Желания на прокат

Глава 1

— Анька! Заканчивай маяться дурью и иди к нам! Ты же сюда не учится, приехала, а развлекаться! — прокричала её сестра, перекрикивая громкую музыку, наливая себе, очередной коктейль у импровизированной стойки бара во дворе, одновременно умудряясь строить глазки белобрысому парню, внимание которого девушка уже успела привлечь слишком короткой обтягивающей юбкой и вызывающе откровенным топом. Но такая одежда сейчас была уместнее старых джинсовых шорт и растянутой майки, в которых на балконе второго этажа, сидела и читала умную книжку Аня. Девушка коротко улыбнулась Насте, отрицательно покачала головой, показав книгу и получив в ответ умильную рожицу сестры, снова уткнулась в учебник. Отдых отдыхом, а летняя сессия в самом разгаре. Да и каждый предпочитает свой вид расслабления: кто-то веселится под вызывающую одну головную боль музыку, а кто-то читает.

Аня относилась ко второму типу, в отличие от взбалмошной старшей сестры. Родители уже давно поняли, что повлиять на поведение любимой старшенькой не в состоянии, поэтому-то и уделяли всё своё внимание младшей дочери. И она оправдывала их ожидания, уже в шестнадцать лет поступив в Московский Авиационный Институт. Да и сейчас оканчивая второй курс, радовала родителей одними "отлично" в зачетке. Но, тем не менее, продолжала штудировать книги, боясь что-то забыть и подвести семью. Настька же проводила отведенное ей на подготовку к экзаменам время — развлекаясь, а потом строила глазки преподавателям, которые не могли устоять против обаяния девушки. Мало кто мог.

Двадцати однолетняя платиновая блондинка с модной короткой стрижкой, с фигурой которой может позавидовать любая модель, никогда не вылезающая из микро нарядов и, конечно же, высокие каблуки, удлиняющие и без того длинные стройные ноги, могла обойтись и без подготовки. Настасья не стеснялась демонстрировать противоположному полу своих прелестей. По сравнению с ней, Анькой, вечной серой мышкой, в заношенных до дыр джинсах и безразмерных майках, Настя была мечтой любого мужчины. И всё равно сестры любили друг друга, всегда и во всем помогая и поддерживая. И даже сейчас, когда Настька вытащила сестру на вечеринку, та на неё не обижалась, пусть и не было Ане здесь интересно.

Анна вздохнула, переворачивая очередной лист книги по программированию, пробежала глазами по знакомым скриптам, и устало прикрыла глаза. Она действительно устала. Может и вправду стоит отложить учебу хоть на пару дней и как следует развлечься? Да и атмосфера, царившая вокруг, подбивала отбросить опостылевший учебник и позволить себе пару глупостей.

Настя как любительница вечеринок, уговорила сестру поехать на одно из многочисленных "увеселительных" мероприятий, устраиваемое её друзьями и Аня зачем-то согласилась. И вот после двухчасовой поездке на машине одного из друзей сестры, они оказались у шикарного трёхэтажного дачного домика, где уже вовсю шла громкая вечеринка. Настька сразу же, даже не занося вещи в дом, бросилась в самую шумную компанию, а Аня скромно, подхватив их сумки, отнесла вещи в выделенную сестрам комнату, в которую её проводил симпатичный парень, младший брат хозяина домика и вечеринки. Стас, так звали парня, вежливо показал, что к чему и, улыбаясь, пригласил погулять. Но Аня как обычно в таких ситуациях, отказалась. Нет, не то чтобы ей претило внимание мужчин, да и если снять с неё старые джинсы и бесформенные майки, переодев в один из нарядов сестры, девушки бы ещё посоревновались за внимание парней. Вот только Ане это было не интересно. Сейчас не интересно. Когда-нибудь потом, когда за плечами останется институт, а она сама укрепится в жизни и станет независимой, вот тогда можно будет подумать и о семье. А сейчас...

Аня захлопнула учебник, отбрасывая его на соседний стул, и потянулась. Всё-таки отдыхать нужно — мысленно сказала она себе, и резко поднявшись с удобного плетеного кресла, пошла в комнату.

Длинная, почти до поясницы пепельная коса, была расплетена и перевязана в неопрятный хвост, шорты и майка сменены на тонкий белый сарафан, а сама девушка, подмигнув отражению в зеркале, присоединилась к всеобщему веселью.

Если бы только бутылки пива, подсунутые под нос, постоянные домогательства подвыпивших ребят и просто не желание вот так проводить вечер не погнали Аню подальше от этой ошалевшей от жары и выпитого толпы.

И даже не зная места, она каким-то чудом, в подкравшихся поздних летних сумерках, смогла найти этот божественный уголок. Здесь не был слышан грохот популярной музыки, которая только раздражала слух девушки, не подсовывали омерзительное теплое пиво, напутствуя, что это вкусно и все же вокруг пьют, так зачем выделяться. А самое главное, вызвавшее счастливую улыбку Ани, были звезды, такие крупные и ярки, каких она в жизни не видела. Только ради них, стоило выбраться из города на эти три дня.

Стоило ли выходить из машины, чтобы очутиться в этом гадюшнике? Что умудрились сотворить с его домом пара юнцов, пока его не было в стране? Дмитрий был зол, но сам не мог понять, на что именно злился. На двух детей, виновато стоящих перед ним или на себя, что снова пришлось уезжать из временного дома, оставляя любимую одну. А теперь ещё решать проблемы этих оболтусов. Жаль, родители опять отдыхают на каких-нибудь тёплых островах, оставив семью на самих себя. Ладно, он, взрослый разумный человек, а эти двое? Дима сколько себя помнил, всегда выполнял функцию няньки для братьев. Кажется, со временем ничего не изменилось, кроме того, что младшие выросли, а он обзавелся семьей.

— Ладно, живите пока, — Дмитрий махнул на всё рукой, отбирая у младшего, которому ещё не исполнилось восемнадцати полупустую бутылку пива, и строго посмотрел на Стаса.

Желания, а тем более сил отчитывать братьев не было. Стас только повинно склонил голову и вздохнул, а Дима, снова махнув уже бутылкой, отвернулся от парней. Пейзаж за окном не радовал, но он сам виноват, когда доверил Павлу свой дом, понадеюсь на разумность среднего, самого спокойного из них троих. Ан нет, Пашка оказался ещё тем баламутом. Впрочем, каким он сам был в двадцать два года?

— Дим, так мы можем?.. — Павел замялся, со страхом и долей уважения, смотря в спину брата.

— Можете, — почти безразлично хмыкнул Дмитрий, делая глоток из бутылки, что отобрал у младшего. Рот сразу наполнился противным привкусом теплого пива, которое захотелось немедленно выплюнуть, но в наказание себе он проглотил, отставляя бутылку на подоконник распахнутого окна в своём кабинете. — Только следите за порядком, мне тут несчастные случаи не нужны, — строго добавил он, указывая на двух парней во дворе, чей спор уже начал перерастать в драку, благо тех пока удерживали их не менее пьяные товарищи.

Пашка со Стасом переглянулись, выглядывая из-за плечей брата и бросив напоследок, что сейчас всё уладят, поспешили покинуть кабинет.

Дмитрий грустно усмехнулся, смотря из окна, как младшие выскочили из дома, тут же начав улаживать конфликт. Взяв пиво с подоконника, он сел в кожаное кресло за рабочим столом, попутно выкинув бутылку с тёплым пойлом в корзину для мусора.

И вот сказал бы ему кто — чего он тут забыл? Дела в фирме были улажены, контракт подписан, билет на самолет куплен, и всё же он вместо того, чтобы поехать в аэропорт, направился сюда, хорошо хоть билет был на свободную дату. Губы мужчины скривились в насмешливой улыбке, понимая, что он подсознательно не хочет возвращаться туда, где ему плохо. Это Рита думала, что жизнь в Штатах поможет им. Климат теплее, жизнь красивей, клиники лучше...

О да, клиники. Как же они надоели Димке. Сплошные анализы, нервы и наигранно приветливые улыбки врачей, обещающие, что именно их метод лечения сделает невозможное. Бред! Дмитрий уже не воспринимал каждое такое обещание. А жена твердила, что на этот раз им обязательно помогут и скоро он станет счастливым обладателем пухлощекого карапуза.

Дима кривился на такие обещания из уст любимой, они казались ему лживыми, не живыми, как будто она прикидывала, какого породистого щенка им заводить. Его это честно раздражало. Да что там — бесило! Но, видя с каким азартом, любимая рассказывает об их счастливом будущем, не мог ничего поделать, потакал жене во всем. Даже в Америку переехал, оставив дела на помощника, телефон и Интернет, без которых уже не представлял своей жизни. И так день за днем, каждый раз, слыша от врачей один и тот же диагноз — бесплодие.

Рита, конечно, подбадривала, говорила, что ещё не всё потерянно и сломя голову искала новую клинику. А он тихо выругивался, сжимая кулаки, и покорно шёл следом за любимой.

Дмитрий зарычал, до боли сжимая лежащую на столе ручку, которую даже не заметил, как взял в руку. Он хотел сына, очень хотел и каждый день молился Богу, но, похоже, что в небесной канцелярии про него просто забыли. А мужчина в его возрасте, которому вот так ставят крест на будущем... В общем, Дмитрий не хотел больше думать об этом. У него ещё будут дети. Ведь в двадцать семь лет жизнь ещё не кончается, и он успеет вдоволь навозиться с сыном или может с дочкой, а потом ещё и с внуками понянчится.

Дима закрыл глаза, представляя картинки из своего счастливого будущего, даже успел улыбнуться, пока звук бьющегося стекла не вернул его к реалиям жизни.

Он громко выругался, поднимаясь с кресла, и направился вниз, смотреть, что случилось. Только улучшившееся настроение стремительно катилось к чертям под хвост, уводя на размышления, а не послать ли всех куда подальше и хорошенько развлечься? Разбитое стекло на мансарде, только подтолкнуло к действиям. Спасибо Пашке, удержал брата от глупостей, а Стас, сгребающий в совок осколки стекла, чуть ли не клятвенно заверил, что у них всё под контролем и они сами виноваты в случившемся. Хотя Дмитрий прекрасно видел виновников этой неприятности. Красивая блондинка, отчитывала подвыпившего парня сидевшего на кухне, перебинтовывала тому порезанную руку.

