Нет. Она сама была бы виновата.

Мда, такая логика мне еще не попадалась. Даже из интереса захотелось проверить, как она отреагирует на нормальную. Что я и сделал, сказав:

— Если бы я хотел кому-то из вас навредить, то сделал бы все гораздо проще.

— Ты не понимаешь, — тряхнула головой рыженькая. — Я не тебя боюсь...

— А преследующей нас машины, — закончил я за нее фразу. Вот оно в чем дело. — Ты думаешь, что не я смогу тебя защитить?

Отведя глаза, Катя ответила:

— Не хотелось бы в принципе оказаться в ситуации, где меня может потребоваться защищать. Тем более, неизвестно, насколько тебе это нужно. Как-то не верится, что ты рыцарь без страха и упрека, будущий стоять до последней капли крови. Хотя, моей может быть. А вот своей — вряд ли.

И снова ее слова меня почему-то задели. Я даже разозлился и весьма ядовито поинтересовался:

— Чего ж ты тогда не послала меня вместе с тем веником еще в кафешке?

— Сказки захотелось, — вздохнув, произнесла рыженькая.

Я ничего не ответил, просто завел мотор и повез ее домой. Настроение испортилось окончательно. Ну ничего, будет ей урок: сказок в жизни не бывает! И мне будет урок: не фиг на работе развлекаться! Это ж надо, из-за какой-то ерунды простейшую операцию под срыв подвел! До-усложнялся, баран!

Так, размышляя каждый о своем, в молчании мы и подъехали ее к дому. Там Катя наконец заговорила. Отстегнув ремень, она снова взглянула мне в глаза и тихо сказала:

— Спасибо.

— За что? — не понял я.

— За замечательный вечер.

И не дав мне ответить, вышла из машины и быстро пошла прочь. Я же, машинально запомнив адрес, поехал разбираться с теми козлами, которые подпортили замечательность вечера. Хотя все равно непонятно, за что бедной живности достаются такие эмоции? То козлы, то бараны. Рыжие они что ли? Ведь, по людской поговорке, у таких обычно все через пень-колоду идет. Или нет?

БЕЗ НЕГО

Будильник прозвонил, как и положено, в шесть тридцать утра. Кое-как проснувшись, я его выключила, решив, что сегодня никуда не пойду. Хотя бы потому, что нещадно раскалывалась голова. Причем, скорее даже не от вчерашнего мохито, а от бессонной ночи. До четырех утра я лежала, не сомкнув глаз, проигрывая в голове события прошедшего вечера. И раз за разом убеждалась в справедливости поговорки 'Дуракам везет'. В том, что я под эту поговорку подхожу по всем пунктам, я не сомневалась. Первое доказывалось поведением: сесть в машину ночью к незнакомому мужику! Дура!!! После этого проснуться утром живой целой и в своей постели — везучая!!! Ох, хорошо, что родители живут в своей деревеньке и не знают, как их умница-дочка после занятий развлекаться изволит!

Случайно глянув на висящий на стене календарь, я распрощалась с надеждой проваляться весь день в постели. Сегодня пятница, и для нашей группы еженедельно тринадцатая. Даже опоздание на занятие к нашей 'Я-щерице' могло устроить кучу проблем на экзамене, а уж пропуск вообще был равнозначен написанному заявлению на отчисление. Пришлось собрать всю волю в кулак, и подняться с постели. Глянув на часы, я распрощалась еще и с надеждой на завтрак. Довалялась. Первая пара начиналась через час, за который можно было успеть только добраться до универа. И то если повезет с транспортом.

К счастью, повезло. Когда я, наскоро собравшись, выбежала из дома, к остановке как раз подъезжал нужный мне автобус. А небольшой утренний кросс только лучше помог проснуться. Кое-как протолкавшись в уголок в задней части салона, я облокотилась на поручень и достала из сумки свою тетрадку. Надо просмотреть прошлую лекцию, хотя с 'Я-щерицей' это вряд ли поможет.

Как мы поняли, Зинаида Петровна стала преподавателем с одной-единственной целью: донести до студентов знания. О своем великолепии и об их ничтожности. Каждое занятие ее Я выпирало из всех щелей, за что, собственно, свое прозвище она и получила. При том, что пафосное вещание 'Я дОцент' или фразочки-приказы типа 'Всем к следующему уроку принести меня скряны экранов!' заставляли о многом задуматься. Как минимум о правомерности всех заявлений и происходящего. Но руководство 'Я-щерицу' ценило, ибо она давала 'показатели': маячила на всевозможных конференциях, знаковых и не очень, выпускала тонны бесполезной литературы, составленной методом копи-паста, словом, с лихвой поставляла нужные циферки в разнообразные отчетные таблички.

Мы были первым потоком, которому так 'повезло': попали под инновации. По слухам, началось все, как водится, с благих намерений. Руководство нашей кафедры вдруг решило, что 'прикладные лингвисты' в качестве дипломной работы должны предоставить разработанную ими хотя бы простенькую, но программу. Мол, сейчас без ИТ никуда, давайте выпускать кадры, соответственно требованиям рынка. И поставили нам на выпускном курсе предмет 'Разработка прикладных программных систем' с Зинаидой Петровной до кучи. И мы не то что вызвыли, мы зарыдали, в прямом смысле этого слова. Но самое интересное, к содержанию предмета было не придраться: каждую лекцию 'Я-щерица' честно рассказывала, какие системы она разработала, как ее хвалили и ценили за это, какие медали на международных выставках она получала и прочее и прочее. На лабораторных же нас рассаживали за компьютеры, выдавали задание и следили за выполнением. 'Я-щерица' все две пары курсировала по аудитории с указкой в руках и снисходительно вздыхала над нашей бестолковостью. Все наши возмущения легко разбивались одним-единственным аргументом: 'У вас в плане уйма часов самостоятельной работы. Я дала вам все источники литературы. Или вы настолько бестолковы, что не умеете книжки читать? Тогда зачем вам высшее образование?' Но увы, чтение не помогало, ибо выданные ей источники были под стать ей. Не помогало и привлечение знакомых программистов: 'Я-щерица' нещадно валила пытающихся сдать чужой код. При этом еще ядовито уточняя: 'Что, парню твоему на написать времени хватило, а на объяснить нет? Он у тебя что-нибудь до конца доводить-то умеет?' Писать докладные руководству тоже не имело смысла: что будут стоить слова двадцати обиженных студенток против регалий и 'большого педагогического опыта'? Ноль. Без палочки. Тем не менее, поспрашивав на кафедрах соседнего факультета, с которого к нам эта гадость приползла, мы выяснили, что 'Я-щерицу' победить нельзя. Ее можно только пережить, после забыв, как страшный сон. На минимальную оценку надо просто отходить на все занятия. И от неимения других вариантов мы покорились судьбе, закрасив в своих календарях пятницу черным цветом: в первом семестре плат отработал, так что во втором мы уже знали, как надо себя вести 'на тройку'. Хотя, определенное полезное знание до нас все-таки донесли. Глядя на Зинаиду Петровну, мы совершенно точно поняли, что не так страшно остаться 'старой девой', как страшно стать при этом 'старой Я-щерицей'.

Выйдя на нужной мне остановке, я взглянула на часы: до пары оставалось пятнадцать минут, значит можно было спокойно прогуляться, а не нестись сломя голову. Здание университета от остановки располагалось в пяти минутах быстрой ходьбы, а для спокойной семи выделить не жалко.

Утренний ветерок неприятно холодил ладони, пришлось их спрятать. Засунув руку в карман джинсовки, я обнаружила там какую-то бумажку. При пристальном рассмотрении это оказался скомканный флайер из боулинг-центра. Развернув его, я прочла: 'Любой вечер, проведенный у нас, незабываем!' О да. Вчерашнее мне теперь долго вспоминаться будет. Хотя страха в душе не чувствовалось. Было что-то другое, пока еще непонятное. Но именно оно заставило меня сделать следующее. На ходу вынув из кармана мобильник, я открыла галерею. Как же хорошо, что изобрели фотоаппараты в телефонах! Пролистывая фотки со вчерашних посиделок, я мысленно вновь возвращалась туда. А вместе с этим возвращалось и вчерашнее настроение, и на губах сама собой появлялась улыбка. Ведь классно же было! Вот я неудачно замахнулась, и шар вместо того, чтобы полететь вперед соскочил с руки и полетел назад. Вот Макс героически пытается его поймать. И даже ловит. А вот мы сидим за столиком. Макс, закинув ногу на ногу, улыбается, сдвинув очки на макушку. Одна рука лежит за моей спиной на диванной спинке, во второй — бокал с апельсиновым соком. Я же, как всегда, не вовремя моргнула. А вот следующий кадр. Тут я уже великолепна, а у Макса очки грохнулись на нос. Ох, ну и физиономию он скорчил! Прям строгий учитель! Кстати об этом: мельком глянув на время, я убрала мобильник и прибавила шаг, если не сказать, понеслась бегом.

Войдя через главный вход в первый корпус, я увидела Наську, стоящую у одной из колонн. Едва подруга заметила меня, как сама поспешила навстречу. По-моему, строгий деловой костюм шел ей намного больше ее леопардового безобразия, но тут наши мнения не совпадали. И не-леопардовое она надевала исключительно по пятницам, чтобы наша 'Я-щерица' имела меньше поводов для использования своего яда.

— Ох, я так боялась, что ты не придешь! — Наська взяла меня под руку и потащила к лестнице.

— Стой, нам же в 105! — я попыталась скорректировать направление ее движения.

— У, мать, меньше пить надо! — шутливо укорила меня подруга, покачав головой. — Сегодня вторая неделя. Лекция.

В аудитории уже все хорошие места были заняты, пришлось садиться на третий ярус. Хотя, с таким же успехом можно было и на первый сесть: все равно, как ни крути, мы в авангарде. Не знаю, зачем было размещать двадцать человек в аудиторию, рассчитанную на сотню, но тем не менее лекции Зинаида Петровна проводила только тут, и на другие аудитории ни в какую ни соглашалась. Едва мы с Наськой заняли свои места, как с шестого яруса поднялась Ирина и пересела к нам.

— Привет, девчонки! — приветливо улыбнулась брюнетка. — Как после вчерашнего? Отоспались? Я еле встала, а голова до сих пор трещит!

Что-либо ответить мы не успели: прозвенел звонок и в аудиторию вошла товарищ преподаватель. Болотно-зеленый костюм в сочетании с массивными очками в роговой оправе и пучком на затылке смотрелся на ней весьма гармонично. Окинув аудиторию холодным взглядом Зинаида Петровна велела:

— А ну-ка живо спускайтесь на первые два яруса! Я не собираюсь из-за вас горло драть!

— Понятно, — вздохнула Наська, поднимаясь с места, — пятница чернее не придумаешь.

Да, если 'Я-щерицу' не устраивала рассадка группы, значит настроение у нее было хуже некуда. Группе это грозило как минимум 'неожиданной' контрольной работой в конце занятия, а то и могло перерасти в проверку и критику конспектов. Но я вдруг поняла, что происходящее мне абсолютно безразлично. Чисто машинально я слушала вещание о разработке многопоточных систем, но вместо конспекта лекции в моей тетради появлялись изображения кеглей, шаров и прочей подобной ерунды. Потому что мысленно я была там: во вчерашнем вечере, и больше ничего не существовало.

Кроме реальности, которая нещадно вывела меня из задумчивости грозным голосом Зинаиды Петровны:

— АкУлина! Я рассказываю что-то смешное?!

Спохватившись, я поскорее убрала с лица улыбку и, перелистнув разворот написала на чистом листе последнее запомненное словосочетание: 'приоритет реального времени'.

'Я-щерица' тем временем подползла ко мне и заглянула в тетрадь. Правда, перелистывать не заставила.

— И что же тебя тут так порадовало? — ядовито уточнила она, глядя на меня поверх очков.

— Тема понравилась. Интересная.

— Что ж, — усмехнулась товарищ преподаватель. — Считай, что билет на экзамен ты себе вытянула.

И спустившись к трибуне, 'Я-щерица' продолжила лекцию:

— Пишем дальше. Рассмотрим такие понятия как 'потокобезопасность' и 'маршалинг данных'...

Усилием воли заставив себя сосредоточиться, я дописала злосчастную лекцию, не отвлекаясь на посторонние мысли до конца пары. Когда прозвенел звонок, мы с Наськой вышли из аудитории, и я уговорила ее пойти в буфет: во-первых, жутко хотелось есть, а во-вторых, жутко не хотелось идти на следующую пару. Ее, к счастью, можно было прогулять без последствий: Леонид Иванович в отличие от 'Я-щерицы' был просто ангелом. И, возможно, закрывал глаза на пятничные прогулы некоторых из нас именно из-за РППС. Даже если мы в этот же день сталкивались в коридоре: он просто делал вид, что нас не видит. Отводил глаза в сторону и даже не отвечал на машинальные привествия. Кроме того, если он видел, что группа к нему пришла совсем печальная, то включал нам какую-нибудь легкую киношку на оригинальном языке без субтитров и более не трогал. Зато на дом давал объемную работу. Нас это более чем устраивало. Только не сегодня.

В буфете было немноголюдно. Купив только что испеченные пирожки с картошкой и чай, мы с Наськой заняли самый дальний столик.

— Ну, рассказывай! — радостно велела подруга, едва мы уселись.

— Что? — не поняла я.

— Когда и как ты с ним познакомилась? Почему мне ничего не сказала? Как вы провели ночь?

От последнего вопроса я аж подавилась пирожком. Но в этом была вся Наська: она искренне считала, что между подругами тайн быть не должно. И ей даже в голову не приходило, что есть вещи, которые принадлежат только двоим людям и никому больше. Но с данными вопросами мы давно нашли компромисс: она их дежурно задавала, я их дежурно игнорировала, и все были счастливы. Сейчас же, посмотрев в Наськины пылающие любопытством глаза, я отложила пирожок: все равно поесть спокойно не получится, пока не расскажу. Вот только что рассказывать-то? Правду? Все равно не поверит. Было видно, что в ее голове уже сложилась история, которая лишь ждала подтверждения. Нам всем иногда хочется сказки. Потому что по сути, что они есть? Та же желанная жизнь, просто в яркой мишуре и упаковке. И мы очень любим их слушать. Ведь если у кого-то сказка стала явью, то можно надеяться, что и нам повезет. Да даже если и не повезет, сказки-то все равно хочется. Но что делать если ее нет? Можно просто придумать. А уж верить в нее дальше или нет — дело хозяйское. Для себя я придумала желаемое лавстори давным-давно, поэтому проблем с рассказом подруге не возникло. Моя сказка начиналась так:

'Мы познакомились в прошлую пятницу, в пиццерии под часами. Да-да, именно в нашей пафосной траттории. Представь себе, я туда иногда хожу: там действительно очень вкусно готовят и хорошо обслуживают. Чувствуешь себя человеком. А после нашей 'Я-щерицы' это очень важно. В тот день у меня было плохое настроение, и после пар я решила прогуляться по солнышку. Побродила по парку, послушала уличных музыкантов и зашла перекусить, потому что готовить ужин совершенно не хотелось. В ресторанчике было весьма людно, все столики были заняты, но мне повезло: как раз, когда я вошла, освободился ближайший к входу. Да, место не ахти, хоть и у окошка, но идти куда-то еще мне не хотелось. Сразу присев к столику, я дождалась, пока официант уберет грязную посуду и будет готов принять мой заказ.

В ожидании пиццы, я перевела взгляд на улицу. Там гуляли парочки и мамочки с колясками, а в безоблачном небе уже начинали кружить стрижи. Для меня это значило, что весна должна была вот-вот смениться летом. Каждый год стрижи приносят и уносят его на своих крыльях. И мне было безразлично, совпадает это с научными фактами или календарем, или нет. Для меня это было так. Вернув взгляд с небес на землю, я увидела быстро идущего к траттории мужчину в деловом костюме. Войдя в зал, он направился прямиком к моему столику. Не обращая на меня никакого внимания, мужчина осмотрел подоконник, даже передвинув стоящие на нем горшки, и обратился к проходящему мимо официанту:

— Извините, не подскажете, я телефон, по-моему, утром тут оставил. Его не находили?

Дежурно улыбнувшись, официант ответил:

— Подождите пару минут, я разберусь со своим заказом и уточню у менеджера смены.

— Хорошо, — кивнул мужчина и, посмотрев на меня, спросил. — Можно пока присесть?

— Пожалуйста, — улыбнулась я.

Опустившись на стул, мужчина устало провел рукой по лицу и сказал:

— Ну и денек сегодня! Как с утра закрутилось, так только час назад и успокоилось. Собрался обед себе заказать, смотрю — телефона нет. Если его здесь не окажется — это будет катастрофа.

В этот момент мне как раз принесли большую ароматную пиццу. Я заказала ее с расчетом взять половину домой, но, похоже, планы надо было корректировать. Прокрутив в уме сказанную мужчиной фразу, я предложила, указав на стоящую посреди стола тарелку:

— Будете половину? — и поскорее добавила. — Я все равно все не съем, а так домой забирать не придется.

В ответ мужчина улыбнулся:

— Если честно, я жутко голодный. Но не в моих правилах объедать симпатичных девушек. Поэтому давайте договоримся, что на этот обед я вас пригласил?

Тут к нам подошел официант, узнававший у менеджера насчет телефона.

— Опишите, как выглядел ваш мобильник, — попросил он мужчину.

Назвав цвет, модель и даже особую примету в виде небольшого скола на корпусе, хозяин вернул себе пропажу. Затем обратился ко мне:

— Ну так что? Мы договорились насчет приглашения?

— Хорошо, — кивнула я, утаскивая себе кусок пиццы.

— Прекрасно, — улыбнулся собеседник. — Вы кроме пиццы что-нибудь еще будете? Мне тут, например, очень нравится суп и черничный чай. Кроме того, рекомендую тирамиссу. Здесь оно лучшее в городе.

Пересчитав в уме свою наличность, я отрицательно покачала головой, хотя тирамиссу звучало соблазнительно. В ответ мужчина сказал:

— На всякий случай поясню: кто приглашает, тот и платит. Это правило этикета, и нарушить его значит оскорбить приглашающего. Ну так что? Закажем суп, чай, тирамиссу, а пиццу все-таки заберете домой, как планировали? Не случайно же вы ее заказали.

Отказываться было глупо, поэтому я лишь кивнула.

Сделав заказ, мужчина, закопался в мобильный, однако весьма скоро спрятал его в карман, и сказал:

— Все, срочные дела закрыл, теперь можно не дергаться. О, а вот и наш заказ.

Официант действительно уже ставил перед нами тарелки с дымящимся супом, стеклянный чайник и две стеклянные чашки без ручек, но с двойными стенками. Такое чудо я видела впервые. Не знаю, насколько удобные они были в применении, но на вид очень красивые. Видимо, проследив за моим восторженным взглядом, мужчина спросил:

— Нравится?

— Да, — честно ответила я.

— Можно сделать вам небольшой подарок? — поинтересовался он, и добавил. — Пожалуйста, мне очень хочется.

На это мне оставалось только пожать плечами. Мужчина же подозвал официанта и сказал ему:

— Включите, пожалуйста, в счет разбитую чашку и, будьте добры, принесите новую.

— Хорошо, — дежурно улыбнулся парень и черкнул что-то в своем блокноте.

— Можете забирать, — кивнул на чашку собеседник. — Дарю. Исключительно от чистого сердца.

— Разве так можно? — удивилась я.

— А почему нет? — спросили в ответ. — Ресторан теперь считает ее разбитой. А раз за нее уплачено, то им без разницы.

— Но это же жутко дорого.

— Для чашки — да, — кивнул мужчина. — Но я же не за чашку плачу. Смотрите, у меня есть теория, что во Вселенной все находится в равновесии. И если ты что-то получаешь, то должен обязательно что-то отдать взамен. Мне сейчас вернули телефон. Для меня это если не счастье, то избавление от кучи проблем. Поэтому мне нужно отблагодарить Вселенную, сделав добро кому-то еще. Например, вам...'

Вдруг мой рассказ прервали. К нашему столику подошла Ирина, поинтересовавшись:

— Девчонки, а можно к вам?

И, не дожидаясь ответа, уселась рядом со мной.

— Чего тебе? — грозно спросила брюнетку Наська. Я, же обрадовавшись возможности, поскорее взялась за пирожок.

— Кать, — вздохнула Ирина, посмотрев на меня. — Я всю ночь думала и поняла, что мне нужно попросить у тебя прощения. Я поступила очень нехорошо.

— Надо же, — хмыкнула Наська.

Не отреагировав на блондинку, Ирина продолжила:

— Кать, я не требую от тебя ответа. Но вот, просто возьми в качестве компенсации.

Достав что-то из сумочки, брюнетка положила это перед нами и, поднявшись, быстро направилась прочь.

— Ничего себе! — выдохнула Наська, уставившись на подношение. — Билеты на концерт Джулиуса! В вип-зону!!!

Посмотрев сначала на три цветастые глянцевые бумажки, потом в совершенно счастливые глаза подруги, я сказала:

— Забирай, если хочешь, но я не пойду.

— Кать, ты что?! — непритворно ужаснулась подруга. — Это же сам Джуууулиус! Такой шанс выпадает раз в жизни!

Решив не тратить время на бесполезный спор, я спросила:

— Дальше рассказывать или неинтересно?

— Конечно, рассказывать! — спрятав билеты в сумку, радостно ответила Наська.

Посмотрев на совершенно счастливую подругу, я продолжила свой рассказ:

'Дальше обед прошел в тишине: я не решалась заговорить, мужчина тоже молчал. Когда принесли счет, возникла небольшая заминка. Посмотрев на чек, приглашающий усмехнулся:

— Надо же, как мы ровно: не то что без сотен, даже без десяток обошлись! Вот и что делать? Не в моих правилах не оставлять чаевых, однако оставить на чай треть счета будет как-то жирно.

— Можно посмотреть? — кивнула я на счет. Мужчина передал мне холдер с чеком. Высчитать десять процентов труда не составило — сумма действительно была лишь с нулями в конце. Достав из кармашка сумки три купюры, я вложила их в папку и передала обратно. Чаевые обошлись мне в две трети того, что я изначально рассчитывала потратить.

— Хорошо, — улыбнулся собеседник. — Я чуть позже обязательно верну.

Дождавшись, когда мне принесут мою упакованную пиццу, мы вышли на улицу.

— Не хотите прогуляться по парку? — спросил мужчина и пояснил. — Сто лет там не был! А так как я не особо надеялся найти телефон, то все запланированное на сегодня отменил. Поэтому мой вечер совершенно свободен. Составите мне компанию?

День тогда был жарким, и я с утра ни пойми с чего решила вырядиться в платье и босоножки. Теперь у меня ощутимо ныли ноги, возможно, даже стертые, ведь до обеда я по парку погуляла самостоятельно. Но признаться в этом у меня язык не повернулся, поэтому я, мужественно улыбнувшись, ответила:

— С удовольствием.

— Давайте только ваш пакет в машину забросим? Не с пиццей же нам гулять.

И не дав ни ответить, ни возразить, мужчина взял у меня пакет и направился к припаркованному неподалеку красному кабриолету. Я двинулась за ним. Открыв бардачок, хозяин машины достал оттуда две купюры мелкого достоинства, спрятал мою коробку и повернувшись, протянул мне деньги:

— Остальное буду должен.

Похоже, для него это было делом принципа. Поэтому отказываться я не стала.

До парковой арки мы дошли в тишине. Причем, я, во-первых, старалась не отстать, а во-вторых, не подать вида, что ноги все-таки стерты. Видимо, не получилось. Потому что, войдя в парк, мужчина спросил:

— Я не слишком быстро иду?

— Есть немного, — вымученно улыбнулась я.

— Отвык от прогулочного темпа, — ответил собеседник и предложил. — Возьмите меня под руку. Так нам обоим будет удобнее: я быстрее под вас подстроюсь, а если вдруг задумаюсь и на автомате ускорю темп, сработаете якорем.

Предложение было заманчивым. Причем, не столько для меня, сколько для моих несчастных ног: все-таки держась за кого-то идти легче. Поэтому я уцепилась за предложенный локоть.

— Где-то здесь, помнится, рос огромный каштан, — сказал мужчина, задумчиво глядя вдаль.

— Рос, — кивнула я, — но пару лет назад его спилили. Он почему-то засох.

— Жаль, — вздохнул собеседник. — Красивое дерево. Я, когда мелким был, любил по нему лазить. Пойдемте хоть на пень его посмотрим...'

Дальше в моей сказке герой все-таки замечал, что у меня стерты ноги, оставлял меня на лавочке, а сам ходил в машину за пластырем. Были и провожание меня домой, и телефонные звонки, и последующие встречи, и неловкое выяснение имен на третий день общения и прочее и прочее.

— Эх, как здорово, — вздохнула Наська, когда я закончила свой рассказ. И подругу совершенно не смутило, что в прошлую пятницу в универе я была как обычно в джинсовке и кедах. Ведь если ты хочешь, чтобы сказка стала явью, то даже противоречия здравому смыслу не смутят.

— Вот видишь, — между тем продолжила подруга. — Не зря ты сомневалась, что у вас с Лешиком настоящая любовь! Ненастоящая она! Пустышка! А вот ваша с Максом встреча идеально вписывается в мою теорию половинок. Смотри! Во-первых, половинки встречаются только случайно. Их всегда каким-либо образом сталкивает жизнь. А вы с Лешиком познакомились банально через общих друзей. Во-вторых, половинки сразу чувствуют друг друга так, будто знакомы уже тысячи лет. Им легко, хорошо и свободно вместе. У них схожие взгляд на жизнь. Вспомни, а сколько Лешик тебе нервы трепал? Похоже это на общие взгляды на жизнь? По-моему, нет. В-третьих, половинки никогда не предадут друг друга. А Лешик — пожалуйста.

Я, конечно, же согласилась со всеми доводами. Ибо не говорить же, что взгляды на жизнь придуманного 'Макса' идеально совпадают с моими именно по причине его придуманности. Да и история под теорию половинок подходит, потому что по ней и строилась. Эх, а ведь забавно, что реальный Макс идеально лег на придуманный образ. Да, имени в сказке у него не было, да стрижка была другая, да был не красный кабриолет, а просто 'машина', но тем не менее. Может, поэтому я вчера и не послала его куда подальше? Потому что сама поверила, что сказка может сбыться?

Мы просидели в столовой до начала следующей пары, на которую все-таки решили пойти. Ибо факультатив под названием 'Основы поведения на рынке труда' считался нами полезным. Перед носом маячили выпускные экзамены и диплом, поэтому предмет был весьма актуален. К тому же, материал рассказывался интересно, так что пары пролетали незаметно.

Прослушав лекцию о поведении на собеседовании, а также выполнив несколько игровых заданий, мы в приподнятом настроении вышли из аудитории: очередная черная пятница прожита! Однако я радовалась недолго. Ровно до того момента, как заметила стоящего в коридоре у окна Лешку. Мне подумалось, что он ждет Ирину. Оказалось — нет. Брюнетка, конечно, подошла к нему, но они перекинулись буквально парой слов, и она ушла. Лешик же остался стоять. Когда я проходила мимо, парень ухватил меня за локоть, спросив:

— Поговорим? — и, глянув на Наську, добавил. — Наедине.

Кивнув подруге, я осталась у подоконника, ожидая, пока мимо пройдет вся наша группа. Наська же обещалась ждать внизу. Когда коридор опустел, Леша протянул мне сложенный вчетверо тетрадный листок. Развернув его, я прочла следующее:

'1 марта — цветы 500р, поход в кафе 1000р.

3 марта — кино 600р.

....

Телефонная связь — 500р'

— Что это? — не поняла я.

— Мои расходы на тебя, — пожал плечами парень. — Раз ты меня кинула, я хочу компенсации. Причем, за все мои подарки тоже в денежном эквиваленте.

— Ты смеешься? — улыбнулась я, однако, посмотрев Лешке в глаза, поняла — нет.

— У тебя есть три дня, — сказал он.

— Или что?

— Или узнаешь, — туманно пообещал парень. — Не думаю, что для тебя теперь это большая сумма. Подстелилась под жеребца на мерине — молодец. Но будь добра, верни бедному студенту его гроши.

Это меня разозлило. Как минимум, очень захотелось напомнить, что 'гроши' Лешик тратил исключительно родительские, учась даже не на стипендию, а также выдать ему пощечину, но я сдержалась. Не обо все в жизни нужно руки пачкать. Я просто скомкала листок, бросила его на подоконник и ушла. Вслед мне раздалось:

— Три дня!

Наська, как и обещала, ждала меня у колонны.

— Ну, что он хотел? — спросила подруга, беря меня под руку.

Я честно пересказала содержание разговора.

— Вот скотина! — искренне возмутилась Наська. — Ну ничего, у тебя теперь есть Макс, он с ним разберется!

Фальшиво улыбнувшись для успокоения подруги, я молча открыла дверь, и мы вышли из университета. На улице было пасмурно, из застилавших небо туч вот-вот должен был пойти дождь. Поэтому я ускорила шаг, потянув подругу по направлению к остановке.

— А Макс тебя разве не встретит? — удивилась та, кивнув в сторону парковки.

К счастью, разумный ответ сам возник в голове. И был тут же мной озвучен:

— Насть, сейчас пятница, разгар рабочего дня.

— Ой, да, как-то не подумала, — огорчилась подруга, но тут же воодушевленно спросила. — А вечером вы куда-нибудь пойдете?

Мда, в этот момент в голове у меня ни с того ни с сего всплыла фраза из детской сказки: 'Прежде чем лезть куда-нибудь, подумай, хорошенько подумай, а как я оттуда вылезу?'

Прикинув, что в понедельник мне совершенно не захочется петь подруге про чудесные выходные, я решила сразу лишить ее иллюзий, правда пока безболезненно. Вздохнув, я сказала:

— Вечером он уезжает в командировку, — и подумав секунду, добавила. — В Бангладеш. Расширять бизнес.

Причем, откуда в моей голове возникло это географическое название, я совершено не представляла. И даже не представляла, существует ли оно в реальности. Однако Наську заботило не это.

— Надолго? — сочувственно спросила она.

— Не знаю, — пожала я плечами, а про себя добавила, 'как минимум, пока не придумаю сказку нашего прощания'.

— Но он же тебе денег оставил? — ни с того ни с сего спросила подруга.

— А зачем? — не поняла я.

— Надо откупиться от твоего бывшего, — совершенно серьезно ответила Наська. — Потому что, когда Макс вернется, к тебе будет прочно прилеплен весьма нелицеприятный ярлык. Не думаю, что тот гад осмелится на что-то большее, а вот ославить тебя на весь универ, а то и город — это он запросто. Потом приедет твой Макс, послушает, что о тебе люди говорят и бросит. В результате останешься, как наша 'Я-щерица' — на всю жизнь одна и с ярлыком!

Приговор был страшным. Причем, если бы у меня был МОЙ Макс, о первой части я бы не беспокоилась — если кто-то верит всему, что безосновательно болтают, то грош цена такому человеку. Но так как никакого Макса у меня в принципе не было, то перспектива заклейменной одиночки мне ох как грозила.

— Кстати, а ты знаешь, что Джулиус собирается выпустить свою линию одежды? — сменила тему Наська. — Об этом появилась новость на его официальной странице! И даже есть пара эскизов! Мне так понравилось платье со стразиками! Я его себе обязательно куплю, как только он его выпустит! Сколько бы оно ни стоило!

В такие моменты, глядя на подругу, я сомневалась в умеренности ее фанатизма. Хотя Наська часто загоралась подобными безумными идеями, но до реализации они так и не доходили. Пока самым большим ее подвигом была поездка до соседнего города, где ее кумир устраивал прослушивание бэк-вокалисток. Подруга даже меня уговорила отправиться с ней. В итоге, приехав по адресу и посмотрев на длиннющую очередь перед зданием, Наська здраво рассудила, что все равно не попадет внутрь. Поэтому мы просто погуляли по городу.

Вполуха слушая щебетание блондинки по поводу последних событий и жизненных планов ее звезды, я шла к остановке, думая, как выбираться из того, во что влезла. Мысль 'откупиться' сразу задвинулась куда подальше, ибо была бы истолкована Лешиком как признание своей правоты. Да... Вот так общаешься с человеком, замуж за него собираешься, думаешь, что знаешь, а выясняется, что ничего подобного. Вспомнив вчерашний вечер, я мысленно усмехнулась: это ж насколько лицемерным надо быть, чтобы, живя на родительские деньги, пытаться упрекнуть человека в 'папочкином бизнесе'? И самое интересное, что, скорее всего, все заявления типа 'как только отучусь, сразу найду работу, сниму квартиру и т.д.' были не более чем макаронными изделиями, старательно навешиваемыми мне на уши. Как же назвать того, кто требует 'возмещение затрат', я даже не представляла. Однако, кто мог знать, что все так обернется?

Когда мы познакомились с Лешиком, он был скромным, неуверенным в себе пареньком. Как-то он признался мне, что даже познакомиться с девушкой не мог. Наша встреча, кстати, была тщательно подготовлена общими знакомыми, а представление друг другу вообще напоминало мою любимую сказку. Прям один в один: 'Алиса, это пудинг. Пудинг, это Алиса'. Смешно! Однако со временем Леша изменился, обрел даже наглость, сменил стиль поведения, прикид. И чем больше я об этом думала, тем больше понимала, что меня просто использовали, как стартовую ступеньку. Парень поверил, что раз смог это, то сможет и большее. И лишь это большее замаячило на горизонте, сразу туда ринулся, переведя меня в статус запасного аэродрома. Как мне рассказали те же знакомые, Ирине его даже особо окручивать не пришлось. Но самое интересное, ему не хватило смелости признаться, даже когда я приперла его к стенке. Так что, наверное, больно мне было не от того, что он ушел, а от того, что был.

— Кать, я пошла! — чмокнув в щеку, вернула меня в реальность Наська. — До связи!

— Пока!

Подруга села в автобус, а я дождалась, когда он скроется за поворотом и, развернувшись, пошла пешком. Ехать домой совершенно не хотелось. Сегодняшняя пятница была для меня чернее некуда. Оставалось надеяться, что от прогулки голова немного проветрится и станет легче. Хотя холодный пронизывающий ветер прозрачно намекал, что гуляние вряд ли будет долгим. Тем не менее, я одолела пару остановок, но легче от этого не становилось: хоровод мыслей, кружащийся в голове, затягивал меня в безысходность, как водяная воронка тянет вниз щепку.

Вдруг из задумчивости меня выдернул мягкий старческий голос:

— Девушка! Возьмите конфету! Грустная, аж смотреть страшно!

Подняв глаза, я увидела прямо перед собой старушку в черной мутоновой шубе и шапке. Она протягивала мне открытый целлофановый пакетик, в котором лежало несколько карамелек в ярких разноцветных фантиках.

— Спасибо, не надо, — улыбнулась я в ответ.

— Еще как надо! — уверенно заявила женщина, беря одну из карамелек и засовывая ее мне в нагрудный карман. — Она волшебная! Любое желание исполнит! Будет тебе совсем плохо, подумай, чего ты больше всего хочешь. Потом съешь карамельку, а фантик три года не выбрасывай!

И не дав мне возразить, бабушка бодро зашагала прочь. Как ни странно, это мелочь вдруг подняла мне настроение и даже захотелось домой. Поэтому дойдя до ближайшей остановки, я села в полупустой автобус и, устроившись у окна, достала из кармана мобильный. Потому что вспомнила, что еще может меня порадовать.

Листая фотографии из боулинга, я в очередной раз вспоминала любимую детскую пластинку. В голове снова звучал голос актера, говорящий: 'Так что же остаётся, когда съедена банка варенья? Что останется, когда спета песня? От Льюиса Кэрола осталась его улыбка...' Точно также, как и от Макса.

Вчера, пусть и на краткий миг, но в мою жизнь пришла сказка. Или я сама в нее влезла? Хотя, это не важно. Главное, что мы встретились. Я не знаю, можно ли считать эту встречу доказательством существования чуда. Скорее всего нет: чудеса не любят доказательств, они любят, когда в них верят. Как и сказки.

Когда-то в одной книге мне попалась весьма интересная мысль: 'Иногда не важно, что правда. Важно, во что ты веришь'. И сейчас я абсолютно точно поняла, что я буду верить и во вчерашний вечер, и даже в лежащую в кармане карамельку. Потому что без них вся жизнь рискует превратиться в одну сплошную черную пятницу. И пусть вечер закончился, но он все же был. А срок исполнения карамельного желания старушка не уточнила.

Наверное, чудеса приходят в жизнь, когда видят, что в них достаточно сильно верят. Не знаю, насколько это правда, но дойдя до дома, я увидела у подъезда красный кабриолет.

БЕЗ НЕЕ

Около полуночи я подъехал, наконец, к нужному зданию, припарковавшись в темном переулке неподалеку. За четыре минуты до фиаско: если мне не удастся забрать сегодня хотя бы одну душу, то права на прочие нельзя будет предъявить. Линия истории свернет с нужной колеи и пиши пропало. А за провал на Земле меня не просто накажут, но еще и засмеют. Причем, неизвестно, что будет страшнее. Изменившиеся условия продиктовали и изменение правил игры. Вместо того, чтобы убить босса руками 'киллера', мне придется явно убить его руками члена банды. Да, топорно, натянуто, но мне уже не до красоты.

Подойдя к багажнику, я выволок наружу лежащего там мужичка. По дороге сюда мне посчастливилось вновь нарваться на погоню, и это было даже к лучшему. Я легко от нее избавился, заодно разжившись не только оружием, но и орудием для дела. Теперь мне нужно лишь сделать так, чтобы оно лишило жизни босса до того, как лишат жизни его. Второй вариант, конечно, даст небольшую отсрочку по времени, но пока мне слабо представлялось, как еще можно устроить ночь бандовских разборок. К первому же лучу солнца обе группировки должны быть взаимоуничтожены.

Как же хорошо, что у меня еще осталось немного магии! Ровно-ровно на подчинение разума. И я даже не нарушу правило первого шага: этим днем банды сами ступили на скользкую дорожку, отдав заказ киллеру. Все, с этого момента они развязали мне руки.

Установив контроль над несчастным, я вручил ему пистолет, а сам сел в машину, внутренним взором наблюдая за происходящим глазами мужичка. Надо провести его мимо охраны и камер так, чтобы не грохнули раньше времени.

Аккуратно обезвредив сигнализацию и взломав замок на задней двери, мое орудие осторожно приотворило ее и прислушалось. Тихо и темно. Проскользнув внутрь, 'я' огляделся. Бестолку: у людей ночное зрение по желанию не включается, но красный огонек камеры заметить все же удалось. Резко метнувшись в угол, 'я' оказался в 'слепой зоне'. В момент открытия двери камера смотрела в противоположную сторону, теперь оставалось дождаться, когда она довершит свой оборот и двинется в обратно. Тогда можно будет проскочить к двери на лестницу.

Эту операцию я, в принципе, так и планировал. С той лишь разницей, что идти должен был бы сам. Хотя этот вариант оказался даже интереснее. Конечно, есть минус: если что-то пойдет не так, я не смогу ничего намагичить. Но с другой стороны, не надо подставлять свою любимую человеческую оболочку под пули. Поразмыслю на досуге, а не внедрить ли подобную практику в повседневную работу.

Между тем мое орудие уже достигло нужного этажа, пару раз удачно разминувшись с охраной. Причем, один раз настолько удачно, что я подумал, а не прикрывает ли меня кто? Засучив рукава, чтобы лучше была видна знаковая татуировка, 'я' достал пистолет и выйдя с лестницы в коридор побежал к двери в его конце. Тут уже от камер не спрячешься, поэтому единственный шанс, проскочить, пока не поднялась тревога. 'Я' успел. Подскочив к двери, мое орудие рывком распахнуло ее, за ней же и спрятавшись от пуль. Сидящего за столом босса уже предупредили о несанкционированном проникновении, поэтому он встретил меня несколькими выстрелами. Дождавшись секундной тишины, 'я' выпрыгнул из-за двери на порог кабинета и, не мешкая, пустил боссу пулю в лоб. Правда, он свинцовый привет мне тоже прислал. Но, к счастью, пуля сразила мое орудие спустя миг после того, как умерла цель.

Не спеша уезжать, я удостоверился, что все пойдет по намеченному плану. И верно: буквально через пару минут к зданию подъехало несколько джипов. На улицу выбежали люди с оружием в руках, уселись в машины и поехали в сторону нужного мне района.

Откинувшись на спинку водительского кресла, я вздохнул с облегчением. Все! Сделано! Я молодец! Сам себя не похвалишь — никто не похвалит. А ведь так иногда хочется, чтоб похвалили. Случайно глянув на карман пассажирской двери, я невольно усмехнулся. Там так и остался стоять букет в срезанной бутылке. Рыженькая настолько расстроилась, что забыла забрать. И чего я, дурак, ляпнул ей про наемного убийцу? Соврать что ли не мог? Хотя, вспоминая тот разговор, я понял, что действительно не мог. Как будто что-то внутри меня не дало это сделать. Вот смех! Демон не может врать! Дожили!

— Что, рад? — раздался справа знакомый голос.

Глянув на материализовавшегося рядом светлячка, я улыбнулся и честно сказал:

— Безмерно! — а затем поинтересовался. — Ты-то успел вывести, кого нужно?

— Большинство, — так же, не лукавя, отозвался он.

— Драться будем? — чисто из вежливости уточнил я.

— А толку? — поморщился светлячок. — Или хочешь с помощью меня поскорее на доклад к начальству попасть?

— Тогда до встречи? — улыбнулся я.

— Не сомневайся! — пообещал ангел и исчез.

Оставшись один, я завел мотор и поехал в свой дом, находящийся в нескольких километрах от города. Правда, необычно медленно, хотя по пустынным улицам можно было разогнаться ай-яй как. Но мне не хотелось. Сегодня был очень странный, непонятный день, который требовал осмысления. А так как теперь в моем распоряжении была вся вечность, я решил, что могу позволить себе потратить пару лишних часов.

Итак, что же такого произошло, что простейшая операция чуть не сорвалась? А вот без понятия! Просто я почему-то вдруг забыл обо всем на свете. Серьезно, если бы нас не выгнали из боулинга, мне бы и в голову не пришло, что до рокового часа осталось всего ничего. Хорошо ума хватило не шикануть и не остаться до утра. А ведь была шальная мыслишка. Спасла лишь усталость рыженькой. Хотя она изо всех сил старалась не показать, что вот-вот уснет.

Вдруг я поймал себя на том, что бестолково улыбаюсь во все свои белые зубы. Непонятная неконтролируемая реакция человеческой оболочки мне капитально не понравилась, явно доказав: со мной что-то не то. Свернув с центральной улицы города, я поехал к его южной окраине, все также продолжая размышлять.

Чему ж я так бестолково радуюсь-то? Тому, что все-таки довел дело до конца? Вроде бы нет. Здесь я испытываю удовлетворение, максимум. И снова мельком брошенный взгляд на карман пассажирской двери заставил меня расплыться в улыбке.

'Цветы завянут, жалко'.

А как я, идиот, за шаром кинулся! Потому что рыженькая испугалась, что он пол проломит и платить придется. Причем, знал же, что не проломит, да даже если б и платить пришлось — невелика беда! Нет, все равно полетел ловить!

Тряхнув головой, я вновь убрал с лица бестолковую улыбку. Да что ж за ерунда-то?! Терпеть не могу, когда мне что-то непонятно! Итак, надо разобраться, почему я чуть не сорвал операцию. Ведь хорошо, что эта была простенькая, и все обошлось. А если в другой раз мне взбредет в голову выкинуть подобный фортель? Пройдет все так же гладко? Ой, не факт... Надо найти причину. А для этого придется вспомнить, с чего все началось. На всякий случай, вернемся к самому истоку, к моменту получения задания.

С Овилона я вернулся донельзя умотанным. Сложный, мстительный мир, к тому же там у меня неуязвимости не было. Чтобы оторваться от погони пришлось даже поскакать по смежным мирам, но я все-таки скрылся. Вообще мне всегда было непонятно, зачем мы дразним высших сущностей, способных оставить от нас лишь мокрое место? Но начальство периодически заставляло устраивать к ним вылазки.

Телепортировавшись домой, я с наслаждением вдохнул обжигающие, раскаленные частицы, позволив им залечить несколько имеющихся ран, однако полностью растворяться в них не стал. Мне было не настолько плохо. Проплыв от поверхности к центру, я занял очередь на доклад к начальству. Забавно, но в этом отношении мне очень нравилась земная терминология. Слова 'очередь', 'начальство', 'операция', 'задание', 'вылазка' были ближе всего к сути происходящего. Или просто последнее время я настолько часто стал работать на Земле, что мысли сами собой очеловечились? Не знаю.

Дождавшись вызова, я подплыл к гигантской огненной сфере и, произнеся положенные приветствия, кратко и четко доложил о результатах работы.

В ответ сфера удовлетворенно полыхнула, или мне показалось, что это было так.

Поймав предназначенный мне поток сознания, я расстроился: опять Земля, опять 21й век. Тоска, да и только! Хотя, с другой стороны, после Овилона мне сейчас самое то. А уж как придать задаче приемлемую сложность и интерес, придумаю.

Как бы там ни было, поблагодарив сферу, я отправился на Землю, уже через секунду очнувшись в своей земной оболочке. Мне никогда не нравилось вселяться в других людей, использовать их тела. По мне это все равно что снимать комнату, найдя ее по сомнительному объявлению: никогда не знаешь, что окажется внутри. Если в какой-то эпохе я работал достаточно часто, то предпочитал иметь там собственное вместилище. К слову, таких у меня было три. В 21м веке, в Древней Скандинавии и в Новом Орлеане эпохи его расцвета. Сейчас мне требовалось первое.

Выведя лежащее на широкой кровати тело из стазиса, я пошевелил каждой конечностью, размял шею, от души похрустел суставами пальцев. Затем, взяв с тумбочки пульт, нажал на кнопку, управляющую шторами. Массивные металлизированные жалюзи легко отъехали в сторону, спрятавшись в стенную нишу, и комнату залил мягкий утренний свет. Нажав на пульте кнопку, управляющую кофе-машиной, я прошел на кухню, взял ароматно дымящуюся чашечку эспрессо и вернулся к занимавшему всю стену окну. На Земле вовсю царствовала весна, готовясь уступить мир лету. Уже зеленели деревья, а в синем небе летали стрижи. Мне всегда нравилось это время года. Не знаю почему, но внутри каждый раз возникало ощущение, что будто именно в этот период должно произойти что-то значительное. Смешно! Видимо, человеческие оболочки обладают какой-то своей особой чувствительностью, которая является их неотъемлемой частью.

Помедитировав на природу и допив кофе, я подошел к столу и включил компьютер. Первым делом мне захотелось проверить рабочую почту. Да-да. Быть начальником и строить свой бизнес оказалось так интересно! Хотя, большинство вопросов решал мой заместитель, но наиболее важные решения принимал все-таки я. Забавно, но каждый раз, беседуя со сферой я испытывал негатив по поводу отправления на Землю. Потому что помнил лишь о простом и скучном задании. Когда же приходил в себя здесь, то чувства менялись. Кстати, именно в то утро я понял интересную вещь: мне скучно просто работать на Земле, но быть здесь весьма комфортно.

Просмотрев почту и отдав пару необходимых указаний, я, наконец, приступил к своей основной работе. Итак, до завтрашнего утра мне нужно собрать не менее сорока почерневших душ, причем, как всегда не нарушив правило первого шага. Самое простое — спровоцировать небольшую локальную войнушку, но так, чтобы сами участники развязали мне руки...

Вдруг от воспоминаний меня отвлек резкий визг. Оказывается, на проселочную дорогу прямо перед машиной выскочил олень, и я на автомате ударил по тормозам, чтобы не попортить капот и бампер. Сработавшая реакция мне понравилась, а вот чуть рассеянное внимание — нет. Поэтому весь оставшийся путь я постарался не отвлекаться на самоанализ слишком сильно. Просто начал припоминать факты, стараясь вычленить из них ключевой.

Итак, сперва был серфинг по новостным порталам и получение доступа к делам банд. Из ряда вон? Вряд ли. Затем была заморочка с созданием личности киллера и подсовывание его банде. Тоже ничего особенного. Потом была встреча в кафе и получение 'заказа'. А потом...При воспоминании о рыженькой, губы снова расплылись в улыбке, явно доказав: вот он, мой искомый факт. Но что же в нем такого было-то?

Покрутив в уме информацию и так, и эдак, я вроде бы понял, что произошло. Выданное сферой скучное задание просто было вытеснено более интересным. Мне захотелось...Только вот чего мне захотелось-то? Забрать чистую душу? Нет, я так не поступаю. Нарушение правила первого шага для меня табу. Склонить ее к этому первому шагу? Так ведь я и не склонял. Что же я делал? Да просто весело и приятно проводил время. Получал удовольствие, смеялся, искренне радуясь всему происходящему. Но зачем мне это было нужно? И так, и эдак крутил я в уме факты, но они упорно не желали складываться в стройную картину. Но я смог хотя бы точно сформулировать для себя вопрос: что мне нужно от рыженькой? Правда, к моменту приезда в дом, ответ на него так и не был найден. Поэтому размышления решено было оставить до лучших времен.

Приняв душ, я переоделся в удобную хлопковую футболку и трико, просмотрел на всякий случай рабочую почту, а затем улегся на кровать и, погрузив оболочку стазис, отправился домой.

В этот раз сфере было не до меня: один из наших влип в Овилоне и, видимо, строился план помощи. Однако меня задействовать не стали. Мой доклад даже прервали в самом начале и, выдав новое задание, отправили восвояси.

Вот только место назначение мне очень не понравилось. В мире браргов я бывать не любил. Он не нравился мне своей эстетической отвратительностью. Здесь все выглядело мрачным, черно-серо-красным. Кроме того, не было ни одной прямой линии. Даже дома строились вкривь и вкось. Волнистые колонны и драпировки на стенах вызывали иллюзию вечного движения. Весь мир напоминал композицию из плавящегося воска. Брарги были в нем доминирующей расой. Крылатые зеленокожие рогатые существа, ростом около метра шестидесяти. Но кроме них в мире обитали еще и люммы. Причем, если с первыми я еще хоть как-то мог приветливо общаться, то со вторыми была проблема. Вытянутое тощее коричневое тело с двумя парами рук, три глаза на яйцеобразной лысой голове и полное отсутствие ушей вызвали у меня, мягко говоря, отвращение. Тут уж не до приветливости. К счастью, с люммами мне ранее работать и не приходилось. Их мир по своему развитию напоминал земное средневековье, в котором люммы были сродни варварам. Агрессивные, но весьма глупые существа. У браргов же расцветала феодалия во всей ее красе. Поэтому моей основной задачей были заговоры, предательства, убийства всех родовых мастей, стычки за территорию, власть и прочие подобные мелочи. Здесь их спровоцировать было сложнее, чем на Земле, потому что брарги владели магией, что несколько связывало мне руки. Кстати, именно благодаря магии люммы не совершали набегов на поселения браргов. Как только их отряды подходили к городским стенам, маги подправляли воинам память, и они уходили прочь. И именно эту проблему, как выяснилось, меня и послали решить. В этот раз в мою задачу входила межрасовая война, как минимум в одной части мира. А это означало необходимость налаживания контакта с люммами.

Что ж, надо — значит надо. Кто я такой, чтобы со сферой спорить? Но дело мне хотелось закрыть как можно быстрее — в глубине сознания я, сам того не желая, все еще продолжал думать над своей основной проблемой. Даже будучи дома, хотя обычно там все земное забывалось на раз. Сейчас же — нет. Проплывая мимо одного из огненных вихрей, мне даже почудился в нем силуэт рыженькой. И это насторожило еще больше. Я осознавал, что со мной что-то происходит, но ни понять, ни воспрепятствовать этому не мог. Единственно, постарался загнать размышления как можно глубже в подсознание, чтобы не сильно мешали.

