Улыбка развоплощенного

Маг огня, получивший в руки достойные жертвы, помышлял теперь только о том, как бы поскорее вернуться в стефенширские каменоломни и достроить храм, как он не раз обещал Уфу Темному. Однако Шрам был неумолим. И Опалус сдался, потому что так до сих пор и не нашел своего ключа к джеггам. Он уже был готов к тому, что от войска мало что останется.

— Мне бы сохранить хоть небольшой отряд, чтобы довезти магов до Стефеншира, а остальные джегги пусть пропадают пропадом, — думал служитель темного бога. Ему пока еще не приходило в голову, что порча, наведенная на его войско, идет не из Альмарино.

Упорный Шрам приказал провести еще одну атаку. Опалусу снова пришлось приняться за злополучное заклинание. На этот раз ему удалось продвинуться как будто бы дальше — но результат опять оказался ужасным. На стены города высыпали маги, которые начали расстреливать врагом всем, что только было в их арсенале — в джеггов летели молнии, сыпался снег, неизвестно откуда обрушивались камнепады... В довершении всего в тылу у войска оказались стаи злобных волков, которые набрасывались на лошадей и всадников, сбивали их с ног и мгновенно загрызали насмерть. А джеггкие воины опять, словно по чьей-то злобной воле, утратили боевую выучку.

Опалус метался от одной стычки к другой, тщетно пытаясь переломить ход этих мелких частей сражения с помощью огненных заклятий. Однако в этой неразберихе ему удавалось только убивать отдельных альмаринских конников. В какую-то минуту он так увлекся, что не заметил, как сзади к нему подкрался огромный почти седой волк. В огромной пасти щелкнули острые зубы. Казалось, что еще минута, и магу огня придет конец.

— Сгинь! — раздался рядом свистящий шепот Мориониты, и волк, опустив голову, потрусил в лес.

Опалусу ничего не оставалось, как двигаться дальше вместе с магичкой леса, хотя ему совсем не хотелось быть обязанным ей жизнью. Сражение окончилось полным разгромом джеггского войска. Остаткам пришлось уносить ноги. Даже Шрам был ранен, правда, не тяжело. Чудом удалось не потерять в сутолоке отступления возок с магами, к которому Опалус приставил самых отборных воинов. Добравшись до опушки ближайшего леса, джегги остановились там.

— Однако славная была сегодня битва, — раздался голос в голове измученного и совершенно разбитого мага.

— Какая там славная, если мы опять проиграли, — возразил Опалус, которому, казалось, уже нечего было терять.

— Подумаешь, кочевники! — фыркнул Уфу. — Ведь ты, мой верный слуга, цел! А воинов еще наберешь, вдвое больше. Да заодно, наконец, бросишь эту глупую затею — воевать за Альмарино. Говорил же я тебе, дострой храм, дай мне воплотиться, и тогда вся Катахея будет у тебя в кармане. А ты слушаешь этого дикаря и теряешь время. Завтра же выступай обратно к Стефенширу, у тебя неплохая добыча для главной жертвы при открытии моего храма. Я верю в тебя!

Такая длинная речь немало удивила слугу Уфу. Но делать было нечего, оставалось только объявить волю бога оставшимся джеггам и приказать им трогаться в обратный путь. Кочевники были сильно измучены, да и выжило их в побоище не так уж много, так что никаких попыток бунта не последовало. Кое-как собравшись, изрядно потрепанное войско двинулось обратно к Стефенширу.

Глава 12. У короля

Лорд Гелиодор и рыцари Золотого Леопарда в полном составе отправились в столицу сразу после большого совещания у Малахитуса, где было принято решение просить королевской поддержки в борьбе против уфистов, как теперь называли врагов, угрожавших Катахее. Предполагалось, что все встретятся в Кин-Тугуте, дождутся вестей из Альмарино и только после этого предпримут дальнейшие действия. Путь пролегал мимо знаменитого озера Легенд. Об этом великом озере, похожем на море по глубине и размерам, рассказывали немало историй. Самая известная из них повествовала о том, почему среди такой грандиозной водной глади не было ни одного острова.

Однажды, когда на месте Катахеи еще простиралась чахлая безводная пустыня, боги Триединства решили осмотреть свои владения. Перед взорами всесильных сыновей Закона предстали раскаленные пески без конца и края, над которыми носились сеющие гибель смерчи. Старший из братьев, Титаниус, сказал:

— Пусть каждый из нас трижды ударит священным копьем. Я хочу, чтобы эта земля стала цветущей. Да будет так!

Он взял неприкосновенное для смертных оружие и высоко поднял его. Первый удар вызвал сильное землетрясение. Одни участки земли вздыбились, другие, наоборот, провалились. Так родились горы и равнины. Затем из-под земли изверглась горячая лава, и дано было начало вулканам. И, наконец, Кузнец Судеб высек искру, которую спрятал в кремень.

