Дыхание подземелий

— Нет. А чем это тут пахнет?

— Припасами.

— Вы б еще глубже запрятали их.

— Смотри у стены, там должны быть лежанки.

— Лежанки? Ты это про солому? — в шоке совершенно не заметила, как, наконец, перешла на "ты", воскликнула Сигга.

— А ты ждала широкую кровать с периной?

— Одеяла то тут есть?

Вместо ответа ей всучили захваченную ранее шкуру и последний источник света захлопнулся у нее над головой.

— Все. Спать.

— А как ты...

— И без вопросов.

Он громко зевнул и буквально на ощупь побрел к постели. Спать хотелось и Сигге, и зевота разрывала рот, но мысли, крутившиеся в голове, не давали покоя. Этот день оказался таким бесконечно длинным и принес такое количество информации, что было сложно понять, когда именно и с чего он начался. Еще сегодня, кажется, она предлагала одноклассникам поверить, что жизнь на планете зародили инопланетяне, и тут на нее сваливается еще более бредовая идея, скорее похожая на миф. Впрочем, как и все, что тут происходит, скорее походило на легенду, нежели на реальность. Проснулась Сигга от скрипа полов, когда уже стало явно светлее, нежели было вчера ночью. Открыв глаза, она моментально вспомнила, где находится и, не желая возвращаться к этой реальности, перевернулась на другой бок, собираясь продолжить сладкое забвение, как взгляд невольно остановился на соломинке, торчащей буквально у самого ее носа. А на вершине этой травы, с самым невинным видом сидел клоп и угрожающе тянул лапки к ее носу, словно и не было в этом ничего преступного или противоправного. Крик девочки мог бы разбудить и покойника, да только Бороду он не разбудил по той причине, что тот уже проснулся и это под тяжестью его веса скрипели полы.

— Ну у тебя и кошмары. Ты всегда так орешь? — донеслось сверху, пока девочка вскакивала, отряхивалась и, проверяя себя на наличие паразитов, в диком танце племени пхунья.

— Тут что, клопы?!

— Конечно. Это же тебе не гостиница 21 века на Земле.

— Они же кусаются!

— Успокойся. Ты и на блох так реагируешь? Они тут крупнее чем дома раза в два, да и породы мы такой, что сложно от них избавиться. Вылазь давай, пора заниматься делами. Пока девочка все еще потирала плечи и бока, надеясь скинуть возможных кровососов, которых не видела глазами, над ней открылся люк, приглашая покинуть это темное место, кишащее всякими мерзкими паразитами. Только вот лестницы не было видно и понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, что скобы, вбитые в стену, и есть та самая лестница. К слову сказать, скоб было всего три, что довольно усложняло подъем. То ли рассчитывалось, что дети не будут пользоваться лестницей, то ли просто изначально было мало скоб и использовали все, что было.

Наверху в камине уже трещал огонь. грея что-то вроде кастрюли на треноге. Все же она долго будет привыкать к местным вещам и животным.

— Доброе утро — промямлила девочка, протирая глаза и осматривая комнаты уже при свете дня — сколько сейчас времени?

— Уже давно рассвело, соня. Дела не ждут.

— Какие? — непонимающе уставилась Сигга.

— Мои, потому что теперь они и твои — Борода поставил на стол миску с чем-то мутным и довольно крупные куски хлеба.

— Что это?

— Завтрак.

— Из чего?

— Суп и хлеб. Если не голодна, могу отправить тебя в город и так — а сам поднял крышку кастрюли и зачерпнул из нее прямо кружкой.

— Чай — предупредил он очередной вопрос.

— Я зубы еще не чистила.

— Мда? — мужчина еле сдержал кривую усмешку — ну иди, чисть.

— А где здесь ванная?

— Ванная? В речке.

— Какой... Речке? — голубой глаз у девочки нервно задергался.

— Обычной. Летой теплой, зимой — ледяной. скажи спасибо, тут не земная средневековая Европа, где вообще не было принято мыться. Тут даже иногда в трактирах и харчевнях можно баню найти. Но в глухом лесу — зачем?