Решив, что на сегодня с него вечеринок хватит, Дима, молча, развернулся и, прихватив из холодильника банку холодного пива, отправился гулять по территории поселка, надеясь хоть немного расслабиться, а то за последние две недели отдыхать было некогда.

Он всегда любил природу, поэтому и выбрал себе дом, а не квартиру в центре города, хотя денег хватало в избытке. Их семья никогда ни в чём не нуждалась. Тут надо сказать спасибо его деду, который ещё в свои юные годы занялся скупкой разного барахла, в последствие, обзаведясь несколькими ломбардами. А в настоящее время, под фамилией Громовы процветал ни один ювелирный магазин, и, конечно же, дедовское начинание — ломбарды. Теперь о заслугах Тимофея Ивановича, кажется, помнил только он, да отец, которого назвали в честь деда. Но кроме самого Дмитрия его могилу никто не посещал, да и сам внук заезжал только по дням рождения, поправляя оградку и привозя венок из искусственных цветов.

Дмитрий отрешенно рассуждал, а не съездить ли завтра к деду, помянуть умершего старика вне обыденного расписания, всё же не начни он тогда своё пусть и незаконное дело, кто знает, чем бы он сейчас занимался.

Ноги сами привели в знакомое место, уводя от грохота музыки, пьющих подростков и остального мира. Дима случайно нашёл это тихое местечко, когда, как и сейчас шесть лет назад бродил по округе, пытаясь скрыться от проблем. Но тогда проблемы были другого рода. Отчисление из института давно уже не беспокоило мужчину. Теперь... впрочем, сейчас это было не важно. Стоит хотя бы сегодня забыть обо всём. Отдохнуть. Посидеть в одиночестве.

Последнего, как понял Дмитрий, он сделать не сможет. На том месте, где он обычно смотрел на звезды, сидела хрупкая, болезненно худая блондинка, беззаботно смотря на ночное небо. Он на миг позавидовал её покою, даже собрался уходить, но под ногой хрустнула ветка и...

Аня испуганно обернулась, видя позади себя высокого крепко сложенного мужчину с банкой пива в руке. Первой мыслью было звать на помощь и бежать, уж больно хищно тот смотрел на неё. Но мужчина мотнул головой, как будто хотел вытрясти что-то из той и вежливо спросил:

— Не помешаю наслаждаться тишиной?

Анюта тоже мотнула головой, неотрывно смотря в его черные глаза. Такого взгляда она ещё ни у кого не видела. Печальный хищник, загнавший свою добычу в угл, и теперь не знающий, что с ней делать. Ей почему-то внезапно захотелось обнять его, крепко — крепко прижать к себе и никуда не отпускать, пока хищник не вспомнит, что добычу надо есть.

А мужчина, так и не дождавшись ответа медленно, пружиня шаг, подошел к ней, так и пялящейся на него и сел рядом, смотря на звезды.

— Тоже не любишь шумные попойки? — насмешливо спросил он, отпивая пива из банки.

Аня не сразу сообразила, что вопрос адресовался ей. А когда поняла, смогла только кивнуть и покраснеть, хорошо хоть в темноте этого было не видно, но будь она проклята, кажется, он увидел.

Дима озадаченно замер, смотря на испуганное личико девушки, в глазах которой в свете почти полной Луны можно было разглядеть страх, желание бежать как можно дальше от него, нарушавшего её одиночество и... восторг? Дима не понял, действительно ли он это увидел или почудилось, но, кажется, у этой девушки было не всё в порядке с головой. Так на него ещё никто не смотрел. Загнанный в угол оленёнок, боящийся пошевелится, что бы хищник, не заметил его, обошел стороной, давая возможность жить. Но ему понравилось. Даже Рита никогда так не смотрела. А этой девушке можно было дать не больше восемнадцати лет, хотя, что сейчас только не вытворяют женщины, чтобы казаться на пару лет моложе. Рита, опять же, тратила не одну тысячу долларов в месяц на различные омолаживающие кремы. И как всегда отвечала на его упреки — "это же всё для тебя любимый". Вот только почему он ей не верил и почему сейчас сравнивает эту малышку с женой? Дмитрий мотнул головой, что-то спрашивая у девушки, пробуя хоть немного развеять обстановку, хоть и сразу же забыл, о чем именно спрашивал но, похоже, это не помогло, и она так и сидела, чуть ли не с открытым ртом, смотря на него. Он мысленно пожал плечами и сел рядом с ней, обратившись к небесам и звездам. Глоток пива и новый вопрос, на который она снова молчит, только краснеет. Точно странная девушка. Дима уже подумал, что она немая, пусть и очень симпатичная, но та заговорила, вызвав у него улыбку.

— Если вы не будите мусорить этой банкой здесь, то не помешаете и да, я не люблю всю эту пьяную шумиху, — на одном дыхании выпалила Аня, наконец, сумев, отвернутся от мужчины. Щеки всё ещё пылали, и она не могла понять — почему? Что никогда не видела красивых мужчин? Да и не то чтобы он был таким уж красивым, острые черты лица, скорее придавали ему сходство с койотом, а резкий тёмный шрам на подбородке, совсем не красил, но почему тогда так горели щёки, и хотелось неотрывно смотреть на него?

— А ты шутница, — мужчина тихо рассмеялся и его чуть хриплый бас пробежался по коже девушки, заставив вздрогнуть и поёжиться. Нет, не от страха. Отчего-то другого, ранее не испытываемого рядом ни с одним парнем. Если бы она верила в любовь с первого взгляда, то обязательно поставила на это. Но, давно привыкнув верить только сухим цифрам и своей интуиции, списала всё на бокал вина, который её всё же уговорили выпить. А так как она за целый день ничего не ела, было слишком жарко, да и просто не хотелось, наверное, вино ударило в голову, вот её теперь и бросает то в жар, то в холод.

— Нет, просто я не люблю, когда мусорят в неположенных местах, — Аня постаралась сделать беззаботный вид, даже легко пожала плечами, отчего, как ей показалась, глаза незнакомца потемнели ещё сильнее, а банка пива тихо захрустела в его руке.

О господи и все черти Ада! Что происходило? Почему от каждого её незначительного движения, у него сводила мышцы в желание прикоснуться к ней? Убрать прядку пепельных волос с лица, погладить оголенные плечи, поцеловать шелк кожи, дотронуться до губ... Черт!

Ему показалось, что он сейчас раздавит банку с пивом, только бы сдержать себя на расстоянии от этой малышки. И ведь, действительно малышка, глаза её выдают. Наивность и непорочность, белоснежный ангел, спустившийся к нему с небес. Но надо гнать подобные мысли как можно дальше. У него есть любимая жена, которая сейчас ждёт его, волнуется. А он сидит на лесной поляне, желая подмять под себя совершенно незнакомую девушку, которую видит-то в первый раз. Такого с ним ещё не случалось.

Надо было что-то сказать, хоть как-то отвлечь себя, а лучше встать и уйти. Взять бутылку виски и напиться, забыть... да разве он сможет теперь забыть, как ветер играет с её завязанными в хвост волосами, как смешно она краснеет, как смотрит на него...

Дима поставил банку в густую траву, разминая, как будто затекшие руки, одновременно запрещая себе даже смотреть на неё. А она продолжала молчать и смотреть. Дмитрий чувствовал её взгляд на себе и в какой-то момент просто не выдержал, посмотрев прямо в серебристые, в свете луны, глаза девушки.

Аня забыла, как надо дышать. С таким голодом, желанием и искушением, на неё ещё не смотрели. А как же хотелось прикоснуться к нему! К совершенно незнакомому мужчине, случайно, а может и не случайно повстречавшемуся ей этой душной ночью. Но, не смотря на летний зной, который не отступал даже ночью, Ане было холодно. Сильный озноб, как при болезни, покрывал её тело мурашками, заставив зябко повести плечи.

— Ты замерзла? — низкий рокочущий голос мужчины, хлестнул сразу по всем нервным окончаниям. И всё, что она смогла сделать, так это кивнуть в ответ. Но никогда раньше простой кивок не давался так сложно. Никакая формула или язык, к которым она так привыкла, почти не отходя от компьютеров, не смогли бы сейчас описать и доли тех чувств, что испытывала девушка, находясь рядом с ним. А он сжал кулаки, перебираясь ближе к ней, оставив между их телами не больше полуметра и замер, в упор, смотря на неё.

— Тебе не следует сидеть в таком легком платье на траве, иначе ты можешь заболеть, — строго произнес незнакомец, при каждом слове наклоняясь всё ближе и ближе к девушке. Аня запаниковала. Что делать, когда рассудительный разум твердит, что надо бежать, а тело хочет почувствовать его руки на себе, чтобы он безраздельно владел ей, согревая в своих объятиях?

Кто бы ей рассказал, откуда в её голове такие мысли, Аня бы сказала спасибо. Да она толком-то и не целовалась даже. Так, лёгкие поцелуи в щеку, баловство с мальчишками, которому она научилась у старшей сестры. Но если бы ей вчера сказали, что сегодня она будет хотеть незнакомца, чьего имени даже не знает, Анна бы не поверила. Поэтому, собрав крохи разума, она мотнула головой, сгоняя наваждение, и уверенно посмотрела на этого, такого соблазнительного и близкого мужчину.

— Тут больше не на чем сидеть, так что... — она запнулась, когда он резко вздернул руку, почти обхватывая горячими пальцами её щеку. Даже на расстоянии пары сантиметров Аня чувствовала исходящий от мужчины жар, ласкающий её кожу не хуже самого дорогого шёлка. Однако шёлк холодил, он же рождал жар и трепет, желание прикоснуться к широкой ладони, узнать каждую мозолину и шершавость.

— Есть на чем, — она видела, с каким трудом он произнес эти слова, а в следующую секунду, Аня уже нежилась в кольце тёплых рук, сидя на коленях незнакомца. И это был запретный Рай, из которого её точно теперь выгонят. У такого мужчины обязательно должна быть девушка или ещё хуже — жена...

