| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Чего желаете, господин Эрлисс?
— Какое у вас самое лучшее эльфийское вино есть?
— Мммм, 'Полнолуние', серебристое, столетней выдержки. Всего однабутылка осталась, рекомендую.
— Тогда его, зайца с чесноком, копченую рульку и дюжину бочонковполынной. Не поить же гномов вином — обидятся еще чего доброго. Онивино, как горячительное вообще не признают.
Выпив за успех предприятия и, заручившись поддержкой Икрайниэля вбумажных делах, Эрлисс подошел к столу Траена и торжественно объявил:
— Господин профессор, поздравляю вас и ваших коллег. Валик получил нетолько полный пакет патентных документов на лифт и документ, что все имизобретенное не может быть скопировано другим мастером, как и недопустимо частичное использование механизма конструкции подназванием 'лифт', без уплаты вознаграждения изобретателю. Король Лехсегодня же подписал указ о заказе у Ладдорской Механической Лабораториина оснащение этим полезным устройством не только дворца и многоэтажныхрезиденций, но всех представительств Корпуса Инквизиции Ладдора, дажезаграничных. Заказ солидный, настоятельно рекомендую привлечь к работеи почтенного Борбураха и его специалистов. Поздравляю с удачным дебютомв изобретательском деле виновника нашего маленького торжества.
От громогласных криков радости даже балки вздрогнули. Вино кончилосьслишком быстро, поэтому, Эрлисс заказал еще три бутылки дровской 'КровиДракона', а гномам выкатили огромную бочку с крепким пивом. Весельестремительно набирало обороты.
Было уже далеко за полночь, когда Эрлисс и Икрайниэль откланялись ипокинули веселую гномью пирушку. Валик хотел уйти с ними, но Траен иБорбурах насильно усадили его за общий стол, как главного виновникаторжества.
— И куда это ты намылился? — проворчал Борбурах, — Никуда твоя эр Хмарьне денется, дрыхнет, поди, уже давно. Теперь мы сможем отпраздноватьэто великое событие без посторонних ушей. Ты хочешь пропустить самоевеселье?
— Валик, нам нужен независимый судья, ты им и будешь. Мы хотим устроитьсостязание на предмет, чья лаборатория перепьет другую, и кто большесъест и потом на своих до собственной постелей. И не вздумайотлынивать. Нам вместе работать еще не один год с Борбурахом, надо бысгладить неровности и шероховатости отношений, как в детали.
Минкус, посмеиваясь в усы, в предвкушении феерическогоразвлечения велел выкатить две бочки самой ядреной водки, а служанкибыстро принесли простой деревенской еды на закуску.
Стараясь как можно быстрее опорожнить свою бочку и слопатьпобольше сытной снеди, гномы, громогласно обсуждая последние сплетнистолицы, рвались к финишной черте. Только вот они забыли, сколько ужераз такие соревнования оканчивались серьезными неприятностями и дляучастников, и для тех, кому выпала несчастливая доля оказаться не в томместе не в то время.
Минкус сразу просек, что дело плохо, когда на две соперничающиелаборатории осталась только одна последняя дубовая бочка с водкой.Бородатые пропойцы опорожнили погреба хозяина таверны, не побрезговавдаже самым дешевым пойлом низкого качества. Когда на кону стоит честь,этот народ за ценой не постоит. Братья, выпятив бочкообразную грудьколесом, с одинаково покрасневшими носами и посоловевшими голубымиблеклыми глазками, бросали друг на друга кровожадные взгляды.
— Парни, что это вы тут за безобразие затеяли? — трактирщикухватил молодого человека за куртку, но тот вырвался, оставив верхнююодежду у него в руках, и ринулся разнимать братьев.
Борбурах, проорав в полную глотку:
— А тебя, сопляк, никто и не спрашивает,— стал отламывать тяжелую ножку от дубового стола смассивной ножкой, — Имей совесть, Траен, ты победил наФестивале, дай нам хоть тут реванш взять.
— Валик, не вмешивайся, это наше личное с этимослом тупым дело, — зло буркнул начальникЛаддорской Механической Мастерской, неприветливо зыркнув наподчиненного и отламывая от другого стола такую же деревянную деталь.
