Покажи мне Бостонское небо

Единственный звонок в Бостонской черте Эван сделал из телефонной будки на Гринхейс-стрит, неподалеку от парка Сейлона. Адресатом оказался Роберт Гендельман — друг Джонатана Озерански, один из самых влиятельнейших людей востока страны, владелец "Аэтна Инкорпорэйшн", компании, специализирующейся на медицинском страховании.

— Здравствуйте, Роберт. — На другом конце провода повисла тишина.

— Эв...Эван?

— Именно, мистер Гендельман. Я звоню, чтобы попросить вас об одолжении.

— Какого черта, Эван?! Со мной связался Картер, он рассказал мне такое...

— Картер — это ваш человек в Федеральном бюро, полагаю?

— Да, но...

— Nemo omnia potest scire, Роберт, никто не может знать всего. Сомневаюсь, что кто-то поверил бы вашему покорному слуге, если бы тот показал записи в бухгалтерской книге, если бы кто-то узнал, какие суммы обходят стороной налоговую казну. Поэтому не стоит верить всему, что говорят.

— Я понимаю, Эван!

— И не надо никаких "но", мистер Гендельман. Думаю, годы нашего с вами безукоризненного сотрудничества стоят гораздо больше, нежели звонок вашего приятеля из бюро, помощь которого мне и потребуется. Но помощь заочная — через вас. Поэтому я спрошу прямо — окажете ли вы мне услугу?

Роберт ненадолго замолчал. Эван всегда являлся надежной опорой в том или ином деле, ни единого сбоя за весь период сотрудничества, его бухгалтерский талант порой вызывал искреннее восхищение. И даже если этот человек в чем-то и замешан, то касаться их отношений это не должно.

— Я помогу тебе, Эван.

— Замечательно, мистер Гендельман. Я сразу перейду к сути. В данный момент у меня на руках "Беретта 1951М", предположительно, принадлежит одному из сотрудников Федерального бюро. Мне нужно, чтобы Картер назвал имя обладателя данного пистолета и по возможности, если сохранились какие-либо отпечатки, провел дактилоскопический анализ.

— Когда тебе нужны результаты?

— Утром, десятого января.

— Как можно будет с тобой связаться?

— Мы встретимся с вами завтра на кладбище Сейнт Джозефс в Льюистоне в одинадцать ноль-ноль. Я передам вам оружие и оставлю свои контакты.

— Храни тебя Господь, Эван.

— Спасибо, мистер Гендельман.

Из окна стремящегося в Льюистон "Гэлэкси" можно было разглядеть изумительный пейзаж. В перспективе красовались леса (которыми так славится штат Мэн) укутанные в снежное махровое покрывало. По правую руку от Аннет распростерлась бесконечная скалистая береговая линия, омываемая холодным атлантическим океаном, выбрасывающим на заледенелую каменную сушу короткие волны.

Автомобиль постепенно уходил ввысь, тонул в объятиях могущественных Аппалачей — приютом реликтовых тюльпанных деревьев. Эван понимал, что эту зиму они не переживут.

— Мир осиротел, потеряв еще одного из своих немногочисленных прекрасных детей.

Чем выше Форд "Гэлэкси" поднимался по ровной дороге, тем восхитительнее казались озера, разбросанные по всей территории штата. Теплилось ощущение, будто все трое — Аннет, Эйс и Эулалио — едут навстречу переменам, спокойствию, которое когда-то должно было сменить этот затянувшийся "даунсвинг".

— О чем ты?

— Я полагаюсь на тонкий расчет, моя дорогая. То, что случилось в доме Кристофера Аллена, совершенно не случайно. Скорее, это обыденная закономерность. Живое подтверждение тому, что длинный язык и импульсивность приводят к катастрофам, личным трагедиям. Все произошедшее — драма для маленькой Кристины. Травма для ее матери. И просто ненужная смерть бывшего товарища, оказавшегося тем самым Буридановым ослом, вставшим пред двумя кучами сена — бюро и мной соответственно.

— Что нас ждет в Льюистоне? Опять кто-то умрет? — Аннет пришла в ужас, когда поняла, что улыбается, произнося эту фразу.

