Сын Неба

Лар приложил ко рту руки и подал куда-то в темноту, на другую сторону лавопада, видимо, условный сигнал из каких-то распевных звуков.

Откуда-то из темноты возникло что-то квадратное, на длинном тросе, уходящем куда-то под потолок пещеры. Оно приближалось. Вскоре стало заметно, что это нечто, похожее на вагонетку канатной дороги, на которых на Земле поднимают на гору лыжников, а в некоторых городах, где успел побывать Гусев после первого марсианского путешествия, используют вместо трамвая.

Вагонетка пересекла пропасть над лавопадом и подъехала к уступу, на котором находились путешественники. Лар открыл дверцу. Марсиане зашли внутрь небольшого, напоминающего вагончик, корпуса, и настала очередь отряда Гусева. Повстанцы спокойно стояли внутри и ждали Магацитлов.

-Я туда не пойду! — у Федулова от испуга глаза выкатились. — Я туда не пойду! — повторял он, пятясь и прижимаясь к горячей стене пещеры, уходившей куда-то вверх в непроглядную высоту.

-Успокойся ты, Саша! — возмутился Гусев. — Не позорь Землю! Ты что хочешь, чтобы нас по твоей милости за трусов считали какие-то марсиане?

Он первый перешагнул через полуметровый прогал над пропастью, внизу которого текла лавовая река, в раскачивающуюся на тросе вагонетку, и сам почувствовал робость, ощутив через подошву сапог её нагревшийся от источающегося снизу жара металлический пол.

-Давай! Заходи! — скомандовал Гусев даже не столько для своих товарищей, сколько для того, чтобы ободрить самого себя и сбросить прочь оковы испуга. — Не боись!

Следом за Гусевым в вагонетку шагнул Манаков, потом Миров, однако Федулов продолжал стоять, прижавшись к стене пещеры.

Марсиане терпеливо ждали.

-Ну что ты, в самом деле? — снова обратился к нему Гусев. — Тебя что, силком затаскивать сюда?! Не позорь ты нас перед марсианами!

Слова Гусева всё-таки подействовали на Федулова, и он перепрыгнул в вагонетку, закрыв за собой небольшую металлическую дверцу.

Лар что-то сделал, и они стали медленно пересекать пропасть над мчащимся внизу к лавопаду потоком.

-Жуть! — возмутился Федулов. — Алексей Иванович, зачем мы сюда?

-Не робей, Саша! Не робей! — успокаивал его Гусев, поглядывая сквозь стекло окна вагонетки вниз, на огнедышащее проявление безграничного могущества стихии.

Тар

-Ну, вы и забрались, товарищи! — воскликнул Гусев, шагнув вперёд из вагонетки, когда увидел, что их встречают на том берегу ущелья, по которому текла лавовая река удивлённые таким внезапным появлением Магацитлов повстанцы.

Напротив него стояло пять человек, ощетинившихся с испугу своими детскими ружьецами.

-Да вы не бойтесь, товарищи, мы свои! — снова шагнул к ним навстречу Гусев, но марсиан отступили ещё дальше.

Вдруг сквозь их толпу кто-то протиснулся вперёд.

На мгновение Гусеву показалось, что он видит перед собой Лося, только очень молодого. Однако у выступившего перед толпой марсианина, хотя ростом он был в полтора раза выше своих собратьев, а на голове росли светлые волосы, была такая синеватая кожа, заострённый нос.

Гусев, не веря своим глазам, помотал головой, зажмурившись.

-Эти Магацитлы спасли нас! — выступил из-за спины Гусева навстречу странному высокому марсианину Лар.

Это прозвучало так буднично и странно, что можно было подумать, что по их планете бегали толпы Магацитлов, но вот эти оказались добрыми и их спасли.

Странный светловолосый марсианин приблизился к Гусеву и протянул ему руку.

-Тар! — произнёс он.

-Гусев!

В чертах марсианина угадывалось что-то такое, что Гусеву, терявшему в догадках, становилось то жарко, то холодно.

* * *

Их пригласили в уютный дом, вырубленный в скале, каких вокруг было видно великое множество на разной высоте от широкой террасы, край которой терялся где-то в темноте, уходя вверх по ущелью, по которому текла странная река Мёр.