— Вы же так друг друга покалечите по пьяни, а то ипереубиваете, а у нас Королевский Заказ сроком далеко не на один год,— прекратите свару немедленно. Наливайте всем изнее. Не хватит водки, в погребах еще полно пива или, на худой конец,вина.
Когда Борбурах поднял свою импровизированную дубину и, утробно рыча,попер на профессора, Валик ринулся тому под ноги и, попыталсяоттолкнуть. Напрасные старания: это было так же осуществимо, как рукамиостановить мчащийся на всех парах груженый булыжником самосвал. Одинвзмах могучей волосатой руки, и программист тряпичной куклой отлетел кстене. Его с такой силой впечатало в каменную кладку, что в глазахпотемнело. Молодой человек долго тряс гудящей головой, пытаясь прийти всебя хоть немного.
Минкус, воровато оглядываясь, шустро втащил пострадавшего за барнуюстойку.
— Я прекрасно понимаю, почему ты так поступил, но к советам старшихполагается прислушиваться, хоть иногда. Это тебе еще повезло, что тысебе голову не раскроил и не сломал ничего.
— Ощущения такие, словно я с автобусом столкнулся, — проворчал Валик,тщетно пытаясь сесть.
Минкус осторожно усадил пострадавшего на его собственную куртку иоблокотил на стенку барной стойки, заговоренной на совесть от любыхтрактирных и прочих неприятностей.
— Сидим тут, пока они не угомонятся. Выпили они сегодня изрядно даже погномьим меркам. Пока буян не выйдет, попадать в их поле зрения чревато,как минимум, серьезными увечьями. Как бы тебе не былолюбопытно, носа отсюда не высовывай. Если с тобой что-нибудь случится втрактире, я за мою шкуру и ломаного медяка не дам. Заиметь во врагахтвою ведьмочку и ее друзей, Ректора Тиона, секретаря Икрайниэля, КорпусИнквизиции и минимум половину преподавателей и студентов — удовольствиевесьма сомнительное. Что в таком случае сделает со мной Король Лех,даже подумать страшно...
Вскоре из зала доносился только треск ломаемого дерева, звонразбивающейся посуды и треск разрываемой от бешенства ткани.
— Всемогущие боги, судя по звукам, они все впали в состояние берсерков.Ради бога, Валик, сиди тише, чем мышь за печкой, иначе не сносить намголовы.
Шум яростной драки доносился еще долго, заставляя трактирщикавздрагивать и посматривать на невольного компаньона глазами, полнымистраха и боли. Гномы разбушевались не на шутку. Даже будучи трезвыми,представители этой расы добрым нравом и выдержанностью не отличались.Когда же в их кровь попадало слишком много горячительного, разрушениямогли быть фатальными.
Когда душераздирающие вопли и звуки потасовки сменил дружный храп, ужесветало. Минкус боязливо выглянул из-за барной стойки и прослезился. Вобщей зале не было ни единого целого предмета обстановки или мебели.Металлическая посуда была вся покорежена и разбито все, что толькоможно. Стены украшали брызги крови и ошметки еды. На окнах сиротливобелели лохмотья, еще вчера бывшие гардинами из узорного эльфийскогополотна. Виновники погрома мерно храпели там, где их настиг сон. Барнаястойка оказалась единственным уцелевшим островком в океане хаоса иразрухи.
— Пойдем, надо показать тебя целителям. Вдруг ты не просто ушиб спину.Я и так вижу, что в рубашке родился. Умудрился себе ничего не сломать.И, сделай старику одолжение, если говорят, не лезь на рожон, делайтолько то, о чем просят. Уж кто-кто, а я с гномами слишком хорошознаком, чтобы не встревать в их дрязги, особенно если они внутрисемейные. Лишь бы у тебя трещины там не образовались нигде вкостях. У Борбураха лапища потяжелее Траеновой будет. С ним даже пьяныетролли никогда не связываются, когда охота подраться становитсянеоборимой. Да и ректору Тиону придется доложить об этом вопиющимбезобразии. Дальше он сам решит, кому стоит дать знать о происшествии,а кто обойдется, — Минкус помог Валику подняться и доковылять доЦелительской Академии.
