Желания на прокат

— Меня Аня зовут, — представилась девушка, и он снова дернулся и на этот раз обернулся, разглядывая её в приглушенном света зала. Нет, это не его Аня. С ней всё равно никто не сравниться.

— Ник, — в ответ представился он. Это сокращение ему нравилось больше, чем нелепое "Ик".

— Приятно познакомится Ник, — томным голосом прошептала Аня, наклонившись к самому его уху. — Выпьем?

И Никита не отказался.

Это бы самое тяжелое утро в её жизни, учитывая, насколько бурной была жизнь у Насти. Была, до беременности сестры. Сейчас она уже и не помнила, когда последний раз ходила на свидание или проводила вечера в компании парней, веселясь в каком-нибудь клубе. Не до этого было. Надо было заботиться о младшей сестренке, когда родная мать отвернулась и едва терпит ту в своём доме. А ещё нужно было учиться, чтобы знать как потом, после родов, ухаживать за малышом. Вот Настя и металась между учебой и сестрой, напрочь забросив личную жизнь. Потом появилась помощь Стаса, и стало легче. Парень полностью взвалил на свои плечи ответственность за брата и старался делать все, о чем его просили. Ещё был Никита... Но у Насти сейчас не было, ни сил, ни желания вспоминать этого тупого юнца. А как он назвал Аниного ребенка! Выкормыш! Да она готова была его разорвать за такие слова.

"Не думай", мысленно приказала себе девушка и перевернулась на другой бок. Аня всегда закрывала шторы. Свет её раздражал, а после беременности, начал просто бесить, поэтому в комнате стоял приятный полумрак, хоть Настя и знала, что на улице давно рассвело. Ани рядом не было. Настя нахмурилась. Она не слышала, как встала сестра, слишком устала за эти месяцы, а вчерашний день вообще был адом.

На кухне раздалось какое-то громыхание, и Настя сразу успокоилась. Родители должны были уйти ещё в восемь, а часы уже показывали четверть одиннадцатого. Значит это Аня, и она снова голодная.

Вставать не хотелось, но надо было накормить будущую мамочку, иначе Димка устроит целую истерику в её животе. Дима... Настя закусила губу и со стоном повалилась на подушку.

— Проснулась? — в дверях, в старом спортивном костюме, улыбаясь стояла Аня , положив одну руку на округлый живот, а другой держа большой толстый бутерброд.

— Ты не лопнешь, дорогая? — со смехом спросила Настя. Столь нелепого вида с момента беременности сестры, она ещё не видела.

— Это только второй, — как ни в чем не бывало, ответила девушка и, зайдя в комнату, села на крутящееся "компьютерное" кресло. — Димка страшно голодный. Он вообще ведет себя буйно последнюю неделю. А я просто умираю от голода.

"Неужто чувствует близость отца?", — удивилась Настя, но сразу же отбросила столь бредовую идею. Не бывает такого в жизни.

— А ты почему не в институте? — строго спросила Настя, снова посмотрев на часы. Сегодня у Ани пары начинались с десяти. — Ты же так сама рвалась туда, а теперь прогуливаешь? — насмешливо прищурилась она.

— Никита не приехал, я ему звонила, но он, то скидывает, то просто не берет трубку, а Стас вне зоны, — Аня беззаботно пожала плечами, а вот Настя помрачнела. Стоит ли волновать сестру и говорить, что случилось со Стасом? И что здесь его брат? Ну если первое, она рано или поздно всё равно узнает, то насчет второго точно стоит помолчать. Ведь если Дмитрий и приехал, то не ради неё. А Аня и так слишком много волнуется в последнее время, взять хоть вчерашнюю истерику. Хотя, сейчас судя по довольной улыбке, от истерики не осталось и следа. Да и сама Настя, чувствовала себя лучше. По крайней мере, плакать больше не хотелось.

— Нют, — тихо позвала Настя. Рассказать придется, вот только неизвестно как Аня поведет себя, узнав, что брат Димы в больнице. Аня не любила больницы, скорее люто ненавидела и Дмитрий, кажется, тоже недолюбливал врачей.