Определив основную проблему в решаемой задаче как 'неустойчивость к магии', я решил сделать все предельно просто: вселиться в вожака одного из люммских племен и повести свой народ в бой, обеспечив магическую защиту. Мне ж не требовалось захватить город. Нужно было сделать так, чтобы просто пролилась кровь. Заставить же народ самостоятельно захотеть устроить набег — проще простого. Расскажу, как там браргам хорошо живется, какие они плохие, как они не любят люммов и так далее. Короче, придумаю. Когда есть цель — работать легко. Она определяет средства и пути своего достижения. А вот когда цели нет...

Зачем я ей цветы купил? Мог бы просто подойти, подсесть к столику. Но нет. Надо было обязательно эти тюльпаны розовые покупать! Причем, именно их! Ни нарциссы, ни розы, а именно тюльпаны и именно розовые!

Вдруг кто-то грубо прошел сквозь меня, заставив осмотреться. Оказалось, я завис у того самого огненного вихря, в котором мне мерещилась рыженькая. На полпути к поверхности, откуда можно было телепортироваться. Приложив определенные усилия, я заставил себя продолжить путь, ни на что постороннее не отвлекаясь. И даже преуспел в этом. В принципе. Мда, терпеть не могу это слово!

Оказавшись в мире браргов, я осмотрелся и с ужасом констатировал, что ошибся с координатами, проявившись вообще неизвестно где. В зеленом небе пульсировала фиолетовая звезда, а вокруг меня были лишь редкие коряжистые деревья и черные пески покосившихся барханов. Ни намека на какое-либо жилище. И это было страшно: если мне не удастся найти приемлемую оболочку в течение часа, то в лучшем случае придется позорно сбегать домой, если успею. Если не успею — будет худший случай. Этот мир поглотит меня, заперев в себе на веке...

Интересно, узнает ли тогда рыженькая о смерти моей земной оболочки? А если узнает, то как отреагирует?

Да что ж со мной происходит-то?!!! Мне, барану, думать, что ли, больше не о чем?!! Проблем мало???!!!

Максимально сосредоточившись, я поплыл вперед. Это направление было не лучше и не хуже прочих. Силы на повторную телпортацию появятся примерно через час. Главное не пропустить этот момент!

Не отвлекаясь на посторонние мысли, я двигался в выбранном направлении, просматривая местность: вдруг все-таки подвернется под руку какая-нибудь оболочка. И действительно, через полчаса повезло. В двух шагах от меня, выбросив вверх фонтан песка, из бархана вылетел огромный крылатый змей. Черное склизкое тело вытянулось струной, три пары перепончатых крыльев расправились, и зверь аккуратно спланировал на землю. Посмотрев в его разноразмерные глаза, хаотично разбросанные по морде, я содрогнулся от отвращения, отчетливо понимая, что мне придется в это лезть. Ибо не было гарантий, что повезет еще кого-нибудь встретить.

Помедлив секунду, я все-таки вселился в змея, успев подумать, интересно, если бы у меня на Земле была подобная оболочка, как бы сложился вечер с рыженькой?

Внутри змей был не менее гадким, чем снаружи: примитивное сознание, управляемое лишь инстинктами. Я без проблем запихнул бывшего хозяина оболочки в дальние сферы его сознания и попробовал сдвинуться с места. Это было сложно: крылья никак не хотели работать слаженно и синхоронно. В итоге я убил еще около получаса на то, чтобы научиться хоть как-то перемещаться в пространстве, не падая мордой в песок. Наконец, взмахнув крыльями, я взмыл ввысь с целью оглядеться и сориентироваться на местности.

Оказалось, что с координатами я ошибся не так сильно, как с направлением. Поселение люммов пестрело в получасе ходьбы от места моего появления. И если бы я пошел не вперед, а назад, то не пришлось бы сейчас соображать, а как, собственно, в этом вместилище мне войну-то теперь провоцировать? У меня не было возможности сменить оболочку без побега из этого мира. Разве что со смертью существующей. Но позорно сбегать мне пока не хотелось, поэтому, за неимением других вариантов, я полетел к люммам, втайне надеясь, что они с перепугу змеюку грохнут.

Поселение люммов представляло собой хаотичную россыпь разноцветных шалашиков, причем, территория его ничем не огораживалась. При более пристальном рассмотрении оказалось, что обтяжка кособоких жилищ тканная. Этот факт говорил о существовании торговых отношений с браргами. Ибо как-то не думалось, что люммы самостоятельно смогли изобрести ткацкий станок. Надо же, а давненько я в этом мире, оказывается, не был-то.

Как это ни странно, но никого из племени мне на глаза не попалось. Я даже подумал, а не брошена ли деревенька? Однако стоило подлететь и опуститься на землю в центре между шалашами, как из них выглянули хозяева. Ну конечно! Как я мог забыть? В этом мире же сейчас ночь, если переводить на земную терминологию. Хоть все вокруг и залито светом, но тем не менее: пока в небе фиолетовая звезда, все спят. Когда же она перейдет в иную фазу и покраснеет, тогда будет 'день'.

Люммы между тем не торопились выскакивать из своих жилищ с оружием в руках и воинственными кличами. Они просто смотрели на меня, не двигаясь с места. А я смотрел на них. В гляделки мы играли около десяти минут, причем, у меня начала неметь шея. Оказалось, очень неудобно стоять, выгнувшись дугой, держа голову высоко над землей. Решив сменить позу, я чуть взмахнул крыльями. В ту же секунду племя высыпало из своих шалашей и, рухнув на колени, стало буквально биться лбами о землю, вздымая вверх тучи пыли вместе со всеми парами рук. Если бы дело было на Земле, то я бы назвал происходящее поклонением божеству. Здесь же читалось нечто другое, и словив коллективный поток сознания, я лишь удостоверился в своей догадке.

Как любые варвары, люммы признавали закон силы. Они видели, что я сильнее, они понимали, что в моих силах стереть их в порошок. И они согласились с моим превосходством. По сути, мне посчастливилось бескровно завоевать их деревеньку, став вождем. Правда, сей факт окончательно поставил крест на первоначальном плане. Ведь я надеялся тихо вселиться в обычного люмма и, пошатавшись среди народа, поныть, как нам плохо живется и как хорошо живется браргам. Короче, спровоцировать революцию, так сказать. Люммы крайне примитивная, не особо думающая раса, все должно было сработать на ура, но увы...

Оглядев своих подданных, я попробовал хотя бы наладить мысленный контакт. Получилось. На мой вопрос 'Вы слышите меня, люммы?' они отозвались, синхронно проорав:

— Мы слышим тебя, Каа!

И их ответ вновь подкинул мне пищу для нежеланных раздумий. Я вдруг понял, что неосознанно перевел его на земной, причем, придав форму, которую где-то раньше слышал. Пара секунд отчаянной работы мысли увенчались успехом. Ну конечно! В кафешке, где мы встретились с рыженькой, в детском уголке показывали мультик. Там гигантская змея разговаривала со стаей обезьян! Хм, а ведь и впрямь похоже. Тряхнув головой, я отогнал ненужные мысли. Очередное спонтанное воспоминание о земле мне очень не понравилось. Видимо, мой разум никак не может отпустить нерешенную задачу, и раз за разом к ней возвращается. А это не дело: другие миры — это не Земля, тут нельзя расслабляться. Ладно здесь я расплачусь максимум лишним временем, затраченным на повторную телепортацию и выполнение задания. Ну и 'осуждением' сферы и 'товарищей'. Неприятно, но терпимо. А если бы это был Овилон? Там за рассеянность и существованием расплатиться можно!

Клятвенно пообещав себе сразу после этого дела разобраться во всем непонятном, я вновь переключился на люммов, начав с нейтрального вопроса:

— Хорошо ли вам живется здесь?

В ответ мне ожидаемо выдали:

— Плохо!

Забавно, но еще ни в одном мире я не видел народ, довольный своим существованием. Всегда что-то было не так. Иногда объективно, иногда нет, но тем не менее. Люммы исключением не были. И когда я им милостиво позволил 'жаловаться на жизнь', мне живо выдали кучу полезной информации. Оказалось, что племена уже устали кочевать, да и данный образ существования потихоньку изживал себя. Люммы питались так называемыми 'аамроми': мясистыми созданиями, напоминавшими результат скрещивания земных слизней с грибами. Обитали они под землей, на небольших площадях, образуя своего рода грибницу под слоем песка. Обычно племя находило место обитания аммромов и селилось неподалеку. Когда же 'грибница' полностью истощалась, поселение снималось с места и шло искать новую. Понятно, что со временем добывать пропитание было все сложнее. К тому же расширяющиеся города браргов занимали ощутимую часть территории, забирая ее у люммов.

Выслушав жалобы народа, я понял, что 'подготавливать почву' в этом мире не надо. Она уже давным-давно созрела: люммы вполне готовы вступить в войну с браргами, ибо даже их примитивный разум понимал, что иначе племена ждет вымирание от голода. Однако, чтобы не нарушить правило первого шага, я лишь нейтрально уточнил:

— А вы не думали, что можно сделать?

Один из люммов, рослый самец с мускулистыми плечами, рискнул подняться с колен и посмотреть мне в глаза. Судя по тому, что одет он был лучше прочих (кроме набедренной повязки на нем был еще костяной шлем), я решил, что передо мной бывший вождь. Поверхностное чтение его сознания лишь подтвердило мои догадки. Выйдя чуть вперед, он ответил мне:

— Брарги из городов зовут жить к себе, но за это требуют от нас подчинения! А мы хотим свободы!

О да! Знакомая песня! Ее я тоже слышал во многих мирах и для себя обозначил как признак недоразвитости мышления, а также признак неспособности особи жить в цивилизованном обществе. Люммы испокон веков жили, уповая на милость мира. Они даже не добывали себе пищу, они ее находили. То есть по сути 'сидели на шее' у своей 'природы', высасывая ее ресурсы и не давая ничего взамен. Брарги же пошли по другому пути. В какой-то момент они поняли: чтобы что-то получить, надо что-то дать взамен. Хочешь хлеба — паши землю, хочешь укрытия от непогоды — строй дом. Они усвоили теорию обмена и успешно применяли ее в жизни. Теперь брарги приглашали в свои города люммов, но на тех же условиях: 'хочешь что-то — дай взамен'. Для расы же, которая не привыкла к такому подходу и не понимает его, это, естественно, воспринималось в штыки. Хотя, действительно ли она его не понимает?

Случайно взглянув на тканные шалаши, я вдруг понял, почему брарги не воевали с люммами. Они просто их воспитывали. Давали шанс поумнеть. Ведь, имея магию, легко можно избавиться от недоразвитых племен, но нет. Брарги так не поступали. Они начали внедрять бартерные отношения, надеясь, что люммы воспримут их и применят в других сферах жизни. Но, видимо, пока не сбывалось.

И тут я понял еще одну крайне любопытную вещь. Меня подставили. Здесь явно чувствовалась 'рука' высших сущностей: не могли сами брарги додуматься до 'воспитания братьев меньших'. Похоже, я ошибся, решив, что меня не подключили к спасательной операции в Овилоне. Подключили. Отвлекающим маневром. Или точнее наживкой. Высшие сущности не терпели вмешательств в свои дела, особенно в подшефных мирах. Ведь на выстраивание нужного им порядка там они тратили в разы больше усилий, чем при работе с собственным миром. К слову, Овилон был идеален настолько, что именно это и побудило высших нести свой свет в иные миры. Вот значит как. Я должен устроить тут заварушку, чтобы высшие все бросили и примчались сюда с Овилона наводить порядок. Вот это я попал! Практически вся магия у меня уйдет на обеспечение люммской защиты, а значит, когда явятся высшие, у меня не будет сил быстро телепортироваться. В лучшем случае удастся спрятаться в подсознании у этой змеюки. Но это настолько лучший случай, что правильнее будет назвать его чудом. А если учесть, что злу чудеса не положены, то перспектива вырисовывается крайне печальная. Похоже, свою задачу с рыженькой неизвестной мне так и не придется решить...

В этот миг от размышлений меня отвлекла ключевая фраза все еще вещавшего вождя:

— Мы хотим жить в их городах, но без них! Если ты поведешь нас в бой, то все племена пойдут за тобой!

Волна знакомой энергии разлилась по сознанию, красноречиво говоря: шаг сделан. И теперь мне ничего не оставалось, кроме как послать мысленный ответ:

— Да будет битва!

Люммы возликовали, вскочив с колен и ударив по своим туловищам обеими парами рук. Ор трех десятков глоток разнесся по пустыни, а затем от толпы отделились шесть особей и резво ринулись прочь. Это были гонцы с сообщениями для ближайших племен. Вождь тем временем обратился ко мне:

— Наш враг очень силен, поэтому единственная возможность одолеть его — действовать сообща. Три полных цикла понадобятся нам, чтобы весть о твоем появлении разнеслась по миру. Потом вожди племен прибудут к нам и, убедившись, что ты действительно могучий воин, поведут своих люммов в бой. Мы давно уже жаждем битвы, но никто не решался начать ее, ибо не чуял в себе силы. Но раз мир явил нам тебя, значит настал час! Он решил заступиться за нас, признав несправедливость требований браргов!

Единственное, что мне осталось тут ответить, было:

— Тогда готовьте оружие! Очень скоро оно вам понадобится!

И ведь не соврал.

Два следующих цикла прошли для меня крайне томительно. По земным меркам это было чуть больше пяти полных суток. Все это время, моя оболочка лежала, зарывшись в песок, я же напряженно думал. О том, как бы мне провернуть это дельце и выбраться отсюда, пусть не целым, но хотя бы существующим. Максимально сосредоточившись, я представлял, как все будет...

Посреди пустыни высятся стены из прессованного песка, на них стоят дозорные в легких безрукавках и с копьями. Они высматривают песчаных змеев, но вместо этого замечают, что со всех сторон к городу приближаются люммы. Один сбегает вниз, в город, и вот уже через несколько минут на стены поднимаются маги в черных мантиях. А племена продолжают идти. Брарги не понимают, в чем дело. Начинается суета, вот-вот готовая перерасти в панику, а племена стоят уже в нескольких шагах от городских стен. Пару минут в воздухе висит напряженная тишина, которую не выдерживает один из люммов. Он издает боевой клич и бросает в сторону города острозаточенную пятиконечную костную пластину. Со свистом рассекая воздух, она впивается в шею одного из магов. И едва труп падает к подножию городских стен, племена начинают штурм, а в этот миг с неба спускаются пять сверкающих сфер. Высшие. Проплывая над городом, они внимательно высматривают внутренним взором того, кто посмел влезть в порядок их мира.

Едва картинка четко нарисовалась в сознании, отпали все сомнения в ее воплощении. Я был твердо уверен, что все пойдет именно так: история шагнула на этот путь и до битвы развилок не предвиделось. Что ж, значит, единственный мой шанс с первой каплей крови снять защиту с люммов и по максимум переместить ее на себя. Браргским магам будет уже не до отпугивания нападающих, а даже если они их и отпугнут — это будет даже к лучшему. Чем скорее восстановится порядок, тем быстрее высшие уберутся обратно. Времени их нахождения тут должно будет хватить моему собрату на побег из Овилона, а едва они вернутся к себе, я тоже смогу телепортироваться. Что ж, когда есть план, то все выглядит не так уж мрачно. На моменте построения любой из них кажется осуществимым, и дальше все будет зависеть лишь от меня. А я молодец, я справлюсь. Не первый раз плаваю, в конец-концов! Прорвемся!

Облегченно вздохнув, я вернулся сознанием в свою оболочку, чуть приоткрыв глаза, и ощутил, что она жутко голодна. Мне не хотелось тратить силы на погружение ее в физический стазис, и за это теперь приходилось расплачиваться. Я вдруг с ужасом осознал, что еще немного и змей кинется на своих соплеменников. Их тощие жилистые тела выглядели настолько аппетитно, что сдержаться стоило больших усилий. Но от одного представления, что я буду ЭТО есть, становилось противно. Мне вдруг ни с того ни с сего вспомнились куриные палочки и картофель фри, которые мы заказывали в боулинге. Хрустящие, ароматные. Причем, до того вечера я подобной едой брезговал, ибо считал ее гадостью. А на деле оказалось вкусно. Подняв голову, я зевнул, и обвел оценивающим взглядом занятое своими делами племя. Под новым соусом люммы стали выглядеть иначе: вдруг и с ними тот же фокус пройдет? Однако проверять не пришлось: едва народ увидел, что вождь проснулся, в деревеньке началась суета, и уже через пару минут перед моей мордой лежала внушительная кучка аммромов. Не скажу, что они выглядели аппетитнее люммов, но он уж точно более доступно. Поэтому для утоления голода были признаны подходящими.

К середине третьего цикла в нашу деревеньку наконец вернулись гонцы с вождями соседних племен. Шесть весьма колоритных люмма подошли и встали на колени перед моей мордой. Также, как и у местного вождя, у них были детали гардероба, явно выделяющие их среди прочих соплеменников. У кого-то на запястьях и щиколотках красовались разноцветные браслеты, кто-то обвязал голову цветастой лентой, а кто-то и вовсе облачился в просторный балахон. Аудиенция прошла весьма быстро: сомнений в моей силе ни у кого не возникло, поэтому лишь обозначив время начала похода вожди ушли обратно к своим люммам.

К началу четвертого цикла воины нашего племени покинули деревеньку и двинулись к ближайшему браргсокому городу, ожидая, что прочие племена поступят также. Я же двинулся чуть впереди них, как и положено вождю, но скрываясь под толстым слоем песка. Незаметно подобравшись к городским стенам, я максимально сосредоточился на общемагическом фоне, готовясь погасить любые его возмущения, генерируемые браргскими магами. К счастью, городской радиус вполне позволял это делать: городок для начала мы выбрали небольшой. Кроме того, чуть высунув голову наружу, я внимательно следил за приближающимися воинами, стараясь узнать того, который в моем видении пролил первую кровь. В предстоящей операции это будет самый важный пункт: на перекидку защиты удастся выгадать не больше трех секунд, и если я упущу ключевой момент, то могу не успеть.

Пока же все развивалось точно по плану. Горожане паниковали, племена неумолимо приближались к городу. Хоть люммы и не видели меня, но ощущали — об этом я заранее позаботился, расставшись с резервной частью магии. Теперь экстренно сбежать не получится, но иного пути не было. Вести в открытую — подставить оболочку под копья дозорных. Вести, прячась в песке — не пойдут, испугаются. А так народ, вдохновленный пусть и незримым, но присутствием вождя, уверенно шел вперед.

Как и было в видении, племена остановились в нескольких шагах от городских стен. Потянулись мгновения напряженной тишины, затем раздался боевой клич и свист рассекаемого воздуха. И в миг, когда я уже собирался перекинуть защиту, произошло нечто невообразимое, заставившее меня буквально остолбенеть. Вместо пяти сверкающих сфер в небе появился образ рыжеволосой улыбающейся зеленоглазки. Три секунды потребовались мне на то, чтобы вернуть самообладание. Но когда это произошло, я почувствовал, что меня уже нашли. Холодный магический взор одного из высших буквально пронзил мое сознание, заставив быстро принять единственное возможное решение. Пулей вылетев из своего укрытия, змей кинулся в самую гущу битвы. Мизерный шанс сменить оболочку и скрыться за чужим сознанием — вот лучшее, на что я мог теперь рассчитывать. Хотя твердо понимал, что это как от пуль за картонной ширмой прятаться. Но увы, если существовать хочется, за любой волосок схватишься. Однако мой оборвался на раз. Не свезло. Высшие вышибли меня из тела змеи гораздо раньше, чем ту прихлопнули. Уже через мгновение я оказался заключенным в сверкающую сиреневую сферу, повисшую в абсолютно черном бесконечном пространстве, а вокруг нее возникли пять сияющих золотистых силуэтов.

Если бы я был человеком, то сказал бы: 'Обидно до слез'. Ведь сколько раз выворачивался из более худших передряг, а тут на тебе! Однако ничем не выказав своего расстройства, я поднялся на ноги и выпрямил спину. Причем, неизвестно с чего, но почему-то вдруг за секунду до конца мне захотелось принять именно человеческую форму. Наверное, потому, что только этот вид может гордо расправить плечи, смотря в лицо тому, кто хочет его добить. Однако высшие чинить расправу почему-то не спешили, кружась у сферы, как земные детишки кружат у аквариума с какой-нибудь диковинкой. Я не чувствовал их сознания, поэтому не имел ни малейшего представления об их намереньях. Но вдруг высшие просто исчезли, оставив меня одного. И тут в своем сознании я услышал вопрос: 'Чего ты хочешь?' Видимо, мне полагалось последнее желание. Смешно. Что ж, надо уметь проигрывать, как бы это ни было обидно и больно. В любом случае, жалеть мне не о чем: мое существование выдалось ярким и интересным. Хотя, нет. Мне есть, о чем жалеть. Ведь я так и не успел.... Но увы, додумать мысль мне тоже не дали: окружающая сфера полыхнула и схлопнулась, погрузив меня во мрак небытия.

ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ

При ближайшем рассмотрении небытие оказалось очень даже материальным. Я вдруг ощутил, что заключен в какую-то оболочку, а открыв глаза с удивлением обнаружил себя на Земле 21го века, в своем загородном доме. Вот это фокус! Сев на кровати и окончательно придя в себя, я скорее по привычке, чем по желанию, растворил жалюзи и сделал себе кофе. Затем, сходив на кухню и взяв эспрессо, я вернулся в спальню и уселся на пол у окна. Сегодня было пасмурно и ветрено, шел дождь. Отпив пару глотков, я поставил чашку на пол, а сам, растворив окно вышел на улицу. Потому что вдруг захотелось. Шлепая босыми ногами по лужам, я вышел на лужайку перед домом и, подняв голову, закрыл глаза. Ледяные струи стекали по моему телу, ветер пронизывал до костей, но я не двигался с места. Потому что мне это нравилось. Нравилось ощущать себя живым.

Через четверть часа я вернулся в дом. С волос стекала вода, тело дрожало, а зубы выстукивали чечетку. Причем, последнюю реакцию я за ним заметил впервые. Даже не знал, что моя оболочка так умеет. Ощущение мне не очень понравилось, поэтому залпом допив кофе, я пошел в душ. Сознание тем временем потихоньку приходило в норму, даже вернулась способность нормально мыслить. Ведь было, о чем.

Стоя под горячими струями, я раз за разом задавал себе один и тот же вопрос: 'Как?' Как я смог выжить? Ответа не было. У огненной сферы нет власти над высшими. Даже если представить, что она смогла их отвлечь и увести, то вызволить меня из той сиреневой клетки ей было не под силу. Поверить, что высшие просто меня отпустили, я тоже не мог. Потому что это абсурд, чушь и так далее. Эти сущности не терпят зла, коим воплощением я являюсь. Для них мы как тараканы, для людей: если уж заметил, то нужно прихлопнуть.

Так и не найдя ответа самостоятельно, я вышел из душа и вернулся в спальню. Надо поговорить со сферой. Она-то должна мне все объяснить. Не тратя времени на вытирание и переодевание, я лег на кровать и попытался погрузить оболочку в стазис. Не тут-то было. Более того, я вдруг ощутил, что заперт в ней. Что за ерунда?! Мне была доступна вся мощь моей магии, но вырваться из этого мира я не мог. Стереть в порошок — запросто, а вот покинуть — нет. Сев на кровати, я провел ладонями по лицу. Да что ж такое происходит-то?!! Случайно переведя взгляд на прикроватную тумбочку, я увидел букет розовых тюльпанов в обрезанной пластиковой бутылке. Вот оно что! Эта цветочная деталь оказалась недостающим элементом, благодаря которому разрозненный пазл собрался в цельную картинку. У меня же было последнее желание. А что я хотел? О чем сожалел? О том, что так и не решил задачу с рыженькой неизвестной. Пришедшая мысль заставила меня горько усмехнуться: интересно, а если бы я пожелал, чтобы меня отпустили, сбылось бы? Хотя теперь рассуждать об этом бессмысленно. Ладно, у меня есть столь любимая мной задача, требующая решения, об остальном же лучше просто пока не думать. Все равно это не в моей власти. Единственное, что я пока могу — тянуть время. Авось огненная сфера что-нибудь придумает. Забавно, я вдруг осознал, что чисто по-человечески надеюсь на чудо. Более того, даже начинаю в него верить. Тряхнув головой, я отогнал ненужные мысли и вернулся в ванну — привести себя в порядок.

Через полчаса одетый, умытый и гладко выбритый я выехал из ворот своего дома в направлении города. А вернее, в направлении запомненного накануне адреса. Высшие вернули меня в утро пятницы, а это значило, что для рыженькой с момента нашей встречи прошла лишь ночь. Мне слабо представлялось, что я буду делать, но хотя бы повод для встречи я нашел. Разум отказывался понимать, зачем, однако что-то внутри меня говорило: нельзя просто так взять и приехать к рыженькой. Нужна причина. И розовый букет в пластиковой бутылке был в итоге признан весьма достойным поводом.

В городе дождя не было, хотя пасмурность и ветренность присутствовала. Припарковавшись неподалеку от нужного подъезда, я приготовился ждать: чувствовал, что внутри рыженькой не было. Кататься и выискивать ее по всему городу мне тоже не хотелось: давно заметил, что многие люди имеют привычку каждый день возвращаться домой. Есть у них такое полезное свойство.

Рыженькая появилась около трех часов. Я заметил ее, едва она вышла из автобуса: остановка находилась как раз напротив арки, ведущей во двор дома, где стоял мой кабриолет. Девушка шла, чему-то улыбаясь, однако, едва она подошла к проходу во двор, как улыбка с ее лица исчезла. И вместо того, чтобы пойти домой, рыженькая двинулась дальше по улице. Поразмыслив секунду, я взял цветы, вышел из машины и двинулся к противоположной арке, прикинув, что перехвачу ее там. Однако стоило мне выйти из двора и действительно увидеть рыженькую, как она вновь резко изменила направление и, быстро подойдя к остановке заскочила в подъехавший автобус. Бежать за ним я счел глупым, поэтому лишь проводил взглядом, внимательно присмотревшись к лицу рыженькой, мелькнувшему за стеклом. В ее глазах отчетливо читался страх. Она почему-то меня боялась. Почему? Хотя понятно: я ж, дурень, ляпнул ей, что мол, наемный убийца. Интересно, неужели она подумала, что я по ее душу пришел? Хотя, насколько помню ее забавную логику, с нее станется.

'А ты не боишься незнакомых людей в своей машине оставлять?'

Я вдруг снова поймал себя на том, что стою и, бестолково улыбаясь, бессмысленно таращусь в пространство. Придав лицу серьезное выражение лица, я мысленно выдал себе подзатыльник, развернулся и быстрым шагом двинулся к машине. Интуиция отчетливо говорила мне: встречу тет-а-тет лучше перенести. Страх рыженькой испортит мне все планы. Хотя, честно признаться, каких-то осознанных планов у меня не было, но, видимо, у интуиции они наметились. Потому что, сев в машину, я уже твердо знал, какой должен быть следующий шаг. Сбор информации. То, что рыженькая вернется домой я не сомневался. Еще раз прокрутив в сознании картинку ее испуганного образа, я понял, что тут было больше изумления от неожиданности, чем боязни опасности. Хотя второе тоже присутствовало. Что ж, значит, поразмыслит, успокоится и вернется домой. Я же пока подготовлюсь. Чтобы чуть-чуть помагичить и стереть из памяти рыженькой все, что меня там не устраивало, мне нужно подобраться к ней достаточно близко. Можно было, конечно, отогнать машину, спрятаться, дождаться ее появления, а потом выбить дверь в квартиру или в окно к ней влезть, но я так поступать не хотел. Потому что вдруг понял, что и в этой задаче мне важно правило первого шага. Направлять, предлагать, а не толкать. Хм, забавно. Раньше я всегда думал, что цель определяет правила. Но если она неизвестна, может быть попробовать подобрать правила, которые мне ее определят? За размышлениями дорога пролетела быстро, хотя не столько благодаря им, сколько излишне быстрой езде. Хорошо, что я не человек и моя реакция позволяет мне гонять без ущерба для себя и окружающих. Но не было бы у меня магии, я б так не рискнул. Даже в маневренном кабриолете.

Вернувшись в свой дом, я сделал кофе, включил компьютер и через пару часов серфинга по соц.сетям и университетским базам передо мной была вся интересующая информация. Екатерина Сергеевна Акулина. Учится на выпускном курсе специальности 'Прикладная лингвистика', идет на красный диплом, если только не завалит предмет 'Разработка прикладных программных систем'. Родители живут в деревеньке, в области. Квартира скорее всего не съемная, работы девушка пока не имеет. Лучшая подруга — Анастасия Ивановна Дримова. Живет с родителями, работы также не имеет. Судя по всему, единственный интерес в жизни — творчество некоего Джулиуса. Бывший парень рыженькой Алексей Петрович Папаев. Отпрыск местного бизнесмена, каких-то осмысленных интересов не наблюдается. Нынешняя его девушка Ирина Павловна Намаляева. Классическая самочка с соответствующим подходом: окрутить самца и выжать из него максимум, при необходимости — перейти к другому.

Отыскав на сайте университета расписание нужной мне группы на понедельник, я перешел к просмотру рабочей почты. Все равно в выходные делать больше было нечего, а проматывать время категорически не хотелось. Как я понял, едва задача с рыженькой будет решена, мое существование закончится. В таких условиях выкидывать из него даже секунды очень не хотелось. Что уж о днях-то говорить.

Выходные прошли продуктивно: удачно отыграв на бирже, а также обчистив одно сомнительное он-лайн казино, я достал своей фирме средства на реализацию давно созревшего проекта, и к утру понедельника выдал соответствующие поручения своему заму. А в районе 11 часов я уже стоял у одной из колонн в фойе университета, дожидаясь момента окончания пар. В синих джинсах, белой рубашке. Правда, без букета. Решил, что теперь его возвращать будет бестолково.

Через несколько минут после звонка я увидел рыженькую. Вместе с подругой они спускались с лестницы. На Кате была та же джинсовка, те же кеды, черные джинсы и футболка. Блондинка была снова одета во что-то леопардовое. Анастасия заметила меня первой. Искренне обрадовавшись, она кивнула Кате и буквально потащила ее ко мне.

— Привет! — радостно сказала блондинка, едва они с подругой приблизились. — А ты разве не в Бангладеше?

— Где? — совершенно искренне удивился я, но глянув на рыженькую поскорее исправился. — А, понял, о чем ты. Я уже оттуда вернулся.

Причем, про себя подумал, что лучше бы я действительно был все это время там, куда меня Катя сплавила. Пользуясь непринужденной обстановкой и замешательством рыженькой, я взял ее за руку и, не мешкая, решил подправить восприятие моей личности. Однако стоило мне только начать, как виски пронзила жутка боль. Словно по ним синхронно ударили два молотка. В глазах на мгновение потемнело, по-моему, я слегка пошатнулся, но кто-то помог мне опереться плечом на колонну.

— У тебя кровь! — испуганно прошептала рыженькая, протягивая мне платок.

Проведя рукой под носом, я действительно обнаружил несколько красных капель. Этого еще только не хватало! Доколдовался!

— Акклиматизация, — соврал я, беря у Кати платок, прижимая его к носу и запрокидывая голову.

— Ему надо холодной водой умыться, — уверенно заявила блондинка, и взяв меня под руку, потащила в сторону лестницы. Катя пошла с другой стороны тоже поддерживая.

— Да все нормально! — я кое-как высвободился из дамских рук и пошел сам, несмотря на то, что в глазах все-таки рябило. Весь оставшийся путь до двери под лестницей я проделал с одной единственной мыслью: во что бы то ни стало не упасть! Потому что от одного представления, что будет, если это произойдет, моя гордость приходила в ужас.

Заверив девушек, что через минуту вернусь, я скрылся за дверью и лишь тогда позволил себе по стеночке сползти на пол. Что ж, похоже, высшие недвумсысленно намекнули мне на еще одно правило. Хотя лучше было бы обойтись без подобных намеков. Собравшись с силами и потратив еще несколько секунд на устаканивание картины мира, я поднялся и наскоро умывшись, вышел к девчонкам, улыбаясь как можно радостнее.

— Я ж говорю, все в норме. Просто акклиматизация.

Не знаю, как блондинка, но Катя не поверила и даже сама взяла меня под руку. На это я лишь мысленно усмехнулся. Интересно, она действительно надеется меня удержать, если мне вдруг придется грохнуться? Однако, собрав в кулак всю свою волю, я мужественно зашагал вперед, попутно переходя к следующему действию.

Как я понял, колдовать нельзя, однако, чувствовать настроение рыженькой мне не запретили. Хотя тут ничего магического не было — за время работы на Земле с человеческой психологией и 'языком тела' я успел прилично познакомиться. Можно сказать, поднаторел в этом. Сейчас моя интуиция подсказывала, что тет-а-тет с рыженькой — вариант проигрышный. Она пока не считает меня частью своего привычного окружения и нервничает. А это означало, что первым шагом мне надо было вписаться в ее контекст. Причем, чутье подсказывало, что проще всего это будет сделать через ее блондинистую подругу. Значит, шаг первый: втереться в доверие к Анастасии. Забавно, я вдруг понял, что мне действительно нравится работать в условиях неясной цели. Я не знаю, зачем я хочу что-то сделать, но точно знаю, что будет правильно, а что нет. Люблю новые ощущения. Но не стоит слишком сильно на них отвлекаться. Меньше мыслей, больше дела: а ну как высшим надоест их благотворительность, и они отправят меня в небытие, не дав толком доработать? Пока у меня есть время, надо использовать его по максимуму. А вспоминать о веселых мгновениях существования, как раз в Вечности и буду. Если будет, чем вспоминать. Но пока поехали.

— Куда отправимся? — жизнерадостно спросил я, медленно, но уверенно шагая к выходу, при этом стараясь не впечататься ни в колонну, ни в пробегающих мимо студентов. К счастью, с каждой секундой самочувствие становилось лучше, и я даже обрел уверенность, что к приходу на автостоянку смогу нормально вести машину. По крайней мере, в двери университета я попал, правда слегка задев плечом косяк. Сойдя с крыльца, мы остановились, причем, я постарался встать хотя бы боком к слепящему меня солнцу: торопился, забыл очки в машине. Рыженькая же тихо ответила:

— Я домой, — затем нехотя пояснила. — Мне перевод послезавтра сдавать.

'Не врет', — отметил я про себя. А еще мне показалось, что сказано это было с сожалением.

— Макс, а ты не думаешь, что иметь кучу денег и позволять дорогому тебе человеку гробить здоровье, зарабатывая гроши на жизнь, — это свинство? — ни с того ни с сего поинтересовалась блондинка.

— Настя! — искренне возмутилась подруга.

Я же, почуяв удачу, поспешил согласиться:

— Конечно, свинство! — и уточнил. — А что?

Блондинка посмотрела мне в глаза и, чуть охнув, спросила:

— Подожди, так ты ничего не знаешь? И про бывшего ее тоже не в курсе?

Вопросы, похоже, были риторическими, ибо даже не попробовав дождаться ответа, блондинка повернулась к подруге и набросилась уже на нее.

— Опять дурость принципами величаешь? — зловеще уточнила Настя. Причем, таким тоном, что рыженькая аж попятилась. — Забыла, как Пашка из-за этого гранитом и оградкой обзавелся? Или решила по его дорожке пройтись?

Речь заставила Катю опустить глаза, блондинка же буквально зажглась праведным гневом. Спеша воспользоваться моментом, я подхватил дам под локотки и направил в сторону стоянки, сказав:

— Пойдемте-ка в машине поговорим.

Возражений ожидаемо не последовало. Похоже, напоминание о некоем Пашке выбило рыженькую из зоны душевного комфорта. Причем, настолько сильно, что она крепко сжала мой локоть. Правда, вряд ли сознательно. Но это в любом случае было мне на руку.

Усадив девчонок на заднее сидение, чтоб рыженькой спокойней было, я занял водительское место и повернувшись к Насте велел:

— Рассказывай все по порядку. Причем тут свинство, и что там с ее бывшим.

Однако ответить мне блондинка не успела. Рыженькая взяла ее за руку и выпалила:

— Настя, я тебе соврала. Я встретила этого парня в четверг в кафешке. У нас нет никаких отношений. Я знаю о нем не больше чем ты!

Опа! Вот так фокус! К счастью, моя интуиция быстро сориентировалась в ситуации, придумав, как можно обратить внезапную откровенность Кати себе на пользу.

— Ага, еще скажи, что я наемный убийца и что после боулинга мы от погони скрывались, — как можно более правдоподобно усмехнулся я. — И добавь, что твое сегодняшнее расписание я хакерским путем получил.

Стара истина, но работает: никогда не врите близким людям. Даже во благо. Иначе, правду легко можно будет обернуть в ложь. Я зло, я знаю: не раз такое проделывал. И точно. Как говорится, что и требовалось доказать: блондинка на мою фразу ожидаемо фыркнула. Я же заметил в глазах рыженькой очень неожиданное для меня удивление. Похоже, мое колдовство все-таки сработало: о погоне она не помнила. Однако про расписание я ляпнул зря. Спеша поскорее сбить Катю с мысли, я повторил вопрос, обращаясь к Насте:

— Так что там?

Мельком глянув на подругу, блондинка решила поскорее выдать самое важное:

— Ее бывший требует денежную компенсацию за 'зря потраченное время', иначе грозит, мол, 'а то узнаешь'.

— О как! — совершенно искренне изумился я. Надо же, похоже, теряю навык: Алексей мне, конечно, показался тухленьким, но чтоб настолько...И дабы не дать рыженькой заткнуть мой бесценный источник информации, я постарался поскорее переключить ее мысли на следующую тему, уточнив у Насти. — А про свинство?

Сработало: пока Катя пыталась придумать, как реагировать на предыдущее откровение подруги, та уже выдала следующее:

— Из-за одной грымзы Катя в прошлом семестре осталась без стипендии. Не желая, расстраивать родителей, эта умница теперь ночами подрабатывает фрилансом. Жить же на что-то надо, — а затем, видимо, чтобы окончательно 'добить' подругу, блондинка добавила. — И я даже не знаю, чему больше радоваться: что ее 'принципы' не позволяют ей на панель идти, или что ее мозги позволяют ей зарабатывать иным путем. А то б с нее сталось!

Видимо, тут у Насти был какой-то пунктик, по которому девчонки никак не могли прийти к общему мнению. Но судя по Катиной реакции, блондинка по разумным аргументам явно выигрывала: рыженькая в ответ лишь насупилась и обиженно засопела. Я же с удовлетворением отметил, что первый шаг операции можно было считать удачным: блондинка мне доверяла. И дабы закрепить и проверить успех, я сказал:

— Хорошо, Настя. Я тебя услышал и понял. Но все-таки, куда бы нам отправиться, не подскажешь мне?

В окончании фразы я еще и подмигнул девушке. Та задумчиво посмотрела в окно. Пару секунд ничего не происходило, но вот взгляд ее наткнулся на что-то, от чего она буквально засияла. Указав на цветастый плакат блондинка радостно спросила:

— Макс, как насчет его? Катька туда с момента открытия попасть мечтает!

— Настя, прекрати немедленно! — одернула подругу рыженькая. — Туда ехать долго, а сейчас, между прочим, понедельник. Разгар рабочего дня. Максу наверняка не до гуляний. Тем более столь длительных.

— Почему же? — поспешил ответить я, взглянув на плакат с рекламой океанариума. Заведение, судя по информации, располагалось в двух часах быстрой езды от города. — Дела с Бангладешем я закрыл и специально освободил сегодняшний день. Так что, Кать, может действительно, съездим втроем, пока возможность есть, а к вечеру вернемся?

— А мне-то зачем ехать? — искренне изумилась блондинка.

— Хотел попросить тебя побыть фотографом, — поспешил ответить я, пока рыженькая не сообразила выпроводить подругу и не сбежать. Как мне казалось, она все еще немного нервничала. Или это было последствие их неприятного спора? Не знаю, но рисковать мне не хотелось. Интуиция отчаянно вопила, что этот шанс упускать никак нельзя. Поэтому, дабы развеять возможные сомнения Анастасии, я весьма пафосно пояснил:

— Просто, я, во-первых, не люблю давать свои вещи в чужие руки. А во-вторых, просить незаинтересованного человека запечатлеть важные моменты жизни, все равно что записывать впечатления о них на клочке бумаги. Да, память останется, но красоты не будет.

Откуда в моей голове взялись подобные сравнения я не знал, но они пришлись весьма кстати. Блондинка радостно согласилась. Катя же, украдкой вздохнув, робко попросила:

— Можно только я вперед пересяду? Мне тут будет некомфортно ехать.

Через пару минут мой кабриолет вырулил с парковки и двинулся к выезду из города. Да, сегодня действительно был понедельник, разгар рабочего дня: толпы машин еле-еле тащились по городским улицам, и через десять минут такой езды я начал ощутимо злиться. Меня и раньше-то раздражал подобный трафик. Сейчас же, в условиях неизвестно насколько ограниченного времени, и вовсе стал бесить. Когда же с обочины чуть ли не в капот мне задом съехала какая-то курица, я чисто рефлекторно колданул. Магия сработала: съезжающая машина резко остановилась, хотя колеса продолжали крутиться. Но самое радостное — я не ощутил никаких последствий. Похоже, подобное применение колдовства высших устраивало. Это обстоятельство меня несколько воодушевило: с магией можно было пренебречь львиной долей осторожности. Свой кабриолет я очень любил, поэтому, чтобы не посадить на него даже царапину, ехал очень аккуратно, максимально сосредоточившись на дороге. Теперь же можно было расслабиться, и даже попробовать поскорее выбраться из города. Тем более, глянув на рыженькую, я заметил, что она как-то совсем погрустнела.

— Сейчас до конца улицы доберемся, а там во дворы свернем, — сказал я, попутно перестраиваясь в соседний ряд, втиснувшись перед носом магически приостановленной бэхи.

В ответ рыженькая чуть улыбнулась, и я понял одну очень интересную вещь: мне важно видеть ее улыбку.

— По дворам здесь не проедешь, — подала голос Настя. — Там все шлагбаумами перегородили, будки охраны поставили.

— Не переживай, — ответил я, поправляя очки. — Мне удастся убедить их нас пропустить.

Через сорок минут мы, наконец, вырулили на трассу. Здесь трафик был не таким плотным, поэтому набрать приличную скорость удалось весьма быстро. Правда, с особенно рискованными обгонами пришлось завязать: рыженькую они нервировали. Хотя, надо признать, что и нерискованные тоже. Когда я на абсолютно пустой дороге решил сразу обогнать паровозик из пяти фур, девушка аж в ручку двери вцепилась. Забавно, но этот факт меня задел, заставив спросить:

— Кать, ты мне не доверяешь?

Вопрос рыженькую смутил, однако она все же ответила:

— Просто мало ли, что может случиться: яма под колесо попадет, машина на встерчке появится, или еще что.

Вторая причина заставила меня вновь мысленно усмехнуться забавной девичей логике. Откуда она появится? Из-под земли выпрыгнет, или сверху грохнется? Однако, не став это озвучивать, я просто успокоил девушку:

— Моя машина имеет самый высокий класс безопасности. В принципе, при желании, можно без особого ущерба для нашего здоровья Камаз в лоб встретить.

Тут я, конечно, слукавил: подобный уровень защиты обеспечивался не конструкцией автомобиля, а моей магией. Но суть от этого не менялась.

— А как насчет ущерба здоровью водителя Камаза? — совершенно серьезно спросила рыженькая. — И ладно Камаз, а если будет что-то менее габаритное?

Вопрос поставил меня в тупик. Я даже не сразу нашел, что ответить, ибо не был готов к такому повороту. Рыженькую, оказывается, очень беспокоило, не причиню ли я случайно вреда другим людям. И не скажешь ведь, что вред я, если и причиняю, то специально, а оберегать от случайного — не моя забота. Мне, конечно, зря светлячкам работу подкидывать тоже не с руки, но, не до такой же степени, чтобы всевозможные мелочи просчитывать! Подумав несколько секунд, я все же нашел нейтральную формулировку:

— Мое основное правило — действия всегда должны быть в границах разумного риска. Если вероятность события сродни вероятности падения вертолета мне на капот, я это не учитываю.

Ответ рыженькую, вроде бы, удовлетворил. По крайней мере, она перестала неотрывно смотреть на дорогу, а занялась созерцанием пролетавших мимо пейзажей. К слову, мне они тоже нравились. Особенно после мира браргов. Уже зеленеющие лесочки, или покрытые сосняком холмы доставляли исключительное эстетическое наслаждение. Все-таки Земля — очень красивый мир.

В океанариум мы приехали очень вовремя — за полчаса до начала шоу с акулами. Сориентировавшись по программке, мы не спеша двинулись к нужному помещению. Идя по полутемному аквариумному коридору, рыженькая с таким восхищением смотрела на морских обитателей, что я рискнул поколдовать. Послушная моему зову фауна выплывала из своих укрытий и стягивалась ближе стеклу. Каждая диковинная рыбешка вызывала у Кати такой искренний восторг, что я снова беспричинно заулыбался. Правда, при этом делая вид, что тоже пялюсь на рыб.

Загулявшись по коридорам, к нужному нам залу мы подошли уже достаточно поздно. Овальное помещение вместило в себя кучу народа, наблюдавшего, как в гигантском аквариуме водолазы заканчивают последние приготовления, проверяя крепления обручей. Шоу вот-вот должно было начаться, и все хорошие места, естественно, оказались заняты. Но мне особой проблемы в этом не виделось. Взяв рыженькую за руку, я хотел провести ее поближе к стеклу, но она сказала:

— Не надо в толпу. Не люблю толкаться.

Что ж, простым способом проблема не решилась, пришлось все шоу не давать акулам спуститься ниже определенного уровня и скрыться за головами народа. К счастью, водолазы сориентировались и на качестве представления поведение хищников не сказалось.

После шоу я повел девчонок в кафешку, находящуюся в соседнем торговом комплексе. Ибо не знаю, как им, но мне жутко захотелось есть. Видимо, как всегда, магия забрала и часть физических сил. Но оно того стоило: во время особо опасных трюков рыженькая прижималась ко мне спиной, и я, сам того не заметив, положил руки ей на плечи. Девушку это успокоило, мне же подарило новое ощущение, которое, правда, внятно описать я не мог.

Заняв столик на фуд-плэйсе, мы занялись изучением меню понравившегося нам 'Бистроффа', благо с наших мест все было видно. Хотя ничего особенно интересного в меню не было: обычный фаст-фуд. Однако сейчас я был согласен даже на люмма. Можно и сырого, с аамроми на гарнир. Наш же выбор остановился на картошке фри, луковых кольцах, куриных крылышках и греческом салате. Последнее было заказано по настоятельному требованию Анастасии, ибо 'нездоровая пища два раза в месяц — перебор, надо ее хоть овощами разбавить, а то ни в одно платье не влезу!' Причем, в употреблении фаст-фуда блондинка совершенно искренне обвинила нас: мол, в четверг в боулинг потащили, теперь сюда. На это рыженькая клятвенно обещала после кафешки потащить ее на каток, располагавшийся этажом ниже.

Стоя у кассы, в ожидании заказа, я украдкой наблюдал за девчонками. Похоже, Анастасия что-то пыталась втолковать рыженькой, пользуясь моим отсутствием, та же недовольно, но молча, выслушивала. Все-так полезно иметь друзей. Правда, не столько самим людям, сколько окружающим. Ведь без блондинки моя 'операция' неизвестно как бы вывернулась. А так я чувствовал, что желаемый результат получен: рыженькая считает меня частью своего окружения. Значит, скоро можно будет делать следующий шаг. Правда, я еще не знал, каков он, но был практически уверен, что моя интуиция сообразит.

В этот раз все повторилось точно, как в четверг: развлекательный центр мы покинули только с его закрытием. На улице было прохладно. Небо усеивали звезды, еле видные из-за света вывесок и фонарей, за редкой дымкой скрывалась полная луна.

— А сколько сейчас времени? — испуганно спросила Катя, зябко кутаясь в джинсовку.

— Наверное, много, — улыбнулась ей в ответ Настя, увлекая подругу за мной к машине. — Но не переживай, завтра ж не пятница!

— Еще бы завтра была пятница! — как-то грустно усмехнулась рыженькая и вздохнула. — Плакал мой перевод!

— А причем тут пятница? — поинтересовался я, распахивая перед Катей дверцу.

— Да так, ерунда, — махнула рукой рыженькая, садясь в машину.

Анастасия же оказалась более разговорчивой, и пока мы выезжали на трассу, поведала мне во всех подробностях, что для их группы значит пятница. Я не стал ничего отвечать, лишь принял информацию к сведенью. О чем-либо говорить с блондинкой мне вообще больше не хотелось — свою функцию для меня она выполнила, поэтому более интереса не представляла. Неподдержанная беседа сошла на нет, и воцарилась тишина, которая предсказуемо быстро сморила девчонок после столь суматошного дня. Они заснули через пятнадцать минут. Не отвлекаясь от дороги, чуть помагичив, я немного откинул спинку пассажирского кресла, чтобы рыженькой было удобнее. Развернувшись боком, она положила голову на свернутую джинсовку, засунутую под натянутый ремень безопасности, который в таком положении вполне сошел за подушку. Ее вид почему-то снова вызвал у меня улыбку, и я сбросил скорость до приемлемо минимальной. В голове была куча информации, требующая осмысления и анализа, а время в дороге подходило для этого занятия как нельзя лучше. И так и эдак рассматривая свое поведение, мне все равно не удавалось понять цели. Поступки совершались спонтанно, разуму подчинялись слабо, каких-либо расчетов не делалось вовсе. Однако я был совершенно и абсолютно уверен, что все делаю правильно.

Через полчаса бесполезных размышлений, я решил посмотреть на вопрос под другим углом, вспомнив занятную фразу: 'Никто ничего никогда не делает просто так. Всегда есть выгода'. Итак, какую же выгоду я получаю со всего этого? А вот без понятия! Мне просто нравится делать то, что я делаю. Хочу, и все тут. А одна лишь мысль о том, что скоро это закончится, рождает в сознании мало знакомое мне чувство отчаянья. Надо же, каких-то два дня сейчас для меня были важнее и ярче, чем все предыдущее существование! Сказал бы мне кто-то такое раньше — не поверил бы! Хотя, с чего я взял, что это должно закончится? Высшие сущности, насколько мне помнилось, должны обладать своеобразным кодексом чести. Раз уж дали мне последнее желание, то на попятную не пойдут. То есть, я буду здесь, пока оно не исполнится. Беда в том, что без точной формулировки нельзя скорректировать время его выполнения до степени 'никогда'. Итак, что же для меня было важно в той сфере? Какую мысль высшие считали из моего сознания? О чем я сожалел? Через десять минут самоанализа ответ был найден: я хотел понять, что же со мной случилось тут, на Земле в 21м веке. Мне было жаль, что мое существование закончится вопросом без ответа. Нерешенной задачей, незавершенным делом. Что ж, тогда я не буду стараться найти на него ответ. Буду просто делать, что хочу, не задумываясь, не заморачиваясь. Все свое существование я решал задачи, находил ответы, считал это важным, ведь часто от решения зависела моя судьба. Сейчас же, как это ни смешно, она зависит от 'нерешения'. Возрадовавшись найденной лазейке-соломинке, я прибавил скорость. Все-таки хорошо быть злом: хочешь жульничать — пожалуйста. Люблю свободу действий!

Где-то в середине пути рыженькая проснулась. Глядя, как она растирает шею, я спросил:

— Хочешь, остановимся?