К счастью, дело только обошлось сильным ушибом. Не смотря на это,молодого человека отправили на стационарное лечение ипопросили трактирщика уведомить госпожу эр Хмарь об этом. Тот пообещалвыполнить обещание перед тем, как навестить ректора Тиона. Минкус былчеловеком слова, потому сложностей как в случае с Траеном непоследовало.
Минкус с опаской постучал в дверь кабинета ректора и испуганновздрогнул, когда оттуда донеслось раздраженное восклицание:
— А не пошли бы вы все на хутор! Честному эльфу никак не дадут расчетыдоделать. Да сколько уже можно издеваться? Вдрызг напиться нельзя! Задевицами волочиться сутками напролет, тоже уже не солидно! Работатьпопросту невозможно! Не пора ли в отставку подавать? Хоть прямо сейчасиди и прорывайся на аудиенцию к королю Леху. Кто там еще что натворил?Да, входите вы уже, наконец, кого нелегкая принесла!
От такой гневной филиппики у трактирщика душа в пятки ушла, и онтихонько пробормотал, топчась у закрытой двери:
— Ваша милость, если я не вовремя, не извольте гневаться, мы попозжезайдем. Простите, что отвлек от хлопот.
Тут дверь неожиданно распахнулась, и Минкус оказался в кабинете Тиона.
— А, это ты, старина Минкус. Прости, не сдержался. Сроки поджимают, аспокойно поработать не удается даже во время Фестиваля. Скорее бы ужена практику все разъехались. От этих студентов столько проблем напустом месте. Что опять стряслось?
— Да, как вам сказать, ваша милость? Тут дело такое. Егомилость профессор Траен с его брательником его милостью Борбурахомвчера малость набезобразили. В общем, как будет у вас время, вы ужсделайте милость, поговорите с его милостью Траеном, чтобы, этозначится, ущерб-то возместить. Мы люди маленькие, каждый грошик насчету, сами понимаете. А их милость профессор вчерась как вошли в раж,так и горячились до третьих петухов.
Ректор позвонил в колокольчик, и вскоре в кабинет вошел запыхавшийсяИкрас Икрайниэль.
— Я вас слушаю, ваша милость.
— Пригласите ко мне уважаемых профессора Траена и господина Борбураха.
— Будет исполнено, — учтиво проронил секретарь и мгновенно исчез задверью.
На водяной клепсидре вода миновала третью отметку, когда сильнопотрепанные и помятые гномы, густо покрытые синяками и царапинами,предстали пред гневные очи ректора.
— Рад видеть вас в добром здравии, милостивые государи. Я вижу, вывчера славно погуляли вместе с сотоварищами. Так вот, извольте-карастрясти свои мошны, и возместить господину Минкусу нанесенные обиды.На этом я вас более не задерживаю. Ах, да господин Борбурах, извольтехотя бы вычесать из бороды соленые огурцы и квашеную капусту. Несолидно столь почтенному мужу разгуливать по Академии в стольнепотребном виде.
Из кабинета ректора в коридор выскользнули два пунцовых от стыда иунижения гнома.
— Да, как он смеет, эльфячья морда, — зло прошипел Борбурах,багровея еще больше, — меня, почтенного гнома, главу многочисленногосемейства, отчитывать за какие-то там овощи, — и, выудив из бородыкружок огурца, он смачно им захрустел.
Если ты не знаешь, чего сам хочешь — готовься к неприятностям...
Борбурах задумчиво взглянул на брательника, а потом перевелвзгляд сначала на заляпанные объедками стены, а потом и на усеянныйобломками пол. Глубокомысленно поскреб бороду и, зажав ее в кулаке, иязвительно спросил:
— И эту кучу хлама трактирная крыса гордо именует ущербом? Да у нас вПодгорном Королевстве за такое еще бы и заплатили, как за уборку.
— Рах, мы не дома. 'Ушлый Тритон', вообще-то, лучшая харчевня Ладдора.У меня здесь работа, да и живу тут же, поэтому наше дельце надообстряпать полюбовно, — гном страдальчески поморщился и громко икнул.
Воздух наполнился ароматом 'Волчьей пасти' пополам с кислой капустой,который дополнил и без того густой фон прокисающих объедков.