— Не бойся меня, — его слова обожгли горячим дыханием висок девушки, и Аня прикрыла глаза, наслаждаясь этим теплом. Больше не было холодно. Она горела, впитывая в себя каждую частичку его тепла, забывая дышать, чтобы не потерять терпкий аромат его одеколона, щекочущий нос. Ане почему-то захотелось чихнуть и засмеяться. Или это просто ситуация была столь абсурдна в своем великолепии? Её ещё никто ТАК не согревал...

— Я не боюсь, — она с трудом смогла ответить, пытаясь судорожно придумать, что делать дальше. Мозг снова кричал о побеге, но тело... Аня хотела вжаться в мужчину как можно сильнее, испытать все, о чём боялась даже подумать, а он так смотрел на неё...

Дима сам не понял, когда успел усадить девушку к себе на колени. И вроде ничего такого не делал, только положил руки ей на талию, а в легких хлопковых брюках уже стало тесно. Он хотел её, чёрт побери! Да его тело даже на жену никогда так не реагировало! Надо было подумать, вот только в голову не приходило ни одной вразумительной мысли, кроме как подмять этого невинного ангела под себя, полностью завладев её телом. Можно было проклинать себя, только что это даст?

— По твоим глазам вижу, что боишься малышка, не стоит, — Дмитрий не устоял, чтобы не погладить бархатистую кожу, проводя ладонью по её руке вверх. Девушка задрожала сильнее, хоть он и чувствовал, что она горит, плавит его собой, заставляя забыться.

Тонкая бретелька её сарафана сама съехала с плеча, честно сама, он только случайно дотронулся и...

— Господи... — почти простонала девушка, резко дернувшись из его рук. Дима не пустил, с излишней силой сжав её плечи. Она тихо пискнула и расслабилась, затравленно смотря ему в глаза. Два серых туманных омута покорили, затянули в себя, снося все рамки контроля.

Рука Дмитрия с плеча девушки переместилась на затылок, сближая их лица, другую руку он вернул ей на талию, мягко поглаживая сквозь тонкую ткань, даже не замечая, что собирает складки на сарафане, оголяя её ноги. Она больше не пыталась вырваться, как секунду назад, как будто сама стремилась быть ближе. Диме это понравилось, Рита никогда не любила, когда он властвовал над ней...

— Знаешь, что я сейчас хочу? — выдохнул он, почти касаясь своими губами её. Девушка молчала, продолжая неотрывно смотреть в его глаза, и лишь медленно облизала пересохшие губы самым кончиком языка. И Дима понял, что пропал.

Больше ни слова, лишь стремительный бросок, накрывший её губы, властно требующий ответа. Но такой отдачи не ожидал даже он. Она с силой обхватила его щеки, прижимая голову, словно не хотела отпускать. А он и не собирался уходить, выпивая её поцелуй, с каждой секундой понимая, что пьянеет.

Чего хочет любая женщина? Конечно, чтобы ей дарили цветы и конфеты, носили на руках, боготворили и... любили.

Чего сейчас хотела Аня? Она сама не знала.

Так и металась из крайности в крайность, то, краснея и стесняясь, то, вспыхивая и целуя его.

Господи! Да что тут происходит? Какая неведомая сила играется с её рассудком, заставляя делать это?! Да, она даже имени его не знает! Очередной гость на вечеринке. Но чертовски сексуальный и соблазнительный гость.

"Почему бы и не сейчас? Красивый, явно опытный мужчина, который хочет тебя. Неужели не чувствуешь?" — спрашивал, скорее, убеждал внутренний голос. Да она и так чувствовала, и от этого становилось страшно. Немножко страшно. Да, она никогда не задумывалась над этой стороной отношений мужчины и женщины. Не до этого было, учеба-учеба и только учеба! Родители должны ей гордиться! А тут незнакомый мужчина, властно распоряжающийся её телом. А его руки...

Аня тихо застонала, когда его руки легли на бедра и если бы только бедра... Оказывается, ткань сарафана давно уже задралась выше всяких приличий, а она и не заметила. Зато заметила другое, как жестко сжались его ладони, когда он услышал её стон, который буквально выпил из её губ.

Незнакомец резко оторвался от Ани, смотря, как она облизывает припухшие от их поцелуя губы. В его глазах не было ни капли разума, одно желание. Казалось, ещё секунда и он просто накинется, подомнет под себя и сделает с неё всё что захочет. А что больше всего пугало Аню — она бы не сопротивлялась его желанию...

Мужчина закрыл глаза, беззвучно шевеля губами, наверное, проклинал себя. Она тихо усмехнулась и сама прикоснулась кончиками пальцев к его немного колючей щеке. Он вздрогнул и распахнул глаза. А в следующую секунду её легкий сарафан отлетел в сторону, заставив девушку охнуть и стеснительно прикрыть небольшую грудь руками. Она и представить себе не могла, что этот сарафан снимается так быстро. Как он только его не порвал? Аня сообразила-то не сразу, что надо поднять руки, но он как-то всё сделал сам, оставив её недоумевать. И теперь краска стеснительности залила всё её лицо, если не тело. Она была готова поклясться, что покраснела целиком, может быть, даже волосы покраснели...

Она тряхнула головой, выбрасывая из головы глупые мысли, и снова покраснела, наткнувшись на его взгляд...

Он просто сходил с ума. Что он творит, вот так разглядывая её? Нет, он определенно должен немедленно извиться и уйти. Ан нет, руки сами нашли её, по его меркам, небольшую грудь. Но кто сказал, что всем мужчинам нравятся большая грудь? Бред! Диме всегда нравились маленькие аккуратные, истинно женские груди, а не эти перекаченные силиконом, как переспевший фрукт, готовые вот-вот испортиться и потерять всю свою утонченность. Рита до сих пор не простила ему, что он не дал ей сделать операцию по увеличению груди. А вот сейчас сжимая грудь этой девушки с едва набухшими сосками, которую она безуспешно пыталась прикрыть, он испытывал истинное наслаждение. И она, кажется, тоже. По крайней мере, об этом можно было судить по учащённому дыханию, так соблазнительно вздымающим груди в его руках, закушенной губе и прикрытых глазах.

Дмитрий не удержался, обхватывая теперь, уже остро торчащий сосок губами и резко втянул в себя, практически кончая от удовольствия. А ведь они только начали! И он уже был уверен, что не остановится, начнись сейчас хоть конец света, да пусть хоть сама Рита будет стоять над ними, он не отпустит своего ангела. Жаль только сам ангел всё ещё боится его. Но ничего, он будет целовать каждый миллиметр её тела, мучить себя и девушку, пока она не станет смелее и сама не снимет с него одежду. Если конечно он выдержит такую пытку...

Можно ли получать столько удовольствия, когда ладони незнакомого мужчины, ласкают твою обнаженную грудь? Аня могла предположить, что это преступление. Но почему тогда так приятно и... Она не знала слов, чтобы описать лишь эти прикосновения, только назойливая мысль в голове: хорошо, что она не надела лифчик, иначе он бы просто разорвал его, не желая возиться с застежкой.

"Что же тогда будет потом?" — спрашивала её неразумная часть, которая уже отдалась этому мужчине. И Аня судорожно сжимала пальцы на его плечах, комкая майку, желая узнать, что же всё-таки будет потом. И уже никакой стеснительности, охватившей её несколько минут, секунд назад? Сколько же прошло времени до того как его губы втянули в себя её сосок? Впрочем, какая разница! Ей захотелось сделать то же самое с ним. Узнать. Испытать. И теперь уже её пальцы с интересом изучали его тело, медленно забираясь под майку.

Кажется, она всё же переборщила с исследовательским порывом. Мужчина зарычал, как самый настоящий дикий зверь, отрываясь от её груди, и сам стянул с себя майку. И тут же резко повалил её в траву, нависая над Аней.

Черный сумрак его глаз гипнотизировал, у неё даже пальцы на ногах поджались, а дышать стало вдвойне тяжелей. А он смотрел, облизывая губы, скользя взглядом по её телу, и от этого взгляда по коже пробегали миллиарды мурашек.

Он не спешил и спешил одновременно. Губы мужчины долгими волнующими поцелуями сначала захватили её грудь, пока руки обводили линию, где заканчивалась тонкая материя кружева её трусиков. Потом медленно заскользили вниз, а пальцы уже проникли в самое сокровенное место любой девушки, заставив её непроизвольно чуть шире раздвинуть ноги. И если это было не правильно... Господи! Да ей сейчас было плевать!

Дима не знал, как до сих пор держал себя в руках. Держа её в руках...

Наверно, поздно вспоминать Риту, но она никогда не вела себя ТАК! Ему нравилось. Нравилось ласкать эту девушку, видя, что ей это приносит не меньше удовольствия, чем ему. Скажи ему час назад, что он вот так будет хотеть незнакомую девушку, забыв о жене, он бы рассмеялся тому идиоту в лицо, сказав, что никогда не изменит любимой супруге! Смешно, не правда ли?

А правда в том, что он больше не желает ждать. Ни секунды!

Ткань на её трусиках угрожающе затрещала, но выдержала. Дима даже удивился этому факту, с учетом того, КАК он рванул их. Даже девушка испуганно пискнула, зачем-то сведя стройные ноги. Это ему не понравилась. Хотя, тут сам виноват — напугал ангела, но он обязательно исправит своё поведение. Да и поздно уже о чём-то жалеть, когда кружевная ткань полетела в темноту летней ночи.

Дмитрий вернулся к прерванному занятию, покрывая тело девушки поцелуями, но это, как ни странно не помогло, видимо, он поспешил, либо слишком напугал её.

— Господи, прости малышка, я не хотел тебя пугать! — вернувшись поцелуями к её шее, прошептал он, не упуская возможность лизнуть, бешено стучащую жилку пульса. — Но я безумно хочу тебя... не смогу остановится, даже если ты попросишь, мой ангел...

Он действительно напугал Аню. Всё было просто великолепно, она даже начала забывать под его руками, все сложности первых "контактов" с мужчинами и тут...