— Ну как это? нет ну, ладно купаться, а умыться то хоть? Зубы почистить?

— Ты прихватила с собой зубную пасту и щетку? Девочка замотала головой.

— Ну на нет и суда нет — Только когда Борода подсел за стол, она почувствовала запах, тянущийся из его кружки. Очевидно, в кастрюльке заваривался чай, немного отдающий мятой. Мужчина, отпив напиток, пристально посмотрел на девочку.

А Сигга приуныла, представляя, как будет пахнуть у нее изо рта к вечеру, уже не говоря про завтра, про... сколько она собирается тут оставаться?

Сквозь мысли упрямо стучались соблазнительные запахи, заставляя желудок урчать, так что довольно быстро она переключилась на еду. Супокаша оказалась довольно приятно, хоть и незнакомо, пахнущей. Сухарь был просто каменный, но быстро сдался, окунувшись в суп

— Так а что за дела-то?

— Нам нельзя тут оставаться, идти пешком не вариант, а ехать — лошади нужны. Тебе придется вернуться в город и взять лошадей в Доме Серых.

— Чего? Да кто мне их даст? И меня вообще арестуют!

— Не арестуют. Ищут только меня.

— Прошлый раз пытались арестовать — она пожала плечами.— Потому что забралась в храм Ванн, но это было давно, никто и не заподозрит, что ты здесь. Переоденешься в местную одежду, чтобы не привлекать внимания, найдешь Хозяйку Дома. Она итак не должна отказать, можешь сказать, что это для меня.

— О! Осталось только выучить местный язык!

— Или пару фраз — не отреагировал он на ее попытку съязвить — Любой Серый умеет чувствовать других Серых. Так что даже ты сможешь найти Дом, или того, кто тебя отведет. Вот как ты меня нашла вчера?

— Никак. Просто бродила, не зная куда идти.

— Ну, примерно так тебе надо сделать и сегодня.

— А тебе это сильно срочно? А то, чувствую, пока эту женщину не увижу лично, не найду ваш дом.

— Не ваш, а Наш.

— Да я вообще тут не должна быть! Меня родители дома обыскались. Что я скажу, когда вернусь?

— А ты хочешь вернуться? — под усами мелькнула улыбка, обнажая желтые ровные зубы.

— Ну я... мне тут не место.

— А там, значит, место для серой?

И Сигга задумалась, вспоминая все то, что оставила дома: родных, школу, друзей, непонимание, отчужденность и возможность отправиться в психушку. Неужели этого она хотела всю жизнь, мечтая о других мирах? Так вот он, другой мир, бери.

— Ну, я не знаю, что ту делать и даже не знаю языка. И вообще, что значит Серые? Ты все говоришь, а что конкретно это такое? Не помню, что-то, чтобы я превращалась во что либо и кого-то кусала в полнолуние.

— Луна тут ни при чем, это в сущности и умении управлять собой. Дети не перекидываются — просто не хватает сил. Так что вполне нормально, что ты до сих пор не обращалась.

Но чем ты взрослее, тем сильнее это растет в тебе и тем это заметнее. Кто знает, не сегодня-завтра обернешься. Сможешь ли контролировать себя, или лучше оказаться под присмотром тех, кто научит?

— И что, все оборотни вот так вот исчезают из дома и находятся тут под присмотром?

— Иногда в новостях проскакивают истории о зверских убийствах, когда без причин убивают и родных, и друзей, и просто прохожих. А потом те, кто знал убийцу, говорят: "Это был очень добрый и отзывчивый человек, никогда от него слова плохого не услышишь, он и мухи не обидел".

— Ну а в темноте лучше видеть это дает? Или лучшие, чем у человека слух, обоняние?

— Дает.

— Тогда почему вчера ночью в подвале ты плохо видел?— попыталась девочка поймать его на лжи.