— Да нет, — ответила она. — Я совершенно не горю желанием выходить из теплой машины на холодную улицу без веской причины.

Улыбнувшись, я сказал:

— Если хочешь поправить кресло — рычаг сбоку справа.

— Ага, спасибо, — кивнула рыженькая и, нащупав под сидением рычаг, привела спинку в вертикальное положение.

К слову, некоторые особенности человеческих тел меня сильно доставали. Например, то, что без погружения в стазис, они крайне плохо переносили длительное нахождение в одном положении. Я периодически сталкивался с болями в спине, если забывался и зависал на весь день за компьютером по вопросам своего бизнеса. Причем, какое именно время нужно было телу, что заболеть, мне так и не удавалось выяснить. Но одно я понял совершенно точно: я не хочу, чтобы рыженькой было больно. Однако, едва это понимание возникло в разуме, как я отогнал его как можно дальше. Мне нельзя ничего анализировать!

Рыженькая между тем посмотрела на спящую подругу, а затем перевела взгляд на меня. Вздохнув, Катя сказала:

— Слушай, извини за Наську. Как-то по-дурацки все получилось.

— Она за тебя переживает, — пожал я плечами в ответ. — Для друзей это нормально.

И чуть не добавил 'я знаю, потому что не раз этим пользовался', но моя интуиция вовремя меня заткнула.

Снова вздохнув, рыженькая сказала:

— Да, но после Пашки ее переживания как-то уж слишком приблизились к границам разумного. Вот я и боюсь ее лишний раз расстроить.

— Понятно, — ответил я, не отрываясь от дороги. А вернее, думая, что делать с едущим за нами идиотом. Его неотрегулированный дальняк, отражаясь от зеркал, бил мне в глаза, порядком раздражая. Разгоняться слишком сильно, чтобы оторваться, мне не хотелось, а давать себя обогнать я не привык. В итоге, магически пристроил ему под протектор острый край дорожной выбоины. Пока они колесо поменяют, я уже буду далеко.

Рыженькая же, сцепив руки в замок, продолжала:

— Мы с первого курса втроем были. Я, Наська и Пашка. Он к ней клинья подбивал, а она лишь смеялась. И над ним, и над его 'жизненной философией'. Пашка считал, что основное, что отличает человека от животного — это принципы. Они определяют личность. И если что-то названо принципом, то отступать от этого нельзя.

Катя замолчала на несколько секунд, а потом возобновила рассказ:

— Пашка погиб летом, после второго курса. Мы на турбазе праздновали экватор вместе с ребятами с другого факультета. Им Пашкина принципиальность не понравилась. Не пьет — принцип, не играть в карты — принцип, держать слово — принцип. На последнем они его и поймали. Мол, сказал, что переплывешь — плыви. До сих пор не понимаю, как так вышло. С ними-то ясно — пьяные идиоты, а он же трезвый был...

Рыженькая повернула голову и уставилась в окно. Я же сидел, совершенно не представляя, что делать. Понимал, что нужно что-то сказать, но никак не мог сообразить, что. Не правду же ей рассказывать, что среди нашего брата попадаются такие, кто не гнушается воровством душ. Кто-то любит дурить головы наивным простачкам, идти по самому легкому пути. На мой взгляд, это грязно. Но чистоплотность свойственна не всем.

Так и не придумав, что ответить на Катин рассказ, я решил просто сменить тему, поинтересовавшись:

— Какие планы на завтра?

— Наполеоновские, — пожала она плечами в ответ, откинувшись на спинку. — Меня ждут кофейные сутки и огромнейший текст про выращивание кроликов. Хорошо хоть на английском. Был бы французский оригинал, я б не знаю, что я делала.

— А почему про кроликов? — поинтересовался я.

Улыбнувшись, Катя ответила:

— Как мне объяснили, какой-то там западный фермер придумал какую-то эффективную методику, опубликовал ее в научном журнале и теперь один из наших сельскохозяйственных журналов заказал мне ее перевод.

Вспомнив Настин вопрос про свинство и про вред здоровью, а также про наличие у рыженькой неких 'принципов', я решил сразу прощупать возможные пути решения проблемы, вдохновенно соврав:

— По-моему, я что-то такое читал. Недавно летел из штатов, в самолете как раз журнал на глаза попался со статьей про кроликов. Так что с переводом могу помочь.

— Зачем тебе это? — вдруг спросила рыженькая.

На это я практически честно ответил:

— Просто хочу. Если я могу помочь человеку, то почему я не должен этого делать? Мне ж не сложно. — и посмотрев на нее, спросил. — Так что, встретимся завтра после твоих пар?

Несколько секунд она сомневалась, но все же ответила:

— Ну если хочешь. Правда, я завтра в универ не собиралась. Как проснусь, за перевод сяду, а ты приезжай ко мне, если время будет.

— Договорились, — улыбнулся я и для продолжения беседы спросил. — А какие тексты тебе еще приходилось переводить? Было что-то запоминающееся?

С темы переводов разговор плавно стек на литературу, чему я, в принципе, был очень рад. Мне хотелось узнать о душе рыженькой как можно больше, а без применения магии единственный способ, которым это можно сделать — узнать ее культурно-художественные предпочтения. Я давно заметил, что к произведениям искусства как нельзя лучше подходит земная поговорка 'Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты'. Здесь рыженькая меня не разочаровала.

За беседой дорога пролетела незаметно, и, развезя девчонок по домам, я поехал решать еще одну обозначенную Настей проблему. А именно, разбираться с Алексеем. Правда, пачкаться об него совершенно не хотелось, поэтому способ расправы был выбран соответствующий. Достучавшись с мобилы до своего сервака, я пробил адрес парня. Оказалось, что жил он в центре города, в пентхаусе одной из элитных новостроек. Решив особо не тратить магию, я припарковался в соседнем дворе и, проскользнув мимо охраны и камер, добрался до пожарной лестницы сбоку дома. Все проще, чем охране и консьержу мозги пудрить.

Забравшись на крышу, я аккуратно слетел на балкон и, открыв дверь, бесшумно проник в спальню. Леша спал, умильно положив кулак под щеку и слюняво храпя. Подойдя к парню, я закрыл глаза и провел ладонью над его виском. Все. Теперь, если Леша попытается исполнить свою угрозу, проклятье вступит в силу, и ему будет не до мести кому бы то ни было. Если же не попытается — будет жить долго и счастливо. Хотя, порой я начинаю задумываться, а стоит ли настолько чтить правило первого шага, но, подумав, понимаю, что по-другому просто не смогу. Для себя я считаю иное неправильным и, следовательно, неприемлемым.

Вернувшись к машине, я забрался внутрь и, заведя мотор, поехал в свой дом. Моей человеческой оболочке требовался сон, а еще хотелось принять душ и выпить кофе. Забавно, но последние два желания я заметил именно за собой, а не за телом. Хотя, надо признать, что чисто телесных желаний со временем становилось все меньше. Можно сказать, все что осталось, было на уровне рефлексов.

Добравшись до дома, я не раздеваясь упал в кровать, потому что глаза весь путь практически закрывались. Хорошо хоть дорога была пустой. Телом я спал, но в сознании раз за разом прокручивал прошедший день, а может быть, я видел то, что люди называют 'снами'. Не знаю, но это было здорово.

ЛЮБОВЬ И КРОЛИКИ

Фраза 'New Zealand rabbits are considered the best industrial breed in the world...' в моем сознании переводилась как 'В Новой Зеландии кролики считают индустриальный хлеб лучшим в мире...' Разум понимал, что это бред, однако иных вариантов перевода не предлагал. Подняв глаза, я посмотрела на полку над монитором. Сидящий на ней белоснежный заяц с оранжевой морковкой заставил меня расплыться в улыбке. Я его выиграла в тире. Сама! Обычно мой рекорд в стрельбе из пистолета 7, ну максимум 8 из 10. А тут все 10! Причем, Макс очень удивился, когда я первый раз попала. По его мнению, а также по мнению хозяина тира, стоя прямо, стреляя с правой руки, но целясь левым глазом ни во что путное попасть нельзя. Однако я попадаю. И только так. Ведь когда Макс попытался научить меня стоять правильно (корпус параллельно стволу, левая рука за спиной), я действительно ни во что не попала. Как и стреляя с двух рук. В итоге, парень махнул на меня рукой. И не зря. Я первый раз выиграла в тире игрушку! Настя стрелять отказалась, но без приза ее тоже не оставили. Макс, без особого труда, тоже отстрелял на приз и вручил ей косоглазого оранжевого енота. К слову, это было самое симпатичное из оставшегося. Но мой кролик — вне конкуренции по всем параметрам!

Мотнув головой, я снова вернулась к переводу. 'New Zealand rabbits ...'. Новозеландские кролики. Интересно, а какой герб у Новой Зеландии? Открыв гугл, я быстро удовлетворила свое любопытство. Нет, показалось. Вчера на катке аниматор разъезжал в костюме кролика, на котором была футболка с гербом. Забавно было бы, если б с новозеландским. Погладив тут же занывшую коленку, я усмехнулась. Да, за семь лет не стояния на коньках навык подрастерялся. Причем, ладно бы сама упала, так еще и Макса уронить умудрилась. Хотя, если б не он, одной коленкой я б не отделалась. Но все равно не понимаю, как моего веса хватило для его падения? Он же раза в полтора меня крупнее, как минимум. Высокий, в меру накаченный, красивый, будто сошел со страниц глянцевого журнала.

Кстати, о журнале.

'...are considered...'

Да, не зря считается, что утро вечера мудренее. Вот зачем я ему ляпнула про этот перевод? Или еще лучше 'приходи, если время будет...' Ой, дура! Причем, даже неизвестно, что сейчас меня пугает больше: то, что он не придет, или что придет. Хотя, как же он придет? Он же номера квартиры не знает. Оба раза подвозил до подъезда. С другой стороны, мое расписание он тоже не знал. Глянув на часы, я пришла в ужас: они уже показывали 11, хотя вроде бы только что было 10. Куда час делся??? Все! Хватит думать о всякой ерунде! Перевод, только перевод!

'...industrial breed...'

Эх, а ведь у меня даже хлеба нет. Да и вообще дома бардак. А вдруг придет?

Поднявшись, я пошла на кухню и принялась мыть посуду. Терпеть не могу это бестолковое занятие! Всегда откладываю до последней чистой ложки! Ну или пока место в раковине не кончится. Хоть на одноразовую посуду переходи, как в фуд-плейсах!

А забавно вчера было, когда мы с Наськой, как всегда, картошку-фри с горячим шоколадом ели! Макс на нас, как на пришельцев, смотрел! Попробовать все же решился, но, по-моему, ему не понравилось. Хотя не знаю. Интересно, а что он вообще любит есть? Эх, а ведь если придет, то надо что-то приготовить.

Поставив недомытую тарелку обратно в раковину, я закрыла воду и подошла к холодильнику. Так, он мужчина, причем немелкий, значит нужно мясо. Открыв морозилку, я проинспектировала свои запасы. Негусто: только пара кроличьих тушек, привезенных отцом на той неделе. Да, хорошо, что у родителей собственное небольшое хозяйство. Без их подкормки, я б, наверное, не выжила. Денег всегда впритык. Кстати, о них. Надо перевод делать!

Достав кроличью тушку и положив ее на стол размораживаться, я вернулась в комнату и села за компьютер.

'...the best in the world...'

А с чего я вообще взяла, что он придет? Делать ему нечего, кроме как по студенткам всяким расхаживать! Да еще и с переводами помогать! Пошутил, небось!

А вдруг нет? Надо хоть посуду вымыть.

Встав из-за стола, я вернулась на кухню к раковине. Под пятой тарелкой наконец показалось дно, а также лежащая на нем сковородка. Последняя находка меня обрадовала — как раз для готовки кролика самое то. Даже если Макс и не придет, самой мне тоже что-то есть надо. Раз уж я сегодня прогуляла универ, то хоть еду приготовлю. Эх, а ведь универ-то я прогуляла, чтобы перевод успеть сделать. Надо им заняться...

В таком ключе незаметно пролетело еще пять часов. За это время я сделала кучу всего полезного. Все-таки одолела первую фразу перевода. Затем успела найти рецепт для кролика, ибо справедливо решила, что мое обычное приготовление мяса тут не подойдет. Сходила в магазин за недостающими продуктами, потратив на это остатки денег. Одолела-таки несчастную вторую фразу статьи, хотя, справедливости ради, надо сказать, что она была на пол абзаца. Потом сделала себе кофе, попутно домыв посуду и оттерев кровавую лужу, натекшую на пол со стола. Пользуясь моментом, разделала и поставила тушить кролика, а также нарезала салат. После же, возвращаясь к компьютеру, посмотрела в зеркало, от чего пришла в ужас и отправилась в душ. Через пятнадцать минут, не вытираясь, завернулась в банный халат и вернулась к переводу. Со скрипом и посторонними мыслями одолела аж несколько абзацев. По-моему, четыре. На пятом вспомнила, что делала себе кофе и пошла за ним на кухню. Вовремя: кролик уже подумывал подгореть. Доставая сотейник из духовки, я ухитрилась поставить на руке ожог, а промывая его под холодной водой, вспомнила, что забыла про гарнир. В итоге, звук дверного звонка застал меня на кухне у раковины. В халате, с полотенцем на голове я сливала в дуршлаг свежесваренный рис.

'Пришел!!!'

Занятно, но эта мысль не допускала сомнений. Я точно знала, что за дверью стоит Макс. Однако внутреннее смятение чувств на давало мне сдвинуться с места. Разум же тем временем быстро прокручивал в голове забытые дела: стол не накрыт, я не одета, постель не убрана...

— Кать, у тебя дверь специально открыта?! — раздался из прихожей его голос.

-Э..Да! То есть, нет! — глубоким вздохом заставив себя успокоиться, я как можно более спокойно крикнула. — Проходи пока в комнату! Я сейчас!

Хотя, не знаю, что лучше смотрится: непричесанная я, или неприбранный дом. Хотя, как я буду переодеваться, если он будет в комнате? Однако додумать мне не дали. Гость прошел на кухню. Хорошо хоть я полотенце успела скинуть. Художественный беспорядок на голове все-таки лучше. На Максе снова была белая рубашка, синие джинсы и очки на макушке. В руках он держал букет розовых тюльпанов. Остановившись в дверях, гость прислонился плечом к косяку. Улыбнувшись и кивнув на цветы, парень спросил:

— У тебя ваза есть? А то в этот раз у меня в машине пластиковых бутылок не обнаружилось, боюсь завянут.

Стараясь ничем не выдать своего волнения, я поставила дуршлаг на кастрюлю, закрыла воду и кивнула на один из кухонных шкафов:

— Да, там на верхней полке, — а затем, чуть улыбнувшись, попросила. — Побудешь здесь, пока я переодеваюсь?

— Ок, — кивнул он, проходя к указанному шкафу и открывая его.

Вернувшись в комнату, я наскоро заправила постель, и открыв шкаф, вытащила первое попавшееся платье. Это оказался темно-зеленый кошмар с высоким воротом и розовым Багзом Банни. На него меня как-то уболтала Наська. Мол, прикольно и под цвет глаз тебе подходит. Правда, то, что на мне ужас, обнаружилось только на полпути обратно на кухню при случайном взгляде в зеркало. Но так как Макс к этому времени меня заметил, то разворачиваться я сочла глупым. Парень сидел на подоконнике, скрестив руки на груди, а рядом стояла ваза с тюльпанами. Ну да, а куда тут еще сядешь? Оба имеющихся в доме стула стояли в комнате. Один — у стола с компом, второй — в углу, вместо вешалки. Ладно хоть дом кирпичный — подоконники широкие.

— Ну что, идем статью переводить? — спросил Макс, спускаясь на пол.

Кивнув, я развернулась, и мы вместе вошли в комнату. Сев за компьютер, парень молча открыл мой перевод, сориентировался по оригиналу, где он остановился, и бодренько застучал по клавиатуре. Я же, спихнув со второго стула одежду в шкаф, села рядом с Максом. Однако мне так и не пришлось ничего делать: пока я только читала фразу, парень уже записывал ее перевод. Поэтому через десять минут я оставила надежду поучаствовать в процессе и просто безучастно наблюдала, как на белом экране появляются черные строчки. Через полтора часа моя дневная норма работы была сделана.

— Еще что-то надо переводить? — деловито поинтересовался Макс, сохраняя и закрывая файл.

— Да вроде нет, — вздохнула я, подумав, что зря считала себя квалифицированным лингвистом. Видимо, в моем дипломе перед словом 'специалист' надо будет сделать приписку 'осторожно'.

— Тогда поехали куда-нибудь поужинаем? — спросил парень, поворачиваясь ко мне.

— Так можно и дома поесть, — ответила я, вставая и собираясь отправиться на кухню.

Макс же усмехнулся, тоже поднявшись:

— Ага, а потом тратить время на уборку и мытье посуды. Нет уж. Я не люблю терять время. По мне выгоднее тратить деньги: их хотя бы заработать можно. А вот со временем все сложнее.

На это мне пришлось грустно вздохнуть:

— Увы, я не зарабатываю столько, чтобы позволить себе экономить время. У меня экономить деньги-то особо не получается.

В ответ Макс лукаво улыбнулся:

— Вот и пользуйся шансом. Или ты принципиально выгодными возможностями разбрасываешься?

И не дав мне ответить на вопрос, тут же задал следующий:

— Ну так что, поехали?

Разумных аргументов для отказа я не нашла, и через несколько минут мы уже вышли из квартиры. Причем, у меня даже мысли не возникло переодеть платье, поэтому пришлось влезть в черные босоножки на высоком каблуке: белые на горке, увы, к наряду не подходили.

Весь путь вниз по лестнице я проделала с одной единственной мыслью: не упасть. Дом, в котором располагалось мое жилье, уже лет пять как стоял в плане на снос, поэтому состояние ступеней было соответствующим. К счастью, обошлось, и ни за что не зацепившись и нигде не поскользнувшись, я вышла на улицу. Хотя, отчасти этому способствовало то, что Макс еще в начале пути подал мне руку, двигаясь чуть впереди. Чувствуя надежную опору, всегда легче идти.

Усадив меня в машину, парень сел на водительское место и, надев очки, спросил:

— Куда поедем?

— Мне без разницы, — пожала я плечами.

— Мне, в принципе, тоже, — сказал он, пристегивая ремень и заводя мотор. — Только давай сегодня обойдемся без фаст-фуда. Я, конечно, не расстроюсь, если не влезу в какое-нибудь платье, но в остальном с Анастасией я солидарен.

Засмеявшись, я предложила:

— Тогда как насчет траттории в центре?

— Та, что у парка? — уточнил Макс, выруливая из двора.

— Ага, — кивнула я.

— Что ж, туда и поедем. Вполне приятное заведение. Был там как-то по работе, — ответил парень и, глянув на меня, попросил. — Пристегнись на всякий случай, пожалуйста.

Вспомнив, что в центре действительно можно было наткнуться на пост стражей дорожного порядка, я пристегнула ремень. А то еще придется из-за меня штраф платить.

Несмотря на то, что в заведении было людно, нам удалось занять вип-столик. От остальных его отделяли перегородки-ширмы, что было весьма приятно. Сев за стол, Макс привычным движением сдвинул очки на макушку, закрыл глаза и устало потер переносицу. Похоже, мой перевод его утомил. Мне стало так неудобно, что я не придумала ничего лучше, чем спросить:

— Сильно устал?

Хотя более дурацкого вопроса в данной ситуации вряд ли можно было задать.

В ответ парень весьма вяло улыбнулся:

— Тебе правду, или не расстраивать? — но тут же бодро добавил. — Шучу, просто очки кожу натерли.

В этот момент юноша в серебристой рубашке принес нам меню.

— Какое у вас сегодня фирменное блюдо? — спросил у него Макс.

— Жаркое из кролика по-английски, — ответил официант.

— Кать, что думаешь? — поинтересовался у меня парень.

Мда, и ведь не скажешь же, что крольчатину я уже видеть не могу, так как питаюсь только ей последние полгода. И еще неизвестно сколько питаться буду. Но отвечать мне не пришлось. Потому что Макс, улыбнувшись, выдал:

— Пожалуй, кроликами мы на сегодня сыты. — и тут же задал другой вопрос. — Как насчет рыбы?

— Рекомендую филе форели с овощами, — дежурно улыбнулся официант.

Звучало очень аппетитно, но прикинув, сколько это будет стоить, я решила отказаться: возможности возможностями, но у всего должна быть мера. По крайней мере, у моей наглости она имелась. Увы, ответить я снова не успела, ибо Макс, внимательно смотревший на меня все это время, уже сказал официанту:

— Давайте две форели, — затем, снова взгляд на меня. — Что мы еще хотим? Суп? — и снова официанту. — Два ваших фирменных супа. Десерт закажем позже.

Записав все в блокнот, юноша ушел.

— Только не говори, что я не угадал, — улыбнулся мне Макс, едва мы остались вдвоем.

— Ты читаешь мысли? — неуклюже пошутила я в ответ.

— Хотел бы, — как-то грустно вздохнул он, и тут же добавил. — На самом деле все гораздо проще. Банальная наблюдательность и чуть-чуть удачи.

— Это как? — поинтересовалась я, откидываясь на спинку кресла.

— Легко, — пожал он плечами, следуя моему примеру. — Про кролика у тебя на лице все было написано. Как, кстати, и про случайно угаданную мной рыбу. А суп после вчерашнего фаст-фуда я сам хочу.

Посмотрев в его темно-карие глаза, я вдруг неожиданно для самой себя выдала:

— Макс, а в чем подвох?

— В каком смысле? — не понял он.

Мысленно обругав себя, но все же, не пойдя на попятную, я спросила:

— Неужто у тебя других дел нет, кроме как со мной развлекаться?

— Наверное нет, раз я тут.

И снова я ляпнула совершенно по-дурацки:

— А зачем ты тут?

Облокотившись на стол, Макс посмотрел мне в глаза и совершенно серьезно сказал:

— Кать, хочешь я произнесу древнюю скандинавскую клятву, что ни при каких обстоятельствах не причиню тебе зла?

Оценив шутку, я, усмехнувшись, ответила:

— Лучше дай честное слово. Оно надежнее будет.

— Даю. Честное. Слово, — твердо произнес парень. Причем, я совершенно точно поняла — не шутит.

Спеша не дать воцариться за столом неловкой тишине, я попросила:

— Расскажи о себе.

— А что тебе интересно? — спросил он, снова откидываясь на спинку кресла. — Я уже говорил, что предприниматель.

Это меня задело, заставив проворчать:

— Ты еще сумму на своем счету озвучь, а также перечисли недвижимость и машины в автопарке.

— Тебе это интересно? — совершенно серьезно уточнил парень.

— А должно быть? — чуть раздраженно выдала я.

Пристально посмотрев мне в глаза, парень поднял руки и примирительно сказал:

— Все, забыли. Давай сначала. Повтори, пожалуйста, вопрос.

Не став возражать, я выполнила его просьбу, а на уточнение добавила:

— Например, кто твой любимый киноактер.

— Я не смотрю фильмы, — пожал Макс плечами. — Некогда.

— Но когда-то же смотрел?

Почесав нос, парень ответил:

— Чарли Чаплин подойдет?

Забавно, но когда-то, в далеком детстве 'Огни большого города' произвели на меня неизгладимое впечатление. По-моему, это был первый в жизни фильм, который я смотрела. Мне сразу вспомнилось огромное зеленое кресло, стоявшее в зале у бабушки, вкус домашних оладушек и теплого молока.

— Что-то вспомнила? — спросил собеседник.

— Ага, — счастливо вздохнула я. — Детство.

Вдруг у меня зазвонил мобильный. Достав его из сумочки я с прискорбием констатировала: звонил бывший. Вот только его не хватало! Решив не отвечать, я сбросила звонок, выключила звук и убрала телефон обратно.

— Кто звонил? — спросил Макс.

— Никто, — отмахнулась я.

— Алексей? — проницательно заметил парень. — Или кто-то еще может тебе за секунду без разговора настроение испортить?

— Так заметно? — спросила я, скрещивая руки на груди.

Макс не ответил. Снова, облокотившись на стол, он серьезно сказал:

— Кать, хочешь, я сделаю так, что он никогда и никому больше не будет портить настроение? Одно твое слово и все.

Его слова, вроде бы, звучали зловеще, но я не чувствовала, что за ними скрывается что-то плохое. Даже если бы Макс таким же тоном прямо спросил 'хочешь, я его убью?', мне бы не поверилось, что сможет. Правда, проверять свои выводы я не стала: не в моих принципах шутить с серьезными вещами. Кое-что лучше принимать на веру. Поэтому в ответ я отрицательно покачала головой.

— Как пожелаешь, — чуть улыбнулся Макс.

В этот момент нам принесли заказ. Глиняные горшочки с дымящимся, наваристым супом, креманки со сметаной, деревянный поднос с треугольничками сырной фокаччи, а также тарелки с россыпью разноцветных овощей и румяными пластами форели, политыми карамельного цвета соусом.

— Приятного аппетита, — улыбнулся официант, выставив перед нами все это великолепие.

Макс со своим обедом расправился весьма быстро. Видимо, был жутко хотел есть. Я, хоть и была голодна, все же ела медленно, смакуя каждую ложку. Потому что неизвестно, когда еще доведется отведать такую вкуснотищу. Дешевая пицца — максимум, что я могла себе здесь позволить. От десерта мне, к сожалению, пришлось отказаться — поняла, что не осилю при всем желании. Однако Макс уговорил меня взять одно тирамису на двоих, а также маленький чайничек черничного чая. Причем, предложено это было словами из моей же сказки.

Когда мы закончили ужинать и попросили счет, я, повинуясь внезапному порыву, спросила у Макса:

— А можно чаевые я оставлю?

— Как хочешь, — пожал он плечами, протягивая мне кэшхолдер.

В реальности мне пришлось положить в него всего две купюры. Хотя, понятно — пиццу-то мы не заказывали. Но даже их хватило, чтобы дальнейшие события развивались почти, как в сказке.

— Куда дальше? — спросил Макс, едва мы вышли на улицу.

— Пойдем в парк? — кивнула я на арку, располагавшуюся чуть слева от нас, через улицу.

— А ты до него дойдешь? — скептически уточнил парень, глядя на мои ноги. Однако не дав ответить, тут же сказал. — Пошли пока до машины прогуляемся.

Не став спорить, я чуть обиженно двинулась рядом. Макс же задал следующий вопрос:

— Кстати, коль уж тема сама всплыла, вот объясни мне, зачем девушкам это надо? Всегда было интересно.

— Что именно? — не поняла я, думая, как бы аккуратно сдвинуть начавший тереть ремешок.

— Ходить в неудобной обуви, — ответил парень и подставил локоть, сказав. — Возьми меня под руку. Так у меня хотя бы шанс будет тебя поймать, если ногу подвернешь на этой плитке.

Первым моим порывом было обидеться, развернуться и уйти. Однако, посмотрев в его глаза, я поняла — в словах не было и тени сарказма. Он действительно за меня переживал. Хотя, 'поняла' — не совсем корректное в данном случае слово. Правильнее будет сказать 'почувствовала'. Взяв парня под руку, я попыталась выполнить его просьбу, ответив так:

— Удобную обувь с каблуками найти сложно. Это лотерея, причем, из разряда 1000 к 1.

— А зачем тебе каблуки? — спросил он, посмотрев на меня.

Его взгляд заставил меня ответить предельно искренне:

— Чтобы чувствовать себя красивой в получившемся образе.

На это Макс многозначительно хмыкнул, но ничего не сказал, лишь двинулся дальше. Хотя, по правде сказать, практически вися у него на руке, я чувствовала себя весьма глупо. И неровности тротуарной плитки ситуацию лишь усугубляли. Хорошо хоть дождя не было — по мокрой дороге я бы, наверное, не дошла. Все-таки сколько раз уж убеждалась, что в каблуках хорошо только сидеть. Ну максимум, до такси и обратно дойти. Но, видимо, у нас где-то на подсознательном уровне зашито: если встреча с парнем, то платье и каблуки — обязательно! Ведь что мне мешало дома одеть любимые джинсы с футболкой? Хотя, с другой стороны, кто ж знал, что вечер так развиваться будет?

Усадив меня в машину, Макс ушел по направлению к торговому центру. Вернулся он через несколько минут с парой мягких темно-зеленых балеток, украшенных стразами и розовыми заячьими ушками. Сев в машину, он протянул мне обувь, сказав:

— Размер должен быть твой. И под платье подойдет.

— Как ты их нашел? — изумилась я.

— Знаешь, мне сегодня очень странно везет, — с легкой досадой в голосе ответил он. — Переобувайся, пошли в парк.

Тот волшебный день закончился для меня далеко за полночь, явно доказав очевидную вещь: какую бы сказку мы себе не придумали, жизнь все равно сделает лучше. Хотя мы точно также, вроде бы, гуляли по парку, болтая о всякой ерунде, но в реальности это все было гораздо лучше, чем в мечтах. Однако, как и все на свете, должно было закончиться. Когда что-то кончается, это не всегда плохо. Например, наша прогулка завершилась для меня очень вовремя: примерно когда я ощутила, что вот-вот засну, прямо на ходу. К счастью, мы как раз возвращались к машине. Привезя меня домой и припарковавшись у подъезда, Макс спросил:

— Под каким предлогом мне можно будет увидеть тебя в четверг?

— А разве он нужен? — улыбнулась я в ответ.

— Тогда до четверга?

— До четверга, — кивнула я и вышла из машины.

Макс дождался, пока за мной закроется подъездная дверь, и лишь тогда завел мотор. Придя домой, я обнаружила, что забыла на заднем сидении свои босоножки. Это обстоятельство меня даже обрадовало: вот и предлог для встречи сам собой нашелся. Хотя в душе я была твердо уверена: Макс придет в четверг и без всяких предлогов. У меня не было разумных доказательств этому, но, наверное, любовь — из рода чудес: в нее тоже нужно верить. А в том, что это была она, я ни капли не сомневалась. Потому что иной любви я бы не хотела. Если на самом деле она другая, то проживу как-нибудь без нее. Достав из сумки мобильный, я посмотрела на 5 пропущенных звонков и грустно усмехнулась: мне ведь есть с чем сравнивать.

Включив на телефоне звук и будильник, я переоделась и легла спать. Правда, ночь прошла так себе: мне почему-то снились кролики. Пушистые, белоснежные, красивые, но, увы, уже порядком поднадоевшие в реальности. Так что проснулась я в весьма нерадостном настроении, и ливший за окном дождь его не улучшил. Эх, а я так надеялась, что мне приснится Макс. Но видимо, жизнь рассудила, что сказки мне в реальности хватит.

Среду я возненавидела уже через полчаса после пробуждения: минуты тянулись издевательски медленно. Поездка на автобусе от дома до универа вообще заняла, казалось целую вечность. Хотя, возможно, потому, что я забыла дома мобильник, и всю дорогу делать мне было решительно нечего. Даже воспоминания о вчерашнем не помогали, потому что очень хотелось завтрашнего. Но увы, время — штука своенравная и вредная. Оно само решает, когда бежать сломя голову, а когда медленно и степенно выхаживать. Хорошо, если его настроение совпадет с человеческими желаниями. Но чаще не совпадает.

В фойе меня встретила Наська. Радостно обняв, она взяла меня под руку и, двинувшись в сторону лестницы, прошептала:

— Ну, как все прошло?

— Нормально, — пожала я плечами. — Перевели статью, сходили погулять.

В ответ подруга скептически хмыкнула:

— 'Перевели статью'. Теперь ЭТО так называется?

Ответить я не успела. Мы поднялись на второй этаж и буквально столкнулись с Лешкой. Похоже, он снова решил сменить имидж на что-то модно-французское: шею парня скрывал малиновый фуляр. В принципе, с белой рубашкой и черными узкими джинсами смотрелось все очень даже неплохо.

— О, ты-то мне и нужна, — чуть хрипло сказал он, преграждая мне путь. — Пошли, поговорим.

— Насть, иди в аудиторию, — велела я подруге, отходя за парнем к окну. Та нехотя послушалась.

— Ты подумала над моим предложением? — спросил Лешик, едва я подошла к нему. — Срок давно вышел.

— И что? — поинтересовалась я, скрещивая руки на груди.

— То есть твой ответ нет?

Не знаю, что именно меня задело, но почему-то мне захотелось ляпнуть:

— По сути да, но я бы выразилась грубее.

Сжав кулаки, парень бросил в ответ:

— Смейся, пока можешь, шалава!

И зло сплюнув в сторону, он ушел. Я же направилась в аудиторию, думая по пути, что не так противно вляпаться в бяку, как сложно потом от нее отмыться. Причем, как бы ни старался, а полностью все равно не получится. Мда, если наступить на что-то мерзкое кедами, их хоть выкинуть можно. А вот с жизнью этот фокус не выгорит.

Время на парах тянулось еще медленнее, чем в автобусе. Я чувствовала себя мухой, безнадежно застрявшей в капле мутного янтаря. А от осознания того, что в таком же ключе придется пережить еще день, вечер, ночь, утро, а потом и еще какую-то часть дня, на душе становилось совсем тоскливо. Однако судьба вдруг решила надо мной смилостивиться: когда после пар я спустилась в фойе, то увидела, что у одной из колонн стоит Макс. Сегодня на нем была та же кожаная куртка, что и в день нашего знакомства, темно-синяя футболка и черные джинсы.

— Привет, — улыбнулся он, едва мы с подругой подошли. Причем, даже не попытавшись меня ни обнять, ни поцеловать, ни просто взять за руку, чем, кстати, меня немного озадачил.

— Привет, — ответила я.

Наська же лишь кивнула на приветствие и сказала:

— Мне нужно в библиотеку. Так что я вас оставляю. Счастливо!

Не дав нам отреагировать, девушка махнула рукой и двинулась обратно в сторону лестницы.

— Я решил привезти на всякий случай твои босоножки, — между тем произнес Макс. — Подумал, вдруг понадобятся, а они так и лежат у меня в машине. Пошли?

Посмотрев на протянутую мне ладонь, я положила в нее свою, и бережно сжав мою руку, парень повел меня к выходу. Но на крыльце мы остановились: за плотной стеной дождя практически ничего не было видно.

— Эх, надо же, только что сухо было, — с легкой досадой в голосе сказал Макс и, глядя на небо, предложил. — Давай, постоим пару минут, пока он не кончится?

— Хорошо, — пожала я плечами. Хотя на мой взгляд, дождь собирался лить по меньшей мере полчаса. Но я ошиблась. Через три минуты все действительно прекратилось.

— Пойдем, пока снова не полил! — тихо и чуть хрипло сказал парень, снова протягивая мне руку. Ухватившись за его ладонь, я почувствовала мелкую дрожь, а глянув в его лицо, заметила весьма сильную бледность, которая заставила меня спросить:

— Ты в порядке?

— Да, — кивнул он, как мне показалось, вымученно улыбаясь. — Просто встал рано, не выспался, на работе еще дела в темпе порешал. Вот и устал немного.

Не став более ничего спрашивать, я спустилась за ним с крыльца. Где перепрыгивая, где обходя лужи, мы добрались о стоянки и сели в машину. Едва за мной закрылась дверца, как снова сплошной стеной полил дождь.

— Да, как-то я не подумала сегодня зонтик взять, — невзначай сказала я чуть вымокшему Максу, когда он забрался на водительское сиденье.

— Правильно, — кивнул он. — Сейчас поедем и купим зонтик. Это точно выйдет дешевле.

— Чем что? — не поняла я.

— Не важно, — махнул рукой парень, заводя мотор. — Пристегнись, пожалуйста.

Дождь барабанил по натянутой крыше кабриолета на протяжении всего пути. Припарковавшись неподалеку от входа в торговый центр, Макс вновь предложил мне подождать пару мину.

— Ты дождем что ли управляешь? — в шутку спросила я.

— Увы, нет, — со вздохом ответил он, проводя рукой по вновь побледневшему лицу и, как мне показалось, виновато спросил. — Побудешь тут?

Вопрос заставил меня уточнить:

— Зачем? Или мы ради одного зонтика сюда приехали?

— Вообще-то дальше его покупки я пока планов не строил, — чуть улыбнувшись, ответил он. — А какие есть предложения?

Вопрос поставил меня в весьма дурацкое положение. Ибо мои принципы не позволяли мне сказать: 'Предлагаю сводить меня в кино', а моих денег и на один билет-то вряд ли б хватило. Хотя признаться, когда машина подъехала к торговому центру, я подумала, что как раз в кино-то мы и направляемся, а зонтик — был шуткой. Но оказалось, что парень, похоже, никуда меня приглашать не собирался. И как себя вести в этом случае я не представляла: для меня было нормально принять приглашение, но напроситься на него — никогда. Поэтому пришлось ответить нейтрально:

— Мне все равно, чем заняться. До пятницы я совершенно свободна.

— Хорошо, — кивнул Макс. — Тогда подожди тут, а я куплю зонтик и вернусь с дальнейшими предложениями. Ага?

За неимением других вариантов, мне пришлось, улыбнувшись, согласиться.

Макс вернулся через четверть часа, но садиться в машину не стал. Распахнув мою дверцу, он протянул мне руку, приглашая выйти под заботливо раскрытый зонт.

— Я подумал, раз тебе все равно, чем заняться, — сказал он, ведя меня в торговый центр, — то надо сходить в кино. А то по сравнению с тобой, я чувствую себя динозавром: с прошлого века ничего не смотрел! Если ни с позапрошлого.

Улыбнувшись шутке, я подыграла:

— Еще скажи, что ты лично с Чаплином общался, поэтому он твой любимый актер.

— Не скажу, — усмехнулся Макс, пропуская меня в двери и сворачивая зонтик.

У кассы кинотеатра я буквально замерла, прикипев взглядом к афише фильма 'Амулет Джанры'. Это был новый проект моей любимой творческой группы, который оказывается уже вторую неделю шел в прокате. Я просто обожала легкие комедийно-философские творения 'Трио Я'. Диалоги с вывертом, неожиданные повороты сюжета, прекрасная музыка — все это было мне весьма по душе. Стоит ли говорить, что Макс прекрасно понял, на какой фильм меня нужно пригласить?

На этот раз 'Трио Я', видимо, решилось изменить себе или просто пойти на эксперимент. Их новый фильм был банально фэнтезийный с ярко выраженной любовной линией. Действия истории происходили в наши дни. Главная героиня — девушка, из старинного рода, распродавшая имущество только что умершей тетушки. Прочитав дневник покойной, она узнала, что в одной из пятнадцати статуэток-кроликов был спрятан древний магический амулет, который их семья обязалась хранить, как зеницу ока. Едва девушка это узнала, как посреди ее гостиной материализовался воин в сияющих доспехах, очень расстроившийся, узнав, что амулет попал неизвестно в чьи руки. Конечно, тут же об этом узнали злые силы, и все скопом кинулись нужную статуэтку искать. Воин, естественно, влюбился в главную героиню, и их любовь в итоге спасла мир.

Фильм меня разочаровал, правда, скорее всего потому, что не оправдал ожиданий. Все было донельзя банально, хоть и весьма качественно снято. Однако история, в которой главный акцент делался на фэнтези и приключения, в обычных городских декорациях смотрелась убого. На мой взгляд, в произведении должен быть либо красивый антураж, либо глубокий смысл, либо хоть какая-то оригинальность. Но это лишь мое мнение. Правда, для меня фильм стал еще одним доказательством того, что если авторы отходят от найденного своего стиля, то ничего хорошего из этого не получается.

В тот вечер, привезя нас к дому, Макс вышел из машины и под раскрытым зонтом довел меня до подъезда. Мы простояли у дверей несколько минут, но я так и не решилась пригласить парня к себе. Хотя, в момент прикосновения его горячих губ какое-либо соображение отключилось напрочь. Однако, когда долгий поцелуй закончился, и я посмотрела в его глаза, то просто не смогла сказать ничего кроме:

— До завтра?

— До завтра, — мягко улыбнулся он в ответ и, набрав на замке код, открыл подъездную дверь.

В ту ночь мне снова снились белые кролики. И такая навязчивость заставила меня утром полезть в сонник. Забив в гугле запрос, в первом результате я прочла следующее: 'Белые кролики означают, что вы не обманываетесь в своем возлюбленном. Он останется вам преданным до конца. Вы переживаете сейчас счастливый период вашей жизни'. Второй же результат гласил: 'Белые кролики символизируют трусость, страх от ожидания каких-то неприятных событий, которые последуют за счастливым периодом вашей жизни'. Усмехнувшись, я закрыла браузер. Не так важно, насколько во все это можно верить, но оба сонника однозначно утверждали: сейчас идет счастливый период моей жизни. А раз так, я буду наслаждаться им, и пусть будет, что будет. И кролики пусть снятся, раз уж им так хочется. Мало ли, может в любви без них действительно никак?

ЧТО ЗНАЧИТ 'ЛЮБИТЬ'

Открыв глаза утром, в четверг (по крайней мере, надеясь, что в четверг), я аж застонал от головной боли и осознания одной очевидной вещи. Вчерашний день окончательно доказал мне: я сказочный идиот! Остановить дождь...Баран!!! Можно ж было просто, в конце концов, снять куртку!

Кое-как сфокусировав взгляд на взятом в руку мобильнике, я посмотрел на время: два часа дня. Это значило, что после пар встретить уже не успеваю. Хотя куда я вообще в таком состоянии собрался? Ведь еще во вторник зарекался не магичить зря, ну или хотя бы не вести после этого машину! Но почему-то мысли о Кате напрочь выключали какое-либо соображение. Зато интуиция и магия работали на всю, чтоб ее, катушку! По утрам же вместе с головной болью, видимо, включались мозги. Каждый раз, просыпаясь, я точно знал, как надо было провести вчерашний день, чтобы сегодня не стонать, держась за виски. Однако это знание мгновенно улетучивалось при одном взгляде на Катю. Зато вся моя магия просто жаждала своего проявления. Мне хотелось положить к ногам девушки весь мир, и я ведь реально мог это сделать. Но интуиция уверенно заявляла: Кате этого не надо. Эх, а ведь мы с ней похожи. Она тоже не любит простых путей, тоже ценит собственные достижения, тоже стремится выглядеть привлекательно в глаза окружающих (хотя бы в лице меня, но все равно).

Когда колокол в голове стих настолько, что я смог подняться на ноги, я привычно нажал кнопки на пульте и побрел на кухню за кофе. Моей неизменной утренней радостью.

Надев очки, я встал с чашкой у окна и уставился на сияющее в небе солнце. Как же мне хотелось домой! Всего на миг! Восстановить силы и вернуться! Ведь за счет человеческой оболочки они восполнялись крайне медленно. Приходилось очень много спать, что совсем не радовало: время сна крало у меня время с Катей.

Но кроме этого меня настораживала и печалила еще одна вещь. В событиях последних дней я разглядел руку высших. Хотя порой они весьма ловко прятались за голосом моей интуиции, однако с балетками и фильмом явно перегнули палку. Осознав это, я почувствовал себя марионеткой, живущей в плену иллюзии самостоятельности решений. Хотя, возможно, что высшие просто оставляли мне подсказки, а решение я принимал сам, но тем не менее сам факт их присутствия у меня за спиной напрягал. Был бы человеком, сказал бы 'как дуло между лопатками'. С другой стороны, пока не стреляют, пусть тычут сколько угодно. А там авось и вывернусь. Как-нибудь. Но для этого нужно быть в форме. Поэтому залпом допив кофе, я вновь вернулся в кровать и заснул. Так пролетело еще какой-то отрезок времени.

К пяти часам открыв глаза, я почувствовал себя гораздо лучше. Настолько, что даже быстро собрался и поехал к Кате. Причем, не столько потому что хотел, сколько потому, что обещал. Мое прощальное 'до завтра' не оставило мне выбора.

Ехать пришлось медленно и осторожно: не хотелось зря расходовать магию на предупреждение мелких ДТП, а попадать в них тем более. Тогда пришлось бы расстаться и с частью магии, и с частью времени. Таким образом, до нужного мне дома я добрался лишь к половине седьмого. В ее окне горел свет, и это почему-то заставило меня улыбнуться. А скорее даже не это. Я заметил, что, когда моя машина подъехала к подъезду, Катя осторожно выглянула из-за шторы и резко отпрянув, похоже, заметалась по комнате. Вспомнив, как она нервничала во вторник, я, не спеша, вышел из машины и сделал вид, что осматриваю покрышки. Пусть немного успокоится. Однако меня хватило не больше чем на три минуты, по прошествии которых я уже нажимал на кнопку дверного звонка.

— Привет! — улыбнулась Катя, открыв дверь, правда, по виду все еще почему-то нервничая. На девушке был милый халатик с далматинцами и красными розами. Причем, последнее меня расстроило, напомнив, что я напрочь забыл про цветы. И самое забавное, что мне так и не было ясно, кто меня 'укорил' в их отсутствии: моя интуиция или высшие.

— Привет! — ответил я и, следуя ее безмолвному приглашению, вошел в квартиру.

В комнате Катя пробежала взглядом по наскоро заправленной постели, грязной кофейной кружке у монитора, а также по торчащему из шкафа краю зеленого платья. Кроме того, с таким ужасом глянула в сторону кухни, что я понял: если обозначенные мелочи можно просто не замечать, то туда мне ходить никак нельзя. Поразмыслив пару секунд, я спросил:

— Кать, а где можно руки вымыть?

Девушка с такой радостью сплавила меня в ванну, что я снова подивился собственной удаче: не думая, сделал как нужно. Мда, вот и думай, кому опять спасибо говорить, и говорить ли...

— Ты чай с печеньем будешь? — прервал мои размышления раздавшийся из кухни голос. Поняв, что нечто страшное девушкой ликвидировано, я вытер руки, закрыл воду и пошел к ней. Вряд ли бы она в ином случае стала со мной разговаривать. Остановившись в дверях, я прислонился плечом к косяку и, чисто автоматически оглядев помещение, заметил над плитой все еще качающиеся веревки. Похоже, именно на них и располагалась какая-то ужасть, которую мне ни в коем случае видеть было не положено. Катя же стояла у раковины, наполняя водой чайник. Судя по всему, вопрос был риторический, так как сама девушка чай хотела. И, видимо, сильно. Она смотрела, как из максимально открытого крана течет вода, так, будто на самом деле он наполнялся по капле. И то ли интуиция, то ли разум, то ли высшие выдали вердикт: голодная.

— А может поедем куда-нибудь? — предложил я, глянув на стоящую на столе вазочку с четырьмя несчастными печенюшками и тремя карамельками.

Вздохнув, девушка ответила:

— Макс, завтра пятница. Если мы опять прогуляем до половины ночи, то я точно просплю пары. А это будет катастрофа. Но если ты голодный, у меня еще остался кролик с рисом. Разогреть?

В ее словах не было никакого подтекста, типа посмотри, какая я несчастная. Нет. Девушка действительно была готова скормить мне свои последние печенья, вместе с остатками кролика, которые скорее всего отложила себе на завтра. Здесь я обнаружил еще одну роднившую нас черту: мы оба ненавидели жалость и подачки. Посмотрев в ее зеленые глаза, я ответил, тщательно подбирая слова, чтобы ни в коим разе не задеть:

— Понимаешь ли, ни в моих правилах объедать симпатичных девушек. А кстати о кроликах: как там статья? Приняли?

— В понедельник скажут, — ответила Катя, закрывая воду и ставя на плиту полный чайник.

Вот гады! Вопрос я задал чисто из вежливости, ибо успел проверить, что у издательства претензий к тексту нет. Однако, видимо, они специально решили поиграть у девушки на нервах. Ладно, при случае припомню.

Ничем не выдав своего раздражения, я глянул на холодильник и висящий на нем рекламный магнитик подкинул мне неплохую идею. Достав мобильник, я спросил:

— Тогда давай что-нибудь закажем? Ты что больше хочешь: суши или пиццу? Или и того, и другого?

— И можно без хлеба, — усмехнулась Катя.

— Чего? — не понял я.

— Забудь! — махнула она рукой. — Мультик вспомнила. Сейчас скажу.

Пройдя мимо меня, девушка направилась в прихожую. Я же остался стоять в дверях, однако наблюдая за ней. Достав из сумки кошелек и глянув в него, Катя вернулась на кухню и ответила:

— Мне либо половину маленькой Маргариты, либо только ролл Филадельфия.

Очередной финт девичей логики поставил меня в тупик.

— Кать, ты же понимаешь, что я с тебя денег не возьму? — осторожно уточнил я.

— Понимаю, — кивнула она. — Но это тот максимум, который я могу себе позволить, пусть и за твой счет.

Человеческая гордость — один из источников человеческой глупости, но вместе с тем и весьма достойное уважения чувство. Причем, если она набирает силу, то мало что может ее победить. Разве что человеческая совесть. Прикинув в уме фразу, я пожал плечами и сказал:

— Хорошо. Тогда я закажу себе тоже самое, останусь голодным, и тебе будет стыдно.

Увы, мимо. Девушка уверенно покачала головой:

— Не будет. Я у тебя еды не отнимаю. Хочешь быть голодным — твой выбор.

Решив зайти со стороны здравого смысла, я напомнил:

— В ресторане ты почему-то расчеты не вела.

— Потому что в ресторан ты меня пригласил.

— А есть разница? — искренне изумился я.

— Для меня — есть, — твердо сказала она, вызвав ощущение дежа вю. Надо же, когда-то я сам ей точно также ответил. Только она этого не помнила.

Мда, самый убойный в мире коктейль — принципы, гордость и женская логика. Вот и как мне это победить?.. Мысленно перебирая, на чем же все-таки можно сыграть, я решил еще раз попробовать воззвать к ее совести, но под другим соусом. Скрестив руки на груди, я сказал, особо упирая на местоимения:

— Я тебя приглашал сегодня, но ТЫ отказалась. Почему теперь из-за этого Я должен испытывать неудобства?

Как ни странно, сработало. Помолчав минуту, Катя подняла руки и ответила:

— Ладно, заказывай, что хочешь.

Однако я почувствовал, что победа еще не за мной. Слишком уж легко девушка согласилась. Если б я так поступил, то только если что-то задумал. Принципы — штука хитрая. От них не так-то просто отказаться, или пересмотреть.

Набрав увиденный на магнитике номер, я заказал стандартный сэт, где была Филадельфия. А заодно магически присвоил нашему заказу вип-приоритет, так что вместо стандартного часа мы должны были ждать всего двадцать минут. Катя пока заварила чайник, правда в условиях моего отказа, себе наливать тоже не стала. И, видимо, подальше от соблазна увела меня в комнату. Я сел на кровать, она же села к компьютеру.

Время ожидания девушка решила скрасить непринужденной беседой, поинтересовавшись, как у меня дела на работе. Я честно начал рассказывать о том, что моя фирма затевает новый проект, но дойдя до деталей, замолчал, сраженный еще одной внезапно удачной идеей. Ее реализация сулила мне 'убиение одним выстрелом двух зайцев'.

— Кать, а ведь ты лингвист, — скорее сказал, чем спросил я и весьма серьезно поинтересовался. — Сколько языков знаешь?

— Хорошо знаю три: английский, немецкий, французский, — перечислила она, загибая пальцы. — Испанский и итальянский весьма так себе. А что?

— Работа нужна? — спросил я без всяких хождений вокруг да около.

— Смотря какая, но в принципе, да, — с сомнением в голосе ответила Катя.

Не став ничего говорить ей, я достал мобильник и набрал своего зама:

— Серега, здорОво! Ты вакансию локализатора на каких ресурсах разместил? Ага, понял. Да, нет. Просто глянуть хочу, какой в итоге перечень требований вы вывесили. Нет, мыло еще не смотрел. Ок, сейчас гляну, отпишусь. Все, понял, счастливо!