Она была готова поклясться, что он порвал её бельё. И почему именно этот факт испугал больше всего? Она свела ноги, закусывая губу, и затравлено посмотрела на темные волосы, обрамляющие голову мужчины, и сразу же захотелось зарыться в них пальцами, снова нежась под его обжигающими поцелуями. А он на секунду замер, уткнувшись носом ей в шею, и снова вернулся к соблазнительным ласкам. Но Ане это не помогло, не давало расслабиться, лишь пугая сильнее. А тихий, едва уловимый шепот, горячим дыханием прошедший по её шее, вернул разум. Но уже поздно бежать, это понятно и без его слов. Незнакомец всё равно уже не отпустит, а хотела ли она, чтобы он отпускал?

Аня попыталась расслабиться, снова вдыхая аромат его одеколона и на этот раз не удержавшись, чихнула.

Мужчина настороженно замер, нависая над ней, и прикоснулся губами к её лбу.

Она не смогла сдержать улыбки. Так же делал её отец или мама, когда подозревали, что их дочери заболели. Аня, продолжая улыбаться, обхватила шею незнакомца руками, осторожно перебирая его чуть длинные волосы. Похоже, у этого представителя сильной половины человечества не было времени на посещение парикмахерских или ему просто нравилось так. Но ему шло, грех не признаться самой себе.

— Не бойся меня, пожалуйста, — просили его губы, и она согласилась, целуя в ответ. И вновь эти сводящие с ума ласки, когда его руки и губы захватывают всё её тело. И Аня даже не заметила, когда его пылающее тело накрыло её, только почувствовала безумный жар и тяжесть. Но разве стоило сейчас думать о таких пустяках? Хотелось прижаться ещё теснее, слиться с этим мужчиной, так стремительно и неоднозначно ворвавшимся в её жизнь. И заплакать, закусывая и без того покусанные губы, когда закончилась её "детская" жизнь...

Дима не пытался её уговорить, нет, он просто говорил с ней, чувствовал, как девушка расслабляется, успокаивается и сама обнимает его. Так и должно быть. Она должна обнимать его, он целовать её, каждую секунду сгорая в ней. Так было правильно, пусть и Рита всегда отворачивалась от таких пылких ласк. Но он мог понять жену... наверное, мог...

Трудно было удержаться, чтобы сию минуту не снять штаны и проникнуть в эту девушку. Но он пока терпел, выжидал, покрывая её тело поцелуями, снова слыша стоны, и наверно, первый раз в жизни наслаждаясь ласками, а не самим действием. Было странно, но интересно. Раньше он не уделял столько времени поцелуям и прочему разогреву, практически сразу переходя в наступление. А эту соблазнительную блондинку хотелось целовать вечно. Вот только он не выдержит вечности.

Продолжая изучать тело девушки одной рукой, другой Дмитрий расстегивал пуговицу и молнию на штанах, которые слишком легко сползли с него, за ними последовало и бельё. И это притом, что сейчас творилось с его телом. Он никогда не думал, что можно быть таким возбужденным. Для неё можно. Этой девушке можно всё! Так он решил для себя, накрывая её тело своим.

А потом доля удивления и недоумения, пока он, замерев, всматривался в лицо незнакомки, прислушиваясь к своему телу.

Она кусала губы. Это Дмитрию не понравилось. Эти губы можно только целовать! Нужно! Что он и сделал, мягко, без напора, крадя поцелуй девушки.

У него за все годы похождений ещё никогда не было девственниц, и тут... Видимо, он плохо выбирал себе пары.

Действительно невинный ангел, нахмурившийся, когда он легко двинулся внутри.

Дима обхватил ладонью лицо девушки. Она открыла глаза, в которых читалась легкая обида и слёзы, как будто её обманули. Он обманул.

— Больше не будет боли, потерпи малыш, всё так, как и должно быть... — Дима не знал что говорить, наверное, надо просто убедить её, что каждая девушка проходит через это?

Но она хлюпнула носом, притягивая его голову к своей груди и осторожно, будто боясь новой боли, обвила его ногами, сама, начав двигаться.

Дмитрий в удивлении вздернул брови, но разве может какое-то удивление заменить это скольжение внутри её тела?

Наверное, ничто на свете не могло сравниться с этим падшим в его объятия ангелом. И больше не хотелось сравнивать её ни с кем и никогда не отпускать от себя. Только обезумя двигаться в ней. Движение это жизнь и он не хотел останавливаться, даже когда она слабо застонала, крепко сжимая его бедрами. Диме было мало. Даже на секунду возникло чувство, что он раньше-то и не занимался настоящим сексом. А с ней...

Наверное, всё же стоило быть осторожнее и покорно отпустить, а не вдавливать малышку в траву, изливая в неё то, что никогда не станет новой жизнью.

Дмитрий улыбнулся даже этому ненавистному факту. С ней почему-то это не волновало. Может ему действительно пора смириться?

Глава 2

Это было...

Больно.

Сначала больно. Аня не думала, что это настолько неприятные ощущения. Знала бы, в жизни не повторила сегодняшней глупости!

Только все эти мысли выскочили из головы, когда сиплый баритон мужчины шептал слова, которые она даже понять не могла. Хотелось разрыдаться и послать этого мужика куда подальше. Она даже глаза открыла, чтобы высказать ему всё, со злостью, смотря в его лицо... и тут сама от себя, не ожидая, обхватила его бедрами и сделала первое робкое движение. И будь проклято всё на свете, но...

Тягучая боль, до этого звенящая во всем теле, откликнулась щекотливыми покалываниями внизу живота. Необычное ощущение. С ней раньше ничего подобного не было. Да и как могло быть, когда это её первый мужчина?

"Интересно, а он знает, что мне ещё нет восемнадцати?" — проскользнула в голове глупая мысль, но её пришлось тут же отбросить и полностью отдаться в его власть.

Было немножко неудобно, но уже не больно, только что-то сильными толчками буквально вбивалось в её тело, даря странные ощущения. И Аня бы соврала, скажи, что ей не нравилось. Может всё же не так ярко, как должно быть. Чувство первой боли пока никуда не ушло, но он же сказал, что больно больше не будет. И так хотелось верить этому черноглазому мужчине. А может быть, она поспешила?

Господи! Она поспешила! Что же теперь будет?!

Аня напряглась и внезапно выгнулась ему навстречу, крепче обхватывая мужчину ногами. Стало тяжело дышать, а в внизу живота, что-то приятно вздрогнуло. Захотелось взлететь, запеть, сделать что-нибудь и пусть он никогда не останавливается. Но незнакомец остановился, тяжело дыша и так тесно прижимая Аню собой к земле, что девушка почувствовала все её неровности. А внутри творилось что-то странное. Она чувствовала, как секунду назад низ живота тихонько ныл, после того взрыва... нет. Для взрыва это было слишком слабо. "Наверное, в первый раз трудно получить истинное удовольствие", — отстраненно размышляла она, ощущая, что внутри потеплело, даже жарко стало. Хотелось, чтобы он слез с неё... Нет! Она крепче вцепилась в мужчину, не желая отпускать. А тот тихо рассмеялся ей на ухо, переворачивая их обоих.

Голова Ани уютно устроилась на его плече, нос уткнулся в пульс на шее мужчины, и только сейчас она заметила, как часто и неровно стучало его сердце. Захотелось расслабиться, забыться и просто заснуть, доверчиво прильнув щекой к его плечу. Наверное, так бы и случилось, если бы ночную тишину не пронзил громкий, бьющий по ушам звонок телефона. Конечно, телефона, что же это ещё может быть?

Он зло выругался. Девушка на его груди тихо всхлипнула и сильнее прижалась к его телу, наверное, пытаясь спрятаться? Дима так и не понял, что она сейчас испытывала, но звук мобильно выводил его из себя. Бесил! Он бы мог поклясться, что это звонит Рита, она всегда звонила в самые неподходящие моменты, когда он был на совещаниях или пытался выспаться, после бессонных суток переговоров и переездов на машине. Но, сейчас, спасибо современным технологиям, его коммуникатор издавал мелодию "полета жука", а это значит, что звонил Артем, его помощник и правая рука. Видимо, заказ только что доставили, и Тёма спешил оповестить об этом начальника. И пусть ему нравился этот молодой целеустремленный двадцати двух летний парень, будь он сейчас в радиусе видимости, Дмитрий придушил бы мальчишку. В его жизни ещё никогда не было столь интимных моментов, когда единственным желанием было, чтобы время остановило свой ход, а этот чертов мобильник всё испортил.

Он попытался не обращать внимания, но мелодия играла снова, с каждым разом нагоняя напряжение. И уже девушка начала вырываться из рук, стараясь сползти с его груди.

— Прости, — тихо шепнул он и помог ей осторожно лечь на траву рядом с собой, а сам поднялся, идя на звук коммуникатора. Зря он потребовал Тему позвонить, как только драгоценности доставят в магазин. Но этот заказ был слишком важен и за него бились не одну неделю, не высыпаясь и не отрываясь от телефона. Следовало контролировать каждый пройденный метр машины, которая перевозила дорогие безделушки.

— Да, Тем? — он приложил аппарат к уху, пытаясь влезть в штаны, чтобы не смущать девушку, которую только что лишил девственности. Та сидела, сжавшись в комочек, притянув острые коленки к груди, и тихо всхлипывала. Он сделал ей больно? Скорее всего. Но теперь уже ничего не изменишь. Или она просто испугалась, что может забеременеть, занимаясь с ним сексом без презерватива? Глупости. Он не мог иметь детей, и это подтвердил уже не один врач.

Дмитрий не слушал, что говорил помощник, и так понимая по его интонации, что всё доставили в целости и сохранности, он пристально смотрел на девушку, неуютно передергивающую плечами под его взглядами.

— Хорошо, я понял, молодец парень, заслужил законный выходной, — Дима прервал поток слов помощника, и в телефоне повисла удивленная пауза, наверное, Артем недоумевал по поводу такой щедрости начальника. — Слышишь меня Тём, завтра можешь отсыпаться, заслужил, а теперь езжай домой и отдыхай, — напоследок добавил Дмитрий и отключил связь, а вместе с ней и телефон, чтобы больше никто не портил лучший момент в его паршивой жизни.

