Деформация

У подъездных дверей Крис обернулся, чтобы еще раз взглянуть на похоронную процессию. Что-то смущало. Неуловимый ареол чего-то знакомого, но неестественного или давно забытого окутывал скорбящую толпу. Недавний собеседник что-то говорил на ухо стоявшему рядом старику, тот недоверчиво хмурился и шевелил носом, будто принюхивался. Наконец старик обернулся и, что-то сказав соседу, кивнул в сторону мусорного контейнера. Теперь Крис заметил струйку дыма, поднимавшуюся из пузатой урны, и понял, что заставило его задержаться.

Толпа была серой. Не мрачной, укутанной в черные одежды, а серой, блеклой. Никогда жители Вернинска не пренебрегали яркими красками и деталями. Пусть траурный наряд, но непременно с контрастными аксессуарами, потертые джинсы, но с яркими поясами, пусть серые платья, но с блестящими украшениями, деловые прически, но с вкраплениями цветных прядей.

Никогда на улицах не разговаривали в полголоса. Никогда не сжимали ремешки сумок, не вглядывались сосредоточенно в лица прохожих. И никогда хулиганы не жгли мусор.

После эко-соглашения. После дезинфекции общества.

Теперь горожане старались слиться с "гостями" из Зоны, чтобы не стать очередной добычей.

Запаса пива в холодильнике хватило бы на небольшую компанию, но Крис сделал всего один звонок. Денни на удивление легко согласился приехать.

* * *

В гостях у Настасьи Михайловны Окси не была ни разу, хотя ее настойчиво приглашали. Всякий раз чистильщица находила отговорки, и теперь стояла перед дверью в нерешительности. Вспомнились сказанные когда-то давно (будто в прошлой жизни) слова: "Одно дело — не знать, чего ждать от человека, другое — не знать от кого ждать". И Окси боялась, что, перешагнув порог, сломает размеренную жизнь этой доброй, бесхитростной женщины. Но все же коснулась кнопки вызова.

— Глазам своим не верю! — Пухлые руки обхватили Окси за плечи и втолкнули экс-кардиолога в просторный коридор. — Ты куда пропала, девочка? Вся клиника на ушах стояла. Найти тебя не могли, даже в девятый отдел вызывали! Ты проходи-проходи. Максим Петрович, у нас гости!

— Ваш муж дома? — быстро спросила Окси. Она до последнего надеялась, что не застанет его.

— Дома, — подтвердила Настасья Михайловна, мягко подталкивая сослуживицу к просторной светлой кухне. — Садись сюда и рассказывай. А нет, подожди, сейчас достану аперитиву. Вот уж не ожидала гостей, да еще таких!

Окси собиралась возразить против алкоголя, но в кухню вошел хозяин. И просторная комната будто стала теснее. Максим Петрович хмуро оглядел гостью.

— Знакомить будешь? — сурово спросил он жену.

Настасья Михайловна захлопнула дверцу кухонного шкафа и обернулась, всплеснула руками, держащими три стопки и бутылку "Мартини".

— Да это ж Оксанка, кардиолог мой пропавший. Ты расскажи, где летала эти месяцы. Чувствую, не обошлось здесь без мужика.

— Погоди вопросами засыпать, — резко оборвал ее муж. — И убери эту сладкую гадость, лучше за коньяком хорошим в магазин сбегай. А я пока приготовлю что-нибудь... вкусное.

— Нет, сегодня точно снег выпадет! — Настасья вернула "Мартини" в шкаф. — Максим Петрович изумительно готовит, только его обычно не допросишься. А тут нате! Ради такого дела я и до супермаркета добегу.

Она выскочила из кухни с невероятной для ее полноты скоростью и прытью, на минуту скрылась в смежной комнате и вновь показалась, держа в руках маленькую лакированную сумочку.

— Только не исчезни снова!

— Иди-иди, никуда Оксана не денется, — поторопил Настасью муж.

Проводив шебутную жену, Максим Петрович постоял немного, глядя в видеофон. Наконец, решив, что Настасья ничего не забыла и не вернется, прошел на кухню, открыл дверцу техносферы, что-то отстучал на клавиатуре и только после этого полез в холодильник за продуктами.