— Потому что вчера на меня действовало одно снадобье, которое мне дали, чтобы я не мог обернуться во время казни и сбежать. Частично детали картины стали собираться в единое целое. Хотя все еще и оставались неясности и вопросы, но теперь, по крайней мере, появилась уверенность, что со временем она все узнает и во всем разберется.

Оставаться или нет, это, конечно, тебе решать. А мало какой дом откажется от молодой серой — он выдержал паузу и добавил — из которой может вырасти отличная хозяйка.

— Кто такая хозяйка?

— Раньше так называли старшую рода. Сейчас же это серая, что возглавляет Дом в том или ином регионе, хранительница очага, так сказать.

Признаваться, что она и сама хочет остаться, было стыдно, поэтому Сигга промолчала, старательно жуя завтрак и на свежую голову, переваривая события. А были они как на подбор один страннее другого и буквально исполнили ее тайные мечты. А что? Она в другом мире, далеко от своих. не сильно ласковых, но чересчур заботливых родственничков. Общается с другими существами, да и сама, как оказалось, не совсем человек! Кроме того, в этом мире есть магия (ну или, по крайней мере, иллюзии) и ей можно научиться!

— Доешь и сразу собирайся.

И снова настроение безвозвратно было испорчено. Как вообще можно выйти на улицу в таком виде? После того, как провела ночь на полу с клопами? И как на зло она с собой даже пасты с щеткой не захватила. Кто ж знал, что уход из дома на полчаса может обернуться таким безумием. Дети, будьте бдительны! Не уходите из дома без предметов первой необходимости: зубной щетки, пасты, расчески, зеркальца и небольшой суммы денег на первое время.

— Не, а как же, у меня изо рта будет пахнуть — я зубы не чистила со вчера!

— Не беспокойся, никто не заметит. Тут все такие же.

И тут пришло страшное осознание, что кроме мечты научиться магии и быть странствующей воительницей, защищающей слабых от злодеев, этот мир лишает ее всех тех удобств, к которым она привыкла. Душ, микроволновка, интернет... интересно, а чем женщины пользуются в критические дни? Вряд ли тут найдутся дышащие прокладки с крылышками и ароматом ромашки. А в книгах на ее памяти ни разу не описывалось подобной ситуации.

— А почему ты не принес сюда вещи из нашего мира?

— Принес. Но они тут не нужны. Только добавляют лишний вес и мешают передвигаться. А если их кто увидит, замучаешься объяснять что это и зачем и отказывать в продаже.

Каша оказалась довольно вкусной, так что Сигга и не заметила, как доела все до конца и с удовольствием заела это дело сухарем.

— Неужели доела? Ну и капуша. Ты всегда так долго кушаешь?

— И ничего не капуша — насупилась она, вспоминая, что дома обычно она куда как дольше задерживается за столом.

Я подобрал тебе кое какие вещи, переоденься — Борода указал на кучку вещей на скамейке, рядом с девочкой.

— Мне стоит кого-то в городе опасаться?

— Никого. Главное не приближайся к храму Ванн и все будет в порядке. Возьмешь у хозяйки двух лошадей, а лучше трех.

— И как мне ее убедить дать их мне на русском?

— Дашь ей вот это — он протянул ничем не примечательное кольцо с тремя маленькими камнями.

— У тебя же вчера не было кольца, откуда?

— Какая же ты любопытная!— он усмехнулся в бороду и потрепал девочку по голове, от чего хотелось напыжиться как воробей зимой и фыркнуть — Дело не в кольце, а какую информацию оно несет. Потом поймешь.

— Но ты все время говоришь "потом". Когда? Свалишь по своим делам, а я так и останусь ничего не понимая! — запротестовала девочка.

— Всему свое время. Не торопи события, ты не опоздаешь на поезд своей судьбы. Будешь в городе — слушай свои ноги и интуицию. Если увидишь человека, к которому без причины почувствуешь положительные эмоции, присмотрись к его предплечью — обычно на внутренней стороне ставят печати дома — это чтобы наверняка не ошибиться. Хотя это и не обязательное условие, это мода только среди молодых. Так вот, увидишь такого. скажи: "Хва*эр мэнне". Повтори?