— Ты как? — он засунул коммуникатор в карман брюк и подошел к девушке, опасливо дернувшейся от него, как будто он сейчас захочет её ударить. Дмитрий при таком сравнении стиснул зубы и сжал кулаки, чем ещё больше напугал своего ангела. Он никому не позволит к ней притронуться, никогда.

— Прости, — виновато пробормотал он, садясь перед ней на корточки, и осторожно обхватил её щеку ладонью, ласково погладив скулу большим пальцем.

— Тебе не за что извиняться, — холодно ответила она, мотнув головой, чтобы скинуть его руку с лица. Но Дима не отпустил, грубо надавил, удерживая её голову, и поцеловал.

Девушка охнула и попыталась отстраниться. Он отпустил, садясь на траву перед ней, плюя на то, что на его светлых штанах останутся зеленые пятна.

— Давай поговорим, как взрослые люди, — серьезно начал он, осторожно поглаживая ладошку девушки. — В том, что только что было виноваты мы оба. Прости, но ты настолько прекрасна и соблазнительна... Я не знаю, что на меня нашло. Я бы никогда, против твоей воли, а ты была не против... Прости... — он действительно не знал, что говорить, как будто оказался на самом главном экзамене в своей жизни, о котором его забыли предупредить и не дали подготовиться. — Я не знал, что тут кто-то есть, просто устал от шума, хотел посидеть в тишине... Меня Дима зовут, — быстро выговорил Дмитрий, не зная, что добавить. А она рассмеялась. Чисто, искренне и так весело, что он тоже улыбнулся, виновато потупив взгляд в траву, теребя, тонкий зеленый стебель свободной рукой, пока вторая всё так же гладила ладошку девушки.

Никогда с ним не было такого, чтобы не смог подобрать нужных слов. Работа такая, разбалтывать и уговаривать поставщиков и партнеров, выторговывая у них новые контракты и скидки на закупаемые драгоценности. А тут...

— Аня, — тихо ответила девушка, и из улыбчивого ангела превратилась в забитого зверька, выдернув из его руки свою ладошку.

— Я сделал тебе больно? — растерянно спросил Дмитрий. Она согласно кивнула головой, но ничего не ответила. Отползла от него на пару сантиметров и рывком поднялась на ноги, охнув и чуть согнувшись, прижимая руку к низу живота. Дима вскочил следом, желая помочь, поддержать, хоть как-то загладить вину своей несдержанности. Но Аня останавливающе вытянула руку, запрещая подходить к ней, гордо выпрямилась и осторожно побрела к своему сарафану, белым пятном, выделяющимся на фоне темной травы.

Дима остался стоять, не зная, куда деть руки, в конце концов, просто сунул их в карманы штанов и мысленно отругал себя. Двадцатисемилетний мужик, а ведет себя как зеленый пацан, впервые поцеловавший девочку.

Аня медленно нагнулась, стоя полубоком к нему и в его брюках снова стало тесно. Дмитрия ещё никогда так сильно не возбуждала женщина только одним своим видом.

"Наверное, у неё куча поклонников, но она ждала своего принца, а я как обычно всё испортил", — подумал он, пытаясь обуздать своё желание. Вот только наравне с сексуальным влечением было нечто другое, заставляющее сжимать кулаки при виде темных капелек на её белом сарафане.

— Прости, — который раз пробормотал он, резко втянул в себя воздух и направился к ней.

Аня испугалась. Ей ещё никогда не было так страшно, когда этот мужчина, Дмитрий, как он представился, двинулся на неё. Даже надетый сарафан не казался ей защитой, да и какая собственно это защита, если вспомнить, с какой легкостью он избавился от него в прошлый раз.

— Пожалуйста! — жалобно попросила она, выставляя обе руки перед собой и закрывая глаза. Да, то, что он с ней сделал, было... У Ани до сих пор не хватало слов, чтобы описать то маленькое счастье, но почему-то теперь, когда всё закончиться, было страшно. А если учесть, что он был в её теле без какой-либо защиты и кончил в неё, это Аня поняла, когда надевала сарафан, и на его подоле появилось несколько капелек крови смешенной с белой слизью, которая без сомнения должна быть его спермой. Да и если заглянуть под сарафан, эта тягучая масса, до сих пор вытекала из её влагалища. Можно ли забеременеть в первый раз от человека, имя которого узнала только после секса? Наверное, можно...

Он подошел. Аня чувствовала его твердую грудь под своими руками, которые с каждой секундой слабеют и подпускают его ближе, но до сих пор боялась открыть глаза. А он всё продолжал мягко напирать, пока она не ощутила горячее дыхание Дмитрия у себя на щеке.

— Не бойся меня, мой ангел, я больше не сделаю ничего чего бы ты не захотела, — шептали его губы, едва касаясь уха Ани. И чтобы она себе не говорила, но тело делало и хотело другое. Она снова хотела этого мужчину, так стремительно ворвавшегося в её жизнь и лишившего самого дорогого, что есть у любой девушки.

Кажется, Дмитрий заметил новый приступ дрожи, охвативший её тело, и прижал к себе, захватывая губы поцелуем.

Стоит ли сопротивляться, когда ноги подкашиваются и разум захватывают сумасшедшие желания? Аня не знала, но так хотелось снова ощутить вес этого мужчины, его силу и нежность. Она с готовностью ответила на поцелуй, а он отступил назад, улыбаясь, как самый настоящий демон похоти и соблазна. Даже его глаза, черные в летней ночи, выдавали в нем дьявольское искушение, на которое так хотелось поддаться.

— Не здесь, — прохрипел Дмитрий, перебирая пальцы на её правой руке. — Скоро рассвет, выпадет роса и будет холодно, а я не хочу, что бы ты мерзла. Идем, вернемся в дом и там... — он не стал договаривать, только снова улыбнулся, и у Ани перехватило дыхание от этой улыбки. Ну не может человек быть настолько соблазнительным и желанным.

Он потянул за собой и Анна покорно пошла следом, уже забыв, что где-то здесь валяется её белье и его майка.

Дорога до дома показалась ей длиннее раза в три, чем когда она шла на ночную прогулку. Ещё бы! Каждые пару минут Дмитрий останавливался, прижимал её к себе или ближайшему дереву и жадно целовал. Да так жадно, что казалось пил её, не имея возможности насытиться. И Ане это нравилось. Никогда ещё ни одни мужчина не вел себя с ней настолько открыто и вседозволено. Видела бы её сейчас сестра... а родители...

При каждой такой мысле, Анна замирала, краснела, и ей становилось дурно, но он поддерживал, целовал и вел дальше, всегда оставляя ей выбор. А она выбирала его губы. Как и сейчас, когда до дома, где ещё слышалась тихая музыка, и светилось пара окон, оставался десяток метров, Дмитрий ласкал её шею долгими поцелуями, прижимая к калитке, в которую в любую минуту мог кто-нибудь выйти. Ане было всё равно.

Тихо скрипнули петли на калике, и они как два шпиона начали красться через площадку перед домом. Гулянье давно закончилось и парни с девушками разошлись по спальням. Кому не досталось комнат, устроились прямо на газоне в палатках или просто так на надувных матрасах. Но Аню всё равно трясло каждый раз, когда во дворе кто-нибудь всхрапывал или бормотал что-то неразборчивое во сне. Дима, крепко держащий её руку, только улыбался и тянул дальше, но она была готова поклясться, что он сам вздрагивал при каждом шорохе. Похоже, тоже не хотел, чтобы их увидели. Но слава всевышнему, прихода двоих запоздалых гостей никто не заметил.

В доме ещё слышались тихие разговоры, кажется, она даже разобрала голос сестры, но Дима, не смотря на её резкую остановку, потащил дальше, и Аня, не заметив ступеньку, оступилась, заваливаясь на мужчину. Они вместе рухнули на пол, наделав кучу ненужного шума и привлекая внимание говоривших людей. Она слышала, как разговор резко оборвался, и раздалось два скрежета стульев по плитке пола. Вот теперь она испугалась по-настоящему. Даже там, на поляне, когда Дима угрожающе шёл на неё, было не так страшно.

— Не бойся маленькая, — усмехнулся Димка, шевелясь под ней. Да, Аня нашла лучшее место, чтобы упасть, чуть ли не оседлав мужчину верхом. А он, кажется, был только за, снова улыбаясь и резко перевернулся, подминая её под себя.

Ей показалось, что те, кто вышел посмотреть, что за шум они устроили в доме, должны были давно дойти до них, но нет, Дмитрий успел не только подарить ей ещё один сумасшедший поцелуй и поднять на ноги, умудрился каким-то чудом спрятать их обоих во что-то типа кладовой. По крайней мере, банки с вареньем и помидорами, наводили на эти мысли об их убежище.

За дверью послышались шаги и вопросительные голоса. Аня почти физически ощущала, как за тонкой перегородкой пожимают плечами и машут руками.

"Ну и к лучшему", — подумала она, прежде чем руки Дмитрия неожиданно оказались под сарафаном на её бедрах, а поцелуй в очередной раз захватил губы. Похоже, этот мужчина устал ждать. Он же обещал довести её до дома и... Тогда был многообещающий взгляд. Что ж, первую половину обещания он выполнил, а вторую...

Аня закусила губы, чтобы сдержать стон удовольствия, когда его твердая плоть, толкнулась в её тело.

В этот раз он вёл себя более сдержанно, наверно, мешали консервные припасы, между которых они занимались любовью, а может он просто не хотел привлекать к ним внимание? Да кому какая разница, когда его губы касаются шеи или затвердевшего соска?

Она была права, когда думала, что в первый раз не получила истинного удовольствия от их близости. То, что взорвалось внутри сейчас, могло сравниться только с извержением вулкана, выбрасывающем в воздух потоки лавы, которые он выплескивал в её дрожащее тело. А она даже не могла сказать, рассказать, как ей хорошо, просто не могла говорить, задыхаясь и тяжело хватая ртом воздух.