— Ум-м? — с набитым ртом отозвалась сестра, и Настя подождала, пока она прожует. Не хватало ей ещё подавиться.

— Что-то случилось? — проглотив еду, настороженно спросил Аня. Даже полусъеденный бутерброд отложила.

— Ты только не волнуйся. Хорошо? — ох! Зачем она это сказала? Теперь Аня обязательно начнет волноваться.

— Насть? — девушка чуть протянула её имя, неуклюже пересаживаясь ближе к сестре и взяла её руку в свою.

— Ты, правда, не волнуйся, Ксюша сказала, — она решила соврать, иначе придется рассказывать и о приезде Димы, а тогда Аня точно психанет, — что всё уже хорошо и опасности нет.

— Что-то со Стасом?

— Его машина сбила, но всё хорошо, врачи говорят, опасности нет, — последнее Настя сказала, крепко прижимая сестру к себе. Аня не плакала, просто прижалась к ней и громко хватала ртом воздух. А ей только и оставалось гладить младшую по волосам.

— Можно его навестить? — внезапно и так спокойно спросила Аня, смотря на неё своими большими серыми глазами полными слез.

— Я спрошу у Ксюши, — Настя кивнула и, закусив губы, вышла из комнаты за своим телефон. Оставалось только надеяться, что у Дмитрия нашлись дела поважнее, чем сидеть у дверей реанимации.

— Да? — слабый голос Ксюши заставил всё внутри сжаться, и Настя пожалела, что рассказала сестре. Может, стоило хоть немного подождать?

— Ксюш, Аня хочет приехать. Он там?

Стаса оставлять не хотелось, Ксюшу тем более, девушка вела себя словно приведение, почти не говорила и неотрывно следила за дверьми реанимации. Но ехать было нужно. Да хотя бы для того, что бы скрутить Пашке его дурную башку.

Дима даже к завотделением зашел, узнал, скоро ли переведут брата и есть ли смысл сидеть тут? Зав вроде как обнадежил и Дима, оставив ему и на всякий случай Ксюше номер своего телефона, поехал в Подмосковье, в реабилитационный цент для наркоманов.

И он честно старался не гнать. Двух братьев по разным больницам ему вполне хватало, чтобы самому не попасть туда же. Но гаишники на дороге, почему-то посчитали по-другому. Его останавливали два раза, но видя мрачный взгляд в котором читалось желание убивать, с предупреждением отпускали. Разве скорость в сто тридцать по свободной трассе это много?

На проходной центра проблем не возникло, пропуск на него уже был выписан, да и не захотел никто с ним связываться. От Дмитрия шарахались даже собаки, сидевшие тут же на цепи. Не успокаивали и пейзажи, которые по идее должны умиротворять и расслаблять пациентов.

Диму не интересовали пейзажи, он шел, сунув руки в карманы, и провожал злым взглядом рыхлый снег под ногами и думал. Об Ане. Со всеми остальными "проблемами" он пока разобрался. За Стасом присмотрят, а если что пойдет не так, он узнает об этом первым, хоть и вряд ли сможет чем-то помочь докторам. Дать денег на нужные лекарства? Уже дал. Так что на этом фронте от него уже ничего не зависит. В бога он всё равно не верил, да и сейчас не собирался начинать. А читать пустые молитвы для самого себя... какой в этом смысл? С Павлом он разберется прямо сейчас и разберется так, что этот идиот больше даже не задумается о наркотиках. Как он не заметил? Ах да, он был слишком сильно занят Аней. Ведь уже тогда, как сказал звонивший ему психолог реабилитационного центра, Павел "баловался", по крайней мере, начал пробовать. Но и Стас молодец! Скрывать от него два таких события. Взвалил на себя и ведь потянул! Устроил и Пашку и Аню. Хотя бы за это, он не будет лупить младшего,... пока тот полностью не поправится. Свою затрещину он рано или поздно, но получит.

Спросив у охранника дорогу до звонившего ему Максима Степановича, являющимся кем-то вроде местного психолога на должности заместителя руководителя центра и стараясь не заплутать в переходах здания, Дмитрий побрел к кабинету. В принципе, если не знать, что это за место, спокойно можно было принять территорию за один из множества санаториев. От этого легче не становилось. Лично бы Дима засунул Пашку в какую-нибудь комнату метр на метр и выбивал бы из него всю дурь, пока не поумнеет. Но врачам виднее, кто он такой чтобы с ними спорить?