— Хваер менне — послушно повторила она — А что это значит?

— Ищу Дом — ответил Александр придирчиво пожевал губы, глубоко вздохнул, но продолжил, а девочка мигом вспомнила молодого человека в таверне, пытавшегося ей помочь и показывающего тату. Где его теперь искать? Она то тогда напряглась так, не веря, что ей хотят просто помочь. И вот ведь как бывает, в ее родном мире даже представить невозможно, что кто-то абсолютно посторонний захочет безвозмездно помочь тому кого впервые видит.

— А хозяйке скажешь: "Дамон итте лейп". Это значит: Лошадь. Запомнишь?

Сигга прокрутила в голове первую фразу, затем новую и кинулась на поимки блокнота, чтобы записать — изучение языков никогда не было ее сильной стороной. Быстро добыв лист бумаги. она записала это дело и предъявила мужчине на проверку.

— Правильно?

Борода окинул взглядом текст, оторвал от листка все, где не было текста, превратив его в махонький огрызок с парой строчек.

— Нечего лишний раз светить вещами из другого мира. Я собрал одежду, что тут была — он кивнул на скомканную гору, высившуюся на скамейке позади девочки — переоденься и скорее отправляйся. Итак много времени потеряно.

Сигга, вздохнув, еще раз посмотрела на клочок бумаги.

— А почему лошадь состоит из трех слов?

— Лошадь — это лейп. А Дамон — мое имя.

— А-а-а. А Александр, что, не настоящее?

— Настоящее. Но для того листа. А это — местное. Хватит оттягивать время, все равно придется идти.

Девочка разочарованно. одним глотком допила чай, подхватила кучу тряпок и скрылась в соседней комнате. Время от времени оттуда доносились сопение, фырчание, и вовсе уже непонятные звуки — судя по ним, борьба с незнакомой одеждой была жестокой и кровопролитной. Когда же Сигга вернулась для критики, оказалась похожа на сорванца, облачившись в штаны. Впрочем, Серым прощалось подобное и мужчина, прикинув, что ее все равно не смогут допросить махнул рукой и повел на выход.

На улице уже разгорался день, даже сквозь деревья достаточно ярко заливая светом землю. В лесу звенели птицы, ручей и целый ворох разнообразнейших звуков, вероятно, принадлежащих животным. Но было среди этого и нечто, выбивающееся из кажущейся идиллии, ворошащее беспокойство и в животных, и в вышедших из домика.

Прямо к ним направлялся чужак, пока еще не разглядевший две фигур, стоящие у дверей. Спрашивать что либо было бесполезно — наверняка Борода и сам не знал, кто это и что ему надо.

Чем ближе приближался это человек (а может и НЕ человек?), тем больше Сигга узнавала в его фигуре молодую, крепко сложенную женщину, от силы лет 20-25. Свободная рубашка с коротким рукавом давала рассмотреть загорелые плечи и крепкие руки, при этом только подчеркивающие ее женственность и стройность. Надо отметить, что приближалась она довольно шустро и на удивление редко задевала ветки густого подлеска, так, что создавалось впечатление, что деревья и кусты сами уступают ей дорогу. Вот она уже совсем близко и можно рассмотреть ее лицо, с одной стороны украшенное то ли татуировкой, то ли рисунком красного цвета. Прямой, чуть острый нос, брови — смелые стрелки, раскинувшиеся над глазами, которые так пристально смотрят на мир, что и не решишься лишний раз задеть такую. Но странное было ощущение. словно она призрак, потому как до нее оставалось всего пару десятков метров, но не было слышно ни звука, издаваемого ею. Не звенели металлические пряжки одежды, не хрустели ветки под ногами. Лишь когда она подошла почти вплотную, Сигга услышала шорох листьев под ногами, свидетельствующий, что она не видение.

— Она же... — выдавила девочка.

— Почувствовала? Своя.