— Ты великолепна, — сипло и также как и она, задыхаясь, прошептал Дмитрий, крепче прижимая её к себе. И Аня, наконец, позволила себе доверительно положить голову ему на плечо. Сил чтобы удерживать её самостоятельно просто не было. Сил не было даже подумать о нежелательной беременности, которая могла случиться, потому что никто из них снова не подумал о защите.

Наверное, надо было удивиться, что их игры не привлекли внимание, но сил, не было и на это. Аня даже не помнила, как Дима застегивал свои штаны и оправлял на ней сарафан, не помнила, как он нес её на руках по лестнице, и как уложил на широкую двуспальную кровать, властно прижав к себе. Только череда неясных образов и ощущений, закончившихся в объятьях незнакомого мужчины, в которого Аня умудрилась влюбиться после нескольких часов знакомства и потрясающего секса...

Глава 3

Просыпаться было трудно, да и не было желания просыпаться. Впервые в жизни, Ане хотелось поваляться ещё, и это ей, самому фанатичному жаворонку в мире, опять же, в отличие от её сестры совы, которую раньше часа дня лучше не будить.

"Интересно, а что сейчас делает Настя?" — как-то отрешенно подумала Аня, переворачиваясь на другой бок, и сразу же уперлась во что-то твердое и теплое. И это что-то заворчало и зашевелилось, крепко прижимая её тело к себе. В первую секунду Аня испугалась, даже дыхание задержала, боясь пошевелиться, а потом нахлынули воспоминания...

Что же она натворила?

Переспала с незнакомцем, а потом, познакомившись, занялась с ним сексом ещё раз и ни капли теперь не сожалеет об этом... Или все же сожалеет? Аня прислушалась к себе, но кроме небольшого тягучего неудобства внизу живота и чувства голода, ничего не ощутила. Но, несмотря на это, мозг пытался лаконично донести до неё, что это неправильно, заниматься любовью с незнакомым мужчиной и снова хотеть его прямо сейчас...

Аня пошевелилась, пытаясь удобнее устроиться под боком Дмитрия. Она с улыбкой просмаковала его имя на языке, и сразу же захотелось снова ощутить вкус его губ и тела. А внутри опять всё сжалось, требуя, чтобы она немедленно ушла, ведь такой мужчина точно не может быть один.

— Рит, ещё пять минут... — сонно пробормотал Дмитрий на её шевеления и зарылся носом ей в волосы. Аня поджала губы и с ужасом поняла, что разум был прав. Эта Рита... кем она ему приходится? Девушкой? Или ещё хуже — женой? Вот это совсем нехорошо, а значит, она должна немедленно уйти и забыть и пусть он забудет. Она не хотела и не собиралась разрушать ничьи отношения или семью. Пусть лучше он думает, что прошедшая ночь была сном и тогда все точно будет хорошо, а она немедленно уедет отсюда и обязательно забудет...

Но как забыть такое?

— О, Господи! — вздох мужчины вывел её из размышлений о побеги, и Аня притихла, снова забывая, как дышать. Дмитрий проснулся и теперь почти испуганно смотрел на неё, но так и не отпустил, прижимая к себе. — Прости девочка, я натворил... — хрипло пробормотал он, и она не смогла сдержать слез, которые Дмитрий немедленно стер с её лица. — Не плач, пожалуйста, — всё так же хрипло попросил он и, притянув к себе, быстро поцеловав в губы... Вот только кто знает, сколько длится быстрый поцелуй? Аня тоже не знала, но когда он, так и не разорвав поцелуя, подмял её под себя и продолжил вчерашнее мучение, поняла, что вечно.

Второе пробуждение было резким и быстрым. Аня даже понять ничего не успела, а рука уже запирала замок на двери ванной, где она попыталась спрятаться от своего... любовника? И, кажется, она не разбудила его своим поспешным побегом, а вот внезапно раздавшийся стук в дверь комнаты, разбудил, и Дмитрий, тихо ворча, пошел открывать. Она сидела тихо-тихо, как мышка, прислушиваясь к разговору, но кроме как ругательств и громкого хлопка дверью, ничего не разобрала. И тут же вздрогнула, когда кто-то... почему кто-то? За дверью стоял именно Дмитрий, стучал и просил её открыть. А Аня почему-то испугалась и, стараясь не обращать внимания на его настойчивые просьбы, быстро превращающиеся в требования, залезла в кабинку душа и попыталась расслабиться. Струйки прохладной воды освежали и сгоняли вчерашнее наваждение. Только наваждение уходить не собиралось, резко распахнув створки душевой кабинки, и замерло, смотря на Аню пораженным, почти боготворящим взглядом...

Дмитрий сморгнул и заставил себя отвести глаза от обнаженной семнадцатилетней девчонки, которую этой ночью лишил девственности. Только что заходил Пашка, спрашивал, не видел ли он симпатичной блондинки по имени Аня, описал её внешность и кое-что рассказал. Сестра этой пропавшей девчонки рвет и мечет, сходя с ума от беспокойства, уже всех на ноги подняла, а он тут развлекается с несовершеннолетней девочкой, которую ищет вся дача. И даже сейчас, когда он узнал об этой малышке такие подробности, видя её обнаженной в душе, Дима хотел эту девушку, молодую женщину, у которой он был первый, и так хотелось добавить единственный. Что там Рита! Может быть в самом начале, он и желал, чтобы жена была его единственной, но теперь, спустя пару лет и вот этого ангела, пытающегося закрыться от него руками, Дима понял, как был не прав в отношении жены. Рита была одна из многих. Любимая — всё ещё да. Желанная — после сегодняшней ночи, он ни в чем не был уверен...

— Тебе семнадцать, — первое, что он смог сказать, выключив воду, и снял со стенки большое пушистое полотенце, протягивая ей. Аня тут же закуталась в него и смущенно потупила взгляд, а через секунду уже с вызовом смотрела ему в глаза.

— Да! И что теперь, ты растерял весь свой пыл? — дерзко спросила она и прижалась лопатками к стенке кабинки, когда Дмитрий шагнул внутрь.

— Я может и совершил глупость, но нисколько о ней не жалею, это ясно? И, тебя ищут всей дачей, твоя сестра тебя потеряла. Надо бы найтись, — серьезно сказал Дима, поглаживая кончиками пальцев щеку своей юной любовницы. Рита никогда о ней не узнает, а он никогда её не забудет, может быть даже станет частым гостем в её доме. Многие бы это не одобрили, но ему сейчас было плевать, да и потом будет, он точно это знал. Если вбил себе что-то в голову, то это будет его, так было и с Ритой, когда он увел её у одного крутого банкира, потом долго мучаясь с переоформлением некоторых документов, ну и про то, что он чуть не загремел в тюрьму, знает от силы человека четыре. А сейчас Дмитрий хотел своего ангела, и плевать, что за это тоже дают срок, но он не удержался, чтобы поцеловать её, а Аня с удовольствием ответила, и у него снова снесло крышу от этой невероятной, соблазнительной девушки.

— Подожди... — Аня с трудом успела выдохнуть в секундном перерыве между поцелуем, упирая свои ладошки в грудь мужчины.

— Что-то не так? — хрипло, уже на изрядно сбившемся дыхании, спросил Дмитрий, через силу удерживая себя в руках, чтобы снова не набросится на неё.

— Меня ищут, а Настя сведет с ума всех, если я не найдусь в ближайшее время. Пожалуйста... — зачем-то добавила Аня, указательным пальцем обводя сосок Димы, и тот с рычанием отступил, выпуская её из душа, и сразу же включил холодную воду, чтобы хоть как-то остыть. А она быстро, так как в жизни не собиралась, нацепила на себя свой погубленный сарафан, который теперь только на тряпки пускать и выскочила из комнаты Дмитрия.

"Самое сложное я сделала, теперь осталось только придумать объяснения откуда у меня на одежде пятна крови, травы и ещё бог знает чего", — прислонившись спиной к двери его комнаты, вздохнула Аня и на подрагивающих ногах направилась в их с сестрой комнату. Кажется, разноса ей не избежать, но во всём этом есть кое-что хорошее. Анюта улыбнулась, вспоминая прикосновения и губы своего псевдо насильника, который покорил её сердце. Вот и как теперь объяснить это сестре?

"Прорвемся!" — мысленно решила Аня, дергая ручку своей комнаты...

Сестры в комнате не оказалось, видимо, она до сих пор носилась по округе, пытаясь отыскать свою младшую, теперь уже непутевую сестру. Аня рассмеялась, сдергивая с себя сарафан, и обнаженной упала на свою кровать. Похоже, вот и настал тот день, когда они с сестрой поменялись местами и честно признать, Ане это нравилось.

Повалявшись пару минут на постели, вспоминая руки и губы Дмитрия на себе, она тяжело вздохнула и переоделась в привычную неприметную одежду серой мышки. Взяла одну из привезенных с собой книг и... забросила её обратно в сумку. Нет, сейчас читать она не будет, а пойдет, найдет сестру, успокоит её и поест. Решив начать поиски Насти с кухни, Аня решительно дернула дверь и испуганно отступила назад. В дверном проеме стояла гневающаяся Анастасия, метая глазами молнии. Анна, наверное, в жизни так не пугалась, может быть только, когда сдавала вступительные экзамены в ВУЗ, но сейчас всё равно было страшнее.

— Где ты была?! — с порога набросилась на неё сестра.

— Какая разница? — вопросом на вопрос ответила Аня, с вызовом смотря на старшую сестру.

Настя удивленно заморгала, пытаясь понять: это сейчас ей послышалось, или сестра в первый раз жизни проявила с ней характер и даёт отпор?

— Что значит, какая разница? — уже не так бойко спросила Настя, закрывая за собой дверь, за которой начал собираться интересующийся ссорой народ.

— Я уже достаточно взрослая, чтобы не отвечать перед сестрой, где была, — спокойно ответила Аня, садясь на край постели и попыталась незаметно затолкать пяткой запачканный сарафан под кровать. И как оказалось, зря она это затеяла, если раньше Настя даже не представляла о существовании этой тряпки, то теперь заинтересовалась и резко нагнувшись, выхватила платье из-под ног сестры.