Здесь было просторно, светло и уютно. Они прошли через несколько комнат, в которых находились женщины, занимавшиеся какими-то домашними делами, и дети, игравшие, как, наверное, и все дети на свете, в какие-то свои марсианские игрушки.

Повсюду горели зелёные светильники, похожие на факела, которые разгоняли мрак, но ощущение подземелья всё равно оставалось где-то в сознании.

Землян накормили чем-то, напоминающим земную картошку, и уложили спать на вырубленных в скале топчанах, покрытых длинношёрстыми шкурами хаши.

* * *

После завтрака Лар пригласил Лося в другую комнату. Здесь его ждал Тар.

-Приветствую тебя, землянин! — воскликнул Тар, поднимаясь с толстого шерстяного коврика, постеленного на базальтовый пол, и протягивая Гусеву обе руки.

Гусев пожал его руки, снова отметив про себя, что они похожи скорее на руки человека, чем на руки марсианина, — крупные, сильные в отличие от тонких и узких ладоней марсиан, многочисленные рукопожатия с которыми запомнились ему ещё по первому прилёту на Марс.

Тар предложил ему сесть напротив, на такой же толстый, плетёный из белой шерсти хаши коврик. Между ними находился небольшой круглый столик из базальтовой плиты на невысоких брусках-ножках, поднимающих его всего на десяток сантиметров от пола.

Пришли женщины, поставили на столик светящийся зелёный шарик на небольшой подставке, странной формы кувшин с марсианским вином и тарелку с какими-то шариками, напоминающими земные булочки, упругими, пружинящими под пальцами и лёгкими, воздушными, почти невесомыми.

Гусев, кряхтя, сел на коврик по-турецки.

-Мне знакомо твоё лицо! — сказал он Тару, всматриваясь в его черты и не понимая, почему этот странный марсианин напоминает ему Лося.

-Нет-нет, — покачал головой Тар, улыбаясь своим широким, тонкогубым ртом. — Это невозможно! Я за всю свою жизнь не видел ни одного живого Магацитла!

-Странно! — изумился Гусев. — Расскажи мне о себе, и о вашем движении. Почему вы забрались так глубоко в пещеры, в такие диковинные и малопригодные для жизни места?

-Я происхожу из правящей касты, — сказал Тар. — Моя мать — дочь Верховного Правителя Марса — Ту...

-Тускуба, — перебил его Гусев, поморщившись.

-Откуда ты знаешь это имя? — удивился Тар.

-Видел я твоего деда! — воскликнул Гусев. — Он подавил моё восстание!

-Так это ты тот славный Магацитл Гусев, о котором ходят уже много лет легенды по всему Марсу?! — изумился в догадке Тар.

-Он самый, — согласился Гусев, кивнув головой.

Тар поднялся с коврика. Гусев машинально последовал его примеру. Так они и встали друг напротив друга.

Тар сложил на груди руки и низко поклонился Гусеву. Тот ничего не мог понять.

-Я исполнен в своей памяти трепетного воспоминания о храбром Магацитле Гусеве, — произнёс Тар, закончив поклон. — И для меня огромная честь принимать отважного посланника Талцетл, положившего начало борьбе нашего народа за свободу.

-Спасибо! — поблагодарил его Гусев, потом снова уселся на коврик и налил в овальную чашечку вина, а затем, отхлебнув, добавил. — Но я смотрю, что революция ваша совсем захирела! Вы в какие-то подземелья попрятались! Наверху — сплошная разруха. Пауки повсюду шныряют, да солдаты Тускуба.

-Это верно, — согласился Тар. — Отряды повстанцев с самого начала вели разрозненную борьбу с Тускубом, были разобщены между собой. Каждый из вожаков повстанцев думал в одиночку справиться с Советом инженеров и захватить на планете власть самолично.

-Ясно, — покачал головой Гусев, — не революция, в общем, у вас получилась, а борьба за власть, чтобы создать такую же деспотию, что и была. Ну а ты как стал предводителем повстанческого движения? Ведь ты же внук Тускуба.