Повесив трубку, я мысленно усмехнулся: надо же, раньше бизнес на Земле для меня был первым после работы делом. Но встреча с Катей это подправила: с понедельника рабочую почту не смотрел! Повернувшись к девушке, я спросил:

— Можно с твоего компа в почту зайти? Мне какой-то горячий вопрос на мыло кинули.

— Да, конечно, — ответила она, уступая мне место.

Быстро разобравшись с работой, я открыл указанный Серегой сайт и вновь обратился к Кате:

— Смотри, вот вакансия, которую мы под новый проект открыли. На старте по деньгам не очень много будет, но вполне вероятна перспектива роста. Если интересно, отправляй резюме, но, не обижайся, предупреждаю сразу: от меня никакой протекции не будет. Справишься с собеседованием сама, решит Серега, что ты подходишь, значит будешь работать. Нет — извини.

Ответа я ждал три долгих секунды, гадая, распознает девушка, ложь или нет? Но к счастью, Катя поверила в то, что я разумный бизнесмен, заботящийся о своих деньгах. Хотя, я не особо и соврал. Протекции в человеческом понимании от меня не будет. А про отсутствие магической поддержки я ничего не говорил. Как в том тире: хочешь сама выиграть зайца, будет тебе заяц. К тому же, я, в принципе, и не рисковал: под заявленные в вакансии требования девушка и так идеально подходила. А магически я ее подстрахую только лишь на случай, если у Сереги есть какие-то предубеждения относительно рыжих. Кто ж его знает. Ну и сделаю так, что на собеседовании конкурентов не будет. Правда, мне казалось, что моя поддержка не потребуется: нас явно вела более могущественная магия. События так удачно складывались в красивый узор из случайных неслучайностей, что 'руку' высших только слепец не заметит! Эх, знать бы, каким боком мне все это выйдет?!

В этот момент раздался звонок в дверь, и так как к прихожей я был ближе, то пошел открывать. Надо же, вместо обещанных двадцати справились за пятнадцать. Действительно неплохая сушильня.

Первое, что я увидел за дверью, было дуло пистолета, нацеленное на меня. Второе — летящая пуля, которая лишь чуть прорезала мне скулу: вновь спасла нечеловеческая реакция, пополам с магией. Резко поднырнув вперед-влево, я протянул руку и, схватив стрелявшего за грудки, втянул его внутрь, а там уже, как куренку, свернул шею. Отпустив осевший труп, я взял его пистолет и собирался осторожно выглянуть на лестничную клетку, но не успел.

— Макс, что за шум?

Обернувшись, я увидел стоящую в дверях прихожей девушку. Вот мне ее сейчас только не хватает!

— Иди в комнату! — весьма грозно рыкнул я на Катю, хотя побледневший вид явно намекал: не то, что не дойдет, а даже с места не сдвинется. А в принципе, и ладно. У меня пока есть более важные заботы. Татуировка на руке лежащего явно доказывала: банды выследили меня и пришли мстить. Эх, а ведь я же совсем забыл проверить, чем там дело-то кончилось! Обычно я подчищаю все следы своего вмешательства, а тут отвлекся и на тебе!

Осторожно выглянув в полутемный подъезд, я прислушался. Должен быть как минимум один сообщник, и, скорее всего, кто-то ждет в машине. Эти гаврики всегда так работали. Я изучал их дела, я знаю.

Чуть хриплое дыхание улавливалось этажом ниже. Выйдя из квартиры, я прислонился спиной к стене и стал аккуратно спускаться, держа пистолет наготове. Сообщник горе-убийцы стоял у окна, курил. Свет фонарей заботливо подсветил мне его голову, а заодно и татуировку. Попасть было — раз плюнуть, но я не люблю стрелять в спину: считаю, что свою смерть надо видеть. Спустившись еще на одну ступеньку, я тихонько свистнул и, едва мужчина обернулся, всадил ему пулю в лоб. В этот момент открылась подъездная дверь и кто-то вошел. Надо же! Изменили тактику? Перепрыгивая через две ступеньки, я буквально слетел на первый этаж, готовясь уложить гостя, однако увидев побледневшего трясущегося курьера, убрал пистолет и забрал наш заказ. Поставив пакет на лестницу и подправив парню память, я вывел его на улицу, за ним же и прячась. Хотя с моей комплекцией это было сложно, но для сидящего в джипе водителя хватило. Курьер вошел, курьер вышел — незначительное событие. Но мужик не ожидал, что из-за парнишки выскочу я и, нырнув на заднее сиденье, сверну ему шею. Как же хорошо, что за глухой тонировкой ничего не видно! Шоу в подъезде никто не видел, а тут редкие прохожие могли бы и заметить. Светиться же мне капитально не хотелось: если сейчас понаедет полиция, то на подправку всем памяти уйдет слишком много сил. А у меня их и так осталось 'на донышке'. Расставаться же со своей человеческой оболочкой и менять ее на другую совершенно не хотелось. Потому что неизвестно, примет ли Катя меня другого. Кстати, о девушке.

Спокойно выйдя из машины, я вернулся в подъезд и пошел наверх, захватив по дороге пакет с суши. Однако, дойдя до площадки третьего этажа, задумчиво остановился у трупа. Надо было что-то с ним сделать. Как любят говорить в определенных кругах, будет тело — будет дело. Прикинув свои возможности, я поставил пакет на подоконник, а сам, присев на корточки, провел ладонями над покойным. Через минуту от него осталось лишь мокрое место. В прямом смысле этого слова. Почувствовав, что подобные подвиги мне и дальше под силу, я вернулся в джип и проделал там тоже самое. Все. Нет тела — нет дела. Теперь мороки с людьми можно не опасаться. А со своей брошенной машиной банды пусть сами разбираются.

Вернувшись в квартиру, я увидел, что девушка так и не сошла с места. Просто села на пол, не сводя глаз с лежащего в ее прихожей трупа. По щекам Кати текли слезы, губы дрожали. Шок. Подойдя к ней, я присел на корточки, собираясь обнять ее и все-таки отвести в комнату. Но девушка сама протянула руку и, дотронувшись до моего лица, прошептала:

— У тебя кровь...

Да, этого я не учел. Едва Катя дотронулась до моей кожи, как рана на скуле практически мгновенно затянулась, а в глазах, скорее всего, промелькнул отблеск моей истинной сущности. Это вызвало весьма предсказуемую реакцию. Взвизгнув, девушка оттолкнула меня и, вскочив на ноги, кинулась в ванну и заперлась там. Поднявшись, я подошел к двери и, щелкнув выключателем, включил ей свет. А то в темноте, кто знает, что там еще примерещится.

Решив дать девушке время, я подошел к трупу и, вытащив в подъезд, тоже уничтожил его. Лужу посреди прихожей оставлять как-то не хотелось. Вернувшись в квартиру, я посмотрел на запертую дверь ванны. Похоже, придется открывать карты. Не убеждать же девушку, что ей все это примерещилось. Эдак она умом тронется. О том, чтобы подправить ей память, речи не шло. Слишком прозрачным был тот намек от высших. Лезть в ее разум для меня табу. Вздохнув, я подошел к двери и, осторожно постучав костяшками пальцев по косяку, предложил:

— Кать, давай поговорим?

Ответом мне были лишь всхлипы, сквозь которые пробивалось сбивчивое 'Уходи'. Похоже, девушка сидела на полу, прямо у двери. Представив эту картину, я тоже опустился на пол. Ощущение в душе было донельзя гадким. Оно заставило меня чисто по-человечески провести ладонями по лицу и тюкнуться затылком о стену. Обозленная беспомощность. Это словосочетание лучшего всего описывало мое состояние. Интересно, если бы я тогда действительно произнес ту скандинавскую клятву, считалось бы эта ситуация ее нарушением? По фактам-то нет, а вот по ощущениям — очень даже. Ведь что значит 'причинить зло'? Значит сделать больно. Тихие всхлипы за дверью красноречиво свидетельствовали о моем невероятном успехе в этом деле. И даже не выкрутишься банальным 'кто ж мог знать?'. Потому что я мог знать. И не то что мог, а должен был. Просчитать, предвидеть, но нет! Лучше бы меня действительно прихлопнули в той сфере! Сейчас я готов был отдать все, чтобы исправить случившееся. Но увы. Я точно знал, что высшие не дадут мне вмешаться в мысли девушки, даже ради ее блага. Значит забыть о случившемся она не сможет. 'Уходи' — закономерная реакция на что-то страшное, что-то непонятное. Ясно, что она меня боится. Причем, скорее даже на подсознательном уровне. Как мышь страшится кошки. Да, в моей природе нападать на людей, но не на всех же! Вот только как ей теперь это объяснить? Да и будет ли толк от слов? Она всегда будет помнить промелькнувший в моих глазах отблеск столь пугающего людей зла. И чисто по-человечески захочет держаться подальше. Я же отчетливо понимал, что не смогу от нее отказаться. Просто потому что... Надо же! Так вот что значит 'любить'... В этот момент я с ужасом осознал, что мои намеренья относительно девушки мне стали вдруг совершенно ясны. Все было просто и понятно, как земное дважды два, но вместе с тем неимоверно печально. Зажмурившись, я стал ждать конца: ведь мое желание, озвученное высшим, было исполнено. И, признаться, хотел, чтобы все кончилось: это был бы самый простой выход из ситуации. Однако минуты бежали вперед, но ничего не происходило. Похоже, высшие тоже не любили легких путей.

Открыв глаза, я прислушался. Всхлипы за дверью стихли. Катя просто молча сидела на полу. Или немного успокоилась, или сил на плач уже не хватало. Я же по-прежнему не видел выхода из своего тупика. Если девушка не захочет, чтобы я был рядом, мне придется уйти. Потому что иное будет причинять ей боль. Но если мне придется уйти, то боль буду испытывать я. Третьего же варианта, когда все будут счастливы, не наблюдалось. Интересно, может это одна из особенностей Земли, что здесь всегда на виду только черное или белое? О том, что девушка вдруг захочет быть рядом, я старался не думать. Потому что это было из разряда надежды на чудо. А я не человек, мне ни чудеса, ни надежда не положены. Хотя так хотелось!

В этот миг послышался шум воды. Похоже, девушка открыла кран. Поднявшись с пола, я замер, просто ожидая, что будет дальше. Через пару минут раздался щелчок шпингалета и дверь открылась.

— Кто ты? — тихо спросила Катя, остановившись на пороге.

Забавно, но почему-то на самые главные жизненные вопросы сознание всегда предлагает самые глупые ответы. Мне вдруг совершенно невпопад вспомнилась фраза из когда-то попавшейся на глаза немецкой философской драмы. 'Часть силы той...' Однако быстро выкинув ее обратно на задворки разума, я в тон девушке попросил:

— Можно я покажу? Человеческие слова могут исказить смысл, а я хочу, чтобы ты увидела его истинным, и сама подобрала соответствующее название.

Катя засомневалась, но все-таки кивнула в ответ. Я же, очертив в воздухе полукруг раскрытой ладонью, развернул перед взором девушки видение-мираж о сотворении всего сущего. Не знаю, как насчет разума Кати, но в моем это преобразовывалось в следующее повествование:

'Всегда был Овилон — мир абсолютного сияния. И всегда были высшие — шесть всесильных сущностей. Каждый из них населил Овилон своими творениями, обозначив каждому его место в том мире. Каждый овилонец должен был все свое существование посвятить поддержанию идеальной гармонии. Но высших созданное не радовало: шло время, Овилон угасал. В застывшей гармонии мира с каждым мигом света становилось все меньше и меньше. И тогда высшие отчаялись спасти Овилон и создали еще один мир: Солнце. Увидев создание нового, овилонцы вновь засияли, и каждый из них тоже решил сотворить мир. На свой вкус и свой лад. Так стройная, но угасающая гармония превратилась в сияющий хаос. Жители Овилона, поглощенные прелестью творения, забыли обо всем на свете. Для высших это было неприемлемо: гармония и равновесие — вот основа существования. Поэтому все силы были брошены на восстановление порядка, и со временем в Овилоне он воцарился. Миры более не создавались, а для поддержания сияния высшие повелели своим творениям выстраивать гармонию в созданных ими мирах. И все вроде бы вновь стало как раньше. Однако одному из высших понравился хаос: в нем виделось больше того, что люди называют 'жизнь'. Тогда высший собрал своих 'детей' и увел их в пока еще пустующий и временно забытый мир Солнца. Он повелел своим творениям путешествовать по мирам, расстраивая, разрушая их гармонию. Ибо сияния хаоса для него было милее гармонии. Иные высшие воспротивились этому, но поняв, что самостоятельно не успевают контролировать все миры, повелели своим 'детям' противостоять этому. Теперь в каждом мире сторонникам хаоса противостоял его создатель или другие овилонцы. И лишь некоторые миры в особых случаях защищали высшие. Обитателей Солнца по-разному стали называть в разных мирах. Например, на Земле их нарекли демонами и заклеймили 'злом', ибо они несли столь пугающие людей разрушения. Но увы, без этого невозможно разрушить вселенскую гармонию и породить хаос. У каждого существа в мире своя цель, свое предназначение во благо гармонии, и задача демонов — не давать им свое предназначение выполнить. Самый простой способ — изъять существо из его родного мира до того, как он исполнит свой долг в жизненной гармонии. Кто-то забирает всех подряд, а кто-то лишь тех, кто сам, добровольно, ступил на путь хаоса. Однако суть от этого не меняется...'

Мираж исчез, а девушка так и стояла в дверях ванны, не двигаясь с места. Я тоже молча стоял напротив, не решаясь заговорить.

— Зачем ты здесь? — наконец спросила она.

Вздохнув, я ответил:

— Кать, я уже говорил и повторю еще раз: могу поклясться, чем хочешь, что никогда не причиню тебе зла, — и помедлив секунду, добавил. — Сознательно не причиню.

Это вызвало у девушки нервный смешок:

— Воплощение зла клянется, что его не причинит. Ты сам-то веришь в то, что говоришь?

— Я — верю. А ты?

Помолчав пару секунд, девушка ответила:

— Я есть хочу.

И не сказав более ни слова, двинулась в сторону кухни. Однако, проходя мимо прихожей, ошарашено остановилась, уставившись на пустой коврик и спросила:

— А где?...

— Убрал, — коротко сказал я, беря пакет с суши и тоже идя на кухню. Поставив его на подоконник, я вернулся в зал за стульями. Когда же пришел с ними обратно, то увидел, что Катя накрывает на стол.

Ужин прошел в напряженной тишине. Хотя, одна задача мной была решена: задумавшись, девушка не стала делить заказ на твое-мое. Это утешало, но все равно, я ждал рокового момента, причем, уже желая, чтобы он скорее настал, и все это чем-нибудь кончилось. Неизвестность тяготила. Я уже морально стал готовиться к самому худшему, но, когда Катя налила чай в две чашки, воспрял духом.

— Скажи, зачем или почему ты пришел в мою жизнь? — спросила девушка, вновь усаживаясь за стол напротив меня.

Подумав секунду, я просто рассказал ей все. От первой мысли в кафешке, до последней, пришедшей в голову у двери ее ванны. Единственно, о чем умолчал — о своем пребывании в сфере.

— Почему я должна тебе верить? — задала Катя закономерный вопрос.

— Не должна, — пожал я плечами. — Хочешь — верь, хочешь — нет. Это твое право выбора. Могу лишь дать совет: если боишься, то не верь.

Помолчав пару минут, девушка спросила:

— А что происходит с теми, кого ты забираешь?

— Этого тебе знать не нужно, — твердо ответил я.

Допив чай, Катя усмехнулась и сказала:

— Знаешь, я, конечно, предполагала, что будет подвох. Уж слишком идеально все выглядело. Но чтоб такой... Скажи, а во Вселенной нет кого-нибудь, чья задача исполнять желания, причем, чем косее, тем лучше?

— Не знаю, — улыбнулся я в ответ.

Еще немного помолчав, девушка спросила:

— Ответь честно, если прогоню тебя, ты уйдешь?

— Да, — уверенно кивнул я и добавил. — Но лишь из поля твоего зрения.

К слову, это решение я принял, пока пережидал напряженную тишину. Просто понял, что это единственно возможная для меня альтернатива при самом плохом раскладе.

— А правду ли говорят, что если узнать настоящее имя демона, то можно будет им повелевать? — вдруг поинтересовалась Катя.

— Без понятия, — развел я руками в ответ. — Не знаю, как у других демонов, но у меня имя есть только на Земле. И ты его знаешь. Земля вообще единственный мир, где придумали слова. Все прочие общаются с помощью чистого сознания. Вам же, людям, зачем-то нужна форма. Возможно, чтоб интереснее было.

— Возможно, — со вздохом сказала девушка и добавила. — Ладно, Макс. Сейчас тебе лучше уйти — завтра пятница, меня нужно выспаться. А заодно и подумать.

— Хорошо, — кивнул я и, поднявшись, направился в прихожую. Катя пошла следом.

Когда за моей спиной закрылась дверь и щелкнул замок, я, не спеша, вышел на улицу. Забравшись во все еще стоящий у подъезда джип, отогнал его на пару кварталов, а затем, вернувшись, сел в свой кабриолет, но не двинулся с места. С одной стороны, мне нужно было как можно скорее ехать к себе, поднимать информацию, закрывать возникший вопрос. Но с другой, я боялся уезжать. Ведь банды за мной пришли сюда. Значит выследили и могут вернуться. Так рисковать я не мог. В Катиных окнах все еще горел свет, и пару раз я заметил, как она осторожно выглянула из-за шторы. На третий раз вместе с ее взглядом мне прилетела смска: 'Поднимись ко мне'.

Катя ждала меня на пороге открытой двери. Жестом пригласив меня войти, она прошла в комнату. Я, закрыв дверь, проследовав за ней. Сев на кровать, девушка спросила:

— Кто был тот... — неловкая пауза, — в моей прихожей?

— Бандит, — ответил я, сев на стул.

— И что ему было нужно? — уточнила Катя, сцепив руки в замок и положив их на колени.

Вздохнув, я сказал:

— Он пришел отомстить. Я спровоцировал войну банд и фактически уничтожил их. Похоже, меня выследили и пришли сводить счеты.

Свою догадку о том, что все это светлячок подстроил, я решил не озвучивать.

— Подожди-ка, — изумленно посмотрела на меня Катя. — Об этом новость же была. Как уж там в статье-то было?... А! 'Банды перестреляли друг друга, вмиг сделав самый криминальный район города практически самым безопасным...' И после этого ты мне будешь говорить, что ты зло?

В ответ я лишь пожал плечами:

— Мое дело сделано. Теперь в их среде воцарился хаос. А хаос — это зло.

Усмехнувшись, девушка сказала:

— Тогда понятно, почему ты пришел в мою жизнь. У меня что в квартире, что в сумочке, что в мыслях — вечный хаос. А подобное тянется к подобному. Жизненная физика.

Улыбнувшись шутке, я рискнул предложить:

— Поехали ко мне? — и поскорее пояснил. — Я боюсь оставлять тебя одну, а мне нужно в свой дом, чтобы выяснить, как поскорее с бандами разобраться.

— Хорошо, — кивнула Катя. — Только завтра мне нужно к первой паре в университет.

— Договорились, — ответил я, поднимаясь.

— Подожди чуть-чуть на кухне, — чуть смущенно попросила девушка. — Мне нужно собрать кое-какие вещи.

На кухне мне на глаза попался заварник и наши чашки, которые навели на весьма важную мысль. У меня в доме из посуды была только одна чашка для кофе, потому что иное не требовалось. Сначала я пытался жить, как все нормальные люди, но потом понял, что на приготовление еды и уборку после тратится или время, или магия. Меня же ни то, ни другое не устраивало. Поэтому я выбросил все лишнее, оставив только маленькую кофейную чашку, а проблему с питанием решал за счет ресторанов или кафе с доставкой. Прикинув, что к первой паре придется выехать довольно рано, а заодно вспомнив про мой необдуманный порыв остановить дождь, я решил заранее продумать, как обеспечить девушку завтраком. По-человечески. Без магии. А заодно и без заказов — а то, кто ее знает, какие принципы у нее утром проснутся. Когда Катя пришла сказать, что готова, я ответил:

— Хорошо, поехали. Только составь мне список, чего тебе потребуется завтра утром из посуды и прочего, а заодно что ты хочешь на завтрак. По дороге в супермаркет на окраине заскочим и все купим. А то у меня в доме только одна чашка и кофе-машина.

— Вообще?!! — изумилась Катя. — Может, мне тогда еще свой спальник прихватить?

— Нет, — мотнул я головой. — Кровать и всякая кухонная техника есть. Дом продавался полностью меблированный. В гостевую комнату я, правда, ни разу не заходил, но на буклете кровать с тумбочкой и шкафом были. Так что проблема только с посудой и продуктами.

— Ага, — сказала Катя, подходя к кухонному шкафу. Поняв, что будет дальше, я живо подобрал разумный аргумент против:

— Давай не будем возить твои вещи туда-сюда? Я все равно собирался обзаводиться утварью, вот заодно и поможешь мне приобрести минимальный комплект необходимых вещей. Ладно?

К счастью, сработало, и уже через пять минут мы выехали из двора. Весь путь до супермаркета Катя честно составляла список, я же прокручивал в голове возможные варианты дальнейшей работы с бандами. Так что до супермаркета мы добрались в тишине. Когда мы припарковались на стоянке, девушка протянула мне список и я, не глядя, его одобрил. С продуктами Катя разобралась быстро, закидав в нашу тележку молоко, колбасу, сыр, хлеб, муку, сахар, два вида масла, клубничный джем, чай и кассету яиц. Такому обилию я, конечно, удивился, но любопытствовать не стал. Решил — себе дороже будет. Когда же мы вошли в отдел с посудой, девушка буквально замерла перед стеллажами, хотя взгляд ее быстро перебегал от одной вещи к другой, возвращался, выцеплял что-то другое. Однако через пару секунд, вздохнув, Катя достала список, и уткнувшись в него, двинулась между полок, выбирая вещи строго по пунктам. Я же достал с нижней полки коробку с сервизом, который, по моим наблюдениям, произвел на девушку самое сильное. Полный комплект посуды из темного стекла и нержавейки, на шесть персон. Тут было все от чайной ложки до салатницы и сахарницы. И мне, кстати это вполне устраивало — поштучно упаковывать хрупкие вещи из списка было бы долго. Весьма объемную, увесистую коробку пришлось пристроить на нижнюю тележную полку, и то она туда еле влезла. Глянув на это, девушка улыбнулась мне и, с сожалением выложив из корзины на полку пару красных чашек, двинулась дальше. Я же, вернув кружки обратно, двинулся следом. В итоге через пятнадцать минут мы уже грузили покупки в багажник машины. Захлопнув его, я не удержался и, пользуясь тем, что на парковке было немноголюдно, толкнул тележку в нужном направлении, а до самой их стоянки довел ее магией. Кате фокус понравился, однако садясь в машину, она уточнила:

— У вас разве нет какого-нибудь кодекса, в котором сказано, что магию нельзя использовать в бытовых целях?

Улыбнувшись, я ответил:

— Ты разве забыла, что я — зло? Единственный кодекс, которого я придерживаюсь, называется 'Я так решил'.

— Понятно, — серьезно кивнула она в ответ.

До дома мы добрались быстро и без приключений. Хотя один раз мне показалось, что за нами следят, но нет. Мужчина просто ехал в ту же сторону. Едва автоматические ворота закрылись, пропустив нас во двор, я внимательно присмотрелся к темному зданию, однако чьего-либо присутствия не почувствовал. Дав Кате ключи, я велел:

— Иди внутрь, пока я покупки выгружу. Выключатель сразу у двери, справа.

Кивнув, девушка вышла из машины, поднялась на крыльцо и отперла дверь. Когда я с коробкой сервиза вошел в дом, Катя так и стояла посредине холла, восторженно осматривая окружающее ее пространство. Хотя, признаться, посмотреть было на что. Дом я выбирал исключительно из соображения красоты. Кремовые стены с незатейливым барельефом, несколько люстр и пара бра на стенах, точечные светильники по периметру, а также мраморная лестница с изящными перилами делали холл визуально больше. Противоположную от входной двери стену занимала арка-проход в мою основную комнату. Слева от входа располагалась дверь на кухню, справа — дверь в ванну, также тут была еще пара дубовых дверей, глухих или со стеклянными вставками, но что скрывалось за ними — я уже не помнил. Быстро перетаскав покупки из багажника на кухню, и сунув все продукты в холодильник, я предложил Кате:

— Пойдем, покажу, что где, — подумав про себя, что заодно и сам вспомню.

Девушка кивнула и зачем-то взяла меня за руку, причем, я снова почувствовал ее настроение, как тогда, первый раз, когда мы переходили улицу. Экскурсию я начал с кухни. Оформлена она была в черно-белом шахматном стиле и для меня особого интереса не представляла, Катя же, похоже, растерялась от обилия техники. Честно говоря, я совершенно не понимал назначения половины из стоящих тут вещей, но так как практически все было встроенным и управлялось с единого пульта, то выкидывать не стал. После кухни мы открыли следующую по кругу дверь, находящуюся под лестницей. За ней скрывалась другая вереница ступеней, ведущая куда-то вниз, в темноту.

— Подвал, — сказала Катя, опередив меня.

— Спустимся? — предложил я, несколько озадаченный наличием подобного помещения в своем доме.

— Нет, не думаю, что мне там что-то понадобится, — улыбнулась девушка.

Дальше была дверь в кладовку, дверь в жилую комнату, меблированную небольшой кроватью, тумбочкой и шкафом. Затем мы поднялись на второй этаж. Здесь обнаружился длинный коридор и четыре двери, ведущие в прочие жилые комнаты. Каждая из них содержала кровать и прочее, а также дверь в ванну. Лишь в одной комнате обнаружились лишь пустующие книжные стеллажи, расположенные по стенам. Здесь был когда-то кабинет, но всю нужную мне мебель я отсюда перетащил вниз. Потому что посчитал удобным, когда кровать и рабочий стол находились в одном помещении. Вернувшись на первый этаж, я поинтересовался у Кати:

— Какую комнату выбрала?

— А твоя какая? — спросила девушка.

— Моя — там, — кивнул я на арку.

— Тогда я выберу эту, — девушка указала на дверь рядом с кладовкой.

Почувствовав в голосе нотку страха, я спросил прямо:

— Чего боишься?

— Темных незнакомых помещений, — со вздохом призналась моя гостья.

Сдержав улыбку, я ответил:

— Кать, самое страшное существо, которое может появиться в этом доме, стоит сейчас рядом с тобой. И поверь, любого, кто захочет сюда пробраться, я заранее засеку и подправлю его планы.

— А у тебя в темноте глаза светятся? — ни с того ни с сего спросила девушка, этим поставив меня в тупик.

— Не знаю, — честно покачал я головой, и направившись к выключателю предложил. — Давай посмотрим.

— Давай, — кивнула Катя, разрешая мне выключить свет.

Через пару секунд тишины, я спросил:

— Ну как?

— Да вроде нет, — раздался из темноты неуверенный голос.

— А так? — опрометчиво поинтересовался я.

Испуганный вскрик заставил меня резко моргнуть и щелкнуть выключателем.

— Светятся, — прошептала Катя, когда я, мысленно ругая себя последними словами, буквально подскочил к ней.

— Прости, — попросил я, обнимая и привлекая ее к себе. Как ни странно, девушка не отстранилась.

— Да ладно, я ж сама попросила. Кроме того, лучше так, чем случайно увидеть.

— Тоже верно, — вздохнул я, положив подбородок ей на макушку.

Мы простояли так несколько минут, затем девушка сказала:

— Я спать хочу.

— Хорошо, устраивайся, — ответил я, нехотя выпустив Катю из объятий, и ушел в свою комнату. Там я включил компьютер и, щелкнув пультом сделал себе кофе. Девушка тем временем расстелила постель и легла. Когда я проходил мимо ее комнаты, то хотел закрыть дверь, чтобы ей не мешал стук клавиатуры, но она попросила:

— Не закрывай, пожалуйста. И если можно, бра в коридоре оставь включенной.

— Хорошо, — улыбнулся я и добавил. — Спокойной ночи.

— И тебе, — ответила Катя.

В ту ночь я так и не лег, просматривая материалы. Однако все поиски оказались безрезультатными. Я никак не мог найти ниточку, которую стоило оборвать. Более того, я чувствовал, что светлячок в мире давным-давно не появлялся, а значит сдать меня бандам он не мог. И только когда ночь вплотную приблизилась к рассвету, а я к грани отчаянья, мне наконец удалось найти запись интереснейшего телефонного разговора. Вот только его содержание заставило зло стиснуть кулаки. Но хотя бы я теперь знал откуда у истории ноги росли. А известность — это всегда хорошо.

Выключив компьютер, я подошел к Катиной комнате и, остановившись на пороге, посмотрел на спящую. Все-таки забавно, как меньше чем за неделю изменился мой взгляд на жизнь, вместе с приоритетами. Раньше людей я воспринимал или как добычу, или как забавных игрушек-зверушек, которых при случае можно было и загрызть. Теперь же, глядя на Катю я понимал, что ее я не то что не трону, но и лично загрызу любого ради ее блага. И тут впервые за все свое существование мне пришла в голову тепло-благодарная мысль о высших. Все-таки хорошо, что они добрые: ведь позволили мне познать, что значит 'любить'.

ЧЕРНО-БЕЛАЯ ПЯТНИЦА

Этим утром я проснулась сама, за пять минут до будильника и без сожаления покинула постель, что для пятницы было редкостью. Выйдя в коридор, я увидела, что Макс сидит за компьютером. Похоже, так и не ложился.

— Доброе утро! — улыбнулся он, обернувшись.

— Привет! — кивнула я и быстро прошла в ванну. Хорошо хоть волосы догадалась в комнате пригладить!

Через несколько минут, приведя себя в порядок, я направилась на кухню и увидела, что Макс уже выгрузил купленные вчера продукты из холодильника и теперь озадаченно на них смотрел.

— Завтрак за мной! — заявила я, подходя к столу, на который мы вчера сгрузили посуду, и достала ковшик для варки яиц.

— Как пожелаешь, — улыбнулся парень и спросил. — А мне что делать?

Сперва я хотела ответить 'ничего', но глянув на не распакованную коробку с сервизом, а также прикинув время, попросила:

— Сполосни несколько тарелок, пару чашек, заварник, сахарницу, ложки-вилки и поставь чайник.

— Будет исполнено, — шутливо козырнул он и направился к коробке.

Я же поставила ковшик на плиту и занялась остальной частью завтрака: гренками с сыром, колбасной нарезкой и чаем. В кои-то веки нормально поем утром! Когда я жила с родителями, подобные завтраки были традицией. Вся семья по утрам собиралась за одним столом. Мы могли пропустить совместный обед или даже ужин, но завтрак — это было обязательно. Как говорила мама, на традициях семья держится. Когда я переехала от них, то 'церемониальные' завтраки забросила. Готовить утром для одной себя мне не хотелось, как и тратить время на сервировку стола. Чаще всего я ограничивалась чашкой чая с куском хлеба, а более основательно ела уже в университете, если деньги были. Сейчас же я была абсолютно счастлива, что появился повод вспомнить семейную традицию. Не зря говорят, что завтрак — самая важная трапеза. По крайней мере, в ту пятницу он для меня был самым замечательным за все время, с прошлого лета. Хотя пару гренок я немного подпалила, но успела утащить их себе.

Завтрак прошел в тишине: парень о чем-то сосредоточенно думал, я же не решалась заговорить первой. Да и не знала, о чем говорить. Все происходящее было таким странным! Демон в человеческом обличии, сегодня мило жующий гренки с плавленым сыром, вчера же собственноручно обезвредивший убийцу. Огромный дом, или скорее даже замок, красный 'мерин' у крыльца...Для полного счастья только дракона не хватает. Тогда точно все будет как в сказке! Но самое смешное, что у меня не было и тени сомнения в правильности происходящего. Я знала, что оно должно быть именно так. И ни капли не жалела, что там, в ванной, приняла решение идти за своим сердцем. Ведь когда я совершенно разумно собиралась послать парня куда подальше, то стало настолько трудно дышать, что я поскорее пообещала себе, что не сделаю этого.

— Спасибо, было вкусно, — поблагодарил Макс, оторвав меня от размышлений.

— Пожалуйста, — улыбнулась я, допивая чай и выходя из-за стола.

— Иди, собирайся, — велел парень, тоже поднимаясь. — Нам надо выехать через пятнадцать минут, а то все пробки соберем. Со стола я сам уберу.

Без лишних слов я ушла переодеваться. Хотя на душе было настолько светло и радостно, что предпочла бы полететь. Ну или как минимум одеть что-нибудь очень красивое. Но увы, ни то, ни другое не предполагалось. Вчера, собираясь, я как-то не подумала взять ни косметику, ни какое-нибудь платье, ни хотя бы простенькое украшение-кулончик. Поэтому пришлось напялить привычные джинсы с футболкой и, не смотрясь в зеркало, выйти из комнаты.

Макс ждал, прислонившись спиной к входной двери. Увидев меня, он сказал:

— Куртку возьми, там прохладно.

Вернувшись в комнату, я отыскала джинсовку, почему-то оказавшуюся на подоконнике, надела ее и все-таки посмотрелась в зеркало, чтобы проверить, расправлен ли воротник.

— Ты прекрасно выглядишь, — раздался голос у меня за спиной.

Обернувшись, я увидела, что Макс стоит на пороге комнаты, опершись плечом о косяк. Похоже, это была его любимая поза. Скрестив руки на груди и чуть улыбаясь, парень смотрел на меня. Еще раз глянув в зеркало, я даже согласилась с озвученным: не сказочная принцесса, конечно, но весьма симпатичное создание. Синие джинсы с легким клешем, черная футболка, белая джинсовка и кеды весьма хорошо гармонировали друг с другом. А добавить улыбку — так вообще прелесть. Однако что-то мне помешало просто поблагодарить за комплимент.

— Ты правда так думаешь? — спросила я, подходя к парню.

Макс не ответил. Обняв за талию, он наклонился и осторожно поцеловал меня в губы. Мои руки сами скользнули на его плечи, а глаза закрылись, потому что в этот момент окружающая действительность просто перестала существовать. Но в миг, когда горячие губы нежно и ласково дотронулись до моей шеи, блаженство безжалостно разрушил мелодичный рингтон. Звонок вмиг вернул окружающую действительность на место, заставив меня мягко отстраниться от Макса и полезть в сумочку. Парень нехотя выпустил меня из объятий и, двинувшись к выходу, сказал:

— Пошли. По дороге поговоришь, а то опоздаем.

Кивнув, я выудила-таки из сумки мобильник и, выбрав 'принять вызов', зашагала следом за Максом, попутно отвечая:

— Да, Насть! Нет, не сплю. Нет, не опоздаю. Да, хорошо, учту! Спасибо, за заботу! Ага, до встречи!

В этот момент мы как раз дошли до машины и, усевшись на свое место, я сообщила водителю:

— Наська сказала, что в центре авария, поэтому в сторону севера пробка.

— Нам без разницы, — ответил Макс, заводя мотор.

Посмотрев на парня, я заметила, что он ожидаемо расстроен. Мда, глупо получилось. Но извиняться точно будет еще глупее. И надо было отвечать на звонок? Хотя, с другой стороны, если б не ответила, Наська бы продолжала трезвонить, пока б не дозвонилась. Вот и думай, хорошо иметь столь заботливых друзей или нет?

— Знаешь, Кать, — вдруг сказал парень. — Кажется, теперь я понял значение человеческого выражения 'снесло крышу'.

— И как оно тебе? — бестолково поинтересовалась я.

— Как ни странно, понравилось, — усмехнулся Макс и пояснил. — Хотя обычно отсутствие контроля над собой меня расстраивает.

— А часто оно бывает? — ради поддержания беседы спросила я.

— Предпоследний раз было, когда я обитал в теле гигантского голодного змея, — серьезно ответил парень, перестраиваясь в соседний автомобильный ряд. — Чуть соплеменников не съел. Еле удержался.

— Интересная у тебя жизнь, — многозначительно хмыкнула я.

— Ага, — улыбнулся Макс. — И чем дальше, тем интересней.

Я же про себя подумала, что теперь тоже понимаю, что значит 'снесло крышу': мне рассказывают про обитание в теле гигантской змеи, и для себя я считаю это совершенно нормальным. Неверное, прежде чем судить хорошо или плохо сойти с ума, надо выяснить, а с какого вы сошли, и на какой встали. Мне, например, мой теперешний очень даже нравился. Ведь даже старая поговорка 'Ум хорошо, а счастье лучше' звучала теперь совсем иначе. По крайней мере, сейчас я была с ней полностью согласна.

К универу мы подъехали за десять минут до начала пары. Заглушив мотор и отстегнув ремень, парень вышел из машины и, обойдя ее, распахнул передо мной дверцу, при этом смотря куда-то в даль.

— Спасибо! — улыбнулась я, ухватившись за галантно поданную мне руку.

Макс не ответил. Лишь запер машину и, обняв за плечи, двинулся вместе со мной к дверям университета.

— Вообще-то я сама могу дойти, — попыталась возразить я.

Но парень покачал головой:

— Кать, не спорь, пожалуйста. Так нужно.

Его серьезный, сосредоточенный вид к расспросам не располагал, поэтому мне оставалось только молча продолжить путь. В фойе меня как всегда ждала Наська. Едва мы подошли, подруга взяла меня под руку, и, улыбнувшись, сказала:

— Все, Макс, спасибо что довел. После пар готова сдать обратно в твои руки.

Однако на это парень ответил:

— Я с вами на парах побуду, — и добавил. — Мне, как представителю бизнес-сообщества, все равно положено вузы периодически посещать. Вот и совмещу приятное с полезным.

Это заявление заставило меня выпутаться из рук подруги и сказать ей:

— Насть, иди в аудиторию, я чуть позже приду. Ладно?

К счастью, спорить она не стала, понятливо оставив нас вдвоем. Отойдя с Максом к окну, я все-таки решила выяснить, что происходит. Сперва парень отнекивался, говорил, мол, просто хочет побывать у нас на парах, но я была непреклонна, и в итоге он сдался, сказав:

— Ладно. Хочешь — слушай. Бандиты приходили не за мной. Им нужна ты, и не по моей милости.

— Ты шутишь? — не поверила я. Однако серьезный вид собеседника красноречивее слов ответил: нет. Поэтому через секунду я уже задала следующий вопрос. — Я-то что им сделала?

Пожав плечами, Макс ответил:

— Им — ничего. А вот Леше, видимо, сильно по самолюбию стукнула. Настолько, что мальчик стащил кредитку отца, и всю наличку и весь лимит с нее перевел в счет аванса за твою голову. Заказ я снял, все следы подчистил. Но так как неизвестно, что этому идиоту еще в голову взбредет, то пока он кони не двинет, я от тебя не отойду.

Из всего сказанного меня зацепила лишь одна фраза, заставив уточнить:

— А почему ты так уверен, что он скоро... — договорить я не смогла, но к счастью Макс и так все понял.

— Потому что, решив причинить тебе зло, он привел в действие мое проклятие. Причем, сильно перегнув палку, — ответил парень. — Если не одумается, то в понедельник, край во вторник — все.

От услышанного я на несколько секунд потеряла дар речи, когда же он вернулся, единственное, что мне удалось сказать было тихое:

— Я не хочу так!

— Как? — уточнил Макс.

Чуть придя в себя, я ответила уже громче:

— Я не хочу, чтобы он умер из-за меня! Сними свое проклятье!

Усевшись на подоконник, парень покачал головой:

— Я дал ему выбор, он его сделал. Я в своем праве и забираю его жизнь. 'Воздастся каждому по делам его' — старая истина в действии.

— Но он же не знал! — чуть громче положенного произнесла я.

— Чего он не знал? — усмехнулся собеседник. — Что людей убивать нельзя? Так это, по-моему, даже в ваших законах прописано, а вселенские просто работают лучше.

Я почувствовала, что на глаза навернулись слезы. Да, Лешик, возможно, заслуживал многого, но не смерти же! По крайней мере, для себя я этого принять не могла. Поэтому, собравшись с духом, твердо сказала:

— Сними свое проклятье!

— А иначе что? — серьезно спросил Макс.

— А иначе можешь забирать и мою жизнь. Ибо я буду ничем не лучше того же Лешки, если позволю, чтобы он из-за меня умер!

— Кать, — вздохнул парень. — Он умирает по собственному желанию. Ты тут совершенно ни при чем. Я никогда никого не забираю без их первого шага. Он свой сделал. Черта пересечена. Все.

По моей щеке все-таки пробежала слеза.

— Но я так не хочу, — прошептала я, поскорее стирая с лица мокрую дорожку. — Да и как же я не при чем? Ведь если бы я с ним не стала встречаться, если бы тебя не встретила...

— Еще скажи, если бы вообще на свет не родилась, — прервал меня Макс. — Кать, пойми, иногда вы, люди, становитесь лишь орудием в руках иных сил. Как и мы, демоны и ангелы, становимся орудием в руках высших. Я не знаю историю вашей с Лешей встречи. Возможно, вас свел какой-нибудь мой собрат с расчетом на нужную ему перспективу, которую я лишь логически завершил. К тому же, снять проклятье не в моей власти.

В этот момент я как раз увидела Лешу, вошедшего в университет. На нем была водолазка с высоко поднятым воротом, бейсболка и черные очки. Заметив нас, парень остановился, как вкопанный. Однако через пару секунд резкий приступ кашля заставил его поскорее направиться к двери под лестницей.

— Вот видишь, — вздохнул Макс. — Проклятье усилилось: он задумал новую месть.

Приводимые доводы были разумны, но мне все равно было сложно не видеть своей роли в этой истории. Может, у меня действительно так завышено самомнение, что я мню себя центром мироздания, но ведь даже в смерти Пашки я долго не переставала себя винить: не отговорила, не удержала. Мне стало легче, только когда Наська долгими уговорами убедила, что это действительно был его выбор, и он понимал на что шел. Здесь вроде бы тоже говорили о выборе и понимании. Однако почему-то не верилось. И через мгновения я даже поняла почему.

— Подожди, ты сказал 'если не одумается'. Так? — взволнованно спросила я.

— Так, — кивнул Макс. — Но не думаю, что...

— Иди к нему! — велела я, не дав закончить фразу, и, потянув парня за руку, поскорее пояснила. — Иди к нему и расскажи все про проклятье. Он должен знать, что с ним происходит! Иначе это не будет считаться его выбором. Он не знает, во что влез!

— Как записано в вашем кодексе, 'незнание законов не освобождает от ответственности', — менторским тоном произнес Макс. И уже обычным добавил. — Кать, тут даже мои руки чисты. Что уж о твоих-то говорить?

Но сдаваться я не собиралась. Потому что подсознательно чувствовала свою правоту. А в такие моменты меня мало что может остановить. Скрестив руки на груди, я жестко сказала:

— Если ты хочешь, чтобы я поверила в свободу выбора, то иди и объясни ему все! Он имеет право знать!

— Я понял, что ты хочешь сделать, но не сработает, — в очередной раз вздохнул Макс. — Нужно искреннее раскаянье. Если он откажется от мести из-за страха, то проклятье просто замедлится. Но результат будет тот же, только позже.

— Зато у него будет время и знание!

— Кать, люди не меняются, — развел руками парень.

— А вдруг ему настолько жить захочется, что изменится?

Макс пристально смотрел на меня долгих пять секунд, затем, протянув руку, стер с моей щеки еще одну предательски выкатившуюся слезинку и сказал:

— Ладно, жди меня здесь. Если тебе это так важно, то я сделаю.

И более не мешкая, он направился к лестнице. Через десять минут из мужского туалета буквально вылетел Леша и, спотыкаясь, кинулся к выходу на улицу. Следом за ним спокойно вышел Макс и направился ко мне.

— Ну? — нетерпеливо спросила я, едва парень уселся обратно на подоконник. — Рассказал?

— Нет, — покачал он головой и добавил. — Решил, что наглядное пояснение будет лучше. Я позволил страдальцу увидеть, что его ждет. Так что теперь к альтернативам 'умереть' или 'исправиться' добавилась третья — 'тронуться умом'.

— Спасибо, — ответила я, ибо почувствовала, что груз ответственности за Лешину судьбу с моих плеч упал. Теперь это действительно будет его выбор.

Вдруг Макс ни с того ни с сего спросил:

— Кать, скажи, ты все еще хочешь, чтобы я был рядом?

— А почему нет? — не поняла я.

— Потому что, возможно, мне придется делать то, что тебе не понравится, — пожал плечами Макс. — Например, если когда-нибудь моей задачей будет забрать оступившуюся Настю, то я вынужден буду это сделать. Кроме того, сегодня ночью я почувствовал, что скоро мне дадут новое дело и нам придется на какое-то время расстаться, если оно будет в ином мире или иной эпохе. Мне нужно знать, действительно ли ты уверена в своем выборе?

Вопрос заставил меня задуматься. Ведь чаще всего если мы принимаем какое-то решение, то тщательно взвешиваем все 'за' и 'против', внимательно обдумывая аргументы. Но бывают ситуации, когда разум не в силах справиться с поставленной задачей: на каждый плюс находится по два минуса, и чаша весов вроде бы склоняется в сторону 'нет', однако что-то внутри тебя говорит, что это неверно. Так что остается делать в таких ситуациях, когда разум робко шепчет 'нет', в то время как всей душой хочется сказать 'да'? Остается только верить. Поэтому ответ мой был таким:

— Я верю, что поступаю правильно.

— Ну и хорошо, — улыбнулся Макс и спросил. — На пару-то пойдем?

Глянув на часы, я с ужасом констатировала, что с момента звонка прошло больше пятнадцати минут. Кошмар!!! Я опоздала к 'Я-щерице'!!! Значит теперь мне предстояло милостиво просить разрешения войти, а потом еще около трех минут выслушивать ее рассуждения-предположения, почему я опоздала, самое безобидное из которых 'Вы не можете правильно организовать свое время? Как же вы жить-то дальше собираетесь...' Но все же это было меньшее из зол.

— Надо идти, — вздохнула я.

— Как пожелаешь, — парень спустился на пол и, взяв меня за руку, направился вперед. — Пойдем, внесем в жизнь вашей мадам немного хаоса.

Почувствовав нотку злой насмешки в голосе, я робко спросила:

— Может не надо? Она ж всего лишь сильно обиженный жизнью человек. Пусть уж, раз ей так легче.

— Кать, — вздохнул Макс. — Если обидела жизнь, это не повод срываться на других. Кроме того, я ж не жизнь, я ее не обижу. Да даже и не трону. Просто устрою маленький цирк. Она же всем рассказывает, что гений? Вот и пусть это докажет. В ней как минимум есть гордыня и тщеславие, так что я имею полное право вмешаться в ее жизнь.

— А мне придется чувствовать себя виноватой, — вздохнула я.

Посмотрев на меня, парень спросил:

— Почему ты считаешь себя в праве брать ответственность за чужие действия?

— Потому что являюсь их косвенной причиной, — пожала я плечами. — Или ты не из-за меня сейчас идешь в аудиторию?

— Исключительно из-за тебя, — кивнул Макс. — И считаю это правильным. Знаешь, Кать, до встречи с тобой я не знал, что значит 'любить'. Может быть, я и сейчас неправильно истолковал это понятие, но для меня оно в первую очередь означает 'защищать'. Причем, я собираюсь сделать это наиболее гуманным человеческим способом. Хотя, на мой взгляд, дама заслуживает большего. Но я этого делать не буду. Потому что во вторую очередь 'любить' для меня значит 'заботиться', ну или как минимум 'не расстраивать'.

Ответить я не успела: мы дошли до аудитории, и парень велел мне подождать, досчитав до двадцати, а затем войти. Сам же без стука распахнул дверь и вошел в аудиторию.

— Здравствуйте! — раздался его громкий голос. — Я представитель городского бизнес-сообщества, владелец фирмы ООО 'МАКС-ИТ'. Уполномочен проверить качество проведения занятий по ИТ-дисциплинам.

В этот момент я закончила счет и появилась на пороге аудитории. Зинаида Петровна, изучая поданную Максом бумагу, лишь мельком глянула на меня, жестом велев пройти на место. Сев за компьютер рядом с Наськой, я поскорее нажала на кнопку включения питания.

— Что ж, пожалуйста, — пожала плечами товарищ преподаватель, протягивая обратно сложенный вчетверо листок. — Что вам предоставить для проверки? Методическое обеспечение, рабочую программу, фонды оценочных средств?

— Нет необходимости, — покачал головой Макс. — Формальные бумажки меня не интересуют. Какая тема сегодняшнего занятия?

— Многопоточные вычисления, — ответила Зинаида Петровна, поправив очки.

— Замечательно! — улыбнулся парень и кивнул на свободный компьютер. — Садитесь, пожалуйста, и решайте выданную студентам задачу. Я хочу сравнить насколько их квалификация приблизилась к вашей. По проценту временнОго отклонения, затраченного на написание программы, или по отклонению объема написанного кода, я сделаю вывод.

— Не думаю, что это хорошая мысль... — начала было Зинаида Петровна, но Макс весьма жестко ее прервал:

— Не вам это оценивать. Если вы хотите отказаться от добровольной общественной проверки — пожалуйста. Но тогда я буду вынужден настаивать на принудительной, причем для всего университета. Как думаете, обрадуется ваше начальство такому повороту дела?

Поджав губы, товарищ преподаватель заняла пустующее место. Макс же громогласно объявил:

— Все, работаем. Если есть вопросы — обращаемся ко мне.

Затем он уселся на преподавательское место и, достав из кармана мобильник, уткнулся в него. Однако за всю пару никто никаких вопросов задать не осмелился. За пять минут до звонка Макс спрятал телефон в карман и, поднявшись, направился к Зинаиде Петровне. Она сидела как раз рядом с Наськой, и я успела заметить, как рука преподавателя скользнула на клавишу 'power'.

— Разрешите посмотреть код? — вежливо поинтересовался Макс, остановившись за ее спиной.

— Да, конечно, — пролепетала та, непонимающе уставившись на 'случайно' нажатую кнопку.

Глянув на экран, парень нахмурился:

— Две строчки и семь ошибок.

— Это не тот проект, — поспешила оправдаться Зинаида Петровна. — Я случайно закрыла нужный, не сохранив, и буквально минуту назад начала делать заново.

— Хорошо, — кивнул Макс, скрестив руки на груди. — Продолжайте, я посмотрю.

В этот момент прозвенел звонок, и Зинаида Петровна обрадованно заключила:

— Ой, какая жалость, занятие закончилось.

— Действительно жалость, — кивнул парень. — Теперь мне придется составить отчет следующего содержания: 'Проверяемый мной преподаватель не справился с задачей, выданной им студентам, а также показал отсутствие навыка сохранения проекта. В связи с этим рекомендую провести дополнительные проверки ее квалификации в форме еженедельного посещения пар преподавателя. Считаю, что оставшихся до конца года занятий, а также экзамена вполне хватит для составления корректного мнения.'

Зинаида Петровна покраснела аж до корней волос, но возразить не посмела, лишь со злостью в голосе произнесла:

— Хорошо, если ректор решит, что это законно...

— Пойдемте, прямо сейчас и спросим, — пожал плечами Макс, приглашающим жестом указав на дверь.

— У меня сейчас занятия, — почти прошипела 'Я-щерица', поднимаясь. — Но позже я к нему обязательно зайду!

— Как пожелаете, — улыбнулся парень и, попрощавшись, вышел за дверь.

Зинаида Петровна же отошла к окну и уставилась на улицу. Не смея ее тревожить, мы всей группой тоже поспешили покинуть аудиторию. Макс ждал у лестницы.

— Круто ты с ней, — хмыкнула Наська, едва мы подошли.

— Я с ней справедливо, — ответил парень, беря меня за руку. — Сейчас подпишу у ректора соответствующую бумагу, потом кину клич нашей ИТ-тусовке. Не думаю, что ребята откажутся по разу сходить на занятия к симпатичным лингвисткам. Фирм в городе хватает, по одному человеку каждая выделит и все.