— Значит вот какая разница, — Настя сурово посмотрела на сестру, держа сарафан в вытянутой руке. — Очень интересно. И кто же этот герой, сумевший соблазнить мою любимую сестренку? — уже с насмешливой улыбкой поинтересовалась Анастасия.

— Не твоё дело! — прорычала Аня, выхватывая сарафан из рук сестры. — Ты меня нашла, молодец. И как видишь, я жива и здорова, а теперь можешь заниматься своими делами, спасибо за заботу.

Настя чуть не села от ледяного тона и глаз сестры, смотрящих на неё, как на врага.

— Ань, ты чего? — рассеяно спросила она, всё-таки присаживаясь на край своей кровати. — Я же просто перепугалась, когда ты пропала, а ты...

— Прости... — выдохнула Аня, перебивая сестру и скомкав сарафан, кинула его в сумку. А потом пересела на кровать Насти и обняла её, со слезами на глазах рассказывая, всё, что произошло этой ночью...

Дмитрий ещё минут двадцать провел стоя под холодными струями, думая, что теперь делать дальше. Сесть в машину и уехать в аэропорт или остаться и найти своего ангела? Впервые в жизни, он не мог сделать выбор между тем, что он должен был делать и тем, чего ему хотелось. Обычно он делал всё, что просила Рита, часто забывая о себе. Да и зачем себя жалеть, когда он не может подарить жене долгожданного ребенка? Она должна быть счастлива хоть в чём-то и получать всё что захочет, пока у них не получится. Дмитрий вздохнул, ударил кулаком по стенке душевой кабинке и в очередной раз проклял себя за этот недостаток.

Закрыв воду, он потянулся к полотенцу, которое должно было висеть на вешалке у кабинки, но к удивлению мужчины, полотенца там не оказалось. Дима выглянул из душа и зарычал и тут же улыбнулся, вспомнив, что сам же и отдал его той девушке, Ане. И ему снова захотелось нарушить закон, пару раз для начала. В прошлый раз он смог оправдать себя в суде, но и дело касалось денежных махинаций, а теперь? Теперь он сам себя наказывает, поднимая полотенце, комком валявшееся у его постели.

— Какая же ты смелая девочка, — пробормотал Дмитрий, втянул в себя её запах, оставшийся на полотенце. И ему снова захотелось прижать её к себе, подмять под себя и получить в своё полное распоряжение этого белокурова ангела. Вот только на месте Ани, он бы к самому себе сейчас не подходил и на милю. Дмитрию впервые после окончания школы, захотелось подраться и выплеснуть все, что накопилось в душе. Все обиды, все те желания, о которых он мечтал, но которые просто физически не могли сбыться. Единственным светлым моментом было то, что его ангел не сможет забеременеть от него, он ведь так привык к своему недостатку и был так несдержан с ней.

С этой мыслью Дима достал из шкафа свежее полотенце, обтерся и неспешно оделся, на этот раз во всё черное и мрачное. И плевать на летнюю жару.

Ещё раз взглянув на измятую постель, Дмитрий потер глаза пальцами и вышел из комнаты, надеясь найти что-нибудь съедобное на кухне, а то зная братьев, он мог с уверенностью сказать, что мальчишки устроив здесь вечеринку могли закупиться только чипсами и пивом. Хотя, помнится, вчера кто-то жарил шашлык.

На кухне, как и во всём доме, было тихо, это удивляло. Время уже давно перевалило за час дня, гуляющий народ, как бы вчера не напивался, должен был давно проснуться и как минимум продолжить веселье, Дима по себе помнил. Но дом продолжал упорно угнетать тишиной. Дмитрия даже передернуло от накатившего ощущения одиночества, особенно после ночи с его невинным ангелом.

Банка холодного пива и тарелка не менее холодного шашлыка отыскалась в холодильнике и была немедленно отправлена в микроволновку. А пока мясо грелось, Дима выглянул в открытое окно кухни, привлеченный шумом бьющегося стекла, и усмехнулся, обнаружив пропажу. Похоже, во дворе собрались все гости вчерашнего празднества, и теперь молча и с выражениями глубокой скорби на помятых лицах, собирали в большие черные мусорные мешки, остатки бутылок, пластиковых тарелок, одним словом мусор. И за всем этим действо надзирали и руководили его младшие братья. Дима улыбнулся, отсалютовав заметившим его Павлу и Стасу банкой с пивом, и занялся завтраком.

Быстро поев, Дмитрий понял, что всё ещё голоден и не только в смысле еды. Заняв себя ещё одной банкой с пивом и дилеммой, что делать, мужчина вышел во двор, пробираясь сквозь команду новоиспеченных уборщиков к своему внедорожнику. Огромный "Симбир" встретил его духотой салона и нагретым сидением. Зачем он пришел к машине? А он сам не знал зачем. Уезжать Дмитрий точно не собирался, по крайней мере, пока не найдет Аню и не объясниться с девушкой. Потом уже можно будет ехать домой и пытаться не выдать своего приключения Рите. Врал и играл он всегда хорошо, работа обязывала. Вот только жене, он ни разу не соврал, а теперь...

Раздраженно хлопнув дверью машины, Дима оперся спиной на раму и тут же выругался, почувствовав через майку жар накалившегося метала.

— Когда же эта чертова жара, наконец, закончится? — хмуро спросил он у внедорожника и, закрыв машину брелком сигнализации, вернулся в едва уловимую прохладу дома, забрав с собой только папку с документами. Раз уж он ещё на какое-то время останется тут, то можно и порисовать. Мало кто знал, даже жена не знала, но многие украшение, которые шли на продажу, придумывал и рисовал на них эскизы сам Дмитрий. Одну пара обручальных колец для их с Ритой свадьбы, он перерисовывал раз пятнадцать.

Сунув папку, отчасти с документами, и в большинстве своем с пустыми листами А4, Дима вернулся на кухню и замер в дверном проёме. Две девушки, два очень похожих друг на друга белокурых ангела пили за столом горячий чай от которого поднимался пар. И это в тридцатиградусную жару.

Девушки резко оборвали разговор, когда заметили его. Одна нахмурилась, вторая смутилась и отвела взгляд.

— Простите, если помешал, — извинился Дима, неотрывно смотря на Аню, только его ангела не мешкая, загородила собой вторая девушка. А если брать во внимание их схожесть, то, видимо, это и была та самая сестра, поднявшая переполох, потеряв свою младшую несовершеннолетнюю сестренку...

— Помешали это да, но в этом балагане вряд ли можно найти хоть одно уединенное местечко, хотя, кажется, вы нашли, — недовольно проворчала девушка, переводя взгляд с него на сидевшую рядом сестру и обратно. — А ты хоть знаешь, что ей восемнадцати нет?

— Знаю, — спокойно ответил Дмитрий, даже не обратив внимание на то, как быстро девушка перешла с "вы" на "ты".

— И? — сурово поинтересовалась сестра Ани, барабаня пальцами по столешнице.

— Так, — Дима зашел в кухню, бросил папку на холодильник и сел на против девушек за стол. — Для начала, как тебя зовут? А потом мы обо всём поговорим, наедине с твоей сестрой.

— Настя меня зовут, — недовольно буркнула девушка, явно не привыкшая к такому тону, — А наедине, фиг тебе, а не наедине с моей сестрой. Ты... Дмитрий, и так уже постарался на славу. Ты хоть понимаешь, что натворил? — Настя подскочила со стула, заметавшись за спиной смущенной, поджавшей губы сестры. — А если она забеременеет? Решил поразвлечься и плевать, что можешь всю жизнь ей испортить?

— Стоп! — резко и холодно, одним единственным словом и суровым взглядом, остановил он девушку, пока никто не заинтересовался их разговором. Большинству собравшихся тут будет всё равно, очередная сплетня, которая забудется уже через сутки, а вот его братьям знать совсем не обязательно. Те хоть с Ритой не общаются, но такие же, как и Дима, слишком честные. А это значит, что кого-то из младших может замучить совесть и тогда скандала с женой не избежать.

Настя, после почти приказа Дмитрия замолчала, но требовательно прожигать мужчину глазами не перестала.

— Пошли в мою комнату, там поговорим в спокойной обстановке, — попросил Дмитрий, вставая со стула.

— В нашу! — тут же перехватила инициативу сестра Ани и показывая, что спорить с ней бесполезно, сложила руки на груди.

— Хорошо в вашу, — не имея желания спорить согласился Дима и подхватив папку с холодильника, почти так же, как подхватила Настя свою сестру, пошел за девушками в их комнату. Похоже, объясняться придется долго и не как он собирался, с Аней, а с её вспыльчивой сестрой. Но и понять её можно, сам бы вёл себя так же на её месте.

Дверь в их комнату громко захлопнулась, заставив Аню вздрогнуть и вжать голову в плечи. Ну, зачем она рассказала сестре? Теперь Настя собирается перевернуть всё и всех с ног на голову. Аня никогда не была дурой, наоборот проявляла себя идеалом благоразумия и ума и прекрасно знала, чем может обернуться для девушки незащищенный секс. Но ведь существуют специальные таблетки на этот случай, и только-то и остается, что добраться до ближайшей аптеки и купить их. И не смотря на доводы сестры, Аня не видела ничего плохого в случившемся, если не считать всё время, крутящееся в голове имя — Рита — которое называл мужчина во сне. Однако, Настя даже после объявления сестрой такого разумного выхода, не перестала жаждать крови Дмитрия. Сначала вытребовала все подробности проведенной ей ночи, а потом и имя того ублюдка, который посмел сотворить подобное с её сестрой. Под напором, Аня сдалась. Любой бы сдался, когда на него движется ураган по имени Анастасия. И теперь Аня страшно жалела, что выдала Диму и самого мужчину, подпирающего спиной дверь. Как будто он собой поставил преграду между ними и окружающим миром.

Дмитрий хмурился, сжимая подмышкой черную папку, сливающуюся по цвету с его "траурной" одеждой. Аня одернула себя, понимая, что неосознанно рассматривает стоящего перед ней, всего в каких-то двух метрах мужчину, желая снова почувствовать его горячую кожу под руками. И до того хотелось, что кончики пальцев начали покалывать от нетерпения и желания.