-Моя мать — Аэлита, и...

-Ах, вот оно что! — хлопнул себя по лбу Гусев от вспыхнувшей вдруг в голове догадки. Головоломка, которую он уже долго, всё то время, что общался с Таром, не мог разрешить, вдруг сложилась в одно целое. — А твой отец — ...

-Мой отец — Магацитл Лось...

-Я так и думал! — воскликнул Гусев.

-Ты знаешь его, — словно подтверждая, произнёс Тар.

-Да ну конечно! И скажу тебе больше! Твой отец тоже прилетел на Марс!

Тар встрепенулся, вскочил, словно готовый куда-то бежать. От этой новости он весь возбудился, глаза загорелись так, что он стал ещё больше походить на Лося.

-Где он? — в нетерпении спросил его Тар.

-Вот он удивиться! — восхитился Гусев. — Ну, надо же! У него есть сын! И не где-нибудь, а на Марсе!

Заметив чрезмерное волнение Тара, Гусев успокоил его:

-Да ты не волнуйся, мы с ним прилетели на разных междупланетных аппаратах...

-На разных аппаратах? — изумился Тар.

-Конечно, нас теперь много прибыло, не то, что в первый раз. Я теперь с твёрдым намерением прилетел — довести марсианскую революцию до победного конца, установить у вас тут, понимаешь ли, власть марсианских советов, вывести всех вас из вот таких вот подземелий, включить в состав Ресефесеэр и построить у вас тут счастливую жизнь и светлое будущее!

-Но где же мой отец?! — Тар всё ещё стоял, ошарашенный новостью, в нетерпении ожидая ответа от Гусева.

-Да ты успокойся, товарищ Тар! — Гусев жестом пригласил его присесть на циновку. — Найдём мы инженера Лося и организуем вам счастливую встречу отца и сына. Ну, надо же! — снова воскликнул он, не в силах сдержать эмоции. — В общем, так, рассказывай по порядку, что у вас тут стряслось за время нашего отсутствия, чтобы я мог понять, с чего, вообще, начинать борьбу, а потом мы подумаем вместе, как нам обнаружить твоего отца.

Судьба Аэлиты

-Ну, а где Аэлита, твоя мать? — поинтересовался у Тара Гусев.

Тар тяжело вздохнул.

-Это длинная история, но если вы готовы её выслушать, великий Магацитл Гусев, то я расскажу.

-Конечно, готов! — воскликнул Гусев. — Собственно, говоря, вторая советская марсианская экспедиция и получилась только благодаря тому, что инженер Лось, твой отец, без конца и края вздыхал и сох по твоей матери. Мне надоело на него смотреть, и я сказал ему: "Ну что, дружище Лось, полетели на Марс выручать твою Аэлиту, а заодно и окончательно установим на дружественном Марсе нашу советскую власть и организуем марсианам счастливую жизнь! Вот и полетели!"

Гусев сидел довольный, потягивая некрепкое марсианское вино и накручивая изредка свои усы, которые от гордости итак топорщились в стороны.

-Ну, тогда слушайте, — сказал Тар и, вздохнув, будто собираясь с духом по поводу неприятных воспоминаний, начал свой рассказ.

* * *

-Как я уже сказал, великий Магацитл Гусев, я родился у Аэлиты.

Мой дед — тот самый Тускуб, с которым сражался ты, а теперь вот уже много-много лет веду борьбу я — любил меня, однако всячески притеснял мою мать. Ей разрешали видеться со мной только несколько часов в день, потом меня забирали солдаты и отводили к няням.

Каждый раз, когда мать играла со мной, при ней кто-нибудь присутствовал и, как я потом уже понял, следил за тем, чтобы она не говорила ничего лишнего, вроде того, кем является мой отец.

Первое время после моего рождения, до семи лет я жил с матерью. Мы жили вблизи северного полюса в Тасоцере, городе Тысячи Солнц. Это огромный летающий остров, тайно построенный Высшим советом специально для правительства, членов Высшего совета.