— А это действительно законно? — удивленно поинтересовалась блондинка.

— Законней некуда, — кивнул Макс. — Общественная проверка образования, как одна из форм контроля, давно уже введена, но пользуются ей редко. Потому что обычно у компетентных людей из общества своих дел хватает, а некомпетентных посылать — толку не будет. Только нервотрепка преподавателю и студентам.

За разговорами мы как раз дошли до административного этажа. У его дверей парень остановился и, нехотя отпустив меня, сказал:

— Ладно, идите на пары, а я к ректору. После встретимся в фойе.

Проводив Макса взглядом и дождавшись, когда за его спиной закроется стеклянная дверь, Наська вздохнула:

— Вот это рыцарь! — и обняв меня радостно добавила. — Я так за тебя рада! Вы уже выбрали дату?

— Насть, какую дату?! — засмеялась я. — Мы знакомы меньше месяца!

— Ну и что? — спросила блондинка, выпустив меня из объятий и беря под руку. — В любви время не главное. А то, что он тебя по-настоящему любит, сразу видно. Истинное человеческое чувство не скроешь! Я по его глазам вижу!

— Пошли, а то опоздаем! — я потянула подругу вперед, подумав про себя, а что бы она сказала, узнав, кто такой Макс на самом деле? Или что бы увидела по его сияющим в темноте красно-золотистым глазам?

Когда мы с Наськой вошли в аудиторию, оживленная беседа там резко затихла. В гробовой тишине, провожаемая взглядами, я прошла на свое место, и через минуту ко мне подтянулась вся группа во главе с Ириной.

— Ну и зачем ты это сделала? — грозно вопросила брюнетка, остановившись в шаге от моей парты.

— Что? — уточнила я.

— 'Я-щерицу' разозлила своим хахалем! — ответила за Ирину одногруппница. — Они с ректором теперь нам такое устроят!

— Не устроят, — уверенно ответила я.

— Если у меня будут проблемы с дипломом, ты за это ответишь! — пообещала мне еще одна девушка, а остальные лишь согласно кивнули и разошлись по своим местам.

— Слушай, а Макс точно знает, что делает? — шепнула мне Наська, едва прозвенел звонок, и в аудиторию вошел преподаватель. Похоже, коллективное мнение произвело-таки на нее впечатление.

— Не знал бы, не делал, — как можно более уверенно прошептала я в ответ, соображая, а во что теперь эта история может вылиться? Как сказал Макс, 'любить' для него значит 'защищать и не расстраивать'. Вот только знать бы, что он посчитает угрозой и какую меру пресечения изберет, чтобы вписаться в обозначенные рамки? А то как бы не пришлось защищать от него моих 'обидчиков'. Хотя, с другой стороны, это у людей может от любви снести крышу так, что они пойдут творить глупости. А Макс все-таки не человек, поэтому можно, наверное, надеяться на устойчивость его разума. Хотя, если вспомнить сегодняшнее утро...

— АкУлина! — вдруг ворвался в мои мысли строгий преподавательский голос. — Повтори последнее предложение!

Встав и быстро глянув в Наськину тетрадь, я повторила заботливо подчеркнутую фразу:

— 'Оценка рисков — одна из важнейших задач в их управлении'.

— Садись, и больше не отвлекайся! — строго велел мне лектор. — Пишем дальше.

Усилием воли заставив себя не думать, я добросовестно законспектировала всю оставшуюся лекцию, правда, мало что полезного из нее вынеся.

За пару минут до звонка я почувствовала, что в сумке завибрировал мобильник, и, достав его, прочла послание от Макса: 'Жду в машине. Приходи, как сможешь'. Последнее предложение зажгло в душе тревогу. Похоже, что-то случилось. Ведь если бы ему было все равно, сколько ждать, то не просил бы прийти. Ну что ж за день-то сегодня такой? Поневоле вспомнишь шутку про зебру!

Я еле досидела до конца пары, а после практически выбежала из университета и быстрым шагом направилась к стоянке. Подойдя к кабриолету, я увидела, что Макс сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку водительского кресла. Лишь еле заметное дыхание говорило — спал. Но его сильно побледневшее лицо легко сделало из тревоги страх. Когда же мне пришлось буквально трясти парня, чтобы разбудить, страх вообще перерос в панику.

— Занятия закончились? — вяло улыбнулся Макс, наконец открыв глаза, однако уже через мгновение резко выпрямился и серьезно уточнил. — Кать, ты чего?

— Это ты чего?! — чуть ли не всхлипнула я. — Мне тебя несколько минут будить пришлось!

— Прости, не подумал, — повинился парень и тихо попросил. — Поехали домой? А по дороге поговорим.

Не став спорить, я села в машину, решив, что с оставшимися парами потом разберусь. Макс же, велев мне пристегнуться, кое-как надел очки и завел мотор. Однако по дороге разговора не вышло. Парень весь путь молча и так сосредоточенно смотрел на дорогу, что я не решилась его потревожить. Когда же мы, наконец, въехали в ворота дома и остановились перед его крыльцом, Макс снял очки и, не поворачивая головы, тихим голосом произнес:

— Кать, не волнуйся, но я сейчас опять крепко засну. Скорее всего, на несколько часов. Это нормально. Проснусь, объясню. Иди в дом и не переживай, ключи...

Договорить парень не успел, буквально рухнув на руль. Я же осталась сидеть рядом, совершенно не представляя, что делать. 'Это нормально'. Звучало хоть и убедительно, однако поверить было сложно. Потому что нормальные люди тряпичными куклами не становятся, а Макс у меня сейчас именно с этим и ассоциировался. Побледневший, безвольно обвисший на руле, он выглядел весьма жутко. 'Это нормально'. Уцепившись за эту фразу, я стала повторять ее про себя, как волшебную мантру, хотя все равно было страшно. В голове закружил хоровод мыслей: 'Это нормально'. 'А вдруг не проснется?' 'Это нормально'. 'Если проспит тут до ночи, он замерзнет'. 'Это нормально'. 'Наверное, на руле-то неудобно лежать'. 'Это нормально'. 'Это нормально'. 'Это нормально'. 'Это нормально'.

Через несколько минут, кое-как успокоившись, я вышла из машины, решив сделать единственное, что от меня зависело. А именно, открыв водительскую дверцу, с немалым усилием перекинула Макса с руля на кресло и, потянув за рычаг, привела спинку в почти горизонтальное положение. Затем, найдя в кармане джинсов ключи от входной двери, сходила за одеялом. Укрыв им спящего, я вернулась в дом, отказавшись от мысли сидеть рядом в машине. Хотя сперва именно это и намеревалась сделать, но поняла, что не выдержу такого ожидания. Макс сказал: 'Не переживай, это нормально'. Так почему же мне все равно было страшно? Потому что, хоть и на краткий миг, но все равно я почувствовала, что такое 'потерять навсегда'. 'Вдруг не проснется?' Что ж, наверное, для меня этот страх и есть любовь.

Пройдя на кухню, я поставила чайник и, сделав себе чай, ушла в комнату Макса. Разбудив незапароленный компьютер, я забила в поисковике название своего любимого мультфильма. Бывают в жизни периоды, когда остается только плыть по течению, в надежде просто пережить-переплыть. Когда от тебя ничего не зависит, единственное, что можно сделать, — постараться как-то промотать время. На мой взгляд, просмотр каких-нибудь сказок — лучший для этого способ. Ведь их именно за этим и придумали. Хорошие истории здорово помогают убежать из реальности, когда тебе в ней плохо, и ты ничего не можешь сделать, чтобы стало хорошо. Как раз мой случай.

После просмотра тридцатого мультика мне стало совсем тоскливо. Кроме того, полностью отвлечься от реальности не получалось: после пары-тройки серий я все равно выходила на улицу, смотреть не проснулся ли, дышит ли, не пошел ли дождь, не сползло ли одеяло...Но Макс также неподвижно лежал на кресле.

Когда сгустились вечерние сумерки, я, вернувшись с улицы, прошла на кухню, решив попытаться отвлечься готовкой. Да и есть, признаться, хотелось. Достав глубокую миску, я занялась приготовлением теста для блинов. Когда же на тарелке выросла внушительная горка дымящихся, румяных кругляшков, открылась входная дверь, и в дом вошел Макс. Пройдя на кухню, парень молча уселся за стол и, подвинув к себе тарелку, принялся жадно есть. Лишь изничтожив половину блинов, он заговорил:

— Прости, но я жутко голодный. Ваше руководство оказалось с такими заморочками, что пришлось кучу магических сил убить на вправление мозгов. Чуть не соблазнился их пригрохать.

Не ответив, я поскорее налила парню чай. Схватив чашку и практически залпом выпив ее, Макс продолжил:

— Ума не приложу, как мне удалось сюда доехать. Я, когда из университета на улицу вышел, вообще думал, на крыльце лечь и заснуть. Слушай, а правда, как мы тут оказались?

Решив, что все подробности истории парню напоминать не обязательно, раз уж сам не помнит, я ответила так:

— После пар я пришла на стоянку. Ты ждал в машине и как раз проснулся. Отвез меня сюда, попросил принести тебе одеяло и уснул.

— Кошмар, — вздохнул Макс, проведя ладонями по лицу. — Ничего из этого не помню. И еще голова раскалывается!

— Так зачем же ты полез-то? — возмущенно-искренне поинтересовалась я.

— Потому что должен был, — ответил парень, опершись локтями на стол и положив голову на руки.

— Кому должен? — спросила я, собираясь выдать тираду, мол 'я ж не просила...'

Однако Макс, не поднимая головы, сказал:

— Себе. Потому что так для меня правильно.

Мне стало стыдно: парню и так плохо, а я тут собралась принципиальные нравоучения читать. Вот дура! Быстренько стряхнув в тарелку последний блин и выключив плиту, я подошла к Максу и, обняв, осторожно поцеловала в висок, прошептав:

— Спасибо.

Вдруг я почувствовала, как по телу пробежал легкий холодок, а в глазах на мгновение потемнело.

— Прости, — прошептал парень, накрывая мой локоть своей ладонью. — Просто уж совсем больно.

— Это как с той раной? — понимающе уточнила я. — Ты можешь с моей помощью лечиться?

— Не с твоей помощью, — вздохнул Макс. — А за счет тебя. Я ж говорил, что я зло.

— Слушай, скажи честно, ты кого в этом стараешься убедить? Меня или себя? — улыбнулась я, прижимаясь к нему щекой.

— Очень смешно, — проворчал парень и со вздохом попросил. — Кать, можно я пойду лягу? Мне уже лучше, но глаза все равно закрываются.

— Спокойной ночи, — я снова поцеловала его в щеку и нехотя выпустила из объятий.

Уйдя к себе, Макс крикнул:

— Если захочешь что-нибудь посмотреть на компьютере, наушники в верхнем ящике стола!

— Хорошо, — отозвалась я, наливая себе чай, чтобы все-таки поужинать.

Через полчаса, выйдя с убранной кухни, я сходила на улицу за одеялом и, накрыв им Макса, ушла к себе. Мне не хотелось ничего смотреть, потому что чужие сказки хороши, когда своей нет. Переодевшись в просторную ночную сорочку, я посмотрела на свою кровать, но вдруг поняла, что совершенно не хочу спать. По крайней мере, здесь. Повинуясь внезапному импульсу, я вернулась в комнату Макса и легла рядом со спящим. Парень, обняв, осторожно прижал меня к себе, по-моему, даже не просыпаясь. На душе от этого стало так хорошо! Лежа на его плече, я положила руку Максу на грудь, да так и уснула, ощущая спокойный, ровный стук сердца. И для меня это было правильно.

ЕГО НОВАЯ ЖИЗНЬ

Проснувшись ранним субботним утром, я открыл глаза и, повернув голову, увидел лежащую рядом Катю. Судя по ощущению в плече, девушка так и пролежала на нем всю ночь. Осторожно, чтобы не разбудить, я магически приподнял ее голову и, выбравшись, сел в постели, растирая затекшую конечность, а заодно и шею. Интересно, как мне удалось за всю ночь ни разу не шелохнуться, не погружая тело в стазис? Дотянувшись до пульта, я хотел было по привычке расшторить окна, но еще раз глянув на безмятежно спящую Катю, передумал. Пусть спит. Да и мне-то чего вскакивать? Развернувшись, я лег на бок, облокотившись на руку, и осторожно убрал прядку рыжих волос с девичей щеки. Мне снова вдруг вспомнилась старая немецкая драма: 'Остановись, мгновенье. Ты прекрасно!' Если бы у меня было больше сил, я б, пожалуй, не удержался от соблазна тормознуть время. За свое существование мне приходилось бывать в разных мирах и много чего видеть. Однако именно сейчас я понял, что такое настоящая красота. Это то, что наполняет душу теплым радостным светом, от которого становится неимоверно хорошо. Все-таки жалко, что у меня не было сил остановить время: через несколько минут Катя проснулась. Хотя от этого красота никуда не исчезла, но тем не менее.

— Доброе утро, — улыбнулся я, увидев, что девушка открыла глаза.

— Привет. А что уже утро? — спросила она, осматривая полутемную комнату.

— Около семи, — сказал я и, взяв пульт, расшторил окна. — Кофе будешь?

— Капучино сделаешь? — радостно уточнила она. — А то я вчера не рискнула с твоей кофе-машиной экспериментировать.

— Хорошо, сейчас будет, — кивнул я, поднимаясь и направляясь на кухню выяснять, имеет ли мой агрегат вообще запрошенную функцию. По кнопкам вроде бы казалось, что имеет. Однако, как именно ей пользоваться с ходу понять было сложно. Поэтому, когда Катя скрылась в ванной, я, не тратя магию, загуглил инструкцию от аппарата и через несколько минут уже изготовил требуемый напиток. Причем, в двух порциях, ибо такой вид кофе мне еще пробовать не приходилось. Когда девушка пришла на кухню, на столе уже стояли две чашки, а также был нарезан сыр и хлеб. Подсев к столу, Катя с наслаждением вдохнула кофейный аромат и выдала:

— Сто лет капучино не пила!

— Так уж и сто? — улыбнулся я, садясь напротив.

— Не цепляйся к словам! — шутливо отмахнулась Катя, беря ложечку и зачерпывая ей густую молочную пенку.

— Его разве едят? — совершенно искренне изумился я, наблюдая за девушкой.

— Не знаю, кто как, — пожала она плечами. — Но я ем.

Я честно попробовал, но вкусом пенки не впечатлился, поэтому решил как обычно пить. Однако мне не дали сделать и глотка: в голове послышался зов сферы. Похоже, ей как-то удалось решить мой вопрос с высшими, и, возможно, именно поэтому меня и призывали. Если бы высшие хотели меня уничтожить, то давно бы это сделали. А раз мне позволяют покинуть этот мир, то что-то изменилось. И сфера наверняка знала, что. Первый раз я услышал зов прошлой ночью, но не отозвался — были дела важнее. Сейчас же уважительных причин игнорировать его не было, как и желания зря гневить судьбу. Вот только кое-какие вопросы надо было решить. Поставив чашку, я сказал девушке:

— Кать, нам нужно кое-что обсудить.

Отложив бутерброд, она кивнула, вмиг став серьезной и сосредоточенной:

— Хорошо, слушаю.

Вздохнув, я начал, тщательно подбирая слова:

— Мне придется ненадолго исчезнуть. Я услышал зов. И должен идти.

— Поняла, — кивнула она.

Я же продолжил:

— Пока меня здесь не будет, это тело погрузится в стазис. Оно будет без дыхания, без сердцебиения, поэтому не пугайся. Я лягу в какой-нибудь комнате наверху, так что можешь спокойно жить здесь...

— Нет, — прервала меня Катя. — Я буду жить у себя на квартире: мне отсюда до универа неизвестно как добираться.

— А машина? — не понял я.

— Так я не вожу, — пожала она плечами и добавила. — Да и не хочу: столько нервов от этих дорог. По мне на автобусе проще.

Осознав, что девушка не понимает элементарной для меня вещи, я пояснил:

— У тебя будет водитель.

— Зачем? — спросила Катя, внимательно посмотрев мне в глаза.

Не став лукавить, я ответил предельно честно:

— Потому что не хочу переживать, как ты тут одна.

— Ты ко мне няньку приставить решил? — насупилась она. — Макс, я кучу лет одна живу и ничего.

— В четверг твое 'ничего' мне чуть лоб не прострелило, — сказал я, сцепив руки в замок.

— Ты же сказал, что опасности больше нет? — уточнила Катя.

— Этой нет, — кивнул я. — Но могут появиться другие.

— А еще на меня кирпич может с крыши грохнуться, — сказала девушка, подняв вверх указательный палец. — Макс, я не хочу жить под конвоем.

Осознав свою ошибку, я ответил:

— Прости. Не подумал. Хорошо, пусть будет по-твоему, но пока меня не будет, очень прошу: будь осторожна. Если вдруг заметишь или почувствуешь что-то подозрительное, любую мелочь, просто позови меня. Где бы я ни был, я услышу, правда, прийти смогу не сразу. Но при первой возможности буду.

— Хорошо. Думаю, этой разумной предосторожности будет вполне достаточно, — чуть улыбнулась Катя.

— Ладно, этот вопрос решили. Про собеседование в понедельник помнишь? — продолжил я.

— Да, — кивнула девушка. — Только ты уверен, что мне это надо?

— Я — уверен, а ты — сама думай, — развел я руками. — Мое дело предложить тебе возможность, дальше выбор за тобой.

— Ты сейчас как хозяин фирмы говоришь, или как демон? — уточнила Катя.

— А разница? — не понял я.

— Вдруг вместо рабочего контракта мне контракт на душу подсунут? — спросила она, скрестив руки на груди.

— Ты серьезно?

Под моим взглядом девушка стушевалась, повинившись:

— Прости, глупая шутка.

— Именно, — проворчал я. Хотя, по правде сказать, в глубине души мне все равно было непонятно, почему девушка мне поверила. Ведь никаких разумных или даже объективных оснований к этому у нее не было. Однако сама она была тут. Рядом. И я твердо знал — собиралась остаться и дальше. Причем, у меня самого тоже не было ни разумных, ни объективных оснований для такой уверенности. Но сама уверенность была. Я бы даже сказал непоколебимая вера.

— Так, — мотнул я головой, отгоняя ненужные мысли. — Что еще осталось обсудить?

— Не знаю, — пожала плечами Катя, вновь став серьезной и даже чуть грустной.

Перебрав в уме все вопросы, я нашел оставшийся без обсуждения. Правда прикинув, как он будет воспринят, решил преподнести его так:

— Кать, теперь самое важное. Дослушай до конца, не перебивая. Хорошо? Обещаешь? — и лишь заручившись согласием продолжил. — Так как по возвращению мне совершенно не хочется выслушивать от Насти, что я свин...Ты обещала не перебивать! Так вот, в кармане куртки лежит бумажник, возьмешь оттуда всю наличку и любую карту. Если по моему возвращению Настя мне на что-нибудь пожалуется, то в следующий раз отдам деньги ей с соответствующими указаниями. Ага?

Ответом мне было чуть обиженное молчание, которое я расценил, как знак согласия. Глядя на Катю, мне пришла в голову мысль: все-таки девушки странные существа. Им явно нравится, когда о них заботятся, но, чтобы эту заботу осуществить, порой так исхитряться приходится, что мама не горюй! Кстати, об исхитрении, не забыть бы кое-что.

В этот миг раздался повторный зов. То, что он прилетел так быстро говорило о многом. Как минимум о том, что медлить больше нельзя. Мне раньше никогда не приходилось прощаться, но я знал, что у людей это принято. Отставив практически не тронутый капучино, я нехотя встал. Катя тоже поднялась. Подойдя к девушке, я обнял ее, почувствовав, как она всем телом прижалась ко мне. Так мы стояли несколько минут. Как же не хотелось уходить! Но увы.

— Кать, мне пора, — тихо сказал я, но не выпуская ее из объятий.

— Ты обещаешь вернуться? — шепотом спросила она.

— Конечно, — ответил я и, осторожно приподняв ее голову, поцеловал в лоб. А затем все-таки отстранился от нее и быстро направился к выходу, подальше от соблазна. Лишь остановившись в дверях, я обернулся и сказал:

— Я все-таки лягу наверху, если вдруг тебе что-то в доме понадобится. Телефон такси есть в моем мобильнике.

— Будь осторожен! — велела Катя.

— Непременно, — кивнул я и направился к лестнице, подумав, что теперь точно буду осторожен, потому что есть та, для кого это важно. Мысль же о том, что высшие лишь играют со мной, я старательно отгонял прочь: они ж все-таки добрые. Им так поступать не положено.

Едва тело погрузилось в стазис, я почувствовал себя свободным потоком энергии в окружении солнечных частиц. Надо же, как быстро перенесся! По пути к центру я прокручивал в сознании всевозможные отговорки, оправдания и пояснения, ибо понимал, что сфера будет мной мягко говоря недовольна. Однако едва я предстал перед ней, как мне даже не дали ничего 'высказать'. Просто как ни в чем ни бывало выдали очередное задание и все. Но просто так уйти я не мог, ибо понимал, пока не найду для себя объяснение ситуации с высшими, то буду существовать с вечным страхом внутри. Этого же мне категорически не хотелось. Если уж суждено исчезнуть, то лучше знать все и сразу. И не только ради себя.

Помедлив мгновение, но все же собравшись с духом я послал сфере поток сознания, описывающий все мои сомнения и страхи, правда, утаив все, что касалось Кати. Посчитал, что этого сфере знать незачем. Ответ мне прилетел следующий:

— Тебя отпустили, потому что так было правильно. Пока ты выполняешь свое предназначение, высшие тебя не тронут. Пока ты делаешь то, что велено, тебя не трону я.

На этом моя аудиенция закончилась: сфера полыхнула, и обратила свое сознание на моего собрата. Я же двинулся к поверхности, чтобы телепортироваться на место. Содержание задания объяснило мне срочность вызова: овилонцы нашли одну из ключевых точек в прошлом Земли, благодаря которой этот мир так близко подошел к границе хаоса. Теперь моей задачей было не допустить, чтобы линия истории вышла из своей колеи. Но самое забавное, что пункт назначения очень даже радовал: в принципе там вполне можно было решить один незакрытый момент на Земле. Только телепортироваться надо с запасом по времени, а так это даже к лучшему: сделаю все, не залезая в долги, и о Кате можно будет не беспокоиться. Катя...надо же, я помню все! Даже мельчайшие черты ее лица, звук ее голоса, взгляд ее изумрудных глаз. А ведь раньше все земное там и оставалось. Теперь же было такое ощущение, что какую-то часть его я навсегда забрал с собой, поместив в свою душу. Сфера ответила, что меня отпустили, потому что так правильно. Что ж, готов признать — в гармонии тоже есть свои плюсы.

Подплыв к поверхности, я сосредоточился и, чуть подправив временнУю координату, прибыл, куда следовало. На опушку березовой рощи. Слева от тропинки блестело озерцо, а вдали виделось поле, упирающееся в сосновый бор. Именно там располагалось нужное мне человеческое селение. Древняя Русь с язычеством во всем его великолепии не могла не радовать. Здесь хорошо! Даже в оболочку не требуется вселяться: молодой народ еще близок к магии, поэтому с ними можно общаться и так. Пока я был лишь невесомой дымкой-туманом, что меня вполне устраивало.

Двинувшись по направлению к бору, я вскоре достиг добротного каменного укрепления, ограждающего город Искоростень. За оградой по лучам, расходившимся от центральной круговой площади, располагались обычные деревянные избы, и лишь одно находящееся в отдалении здание было частично каменным: княжеский дом. Огромный терем с несколькими башнями и широкой лестницей гордо возвышался над прочими избами-полуземлянками.

Племя тех, кого позже назовут древлянами, жило своей обычной жизнью: охота, борничество, хозяйство, смех и игры. Каждому свое. Найдя избу, хозяев которой в данный момент не было, я заплыл внутрь и огляделся. Нужное мне существо обнаружилось сразу — сидя на деревянной лавке оно самозабвенно выцарапывало длинным когтем узоры-обереги на свежевыструганной люльке. Похоже, семейство ждало пополнение. Увлекшись занятием, домовой заметил меня, лишь когда я оказался прямо у него за спиной. Резко обернувшись, он заверещал и попытался сбежать, растворившись в воздухе, но именно тут-то он и попался. Мое сознание легко сцапало его суть и навеки запечатлев в разуме домового послание, позволило ему уйти. Дальше я выплыл из избы и двинулся прочь из города к лесной дороге. Теперь мне нужен был кое-кто еще.

Творец Земли, прежде чем населить ее людьми, немного поэкспериментировал над созданием разумных существ. Сперва он хотел, чтобы его детища обладали магией. Так появились домовые, кикиморы, русалки и прочие подобные создания. Однако чем-то творцу они не угодили, и он создал людей, разрешив прочим обитать среди них. Кто-то на это обиделся и озлобился. Стал вредить человечеству: лешие в лесу голову морочили, лихо беды насылало, шишиморы топили, всех кто под руку попадется. А кому-то люди понравились, и именно такие создания мне сейчас и требовались.

Заплыв под сень деревьев, я сосредоточился и попросил ее прийти. Берегиня — это не домовой, с ней по-плохому нельзя. Домашние духи очень любят иногда проказничать, поэтому слово силы воспринимают хорошо. С теми же, кому нет пути в человеческое жилище, надо говорить по-другому. Я ждал около получаса, но вот наконец ветви одной из берез зашевелились и в них возник силуэт беловолосой женщины в просторном, расшитом узорами балахоне. Спустившись на землю, она встала передо мной и велела:

— Покажись, кто ты есть!

Полностью открыв свое сознание, я позволил берегине прочесть его.

— Просьба твоя ясна мне, — прошелестела она через несколько секунд. — Только за услугу платить надобно.

— Чего ты хочешь? — спокойно поинтересовался я.

Закрыв глаза, берегиня глубоко вдохнула и, подняв руки к небу, произнесла:

— Ходит по земле Русской богатырь, силой наделенный великою. Но увы, не во благо та сила ему идет! Чую, помыслы нехорошие появились в уме его: задумывает он перевернуть землю, а затем заново, взять и поставить все на место. Образумь его, тогда выполню просьбу твою.

— Укажи, где его найти, и все будет сделано, — кивнул я.

— За лесом этим как раз скоро по дороге проедет он, — махнула берегиня рукой в сторону бора и растворилась в воздухе.

Я же направился в обозначенном направлении, ибо времени до решающего момента у меня еще было достаточно. В принципе нечто подобное от берегини я и ожидал, поэтому и телепортировался с солидным запасом. Пока же двигался к цели, продумывал, что можно сделать.

Так, человек хочет перевернуть землю...Гордыня...люблю ее. Легкое чувство, приятно на нем играть. Примерно также, как и с тщеславием. Даже не разберешь, что лучше.

Вынырнув из-под сени деревьев с другой стороны леса, я увидел, как вдалеке на могучем черном скакуне неторопливо ехал всадник. Похоже, мой клиент. И точно: остановил мужик коня, соскочил на землю, и давай деревья выкорчевывать, да камни раскидывать. Посмотрел я на его мечты и аж мысленно присвистнул: с немереной силой да при диком приложении он Землю в такой хаос мог ввергнуть, что навеки в этом мире нас бы без работы оставил. И в другой раз я бы обрадовался, но увы, у меня имелись свои интересы. К тому же, у этой истории уже было известное в веках течение. Поэтому мне оставалось лишь направить реку времени в нужное русло. Пусть будет, как было, хоть, может, и не на самом деле. Тем не менее. Сосредоточившись, я послал мужичку мираж. Сработало.

Богатырь перестал ломать деревья, заинтересованно глянув вдаль. Заметил-таки 'путника'. Мужик отряхнул руки, запрыгнул на коня и погнал его тихой рысью следом за идущим: догнать захотел. Но моими стараниями сколько ни ехал, так к цели и не приблизился. Даже когда на крупную рысь конь перешел — все бестолку. Так всадник на взмыленном коне доехал поворота дороги, и лишь за ним я позволил-таки нагнать путника. Мой же мужичок шел себе и шел, даже не запыхался. Одежда на нем была простая — рубаха и лапти, а через плечо — сумка перекинута. Всадник, преградив ему путь, остановился и сказал:

— Здрав буди, добрый человек!

— Бывай и ты, — кивнул ему прохожий.

— Что в сумке твоей? — поинтересовался богатырь, зачарованно глядя на мешок.

В ответ путник усмехнулся, скинул сумку с плеча на землю и сказал:

— Подыми ее — увидишь.

Богатырь спешился, с подозрением косясь на мешковину. Носком сапога тронул — не шевелится. Взялся одной рукой, потянул — не двинулась. Обеими руками схватил, потянул изо всех сил, но только сам под землю по колено ушел. Сумка же даже краем не поднялась. Люблю дурить людям головы! Когда они чего-то не понимают, у них такой забавный вид.

Богатырь тем временем, кое-как выбравшись из ямы, посмотрел на путника и возмущенно спросил:

— Да что за пропасть в сумке твоей лежит?!!

Путник ему мягко улыбнулся и ответил:

— Тяга матушки-земли там.

Богатырь расстроился, услышав это, и подумал: 'Знать несметная силушка моя иссякла, а земле держать меня более не хочется'. Причем, тут я даже не вмешивался — мужик сам так решил.

— Скажи, добрый человек, — грустно вздохнув, спросил он. — Кто ты, да как звать тебя?

— Землепашец я. Микула, — ответил путник, легко вскидывая сумку обратно на плечо.

— Что ж делать мне теперь? — снова вздохнул богатырь. — Носишь ты тягу земную, а я более не могу людскую тяжесть носить.

— Поезжай-ка ты, богатырь, по дороге этой до Калинова моста, — сказал Микула, махнув рукой вдаль. — Приедешь к Сиверским горам и найдешь там самый большой дуб. Под дубом тем — кузнец, судьбы кует. Вот он тебе все и скажет.

Богатырь согласился и поехал, куда велено было. Я же рядом полетел, чтобы убедиться, что все кончится верно. Доехал мужик до Сиверских гор, нашел кузницу, а хозяин ее как раз вышел наружу воздухом подышать. Увидел он всадника и сказал:

— Здравствуй, богатырь Святогор! Давно уж жду тебя. Набаловался ты славно, теперь пора и судьбу свою принять. Жениться тебе надобно. Живет твоя невеста в земле Поморской, в самой дальней деревне, в самой крайней избе, на полатях в темном углу лежит. Тридцать лет и три года не встает, а кожа у нее, что кора еловая.

Прочитав мысли богатыря, я усмехнулся — Святогору такая судьба сильно не понравилась. Но он был не из тех, кто легко сдавался. Решил богатырь, ничего не сказав кузнецу, поехать в землю Поморскую и убить чудище, что ему в невесты назначено. Как бы пафосно это 'судьбой' не называли. Мужик решил — мужик сделал. Развернул коня и направился в сторону Поморских земель. И мне снова с ним пришлось тащиться, благо время все еще позволяло. Хотя, если б нет, то решил бы вопрос с вразумлением по-другому. Но раз уж есть возможность не рушить историю, то грех ей не пользоваться!

Несколько дней у нас ушло на путь в Поморские земли. Богатырь, добравшись до места, без труда нашел нужную избу. Постоял пару минут на пороге, но все же решившись, вошел в ее темень и увидел: в дальнем углу на полатях действительно кто-то лежит. Присмотрелся мужик пристальнее и ахнул: все тело лежащего, словно еловой корой покрыто. Недолго думая, Святогор выхватил меч, да и ударил спящую в грудь. Затем развернулся и, не взглянув на нее, ушел прочь. Лишь серебряную монету на столе оставил. Наверное, на похороны. Ну или у славян так принято было компенсировать ущерб, не знаю. Мне не до раздумий было: на этом моменте снова начиналась моя игра.

Я отпустил богатыря восвояси, а сам к подлетел несчастной. Немного магии и еловая кожа с нее струпьями сошла, а рана от меча зарубцевалась. Девушка проснулась, стряхнула шелуху с рук и посмотрела на свои кисти. Обрадовалась, аж завизжала! Затем встала на ноги, от прочей шелухи избавилась и, взяв со стола монетку, отправилась на ярмарку. Снова немного поколдовав, я сделал этот рублик серебряный неразменным: сколько на него не покупай, все равно он обратно в карман возвращался. Хороший фокус, народу во все времена нравился. Да и пользу приносил. Девушка, например, благодаря ему накупила товаров разных и стала ими торговать. Я же внимательно следил, чтобы вместе с товарами по земле Русской шел слух о ее красоте немыслимой, и молва предсказуемо достигла ушей Святогора. Конечно же, богатырь заинтересовался и решил приехать, посмотреть, что это за диво-дивное. Не прошло и месяца, как он вновь явился в Поморские земли.

Как только богатырь увидел девушку, я по глазам их понял, что обещание, данное берегине, выполнено: не будет больше этот чудик желать землю с ног на голову перевернуть и обратно поставить. После последних событий моего существования я мог за это поручиться. Приоритеты в жизни могут меняться. И даже меняются, если причина к этому достаточно веская.

Решив, что все должное сделано, я еще раз глянул на держащихся за руки влюбленных и оставил их вдвоем, полетев делать свою основную работу. К счастью, некоторое время у меня еще в запасе осталось. Как раз прошел слух, что умер князь Олег, а на престол взошел его наследник Игорь. И это значило, что мне пришла пора возвращаться в древлянскую столицу.

Глядя на красоты девственной природы Древней Руси, я думал, интересно, все-таки по какому принципу сфера открывает нам доступные для телепортации эпохи и миры? Доступные для телепортации...

От внезапно пришедшей мысли я остановился, как вкопанный, осознав одну важную вещь: если в нужном мире не будет работы, то меня туда могут не пустить! Как только Земля приблизится к грани хаоса настолько, что любой толчок сможет стать роковым, высшие могут просто запечатать ее навеки, если этот мир будет им дорог. Если же нет...Очередная мысль болью отдалась в разуме. Я отчетливо понял, что не хочу, чтобы на Земле в 21м веке воцарился хаос. Конечно, люди способны в нем выжить, но я не хочу, чтобы Кате приходилось выживать! Мне хочется, чтобы она просто долго и счастливо жила!

Усилием воли я заставил себя прервать цепочку бесполезных размышлений. Нет толку рассуждать, если делать ничего не собираешься! Будет проблема — будем думать. Пока моя проблема — решить вопрос Игоря и древлян. Все, работаем!

К Искоростеню я прибыл вовремя — как раз у его ворот стоял князь Киевский во главе своей дружины. Пришел за деньгами на ее содержание. Признаться, выглядело это внушительно: порядка трехсот пятидесяти воинов на гнедых конях. На дружинниках блестели кольчуги и шлемы, отражая солнечные лучи, а красные плащи и стяги на копьях чуть трепетали на ветру. У раскрытых ворот Искоростеня князя Киевского встречал князь древлянский Мал. Высокий мужчина в подпоясанной красным кушаком холщовой, расшитой узорами рубахе. На его могучих плечах лежала медвежья шкура, а на ногах — добротные кожаные сапоги. Правой рукой Мал опирался на увесистую дубину, левая лежала на поясе.

— Здрав буди, Игорь! — поклонился встречающий. — Что привело тебя в град мой?

От дружины отделился один всадник, выдвинувшись на шаг вперед, и заговорил:

— Отец мой повелел вам дань платить Киеву. По смерти его престол ко мне перешел, и за исполнением воли его сюда я прибыл.

Князь Мал оглядел стоящее у стен Искоростеня войско и, скрипнув зубами, вновь поклонился:

— Заходи в град наш, князь Игорь. Будь гостем желанным этим днем. К полудню будет собрана дань тебе.

Так Киевская дружина вошла в ворота Искоростеня, и я двинулся следом за ними. Хотя пока все шло своим чередом, и не было необходимости вмешиваться. Более того, никого из овилонцев рядом не наблюдалось. Но я знал — это лишь видимость, ибо чувствовал: минимум один светлячок в округе маячит.

Разместив Игоря с дружиной в своем тереме, Мал отправился давать указания насчет дани, а также насчет закусок для князя и его воинов. Пока он быстрым шагом шел по коридору терема, я решил подготовить почву и, подлетев к мужчине, прошептал в его левое ухо: 'Отрави'. Мал остановился как вкопанный, ошарашенно оглядываясь, но, естественно, никого не увидел. Когда же он пошел дальше, я продолжил: 'Не отстанет Игорь. До нитки оберет. По миру пустит. Отрави!' В этот момент у правого уха Мала чуть колыхнулся воздух, и я услышал мелодичный шепот: 'Нельзя, почует! Большое войско перережет город!' Отлетев прочь, я удовлетворенно усмехнулся: один ноль в мою пользу. Светлячок сам подтолкнул Мала на нужную мне дорожку. Интересно, когда уже овилонцы поймут, что с людьми нельзя работать 'в лоб'? На каком основании считают их настолько глупыми? Так ненароком в светлячках гордыню можно заподозрить. Ну или как минимум отсутствие интереса к работе на Земле. Ведь никто из встреченных мною овилонцев даже не удосужился попробовать прочитать человеческие души. А они того стоили! Изучение людей -крайне увлекательный процесс, не говоря уж о том, что весьма полезный. Светлячок, сам того не подозревая, подготовил мне жертву. Теперь оставалось лишь дождаться, когда князь Игорь с данью покинет Искоростень, а там правильно его обработать и подать на стол тепленьким.

Как только солнце миновало зенит, в главный зал терема, где трапезничали Игорь с дружинниками, снова вошел Мал и, поклонившись, сообщил, что мешки с данью погружены на телеги. Кивнув своим людям, князь Киевский продолжил обгрызать жаренную птичью ножку, а десять дружинников поднялись из-за стола и направились к выходу — проверить, что все в порядке. Когда воины вернулись, подтвердив, что все правильно, Игорь улыбнулся Малу и сказал:

— Добро, князь. Вижу, что твой народ чтит меня и власть мою! Мир тебе и твоему городу.

Мал в ответ поклонился, сжав за спиной кулак, и выпрямившись, вышел из зала, не смея более мешать трапезе.

Через два часа после полудня дружина князя Игоря выехала из ворот Искоростеня. И здесь вновь настал мой черед вмешаться. Выбрав двадцать пять наиболее приближенных к князю воинов, я начал перелетать от одного к другому, задевая в их душах струнки гордыни и алчности. И в итоге пять минут нашептываний увенчались-таки успехом.

— Не гоже это, — пробасил едущий рядом с князем детина.

— О чем ты, Всеслав? — повернулся к нему Игорь.

— Не ценишь ты, князь, верных тебе людей! — раздался голос дружинника чуть позади.

— Да! — подхватил третий. — Ведь сколько раз мы тебе жизнь спасали, советы мудрые давали, а выходит, что нам наравне с остальными плата будет?

— Али не заслужили мы почету? — вновь пробасил Всеслав.

Здесь я на всякий случай подлетел к князю и прошептал, подражая его внутреннему голосу: 'А и верно! Неужто я, Игорь, князь Киевский людей своих несправедливостью обижу? Я — власть над этой землей, а люди мои — то, на чем власть эта держится! Не будет людей, не будет власти! А не будет власти — разруха придет!'

— Скотина!!!! — раздался вопль у меня над ухом, и получив ментальный удар, я отлетел в кусты. Мда, как-то это мне в мысли не пришло. Быстро оглядевшись, я заметил летящего на меня слева разъяренного овилонца, и вовремя увернулся, так что второй его удар цели не достиг. В принципе, можно было уже улетать, не дожидаясь, пока разгневанный светлячок вышибет меня из этого мира, но я предпочитал контролировать все от и до. К тому же, на уклонение от ударов силы не тратились. Я уже видел, как Игорь с тридцатью дружинниками двинулись обратно в сторону Искоростеня, так что в принципе, время на развлечения у меня еще было. Авось успею умотать светлячка так, что мир его сам вышибет. Ну или по крайней мере отвлеку, чтобы больше не вмешивался. Овилонец тем временем нанес третий удар, от которого я также легко увернулся, а вместо четвертого светлячок послал мне гневный мысленный импульс:

— Дерись! Трус! Паразит несчастный!

— Ага, нашел идиота! — мысленно ответил я, и тоже полетел в сторону Искоростеня, но не выпуская овилонца из вида. Благодаря этому следующий удар прилетел мне в спину, а потом еще один — в правый бок. От второго я ухитрился увернуться, а вот первый ощутимо задел. И вот это во имя добра?! Ну не гадство ли? Трое на одного! Окружив, овилонцы безжалостно принялись метать в меня энергетические снаряды. Я же вертелся ужом на сковородке, но все равно не отвечал: экономил силы. Ведь меня ранил в лучшем случае один из трех ударов, а вот овилонцы тратили силы на каждый. Только лишь когда в мире остался один из них, я позволил себе небольшой магический импульс. Ничего серьезного. Так, пинок для ускорения. Оставшись в одиночестве, я продолжил свой пусть в сторону Искоростеня. Медленный, но верный. Конечно, потрепали меня знатно, но ничего. Мое дело практически завершилось, а теперь уже и некому было мешать. Усмехнувшись, я подумал: никто не спорит — добро сильнее зла, вот только частенько с распределением силы у него беда случается.

К воротам города я прибыл вовремя. Князь Киевский как раз завершил свою речь о необходимости выплаты дополнительной дани, и князь Мал теперь должен был дать ответ. Подлетев к нему, я шепнул: 'А ведь воинов-то пришло мало...' И этого оказалось достаточно. Впустил Мал князя в свой терем, и вновь ушел распоряжаться насчет дани. Вот только не с данью он пришел, а с войском своим. Когда же окровавленное дубье из руки выронил, поняв, что натворил — поздно было.

На этом я оставил Древнюю Русь и вернулся на Солнце. Смерть князя Игоря произошла, и история вернулась в свое русло. Причем, раньше мне непременно захотелось бы проконтролировать, что все положенные далее четыре мести свершатся, как должно, но теперь я точно знал, что любящая княжна Ольга жестоко отомстит древлянам. И никакие уговоры овилонцев ее не остановят, также, как и доводы разума. Я был твердо в этом уверен. Потому что по-другому и быть не могло.

Едва энергетические частицы подлечили мои раны, я снова решил совершить пространственно-временной скачок, подумав, что о выполнении работы доложусь позже. Пока что мне хотелось на Землю: нужно было проверить, как выполняются важные для меня задачи. Но увы, при подготовке к перемещению возникла заминка: без задания у меня не было четких координат. Каждый раз сфера выдавала нужные, затирая в разуме предыдущие. Поэтому фактически мне предстоял прыжок вслепую. Причем, с временным разбросом от Древней Руси с известными координатами до неизвестной бесконечности. Об этой проблеме мне никогда не приходилось раньше задумываться. Что ж, похоже, придется действовать, как при заметании следов: скакать на авось, но только не по другим мирам, а по линии времени Земли. В принципе, подобрать нужные координаты было возможно, и я уже собирался этим заняться, но вдруг в сознании возникло воспоминание о последней аудиенции со сферой. 'Пока ты делаешь, что велено, тебя не трону я'. Это фраза заставила задаться вопросом: разумно ли без веской причины гневить существо, способное развеять твою суть по Вечности? И ответом здесь было однозначное нет. Я обещал Кате, что буду осторожен, значит придется пойти другим путем. К тому же в сознании уже появились некоторые соображения по этому поводу, так что я, ни мгновения более не медля, отплыл от поверхности вглубь. На аудиенцию со сферой.

Мой доклад восприняли благосклонно, особенно бессовестную ложь о его сложности, а также не совсем ложь о неравном и жестоком бое с несколькими овилонцами. Рассказ я построил согласно подсмотренной у людей хитрости: начальство никогда не должно знать, сколько ресурсов на самом деле ты тратишь на работу. Уж не знаю, сами они до этого додумались, или какой-то мой собрат им идею подкинул, но главное, что она работала.

— Хорошо, — ответила сфера, едва я закончил доклад. — Мне нравится, как ты работаешь на Земле. Похоже, мой расчет оказался верен — этот мир тебе подходит, так что, если желаешь, могу поручить ответственность за хаос на Земле тебе. Мои длительные наблюдения показывают, что ты справишься, именно так, как нужно. Я чую, что почему-то баланс хаоса и гармонии в этом мире для тебя важен. Раз так — возражений нет. Нравится Земля — забирай. Считай ее наградой за верность.

И даже не удосужившись поинтересоваться ответом, сфера отвернулась от меня и обратилась к другому. Я же ошарашено поплыл к поверхности. Вот уж верно сказано: 'Никогда и ничего не просите у тех, кто сильнее вас. Сами предложат, сами дадут'. Только почему это работает? С чего вдруг случайности выстраиваются в гармоничный узор? Именно потому, что добро сильнее зла. Я снова почувствовал, что моей судьбы коснулась 'рука' высших. 'Пока ты выполняешь свое предназначение, они тебя не тронут'. Забавно, но все свое существование я считал, что создан для разрушения гармонии, для взращивания столь ненавистного высшим хаоса. Если такое предназначение им по душе, так почему же иных моих собратьев они расщепляли на атомы, изничтожая суть? Эх, все-таки зло мне нравится больше: его хоть понять можно. А вот логика добра явно сродни женской. Последняя мысль заставила меня ускорить темп приближения к поверхности. В конце концов, я получил то, что хотел, и совершенно незачем думать-гадать, зачем мне это дали. Все равно ж не откажусь, а генерировать массу возможных причин без шанса узнать истинную — бестолку. Сейчас в моем сознании есть координаты всех земных эпох, а на руках — все козыри. Один раз высшие мне доказали, что, если захотят, то поймают. Так чего зря дергаться? Я ж все-таки не мышь, чтоб мышеловок бояться!

Перенос на Землю как обычно занял долю секунды. Очнувшись в своей оболочке, я открыл глаза и, взяв лежащий на подушке мобильник, посмотрел на дату, в которую смог переместиться. Нужный мне понедельник, три утра. Что ж, приемлемо, хотя время я предпочел бы другое. Стоило мне оторвать голову от подушки, как в ней раздались миллиарды голосов, орущих каждый на свой манер. И через секунду их перекрыл глас сферы: 'Это какофония земного мира. Если ты услышишь ее вновь, значит хаос восторжествовал. Если же в твоем сознании воцарится тишина, то знай, что идеальная гармония выстроена. Отныне даю тебе силу и право следить за звучанием этого мира'.

Несколько дней я пролежал на кровати, не в силах подняться. Сознание человеческой оболочки буквально разрывалось от звучащего в голове. Но кое-как мне удалось освоиться со своим новым состоянием, а заодно и понять, по какому принципу сфера отбирала для нас координаты: как только голос какого-то мира утихал, когда из него пропадали отдельные звуки, значит там овилонцы добивались успехов. Тише всего, но вместе с тем и противнее, звучали голоса моих обычных клиентов, чистые же души слышались великолепно. Конечно, те из них, которые не молчали. Именно в этом, по мнению высших, и было предназначение души — в тишине и покое.

Когда я, наконец, смог подняться с кровати, была уже глубокая ночь четверга. Точнее, практически пятница. Шатаясь, я вышел из комнаты и начал осторожно спускаться по лестнице, но на середине остановился, заметив тонкую полоску света, пробивающуюся из-под кухонной двери. Прислушавшись к доносящимся из-за нее звукам, я стиснул кулаки и буквально слетел на первый этаж. Единственная мысль, которая в тот момент была у меня в голове: 'Изничтожу!!!' Да, разгневанное зло — это вам не шутки!

ЕЕ НОВАЯ ЖИЗНЬ

Когда демон ушел работать, оставив меня в одиночестве на кухне, я доела бутерброды, допила свой кофе, помыла посуду, затем допила кофе Макса — не пропадать же добру. И лишь позже сильно пожалела о содеянном. Видимо, напиток был из дорогого сорта, потому что после второй чашки почувствовался внушительный прилив адреналина. Поразмыслив пару минут, на что бы потратить внезапно явившуюся энергию, я решила прибраться в доме. Ибо слой пыли на некоторых поверхностях явно намекал на необходимость этого. У Макса, судя по всему руки до этого не доходили, мои же в данный момент времени просто требовали работы. Что ж, грех не воспользоваться.

Включив на компьютере любимую подборку музыки со своей сетевой страницы, я слазила в кладовку за ведром, шваброй и прочими принадлежностями и в итоге потратила на все про все весь субботний день. Причем, сама не заметила, как. Ладно хоть перекусить в обед ума хватило! Когда же я без сил рухнула на кровать рядом с компьютером, часы на нем показывали пять вечера. Мда, вот так качественно и плодотворно был смыт этот день. Зато теперь я окончательно убедилась, что подобные дворцы хороши только на картинках: убираться в них — убьешься! И это только первый этаж! Нет уж, правильно мне не захотелось здесь жить!

Решив собираться домой, я спрятала уборочный инвентарь обратно в кладовку, но случайно глянув в висящее на двери зеркало, передумала уходить прямо сейчас. По достоинству оценив свое чумазое, растрепанное отражение, я направилась в ванну: надо было привести себя в порядок, дабы не пугать таксиста.

После душа, а вернее пенной ванны, мое отношение к дому несколько поменялось: у меня в квартире так не побрязгаешься. Централизованного горячего водоснабжения там не было в принципе, а бойлера хватало лишь на быстрое омовение. Правда, на пену я извела практически половину флакона шампуня, но решила, что возмещу ущерб при первой возможности. Хотя, строй разнообразных флакончиков на угловой полочке намекал на отсутствие этой необходимости. Похоже, за своими волосами Макс тщательно следил, видимо, поэтому они у него были шикарными: густые, длинные, красивые. Стыдно признать, но в большей степени на них я и купилась, там в кафешке. Наверное, в детстве перечитала книжек с картинками длинноволосых рыцарей. Или в юности пересмотрела слишком много рок-клипов. С наслаждением вдохнув терпкий аромат пены, в котором смешались лимон, бергамот и китайский имбирь, я закрыла глаза и погрузилась в воспоминания о прошедших днях. Мне вспомнились боулинг, океанариум, каток, тир. И все это было ярко и красочно, но самым теплым и греющим душу было воспоминание о прошлой ночи, когда я, лежа на плече Макса, чувствовала ладонью стук его сердца. Видимо, для меня это и есть счастье.

Всласть накупавшись, я завернулась в полотенце и вернулась на кухню, решив выпить чай, пока сохнут волосы. Налив полную чашку, я поставила ее на стол, и тут мой взгляд упал на висящую на спинке стула куртку, напомнив о наказе Макса. Вопрос денег в отношениях для меня всегда был сложным. Причем, не только в любовных, но и в дружеских. Помню, однажды, когда дела у меня были совсем плохи, Наська исключительно из лучших побуждений оплатила мой долг за квартиру. Естественно, тайком. Узнав, я сильно расстроилась и успокоилась, лишь вернув ей все до копейки, хотя та стойко отнекивалась. Но для меня это было неправильно. Я чувствую себя ущербной, если не могу самостоятельно удовлетворить свои базовые потребности. Покупка еды, одежды и оплата крыши над головой для меня святое. Но с другой стороны, раз уж меняется жизнь, может стоит пересмотреть принципы? Ведь неправильно чтить лишь то, что важно для тебя. У других тоже могут быть свои идеалы, которые надо как минимум уважать, если тебе эти люди дороги.

Придя к такому умозаключению, я решила пойти на компромисс: выгребла из бумажника всю наличность. В конце концов, если я люблю Макса, то должна о себе заботиться. Я люблю Макса...Надо же, это звучало так естественно, что ни на йоту не подвергалось сомнению. Вот и не верь после этого в любовь с первого взгляда! Закономерно пришедшая следом мысль о подлом демоническом колдовстве живо напомнила мне реакцию парня на шутку о контракте. Столько искренней обиды во взгляде я еще ни разу ни у кого не видела. Поневоле вспомнится сравнение о божьем даре и яичнице.