Окси молчала, не решаясь завести разговор, и вытирала потеющие ладони о джинсы. В теплом твидовом пиджаке стало жарко, но экстрагент не решалась его снять.

— Ну, давай, говори, какого рожна нарисовалась. — Раздражение Максим Петрович выместил на увесистом бруске замороженного мяса, силой впихнув его в маленькую микроволновку.

— Простите, куратор, но вы нужны нам.

— Вам? — усатое лицо скривилось от ярости. — Да мне плевать, кому и зачем я нужен! Предупреждал тебя, Иноходец, не ищи, не суйся. И кому это "вам"?

Окси вздрогнула, услышав старое имя-кличку. Заклейменное кровью и ошибками слово. Даже Псионик обращался к ней теперь по-другому. Щадил, наверное, понимал, что забытые звуки хлестанут розгами по самому больному — по памяти. Зато ей удалось собраться. Теперь на кухонном табурете сидела не рефлектирующая кардиолог Окси, а экстрагент, держащий ответ перед куратором. И она перешла к делу.

— Помните Псионика?

— Этого технаря? Он вроде на одном из заданий засыпался.

— Нет, жив. Ушел в подполье, собрал маленькую армию из нонконформистской молодежи.

— Открытие Зоны ваших рук дело? — спросил куратор, садясь напротив. Его лицо стало сосредоточенным, бывший военный впитывал и обрабатывал информацию.

— Да, но это побочный эффект...

За пять минут Окси обрисовала полную картину, не упустив ни одной важной детали. Куратор хмурился, пыхтел в усы и иногда кивал головой, когда данные совпадали с его предположениями.

Разморозилось мясо. Максим Петрович выложил его на разделочный стол, достал глубокую сковороду и принялся ловко орудовать ножом.

— Меня смущают два обстоятельства, — сказал куратор, когда Окси закончила. — Во-первых — парализатор. Откуда у зоновца оружие девятого отдела? Автоматы-пистолеты... "Риды"... даже если бы он пулемет "Максим" выкатил, я б не удивился. Но парализатор. Они ведь под учетом.

— А вторая странность?

— Слишком складно все получается. Слишком вовремя.

— Бессмыслица, — возразила Окси. — Запуск вируса никто не ожидал. Псионик уверен, что его код неизвестен. Что до вылазки, то не разделись мы с Крисом, вывезли бы оружие без проблем. Зона осталась бы закрытой.

— А если допустить, что Зона должна была открыться?

— Зачем?

— Чтобы обеспечить козлов отпущения. Усилить панику.

Окси задумчиво помотала головой.

— Не понимаю. Если за всем стоит девятый отдел, если он следит за Псиоником, то почему мы до сих пор живы? Три месяца прошло, а нас не трогают. Хотя давно должны были взять. Мы ведь им теперь ни к чему — зона открыта, вирус запущен. Или... Или это еще не все. Куратор, я пришла, потому что Крис просил о встрече. Мы виделись утром, он спрашивал об иерархии девяток, связях Псионика. Может, он что-то узнал?

— Может быть, — Максим Петрович высыпал в сковороду нарезанные овощи, поставил ее на огонь и сел за стол. — Кстати, а кто этот Крис? Из какой группы?

— Не знаю. Пси говорил, что он Пратта вытаскивал. И зачистку в Вегасе проводил, когда один из отрядов вышел из-под контроля. Чему вы улыбаетесь?

— Значит, жив паразит. Выбрался все-таки!

— Вы его знали?

— Имел счастье, — ответил куратор. — Гамлет был козырной картой, нашей ядерной боеголовкой. Ему даже инструкции не давали, просто ставили задачу, и он ее решал. Причем, работал чисто, нетривиально. Он был единственным, кого вычеркнули из списка.

— Вычеркнули? — ошеломленно спросила Окси.

Ей стало смешно и жутко любопытно, как отреагировал бы Вериз, узнав, что столько лет прятался от надуманной угрозы. Она представила, сколько раз его пытались достать, чтобы сообщить: "Парень, ты нам нужен". А он убегал. Не от смерти — от прямой дороги в девятый отдел (куда еще могли приставить экстрагента?). Он просто испугался.