— Я не исключаю возможности непредвиденных обстоятельств, но в моей голове рисуется весьма безоблачная картина, Аннет. И это хорошо. Для всех.

— Для всех...

Дорога отняла много времени и сил, так как мотору автомобиля приходилось тянуть своих пассажиров в гору. Но когда Эван притормозил у придорожного мотеля, никто не чувствовал себя уставшим. Все трое заселились в номер и занялись своими делами. Аннет отправилась в душ, Эулалио включил черно-белый телевизор, а Эйс приготовил небольшую сумку, в которую положил пистолет, нож и бухгалтерскую книгу. После чего снял перчатки и присел на кровать.

— Мистер Эйс?

— Да, мой юный друг?

— Послушайте...

"...размах антивоенного движения объясняется неравенством сил противников — самая мощная держава в мире обрушивает миллионы тонн бомб и снарядов на одну из самых слабых стран мира. Немногие американцы имеют представление о последствиях налетов американских самолетов в Южном Вьетнаме, где обширные районы объявлены "зонами свободного огня". Актом жестокости, получившим наиболее широкую известность, является массовое истребление шестнадцатого марта тысяча девятьсот шестьдесят девятого года жителей небольшого селения Май Лай. Сотни вьетнамцев, включая стариков и женщин с младенцами на руках, были окружены, загнаны в ров и расстреляны американскими солдатами. Многие американцы испытывают чувство стыда за то, что их страна до сих пор совершает массовые убийства с целью сохранения у власти в Сайгоне генеральской элиты и богатых землевладельцев. Другая причина появления мощного антивоенного движения заключается в том, что граждане Соединенных Штатов просто устали от этой войны, в которой на данный момент убито более тридцати тысяч американских солдат и еще двести тысяч человек ранено, и которой не видно конца..."

— Казус Белли, Эулалио. Это кредо нашего правительства. Им всегда нужен формальный повод, пусть даже самый незначительный, чтобы открыть огонь.

— Но эти люди...в Май Лай... почему они гибнут, мистер Эйс? Разве кто-то должен умирать лишь потому, что был приказ — стрелять на поражение? Как вообще их пальцы спускают крючки, когда никто не сопротивляется, я не понимаю...

— Мне знакомо это недоумение, Лали. Пройдет некоторое время, и ты поймешь, что не все имеет причину или логику, если речь идет о чем-то человеческом. Не всем нужна подоплека, равно как и не всем нужен мир. Желание системы избежать равновесия очевидно. Но скоро все это прекратится. И тебя испугает нечто большее — ухмылка, с которой все будут вспоминать о тысячах погибших. Улыбка, сопровождающая разговоры о павших в бессмысленной бойне.

— Знаете, при всем стремлении понять окружающий мир, я порой отказываюсь находить оправдание подобным выходкам.

— Ты заблуждаешься, Эулалио. Чтобы понять мир, не нужно оправдывать его детища. Достаточно действовать настолько рационально, насколько велит растущее в тебе побуждение что-то изменить.

Эван видел, что на глаза мальчика, убившего человека, попадавшего в плен сотрудников Федерального бюро расследований, наворачиваются слезы. Только потому, что кто-то гибнет беспричинно. Спонтанно.

— Все эти...женщины...с детьми на руках....мистер Эйс...

— Все в порядке, Лали. Держи себя в руках. Ты не в силах что-либо изменить там, но ты способен повлиять на ход событий здесь. Помни об этом.

— Я запомню, обязательно.

Эван посмотрел на часы, взял в руки сумку и перед уходом сказал мальчику:

— Я вернусь через пару часов, будьте здесь, никуда не уходите, только если какие-то экстренные обстоятельства не вынудят вас скрыться. И передай мисс Лоутон, что я положил в ее сумку небольшой подарок.

— Хорошо, мистер Эйс.

Эван набрал в легкие воздуха и двинулся в сторону кладбища Сейнт Джозефс.

Тишина. Это все, что сопровождало Эйса в дороге. И этот парадокс немного удивлял. Народные движения чиканос и темнокожего населения существовали, казалось, только в телевизоре. В словах репортеров и ученых-социологов. Политиков и их приближенных. Складывалось впечатление, что только им нужна эта война. Гетто полнились расовой ненавистью и огнем. Парки превратились в безлюдные памятники величию природы восточного побережья.