Около восьми вечера к дому подъехало такси и я, взяв с полки в прихожей ключи, вышла на улицу и заперла входную дверь. Было прохладно, сгущались сумерки. Разобравшись, как открыть и главное закрыть ворота, я покинула территорию дома и забралась в стоящую неподалеку машину. По привычке на пассажирское сиденье, но водителю, похоже было без разницы. И через мгновение я даже поняла, почему. Таксистом оказался лучший Лешин друг — Антон. Гладковыбритый голубоглазый юноша с татуировкой на затылке.

— Ага, значит верно Лешик болтал, — усмехнулся водитель, заводя мотор, едва закрылась моя дверца.

— Ой, привет, — от неожиданности ничего лучшее мне в голову не пришло.

Первые десять минут пути прошли в тишине. Антон спокойно вел машину, не отрывая взгляд от дороги, я же смотрела в окно, прикидывая планы на завтра. Однако, выехав на трассу, парень заговорил:

— А ведь Лешка на тебе жениться хотел. Думал, нагуляться за полгодика, чтоб на всю оставшуюся жизнь хватило, а к осени тебе предложение делать. Даже кольцо купил.

— И, по его мнению, я должна была сидеть и ждать, когда он соизволит нагуляться? — искренне изумилась я, даже как-то не подумав промолчать.

— Была бы нормальной бабой — ждала, — уверенно кивнул Антон. -Всласть нагуляться — святое право любого мужика. Потому что таскаться по бабам после свадьбы — не по-мужски.

Здесь чисто из возмущенного любопытства я уточнила:

— Интересно, а со мной Лешику чего не гулялось?

Выражение лица парня красноречиво говорило: по его мнению, какая-то 'элементарная' жизненная вещь явно проскочила мимо моего понимания. И он таки решил меня просветить:

— Понимаешь, Кать, есть те, с которыми гуляют, и те, на которых женятся. Ни один нормальный мужик не позовет замуж ту, чьи кабацкие фотки можно найти в сети. На потасканных жениться — удел неудачников.

Антон продолжал что-то еще говорить, но я практически не слушала. В очередной раз жизнь доказала мне, что нельзя спешить с выводами. Похоже, я жестоко ошиблась, предположив, что Леша использовал меня, как стартовую площадку. Нет. Ему просто накапали на мозги 'правильной' философией. Как же много бед происходит от того, что людям необходимы ориентиры в жизни, именуемые идеалами! Проблема в том, что, если человек не способен выстроить их сам, их строят за него. И редко когда это добром заканчивается. Вот уж воистину 'не сотвори себе кумира'.

Всю дорогу до дома Антон продолжал делиться со мной своей жизненной мудростью, которую, наверное, навешал и Лехе. Ибо и про компенсацию тут было, и про шалаву, и про многое-многое еще. Однако завершилось все крайне неожиданным выводом. Остановив машину недалеко от моего подъезда, Антон довершил свой монолог:

— Но знаешь, это все закономерно. Лешик как с детства был лопухом, так им и остался. Я честно пытался ему помочь, но видимо судьба у него такой — в дураках ходить. Ты же в курсе, что он с пневмонией в больнице лежит? Весной пневмонию схватить! Это надо быть тем еще неудачником!

Ничего не ответив, я поскорее расплатилась, махнув рукой на сдачу, и вышла из машины. Все-таки жизненные истины — жестокая штука. Всем известно, что у каждого есть право на ошибку. Только почему-то цена некоторым из них — здоровье, а то и жизнь. И никогда не угадаешь, кому и чем твоя оплошность отзовется.

Войдя в подъезд, я достала мобильник и включила фонарик. По нашим ступеням без освещения ходить опасно, а лампочек в доме отродясь не было. На площадке четвертого этажа мне встретился сюрприз в виде сидящего под моей дверью котенка. Серый шарик, нахохлившись, жался к косяку, а стоило мне чуть приблизиться, как он жалобно замяукал. Я присела рядом с ним на корточки, и котенок, с радостным урчанием полез мне на колени, отчаянно карабкаясь по джинсам. На вид зверенышу было не больше пары месяцев. Дымчатое, пушистое, зеленоглазое чудо, естественно, легко нашло подход к моему сердцу, заглушив какие-либо доводы разума. Я занесла котенка в квартиру, а сама направилась в ближайший супермаркет за каким-нибудь лотком и кормом. Благо финансы позволяли.

Когда я вернулась домой, котенок снова принялся радостно мяукать и пытаться забраться наверх по моим джинсам. Отцепив от колена повисшего на нем зверька, я вместе с ним в одной руке и пакетом в другой — прошла на кухню. Там, сгрузив и то и то на пол, включила свет и полезла в шкаф за блюдцем, приятно удивившись вымытым чашкам. Похоже, пока я в четверг собиралась, демон мне посуду помыл. Эх, даже стыдно как-то стало: вселенская сила за меня порядок в доме наводит. Нехорошо.

Налив в блюдце молока, я поставила его перед мохнатой мордашкой, и та с наслаждением в него уткнулась. Зря Макс переживал, как мне тут одной придется. Вот уже и не одной. Полюбовавшись еще пару секунд на питающееся чудо, я ушла разбираться с его туалетом. Забавно, но стоило мне только все приготовить, как котенок сразу же прибежал к лотку и, в общем-то без подсказок сообразил, зачем его тут поставили. Удовлетворившись понятливостью зверенка и уверовав в ее дальнейшее развитие, я умылась и ушла спать. Уборочный день вымотал меня до невозможности, поэтому бардак в своем жилище мной посчитался несущественным.

Воскресное утро началось непривычно рано: почти в пять утра. Этому способствовал мохнатый орущий будильник, рассевшийся у меня на груди. Кое-как открыв глаза, я сняла котенка с себя, переставив его на край кровати. Хорошо хоть впотьмах не промахнулась — за окном еще только-только начинало сереть. Однако зверь умолкать не хотел, поэтому пришлось встать и насыпать ему корма. Но не тут-то было: стоило мне лечь обратно в постель, как котенок буквально материализовался у моего изголовья и снова завопил. Беспокоит что ли чего? Сев, я взяла мгновенно успокоившееся животное на руки, а через несколько минут экспериментов поняла, что болело у котенка. Вредность, не иначе. Ибо оно начинало вопить, как только я клала голову на подушку. Похоже, ему был принципиален мой подъем.

Поняв, что заснуть не получится, я поплелась в ванну. Ладно, зато будет больше времени на подготовку к собеседованию. Умывшись, я сделала себе кофе и включила компьютер. Однако стоило мне сесть за стол, как перед монитором вновь материализовался серый пушистый шарик и протяжно вякнул:

— Мя-я-яу!

— Чего ты хочешь? — прямо спросила я. — Меня поднял. Еда у тебя есть, лоток чистый. Чего тебе еще надо?

— Мя-я-яу! — снова сказало вредное чудо, причем, как мне показалось, кивнув головой в сторону кухни. Хотя в рассветных сумерках и не такое пригрезиться может.

Пересадив котенка себе на колени, я запустила браузер: надо было изучить подробнее вакансию, чтобы составить резюме, как нас учили на факультативе. Однако заняться делом мне так и не дали. Я глазом не успела моргнуть, а котенок уже снова сидел перед монитором, загораживая, пусть и не большую, но все же его часть. Бой за стол длился у нас около десяти минут. Потом мне это надоело. Взяв животное в руки, я отнесла его в ванну и закрыла дверь. Но когда вновь пришла в зал, то буквально остолбенела: котенок сидел перед монитором. Если бы такое со мной случилось хотя бы месяц назад, то я бы, наверное, с визгом вылетела из квартиры и вряд ли бы туда вернулась, решив, что новое жилье по нервам выйдет дешевле. Но после знакомства с Максом мое мнение по этому вопросу несколько поменялось. Тихо отступив на кухню, я, не сводя взгляда со входа, достала на ощупь из шкафа чугунную сковородку, и собиралась с ней вернуться в зал, но вдруг за моей спиной раздалось покашливание. Резко обернувшись, я увидела на подоконнике нечто маленькое, ростом с трехлетку, сплошь заросшее волосами, но в принципе человекоподобное. Последнее обстоятельство навело на интересную мысль, которую мне захотелось тут же превратить в действие. Прижав к груди сковородку, я робко спросила:

— Ты кто?

Оглушительно чихнув, некто проокал:

— Домовой я. Хотел с тобой по-правильному, да не вышло. Совсем бестолочоми вы, люди, сделолись, — и не дав мне что-либо возразить, домовой оглядел себя и грозно велел. — Одежу кокую справь-ко мне живо!

На всякий случай не выпуская из рук сковороды, я ушла в зал и, порывшись в шкафу, нашла довольно просторную черную футболку с золотистой рок-атрибутикой. Резко выпроваживать гостя пока не хотелось, ведь он скорее всего друг Макса, и если уж не доверия, то хотя бы минимального уважения и гостеприимства заслуживал. А то мало ли что. Да и как-то не хотелось верить, что нечисть ко мне сама по себе косяком повалила.

Вернувшись на кухню, я протянула домовому футболку. Напялив ее, он придирчиво оглядел себя и возмущенно вопросил:

— А кушак где?

— Что? — не поняла я.

— Вот говорю же, совсем оглупели! — покачал головой домовой и пояснил. — Пояс к рубахе где? И порты надобно!

Так во имя гостеприимства мне пришлось расстаться еще и с белыми трикотажными бермудами, а также с красным шарфиком. Когда домовой во все это обрядился, то, видимо, подобрел, ибо тон его стал мягче.

— Вот и хорошо, — сказал он, сдвигая пояс узлом набок, а затем посмотрел на меня и продолжил, уперев руки в боки. — Коли велено мне служить тебе верой-правдой, то предупреждаю сразу — будешь кислое молоко подсовывать, али сметаны не докладывать, не обессудь! Вера будет, правды — нет! Но ежели обижать не будешь, то хату твою сберегу, по хозяйству помогу, за скотиной присмотрю, недругов от жилища отважу, жизненной мудрости научу!

— Спасибо, — ошарашено выдохнула я, все еще прижимая к груди сковороду.

— Спасибом сыт не будешь! — проворчал домовой, усаживаясь на подоконнике. — Давай-ка печку топи, да еду готовь! У меня, почитай, со времен правления Олега маковой росинки во рту не было! Меня сюда моментом отправили! Даже покушать не дали!

Тут до меня потихоньку начало кое-что доходить, однако ругаться, не удостоверившись в правильности догадок, мне не хотелось. Поставив сковородку на плиту, я все-таки подошла к холодильнику и достав оттуда кастрюлю с крольчатиной и дуршлаг с рисом, невинно поинтересовалась:

— Кто ж так с вами посмел-то?

— Известно кто! — усмехнулся домовой. — Бес твой! Лишь они над нами такую власть имеют!

Что и требовалось доказать. Прикинув в уме план умеренного гостеприимства с весьма вежливым закруглением, я перешла к его осуществлению. Лучше расставить все точки над i сразу, чтоб сюрпризов не было.

— Понятно, — улыбнулась я, открывая крышку кастрюли. — Уважаемый...

— Василь Пафнутич я, — правильно расшифровал мою заминку гость.

— Василь Пафнутич, я ценю вашу заботу о моем хозяйстве, но правда, не надо...

В этот миг гость прервал меня грозным воплем. Резко встав на ноги и сжав кулаки он возмущенно и зло заголосил:

— Ах ты так?!!!! Домового гнать вздумала?!!!! Хочешь, чтоб все окрестные кикиморы на хату твою слетелись?!!!!!

Его тон и вид живо заставили меня пойти на попятную. Взъерошенные, вздыбленные волосы, пылающие гневом золотистые глаза и выпяченная колесом грудь, выглядели внушительно. Чуть не выронив от такой неожиданности крышку, я залепетала:

— Нет-нет, что вы! Я имела в виду, что усердствовать слишком не надо.

— То-то же, — кивнул Василь, пригладив волосы, и снова сев на подоконник.

Про себя же я решила при первой возможности донести до Макса то, что не удалось донести до домового. А именно, что 'одна' для меня значит 'без посторонних в квартире', ибо похоже, что демон понял меня не совсем верно. Забота, конечно, штука приятная, но не когда она претендует на свободу и независимость. Я привыкла сама решать, кого пускать к себе в дом, к себе в жизнь, к себе в душу. Это мое право.

— А силою в твою хату я бы и не вошел, — пожал плечами Василь. — Ты сама меня вчерась пустила.

'Ты еще и мысли читаешь!' — по привычке молча возмутилась я, к счастью, обойдясь без нецензурных эпитетов. Но домовой все равно на мой риторический вопрос удивленно задал встречный:

— Конечно, а как же без этого-то?

Посмотрев в глаза нечистой силе, я решила, не отвечать. А то кто их знает, насколько они обидчивые, и как свои обиды потом компенсируют. Нет уж, лишних проблем мне сейчас точно не надо! И так хватает: собеседование завтра, пятница скоро и диплом не за горами! Поэтому на всякий случай, чтобы не надумать ничего лишнего, (хотя очень хотелось) я просто занялась завтраком, напевая про себя бестолковую детскую песенку о хоре и просторах. Из нее мне помнились только один куплет и припев, и может быть именно поэтому на десятом повторе домовой сделал вывод:

— Кошмар, люди! Уж сколько веков прошло, а у вас все равно одна ерунда в голове бродит!

Стиснув зубы, я разложила по тарелкам еду и поставила перед домовым его порцию.

— Вкусно, — кивнул он после первой ложки. — Хорошо стряпаешь.

На это я вновь ничего не ответила, лишь взявшись за свою ложку, пошла на одиннадцатый круг простор. Главное дожить до возвращения Макса. Дергать по ерунде его не хочется, как и допускать, чтобы ерунда переросла во что-то серьезное. Поэтому пока есть возможность, как говорится, 'улыбаемся и машем'.

После тихого непродолжительного завтрака я поставила тарелки в раковину и направилась в зал заниматься резюме, однако в дверях меня настиг возмущенный вопль:

— А посуду мыть кто будет?

— Мне работать надо, — ответила я, не собираясь останавливаться. Но пришлось: домовой возник прямо у меня на пути.

— Мытье посуды чем не работа? — вопросил он, снова встав в позу сахарницы.

Решив, что нервы мне дороже, я развернулась и пошла к раковине, правда мысленно заголосив не про просторы, а про лодочника. Тоже хорошая песня. С подходящим для меня смыслом. Особенно в припеве. Я терпеть не могу, когда кто-то мной командует. От родителей, в принципе, поэтому и сбежала. Мой дом — моя жизнь! Однако, домовой эту мысль то ли не услышал, то ли проигнорировал, походу моего занятия посудой заведя лекцию о роли женщине в хозяйстве.

Терпение мое окончательно лопнуло, когда после посуды мне вполне серьезно велели 'мести горницу'. Дабы не обострять конфликт я, нагло соврав, что ухожу в поля, собралась, вышла из квартиры и, спустившись к подъезду, заказала себе такси до дома Макса. В конце концов, он в моем жилище канитель устроил, значит я вполне могу воспользоваться его. В разумный разговор с Василем мне почему-то не верилось. Слишком уж скептически я относилась к возможности компромисса между старославянской и современной философиями. По крайней мере, проверять его возможность без готового на завтра резюме не хотелось. Эдак на обоих фронтах проиграю. Нет уж, решаем проблемы по мере их важности. Сначала резюме!

Через пятнадцать минут ожидания ко мне подъехала чихающая и чадящая колымага неопределенно-ржавого окраса. Удостоверившись у водителя, что это и есть мое такси, я села в машину позади него. За рулем сидел мужичок лет сорока. Ярче всего в его облике выделялся курносый нос и кудрявая чуть седая шевелюра. На выезде из двора дядя достал мобильный и позвонил, судя по контексту своей жене или близкой подруге. Монолог звучал примерно так:

— Что, б.., проснулась? Ты, х..., во сколько вчера, с.., прие...?...

И в таком духе разговор продолжился, выдерживая синусоидальный ритм злости и мата. Терпеть не могу безвыходные положения! Конечно, понятно, что у человека эмоции, которые он хочет в полном объеме излить на свою 'половину', но я-то почему должна в той же грязи находиться? И как назло наушники не подумала взять! От нечего делать, я заткнула уши и уставилась в окно. Воскресным утром город был практически пустым, так что вряд ли можно было увидеть что-то интересное. Однако на центральном перекрестке я заметила крайне интересную вещь, а именно огромный черный джип, летящий прямо нам в бок. Все произошло настолько быстро, что я даже ничего особо не успела сообразить. Наверное, оба водителя синхронно ударили по тормозам, под визг которых я сначала чувствительно приложилась носом о спинку водительского кресла, а затем под глухой звук удара меня практически отшвырнуло к противоположной дверце, стукнув об нее головой. Забавно, но в этот момент мне совершенно некстати вспомнилось, как каждый раз, когда я садилась в машину, Макс мне говорил: 'Пристегнись'. Теперь точно всегда буду!

— Ты куда, баран, на красный прешь!!! — услышала я сквозь легкий шум в голове чей-то возмущенный голос. Кое-как придя в сидячее положение и зажав рукой нос, из которого потекла кровь, я посмотрела в водительское окошко и увидела стоящего рядом с машиной возмущенного водителя джипа. Мужчина в белой футболке указывал на светофор, на котором для нас действительно горел красный. Таксист в ответ что-то заверещал про 'я щаз позвоню, узнаешь у меня', но мне это все слушать совершенно не хотелось. Открыв дверцу, я выбралась на воздух. Примерно в тот же момент из джипа вышла девушка в цветастом шерстяном платье и, подойдя ко мне, обратилась к копающемуся в мобильнике водителю джипа:

— Вов, у нее кровь!

— Положи ее на сиденье, в аптечке лед есть, — мельком глянув на меня ответил Владимир и снова закопался в мобильник.

— Пошли, — обняв за плечи, девушка повела меня в джип. — Ума не приложу, каким чудом Вовка затормозить смог! А этот, извини, олень, он тебе кто?

— Таксист, — ответила я, забираясь на кожаное пассажирское сиденье.

— Понятно, — девушка, встав рядом со мной, достала из бардачка аптечку и протянула мне пакет с сухим льдом, предварительно разломив его. — Голова кружится, тошнит?

— Да вроде нет, — ответила я, прикладывая компресс.

— Повезло тебе! — продолжила между тем собеседница. — У меня подруга в похожей аварии на полгода без ног осталась! Удар как раз в твою дверцу шел, но Вовка как-то вывернуть ухитрился, что только углом задело!

В этот момент в машину вернулся водитель. Забравшись на свое место, но обратился ко мне:

— Убери компресс, дай посмотрю, что с носом, — и видя мое замешательство, пояснил. — Я травматолог. Кроме носа что-нибудь болит? Плечо? Нога? Бок? Дышать больно?

Получив мои отрицательные ответы, но все же мельком осмотрев меня, Владимир удивленно цокнул:

— Надо же! Ну ты везучая! Только нос разбила, причем, даже не сломав! Возвращай компресс на место!

Затем, опустив спинку моего кресла в почти горизонтальное положение, он добавил:

— Скорую я вызвал, так что пока лежи.

Сообразив, чем все дальнейшее может кончиться, я попыталась встать, пояснив:

— Не-не-не, никаких больниц! У меня завтра собеседование, мне резюме делать надо!

Однако меня живо уложили обратно, грозно велев:

— Лежи! А то прочту лекцию про последствия вовремя не выявленных сотрясений! Пусть тебя нейтральные врачи осмотрят, а то вдруг я не адекватен после происшествия!

Пришлось подчиниться. В итоге практически половина воскресенья была убита на мороку с бумажками. От госпитализации 'для наблюдения' я отказалась, как и от мысли ехать в дом Макса. Так как джип Владимира был на ходу, то после окончания всей мороки он докинул меня до дома. Остановив машину у подъезда, водитель достал из кармана визитку и ручку. Что-то написав на обратной стороне карточки мелким убористым почерком, он протянул ее мне со словами:

— Это моя визитка. Если надумаешь на меня в суд подать, позвони, предупреди.

— В суд? — не поняла я.

— Ты, как пострадавшая в ДТП, имеешь право в течение, по-моему, полугода подать в суд на возмещение моралки. Причем, иск может быть к любому из нас, — пояснил мне Владимир. — Это твое право, но просто на всякий случай прошу предупредить, чтоб я заранее имел в виду. На обратной стороне я тебе там написал, что можно сделать, чтоб голова меньше болела и быстрее прошла, раз уж ты от больницы отказалась.

— Спасибо, — ответила я, беря визитку. — Но уж в суд я подавать не буду — мороки больше, чем прибыли.

— Это точно, — вздохнул Владимир и, качнув головой добавил. — Надо же, такое воскресенье гад испортил!

— У нас сегодня годовщина знакомства, — подала голос сидящая на заднем сидении девушка.

— Ладно еще так вывернулись, — усмехнулся Владимир. — Я думал, что ваше корыто просто сомнется. Вот и не верь после этого в чудеса!

Решив, что пора прощаться, я открыла дверцу, сказав:

— Спасибо, что довезли и поздравляю с годовщиной!

Девушка поблагодарила меня в ответ, Владимир же вышел на улицу вместе со мной, пояснив:

— Хочу сдать тебя на руки родственникам и убедиться, что они поймут, что в аптеке купить.

— Так я одна живу, — пожала я плечами, направляясь к подъезду, но по лицу Владимира сообразив, что может быть дальше, живо пояснила. — Я подруге позвоню, она ко мне приедет.

— Звони, — кивнул мужчина, открывая передо мной подъездную дверь, однако глянув в темноту, добавил. — Как до квартиры дойдем. А то на этой лестнице только по мобильнику и разговаривать! Кошмар, куда у вас управляющая компания смотрит?

— Так у нас ее, по-моему, и нету, — ответила я, шагая вверх, держась за перила.

В прихожей мне таки пришлось выполнить свое обещание: набрать Наську. Подруга ответила после третьего гудка:

— Алло!

— Насть, привет, — осторожно начала я. — Слуш, ты только не пугайся, но мне помощь нужна.

— Он тебя бросил?! — испуганно вопросили в трубке.

— Э... нет, — ответила я, кое-как сообразив, о чем речь. — Макс в командировке, а я в аварию попала. Но ничего серьезного! Так, немного головой ударилась. Мне нужно, чтобы ты мне кое-что из аптеки привезла и пару часов со мной побыла на всякий случай. Ты сможешь?

— Что купить? — без предисловий отозвалась Наська.

На этом моменте Владимир забрал у меня телефон и сам пообщался с моей подругой. За пару минут они обо всем договорились и мужчина, велев мне лежать и поправляться, вышел в подъезд. Когда я осталась в квартире одна, то доплелась до зала и легла на диван, закрыв глаза. Голова ощутимо болела, а заодно появилась слабость.

— Ох, бяда-бяда! — вдруг раздалось у моего изголовья.

Открыв глаза, я увидела стоящего рядом Василя, напряженно ощупывавшего мою голову.

— Ох-хо-хо, бяда-бяда! — продолжал сокрушаться домовой. — Ох, бедный я, несчастный! Бес явится, всю душу из меня вытрясет!

— Из тебя-то за что? — поморщилась я, переворачиваясь с бока на спину.

— Не уберег ведь! — ответил Василь, кладя пальцы мне на виски.

Подумав, что кое в чем домовой прав, я предложила:

— А давай ему ничего не скажем?

Ибо как-то не хотелось проверять, что способен Макс сделать из соображений мести. Ведь по мне месть для того, за кого мстят, совершенно бесполезная штука. От нее становится легче только тому, кто мстит: так он как раз оправдывает свою неспособность уберечь. Но если этот кто-то не будет знать, что от чего-то не уберег, то и мстить никому не захочет. А значит и себе, и мне нервы сэкономит. И пусть это даже пойдет в разрез со вселенской справедливостью! Я посмотрела, как она на Лехе отработала — хватит. Нервы мне дороже.

— Бесполезно, — между тем вздохнул домовой, шершавыми пальчиками потирая мне виски. — Мысли твои прочтет и все.

— Мои мысли он читать не может, — сказала я, отметив, что головная боль отступает.

— Эвона как! — изумился Василь. — Да, девка, видать крепко ты беса-то зачаровала. Ну ладно, поглядим, что будет. Поспи пока!

С этими словами домовой тихонько дунул мне в лицо, и я мгновенно провалилась в сон. Правда, без сновидений.

Проснуться мне удалось уже около девяти часов вечера. Открыв глаза, я увидела, что за столом сидит Наська, читая книжку, а на коленях у нее, свернувшись клубком, спит котенок.

— Привет! — вяло улыбнулась я, садясь на диване.

— Куда собралась? — грозно вопросила подруга, отложив книгу. — В ванну надо? Пошли, отведу.

— Насть, все в порядке, — ответила я, поднимаясь на ноги. Причем, даже не соврав: голова у меня полностью прошла и даже слабости не чувствовалось.

— Знаю я твое в порядке! — проворчала Наська, вставая и перекладывая котенка на стул. — В Интернете уже новость лежит, так что можешь не рассказывать мне байки про ничего серьезного.

Подойдя ко мне, подруга велела:

— Давай-ка держись за меня, а то вывалишься и здесь еще об какой-нибудь угол треснешься!

Решив, что спорить бесполезно, я уцепилась за протянутую руку и позволила Наське довести себя до ванной. После умывания мне вновь пришлось улечься в постель, а подруга принесла с кухни стакан воды и пару таблеток.

— Вот, выпей, чтоб голова не болела, — сказала Наська, протягивая мне принесенное.

— У меня не болит голова, — отмахнулась я и уточнила более важную для меня вещь. — А на каких сайтах новость лежит? На крупных или у местных групп в соц.сети?

— Пей! — велела Наська, снова тыкая в меня пилюлями. — На местных лежит. А что, тебя интересует широкоформатная слава?

— Наоборот, — ответила я, убирая ее руку. — Слуш, не говори ничего Максу. Ладно?

— Обязательно скажу! — пообещала Наська. — Пусть он от этого таксиста мокрое место оставит!

Не став говорить, что именно этого и опасаюсь, я попробовала привести более весомый довод:

— Я не хочу его зря волновать. Я бы и тебе не позвонила, если б не крайние обстоятельства. Все обошлось — обошлось. У Макса и так забот хватает.

— Будешь меня слушаться — не скажу, — выставила ультиматум подруга.

— Шантаж? — уточнила я.

— Ну если по-хорошему не понимаешь! — развела руками Наська и вновь протянула мне таблетки. — Пей давай!

Пришлось подчиниться. Проглотив лекарство, я запила его водой и, поблагодарив, спросила:

— Надеюсь я тебе не сильно испортила воскресенье?

— Всего лишь оторвала от просмотра нового биографического фильма про Джулиуса, который я мечтала посмотреть всю неделю, — ответила Наська, забирая у меня стакан и ставя его на стол. — Кстати, а откуда у тебя эта прелесть? Макс подарил?

Проследив за взглядом подруги, я увидела умильно потягивающегося на стуле котенка и подтвердила предложенную мне весьма правдивую версию.

— А как это чудо зовут? — ожидаемо поинтересовалась Наська, беря пушистика на руки и усаживаясь на стул.

— Это Василь, — вздохнула я, соображая, а как бы мне теперь подругу ненавязчиво выпроводить. Ибо резюме было так и не сделано, а судя по настрою, за компьютер меня Наська сможет пустить лишь через свой труп. К счастью, последняя мысль живо подсказала идею, которую я тут же попыталась реализовать. — Ладно, Насть, я уже точно в порядке, так что езжай домой, пока автобусы ходят. А то поздно уже, а если ты такси возьмешь, я за тебя переживать буду.

— Так я у тебя на ночь останусь, — пожала плечами подруга. — Спальник возьму и на кухне лягу. Родители уже в курсе.

Закрыв глаза, я откинулась на подушку, в очередной раз убедившись в еще одной жизненной истине. Лучшие побуждения — самая страшная вещь на свете! Ведь не отвертишься теперь! А хотя, чего это я так категорично-то? Люди ж иногда понимают, если с ними по-хорошему договориться.

— Насть, — вкрадчиво начала я, открыв глаза и посмотрев на подругу. — А можно тогда тебя еще кое-о-чем попросить?

— Ну? — уточнила та, поглаживая котенка.

— Мне надо на завтра резюме сделать. У меня собеседование в девять, а я так и не садилась за него.

Стоит ли говорить, что было дальше? Да, дальше был получасовой спор про постельный режим до конца недели, про чувства, права и обязанности любимых людей, про свободу, независимость, принципиальность, дурость и прочее-прочее. В итоге мы сошлись на компромиссе, решив, что Наська мне резюме сделает, но на собеседование я не пойду — просто отправлю по почте. Причем, если бы таблетки действовать не начали, ощутимо погружая меня в сон, то, возможно, победа осталась бы за мной. Но пока удовлетворившись хоть этим итогом, я легла спать, прикидывая стратегию к завтрашней битве. Ибо было ясно, что подруга в универ не поедет, а останется меня караулить. А значит, утром снова будет бой за право выхода из дома. Самый крайний вариант — поругаться, я даже не рассматривала. Хотя бы потому, что Наська его просечет на раз и на конфликт не пойдет. Плавали — знаем. Но самое забавное, что я прекрасно понимала: на ее месте я бы вела себя точно также. Еще б и к кровати привязала. Но, находясь на своем месте, с такой узурпаторской позицией я была категорически не согласна! Вот она — жизненная теория относительности взглядов на предмет.

К счастью, утром мне несказанно повезло: домовой поднял меня с первыми солнечными лучами. Воздав хвалу старославянским традициям, я живо собралась, старясь случайным шорохом не разбудить спящую на кухне подругу и, скинув на флешку резюме, поскорее выбежала из квартиры, спасаясь от боя бегством. Ничего, погуляю по городу пару часиков, перекушу в круглосуточной кафешке, заодно мозги проветрю.

В предрассветных сумерках было прохладно, в лицо дул северный ветер, а под ногами попадались лужи. Похоже, ночью прошел дождь. Идя по направлению к центру города, я перебирала в уме вопросы, которые могли быть заданы на собеседовании, а заодно вспоминала все факультативные лекции. Итак, самое главное показать себя уверенной в себе. Если что-то мы знаем, то отвечаем: 'Пути решения данной проблемы мне известны'. Если не знаем — 'Данная проблема мне раньше не встречалась, но пути решения найти можно'. И т.д., и т.п. Погруженная в свои мысли, я не заметила, как набрела на весьма большую неприятность. А именно стаю бродячих собак, копошащуюся у помойки. Я заметила их, только когда вожак предупредительно зарычал, выйдя на дорожку в нескольких шагах передо мной. Остальные псины овчаристого вида просто подняли головы. Какое первое правило при попадании в подобную ситуацию (ну кроме стараться не попадать в такую ситуацию)? Ни в коем случае не показывать страха. Увы, у меня не получилось. Ноги буквально приросли к земле, сердце, бешено заколотившись, казалось, подскочило к горлу, а на лбу и ладонях выступил пот. Вожак это моментально учуял, сменив рычание на весьма агрессивный лай. Остальная стая, бросив свою закусь начала медленно приближаться к нам. Но вдруг, когда по глазам псины я поняла, что она вот-вот бросится, прямо передо мной возник силуэт простоволосой женщины в расшитом узорами балахоне. Взмахнув руками, она заставила собак, заскулив, сбежать прочь, а затем повернулась ко мне и сказала:

— Бесу было обещано, что я спасу тебя трижды. Будь осторожна дитя! Дважды в твою судьбу я уже вмешалась!

С этими словами женщина растворилась в воздухе, оставив меня одну. Заметив вдалеке автобусную остановку, я заставила себя добрести до лавочки, несмотря на то, что в глазах темнело. Опустившись на холодные доски, я уронила голову на руки и просидела так, пока ко мне не подошел дворник. Судя по всему, на лавочке я пробыла больше получаса — на улице заметно посветлело. Заверив мужчину, что все в порядке — просто закружилась голова, я поднялась и продолжила путь. Правда, теперь внимательно смотря по сторонам.

После случившегося мое мнение о навязанной заботе несколько поменялось. Все-таки хорошо, когда рядом есть близкие люди, которым небезразлична твоя судьба. Мы не всегда можем адекватно оценить происходящее с нами, ведь мы смотрим на все изнутри своего контекста. И какие-то вещи можем просто не увидеть, полностью погруженные лишь в то, что нам интересно. Именно тогда и появляются ошибки. Иногда роковые. Это как бродить с завязанными глазами у края пропасти. Хорошо, если тот, кому ты дорог, успеет или развязать тебе глаза, или вовремя схватить за шиворот. Но самое печальное, что за заботу о нас мы чаще всего отплачиваем обидой. Мол, 'вы ничего не понимаете!' На самом же деле по-настоящему близкие люди понимают и принимают все. Пока терпение не лопнет. И чем раньше это понять, тем лучше.

Как только я пришла к этому выводу, мне сразу захотелось сделать одну очень важную вещь. Достав из кармана мобильный, я посмотрела на время: семь тридцать утра. Интересно, проснулась или нет? Будить подругу не хотелось, да и писать мне всегда было легче, чем говорить. Поэтому я набрала смс: 'Насть, прости, пожалуйста. Наверное, я дура, но я на собеседование сбежала. Не сердись, я тебя очень люблю, но эта работа мне важна'. После признания на душе как-то полегчало. Клятвенно пообещав себе пересмотреть некоторые жизненные принципы, я еще раз посмотрела на время. Что ж, в запасе есть час, а до ближайшей круглосуточной закусочной минут пятнадцать пехом, значит идем дальше.

Первое попавшееся мне на пути заведение общепита называлось 'Приож-ОК'. Небольшое стеклянное строеньице неподалеку от дороги. Внутри было довольно чисто и уютно: три пустующих пластиковых стола со стульями, несколько цветов на стойках и улыбающаяся розовощекая продавщица за прилавком. Похоже, только заступила на смену.

— Чего желаете, девушка? — жизнерадостно вопросила мадам в белом чепце, едва я переступила порог кафешки.

Оглядев ассортимент, я прикинула, что самое безопасное тут булочки с маком и чай, однако, когда озвучила желание, продавщица предложила:

— Если подождете десять минут, то будет горячая пицца. Только что в печку поставила. А то булочки вчерашние, суховатые.

Согласившись, я уселась за один из столиков и тут раздался звонок мобильного.

— Алло, — ответила я.

— Так, где ты лежишь? — без приветствий набросилась на меня Наська.

Поняв, что подруга расшифровала мое сообщение, как неуклюжую просьбу о помощи, я поскорее ее успокоила:

— Насть, все в порядке, я сижу в пирожковой недалеко от центра. Просто скинула тебе, чтоб ты не волновалась, когда проснешься и увидишь, что меня нет.

Вздохнув, Настя велела:

— Так, жди меня там.

— Насть, я все равно пойду на собеседование, — на всякий случай предупредила я.

— Да уж понятно! — ответила подруга. — Но я тебя хоть потом до дома доведу, чтоб мне не думалось! Вот выйдешь замуж за Макса, я ему подробно про все твои закидоны расскажу! Потому что после свадьбы всю ответственность за тебя на него скину! Пусть развлекается! Ладно, сейчас живность твою покормлю и приеду. Жди меня.

Напоминание о некормленом котенке живо подкинуло новую пищу моей совести, и та начала с упоением ее грызть. Правда, вместе со мной. Я же принялась молча грызть поданную мне пиццу, стараясь не думать о своем нехорошем поведении. Еда, как назло, оказалась вкусной, что меня расстроило: если бы пицца была так себе, можно было бы воспринять это как наказание и успокоиться, но нет.

Когда Наська приехала, то тоже заказала себе пиццу, и после ее завтрака мы отправились к нужному нам офисному центру. Четырехэтажное здание, облицованное серо-красной плиткой, выглядело весьма симпатично. Поднявшись по широкой лестнице, мы прошли через стеклянную крутилку и подошли к информационному стенду. На часах было без пяти девять. Найдя название нужной мне организации, я оставила Наську на диване на первом этаже, а сама распечатала тут же в одном из офисов резюме и поднялась на лифте на третий этаж. Когда открылись двери, первое, что я увидела была золотисто-черная табличка на стене напротив: 'ООО МАКС-ИТ. Центральный офис'. Макс...прочитанное имя живо добавило мне нервов. Сердце снова бешено заколотилось, а по телу прошла мелкая дрожь. Трижды глубоко вздохнув, как учили на факультативе, я расправила плечи и, подойдя к черной двери конторы, нажала на кнопку вызова.

— Здравствуйте! Чем могу помочь? — отозвался женский голос через пару мелодичных гудков.

— Здравствуйте! Я на собеседование, — как можно более спокойно ответила я.

— Входите! — велели мне под пиликанье замка.

За дверью моему взору открылась просторная светлая комната стандартной офисно-приемной меблировки: стол, вешалка, шкаф, диван. Прямо напротив входа, рядом с темно-коричневой дверью за столом сидела девушка в деловом костюме. Мельком глянув на меня и дежурно улыбнувшись, она кивнула на диван:

— Посидите пока. Сергей Иванович еще не приехал.

Усевшись, я достала мобильник и, отключив звук, решила отвлечься игрой-головоломкой. Компьютерные игры вообще самые лучшие убийцы времени. Когда я одолела пять задач, открылась дверь и в офис вошел высокий брюнет в деловом костюме. Поздоровавшись с девушкой, он заметил меня и уточнил:

— Вы ко мне?

— На собеседование, — ответила я, поднимаясь и убирая телефон.

— Лингвистка? — спросил он, подходя.

— Да, — кивнула я. — Вот резюме.

— Не надо, — отмахнулся он, и обратился к девушке. — Марин, составь человеку стандартный договор на испытательный срок до конца недели. Потом позвони ребятам из новой разработки, пусть приедут, заберут работника. Отвечает за нее Артем лично, если попробует что-то вякнуть, дай знать. Вопросы есть?

Последнее было обращено ко мне, но я лишь ошарашено покачала головой. О таком виде собеседования нам на факультативе не рассказывали, поэтому я совершенно не представляла, как себя надо вести.

— Хорошо, — кивнул Сергей Иванович. — Тогда пока ждешь, прочитай договор, я как минимум полчаса еще здесь. Если будут вопросы — задашь.

С этими словами он ушел к себе в кабинет.

— Мне нужны твои паспортные данные, и еще кое-какая информация, — сказала Марина.

Кивнув, я полезла в сумку за паспортом. Хорошо хоть догадалась взять! Через пять минут секретарь протянула мне договор и, усевшись на диван, я занялась его изучением, попутно кинув Наське смс с описанием происходящего и просьбой не ждать меня. В документе говорилось, что мне дается пробная задача, сроком выполнения неделя, и если я с ней справляюсь, то со мной заключают нормальный трудовой договор. Если же нет — выплачивают небольшую сумму, пропорционально выполненной работе. Пока я изучала договор, Марина выполнила второй наказ начальства и пообщалась по телефону, похоже, с самим Артемом. Судя по ее репликам, ему мое появление очень не нравилось.

Через полчаса в офис вошел низенький пухленький блондинистый юноша в черной футболке с желтым трафаретом 'Я олень'. И не слова ни говоря, направился прямо в кабинет Сергея Ивановича. Их разговор шел явно на повышенных тонах: слов за закрытой дверью не было слышно, но отдельные ноты пробивались. Через минуту гость вышел и, обернувшись на пороге, выдал вот такую реплику:

— А прежде чем пугать нас своим Максимовым Максимом Максимовичем, хотя бы раз бы нам его показали! Ибо лично я не верю в существование руководителя с таким наименованием! Не может человек без фантазии такую фирму основать! А его ФИО стойко намекает на отсутствие этой черты в семейном генотипе!

— Артем, я тебе предупредил! — спокойно, но грозно отозвался хозяин кабинета.

— Да у меня проект горит! — возмутился блондин. — Нету времени со стажерами возиться!

— Если бы ты меньше болтал и больше делал, ничего бы не горело! Свободен! — рыкнул Сергей Иванович.

Артем ничего не ответил, лишь хлопнул дверью и бросил мне:

— Пошли!

Спустившись на первый этаж, я удостоверилась, что Наська ушла и поспешила за быстро шагающим блондином к выходу. На стоянке Артем привел меня к черно-белому 'кубику' и распахнув пассажирскую дверь, кивнул:

— Залезай.

Подивившись внезапной галантности, я забралась на сиденье, однако все оказалось не так просто. Просунув руку в открытое окно, он вытащил из дверцы конец белой веревки и, вытянув его наружу, закрепил на ручке задней дверцы, пояснив:

— Что не открылась на поворотах.

Оценив чудо изобретательской мысли, я поскорее пристегнулась, Артем же забрался на свое место и завел мотор. А вместе с ним и монолог о несправедливости руководства. Мол, сидят у себя в центре и ничего не знают, таланты не ценят, а Максим Маскимыча вообще как байку-бабайку для детей придумали.

Офис отдела разработки находился чуть вдалеке от центра, в пристройке к одной из кирпичных свечек. Выпустив меня из машины, Артем поднялся по облупившимся бетонным ступеням на крыльцо и, схватившись обеими руками за ручку железной двери с немалым усилием потянул ее на себя. Пару секунд ничего не происходило, а потом дверь так резко распахнулась, что парень аж отшатнулся.

— Дом чуть осел, вот ее и перекосило, — пояснил он мне. — Будешь приезжать на работу, звони нам на офисный, выйдем откроем.

— А почему вы ее не почините? — удивилась я, проходя в длинный узкий коридор за дверью.

— Так кто ж бесплатно чинить-то будет? А как говорит руководство, они нашу заявку не видели, хотя я точно ее отправлял, и не включили в план расходов на этот месяц. Типа надо ждать следующего, — ответил Артем, проходя следом и закрывая дверь. — Но, по-моему, просто вредничают и жмотятся. Скорее всего, Маринке новый кулер купили! А мы, между прочим, даже обеды по полной цене себе покупаем!

Пройдя к двери в конце коридора, Артем открыл ее, пройдя в комнату. Войдя следом я увидела чистое воплощение хаоса. Ибо ничем иным назвать творящееся в безоконном помещении было нельзя. Повсюду лежали коробки, какие-то металлические ящики, провода. Среди всего этого еле-еле удалось обнаружить четыре стола, стоящие по углам. За двумя из них сидели люди в черных футболках, два же пустовали.

— Так, народ! — выйдя в центр помещения, провозгласил Артем. — Это стажер...

— Катя, — подсказала я.

— Катя, — продолжил блондин и, по очереди указав на присутствующих, представил их. — Это разработчик Аня, это разработчик Петя.

Разработчики оторвали взгляды от экранов и приветственно кивнув мне, вернулись к работе. Если честно, для меня они мало чем различались. Как минимум потому, что были близнецами с одинаковыми ежиками черных волос, браслетами на запястьях, приятными чертами лица. Единственное, что их различало — родинка на Аниной левой щеке. Ну и еще трафареты на футболках. У Пети было написано 'Я баран', у его сестры — 'Я ворона'.

— Кать, вот твой стол, — обратился ко мне Артем, пройдя в самый дальний угол. — Иди сюда, объясню, что делать надо.

Развернув на мониторе программное окно, парень затараторил, быстро перемещаясь курсором мыши по элементам:

— Вот список русских фраз, вот интерфейс ввода для перевода. Вот здесь выбирается язык, на который переводишь. Вот так выделяешь текущую фразу, пишешь перевод, нажимаешь 'добавить', он связывается с ней и помещается в базу. Основная фишка: перевод нам нужен литературный, гладкий, можно чуть поэтический, и на каждую фразу по несколько возможных. Поэтому единственный вариант автоматического перевода подсовывать даже не пробуй, система его не примет. Фильтр на это я поставил. Все, работай.

И более ничего не сказав, Артем ушел за свой стол. Там он надел наушники и полностью погрузился в работу. Еще раз посмотрев на программный интерфейс, я взялась за дело. Хотя как-то не особо понимала, что именно подразумевается под поэтическим и литературным, если все фразы были исключительно технические. Причем, в зависимости от контекста могли звучать по-разному, но увы, про контекст мне никто рассказывать, видимо, не собирался. Поэтому я решила пока ограничиться чем-то нейтральным.

Без пятнадцати час раздался звон стоящего на столе Артема будильника. Парень выключил его и, сняв наушники, обратился к нам:

— Так, народ, время делать заказы. Кто что на обед будет?

— Как всегда, — хором отозвались близнецы.

— Кать? — обратился ко мне блондин.

— Тоже, что и всем, — пожала я плечами.

— Хорошо, — улыбнулся Артем, поднявшись. — Сдаем мани, и я поехал!

Собрав с нас наличность, Артем вышел из комнаты и вернулся где-то через двадцать минут с быстрорастворимой лапшой, хлебом, сосисками и майонезом. Мда, таким коктейлем я не питалась даже в худшие времена! А тут это оказывается 'как обычно'.

После обеда меня начало ощутимо клонить в сон, да еще от духоты разболелась голова, хотя кондиционер исправно работал. Это привело к тому, что на две разные фразы я случайно повесила один и тот же перевод. Внимательно присмотревшись к интерфейсу, я нашла кнопку удалить и, выделив ошибочную строку, нажала на нее. Сработало. Оно удалилось. Правда, со всем содержимым списков. Пару секунд я ошарашено пялилась в программу, соображая, что теперь делать. Но придумать ничего не успела.

— Темыч, а что у нас с базой? — спросил Петя, оторвавшись от монитора.

— А что у нас с базой? — радостно повторил за ним Артем, и свернув какое-то окошко, застучал по клавиатуре. Через пару секунд его лицо помрачнело. — Не понял...

— Там ни одной таблицы нет, — подала голос Аня.

— Надо безопасникам звонить! — Артем схватился сначала за голову, а потом за телефон. — Нас, походу, взломали!

Мне же на ум пришла более простая причина, которую я решила озвучить. Если накосячила, то признаваться лучше сразу, а то доказывай потом, что ты не злоумышленник.

— А это не может быть из-за того, что я кнопку 'удалить' нажала? — на всякий случай уточнила я.

Буквально подскочив ко мне, Артем уставился в мой монитор, а затем выдал долгую, но цензурную тираду про кривые женские руки, отсутствие мозгов и создание неприятностей.

— Темыч, — вкрадчиво поинтересовалась Аня, когда тот закончил гневный монолог. — А не подскажешь, какой умник догадался вывести админскую команду в пользовательский интерфейс?

— А нах..на надо было ее нажимать?! — вновь схватившись за голову завопил Артем.

— А нах..на свои косяки на других перевешивать?! — грозно вопросила девушка.

Поняв, что с работой у меня накрылось, я тихо поднялась, и пока разработчики все еще орали друг на друга незаметно прошла к выходу. Однако сбежать не удалось: входная дверь напрочь отказалась открываться. Пару раз ткнувшись в нее плечом, я оставила попытки, и просто прислонилась к косяку. Мне было жутко стыдно! Вот дура! Неужели нельзя было спросить?!! Вдруг кто-то обнял меня за плечи. Оказывается, ко мне подошла Аня.

— Эй, ты чего, из-за Темыча что ли расстроилась? — спросила девушка, заглядывая мне в глаза. — Помнишь, что у него на футболке написано?

Вопрос заставил меня чуть улыбнуться.

— Вот! — кивнула Аня. — Мы специально такие футболки на работе носим. Чтоб меньше друг на друга из-за косяков нервов тратить. Все могут ошибаться. Хочешь тебе тоже с какой-нибудь надписью закажем? 'Я птеродактиль', например, а?

От этой фразы на душе совсем полегчало. Я даже кивнула в ответ.

— Ну вот и славно, — улыбнулась мне девушка. — Пошли кофе с печеньками попьем, пока мальчишки бэкап разворачивают?

Когда мы вернулись в зал, хмурые парни сидели за своими столами. Я хотела пройти к своему, но Аня, взяв меня за руку, подвела к столу Артема. Исподлобья глянув на нас, он вздохнул и сказал:

— Кать, извини, что накричал. Был неправ.

— Умница, — улыбнулась ему девушка и потянула меня к незамеченной ранее двери в противоположном конце комнаты. За дверью оказалась небольшая светлая комнатка со столиком, окном и двумя мешками-креслами.

— Это наш релакс зал, — гордо представила мне помещение Аня. — Падай на любое кресло, сейчас кофе принесу.

Из разговора с разработчицей я узнала, что отдел их сформировали буквально на днях. Что они реализуют экспериментальный проект некой системы для благотворительной организации, работающей по всему миру. И еще много чего интересного.

После восстановления бэкапа оказалось, что утеряно около тридцати процентов информации, поэтому нашей задачей на ближайшие дни было ее восстановление. Как выяснилось, к следующему понедельнику мы должны были предоставить прототип альфа-версии руководству с интерфейсом минимум на двух языках. В итоге жизнь у меня пошла по очень динамичному графику: универ до обеда, работа почти до десяти вечера, потом ругань с домовым из-за того, что не успеваю ничего по дому сделать, сон без сновидений и новый круг. Зато в таком ритме мне совершенно не удавалось скучать по Максу. Только перед сном, если не валилась с ног, то просматривала наши фото из боулинга или океанариума.

В пятницу, привезя нам обед, Темыч радостно сообщил, что ему удалось договориться с руководством, о переносе сроков первого показа еще на неделю. Однако режим 'аврала' снимать не стал, поэтому вся следующая неделя у меня прошла в том же темпе. И в принципе, все было бы хорошо, если бы не одно 'но'. С каждым днем лекции Василь Пафнутича становились все заунывнее и воспринимались мной все острее. И вечером четверга все происходящее достигло своего апогея. Когда Василь в очередной раз завел пластинку, что 'женщина должна быть хозяйкой в доме, радеющей о его чистоте и уюте. И совесть ей не должна довать спокойно спать в неметеной горнице', я взяла ключи от дома Макса и вышла из квартиры. На часах было уже далеко за полночь, но уснуть под нытье домового сегодня я не могла. И это злило, ведь завтра был последний день занятий у 'Я-щерицы'. Конечно, под присмотром общественных контролеров она стала чуть помягче, но все равно. Злость легко позволила перебороть страх, и уже через полчаса такси высадило меня у знакомых ворот.

Войдя в тихий темный дом, я прошла сразу на кухню. Всю дорогу до сюда я потратила на размышления о правильности или неправильности суждений домового, поэтому негативно-агрессивные эмоции хлестали через край. Понятно, что в таком состоянии уснуть было невозможно, поэтому я решила сделать себе успокоительный чай. По дороге мне, к счастью, пришла в голову светлая мысль заскочить в круглосуточную аптеку. Достав чашку из шкафа, я поставила ее на стол, затем набрала в чайник воду и развернулась, чтобы поставить его на плиту. Но как назло ударилась об угол незакрытой дверцы. Когда в имеющейся коктейль из злости и усталости добавилась боль, из глаз сами собой потекли слезы. Поставив чайник, я опустилась на пол и позволила себе окончательно разреветься, чтобы хоть так сбросить напряжение. В этот же миг распахнулась дверь и ко мне буквально подлетел Макс. Заключив в объятия, демон бережно прижал меня к себе и сказал:

— Только скажи кто тебя обидел, и я его уничтожу! Кем бы он ни был!

От представления, как Макс будет воевать со шкафом, мне стало так смешно! К тому же, оказавшись в его объятиях, я вдруг ощутила одну очень важную вещь. И слезы тут же перестали течь. Изо всех сил обняв парня, я прошептала:

— Я по тебе так соскучилась!

И в этот миг весь прочий мир просто перестал существовать. Не было ничего: ни завтрашней пятницы, ни работы, ни учебы, ни вредного домового. А был только он. И я. Были мы. Вместе.

