В плену кольца. Коварный артефакт

Потом мы перерыли книжный шкаф, нашли каталог орденов и тайных лож, точнее Дон нашёл. Я прекрасно понимала все буквы, но складывать в слова их никак не получалось. Короче, я не умеющий читать мафиози с перспективой стать королевой этого мира.

Донирэ прочитал малюсенькую главу о самом закрытом ордене Адрамина.

Ну, вот всё и встало на места. Этот орден выпускает страшных людей. Они способны убить кого угодно и где угодно. А плачут Плакальщики только в двух случаях, когда хотят кого-то убить или убили, а поплакать перед этим не успели. Когда отец Дона поймал мою слезу, он думал, что спасает свою семью от смерти. Как было написано в книге "Плакальщик роняет слезу на порог дома выбранной для жертвы семьи". А жертву своему богу смерти Кандури они приносят четыре раза в год. Орден насчитывает около тысячи последователей и каждый соблюдает ритуал почитания Кандури. Вот и выходит, что они убивают четыре тысячи семей в год. И для них совершенно не важен социальный статус жертв, это могут быть как ремесленники и фермеры, так и приближённые к престолу. Не трогает их и то, что в выбранных семьях, бывает, попадаются новорожденные дети и женщины в положении, они безжалостны ко всем, не знают сострадания и раскаяния. Была б на самом деле Плакальщицей — себя бы боялась!

Живут эти монстры за счёт того, что убивают по заказу. Хм, я была права, они киллеры. Ну и теперь можно вносить изменения в книжку, у Плакальщиков появилась новая статья дохода — воровской общак.

— Не знаю, как ты это сделаешь, паразит болтливый, но ты вытащишь меня отсюда! Иначе, я точно подамся в Плакальщицы, и пришибу тебя как таракана! — искренне пообещала я, вставая с пола и отряхивая брюки — А сейчас марш домой. Жду завтра с моими вещами.

— А ты со мной не пойдёшь? — робко спросил Дон.

— Чтобы вокруг вашего дома всю ночь бродили подозрительные типы? Твои сестрички будут в восторге, когда к ним в спальни начнут заглядывать бравые ребята из моей свиты, — съязвила я.

— Ну, я тогда пойду? — промямлил мальчишка.

Я же наклонилась к нему и прошептала прямо в ухо:

— Двери не закрывай, я с обеда не ела, скора джулы перестанут действовать, и попытаюсь вырваться в другом облике.

Донирэ кивнул и ушёл.

А я поняла, что общения с бригадирами не избежать.

Эти бравые ребята опять припёрлись ко мне на ковёр и начали галдеть, требуя распоряжений.

— У нас все дела встали, — пробасил громила со сломанным носом и сбитыми кулаками. Надо ставки на завтрашние бои принимать, а я не знаю проводить их или правила меняются.

— У меня девочки простаивают, — гнусаво возмутилась вызывающе накрашенная бабулька с обезьяньими ушами и повышенной волосатостью на морщинистом лице.

— Так! — я хлопнула ладонями по столу, встала и, сдвинув брови, объявила — Все вышли за дверь, выстроились в очередь и заходим по одному на приём.

На меня посмотрели как на инопланетянку, но шустро покинули кабинет, остался только тот самый здоровяк, отвечающий за подпольные бои.

Через два часа у меня глазки норовили сойтись на переносице, в голове была каша, а во рту пересохло как в пустыне. Но я держалась и не пила, хотя напитков здесь было много, на любой вкус. С бригадирами я разобралась почти без проблем, каждому навешав лапши о предстоящих переменах с целью повышения прибыли, но сказав, что пока пусть всё остаётся по-прежнему. Когда все разошлись, я встала из-за стола, потянулась, разминая косточки, и приказала шустрому помощнику по имени Торпо показать "мой" дом, а в частности спальню. Парень спросил про ужин и развлечения, от еды я отказалась, а по поводу развлечений туманно намекнула, что сама их найду.

Просто в этот момент у меня зародился план побега из цитадели преступного авторитета.