До того времени, пока существовала Соацера, о городе Тасоцере знали лишь несколько человек в государстве. Даже те, кто его строил, не знали об истинном предназначении объекта. Рабочим, строившим это гигантское сооружение, говорили всё что угодно, например, что это секретные правительственные склады. Никто из рабочих, однажды увезённых на север, на секретные подземные заводы Высшего совета, уже не возвращался обратно. Они с тех пор становились невольниками и не могли покинуть уже охраняемую солдатами территорию.

С тех пор, как армия Высшего совета разрушила Соацеру, рабочих, желающих получить работу, поскольку в Соацере больше не было ни работы, ни жилья, ни пропитания, стали грузить на военные корабли, часто без семей, обещая хорошие заработки, рассказывая, что на севере строиться город счастья. Это действительно был город счастья, но не для этих рабочих. Их держали в специальных лагерях, в бараках, кормили так, чтобы они только не умерли с голоду.

Теперь, когда Соацера была взорвана, строительство Тасоцера быстро подходило к завершению. Ежедневно боевые корабли тысячами привозили рабочих на северные секретные заводы, и они сразу же приступали к работе.

Через год после того, как Соацера была взорвана, город Тысячи Солнц, Тасоцер оторвался от поверхности Марса. Мне тогда исполнилось только три месяца. Он и теперь парит над северными территориями планеты. На нём живут богатеи, члены Высшего совета и верхушка армейского командования.

-Чудно! — воскликнул Гусев. — Зачем же он понадобился?

-По замыслу Тускуба, — ответил Тар, — Тасоцер, город Тысячи Солнц, должен был сохранить остатки цивилизации Марса для того, чтобы потом возродить её былую мощь и могущество. Тускуб планирует построить несколько десятков таких летающих городов. По его замыслу они будут парить над Марсом, а для рабочих будут построены небольшие посёлки на самой поверхности Марса, там, где они будут работать на заводах и выращивать кактусы на плантациях. Но для этого Тускубу надо расправиться со всеми повстанцами...

-Вот те раз! — удивился Гусев. — Хотелось бы взглянуть, что это за такой Тасоцер.

-Когда мне исполнилось семь лет, — продолжил свой рассказ Тар, — Аэлита рассказала мне о моём отце. Она приготовила поющую книгу, которую написала сама, и тайно передала её мне. В этой книге говорилось о моём отце, о далёкой звезде Талцетл, с которой прилетел мой отец, о её любви и боли. Эту книгу я храню до сих пор...

-Ну, а дальше? — что же произошло дальше, заинтригованно спросил Гусев, в волнении накручивая усы.

-После того, как Аэлита, моя мать, рассказала мне, кто является моим отцом, о далёкой и прекрасной Талцетл, о восстании, которое подняли храбрый Магацитл Гусев и мой отец, о Соацере, я больше её не видел. Она выбрала такой момент для этого рассказа, когда мы остались совершенно одни в комнате, где я обычно проводил с ней время. Но мой дед каким-то образом узнал об этом её поступке, — Тар вздохнул и посмотрел на Гусева своими человеческими, не такими, как у других марсиан, глазами. — Тот рассказ моей матери, пожалуй, был единственным рассказом, который она смогла мне поведать, поэтому он запомнился мне, как яркий дивный сон. Я никогда не оставался так долго с матерью, как в тот раз. Но тогда... Не знаю, как получилось, но она рассказывала мне, положив мою голову на свои колени, обо всём несколько часов, постоянно гладя мои волосы своими нежными, тёплыми руками и изредка целуя меня в щёку. Такой я её и запомнил...

-Да, грустная история! — заключил Гусев, шумно вздохнув и потянувшись к портсигару за папиросой. — Ну, ничего, найдём мы, товарищ дорогой Тар, и твою мать, и твоего отца, будет у вас дружная, счастливая семья! Вот увидишь!

-Хотелось бы, — мечтательно улыбнулся Тар. Ему нравился неуёмный оптимизм этого отважного Магацитла, о котором он так много слышал. Ему нравилось, что, несмотря на прошедшие годы и испытания, выпавшие за это время на долю этого Сына Неба, они не сломили его характер, и он ещё мог заряжать энергией оптимизма других, которые были гораздо моложе и здоровее, чем он теперь.