— Ты будешь появляться при ударе огнива и дашь огонь людям, которые будут жить здесь, — сказал он.

Затем копье перешло к среднему брату, Гидросу. Сначала повелитель воды и воздуха прогнал все смерчи, чтобы они устраивали свои дикие пляски только там, где нет ничего живого, и разослал повсюду мирные ветры, указав каждому его направление. Затем выбил из горы источник чистейшей воды. Потекли реки, загрохотали, срываясь вниз, водопады. После третьего удара плеснула о берег соленая волна. Зашумел, омывая раскаленную пустыню, могучий океан и пески отступили под его натиском.

А Гидрос передал копье младшему из братьев, Геосу. И вот уже пробилась сквозь увлажненную землю шелковистая трава, зазеленели густые леса. Затем по поднебесью полетели птицы, в чащах появились разные звери, рыбы поплыли по водоемам.

— А третий удар? — спросил Титаниус брата. — Ты забыл о нем?

— Я уже создал все, что был должен, — ответил Геос.

— Хорошо, — сказал бог огня. — Я сам завершу ритуал сотворения.

Ударом священного копья старший сын Закона создал в Алмазных горах глубокую пещеру, куда боги поместили свое оружие. Люди, поселившиеся на преобразившейся земле, берегли святыню, как зеницу ока, и она приносила им счастье и оберегала от врагов.

На озере, которое в то время носило название Большого Западного, был остров, называвшийся Сантаверина. Здесь находилось небольшое селение, где жили два добрых друга. Один из них волею Триединства имел не одно, а целых три сердца. Он никогда не уставал и был могучим и непобедимым, ибо сердца его бились попеременно — когда утомлялось одно, его сменяло другое. Другой ничем особенным не отличался, однако был известен своей богобоязненной и честной жизнью. Однажды тот из них, у которого было три сердца, предложил другу отправиться в столицу, на церемонию избрания правителя. В то время власть в стране не передавалась по наследству, и правителя выбирал народ. Когда друзья прибыли в город, на главной площади собралась толпа людей: всем хотелось узнать, кому будет передана власть. Вскоре появился председатель народного собрания и торжественно провозгласил:

— Народ сантаверинский! Сегодня радостный и счастливый день! На престол вступит новый правитель. Я надеюсь, что наш выбор будет правильным и справедливым. Да ниспошлет нам благословение великое Триединство!

Началось голосование. Но никому не удалось получить одобрение достаточного числа граждан. И тут кто-то назвал имя человека с тремя сердцами. Весь народ поддержал это предложение - о таком правителе, с чистой, не запятнанной дурными помыслами душой, которого не одолеет ни один, даже самый сильный и ловкий враг, люди и не мечтали. Носитель трех сердец сделался правителем Сантаверины. Своего друга он назначил главным советником. Народ полюбил доброго и милостивого владыку, покорившего людей своим умом, силой и щедростью. Будучи страстным книголюбом и сторонником просвещения, правитель часто посещал старинную библиотеку во дворце и не только сам читал древние книги, но и старался обнародовать их содержание. Чтобы народ мог получить образование, он издал указ о постройке специальных школ, где преподавались не только науки, но и основы древней магии.

Как-то раз, читая одну из книг, он нашел в ней упоминание о священном копье и заинтересовался им. Древний текст гласил, что тот, кто войдет в алмазную пещеру и возьмет в руки это оружие, станет таким же могущественным, как боги Триединства. Раньше ему и в голову не приходило покуситься на достояние высших сил, но теперь, когда пределы земной власти им были достигнуты, поселилась в его сердцах великая гордыня. Неслыханная затея смутила его разум. Захотелось ему большего могущества и власти, чем может быть дано человеку. Позвал правитель своего советника и сказал:

— Сегодня ночью мы отправимся в алмазную пещеру и овладеем священным копьем. Ты поможешь мне и получишь награду. Я дам тебе и твоему сыну обширные земли, и вы станете самыми богатыми людьми в мире!

Ничего не ответил праведный советник, ибо знал, что великий грех задумал совершить его повелитель, что страшная кара постигнет их. В душе он, однако, верил, что боги Триединства не допустят святотатства, и им не удастся попасть в пещеру.