— Вычеркнули, — повторил куратор. — И сейчас Гамлет гонялся бы за тобой. Если бы не ушел с Вещим. Был у него друг, постоянно в спарке работали. Тот попал под первую волну зачистки. И они вместе пустились в бега. Я слышал, обоих достали в старых пансионах. Оказывается, нет.

Открылась входная дверь, Настасья Михайловна шумно влетела в квартиру, шелестя целлофановыми пакетами и балоневым плащом.

— Какой запах вкусный! — радостно воскликнула женщина. — Окси, мой старик тебе не проел плешь своим сердцем? А то у него вечно то одна болячка вылезет, то другая.

Максим Петрович закатил глаза и поднялся, демонстративно загремев посудой.

— Нет, Настасья Михайловна, — уверила Окси, — мы больше о политике говорили.

— О да, это он любит!

* * *

По квартире гулял ветер, врываясь в распахнутые окна. Крис собрал разбросанные по квартире вещи, перевернул табуреты вверх ножками и, усевшись на подоконник, запустил чистку пола. Включилась иллюминация маленьких половых плит, разделяя комнату на зеленые и голубые полосы. Техника безопасности рекомендует выходить из квартиры во время уборки, но Крису всегда нравилось наблюдать, как узкие полоски плит приподнимают мебель, чтобы соседние спустились, сменились выехавшими из-под пола чистыми. Сначала зеленые, затем голубые. Пару раз Крис пытался подглядеть, каким образом они очищаются, и успевал заметить лишь переворачивающий механизм.

Программа запустилась, с тихим шорохом приподнялась мебель, и до Криса донесся грохот. Кто-то испуганно вскрикнул. Вериз высунулся в окно настолько, чтобы не скатиться с покатого бока дома. Кричали в соседней квартире.

До балкона можно дотянуться, благо окна в домах-колпаках огромные. Крис ухватился за выступ рамы и перешагнул на металлические перила. Нога едва не соскользнула, но экстрагент, балансируя на высоте четвертого этажа, устоял.

Спустившись на соседний балкон, Вериз заглянул в квартиру. Посреди уютной (когда-то) комнаты на боку лежала девчонка лет пятнадцати и била левой ногой по собравшемуся бугорками паласу. Рядом валялись опрокинутые табуреты и перевернутая тарелка, залитые соусом макароны рассыпались по всему полу. Заметив Криса, девчонка дернулась, будто хотела подняться и скорчилась от боли. В глазах бурлил страх. Такой знакомый страх пойманного.

Только теперь Вериз заметил, как ровно взбугрился палас.

— Открой окно! — крикнул Крис, упираясь ладонями в витражное стекло балконной ниши. — Я помогу. Только не бойся и не ори.

— Не могу я открыть, — плаксиво ответила девчонка, запоздало поправляя задравшуюся выше колен плиссированную юбку. — Не слушается.

— Закрой голову!

Стянув майку, Крис обмотал ею правое плечо, но передумал и вышиб окно ногой. Хорошо, что привык ходить по дому в кроссовках.

Стекла в колпаковых домах ставили обычные. С резким звоном крошево разлетелось по комнате. Сигнализация молчала. Оцарапав об острые края руку, Вериз шагнул в квартиру.

Догадки Криса подтвердились. Механизм очистки пола заклинило, чистые плиты выехали наполовину, грязные начали проворачиваться, и девчонку угораздило попасть ногой между ними. В падении она засунула и руку. Осторожно ступая по ребрам плит (кто знает, не сорвутся ли поднятые полосы по тяжестью тела?) Крис добрался до соседки.

— Сначала руку вытащим. Будет больно, — предупредил он.

Девчонка покорно кивнула и зажмурилась.

Тонкая кисть уходила под пол. "Не сломать бы", — подумал Крис, мягко разворачивая ее, аккуратно вытягивая из тисков.

Девчонка пискнула, выпрямилась, насколько позволяла поза, и подула на стертое в кровь об жесткий ворс паласа запястье.

— Теперь ногу. Будет больнее.