Дмитрий поморщился и постучал в дверь, тут же заходя в кабинет.

Средних лет мужчина в светлом свитере и папкой документов в руке стоял у высокого шкафа и с удивлением посмотрел на него.

— Я за Павлом Громовыв, — коротко объяснил Дима, устало рухнув на широкую кушетку, стоящую у стены. Другой сидячей мебели, кроме кресла за столом психолога, в кабинете не было.

— Дмитрий Тимофеевич? — уточнил мужчина, убирая папку с документами в шкаф. Дима кивнул. Психолог хмыкнул и вернулся к столу, заняв своё место.

— Рад вас видеть.

— А я вас не очень, так что давайте обойдемся без рассказов, какой я плохой, что не слежу за братьями, и перейдем сразу к делу, — Дима откинулся на спинку кушетки и с нажимом помассировал виски.

— Вижу, у вас была трудная неделька, — хмыкнул психолог.

— Вся жизнь, — хмуро поправил Дмитрий. — Может, приведете Пашку, раз уж вызвали меня? У меня сейчас нет ни времени, ни сил вести долгие беседы.

— Как скажите Дмитрий Тимофеевич, — кивнул психолог и снял телефонную трубку.

Ждать пришлось не долго. Минут через пять, которые Дима потратил на оформления документов по выписке Павла, в дверь неуверенно постучали и после разрешения, вошел Пашка. Бледный и похудевший. Парень хотел что-то сказать, но увидев старшего брата и его взгляд, попятился к двери.

— Ну здравствуй, братик, — с улыбкой не обещающей ничего хорошего, поприветствовал его Дмитрий.

— Дим, я всё объя...

Договорить Павел не успел. После недавней драки, всех "радужных" новостей и уж тем более после долгих месяцев борьбы с Ритой, Дима был на пределе. Да и стоило четко и сразу объяснить, чтобы потом больше не возникло вопросов и желания снова попробовать.

— Дмитрий Ти...

Психолог, было, бросился защищать своего пациента, но одного взгляда Димы хватило, чтобы тот заткнулся. Мужчина тяжело опустился в кресло, больше не мешая ему вправлять братцу мозги.

— Дим! Да...

Он снова не дал сказать, ухватил Павла за свитер, вздернул на ноги и снова удирал.

— Ещё раз я узнаю, что ты хотя бы подумал... башку скручу. Понял меня?

— Понял, — понуро кивнул Павел, сидя на полу и держась за челюсть. Поморщился и поднялся, ухватившись за протянутую руку Димы.

— Взял вещи и за мной, — приказал Дмитрий, забирая со стола пару бумаг. Быстро кивнул психологу и вышел из кабинета. Пашка поплелся следом, едва успевая за шагом брата.

"Какой же он идиот", — думал Никита, в очередной раз, сбрасывая вызов от Ани. Телефон стоял на вибрации, но она столько раз звонила, что всё-таки разбудила его. А вот вставать он сейчас не хотел. Скорее не мог. Удивительно, что вообще смог самостоятельно доехать до дома. Повезло ещё, что не нарвался на пост или сам не въехал в столб. Помнится, он вчера гонял...

"Развлекся?" — мстительно спросил он у себя и попытался сесть. Под боком тут же недовольно зашевелилась Аня. Не его.

Ник с презрением посмотрел на обнаженную девушку и буквально заставил себя вылезти из кровати.

— Ты куда? — сонно спросила блондинка, подтягивая одеяло к груди.

— Спи, — холодно бросил Никита, натягивая штаны и едва перебарывая тошноту, направился в ванную.

Десять минут над унитазом, двадцать под холодным душем и стало легче. Он никогда раньше не пил и больше не будет, поклялся себе Ник, жадно глотая воду из-под крана.

— Завтракать будешь? — с улыбкой спросила Аня, когда он вошел на кухню. Девушка, кажется, совсем не стеснялась своей наготы, только накинула его рубашку, даже не застегнулась.