Торпо провёл меня по узким коридорам первого, судя по пейзажу за окнами, этажа, а когда подошли к лестнице, вопреки ожиданиям, пошёл вниз, а не вверх. Я осталась стоять на месте.

— Что такое, хозяйка? — удивился парень, заметив, что я не следую за ним.

— Кара жил в подвале? — недоверчиво поинтересовалась я.

— У нашего брата много врагов, а у Кары их стало в два раза больше, после того, как он подмял под себя соседний Дунэс. — пояснил парень.

— А я не боюсь, так что пошли искать мне подходящее жильё там, — указала пальцем наверх и первой начала подъем по ступенях. Второй этаж больше напоминал общежитие, чем особняк. Много одинаковых комнат, ненавязчивый беспорядок и гул голосов. Вот только за дверями слышались исключительно мужские голоса. Мда, в мужском общежитии мне ночевать ещё не приходилось!

Свободная комната нашлась, а Торпо выпроводил какого-то воришку из соседнего помещения, были распахнуты межкомнатные двери и буквально за пять минут, мне соорудили шикарные апартаменты. Пока проворные девушки быстро наводили порядок, я стояла у окна в конце коридора и тщательно изучала улицу. Тёмных углов и слепых зон, не освещённых светом подвешённых на стены каждого третьего дома зеленоватых шаров, здесь было предостаточно. Теперь главное — выбраться из дома. А там, затеряться в ночной мгле не составит труда... надеюсь, не составит труда.

Закрыла глаза, глубоко вдохнула, медленно выдохнула, нацепила на лицо высокомерное выражение, долженствующее имитировать превосходство и похоть, и начала игру.

— Спасибо, милашка, — улыбнулась одной из молоденьких служанок.

Когда моя ладонь прошлась у неё пониже спины, у девушки глаза стали как блюдца. Все окружающие следили за каждым моим движением, а мне именно это и нужно было.

— А загляни-ка ты ко мне пожелать сладких снов... хотя нет, сегодня я буду занята, жду завтра, — проворковала я достаточно громким шёпотом.

Сейчас меня обсуждают все кому не лень, так что информация о нестандартных пристрастиях нового босса облетит особняк в считанные минуты, и никого не удивит покидающая дом пассия хозяйки. Вот такой незамысловатый план я придумала.

Под неверящими, а в паре случаев и брезгливыми взглядами присутствующих, наградила шлепком последнюю покидающую мои новые апартаменты девушку, вошла и прикрыла за собой дверь. А там, спрятавшись от посторонних глаз, сползла по стене и сжалась в комочек. Мне предстоит ждать, когда закончится действие джулов, сидеть здесь и ждать. А ещё надеяться, что никого не насторожит тот факт, что незнакомая девушка, пусть даже она назовётся подружкой хозяйки, пытается покинуть дом, притом, что никто не видел как она пришла.

Долго на полу я не усидела, перебралась на кровать, там помягче. Но и на кровати долго сидеть было скучно, прилегла и, конечно же, задремала. Оказалось, быть главной выматывающее занятие.

Проснулась глубокой ночью, и была неприятно удивлена тем фактом, что дом гудел как улей. А чего я ожидала от обители преступников? У них же ночью трудовые будни в самом разгаре! Вскочила с кровати, подбежала к зеркалу и обрадовалась хотя бы тому, что вернулся мой привычный облик. Быстро переоделась в платье, спрятала рюкзак под кровать и пошла изображать свою любовницу. Этот бред когда-нибудь закончится или нет?

На втором этаже было относительно тихо, я столкнулась только с парочкой не очень трезвых типов, один из которых попытался проявить ко мне интерес. Я сообщила, что занята, но надо мной посмеялись и попытались облапать.

— Занята, не занята, сейчас я тебя займу, красавица, на пару часиков. А потом можешь возвращаться к своему хахалю и дальше изображать паиньку, — противно ухмыляясь, заявил преступный элемент, обдавая меня невыносимым запахом изо рта.

— Море это вряд ли понравится, — выложила я последний аргумент в свою защиту.