Наступила роковая ночь. Страшась за своих близких, советник отправился вслед за грозным владыкой. И вот они уже стоят перед огромной чугунной дверью. Правитель попробовал толкнуть ее, но дверь не поддалась, хотя была не заперта. Тогда он потянул ее на себя, включив всю мощь сначала одного сердца, затем двух и наконец всех трех. Непокорная дверь начала медленно отворяться. Когда проем расширился настолько, что в него мог пройти человек, правитель отпустил тяжелую дверную ручку и мгновенно исчез во мраке. Несчастный советник, воздев руки к небесам, молил богов помешать злодейству, которое вот-вот должно было совершиться. Но, как видно, всесильные повелители стихий не слышали его голоса, ибо вскоре из пещеры вышел правитель со священным копьем в руках. Гордость светилась в его глазах. Подумать только, он завладел оружием, которое не мог добыть ни один смертный! Теперь все будут трепетать перед ним! Горе тому, кто скажет хоть одно неосторожное слово!

Но не долго пришлось властителю Сантаверины радоваться и наслаждаться своим могуществом. Боги никогда не прощают попытки человека сравняться с ними. Через несколько дней после того, как священное копье было похищено из пещеры, разразилась страшная буря. Град величиной с куриное яйцо побил посевы. Не успели люди оправиться от этой беды, как нежданно-негаданно явилась другая. Начался падеж скота, болезни и голод привели к гибели даже самых выносливых пород животных. А в довершение всех бедствий вспыхнула эпидемия и унесла столько жизней, что остров наполовину опустел.

Праведный советник с ужасом наблюдал происходящее. А правителя словно подменили. Ослепленный блеском священного копья, он перестал видеть беды народа. Наконец, в день именин правителя, когда все придворные по обычаю должны были предстать перед ним с поздравительными речами, советник смог удостоиться аудиенции. И это он, который раньше мог в любое время беседовать со своим другом и повелителем! Вместо поздравлений владыка услышал печальные речи своего министра.

— Как ты смеешь омрачать мой праздник! — в гневе вскричал обладатель трех сердец и приказал придворному колдуну превратить советника в ворону. Но чистота сердца этого человека была столь велика, что получилась белоснежная чайка. С печальным криком полетела она над озером.

Прошло несколько лет. Повзрослевший сын советника, видя бедствия, постигшие его родину, начал думать, как спасти людей. Узнав о похищении священного копья, он подумал:

— А что же боги Триединства, почему они наказывают народ, который ни в чем не виноват, оставляя благоденствовать похитителя? Надо найти их и рассказать о том, что происходит на острове.

Сын советника отправился в Алмазные горы и начал призывать богов. Но на почтительные возгласы никто не откликнулся. Юноша стал кричать громче, бить в барабан, распевать гимны, но и это не помогло. Наконец, сын советника воскликнул:

— Да существуете ли вы, боги Триединства! Может быть, вас уже и нет на свете?

— Что? — загремело в скалах. — Кто посмел усомниться в нашем существовании?

— Я! — гордо воскликнул отважный юноша. — Если бы боги существовали, они не допустили бы, чтобы за прегрешения одного человека страдал весь народ!

— Кто это говорит? — раздался голос помягче.

— Я говорю! Сын праведного советника, который всеми силами противился похищению священного копья!

— Сына такого человека можно выслушать, — раздался совсем мягкий, подобный шелесту листвы, голос.

— Говори! — приказали все голоса сразу.

И юноша рассказал обо всем, что случилось за последнее время на острове.

— Вот видите, — сказал тихий голос, обращаясь, как видно, к двум другим. — Стоит оставить людей без попечения, как самые лучшие сбиваются с истинного пути.

— Как же теперь поступить? — спросил сын советника.

— Остров надо уничтожить, зло на нем пустило слишком сильные корни! — загрохотал Титаниус.

— А как же простые люди? — прошелестел Геос.

— Все очень просто, — сказал Гидрос. — Я затоплю остров не сразу, и те, кто захочет спастись и внемлет призыву этого юноши, успеют сделать лодки и уплыть на берег озера.

— А кто покажет нам дорогу?

— Кайотен! явись, Кайотен! — позвал бог вод.

На его зов тотчас прилетела чайка. Юноша поклонился богам и отправился в столицу, белоснежная птица полетела вслед за ним. На главной площади сын министра объявил:

— Великие боги Триединства приказывают всем строить лодки. Через два дня остров будет затоплен.

Кто-то уже имел лодки, ведь остров жил рыбной ловлей, кто-то спешно их построил. Только правитель и его приближенные не стали ничего делать, решив, что это козни сына советника, жаждущего отомстить за отца.

Но вот день великого потопа наступил. С утра небо хмурилось, надвигался шторм, и, наконец, над озером поднялась огромная волна, какой еще никто не видел. Люди начали спешно садиться в лодки и отталкиваться от берега. Ветер погнал лодки прочь от острова, где все рушилось под напором яростного шторма. Впереди летела чайка. Чем дальше уплывали люди, тем спокойнее становилось озеро. Вскоре островитяне увидели вдали краешек земли.