— Нет, — мрачно ответил Ник, достал из холодильника пакет с апельсиновым соком и ещё долго пил, пытаясь утолить жажду.

— Как хочешь, — девушка пожала плечами, снимая со сковородки кусок яичницы.

Ник промолчал на такое самоуправство в своем доме. А жил он как раз в доме, в ближнем Подмосковье и действительно было чудом, что он живым доехал сюда, учитывая, сколько он вчера выпил. Ещё хватило сил и на...

Он оторвался от пакета, сунув его обратно в холодильник и сел за стол напротив... Ани.

— Что? — поймав на себе его тяжелый взгляд, спросила она.

— У меня невеста... беременная, — зачем-то рассказал Никита. А вот реакция девушки его удивила.

— Ну и что? — Аня пожала плечами и спокойно продолжила завтракать.

— И тебя это совсем не смущает? — Никите и так было плохо, а тут ещё подобное равнодушие, сбившее его с плана по выпроваживанию этой Ани.

— Это тебе должно быть стыдно, лично у меня нет беременной невесты, — с ехидной улыбкой ответила девушка, чмокнув губами.

— Пошла вон из моего дома, — хрипло приказал Ник, и Аня ни говоря, ни слова, гордо удалилась. Он так и сидел на кухне, пока не хлопнула входная дверь и Цезарь, черная немецкая овчарка, сейчас запертая в вольере в углу участка, не проводил его гостью злобным лаем.

Что же он наделал? Как теперь посмотрит в глаза своей Ане? Ник вцепился в волосы и застонал, уронив голову на столешницу. Холодная поверхность была кстати, немного облегчив головную боль. Только было трудно понять, из-за чего именно болит голова. Из-за количества выпитого или бешено мечущихся в голове мыслей.

"А с другой стороны, что он такого сделал?" — пронеслась в голове мысль. Он мужчина и секс ему необходим, а Аня пока не может или скорее не хочет удовлетворять его потребности. Да и сама нагуляла ребенка. Так почему он не может?

Ник хмыкнул, дошел до плиты и прямо со сковородки съел приготовленную его ночной гостьей яичницу. Стало даже как-то легче.

Надо привести себя в порядок и доехать до Ани. Стоп. А зачем ему целый день торчать с ней и видеть огромный живот с чужим ребенком внутри? Почему бы не заехать ещё в какой-нибудь клуб? В конце концов, он и так слишком много времени тратит на неё. Один день можно посвятить и себе.

— Прости... — Дмитрий давно сбился со счету, сколько раз прозвучало это самое "прости". Кажется, для более серьезного разговора, Павел сейчас был не готов. Да и Диме было тяжеловато. Столько всего навалилось в один день, а ведь день ещё не закончился, и неизвестно ждут его сегодня ещё сюрпризы или этот был последним.

— Дим...

— Павел, будь другом, помолчи, мне подумать надо, — холодно попросил он и брат притих, стараясь вообще стать незаметным. Дима посмотрел в зеркало заднего вида и вздохнул. — Ладно, давай, говори, хуже, чем сейчас всё равно не будет.

— Как ты узнал? — тихо спросил Пашка, стараясь смотреть куда угодно, кроме брата.

— Псих твой позвонил, просил тебя забрать, но лично я бы засунул тебя в какую-нибудь глубокую яму и держал там, пока не поумнеешь.

— Понятно, — брат поджал губы и потер глаза. — А я так надеялся, что ты не узнаешь. Мы со Стасом, вроде, справились.

— Стас в больнице, — сообщил Дима. И не будь в машине такой низкой крыши, Пашка бы точно вскочил. А так, только ударился головой о крышу и сел обратно, расширенными от ужаса глазами, смотря на брата. Дмитрий на всякий случай, съехал на обочину и обернулся к Павлу.

— Что случилось? С ним всё хорошо? — обеспокоенно спросил парень, потирая ушибленную макушку.

— Машина сбила, но врачи говорят, — Дима выразительно хмыкнул, Павлу не нужно было объяснять такое отношение к словам докторов. — Опасности для жизни нет. Будем надеяться.