ВОТ ТАКАЯ ОНА, ЛЮБОВЬ

Мои слезы давно высохли, а мы так и сидели на полу на кухне. Макс — опершись спиной о шкаф, и я — удобно привалившись к его груди. Губы, шея, щеки все еще пылали от нежных прикосновений любимых губ, и совершенно не хотелось шевелиться. Но пришлось.

— Кать, — прошептал демон. — Я есть хочу.

Ни слова не сказав, я дотянулась до лежащей рядом просторной белой футболки. С учетом разницы наших с Максом комплекций вполне сойдет за мини-платье. Надев ее, я поднялась и, подойдя к холодильнику, открыла дверцу.

— У нас есть целых три яйца, — с улыбкой сообщила я. — Могу яичницу пожарить.

— Тебе делать нечего? — усмехнулся Макс, надевая трико и беря в руку мобильник. — Я не для того вкладывал деньги в круглосуточную кафешку, чтобы на ерунду время или магию тратить.

Присев на стол, парень набрал номер и сделал заказ. Пока он разговаривал по телефону я просто не могла оторвать взгляд от его обнаженного торса. Пожалуй, встреться мы на пляже, он меня подкупил бы даже больше, чем волосы. Широкие плечи, умеренно рельефные грудь и пресс выглядели потрясающе.

— Что, нравится? — выдернул меня из задумчивости голос Макса.

Подняв взгляд, я увидела, что парень уже закончил разговаривать по телефону и теперь с улыбкой смотрел на меня. Живо вспомнив, что на людей пялиться неприлично, я, поскорее отвернулась и вновь уставилась в пустой холодильник, который даже не подумала закрыть. Макс же подошел и, встав за моей спиной обнял меня за талию. Затем, положив голову мне на плечо, он уточнил:

— Сюда смотреть интереснее?

— Ну тебя! — смутилась я, закрывая холодильник.

На это демон рассмеялся и, чмокнув меня в щеку, спросил:

— Давай чай заварим, пока заказ ждем?

Высвободившись из его объятий, я подошла к шкафу и поставила так и недонесенный до плиты чайник на конфорку. Макс тем временем собрал с пола лишнюю одежду и унес ее в комнату.

Через полчаса мы вновь сидели на кухне, но на этот раз за столом, поедая ароматно дымящуюся солянку. Рядом, ожидая своей очереди, стояли пластиковые контейнеры с картошкой и пюре. Поздний ужин прошел в тишине. Лишь когда я выкинула опустевшую посуду и налила нам чай, Макс наконец заговорил.

— Ну, рассказывай, кого мне нужно разнести на атомы? — спросил демон, кладя себе сахар в чашку.

— Его, — указала я на шкаф.

Посмотрев в указанном направлении, Макс усмехнулся:

— Смешно. Но смею заметить, тебе не два годика, чтоб из-за шишек реветь, — и размешав сахар совершенно серьезно велел. — Давай, рассказывай.

— А если мне нечего рассказать? — спросила я, глядя демону в глаза.

— Я все равно узнаю, — пожал он плечами. — Меня, между прочим, говоря земным языком, повысили. Я теперь целиком и полностью несу ответственность за хаос в этом мире.

— Поздравляю с повышением, — улыбнулась я, отпивая глоток. — А по поводу рассказать: как ты верно заметил, мне не два годика, и даже не пять лет, чтобы ябедничать.

— Как пожелаешь, — развел руками Макс, а затем щелкнул пальцами. В ту же секунду на кафельном полу материализовался Василь. Глянув на Макса, он тут же опустил глаза и нервно затеребил поясок.

— Ну? — грозно зыркнул на домового демон.

Под его взглядом Василь буквально съежился в мохнатый шарик, вжавшись в кухонный шкаф. Мне это очень не понравилось. Поднявшись, я встала перед домовым, загородив его от Макса и жестко сказала:

— Не смей!

В этот миг за моей спиной раздался потрясенный вздох, а демон поднялся на ноги и встал передо мной. На долю секунды в карих глазах промелькнула его истинная сущность, и я почувствовала, что мне страшно.

— По какому праву ты мне что-то запрещаешь? — неестественно ровным голосом спросил Макс.

Непоколебимая уверенность в собственной правоте вновь придала сил, и взяв себя в руки, я ответила в тон ему:

— По которому ты вмешиваешься в мою жизнь.

Еще три секунды демон буравил меня взглядом, а затем вернулся за стол и, залпом допив чай, тихо сказал:

— Кать, не делай так больше. Ладно?

— Если ты не будешь, — ответила я, тоже вернувшись на свое место и спрятав руки под стол: они чуть-чуть дрожали.

Встав, парень налил себе еще чашку чая и, вернувшись за стол, вполне мирно обратился к домовому:

— Докладывай о выполнении задания.

От такого обращения Василь ожил: отлип от шкафа, поднялся на ноги и одернув подол 'рубахи', начал:

— Ох, тяжко с невестой вашой было! С утра до ночи проподает где-то, горницу не метет, одежу не штопает, стряпать еле заставишь!

— У нас на работе аврал, — на всякий случай пояснила я.

Макс же, сжав и разжав кулаки, попросил:

— Катюш, принеси мне рубашку. Она должна на стуле в комнате висеть, — и проведя ладонями по голым плечам добавил. — Прохладно.

Поняв, что меня выпроваживают, я на всякий случай уточнила:

— Ты ж его не тронешь?

— Мне просто холодно, — развел руками Макс.

Выйдя из кухни, я задержалась в дверях. Не зря. Демон протянул руку, и ворот футболки Василя вмиг оказался в его ладони. Парень пристально посмотрел домовому в глаза, а затем просто разжал пальцы. Однако до пола Василь не долетел, растворившись в воздухе гораздо раньше. Все произошло настолько быстро, что я даже не успела вмешаться. И мое возмущенное 'Макс!!!' раздалось, когда на кухне остались лишь мы с демоном.

— Да не тронул я его, — вздохнул парень, обернувшись. — Просто объяснил, зачем именно он к тебе был послан. Кать, можно все-таки рубашку, а?

Вернувшись с одеждой на кухню, я налила себе чай и, сев за стол, решила прояснить то, что давно собиралась.

— Кстати, по поводу послан, — осторожно начала я, кладя себе сахар. — Мы же вроде договорились, что я живу без конвоя.

— Так это не конвой, — ответил Макс, надевая рубашку и застегивая пару пуговиц. — Предполагалось, что это домработник. Только я не подумал, что он окажется настолько бестолковым, что не поймет этого.

— А женщина в балахоне? — опрометчиво уточнила я.

Лицо Макса вмиг помрачнело.

— Что произошло? — спросил он, пристально посмотрев мне в глаза. — Катя, только правду! Или узнаю у берегини.

Под его взглядом я стушевалась, ругая свой не в меру длинный язык. Пришлось признаться:

— В воскресенье в небольшую аварию попала, а в понедельник на стаю бродячих собак набрела.

— И ты мне будешь рассказывать про 'живу одна и ничего'? — возмущенно спросил парень.

— До встречи с тобой действительно ничего не было! — огрызнулась я на претензию. Терпеть не могу, когда я не права и мне об этом сообщают!

— Мне уйти? — поинтересовался Макс, сцепив руки в замок.

— Как хочешь, — пожала я плечами, и, поднявшись, пошла к раковине, ополаскивать его опустевшую чашку.

— Чего ты на меня злишься? — мягко спросил парень, подходя ко мне и обнимая сзади за плечи.

— Я не на тебя злюсь, — вздохнула я, закрывая воду, и честно ответила. — Я злюсь на то, что ты прав.

— Ай-яй-яй! — шутливо укорил меня демон. — Жажда вечной правоты нехорошая штука!

— Знаю, — снова вздохнула я, поворачиваясь и обнимая парня.

В ту ночь поспать мне удалось всего пару часов: когда мы закончили чаепитие уже приближался рассвет. Сначала я совсем не хотела ложиться, но Макс уговорил меня поспать, пояснив, что ему все равно надо проверить рабочую почту. Утром парень сам отвез меня в универ, поприсутсвовав на занятии у 'Я-щерицы' и этим сильно ее расстроив. Затем, дождался окончания моих занятий и повез меня на работу. Правда, узнав куда именно мне нужно, очень удивился. Когда кабриолет остановился у нашего пристроя и мы вышли из него, Макс, присев на корточки у капота, посмотрел под днище и сказал:

— Я здесь на буераках, наверное, всю защиту ободрал.

Напоминание о буераках заставило меня усмехнуться и сказать:

— Мы тут фотки смотрели с прошлой осени. В период больших дождей тут лужа растекается от вон того дома до нашего крыльца. Машины, как корабли по капот в воде плавают. Так что придется к осени высокие резиновые сапоги купить.

Внимательно посмотрев на меня, парень перевел взгляд на пристройку и риторически уточнил:

— Вы, значит, сидите здесь?

И не слова более не сказав, двинулся к крыльцу. Поспешив за ним, я предупредила:

— Только дверь дергай сильнее. Дом осел, ее перекосило чуть-чуть, и она на порожке застревает.

Без видимых усилий, резким рывком отворив дверь, демон вошел в здание. Пройдя в рабочую комнату, он остановился на пороге. Выглянув из-за его спины, я увидела, что отдел мы застали как раз во время обеда. Окинув взглядом помещение и чуть задержав взгляд на Анином контейнере быстрорастворимой лапши, Макс грозно вопросил:

— Начальник кто?

— Ну, допустим, я, — ответил Артем, вытирая рукой рот и выходя на середину помещения. — А вы, собственно, кто и по какому вопросу?

Посмотрев на трафарет на футболке, Макс ничего не ответил. Просто достал мобильный и кого-то на нем набрал. Когда трубка ему ответила, парень коротко велел:

— Жду через пятнадцать минут у офиса новой разработки.

И развернувшись, вышел из комнаты, попутно прихватив меня с собой. Усадив меня в кабриолет, Макс остался снаружи, опершись на капот. В этот момент мне прилетела смс от Ани: 'Кать, а это кто был?' В ответ я честно написала: 'Руководитель фирмы'. От Ани через пару секунд прилетело: 'о_О'. Но написать что-либо я не успела: к нам подъехал серый паркетник-зузука и из него вышел Сергей Иванович. Ни слова не сказав, Макс направился в здание и вновь прибывший, сжав кулаки, двинулся за ним. Через четверть часа на крыльцо буквально вылетел бледный, как полотно, Артем, а за ним выскочил контрастно красный Сергей Иванович.

— Дядя Сережа! Ну я ж как лучше хотел! Я ж для семьи! — заголосил парень.

'Дядя Сережа' ничего не ответил, лишь схватил его за ухо и, доволочив до своей машины, буквально швырнул на заднее сиденье. Схватившись рукой за пострадавшее ухо, Темыч высунулся в окно, собираясь что-то еще проголосить дяде, но увидел меня. Лицо его вмиг преобразилось. Зло ощерившись, Артем выдал:

— Ах ты гадина! Довольна?! Су...

Докончить фразу парню не дали. Резко побелевший Сергей Иванович, покосившись на распахнутую дверь пристроя, подскочил к племеннику и чувствительно заехал ему по физиономии, затем распахнув дверь, нырнул к нему на сидение и что-то тихо, но зло втолковывал.

Через пару минут он вышел из машины, громко хлопнув дверцей и подошел ко мне с явным намереньем извиниться за племенника. Однако сказать что-либо не успел: на крыльцо вышли Макс и близнецы с коробками в руках. Глянув на Сергея Ивановича я, на всякий случай, шепнула:

— Я ничего не слышала.

Еле заметно кивнув мне, мужчина поспешил к крыльцу. Забрав у Макса коробку вместе с указанием погрузить ее в багажник машины, он подошел к нашему кабриолету. Близнецы последовали за ним. Открыв с брелока багажник, Макс запер дверь пристроя. Велев близнецам сесть в кабриолет, он спустился с крыльца и подойдя к своему заместителю уточнил:

— Вопросы есть?

— Макс, я... — начал было Сергей Иванович, но демон прервал его.

— Вопросы есть? — грозно повторил руководитель.

— Нет, — ответил заместитель.

— Вот и ладно, — кивнул Макс и, усевшись в машину, завел мотор.

Когда кабриолет, развернулся, я увидела, как Сергей Иванович сел в свою машину и зло треснув по рулю, уронил голову на руки.

— Куда вас вести? — между тем спросил Макс у близнецов.

Аня назвала адрес.

— Хорошо, — кивнул водитель. — Значит, смотрите, сейчас где-то неделю все будет утрясаться. Потом с вами свяжутся и вернетесь на работу. Пока же считайте это отпуском за счет фирмы.

— А что случилось-то? — рискнула я задать интересующий всех вопрос.

— Да ничего особенного, — пожал плечами Макс, выруливая из переулка на главную дорогу. — Просто поставили вам руководителем оленя, надеясь, что 'мальчик за ум возьмется'. А мальчик мою фирму обокрал. Теперь у Сереги есть неделя, чтобы все исправить. Справится, я забуду про его родственничка. Нет — будут отвечать. Оба.

— Как обокрал? — подал голос Петя.

— Очень просто, — ответил Макс. — Снял помещение, дешевле, чем ему велено было. Затраты вам на обеды себе в зарплату скинул. Ну и еще всякие подобные мелочи. Так что КАК РУКОВОДИТЕЛЬ фирмы я мягко говоря в бешенстве. И соответственно этому и приму меры.

Называя себя руководителем, Макс глянул на меня. Поняв, что таким образом мне намекают, мол, 'не волнуйся, никого не трону', я чуть улыбнулась в ответ.

С тех пор моя жизнь еще больше преобразилась. Вместе с властью над Землей Макс получил возможность телепортироваться по эпохам вместе с оболочкой, и появляться буквально в любом месте и в любое время. Правда, и работы у него прибавилось, так что виделись мы очень редко. Иногда, когда Макс не мог прийти сам, он присылал мне подарки из разных эпох, которые просто материализовывались у меня на столе. Я по-прежнему жила в своей квартире, где домовой исправно помогал по хозяйству. Нельзя сказать, что я скинула на Василя все домашние заботы, но в период активной работы над дипломом он мне очень помог. Еще одной приятностью для меня стало то, что Наську взяли ко мне в отдел: она специализировалась на других языках и мы с ней прекрасно дополнили друг друга. В новом офисе нам выделили отдельный кабинет, который всечело принадлежал нам двоим. Реализуемый проект оказался весьма успешным и повлек за собой увеличение численности штата и, как следствие, расширение площади. И вроде бы все было хорошо, да даже замечательно, но увы. Когда-нибудь все заканчивается. И моя счастливая жизнь не стала исключением.

Последним радужным вечером для меня стал вечер вторника. На улице вовсю цвело лето, по улицам гуляли влюбленные парочки и от взглядов на них тоска по Максу становилась все сильнее. Последнюю неделю я вообще не могла думать ни о чем, кроме него, с нетерпением ожидая каждую встречу. Поэтому едва часы пробили шесть, я быстро покидала в сумку вещи, собираясь как можно скорее добраться до дома. Почему-то сегодня я была совершенно уверенна, что он придет!

— Кать, ты куда? — удивилась сидящая за соседним столом Наська.

— Домой, — ответила я, поднимаясь с места.

— А как же концерт? — испуганно спросила подруга, тоже встав со стула. — Катька! Ты не можешь мне отказать!

— Могу, у меня дела! — улыбнулась я, направляясь к двери.

— Твой Макс все равно еще неделю в командировке будет! Я в головном офисе узнавала! — подруга преградила мне путь и добавила. — Это же сам Джу-у-у-лиус!!! И у нас места в первом ряду! Ты представляешь, он будет на расстоянии вытянутой руки! А потом по вип-пропуску Иринкиному вип-пропуску можно будет пройти в его гримерку!

Я изо всех сил обняла Наську и прошептала:

— Прости, не могу! Пора!

И поцеловав подругу, я как можно скорее выскочила за дверь. На улице было не по-летнему прохладно. Небо затянули свинцовые тучи, накрапывал дождь. Но это были такие мелочи! Я буквально летела домой, окрыленная ожиданием. Интересно, что будет сегодня? Позавчера я нашла на подоконнике розу и чуть опаленную по краям записку. Вчера он забегал сам, но совсем ненадолго. Получить короткую передышку и снова ринуться в свою войну. А что же будет сегодня? Перебирая в уме варианты событий, я совершенно забыла об окружающем мире. Я не замечала ни ветра, ни сгущающихся сумерек, ни холодных капель дождя. В моей душе было солнечно и радостно.

Квартира встретила меня тишиной и темнотой, однако едва я переступила порог, как поняла: он здесь. И не может быть иначе! Не раздеваясь, я быстро прошла в комнату и действительно увидела сидящую на подоконнике фигуру. Когда он чуть обернулся на шум, свет фонаря обнажил безобразную рваную рану на левой скуле. Если бы не неровные края, она была бы незаметна на черной от сажи коже. Охнув, я подбежала к нему и протянула руки его к лицу. Однако он перехватил мои ладони и начал осторожно их целовать.

— Я так соскучился, — чуть хрипло прошептал он.

— Тебе больно?

'Вот идиотка! Сказать больше нечего!!!'

— Уже нет...

Он мягко улыбнулся и, посмотрев мне в глаза, прижал мою ладонь к ране. Легкий холодок пробежал по моему телу и его плоть тут же излечилась. Не осталось даже шрама.

— Где ты сегодня был? — спросила я, пристраиваясь рядом с ним на подоконнике.

Вместо ответа он, закрыв глаза, провел рукой по воздуху. Перед моим взором возник прекрасный зал с высоченным потолком, тонкими мраморными колоннами и большим фонтаном в центре. На бортике сидел маленький мальчик, что-то высматривая в воде. Вот он чересчур наклонился и, не удержав равновесие, упал в воду.

— И после этого ты хочешь, чтобы я поверила, что ты злой, — улыбнулась я, наблюдая как он достал из воды ребенка.

Легким мановением руки он убрал видение и, посмотрев мне в глаза, спросил:

— А если я скажу, что через полвека этому ребенку суждено перерезать жителей семи государств, поверишь?

Я смотрела в его бездонные бордово-карие глаза, честно пытаясь увидеть в них зло и не могла. Он же грустно улыбнулся и посмотрел в окно, так и не дождавшись ответа.

— Расскажи мне что-нибудь еще? — робко попросила я, уткнувшись носом в его плечо.

— Про что ты хочешь услышать? — улыбнулся он, обнимая меня.

— Не знаю, выбери сам.

— Хорошо. Давай я расскажу тебе про викингов...

Легкий пасс и перед моим взором вновь возник мираж. Я видела море и корабли. Я видела на них отважных и беспощадных воинов севера, одетых в меховые плащи и шлемы с полумасками. Я видела кровавые битвы, где никогда не брали пленных и видела пиры, где вино лилось рекой, а веселье не прекращалось ни на мгновение...Перед моим взором прошли тысячи жизней и смертей, управляемых им. И ничего другого я и не могла увидеть. Ибо воин знает лишь о тех битвах, в которых участвовал сам. Я не видела, чьи именно жизни оборвались по его воле, но знала — они есть. Всегда были и всегда будут. Таков его проклятый путь. Путь воина хаоса.

Я сама не заметила, как уснула, убаюканная его миражами. Видимо, когда это случилось, он перенес меня на кровать и бережно укрыл одеялом. Ибо утром я снова проснулась в своей кровати совершенно одна и тут же улыбнулась, увидев на подоконнике прекрасный букет из роз. Впечатление портили лишь чуть обожженные края лепестков, но да это были мелочи. Огромным усилием воли я заставила себя встать и начать собираться на работу. Нужно было по максимуму забить время заботами, чтобы оно пролетело незаметно. Ведь едва я освобождалась, как день как будто замирал в вечности. Минуты тянулись медленно-медленно. Каждая чуть ли не по часу. Забавно, а ведь еще четыре месяца назад мне такого и в голову не могло прийти! Эх, ведь действительно ровно четыре месяца, а как будто целая жизнь.

Рабочий день снова тянулся беспощадно медленно. Я чувствовала себя мухой, застывшей в янтаре. Меня раздражало все. Даже щебетание Наськи о вчерашнем концерте. Но вот наконец часы пробили шесть и я, невежливо прервав сотый круг рассказа подруги о Джууулиусе, поспешила домой.

Я снова летела на крыльях любви, не замечая ничего вокруг. Ни темноты, ни ветра, ни крайне подозрительной личности, бредущей следом. Но стоило мне войти в подъезд, как некто цапнул меня за шкирку и, грубо развернув, схватил за горло. Совершенно без усилия он поднял меня над полом, прижав к стене. Я всмотрелась в его безупречно красивое, но чересчур холодное, почти белое лицо, но не увидела на нем никаких эмоций. Чуть подернув сложенными за спиной белоснежными крыльями, некто чистым мелодичным голосом произнес:

— Передай своему дружку, что он вышел за рамки. Ребенок должен был умереть, ибо он станет погибелью тысячи невинных душ, а это значит нарушение равновесия...

В этот миг за его спиной возник Макс.

— Отпусти ее, — велел он, грозно расправив плечи и сжав кулаки.

— Или что? — усмехнулся напавший, глядя мне в глаза.

Да, на лице его не было эмоций. Зато во взгляде они были с избытком. В его глазах было не просто зло. В них были ненависть, холод, презрение...

— Вот ведь какая штука, — усмехнулся он. — Мы, вроде, оба бессмертны, то есть считай неуязвимы. Вернее, ты был таковым, а я остался...

С этими словами овилонец резко расправил крылья, и окружающий меня мир погрузился во тьму. Когда мои глаза вновь смогли видеть, то моему взору предстала круглая белоснежная площадка под звездно-черным небом, со всех сторон окруженная стеклянными сталагмитами. В двух шагах предо мной стоял овилонец, а перед ним лежал Макс, корчась от боли. Вытянув вперед руку, ангел непрерывным энергетическим потоком терзал демона.

— Я знал, что ты за ней сунешься! — злорадствовал овилонец. — Я специально сотворил этот мир для тебя! Давным-давно! Здесь у тебя нет неуязвимости, и я могу, наконец, развеять тебя по Вечности!

Все, произошедшее дальше, было как в тумане. Я до сих пор не знаю, что руководило мной в тот момент, но поднявшись на ноги, я схватила лежащий неподалеку осколок сталагмита и ни капли не сомневаясь, вонзила его в спину ангела, точно между крыльев. Резко обернувшись, он с удивлением посмотрел сначала на меня, а затем на торчащий из своей груди светящийся осколок. Через мгновение сталагмит раскрошился, а вместе с ним на исчез и овилонец, озарив меня нестерпимо ярким светом и заставив зажмуриться. Когда я, наконец, смогла открыть глаза, то увидела, что на площадке остались только мы с Максом. Подбежав к демону, я опустилась рядом с ним на колени и кое-как перевернула на спину. Увидев широко раскрытые глаза, землистые щеки и мертвенно-бледные губы, я взвизгнула и отползла назад, пока не уперлась спиной в холодный сталагмит. 'Нет!!! Этого не может быть!!! Я не хочу так!!!' — застучало в голове. Мне стало трудно дышать. Но вдруг, поднеся руку груди, я наткнулась на что-то маленькое и шуршащее, даже сквозь джинсовую ткань нагрудного кармана. В моей памяти возникла давным-давно забытая встреча и старческий наказ: 'Когда будет совсем плохо, съешь карамельку'. И теперь, сидя на белоснежной площадке под звездами, я выполнила его. Просто потому что это была единственная соломинка, да даже не соломинка. А невесомый волосок, за который я изо всех сил поспешила ухватиться. Потому что больше было не за что! Да, наверное, именно так и выглядит 'совсем плохо'.

Нашарив в кармане джинсовки благополучно забытую там конфету, трясущимися руками я развернула ее, практически не видя ничего из-за горячей пелены слез. Засунув конфету в рот, я спрятала фантик обратно в карман и загадала желание: 'Я хочу, чтобы он жил!' Долгое время ничего не происходило. Я просто сидела на холодной поверхности, прижавшись спиной к холодному сталагмиту. По моим щекам текли слезы, а во рту был противный приторный вкус клубники. Но когда последняя крупица леденца растворилась, тело Макса вдруг выгнулось дугой и, резко вдохнув, он открыл глаза. Подбежав к парню, я обняла его, позволив судорожно схватиться за мои плечи. Приступ боли длился несколько секунд, а затем лицо Макса приобрело нормальный человеческий цвет. Еще через секунду парень закрыл глаза и обмяк, повиснув на моих руках. Но глубокое ровное дыхание сообщило мне самое главное: жив!

Я не знаю, сколько мы пробыли там, на крошечном ледяном островке под холодным звездным небом. Наверное, долго, потому что несколько раз мне приходилось вставать, чтобы размять затекшие ноги. Но наконец Макс открыл глаза.

— Что со мной? — хрипло спросил он, удивленно таращась на свои руки, так, будто видел их впервые.

— Уже ничего, — улыбнулась я, обнимая его и помогая сесть.

— Катя, что произошло? Расскажи мне все!

В его голосе так отчетливо звучал испуг, что я без колебаний выполнила просьбу, рассказав без утайки и про исчезновение овилонца, и про ужасное бездыханное тело, и про карамельку.

— Так вот оно что, — потрясенно выдохнул Макс, едва закончился мой рассказ. — Я живой...

— Ты не рад? — встревожилась я, заглядывая ему в глаза.

Парень еще раз оглядел свои руки и прошептал:

— Кать, я стал человеком! Не знаю, кто дал тебе эту карамельку, но твое желание выполнилось на все сто процентов! Ведь только у людей есть понятия жизни и смерти. И живыми могут быть только люди.

Единственным, что пришло мне в голову была фраза:

— Прости, я не подумала.

— Прости?!! — Макс удивленно уставился на меня и вдруг рассмеялся, заключив в объятия. — Катька! Ты самое чудесное существо во всей Вселенной! Мало того, что уничтожила овилонца, так вместо того, чтобы захотеть отправиться домой, истратила свое желание на меня!

— Что мне дома без тебя делать-то? — тихо спросила я, прижимаясь к нему. Забавно, но ведь мысли о доме до этого момента у меня даже не возникало.

— Ну да, застрять со мной неизвестно где, конечно, лучше! — проворчал Макс, целуя меня в макушку.

— А что мы теперь будем делать? — спросила я, подняв голову и посмотрев на него.

— Ждать, — пожал плечами Макс, тоже подняв голову. — Посмотри на небо. Видишь, звезды потихоньку начинают гаснуть? Когда умирает создатель мира, то угасает и сам мир. Звезды над нашими головами — это иные миры. Сейчас островок, на котором мы находимся, потихоньку тонет в Вечности, удаляясь от других миров. Они исчезают из поля нашего зрения, а нам кажется, что гаснут. Так как мы не являемся частью умирающего мира, то, как только он провалится за границу времени, нас выкинет обратно на Землю. Правда не факт, что в нужное нам время, но точно к людям, ибо мы сами являемся людьми.

Переместившись к одному из сталагмитов, Макс оперся о него спиной, усадил меня на колени и накрыл снятой с себя курткой. Прильнув к его груди, я вновь услышала спокойный стук родного сердца и почувствовала, что совершенно счастлива. И не знаю почему, но мне захотелось поболтать. Просто так, о всякой ерунде. Не хотелось тишины. Хотелось слышать голоса.

— А Наська вчера ходила на концерт Джулиуса, — тихо сказала я.

— И как он ей? — в тон мне спросил Макс.

— Понравился, — улыбнулась я. — Весь следующий день меня пилила, что с ней не пошла.

— И, кстати, ты правильно сделала, — кивнул парень. — Я тебе не говорил, что Ирина на этом концерте задумала тебе подлянку устроить?

— Какую? — удивленно приподнялась я, но Макс уложил меня обратно и продолжил:

— По ее архи-хитрому плану, тебя бы опоили, уложили б в постель к Джулиусу, а потом предоставили бы мне компрометирующие фотки.

— Кошмар какой! — ужаснулась я.

— И не говори, — кивнул Макс.— Никакой фантазии. Даже обидно, что меня за такого лопуха посчитали.

Я не стала уточнять, что под 'кошмаром' подразумевала вовсе не это. Зато теперь стало понятно, почему Ирина все эти месяцы так упорно набивалась ко мне в подруги. Хотя, признаться, я на нее практически не обращала внимания — не до того было. Теперь же все встало на свои места.

Так под угасающими звездами мы просидели несколько часов, болтая о ерунде. Вернее, Макс рассказывал мне всякую всячину о различных исторических эпохах, а я просто слушала. Когда на небосклоне осталось лишь две светящиеся точки, парень снял рубашку и привязал меня к себе, пояснив:

— Я не знаю, что именно будет дальше, поэтому пусть будет. На всякий случай.

— Хорошо, — кивнула я, обхватив его торс.

Когда последняя звезда погасла, парень крепко прижал меня к себе. Вовремя: через секунду ледяная площадка под нами разлетелась на тысячу мельчайших осколков, и мы рухнули вниз. Закрыв глаза, я изо всех сил держалась за Макса, чувствуя его сильные надежные руки. Нас вертело и швыряло в пространстве, как пушинку в ураган. Но наконец полет закончился, и мы рухнули на траву. По крайней мере, по ощущениям это было так. И открыв глаза, я в этом убедилась. Хотя, лучше б не открывала: окружающий мир мгновенно превратился в одно крутящееся спиральное пятно. Поэтому я спешно захлопнула глаза, а едва Макс развязал рукава рубашки, повалилась на бок.

— Кать, ты как? — парень участливо обнял меня за плечи, помогая приподняться.

В ответ я смогла лишь неопределенно помотать головой, и тут же об этом пожалела. Самочувствие в разы ухудшилось.

— Так, ляг на бок, — скомандовал Макс, аккуратно опуская меня на траву. — Лежи и просто глубоко дыши. Через пару минут все пройдет. Я пока осмотрюсь.

Рискнув открыть глаза, я убедилась, что мир стал понемногу устаканиваться. По крайней мере, мне удалось понять, что мы находимся на поляне, и увидеть, как Макс подошел к одному из деревьев и, подпрыгнув, уцепился за одну из ветвей. Ловко подтянувшись, он полез вверх. Когда парень спустился на землю, я уже смогла сесть, но встать пока не рисковала.

— Лучше? — спросил он, подойдя ко мне.

— Ага, — вяло улыбнулась я.

Усевшись рядом, Макс уложил меня на бок, головой себе на колени и сказал:

— Полежи тогда еще пару минут и двинемся. На северо-западе отсюда виднеется человеческое селение. Где-то полтора-два часа ходу. Судя по растительности, мы где-то в европейской части Земли, а судя по солнцу, сейчас около семи часов утра, лето.

— Повезло, — пробормотала я. — В Африке или на Северном Полюсе было бы хуже.

— Правильно мыслишь, — улыбнулся Макс, проводя рукой по моей щеке. — Сейчас дойдем до города, а там я сориентируюсь, как нам домой попасть.

— Но у тебя же нет магии, — удивленно напомнила я.

— Зато есть мозги и знания, — пожал плечами парень. — На Земле этого чаще всего бывает вполне достаточно. Ну что, попробуешь встать?

Получив мой утвердительный ответ, Макс встал и подал мне руку. Уцепившись за нее, я хоть и с усилием, но встала на ноги. Взяв меня за руку, парень двинулся между деревьев в сторону города, заботливо раздвигая передо мной колючие ветви и предупреждая о торчащих корнях и ямах. В итоге через четверть часа мы выбрались из леса на широкую пыльную дорогу. Возможно, даже проселочную. Здесь Макс взял меня на руки, пояснив, что теперь ему не особо нужно смотреть под ноги, так что ограничение обзора на сильно помешает.

Весь полуторачасовой путь мы проделали в одиночестве: никто не попался ни на встречу нам, ни обогнал нас. Когда в поле зрения появились очертаний домов, Макс поставил меня на ноги и пошел чуть впереди, но все также не выпуская мою ладонь. Пыльная проселочная дорога, поднимаясь чуть вверх, проходила между двумя каменными столбиками, а за ними ее сменяла брусчатка, петляя между фахверковых домов. Подойдя к одному из столбов, мы увидели табличку с надписью: 'Willkommen in Wetzlar'.

— Мда, — вздохнул Макс. — Не худший, конечно, вариант, но весьма поганый. Германия, конец восемнадцатого века.

И оглядев меня с ног до головы, добавил, указав на что-то за моей спиной:

— Пошли вон в те кусты.

Не особо поняв зачем, я все же подчинилась. Зайдя за заросли, Макс достал из внутреннего кармана куртки небольшой складной ножик и сказал:

— Сейчас будем делать из тебя немецкого подростка.

— Зачем? — не поняла я.

— Затем, что рыжая девушка в непонятной одежде в маленьком городке запросто может быть причислена к ведьмам, — ответил Макс. — Пока я одежду здешнюю добуду, нам придется немного походить по городу. Просвещенное общество — оно разумное, пока с чем-то непонятным не встретится. Дальше же будет одна предсказуемая реакция — сжечь. Без магии же против толпы я ничего не смогу сделать. Так что снимай джинсовку и рубашку.

Справедливо решив, что экс-демону виднее, я подчинилась, скинув белую куртку и черную рубашку. Макс, снял свою рубашку и протянув ее мне велел:

— Надевай, только рукава закатай.

Сам же распорол ножом шов рукава моей рубашки. Затем, подойдя ко мне, аккуратно отрезал штанины джинс, сделав из них шорты, чуть прикрывающие колени. А после отрезал от бесполезного теперь рукава рубашки полоску ткани и связал мне волосы в хвост. В итоге получился вполне милый ансамбль, который Макс еще дополнил 'гольфами', заставив меня надеть его носки. Отойдя на шаг назад, парень придирчиво оглядел свое творение и велел:

— Плечи чуть-чуть ссутуль, чтобы грудь в глаза не бросалась и нормально будет. Теперь можно идти в город.

— А ты не будешь маскироваться? — удивилась я.

— Мне не надо, — улыбнулся Макс, тоже завязывая волосы. — Одежду я раздобуду в первом попавшемся доме. Мне главное максимально снизить риск твоего влпяывния в какую-нибудь историю, пока мы до этого первого дома доберемся.

Глянув на обрывки одежды, в которые парень кинул и мою джинсовку, я вспомнила кое-о-чем важном и, подняв куртку, достала из кармана конфетный фантик, пояснив:

— Его велено три года не выкидывать.

— По меркам того мира, где желание исполнилось, прошло гораздо больше времени, — пожал плечами парень. — Так что забей.

Однако я все же переложила бумажку в карман рубашки и еще раз оглянувшись на любимую джинсовку со вздохом двинулась к городу.

— Вернемся домой, куплю такую же, — ободряюще обнял меня Макс и напомнил. — Ссутуль плечи!

Фраза заставила меня улыбнуться, в очередной раз показав, как со временем все может измениться. Ведь все детство мне твердили 'Не сутулься', а тут на тебе. Мелочь, а забавно. Все-таки хорошо, когда есть такие забавные бестолковости: они отвлекают от не радужных мыслей. А они уже начинали кружить в моей голове. Ибо я совершенно не представляла, как без помощи магии можно сделать временной скачок на полтора века. Правда, судя по тому, как Макс уверенно пообещал мне новую куртку, можно было надеяться, что он знал, как. И это меня успокоило. Хотя, даже если и не получится вернуться, какая разница? Будем жить здесь. Ведь главное, что мы вместе, а остальное — мелочи.

Макс уверенно вел меня по узеньким улочкам города, правда, на дома пока не покушался. Я же, пользуясь моментом, любовалась красотами исторической эпохи в их первозданном, нереставрированном виде. Раньше фахверковые домики я видела только в кино или на картинках. Мне всегда нравились их красивые реечные узоры на белоснежных стенах. Вживую здания меня не разочаровали, как и сам городок. Чистенькие узкие улочки были безлюдны. Только когда мы вышли к площади я наконец смогла увидеть жителей города Вецлар. Что ж, насчет шорт с гольфами и рубашек с жилетками Макс угадал. Издали я вполне походила на местного подростка, а вблизи никто и не приглядывался. Как и во все времена, люди шли по своим делам не особо обращая внимание на происходящее вокруг них. Поэтому скрывающуюся в проулке пару никто не замечал. Вот мимо нас пробежал мужчина в сером сюртуке, белых 'колготках', мышиных штиблетах и дутых штанах-шортах. Видимо, спешащий по делам клерк. А вот степенно прошла пара: он в узких полосатых штанах, темно-синем сюртуке, лаковых коричневых штиблетах с бантами, и она в длинном бежевом платье, белом чепце и с веером в руке.

Вдруг Макс оторвал меня от исторического показа мод, указав на более укромный переулок слева от нас и сказав:

— Кать, побудь там несколько минут. Хочу раздобыть одежду, а заодно пробежать по толпе, стрельнуть нам монет у парочки почтенных бюргеров. Без тебя я все быстрее сделаю. Только не высовывайся и не уходи никуда, ладно? Я быстро!

— Хорошо, — кивнула я, боком отходя вглубь переулка и отступая за стоящие там бочки.

Оставшись одна, я от нечего делать продолжила созерцать окружающую действительность. Благо отсюда ее тоже было хорошо видно. Например, я увидела, как мимо пробежала толпа полуголых чумазых ребятишек, чуть не врезавшись в степенно вышагивающую даму в бело-зеленом пышном платье и широкополой шляпе с перьями. Остановившись прямо напротив моего переулка, фрау скорчила брезгливую мину, стараясь уберечь подол платья от грязных детских ручонок, но вдруг, глянув на меня, схватилась за грудь и, испуганно вздохнув, рухнула в обморок. Ох и не понравилось мне это! Особенно когда к даме стал сбегаться народ. На всякий случай присев, я спряталась за бочками и почувствовала, как под ногой что-то хлюпнуло. Ну здрасти! Вляпаться в древнюю бяку! Этого еще только не хватало! Повернув голову, чтобы посмотреть, насколько именно мне не повезло, я уперлась взглядом в темно-вишневую лужу. Пятна того же колера уже украшали нос моего правого кеда. Глянув чуть правее и обнаружив источник происхождения 'бяки', я взвизгнула и, вскочив на ноги, бросилась прочь из переулка. Однако буквально сразу же угодила прямиком в чьи-то распростертые объятия. Как оказалось, местной власти. Солдат в красной, отороченной золотом ливрее, резко развернув меня, стянул веревкой руки за спиной и что-то скомандовал напарнику. Перевести дословно было сложно, ибо диалектическое искажение речи все-таки присутствовало, да и в голове моей не наблюдалось ни одной толковой мысли. Но суть я уловила примерно следующую:

— Подозреваемый схвачен. Запиши: обнаружен рядом с трупом, ботинки в крови. Составь опись, а я этого оборванца отведу в тюрьму.

Жесткие пальцы болезненно впились в предплечье и меня поволокли куда-то вверх по улице сквозь толпу зевак. Находясь в шоке от всего происходящего, я даже не пискнула. К тому же, перед глазами все еще маячило виденье лежащего в переулке тела с торчащим из груди ножом. Поэтому я даже не знала, видел ли Макс, что со мной произошло или нет. Все произошло настолько быстро и неожиданно, что меня как обухом ударило. Безвольно опустив голову, я бездумно таращилась на вишневые пятна на своем светлом ботинке и покорно брела вперед, ведомая конвоиром.

Протащив меня около двух кварталов, солдат остановился у каменного здания, неподалеку от входа в город. Постучав в массивную, окованную железом дверь, он дождался, когда откроется смотровое окошко и сообщил дежурному, что привел подозреваемого. Дверь открылась и солдат передал меня двоим конвоирам. Те пошли со мной дальше по узкому темному коридору, затем по обшарпанной каменной лестнице мы спустились в подвал. Там нас снова встретил длинный узкий коридор, по обеим стенам которого располагались камеры. Прильнув к решеткам, узники с величайшим интересом смотрели, как конвоиры с новеньким шли мимо них. Кто-то улюлюкал, кто-то просовывал грязные руки сквозь решетку, а кто-то просил поместить пленника к нему. Солдаты остановился около самой дальней камеры, в темном углу которой кто-то сидел. Один солдат снял со спины мушкет и направил его на дверь. Второй же, не выпуская моей руки, отпер решетку, втолкнув меня внутрь, запер дверь. Упав на холодный пол, я услышала, как один из конвоиров усмехнулся:

— Развлекайся, Ганс! Мальчик как раз в твоем вкусе!

Второй солдат тоже отпустил грязную сальную шуточку и, расхохотавшись, они ушли прочь. Я же поскорее отползла в противоположный от Ганса угол и прижалась спиной к решетке. Едва вдали раздался лязг замка, узник поднялся на ноги и вышел на середину камеры, попав под тусклый свет коридорного светильника. Одноглазый блондин со свернутым на бок носом внимательно окинул взглядом помещение и, зло выкрикнув что-то вроде: 'Тоже мне шутники', вернулся на свое место. Я же почувствовала, как кто-то обнял меня за плечи и знакомый женский голос прошептал:

— Не бойся, дитя! Здесь ты под моей защитой. Обещаю, в этой тюрьме никто тебя не тронет! Но едва ты переступишь ее порог, обещанное бесу будет отдано и более в твою судьбу я не вмешаюсь. Пока же ни о чем не тревожься. Забудь печали, забудь заботы. Отдайся сладким объятиям сна. Пусть он восполнит вои силы и излечит твою душу! Спи, дитя! Спи!

Едва голос берегини стих, как мои веки закрылись, и я провалилась в сон. Тихий, спокойный, безмятежный. Мне снилось озеро в березовой роще. На его зеленоватой глади играли солнечные лучи, пробиваясь сквозь листву. Несколько девушек в расшитых узорами балахонах, сидя на берегу, плели венки. Среди них я с удивлением увидела и себя. Через мгновение моему взору предстала другая поляна. В вечерних сумерках на ней догорал костер, и те же девушки, сняв с головы венки, кидали их вверх, стараясь зацепить за ветви деревьев. Я помню, что мой венок остался на ветке с первым же броском. Не знаю почему, но меня это очень обрадовало, и в душе возникла твердая уверенность, что вот теперь-то точно все будет хорошо!

СДЕЛКА С ДЕМОНОМ

'Баран!!! Придурок!!! Идиот!!!!' — вот, что крутилось в моей голове, пока я шел к нужному мне зданию. Нецензурные самообвинения давно кончились, да и цензурные тоже себя исчерпывали. Оставить рядом трупом!!! Баран!!! Переулок осмотреть нельзя было?!!! Идиот!!!! Ладно хоть успел себя тормознуть и не кинуться на солдат!!! Придурок!!! Наверное, моя внезапная глупость — одно из последствий скачка: голова после насильного межреальностного перемещения до сих пор кружилась. Хотя, мне повезло больше, чем Кате, но все равно. Если бы девушка на той поляне сразу бодро встала на ноги, моя гордость, пожалуй, бы повесилась. Причем, сперва все было нормально, я даже на дерево смог залезть, зато на верхушке мне так поплохело, что чуть не свалился, а потом еще до самой дороги все в глазах рябило и прыгало. Хорошо хоть это не помешало с одеждой вопрос решить. Да и по толпе я удачно пробежался. Общипывать народ тут — одно удовольствие.

Придерживая рукой карман сюртука, чтоб не звенел, я быстрым шагом шел вверх по улочке к здешней резиденции Имперского суда, искренне надеясь, что там все пройдет, как нужно. Костюм мне удалось раздобыть весьма приличный, а главное подходящий по размеру. Конечно, в панталонах я себя чувствовал глуповато, но что ж поделаешь, если серьезные люди тут ничего иного не носили, а прикид простого работяги мне теперь не подходил. С одеждой, надо сказать, повезло: бедняга как раз остановился поправить штиблету аккурат напротив моей засады. Грех было не сцапать! А для местных переулков, похоже, наличие в них тел являлось чуть ли не обязательным. Главное только не попасться в руки местного правосудия и поскорее вытащить из них Катю! Ведь насколько мне помнилось, в Германии конца 18го века все еще торжествовала так называемая 'Каролина', принятая, не соврать бы, в 1532м году. Основной 'изюминкой' этой системы были наказания. За особо тяжкие преступления: колесование, четвертование, закапывание живым в землю, утопление, сожжение. За менее тяжкие: урезание ушей, вырывание языка, отсечение руки, порка розгами. И за совсем нетяжкие: выставление у позорного столба в железном ошейнике, клеймение, изгнание, тюрьма, денежное возмещение. Маленькие города за прогрессом всегда следуют медленно, поэтому я даже не был уверен, отменены ли 'признательные' пытки в здешних судах. А о том, что творилось в местных тюрьмах вообще старался не думать. Потому что эмоции сильно мешали, снижая и без того маленькие шансы на успех. Единственное, что я себе позволил, так это надежду. На берегиню. Мне было обещано три оберега, и хоть я более не являлся демоном, не верилось, что это обнуляло сделку. По крайней мере, вера в это — лучшее, что у меня было.

Подойдя к нужному мне красному трехэтажному зданию, я поправил парик и глубоко вдохнул, заставив себя выкинуть из головы все лишние мысли. Затем, придав своему лицу надлежаще-свирепое выражение, открыл массивную дубовую дверь. Моему взору открылось небольшое помещение с парой зарешеченных окон, еще одной дверью на противоположной стене и стоящим слева от входа солдатом. Не мешкая, я тут же направился к постовому в сине-золотистой ливрее. Он явно не ожидал такой наглости. Сдернув мушкет с плеча, солдат грозно вопросил:

— Wer du bist? Was möchten Sie tun?

Как же хорошо, что у меня исчезла лишь магия, а все накопленные знания остались! Примерно прикинув диалект, я быстро достал из внутреннего кармана сюртука сложенную вчетверо бумажку и, мелькнув ее разворотом у солдата перед носом, спокойно ответил:

— Я прибыл из Франкфурта со специальным поручением от градоначальника. Мне необходим пропуск в тюрьму, и как можно быстрее! Тайное дело государственной важности!

Несколько секунд мы с солдатом играли в гляделки, и я уже начал подумывать, что придется все делать по-плохому, но нет. Обошлось. Убрав мушкет на плечо, постовой указал мне на дверь:

— Проходите. Нужный вам кабинет — вторая дверь по правую сторону. Только разрешите предупредить: там сейчас молоденький практикант. Причем, сильно погрязший в сердечных проблемах и сочинительстве. Так что вы уж с ним по строже, если что!

Надо же, а мне везет! Полученная информация живо подкинула идею возможного бескровного отыгрыша дела. Так как неизвестно, насколько мы тут застряли, лишними проблемами с властями лучше было не обзаводиться. Спектакль в моем теперешнем состоянии был лучшим выходом, нежели кража и драка. Ведь стоило мне выйти с площади, как в глазах все снова начало прыгать. Похоже, оболочка пытается приспособиться к отсутствию демонического резерва. В общем, попробуем разыграть пьесу, а там, как пойдет.

Не ответив, я прошел к указанному кабинету и осторожно открыл дверь. За небольшим, заваленным бумагами, столом сидел худой юноша с всклокоченными волосами. Скомкав исписано-исчерканный лист бумаги и бросив его на пол к остальным бумажным 'шарикам', он поднял голову и раздраженно спросил:

— Чего вам?

Закрыв дверь, я бухнулся на колени и подполз к оторопевшему юнцу. И тут же, крепко схватив его за руку, запричитал:

— Умоляю, помогите! На вас вся надежда!

— Прекратите! Встаньте немедленно! — зашипел хозяин кабинета, пытаясь выдернуть свою ладонь из моей руки. Ага, щаз!

— Вы не понимаете! — с жаром зашептал я. — Это вопрос жизни и смерти!

Эх, хоть бы удалось обойтись без мокрети! А то вот уж не знаю, удастся ли мне слезу пустить!

— Да встаньте вы! — чуть повысил голос юноша, все-таки выдергивая свою ладонь и, указав на стул напротив, добавил. — Сядьте и расскажите толком, что случилось.

— Беда случилась! — заломив руки, вновь запричитал я. — Мою возлюбленную по ошибке бросили в тюрьму! Умоляю, помогите!

— По ошибке? — скептически уточнил юноша.

Я же, не дав ему более ни о чем подумать, поскорее продолжил:

— Да-да! Мы сегодня утром прибыли сюда из Франкфурта, гонимые обстоятельствами. Дело в том, что родители были категорически против наших отношений, и нам пришлось бежать, чтобы сохранить нашу любовь! Меня лишили наследства и всего, что я имею, но нас это не остановило! Мы бежали от погони, устроенной ее родителями, Катрин даже пришлось переодеться в мальчишеский наряд, чтобы мы смогли выбраться из города! Ее братья нагнали нас в лесу, недалеко отсюда! Нам пришлось идти пешком, пробираясь по чаще! Когда мы прибыли в Вецлар, я оставил возлюбленную в тихом переулке на окраине: девушка устала, к тому же ее наряд мог привлечь ненужное внимание. Сам же отправился найти нам подобающую одежду. Этот камзол мне удалось раздобыть благодаря одному добрейшему господину. Когда же я пробегал мимо здания тюрьмы, то увидел, как солдат привел туда мою возлюбленную! Оказалось, что в переулке, где я оставил девушку, лежал труп, и ее схватили, как подозреваемую! Умоляю, помогите мне!

Самое важное, что я извлек из демонской работы — у всех людей есть ниточки, за которые можно подергать для получения нужного результата. Судя по тому, как менялось выражение юнца по ходу моего рассказа, с его ниточками я попал в точку. Тут, похоже, тоже были проблемы с родителями, несчастная любовь и желание все бросить и сбежать. К тому же, поэты всегда падки на слезно-приключенческие истории. Да, мастерство, как говорится, не пропьешь! Даже отсутствие чтения мыслей не помешало. Молодец я!

— Это потрясающе! — выдохнул юноша, хватаясь за голову, едва мой рассказ закончился. — Какой сюжет! Какая драма! Какая трагедия!

— О да! Это будет величайшая трагедия, если вы мне не поможете! — на всякий случай я вернул его мысли в нужную мне колею.

— Да-да-да! — отмахнулся юноша, встав и заходив кругами по комнате. Через минуту он остановился и, посмотрев мне в глаза, воскликнул. — Давайте заключим сделку!

Предложение меня слегка ошарашило: ибо как-то я не привык слышать его от людей. Однако это вышло даже кстати: юноша еще более уверовал в мою искренность и несчастность.

— Вы предлагаете мне сделку? — ошарашено уточнил я.

— Да, — радостно кивнул юноша. — Я вызволю вашу возлюбленную, вы же обещаете пожить с ней некоторое время у меня и рассказать вашу историю. Всю, до мельчайших подробностей! Я хочу запечатлеть ее в виде художественного произведения! Ведь это почти Шекспировский сюжет! Только во сто крат лучше!

Не став разочаровывать юнца, что это действительно был Шекспир и немного жизни, я поскорее согласился.

— Вот вам адрес и ключи, — сказал хозяин кабинета, накарябав на бумажке пару строк и протянув ее мне вместе с вынутой из кармана связкой. — Идите туда и ни о чем не беспокойтесь. Я приведу вашу возлюбленную через пару часов!

Для закрепления успеха устроив еще один акт благодарного ползанья и лобзанья рук, я вышел из здания имперского суда. Но по указанному адресу не двинулся, затаившись в тени близстоящего дома. Ведь если у юноши что-то не получится, то придется довершать дело иным путем. К счастью, я уже чувствовал себя намного лучше, так что скоро можно было и о подвигах думать. Ох, как же я люблю наивную молодость! Самая легкая добыча! Ведь редко кто сразу рождается умным и взрослым. Все люди, как правило, имеют свойство проходить стадию глупости. А как пелось в одной детской песенке, 'покуда есть на свете дураки...' и далее по тексту. Если повезет, самому даже руки пачкать не придется.