А радиоприемники полыхали истериками.

Паника в головах. И только там.

Высокие мраморные ворота встретили Эвана неприветливым молчанием, впуская мужчину в обитель усопших. Сквозь снежный заслон Эйс увидел высокого рыжеволосого джентльмена, одетого в коричневый плащ, темные брюки и туфли, блеск которых можно было различить даже под снегом, в котором утопали ноги Роберта Гендельмана. В руках он держал черный кожаный портфель, а неподалеку бродил широкоплечий сателлит — личный охранник бизнесмена — Валерио Пасьоретти.

Эван подошел к Роберту и поприветствовал того:

— Здравствуйте, мистер Гендельман.

— Привет, Эван.

— Я думаю, вы хотели бы услышать комментарии, касающиеся данной ситуации, не так ли?

— Было бы неплохо, друг мой, — мужчина оказался очень приветливым, несмотря на всю запутанность истории, приведшей его на кладбище.

— С недавнего времени наше глубокоуважаемое Федеральное бюро расследований открыло на меня охоту. Причины, по которым они прослушивают мой телефон, пытаются отследить все перемещения и найти какие-либо улики, известны им одним. Но если завязалась такая игра, я вынужден присоединиться к ней, отказывать достопочтенным господам из силовых структур — вне юрисдикции моей воли, поверьте.

— Эван, бюро — это не какие-то оборванцы с улиц, с ними шутки могут оказаться очень и очень опасными, ты же понимаешь.

— Безусловно, Роберт. Но и вы должны понимать, что ваш покорный слуга не просто бухгалтер с калькулятором в голове.

— Ох, Эван...

— Я продолжу, мистер Гендельман, — Эван сделал небольшую паузу, чтобы оценить реакцию Роберта на его рассказ, — буквально вчера я убил двух полицейских, можно сказать, из этого пистолета, — Эйс достал из сумки "Беретту", предварительно надев перчатки.

Охранник моментально метнулся в сторону беседующих мужчин, на что Эван отреагировал выпадом и одним движением сбил с ног Валерио. Мистер Гендельман поспешил урезонить телохранителя:

— Спокойно. Как будто ты не знаешь Эвана.

Эйс протянул руку охраннику:

— Не нужно нервничать, Валерио. Но ты — молодец. Поднимайся.

— Ловко... — вставая, мужчина изумленно глядел на Эвана.

— Я просто смотрю в оба, как и ты, Валерио, — все трое продолжили движение по заснеженным тропинкам кладбища.

— Это тот самый пистолет?

— Да.

— Почему ты убил их, Эван? Полицейских?

— Обстоятельства не позволяли мне действовать иначе, Роберт, да и мне просто захотелось произвести впечатление на моих визави.

— Секунду, они знают, что полицейских убил ты?!

— Знают, но уликами, к сожалению, не располагают. Свидетелями тройного убийства могли стать двое — Кристина и Глория Аллен, но прелесть сего расклада в том, что они не видели, как я стрелял в служителей закона, вне поля их зрения осталось даже убийство главы их семейства. И что еще восхитительнее — на этом пистолете можно найти отпечатки Кристофера Аллена и владельца "Беретты", а пули, выпущенные из этого орудия — в телах полицейских. Так, располагают ли уликами люди из Федерального бюро, и зачем мне понадобилось имя обладателя "Беретты 1951М", мистер Гендельман?

На этот раз Роберт просто промолчал, так как он не предполагал, что его бухгалтер окажется настолько хладнокровным убийцей.

— Я вижу ваше замешательство, но никогда не поверю в то, что вы и не догадывались, насколько холоден и расчетлив ваш сотрудник, Роберт.

— Безусловно....безусловно, Эван, как только ты зашел в наш офис, когда ты проходил проверку по совету Персиваля, я разглядел в тебе что-то очень мрачное. Жесткое, неприступное. Но все, что ты рассказываешь, может шокировать кого угодно, уж поверь, — мужчина улыбнулся.