— Не знаю кто это и понравиться ей не стремлюсь, — ответил тип и сграбастав меня к себе под мышку, повёл к своей комнате.

Я вывернулась, благодаря небольшому по сравнению с бандитом росту и его очень не трезвому состоянию и, отбежав на несколько шагов, писклявым по причине крайней степени паники голоском пояснила:

— Мора это ваша новая хозяйка, она здесь теперь главная!

Пьяный бугай попытался изобразить на лице мыслительную деятельность, потом махнул рукой, плюнул на пол и, пошатываясь, скрылся за дверью своей комнаты. Судя по грохоту, до кровати он не дошёл. И зачем, спрашивается, пытался меня к себе утащить?

После такого спускаться на первый этаж совсем расхотелось. Там кипела жизнь, слышались голоса, звон бокалов и женский смех. И меня там не ждут, и вряд ли получится пройти незамеченной. А что, если попробовать сбежать через окно?

Вернулась в свои комнаты и начала стягивать с кровати простыни, намереваясь соорудить из них верёвку для спуска со второго этажа.

В дверь постучали. Обрадовалась, что по инерции заперла дверь. Стук повторился.

И что же мне теперь делать? Метнулась к ванной, включила душ, вернулась в спальню, спустила с плеч платье и прямо поверх него замоталась в простынь.

Дверь открывала сонная, утомлённая дева, не обременённая моралью.

Я опёрлась плечом о косяк, прикрыла ладошкой зевок и спросила у оторопевшего Торпо:

— Ну, чего тебе?

— Ааа... — промямлил парень, переводя взгляд с меня на перевёрнутую постель, а оттуда на приоткрытую дверь в ванную, откуда доносился шум воды.

— Иии? — поторопила я.

— Там... в общем, утром доложу, — принял правильное решение Торпо.

— Ага, — согласилась я, помахала ему пальчиками и захлопнула дверь прямо перед носом визитёра.

Скинула простынь, вернула платье на место и продолжила нелёгкое дело подготовки к побегу.

И как только в кино женщины без подготовки умудряются спускаться по простыням с такой лёгкостью? Во-первых, я минут пять сидела на подоконнике и набиралась смелости. Не набралась, так и полезла, трясясь от страха. Руки не хотели держать мой вес, скользили, и кожу сразу же начало жечь. Во-вторых, я чуть не разбила окно первого этажа. Но и это оказалось не так просто, как в кино. Я только больно шмякнулась плечом о стекло и практически упала, безрезультатно пытаясь удержаться на простыне. Упала, и конечно же в грязь! Ну вот откуда в засушливом мире взяться грязи? Опёрлась на руки, чтобы встать, почувствовала жжение в ладонях и, уже проваливаясь в омут превращения, осознала, что, видимо, порезала ладони шёлковой тканью простыней.

И вот сижу я в грязи, под окном бандитского особняка, в теперь узком и коротком платье и понимаю: кошке везёт значительно больше, чем чистокровной Ане, так что теперь появился хоть и мизерный, но шанс уйти незамеченной.

Везения не хватило — заметили.

— Эй, кто там? — крикнул, вывернувший из-за угла дома высокий, широкоплечий мужчина.

— Не советую подходить ближе, — пробурчала я — А то настроение слезливое, могу и оплакать.

Мужчина замер, постоял пару секунд, развернулся и резво скрылся за углом. Я встала, отряхнула, насколько это возможно, платье и замерла, уставившись в окно. Там, за толстым, не очень чистым стеклом, в каком-то кабинете, жулики и воришки всех мастей выворачивали карманы, судя по всему сдавая награбленное. Но не это меня ошеломило. В углу, сжавшись и дрожа всем телом, сидела девочка лет восьми. Белокурое, кудрявое создание, с полными страха глазами и в красивом, явно дорогом платьице.

— Она там, я не понял сначала, но это, похоже, наша плакальщица! — донеслось из-за угла и ко мне вышли уже четверо здоровенных мужиков.

— Паршиво работаем, ребята. Прямо слёзы на глаза наворачиваются от плачевности здешней системы охраны, — уперев руки в бока, встретила я прибежавших, — Да отсюда смогла сбежать даже моя девочка, а она неженка ещё та.