— Да прекрати ты! Нашел из-за чего переживать! — И он презрительносплюнул на пол и попытался поддеть ногой остатки цветочного вазона.Хитроумный маневр ему не удался: под башмак угодил комок кислойкапусты, и нога предательски поехала в сторону.
— Да чтоб вас Торин спалил в своей топке! — зарычалрассерженный механик.
— Доброго утречка, почтенные гномы, — Минкус выскочил откуда-то, какчертик из табакерки. — Я смотрю, вы решили продолжить вчерашние забавы.Да вот незадача, его милость ректор обещались мне, что дело будетулажено полюбовно, так как на кону стоит честь Академии, — и хозяин,хитро прищурясь, посмотрел на гномов.
— Ах ты, кухонная крыса, мы тебе честь оказали, а ты еще и денегтребуешь! — Борбурах от злости начал наливаться багровой краской, егомаленькие водянистые глазки метали молнии.
— Рах, заткнись, молот тебе в глотку, — зло оборвал брата Траен, — тебехорошо безобразничать, у тебя семья есть, а я один, как перст. Еслименя вышибут из Академии, ты меня кормить не будешь. Тебе и самому естьбудет нечего. Дело дойдет до короля Леха, а тот, уж будь уверен, спревеликим удовольствием доложит все Подгорному Трону.
Трактирщик смиренно стоял в сторонке, спрятав руки под передником иделая вид, что перепалка гномов к нему ну никак не относится.
— Почтенный Минкус, давайте договоримся по-соседски. — Траен откашлялсяи заложил руки за спину. — В какую сумму вы оцените причиненные хлопоты?
— Ваша милость, я человек не богатый. Вы меня чуть по миру не пустили.А у меня семья, детей семь ртов по лавкам торчат, с поставщиками заснедь рассчитаться надо, а то ваши милости так поспешно устраивалипирушку, что пришлось взять товар в долг, чтобы вас уважить.
— А если суммировать, то сколько выйдет? — профессор нетерпеливопрервал излияния хозяина.
Закатив глаза к потолку, Минкус, пожевал губами, что-то подсчитывая иедва слышно бормоча себе под нос, а потом выдал:
— Двести имперских дукатов.
В ответ донесся возмущенный клекот Борбураха:
— Что? Двести монет за кислое пиво и протухшую капусту? — сжав руки вкулаки, он потряс ими в воздухе, став похожим на перезрелую свеклу.
Борбурах сердито топнул ногой и впечатал кулаком в стену, на голову емупосыпалась квашеная капуста.
— Ваша милость, я честный трактирщик и лишку брать не привык, — задравнос вверх, начал Минкус. — Если ваши милости мне не доверяют, то пустьсоблаговолят обратиться в Городской Совет и пересчитатьнанесенный ущерб.
Развернув брата к двери, Траен пинками выставил буяна за дверь. Затемпрофессор обернулся к трактирщику и спросил:
— А нельзя ли как-нибудь иначе это уладить?
Подумав с мгновение, Минкус махнул рукой и, крякнув, проронил:
— Обдирайте меня, как липку! Уплатите сто дукатов за харчи иприберитесь в трактире. Тогда я, так и быть, не буду большеиметь к вам претензий, любезный Траен.
— Рах, тащи свою задницу сюда! — рявкнул профессор механики.
В помещение ввалился злой и всклокоченный Борбурах. На его носувиднелись следы побелки: он все это время торчал перед закрытой дверью,со злостью пиная стены и желая всем провалиться в недра Горы.
— Гони сюда пятьдесят целковых!
— Сколько?! Это грабеж среди бела дня на Ладдорском тракте!
Траен бесцеремонно запустил руку в кошель братца и выудил оттудапригоршню монет. Отсчитав десять двойных дукатов, он сунул ихтрактирщику, а остаток ссыпал обратно. Достав свой кошель, он долго внем ковырялся, его доходы были не такими обильными, как у Борбураха.Нужную сумму удалось наскрести после некоторых подсчетов, горестновздохнув, Траен отдал остаток долга и сунул сиротливо сдувшийся кошельза полу своего кафтана.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