Крис переступил ближе, взялся за хрупкую лодыжку.

В этом было что-то эротичное. Белая кожа, покрытая мурашками то ли от влетевшего в разбитое окно ветра, то ли от волнения и боли. Изящная ступня, провернувшаяся в шерстяной хватке багрового ковра. И грубая мужская ладонь в старых шрамах от чьих-то зубов и стен, обхватившая женскую ногу у выпирающих бугорков косточек.

Девчонка ойкнула. Крис запоздало испугался, что, лишившись препятствия, механизм снова придет в движение, но этого не произошло. Техносфера заблокировалась намертво.

— Спасибо, — на пухлых щеках прорисовались ямочки, но улыбка все равно получилась вымученной.

— Подвигай ступней. Не больно? Все нормально?

— Да, — девчонка поморщилась. — Теперь убираться придется. А ты наш сосед?

Крис кивнул, сев на ребристый выступ пола.

— Прикольно. Никогда тебя не видела. Почему-то.

Она улыбалась и разглядывала спасителя. Крис давно не видел такого взгляда. Смесь восхищения, любопытства и... благодарности. Это была не похвальная подачка кураторов, не восторженная шаловливость студентов, по которой он, оказывается, скучал. Чистая, открытая, бесхитростная и ни к чему не обязывающая благодарность. Которая, как думал Крис, умерла вместе Веренцевыми. И вместе с Олегом.

— Вызывай восьмой отдел, пусть разберутся, — посоветовал Крис, поднимаясь. Слишком велик был соблазн продлить минуты, по-вампирски впитывая нефальшивые эмоции. Это непременно кончилось бы плохо. Да и Денни должен скоро заявиться.

— А разве техносфера это не сделала? — искренне удивилась девчонка.

— А разве ты включала чистку полов?

— Не-е-ет. — Девчонка растерянно огляделась. — Слушай, все ведь отключилось. И дверь теперь не откроется.

Чудесные перспективы обрисовались, одна другой лучше. Перелезть через окно на балкон — геройство, с балкона в окно — самоубийство. Зацепиться-то толком не за что. Дожидаться восьмой отдел — тоже не вариант. На выезде из Вернинска свезло, но тогда агентура еще не осатанела от избытка вызовов и ощущения безнаказанности.

Косолапо балансируя на ребрах плит, Крис подошел к порогу. Добротная пластиковая дверь плотно прижималась к косяку без намека на узкую щель. Какая сволочь придумала магнитные замки?

— Влипли, — констатировал Крис и прислушался.

На лестничной площадке открылась дверь лифта, послышались уверенные шаги. Кто-то остановился у соседней квартиры.

— Денни! — позвал Крис. — Денни, подойди сюда. Какой у вас код? — спросил он у девчонки, та молчала и хлопала глазами растерянно. — Мы до падения Трои сидеть тут будем?

— Падения чего?

— Ты что там делаешь? — донеслось из подъезда.

— Сексом занимаюсь, — ледяным тоном ответил Крис. И улыбнулся.

Лицо девчонки скривилось от испуга. Она подскочила, едва не грохнувшись снова на пол и звонко крикнула:

— Три-восемь-пять-девять-два.

Механику замка техносфера заблокировать не могла. С щелчком магнитная задвижка отскочила внутрь двери, и в квартиру просунулась прилизанная голова Денни.

— Спокойно, девятый отдел, — представился он, показывая перепуганной девочке лайвер с горящим на дисплее знаком агента. — Это что за фокусы? — кивнул он на вздыбившийся ковер.

— Сам как думаешь? — спросил Крис, выходя в коридор. — Вызови восьмерок. На ее техносферу надежды мало.

— А на лайвер?

Крис проигнорировал издевку и набрал код своей квартиры. Полы блестели чистотой. Ни намека на сбой — мебель стояла на местах, только полотенце соскользнуло со шкафчика и висело, зацепившись за ручку.

"Чтоб тебе там икалось, Славка", — подумал Крис, переворачивая табуреты.

Посоветовав соседской девчонке сменить код двери, в квартиру вошел Денни. Разулся и без обычной брезгливости наступил на пол белоснежными носками.