Здоровенные парни синхронно отступили на пару шагов.

— Да не буду я плакать... наверное, — успокоила я их — А сейчас проводите меня туда, — указала на окно, потом взглянула на себя и передумала — Ребятки, а принесите-ка мне лестницу.

Мою просьбу ринулись исполнять с такой скоростью, что любой спринтер позавидовал бы. И сейчас был просто идеальный момент, чтобы сбежать... а я не смогла. Стояла, смотрела на маленькую испуганную девочку и понимала — не могу её здесь бросить. Ведь кольцо меня проверяет, и разве не будет провалом оставить в беде ребёнка? Может, это артефакт вложил такие мысли в мою голову, а возможно, я таким образом пыталась оправдать своё безрассудство, но я её не брошу!

Лестницу принесли и, стараясь не смотреть на меня, установили под окном.

— Отошлите ко мне Торпо. — коротко приказала я и, не дожидаясь ухода бравых парней, взобралась по лестнице в свою комнату.

Там переоделась в более подходящую, для грозной Моры, одежду. Ради такого случая одела единственную чёрную шёлковую рубашку, заправила её в чёрные брюки, застегнула на поясе ремень с ножнами и решительно открыла дверь.

Взвизгнувший от неожиданности Торпо, это незабываемое зрелище!

— Я тоже рада тебя видеть, малыш, — похлопала вздрогнувшего проныру по плечу и скомандовала — Веди меня в кабинет под моей спальней, и побыстрее.

Торпо замялся, уставился в пол и промямлил:

— Там ещё не всё готово... может, лучше потом... завтра вам передадут все дела. А сейчас там ещё... в общем, не надо туда.

— Не доводи меня, дорррогуша. — сама не ожидала от себя, но вспомнила испуганную мордашку ребёнка и почти зарычала — Веди сейчас же.

Торпо затрясся, с ужасом глядя на меня. А я опять почувствовала удлинившиеся клыки, но успокаиваться не собиралась. Если эти гады, тут киднеппингом занимаются, я их всех оплачу заочно! Торпо провёл меня по узкой лесенке для прислуги и подвёл к приоткрытой двери, за которой слышались голоса. Я махнула рукой, отправляя помощника, а сама осталась... подслушивать.

— Пошевеливайтесь, ребята. Вот сумка с вещами и содержание на первое время. Отвезёте её с доходный дом данты Богры, там искать не будут, я об этом позабочусь, — давал указания уверенный командный голос.

— Рискуешь ты, Парси. Если плакальщица узнает, что мы скрываем наследницу, нам всем не поздоровится, — ответил другой, хрипловатый голос.

— Она моя племянница, — раздражённо оборвал некий Парси, и совсем другим тоном — Подойди ко мне, Элиника, — послышались частые неуверенные шаги — А теперь слушай меня внимательно, девочка. Ты должна забыть о прежней жизни, никогда и никому не рассказывай где ты жила, и как звали твоего отца. Я буду иногда навещать тебя, но и обо мне никому не рассказывай. Теперь я не твой дядя Парси. Давай скажем всем, что ты, ну например, внучка моей кормилицы. Идёт?

Девочка всхлипнула и что-то невнятно ответила. И я посчитала, что дальше слушать не имеет смысла.

— А теперь, дорогие мои, вы расскажете всё строгой, но справедливой тёте Море, — пропела я, открывая дверь ногой и клыкасто улыбаясь застывшим на местах присутствующим.

Девочка отмерла первой, пискнула и спряталась за дядю. Оттуда и спросила:

— Теперь она заплачет?

Ну и репутацию склепал мне Дон! Плакальщики же вроде закрытый орден, так почему о них даже ребёнок знает?

— Нет, малышка, я не буду плакать, обещаю, — ласково обратилась я к выглядывающей из-за широкой дядиной спины девчушке. Потом перевела взгляд на самого мужчину и уже не столь ласковым тоном — Меня же не будут доводить до слёз нелепыми оправданиями и всё откровенно расскажут.