— В конечном счете, мистер Гендельман, у нас у всех есть темная сторона и то, чего стоило бы стыдиться или что стоило бы скрывать.

— Верно подмечено, друг, верно.

— Меня интересует, сможет ли Картер доставить вам результаты к завтрашнему утру?

— Я с ним уже связывался, он сказал, что сделает все возможное и назвал дату — десятое января. Время обеда — крайний срок.

— Это благие вести, Роберт.

— Да уж, Эван. Теперь, когда я знаю, что ты за человек, скажи — то, в чем тебя обвиняют — сфабриковано?

— Нет улик — нет обвинений, мистер Гендельман. А искать можно и счастье, не только Бостонских бухгалтеров.

— Я рад, что на меня работает такой человек, как ты, Эван. Я постараюсь помочь тебе всем, чем смогу. Ты можешь на меня рассчитывать.

— Благодарю, Роберт. Надеюсь, эта ситуация никак вас не коснется в будущем. Рад встрече и всего доброго.

Эйс передал оружие, завернутое в белую ткань, Валерио и направился в сторону выхода с кладбища.

Аннет вышла из душевой, надев на голову полотенце. Эулалио тут же подбежал и сказал, что мистер Эйс оставил какой-то подарок в ее сумке.

— А где сам Эван?

— Он отправился на встречу с мистером Гендельманом.

— Ах, да. Голова идет кругом.

Девушка подошла тумбочке, возле которой лежала ее сумка. Она запустила руку в открытый кармашек и вынула кассету с пометкой "прослушка-42", к которой была прикреплена записка:

"Это одна из вероятных причин того, почему люди из бюро с недавних пор напали на мой след. Прежде, чем продолжить чтение, я советую прослушать запись, магнитофон я оставил в верхнем отделении прикроватной тумбочки".

Аннет достала устройство и вставила в него аудиокассету.

Несколько минут спустя, Лали спросил:

— Федералы знают, что мистер Эйс — убийца?

— Это они знают наверняка после случившегося в доме Алленов.

Девушка отложила магнитофон и вновь взяла в руки записку:

"Возможно, вас не удивляет то, что вы услышали, Аннет. Ведь причина не так уж и важна. Вы часто видите сны? Я объясню вам: когда вы попадаете в объятия Морфея, мозг переключается на работу в тета-ритме. Это состояние, когда в поле визуализации попадают психические блоки или обрывки воспоминаний — то, о чем вы могли забыть или похоронили в завихрениях памяти сознательно. Я вижу на просторах тета-мира нечто ужасное, моя дорогая. События, которые не могли произойти со мной. В этих видениях растворяются цифры — единицы и нули. Если сложить их воедино — я получаю одиозное сообщение, посылу которого поверить, к счастью, не могу. Но этот звонок, записанный на аудио-носитель, спровоцировал целую серию догадок относительно нашего Попутчика. Пока я не готов их озвучить, но я опасаюсь, что угроза для вас и Эулалио — гораздо ближе, чем могло показаться. Я оставляю вам шанс. Выбирайте — вы можете бежать, пока это еще возможно, или же остаться в компании вашего покорного слуги до самого финала представления, который станет тем, чем станет. Думаю, вы понимаете, что отныне это загадка и для меня. Борьба с бюро — не самое страшное, что могло случиться с тремя заблудшими душами. Я предлагаю вам спасение — бегите. Чтобы вам было проще меня понять, вот — я не помню ничего о том звонке, что записан на пленке "прослушка-42". Части головоломки сложились воедино, моя дорогая? В красной сумке за кроватью находится крупная сумма денег, которая позволит вам с Эулалио скрыться в неизвестном направлении прямо из Аэропорта Льюистона. Там также хватит средств, чтобы убедить сотрудников аэропорта в том, что им не следует видеть ваши документы. Поверьте, составить и распространить ваши фотороботы по всей территории штатов еще не успели. Да и за неимением улик у бюро, вы не находитесь в федеральном розыске. Единственное, чего вам нужно опасаться — полиции. Тот инцидент в региональном медицинском центре святой Марии накануне нового года еще теплится в памяти местных блюстителей закона. Есть шанс, Аннет, а потому постарайтесь вспомнить все, чему я вас учил".