Практикант с кипой бумаг вышел из здания через четверть часа после меня. Быстрым уверенным шагом дошел до тюрьмы и, пробыв там чуть более полутора часов, вышел вместе с Катей. Возблагодарив всевозможные вселенские силы, вместе и каждую по очереди, я двинулся по указанному мне ранее адресу, стараясь не потерять из виду спины идущей туда же пары. Когда до нужного дома оставалось не больше пяти зданий, я нырнул на параллельную улочку и, резво обогнав практиканта с Катей, вошел в дом первым, даже не заперев за собой дверь.

Изобилием интерьера жилище не баловало. На деревянном полу около камина лежали подушка, плед и несколько книг. В углу у окна стоял письменный стол, заваленный бумагами, рядом — огромный платяной шкаф, а слева от него — две двери. Справа располагалась хлипкая деревянная лестница, ведущая на второй этаж.

Когда входная дверь отворилась, хозяин дома увидел меня, нервно нарезающего круги по комнате. Со стороны это должно было выглядеть вполне логично и заодно объяснить мое сбившееся после бега дыхание.

Едва Катя вошла следом за юношей, я кинулся к ней с воплем: 'Liebling!' и, крепко сжав в объятиях, шепнул: 'Так нужно'. Хотя, едва она прильнула ко мне, я почувствовал, что это действительно было нужно. И совсем не ради сцены.

— Вот и замечательно! — улыбнулся юноша. — Располагайтесь, отдыхайте, чувствуйте себя как дома! Мне нужно вернуться на службу. Надеюсь, когда я вернусь вечером. Вы будете здесь?

— Непременно, — кивнул я, и искренне добавил. — Спасибо.

Когда за хозяином дома закрылась дверь, я поцеловал девушку в макушку и прошептал:

— Кать, прости меня! Я такой идиот!

— Да ладно, обошлось же, — в тон мне ответила она. — Кстати, берегиня велела тебе передать, что обещанное выполнено.

От этой фразы я чуть не застонал, боясь даже представить, что ж такого могло произойти, что берегине пришлось вмешаться в судьбу девушки.

— Макс, отпусти меня, пожалуйста, — попросила Катя. — Мне твой костюм нос колет.

Я искренне попробовал придать своей физиономии спокойно-радостное выражение. А то не ровен час меня утешать начнут. С ее логикой — с нее станется!

— Кстати, надо бы тебя переодеть, — вспомнил я, выпустив девушку из объятий и увидев ее теперь уже совершенно непрезентабельный наряд. — Так, сядь-ка пока на стул.

Усадив Катю, я обследовал дом. На втором этаже обнаружилась совершенно пустая комната, за одной из дверей — ванна, за второй — кухня. Порывшись в шкафах, я нашел несколько яблок и, вернувшись с ними к Кате, отвел ее на второй этаж.

— Жди меня здесь! — велел я, протянув девушке яблоки. — Пока поешь это.

— А хозяин дома — твой друг? — поинтересовалась Катя, усаживаясь на пол и беря плоды.

— Я бы так не сказал, — усмехнулся я. — Просто наивный добрый сочинитель, растрогавшийся от душещипательной истории.

— И он не побоялся оставлять незнакомых людей в своем доме? — удивилась девушка.

— Кать, — улыбнулся я. — Да в этот дом воров приглашать надо, в надежде, что они что-нибудь потеряют! Ладно, сиди тут, я быстро!

— Угу, — кивнула девушка, откусывая яблоко.

Я же огромным усилием воли заставил себя спуститься на первый этаж. Так редко встречаемый мной страх вновь возник в душе. Но я попытался успокоить себя, что два раза в один и тот же день так не повезти не может! Все-таки, оставив девушку одну, я заставил себя выйти из дома. К тому же, обещал, что сделаю все быстро, значит сделаю. Заперев входную дверь, я спрятал ключи в карман и двинулся вверх по улочке. Выспросив у первой попавшейся фрау, где можно приобрести готовое платье, я свернул на Брюккенштрассе и быстрым шагом, если не бегом, прошел вниз, вдоль реки Лан. Легкий ветерок дул в спину, солнце скрывалось за небольшой дымкой, словом, погода для меня была самая замечательная. Но окружающее не радовало, ибо в голове кружили совсем не радостные мысли. Да, я самоуверенно пообещал Кате, что верну нас домой. И сперва даже сам в это верил, но сейчас, когда голова приходила в норму, сомнений становилось все больше. Единственное, что могло нам помочь, была магия. Демоническая или овилонская. Вот только первая слишком дорого стоила, вторая же была недоступна вовсе. Если своего бывшего собрата я еще мог найти, то со светлячками фокус вызова не выгорел бы. Но в толке от вызова демона я теперь сильно сомневался. Страх за Катю в очередной раз напомнил об одной вещи, на которой, собственно, меня и поймали: если любишь, то ты уязвим. Сделки с демонами всегда совершаются по цене в душу. Вот только с моего экс-собрата запросто станется побрезговать моей и запросить иную. Причем, не абы какую, а вполне определенную. Этого же я допустить не мог. Самому мне, конечно, тоже не хотелось лезть туда, куда отправляются скошенные души. Но при отсутствии иных выходов я б полез. А вот если встанет вопрос отдать Катю, то, похоже, с мечтой о доме придется распрощаться. Воздействовать на демона силой тоже не представлялось возможным: едва я просто попробую это сделать, он уничтожит меня в момент. Да и максимум, что тут можно сделать — выбить его из этого мира. Страаашно, аж смех! Конечно, можно было бы построить ловушку, пригрозив вечным заточением в специально обработанном сосуде, но при вызове демон считывает все сознание призывающего. Сделать же ловушку и забыть о ней в моем теперешнем, человеческом, состоянии не представлялось возможным. Да, сейчас я сам был в западне, без намека на выход!

Раз за разом прокручивая возможные варианты, я так и не находил выигрышный, поэтому на душе становилось все печальнее. Даже решение насущных проблем не отвлекало. Хотя, чуть радовало, что они решались: мне удалось найти и платье и даже купить вполне сносной еды. Что ж, это меня убедило, что прожить в это время хотя бы можно. Но очень уж не хотелось проживать свою жизнь. Да и выдержит ли Катя, дитя цивилизации, эту эпоху, я не знал. А от одной мысли, что в это время может встретиться, мне становилось плохо. С другой стороны, могли бы в чумное средневековье залететь. Там было бы еще веселее. Но все равно: надо искать выход! Надо выбираться! В конце концов, всегда есть варианты. Главное их увидеть!

Когда через час я вернулся с двумя свертками в дом юриста-практиканта, то обнаружил Катю на первом этаже, сидящую на столе и упоенно читающую какие-то записи. Мой приход перепугал девушку, заставив судорожно вскочить и выкинуть бумаги. Упав, они разлетелись по полу.

— Макс! Напугал! — выдохнула Катя и полезла под стол собирать листы.

— Ну извини, — улыбнулся я, запирая дверь. — Кто ж знал, что ты тут в хозяйских вещах роешься!

— Это такие великолепные стихи! — восторженно заявила девушка, поднимаясь на ноги. — Такой потрясающий слог! Просто нечто! Посмотри!

Подойдя к Кате, я глянул в протянутый листок. Надо же! Вот это сюрприз! Как я там сказал? Главное увидеть варианты! И теперь один из них весьма прозрачно нарисовался черными чернилами на бело-желтых листах. Боясь спугнуть мысль вместе с удачей, я поскорее протянул девушке свертки и как можно спокойнее велел:

— Отнеси вот этот на кухню, а из этого возьми платье и переоденься.

Едва Катя ушла, я более пристально изучил творение поэта. Особенно отрывок, где шла речь о демонах и сделках. Вот он — мой шанс! В голове живо всплыла мысль о ниточке, потянув за которую можно было получить нужный результат. Ведь редко какой творец откажется, если ему предложить сделать произведение максимально жизненным, самому попробовав пройти через то, что описывает. В этот момент мне вновь почудилось, что моей судьбы коснулась 'рука' высших. Снова незаметные случайные неслучайности стройно складывались в единый узор. Или это были не высшие?.. Внезапно я осознал одну очень важную вещь. Магия Земли вовсе не исчезла. Она просто преобразовалась. В иную силу, называемую Любовь. Я вспомнил, как будучи хозяином Земли слышал прекрасную музыку душ, чьи голоса слагали симфонию мира — идеальное равновесие между хаосом и порядком. Теперь мне стало ясно, что это были души, ведомые силой Любви. И основное отличие ее от всех прочих вселенских сил было в бескорыстии. И демоны, и овилонцы применяли магию лишь в своих интересах, безжалостно манипулируя всеми, как марионетками. Любовь же действовала иначе. Она просто меняла Вселенную во благо влюбленным, но не вмешивалась в их судьбы напрямую. Она всего лишь открывала пути, не подталкивая на них, не соблазняя ими, не предостерегая. Надо же, я всегда думал, что высшие — это самые могущественные существа в Мироздании. А оказалось, что есть нечто сильнее их. Теперь я понимал это совершенно точно.

— Ну как? — вторгся в мои мысли голос Кати.

Оторвавшись от стихов, я поднял глаза и посмотрел на вернувшуюся с кухни девушку. В простом коричневом шнурованном на груди платье с белыми короткими рукавами и вырезом-лодочкой она выглядела потрясающе. Особенно когда сняла стягивающую волосы веревку.

— Ты великолепна! — ответил я, подходя к ней и обнимая за талию.

— Вот и хорошо! — улыбнулась она. — Пойдем есть, пока хлеб не остыл? Он так умопомрачительно вкусно пахнет!

Я согласился, правда, прежде чем выпустить Катю из объятий, не удержался и все-таки поцеловал. Уж очень захотелось!

После обеда бессовестно порывшись в хозяйских вещах, я нашел чистый комплект белья, лишнюю подушку и пару одеял. Устроив из этого Кате на втором этаже постель, я отправил девушку отдыхать, а сам уселся за стол, ожидая поэта. Итак, надо грамотно подготовить наживку, чтобы рыбка не сорвалась. Не думаю, что Любовь расщедрится на еще один подобный шанс. Если я его упущу, то в лучшем случае нам с Катей будет светить относительно счастливая жизнь в этой эпохе. Конечно, дареному коню я в зубы смотреть не буду, но если есть шанс заарканить пегаса, то грех не воспользоваться! Да и в конце концов, не первый раз мне на струнках души играть. Да, магии нет, но опыт-то остался! Сегодня он меня уже не подвел, значит можно надеяться, что не подведет и дальше. Судя по тому, что юноша даже на работе сочинительством балуется, значит оно для него важно. А раз так, можно попробовать разыграть свои карты. Все равно я ничего не потеряю, если попробую. Итак, поехали. Занавес!

Когда юноша вошел в дом, я сделал вид, что всецело поглощен его творением, поэтому не вижу ничего вокруг. Только когда меня похлопали по плечу, я соизволил поднять глаза и 'удивиться':

— Вы уже вернулись?

— Да, — улыбнулся юноша. — Что, так сильно понравились стихи?

— О! Слог просто великолепен! — воодушевленно заявил я, старательно отыгрывая восторженного недотепу. Раз уж влез в эту маску, придется носить до конца! Вылив еще бочку хвалебного меда относительно рифм, образов и прочее, я, наконец, потихоньку зарулил в нужную мне тему, со вздохом добавив ложку дегтя. — Только вот демон у вас совершенно ненастоящий. А ритуал вызова — вообще ерунда.

И кстати, не особо и соврал. По крайней мере, я бы, будучи демоном, так бы себя точно не вел.

— Как это ненастоящий?! — возмутился творец. — Образ, между прочим, взят из нескольких лучших произведений литературы!

— А, ну если из литературы, — развел я руками и чуть поморщившись отодвинул листок со стихами.

Похоже, задел за живое.

— Да как вы можете утверждать, что он ненастоящий?! — завелся юноша. — Вы что, простите, видели его что ли, что вам есть с чем сравнивать?

Картинно помрачнев, я встал и твердо сказал:

— Забудьте. Считайте своего демона настоящим. Так будет лучше для всех!

Глаза юноши удивленно-понимающе расширились.

— Вы видели его! — закричал он.

В этот миг наверху послышались шаги и на лестнице показалась Катя. Эх, как же я про нее забыл-то?.. Хотя пока ее появление даже к лучшему.

— При Катрин — ни слова! — шепнул я поэту, враз повысив градус туманности вместе с его интересом.

— Guten Abend! — поприветствовала юношу спустившаяся к нам Катя.

— Фроляйн, вы прекрасно выглядите! — поклонился девушке поэт.

— Любимая, ты хорошо отдохнула? — спросил я, походя к лестнице. Эх, а про обувь-то я не подумал. Окровавленные кеды с платьем — это нечто.

Поднявшись на одну ступень и взяв ладони девушки в свои руки, я поднес их к губам и нежно поцеловал.

— Да, спасибо, — улыбнулась Катя, правда от неожиданности чуть сбившись в произношении. Но это были мелочи.

— Друзья! А позвольте пригласить вас на ужин? — улыбнулся поэт, глядя на нас.

— Отличная мысль! — поскорее согласился я, соображая, а как бы половчее теперь узнать имя нашего благодетеля. Как-то сразу познакомиться мы не догадались, теперь же было бестолково.

— Прекрасно! — кивнул юноша, направляясь к двери. — Тут в двух кварталах отсюда есть такое замечательное место! Там готовят просто прелестные сосиски с кровью!

Глянув на Катю, я заметил, что от услышанного он слегка побледнела, однако тут же взяла себя в руки и бодро направилась вслед за юношей. Я же поспешил за ней.

— А как его зовут? — шепнула мне девушка, едва я взял ее за руку.

Вот чтоб мне знать!

— Без понятия! — в тон ей ответил я. — Он только знает, что ты Катрин и все. Сами же мы познакомиться не догадались. Не до того было!

— Ясно! — кивнула Катя. — Сейчас устрою.

И прежде чем я успел возразить, девушка ускорила шаг и выйдя на крыльцо следом за юношей, обратилась к нему:

— Извините, пожалуйста! А можно ли узнать ваше имя? — и указав на меня, пояснила. — Мне неловко Максимилиана спрашивать: все-таки лучше, когда по всем правилам этикета.

— О, простите великодушно! — просиял поэт. Похоже, тоже голову ломал над вопросом знакомства. — Мое имя Йоган.

— Катрин, очень приятно! — девушка сделала положенный реверанс.

— Вот и замечательно, что все теперь друг друга знают, — бестолково-радостно заявил я, беря Катю под руку и направляясь вместе с ней вверх по улице. Эх, чего ради роли не сделаешь!

Заведение, куда нас зазвал поэт, оказалось небольшой закусочной со всего пятью столиками. Разместившись за одним из них, мы сделали заказ, и Йоган потребовал с меня выполнение обещания, а именно рассказ хотя бы части нашей с Катрин 'легенды'. Я без отговорок выполнил просьбу, выдав практически истинную историю знакомства. Мол, случайно увидел на приеме и сразу же потерял голову. Писал письма, передавая их через гувернантку, отсылал букеты, приходил под окна по ночам и прочее, прочее. Йоган это добросовестно конспектировал, Катя же искренне улыбалась.

Когда мы вернулись после ужина в дом, то беседа продолжилась, затянувшись далеко за полночь. Я пел без остановки, бессовестно проходясь по всем вспоминаемым лавстори разной степени ширпотребности. Катя уже еле сдерживала смех, а поэт все это добросовестно конспектировал. Когда же девушка, сказав, что устала, отправилась спать, Йоган проводил ее взглядом и едва она скрылась наверху, отложил перо и прошептал:

— Расскажите мне о демоне!

Его лицо, мигом ставшее серьезным, красноречиво намекало: вопрос для парнишки чрезвычайно важен. Даже первостепенен. Но без магии оценить уровень заинтересованности было сложно. Меня же интересовала лишь ее высшая степень. Ибо поэт ни в коим случае не должен был пойти на попятную. Пристально посмотрев ему в глаза, я все же решил рискнуть. Сперва придвинувшись к нему и открыв было рот, но тут же захлопнув его.

— Нет, забудьте! — махнул я рукой, отодвигаясь. — Вы же получили хороший сюжет для истории. Забудьте про демона. Пусть будет таким, какой он у вас есть.

Похоже, угадал, ибо Йоган отреагировал точно, как нужно.

— Вы не понимаете! — с жаром зашептал юноша. — Все эти любовные вещички, это так баловство. Для славы, для денег. Но то произведение — оно для меня все! Я жажду постичь законы мироздания! Увидеть все таким, какое оно есть! Если вы что-то знаете и можете мне помочь, то умоляю, не молчите!

Вздохнув, я сказал:

— Хорошо, но только чтобы оградить вас от своих ошибок. Когда-то отчаянье толкнуло меня на глупость: я вызвал демона, чтобы заключить с ним сделку!

— Вы не обманываете?! — Йоган вскочил с места и схватил меня за руки. — Вы знаете, как вызвать демона? Настоящего демона?!

— Увы, знаю, — скорбно вздохнул я.

— Умоляю! Расскажите, как! — бухнулся на колени поэт.

— Нет-нет! Даже не просите! — притворно ужаснулся я. — Это не те вещи, о которых надо рассказывать!

Юноша встал и нервно заходил по комнате. Бросаемые изредка в мою сторону взгляды явно намекали: поэт думает, как бы меня 'раскрутить'. Эх, ну так даже не интересно: практически все на лице написано. Хотя, мне ли жаловаться? Но тем не менее! Лишь через пять минут остановившись, юноша вновь обернулся ко мне и покаянно вздохнул:

— Хорошо! Вы правы, высшие силы не то, с чем нужно шутить. Но не могли бы вы рассказать мне побольше про сам ритуал, раз уж вы считаете, что он у меня плохо описан. Могу дать вам честно слово, что не воспользуюсь вашим рассказом по прямому назначению, но возьму лишь некоторые детали во благо литературы и достоверности описания!

Еще немного покочевряжившись и 'посомневаясь', я выдал юнцу идеальное описание ритуала, а затем с чувством выполненного долга поднялся на второй этаж к Кате. Завтра, пока поэт будет бегать за нужными ему ингредиентами, я подготовлю все, что нужно мне. В успехе ритуала я нисколько не сомневался — на Земле всегда кто-нибудь да обретался. К тому же, вновь обретенная философия придавала мне уверенности. Пока меня не убедят в обратном, я буду верить, что миром правит Любовь. Слишком уж много доказательств ее присутствия мне попалось на глаза. И даже если на самом деле все было не так и я просто выдавал желаемое за действительное, мне было все равно. Слишком уж это желаемое таковым было. К тому же, у меня не было оснований сомневаться в существовании магии: для меня это все равно, что сомневаться в своем рассудке. А он у меня пока еще был здравым!

Поднявшись наверх, я скинул сюртук и осторожно подойдя к спящей на одеялах девушке, лег рядом. Катя, не просыпаясь, тут же придвинулась ко мне и положила голову на мое плечо. Бережно прижав девушку к себе, я закрыл глаза и уснул. В ту ночь мне впервые приснился обычный человеческий сон. Я лежал на мягком теплом золотистом песке, а у моих ног шумело море. Рядом со мной сидела Катя и вместе с двумя рыженькими малышами-двойняшками строила замок. Я же просто смотрел на них и был совершенно счастливым человеком. Тогда, во сне, я подумал: 'Что ж, вот и еще одна деталь в мою новую картину мира: чтобы обрести счастье, необходимо лишиться магии и стать человеком. Но оно того стоит!' Интересно, в человеческих снах все так бестолково звучит? Хотя, какая разница? Главное, что мысль для меня совершенно правильная!

Я проснулся с первыми лучами солнца и, осторожно выбравшись из 'постели' спустился вниз. Там же обнаружил, что Йоган уже встал и собирался завтракать. Судя по поведению, поэт был чем-то сильно возбужден, однако я сделал вид, что ничего не замечаю, но в душе порадовался: рыбка все еще была на крючке. И это значило, что мне нужно было подготовиться. Лучшим временем для ритуала я назвал полнолуние, которое ожидалось послезавтра, но вид юнца красноречиво намекал, что тот может не утерпеть. Поэтому я решил постараться сделать все за сегодняшний день.

Когда Йоган ушел ни свет, ни заря, оправдавшись, что мол 'на службе дела-дела-дела', я подошел к его рабочему столу и просмотрел записи. Похоже, парень со вчерашнего вечера так и не ложился: появилось несколько новых стихов о ритуале. Причем, тут юноша не соврал: никаких деталей, максимум, что описал — пентаграмма. И это было приемлемо.

Пока Катя спала, я от нечего делать перечитал все записи юноши. Кое-где даже внес пометки. Действительно создавалось впечатление, что произведение о демоне и жаждущем знаний ученом для поэта важно, вот только никак не дается. На какие-то сцены было по несколько вариантов, кое-где на полях обнаруживались мысли-заметки или замечания. Видно, крепко зацепила эта идея несчастного юнца: пока не напишет, не успокоится. Что ж, может тогда и на пользу ему этот ритуал пойдет, если я сделаю все, как надо. Если же нет... Надо же, а ведь до этого момента я даже не рассматривал проигрышный вариант. А он был: произойдет ошибка, ловушка не сработает, демон рассвирепеет и...В этот момент я вдруг отчетливо осознал свою смертность, поняв, что могу навсегда исчезнуть из этого мира. Пропасть в водовороте скошенных душ, отправившись туда, где любой ночной кошмар покажется детской сказочкой...Человеческий страх смерти комом подкатил к горлу, отчаянно зашептав в разуме: 'Я не хочу!!'. Но едва эта мысль появилась, я заставил себя встать из-за стола и подняться на второй этаж. Улегшись на бок рядом со спящей, я просто смотрел на нее, и мой страх потихоньку отступал, сменяясь агрессивной решимостью. Будучи демоном, я обещал себе, что ради этой девушки брошу вызов Вселенной, если понадобится. Теперь что же, став человеком, я откажусь от своих слов? Вот уж нет! Как уж я там сказал Кате? У меня есть мозги и знания, а на Земле этого чаще всего бывает достаточно! Что ж, уберем из фразы 'чаще всего бывает', повторим, как заклинание, три раза, и уверуем в свое всемогущество! Я умный, я справлюсь! А если нет, то даже пожалеть об этом не успею...

— Привет! — вторгся в мои мысли голос Кати. Девушка проснулась и теперь с улыбкой смотрела на меня. Посмотрев ей в глаза, я понял, что должен рассказать все о своем плане. Потому что иное было бы неверно. Жизнь каждого человека в его руках, и если кто-то собирается поставить ее на кон, то владелец об этом должен хотя бы знать. Йогана я честно предостерег, что шутки с демоном могут закончиться плохо. Тут моя совесть была относительно чиста. Теперь надо было предупредить Катю. Держать девушку в неведении ради ее сомнительного спокойствия мне не хотелось: не по-человечески это. А я же теперь человек. И она тоже. С этим надо считаться. Однако я решил не вываливать все и сразу, а начать с осторожных намеков.

— Доброе утро, — сказал я, придвигаясь к ней и обнимая. — Выспалась?

— Ага, — ответила она, утыкаясь лбом в мою грудь.

— Это хорошо, — кивнул я. — Потому что у нас сегодня очень много дел!

— Каких? — удивилась Катя.

— Погулять по городу: найти ювелирную лавку, кладбище и храм, — перечислил я, загибая пальцы.

— Ты придумал, как нам попасть домой? — обрадовалась девушка, чуть отодвинувшись и посмотрев мне в глаза.

— Да, — кивнул я и со вздохом добавил. — Только это опасно. Причем, для всех нас...

— Не говори! — вдруг прервала меня Катя. — Делай, что задумал, но мне не говори! Если вдруг эти дни станут последними в моей жизни, я не хочу прожить их в страхе!

Надо же, об этом я не подумал. Глядя в ее зеленые глаза, лучащееся счастьем, я вдруг понял, что был не совсем прав, говоря о неведении. Может, рассказать все в этом случае было бы по-человечески, но уж точно не по-мужски. Любить для меня по-прежнему значит защищать и оберегать. Причем, не важно какой ценой. Так вот о некоторых расценках Кате знать не следует, а жаловаться ей, что боюсь оплошать и погубить всех — точно дурь!

— Хорошо, — ответил я. — Просто скажи, ты мне веришь?

— Я тебе доверяю.

В этот миг я вновь почувствовал себя, как при нашей первой встрече и действительно поверил, что все будет хорошо. Раз девушка в меня верила, то подвести ее я не мог! Закрыв глаза, я поцеловал Катю, просто выкинув из головы все прочее. Все-таки бывают моменты, когда замирает время. Оно исчезает вместе с остальной Вселенной, но потом, появляясь вновь, несется во весь опор, наверстывая упущенное. Но это будет позже. А пока не было ни времени, ни пространства, ничего. Кроме нас.

Около одиннадцати часов дня мы, наконец, вышли из дома и отправились в торговый квартал. Оставить девушку в доме одну я побоялся: вдруг Йоган решит провести 'пробный' ритуал днем? Или выкинет что-нибудь еще в этом роде. Нет уж! Вместе спокойнее. Тем более, вряд ли мне удастся еще когда-нибудь устроить любимой прогулку по нововременной Германии в ее первозданном виде.

Катю окружающая действительность несказанно радовала. Девушка во все глаза смотрела на фахверковые домики, фонтан и памятник на площади, а у здания собора даже приостановилась, смотря на украшающие его барельефы. Обняв девушку, я положил подбородок ей на макушку, и так мы простояли несколько минут.

— Жаль фотоаппарата нет, — вздохнула Катя, собираясь идти дальше.

— Вернемся домой, съездим сюда, — пожал я плечами, выпуская ее из объятий. — Не думаю, что этот собор к нашему времени развалился. Все ж таки какой-нибудь архитектурный памятник.

— А действительно интересно будет посмотреть, насколько тут все изменилось! — кивнула Катя, беря меня за руку и идя к повороту на следующую улочку.

— Посмотрим, — пообещал я. — Обязательно посмотрим.

И едва это произнес, как почувствовал: иначе и быть не может. Все пройдет гладко! И с каждым шагом уверенности становилось все больше.

Пройдя по Каненштрассе, мы свернули за угол и, наконец, увидели первую цель своего путешествия: лавочку ювелира. Одноэтажный каменный домик с черепичной крышей и решетками на окнах. Внутри нас встретило небольшое помещение с парой прилавков и здоровенный мордоворот, скромненько сидящий на стуле сбоку от входа. Едва мы вошли, прозвенел дверной колокольчик и через минуту открылась дверь, расположенная за одним из прилавков, и в зал вышел хозяин. Им оказался невысокий кудрявый блондин в золотисто-белом сюртуке и с пенсне на носу.

— Guten Tag! — улыбнулся он нам. — Wie kann ich helfen?

— Добрый день, — кивнул я, обнимая Катю за талию. — Мне нужен серебряный медальон для моей невесты. Но исключительно из чистого серебра. Без инкрустации.

Причем, будучи в нашем веке, я б еще добавил 'без примесей', но в это время подобная предосторожность была излишней. Пока еще честность ставилась выше охоты за прибылью.

— О, у господина отменный вкус! — поднял палец хозяин и жестом пригласил нас к правому прилавку.

На черном бархате лежало несколько заготовок различной формы.

— Выбирайте, какой из них вам больше нравится, — ювелир приглашающим жестом указал на стекло.

— Катрин? — мягко спросил я.

Девушка думала не больше пяти секунд, а затем уверенно указала на простую круглую заготовку. Хотя, признаться, я думал, что она выберет форму сердца. Но нет.

Достав кругляш, а также перо и бумагу, ювелир спросил:

— Что выгравировать на украшении?

— Позволите? — указал я на медальон.

— Конечно, — кивнул хозяин, протягивая его мне. Краем глаза я заметил, что мордоворот при этом слегка напрягся. Но мне было не до него: подвиги в мои планы не входили.

Взяв украшение в руку, я сделал вид, что смотрю, как оно будет выглядеть на Кате, сам же попытался примерно прикинуть, насколько удобно кругляш будет лежать в руке. Как и предполагалось, абсолютно гладкий медальон держать было неудобно, а уж для дела он и вовсе не годился: пальцы могли соскользнуть. Поэтому на одной стороне медальона я велел выгравировать греческую 'альфа', на другой — 'омегу', якобы, для верности начертав их на листе.

— О! Бесконечная любовь! — восхитился ювелир, забирая у меня заготовку. — Понимаю!

— Именно, — улыбнувшись, кивнул я, и вынув из-за пазухи мешочек, уточнил. — Заказ мне нужен сегодня к вечеру.

— Не извольте беспокоиться, все будет, — кивнул хозяин, беря деньги.

Распрощавшись с ювелиром, мы с девушкой вышли на улицу.

— Куда дальше? — поинтересовалась Катя.

Взяв ее за руку, я направился обратно к площади, ответив:

— Теперь мне нужно достать ладан и костный прах. Так что придется залезть в храм, а заодно и в катакомбы под ним.

— Понятно, — кивнула девушка, и более никаких вопросов не задала. Видимо, окончательно решила, что незнание — благо. Я же еще раз перечислил про себя список необходимых ингредиентов. Итак, серебряный сосуд, ладан, костная пыль, кусочек кожи и капля крови соприкоснувшегося с магией Овилона. Смешанные в равных пропорциях четыре последних элемента, помещенные в первый, должны сработать как магнит для молекулярной структуры демона, утянув его при соприкосновении в амулет. Если, конечно, мой бывший собрат будет при этом без оболочки. А он будет, если только Йоган не напутает с вызовом. Но не должен. Я парнишке разжевал все от и до. Даже полный идиот справится!

Вернувшись к храму, мы вошли в его полутемный чуть душный зал и, пройдя между длинными рядами деревянных скамеек подошли к алтарю. В этот миг открылась дверь, скрывающаяся за одной из колонн, сбоку и к нам вышел священник. Немолодой гладковыбритый мужчина в черном одеянии с традиционным белым воротником подошел к нам и, улыбнувшись, поинтересовался, чем он может помочь.

Шепнув Кате 'Прости', я улыбнулся и в тон служителю храма ответил:

— Дело в том, что мы, — кивок в сторону девушки, — решили пожениться. Но мои родители настаивают, чтобы все прошло по всем правилам, а моя невеста никогда не исповедовалась и не знает, что это. Не могли бы вы объяснить ей суть и важность этого перед замужеством?

— С удовольствием! — кивнул священник и взяв Катю под руку увлек на одну из лавок.

Я же, испросив разрешение посетить уборную, оставил их вдвоем и направился за нужными мне вещами. Хороший предлог — во все времена работает! Все-таки хорошо, что, будучи демоном, я не во всем полагался на магию. Развитые от скуки навыки теперь ой-как пригодились!

Проскользнув в дверь кабинета служителя храма, я подошел к шкафу, справа от письменного стола и, порывшись на его полках нашел требуемый мешочек. Сунув ладан за пазуху, я поспешил избавлять Катю от навязанного мной нравоучения, надеясь, что после девушка меня за него просто побьет. Но что ж поделаешь, если иных вариантов не было? А так вполне искренний испуг получился.

Когда я вернулся в зал храма, то понял, что очень вовремя: Катя уже начала заливаться краской. Интересно, что ж ей такое там наговорили-то? Подойдя к беседующим, я поскорее присел рядом, обняв девушку за плечи и, дождавшись паузы в монологе про страхи неверного пути, поблагодарил служителя храма и поскорее увел Катю на улицу.

— Прости, но так было нужно, — еще раз повинился я, едва за нами закрылись массивные двери.

— Да я поняла, — с досадой в голосе ответила девушка. — Но больше так не делай!

— Без необходимости — не буду, — пообещал я.

— Слушай, а сколько правды в подобных проповедях? — спросила девушка, посмотрев мне в глаза.

— Смотря для кого, — пожал я плечами, беря Катю за руку и спускаясь вниз по лестнице. — Для того, кто верит — от и до — правда. Ведь в итоге все получают не только по делам своим, но и согласно своим убеждениям.

— А что получу я...там? — вдруг поинтересовалась Катя.

— Об этом узнаешь только ты, и только когда придет время, — серьезно ответил я и чуть веселее добавил. — Но здесь я сделаю все, чтобы ты получила только хорошее! Например, как насчет увлекательной экскурсии в местную гробницу? Конечно, вряд ли мне удастся рассказать тебе, кто из лежащих чем прославился, но так ненамного хуже стандартного тура будет!

— О! Ну раз так предлагают, то как же отказаться-то? — рассмеялась девушка.

Обойдя храм, мы нырнули под небольшую арку в задней его части и там я, пару мину повозившись с замком, отпер решетку, скрывающую спуск в катакомбы. Достав из кармана сюртука заботливо переложенный туда из куртки брелок-фонарик, я осветил нам путь. Не очень, конечно, но увидеть, на что встаешь — хватало. Я шел впереди, Катя ступала следом, обеими руками ухватившись за мое предплечье. Когда же мы дошли до конца лестницы и круг тусклого света скользнул дальше, я повернулся к девушке и велел:

— Кать, давай на руки возьму: тут куча крыс носится. Не хочу, чтобы тебя случайно укусили.

— А если тебя случайно укусят, лучше будет? — усмехнулась она, позволяя поднять себя.

— Я это легче перенесу, — улыбнулся я, шагая вперед.

— Так может и мне тоже самое будет легче? — попыталась зацепить меня девушка.

Решив подыграть, я со вздохом ответил:

— Катя, если ты забыла, я законченный эгоист. Поэтому мне главное, сделать хорошо себе.

К счастью, на улицу мы выбрались без потерь, легко обзаведясь чьим-то истлевшим пальцем. По пути домой мы пообедали в той же закусочной, потом еще немного погуляли по городу, а ближе к вечеру, забрав у ювелира заказ, вернулись в дом практиканта. К счастью, самого хозяина еще не было. Не теряя времени, я попросил Катю побыть внизу, а сам забрался на второй этаж и принялся за изготовление ловушки.

В ту ночь я на всякий случай не стал ложиться. И не зря. Притаившись на краю лестницы, я увидел, как Йоган откинул одеяло и поднялся, едва миновала полночь. Подойдя к шкафу, парень вытащил припрятанные там свечи, мел и прочую нужную атрибутику. Затаив дыхание, я следил, как он чертит в центре комнаты пентаграмму с положенными символами, и напряженно ждал, сжимая в руке медальон. У меня будет не больше секунды на то, чтобы швырнуть его в демона, едва тот проявится в круге. Роковой момент с возможной ценой в три жизни...

Йоган между тем закончил с начертанием и, высыпав из плошки по начертанным контурам черный порошок, поджог его. Теперь оставалось лишь ждать: маячок для демона загорелся, но, согласно моему описанию, юноша закрыл глаза и принялся читать 'заклинание':

Явись же мне, желанный дух!

Все помыслы мои открыты!

Приди на зов! Открой свой слух!

Внемли же слову неофита!

Далее было еще несколько строф, которые, как я надеялся, не кончатся до явления демона и развеселят его, усыпив бдительность на нужную мне секунду. Но увы...

— Кого ждем? — вдруг раздался у меня над ухом вкрадчивый шепот, и я не успел даже повернуть голову, как уже оказался грубо скинутым на пол первого этажа и полностью обездвиженным магией. С верхних ступеней ко мне плыл огненно-красный туман, на ходу принимая человеческий облик. И вот уже у подножия лестницы стоял высокий худой старик в черном плаще. Чуть повернув голову, он посмотрел на ошарашенно умолкшего поэта и, усмехнувшись, вновь обратился ко мне:

— Да, братец, похоже, став человеком, ты не только магии, но и ума лишился. Ты что, всерьез надеялся меня поймать?

Взмах руки и мое тело скрутила судорога нестерпимой боли. Но самое страшное случилось дальше. Велел же не выходить, что бы ни случилось!!!!

— Нет!!! — раздался сверху испуганный крик, и сквозь кроваво-красную пелену я различил силуэт в просторной белой сорочке. Буквально слетев с лестницы, Катя упала возле меня на колени, заключив в объятия.

— Ой, надо же! — искренне рассмеялся демон. — Два раза на одни и те же грабли! Ты один раз из-за бабы своей чуть существования не лишился, теперь из-за нее снова решил в петлю полезть, чтобы и жизнь выкинуть?! Ну что ж, говорят, для влюбленных самая радость — помереть вместе и в один момент. Что ж, я сегодня добрый, я вам это легко устрою!

Демон поднял руку, готовясь нанести нам ментальный удар, но вдруг за его спиной раздался дрожащий голос:

— По праву заклинателя повелеваю: повернись ко мне!

Картинно закатив глаза, демон обернулся и выдал положенное:

— Слушаю и повинуюсь. Чего изволите?

К счастью, здесь сфера установила жесткие рамки поведения, нарушить которые ее отпрыск был не в праве. Под взглядом огненных глаз поэт всхлипнул, но посмотрев на нас с Катей, стиснул кулаки и чуть дрогнувшим голосом выдал:

— За известную цену, которую готов уплатить, повелеваю в точности выполнить одно мое желание!

— Как пожелаете, — ответил демон и выудив из воздуха иллюзорные пергамент и кинжал, приблизился к поэту и добавил. — Извольте подпись сразу.

Не сводя с нас глаз, юноша позволил проколоть себе палец и поставить кровавый оттиск на 'листке'. К слову, на самом деле демон просто забрал эту каплю себе для будущей связи, чтобы прийти за душой после смерти.

— Итак, слушаю вас, — продолжил дух, убирая пергамент за пазуху. — Чего мы хотим? Славы, богатства, вина, девочек?

Йоган закрыл глаза и, помолчав несколько секунд, прошептал:

— Сделай так, чтобы у этих людей все было хорошо!

И в этот миг боль, терзающая мое тело, отступила, а окружающий мир рассыпался миллионом осколков, залившись нестерпимо ярким светом. Таким, что мне пришлось зажмуриться! Когда же я вновь открыл глаза, то увидел, что мы с Катей лежим точно там, откуда нас когда-то забрал овилонец: в подъезде ее дома. Ура!!! У меня получилось!!!

Приподнявшись, я повернулся к девушке и аккуратно помог ей сесть.

— Как ты? — спросил я, мягко обняв ее.

— Это и был твой план? — тихо спросила она, обняв руками колени. — Обменять душу несчастного юноши на нас?

— Нет, Кать, — улыбнулся я. — Все было лучше! И Йоган своей души не лишился!

— Как? — изумилась она.

— А вот так, — я прижался к ней и поцеловал в висок. — Как только я увидел у Йогана его стихи про демона, то понял, что работать с мальчиком начали давно. Его, жаргонно говоря, пасли. И я заставил себя придумать самоуверенный план поимки демона, причем, искренне в него уверовав. Ты не представляешь, как это было сложно! Мысленно пережевывать каждую деталь, не допуская и тени мысли об ином, нужном варианте! Кать, знаешь, почему на Земле добро чаще побеждает зло? Потому что во всех людях добро есть с рождения, а зло появляется лишь с годами, нарастая, как кора. Светлую душу, а тем более душу творца крайне сложно склонить к подлости, а вот вызвать иную реакцию — запросто. Главное правильно подготовить почву.

— Но почему ты сказал, что Йоган не лишился души? — спросила Катя, глядя мне в глаза. — Ведь он заключил сделку...

— Нет, — улыбнулся я. — Это была не сделка. Это была жертва. Согласно контракту, демон обязан выполнить желание 'клиента'. Вот только душа ему не достанется. Так что все будет хорошо! И не только у нас с тобой!

— Скажи, а ты еще будешь пытаться убедить меня, что ты зло? — чуть склонив голову на бок, спросила девушка.

— А есть шанс, что поверишь? — поинтересовался я, заглядывая ей в глаза.

— Нет, — рассмеялась она.

— Тогда и толку пытаться нет, — пожал я плечами.

— Что мы теперь будем делать? — спросила Катя.

— Как что? — удивился я. — Теперь мы будем просто жить. Долго и счастливо.

— Что ж, мне идея нравится! — улыбнулась девушка. — Пусть будет так.

Поднявшись, мы взялись за руки и направились наверх, чтобы, забрав нужные вещи, попрощаться со старой жизнью и вместе шагнуть навстречу светлому будущему. А что оно таковым будет, я ни капли не сомневался.

ПРОСТО ЖИЗНЬ

'Праздник к нам приходит...Праздник к нам приходит...' — из автомобильного динамика радостно звучала новогодняя мелодия, а я, стоя на светофоре, смотрел, как слева от дороги рабочие вешали на столбы гирлянды и прочие предметы декора. Багажник моего черного джипа был доверху забит пакетами и всякими упаковками, а в салоне, вдоль ряда пассажирских сидений, располагалась коробка с елкой. Проехав еще пару перекрестков, я свернул во дворы и остановил машину перед решеткой автоматических ворот четырехэтажного шестнадцати-квартирного дома. Катя категорически не хотела пользоваться личным транспортом, поэтому дом за городом пришлось продать и приобрести более удобную жилплощадь. Въехав в огороженный двор, я поставил машину на свое парковочное место и занялся перетаскиванием покупок в нашу квартиру. Хорошо хоть мы жили на первом этаже: так как мне не хотелось лишний раз туда-сюда бегать, я по максимуму нагрузил себя пакетами и закономерно еле дошел. Эх, иногда по магии все-таки скучается! Завалив покупками небольшую прихожую, я присел на тумбочку и, достав мобильный, набрал Катю. Девушка ответила после третьего гудка:

— Алло!

— Ну что, за вами ехать? — спросил я, морщась от доносящихся на заднем плане воплей репродуктора торгового центра.

— Нет, не надо! — отозвалась Катя. — Мы еще погулять немного хотим. Ладно? Только елку без меня не наряжай!

— Ладно, — улыбнулся я и добавил. — Только если допоздна соберетесь задержаться, позвони мне, я приеду. Вечером жуткий дубак обещали.

— Ага, спасибо! Я тебя люблю!

— И я тебя люблю.

Повесив трубку, я оглядел лежащую у ног россыпь коробок, в которой уже начал хозяйничать Василь, приговаривая:

— Конечно, Ушас и Весту не почитают, Корочун не празднуют, а вот Щедрый вечор — обязательно! Еще каких-то бесовский праздников себе в жизнь понотаскали. Что ж за время такое?!!

— Ладно тебе, — усмехнулся я, привалившись плечом к шкафчику. — Нормальное время.

— В нормальном времени жены дома сидят, а не шастают не пойми где! — проворчал Василь у потащил на кухню мешок с продуктами.

Я же, на став отвечать вредному домовому, скинул кроссовки и куртку и, пройдя в зал, включил компьютер. Пока Катя гуляет с Анастасией по торговому центру, я погуляю по иным мирам. Как же хорошо, что в этом веке есть компьютерные игры! Они напоминают мне о прошлых моментах моего существования. Не скажу, что я по ним скучаю в реальности, но периодически отправиться в виртуал люблю. Например, когда на работе какой-нибудь баран достанет. Или когда Катя чем-то своим занята, а мне работать не хочется. Как-то с книгами у меня не прижилось: динамики меньше. А вот игры, это да. Это самое то. Забавно, но мне даже Катю удалось убедить в их прелести, и иногда в виртуал мы уходим вместе. Да и что может быть романтичнее, чем нестись через полкарты, чтобы спасти свою возлюбленную от стаи волков? Причем, такие подвиги лучше совершать именно в виртуале.

Мой герой отчаянно сражался с боссом: зеленым желеподобным инопланетянином, — когда из прихожей раздался щелчок дверного замка. Увы, отвлечься я не мог: враг, располосованный лазерным мечом, уже был на последнем издыхании, правда, как и мой воин. Поэтому сейчас любая оплошность могла стать или роковой, или победной. Смотря кто бы ошибся: я или комп. Но в момент, когда оставался лишь один удар до победы, нежные руки скользнули по моей груди и меня легонько укусили за мочку уха.

'Миссия провалена!!!'

— Ну вот! — расстроилась Катя. — Так неинтересно!

Ей нравилось периодически вот так вот поднимать сложность прохождения уровня. Но увы, сегодня ее вмешательство стало критичным.

— Надо было раньше приходить, — улыбнулся я, поворачиваясь к ней. — Замерзла?

— Неа, — покачала головой девушка, снимая с шеи черно-красный шарф с белой надписью 'Цирк'.

Однако я, глянув на излишне красные щеки, велел домовому:

— Василь, поставь чайник!

И подойдя к девушке, взял ее холодные ладони в свои руки. Катя отстраняться не стала.

— Почему мне не позвонила? — мягко укорил я девушку.

— Потом что маршрутка сломалась в остановке от дома, — пожала она плечами в ответ. — Я решила, что дойду быстрее, чем тебя дергать буду. Тем более лезть на морозе за мобильником то еще удовольствие! — и радостно улыбнувшись, добавила. — Пошли елку ставить?

— Нет уж! — строго ответил я. — Сначала ты идешь в душ, потом пьешь чай с медом! Мне твоей осенней простуды хватило! Не бережешь свое здоровье, то хотя бы мои нервы побереги! Я не хочу опять ночами рядом с тобой сидеть и думать: обойдется или не обойдется!

— Обошлось же, — беззаботно махнула рукой Катя.

— Иди в душ, а то сам отнесу! — грозно пообещал я.

— Слушаю и повинуюсь! — картинно поклонилась девушка и ушла в ванну.

Я же пошел на кухню. Да, та осенняя простуда меня здорово напугала. Особенно, когда выяснилось, что без моей магии Василь на Катю тоже воздействовать не может. Зато я живо получил кучу полезных знаний о том, как быстро сбить жар в домашних условиях. А потом еще и внутримышечные уколы научился делать. Все-таки Интернет — великое изобретение человечества!

На кухонном столе, накрытой цветастой скатертью, уже стоял заваренный чайник, две чашки, сахарница, а также вазочки с печеньем, медом и малиновым вареньем. Все-таки есть своя магия и прелесть у подобных кухонных чаепитий. Как-то сразу на душе становится тепло и счастливо. Взяв из хлебницы батон, я отрезал несколько кусочков и, присев на красный диванчик-уголок, начал мазать их вареньем. Почему-то в нашей семье по-другому оно не употреблялась, хотя Василь отчаянно пытался приучить нас пить с ним чай. Но увы.

— Бесом ты был, бесом и останешься! Так с вареньем кощунствовать! — проворчал домовой с одного из верхних шкафов. Почему-то там он больше всего любил бывать.

— Тебе варенья отложить? — улыбнулся я, пропустив замечание мимо ушей.

— Не надо, — проворчали сверху и тут же добавили. — А вот сметанки можно бы.

Поднявшись, я налил домовому в блюдце требуемое угощение и поставил его наверх. Все-таки забавны магические законы: для хозяев домовой может и чай заварить и даже борщ сварить, если уговорить удастся, а вот себе даже сметаны взять не может.

Когда я доделал бутерброды и красиво разложил их на тарелке, на кухню как раз вошла Катя, одетая в желтый банный халат. Разлив чай по чашкам, она села рядом со мной и утащив себе один из бутербродов, сказала:

— Представляешь, оказывается, Наська с Петей встречаются! Так что на новый год у нас будет не пять человек, а шесть!

— Почему для тебя так важен этот праздник? — улыбнувшись спросил я, тоже утаскивая себе хлеб с вареньем.

— Потому что когда-то именно в новый год я поверила в чудо, — ответила Катя и, чуть помолчав, добавила. — Помнишь, я привезла от родителей деревянную фигурку шута в коричневом костюмчике и черной маске?

— Ага, — кивнул я, отпивая чай.

— Так вот для меня она навсегда стала символом чуда. Знаешь, и ведь, возможно, там, в кафешке я бы повела себя иначе, если бы не верила в чудеса.

— Расскажи? — попросил я, прекрасно зная, что девушка поймет, что имелось в виду.

Кивнув, Катя начала рассказ:

'В нашей семье была и есть традиция: к новому году покупать одно новое украшение. Не важно, каким был год: плохим или хорошим. Ему все равно нужна памятка. Я хорошо помню вечер, когда игрушка шута появилась на нашей елке. За несколько часов до нового года. Стол тогда был накрыт небогато: пара рыбных консервов, да буханка хлеба. Выдался очень сложный год, на еду-то денег почти не было, не то что на новые игрушки. Родители уехали в город на заработки, а меня оставили со своими стариками. Мы с бабушкой сидели на кухне при свете керосинки, ждали деда с работы. На улице шел мягкий пушистый снег, лениво кружащийся в свете фонаря, а я смотрела на него и думала: неужели нашей семье пришел конец? Ведь если на елке не появится в этот год новой игрушки, значит, нарушится традиция. А бабушка мне всегда твердила: 'На традициях семья держится. Это ее корни, ее опора'. Так что будет, если одна из этих опор рухнет?... Тогда я думала об этом с ужасом, ибо искренне верила. Мне казалось, что завтра утром я проснусь в этом доме совершенно одна, и я морально готовилась к этому. К жизни без семьи. Я был маленькой девочкой, и я очень боялась, ибо совершенно не представляла, что можно сделать. Ведь даже если попросить у Деда Мороза новую елочную игрушку, все равно будет поздно: подарки он приносит только к утру. Залезает в форточку почти перед самым рассветом, кладет подарок под елку и уходит прочь. Но я все равно просила, хоть и понимала, что это безнадежно. Просто ничего другого мне не оставалось.

Я помню, как заскрипел ключ в замке и в прихожую вошел дед в заснеженном тулупе и почти белых валенках.

— Бабка! — закричал он с порога. — Ставь воду — картошку варить будем! Представляешь, иду мимо третьего дома, и вижу: прямо на дороге клубни лежат! Видать мешок у кого-то лопнул, а они и не заметили.

Я видела, как бабушка обрадовалась новости и поспешила в прихожую забрать пакет. Но дед лишь хитро усмехнулся и достал из кармана что-то завернутое в засаленную тряпицу. Протянув мне ее, он сказал:

— Беги, вешай на елку. Я сначала даже не поняла, что именно велел мне дед. Но когда развернула тряпочку, чуть не заплакала от радости. У меня на ладони лежал аккуратно выструганный и тщательно разрисованный шут с привязанной к макушке черной ниточкой. Его озорная улыбка, его золотистые бубенчики, его черная маска на пол-личика, казалось, навсегда врезались мне в память. Это веселый скоморох играючи скинул камень с моей души. Спас мою семью. Я помню, как радостно повесив игрушку на елку, побежала помогать бабушке чистить картошку. В тот год я не нашла утром подарка под елкой, но знала — он весит на ней. Как сказали бы сейчас, выданный авансом. Я даже придумала, как Дед Мороз встретил моего дедушку по дороге домой и вручил ему пакет с картошкой для бабушки и игрушку мне. И как он запретил строго-настрого говорить нам правду'.

— Потому что чудеса держатся на вере. Пока есть она, будет и чудо, — закончила Катя свою историю, и залпом допив чай, поскорее встала и отвернулась к раковине, включив воду.

Поднявшись, я подошел к девушке и, осторожно обняв, развернул ее к себе. Так и думал: по щекам текли слезы. Все-таки загадочны человеческие эмоции. Вроде бы светлое, доброе воспоминание, а почему-то заставляет плакать. Даже мне стало как-то не по себе, хотя я через это и не проходил.

— Пошли ставить елку? — шепотом предложил я.

— Пошли, — в тон мне ответила девушка. С тех пор новый год стал и для меня важным и ожидаемым праздником. Ведь как выяснилось, именно один из них стал первым звеном в цепочке событий, из которых сплелась наша любовь и наша семья. Тогда я совершенно точно и окончательно понял: на Земле, чтобы встретиться с магией, не надо быть ни демоном, ни овилонцем. Достаточно быть совершенно обычным человеком, который позволяет чуду войти в свою жизнь. И пока рядом со мной находится мое рыженькое зеленоглазое доказательство, никто не убедит меня в обратном. Зло может любить, а вот любовь злой быть не может. Если любовь зла, то это не любовь. По крайней мере, в нашей вселенной это именно так.