— И долго ты будешь молчать, пялясь на мою сестру? — Настя первой нарушила хранимую в комнате тишину, и Аня снова вздрогнула, до боли прикусывая нижнюю губу и сжимая руки в кулаки.

Дмитрий тяжело вздохнул, на пару секунд прикрыл глаза, потирая их пальцами, как будто они болели от перенапряжения или долгого сидения за компьютером или книгой. Аня по себе знала, и тоже часто терла, уставшие от ноутбука глаза и ей стало жалко этого мужчину, по одному виду которого, ясно было видно, что он не привык к жалости, и будет бороться до конца.

— Твоя сестра, сколько бы ночей я с ней не провел, не сможет забеременеть. Я... бесплоден, — тихо, сквозь зубы, проговорил Дмитрий, и Аня предпочла сесть на кровать, иначе бы она рисковала упасть. С таким надломом и злобой, он сказал это, а спустя короткую паузу, вновь погрузившую комнату в тишину, продолжил, уверенно и с вызовом смотря на её сестру. — Если не веришь, Настя, я могу дозвониться до десятка клиник, где пытался лечиться, тебе подтвердят.

Настя молчала не больше тридцати секунд и насколько Аня знала свою сестру, успела за это время всё тщательно обдумать.

— И это, по-твоему, повод заниматься с моей сестрой незащищенным сексом? — вспылила Настя, вогнав в ступор удивленно смотрящего на неё Дмитрия. Мужчина хмыкнул, потер висок и посмотрел на Аню, наверное, ища поддержки, но что она могла ему сказать, когда губы печет, как будто на них капают горячим воском? Аня, какой бы скромницей она не была, но была на грани, чтобы выставить сестру за дверь и самой набросится на этого сногсшибательного мужчину. И раз одна из проблем, касающаяся их секса была решена, так почему бы не сделать, как ей хочется?

— Насть, не надо, — Аня попыталась вставить хоть слово, пока сестра снова не набросилась на ни в чём... почти... не повинного Дмитрия.

— Нет, надо! — вскрикнула Настя, от переизбытка эмоций начиная метаться по комнате и обвиняюще тыкать в Диму пальцем. — Он сейчас с тобой развлечется и свалит домой под бок, как её там Риты? — гневно фыркнула девушка и ткнула пальцем теперь уже в Аню. — А ты будешь реветь и всю жизнь прятаться после таких развлечений за своими книжками и компьютером? Ну уж нет! Ни за что не допущу, чтобы моей сестрой пользовались как шлюхой!

— Хватит! — не выдержав, рявкнул Дмитрий, и Аня снова вздрогнула, сжимая в кулачке край легкого светло зеленого сарафана. И Дима, кажется, не остался равнодушен, видя, как она неосознанно оголяет бедра. — Никого я не собираюсь использовать, тем более Аню. Мой ангел достоин самого лучшего, а Рита... — Дима на мгновение умолк, до побелевших пальцев сжимая папку в руке. — Рита моя жена.

Аня готова была расплакаться, услышав короткое признание этого мужчины, за одну ночь покорившего её тело и сердце. Она ведь знала, что не может он быть один. Такие мужчины, как Дмитрий всегда были нарасхват и тем более такая девушка как она, никогда бы не смогла даже обратить на себя косого взгляда, не то, что получить целую ночь в его обществе. Но ведь была ночь, и были сотни красивых слов, которые жгли уши и плавили тело, в один миг, разбив сейчас сердце наивной девушки.

— Тем более! — победно заявила Настя, кажется, даже не обратив внимания на состояние сестры, а когда заметила, бросилась к Ане, обнимая её за плечи. — Нют не плач, пожалуйста. Не достоин этот урод твоих слёз. Всё хорошо будет, я обещаю.

А Аня и не собиралась плакать, только раз всхлипнула, смотря на Дмитрия глазами полными боли и предательства...

Глава 4

— Выйди! — командно потребовал Дима, в два шага пересекая расстояние от двери до кровати и откинув папку на соседнюю постель, схватил Настю за руку. Оттащить упирающуюся и вопящую девушку от Ани было сложно, но он справился, отправив Настю за дверь, которую тут же закрыл на щеколду. С той стороны раздался глухой удар, а девушка за дверью зашипела от боли, матом выражая своё отношение к происходящему и конкретно к самому Дмитрию. Только ему было плевать. Для Димы сейчас существовала только Аня, сжавшаяся в комок, сидя на краешке кровати.

— Ань... — начал он, но девушка не говоря, ни слова отрицательно мотнула головой, закрывая лицо руками.

Дима растерялся, не зная как поступить. Ударить себя или встать перед ней на колени, но, кажется, сейчас любое действие было бы неправильным, да только кого это волнует, когда она даже смотреть на него не желает.

— Ангел мой, — тихо, надрывным шепотом пробормотал Дмитрий, опускаясь на колени перед Аней. Пусть первый вариант, ему нравился больше, но это не успокоит девушку, только накрутит их обоих, а так хотелось покоя хотя бы на эти пару дней, которые он мог провести с ней.

— Уходи, — коротко и таким же шепотом, как он звал её, отозвалась девушка, так и не взглянув на него. А Дима хотел, чтобы она смотрела на него, смотрела и ненавидела, главное, снова заглянуть в её глаза.

— Никуда я не уйду, только не сейчас, — твёрдо сказал Дмитрий, пытаясь убедить скорее себя, чем девушку, но Аня лишь отмахнулась, а он поймал её ладошку и прижался к внутренней стороне запястья губами. Аня вздрогнула и издала тихий стон, на что незамедлительно отреагировало тело Димы. И будь он проклят сотню раз, но в её глазах он читал не меньшее желание.

Дмитрий сам не понял, как Аня оказалась сверху, пытаясь сорвать с него майку и только настойчивый стук в дверь, который не прекращался уже пару минут, заставил оторваться от губ девушки. Но Аня как с цепи сорвалась, требовательно толкнув его в грудь, и завалила на кровать, на краю которой они безумно целовались, уже черт знает сколько времени, и продолжили бы, если бы не действующий на нервы стук.

— Я только хочу, чтобы нас оставили в покое, я не уйду, — попробовал он уговорить девушку, пока та с ненавистью смотрела, как Дмитрий одергивает майку. Кто бы знал, как он хотел остаться без одежды, с ней наедине, но люди за дверью. Эта Настя... Дима уже возненавидел сестру Ани и сейчас метался между желанием подмять под себя ангела или идти разбираться с "дятлами" требующими, чтобы они открыли дверь.

— А мне плевать, я хочу тебя... — Аня дерзко высказала, то что читалось у неё в глазах и снова просунула ладони под майку Дмитрия. А он как бы и не сопротивлялся, захватывая губы девушки и, кажется, забыв, что в мире существует кто-то кроме них. Эти три слова были дня него как капля воды для умирающего от жажды, от жажды её тела, стонов и...

Дверь с грохотом распахнулась, впуская в комнату двух его братьев и Настю, Дима только и успел, чуть одернуть до неприличия задранное платье её сестры и прижать сопротивляющуюся девушку к себе, за что Аня тут же укусила его за шею. А вошедшие замерли, видя, как Дмитрий обнимает сидящую на нём девушку, жадно вцепившись в подол её платья.

Он всегда любил и защищал своих братьев, сейчас же, хотелось убить обоих гаденышей, мешающих ему любить его ангела. По лицам Паши и Стаса не трудно было прочитать эмоции парней. Они были шокированы и... Дмитрий не знал, как назвать чувство, когда семья предает все твои надежды. Вот только почему ему плевать? Единственное, что он сейчас хотел, так это послать все куда подальше и заняться сексом с Аней.

— Дим, ты это... а как же Рита? — сконфуженно пробормотал младший Стас и Дима не убил его на месте за упоминание о жене, только благодаря тому, что парень придерживал за локоть сопротивляющуюся Настю.

— Плевать! — громко выдохнул он и, приподняв голову Ани, заглянул в глаза девушки. Она снова сдерживала слезы, похоже, что упоминание о его жене не прошло даром, и для неё и Дима желал как можно быстрее это исправить, заставив ангела поцеловать его. А после короткого поцелуя, обхватил щеки девушки руками и сказал то, о чём будет жалеть всю оставшуюся жизнь. — Мне плевать, что обо мне подумают и плевать, что будет, сейчас, мне ты нужна, понимаешь?

Больше слов было не нужно, Аня сама притянула его к себе, Дима только краем сознания успел отметить, что они остались в комнате одни и с усмешкой прикинул, что дверной косяк и задвижку ремонтировать заставит младших. Он не знал, кого из братьев стоит благодарить за то, что их, наконец-то, оставили, наедине, и как он и говорил раньше, ему было плевать, кто и что теперь думают о нём. Главное его имя вместе со стонами срывается с губ его ангела, а остальное... Об остальном думать, желания не было.

Выходные пролетели незаметно, Аня даже не поняла, когда сестра ранним утром ворвалась в комнату Дмитрия и вытащила её из кровати... Любимого? Может быть... Желанного? Аня с уверенность могла и с удовольствием бы ответила, да, если не это самое бы...

Дмитрия рядом не было, рано утром зазвонил телефон, который мужчина чуть не разбил, вымещая на аппарате злость, а потом нежно и долго поцеловав её, Дима уехал, прося, даже требуя не вылезать из постели пока он не вернется. И Аня соблюдала его властное требование и ни сколько не волновалась, зная, что когда она проснется, он снова будет рядом... Вот только Настя испортила всё, накричав на неё и заявив, что если Аня сию же минуту не соберет вещи и не пойдет с ней, она напишет заявление об изнасиловании её несовершеннолетней сестры. Испугавшись за Дмитрия, Аня быстро собралась, а спустя двадцать минут, уже мчалась по трассе увозящей её домой. Хотелось плакать и махать кулаками, но что она могла сделать, если Настя уже всё решила за неё, а её несовершеннолетие сыграло с девушкой злую шутку. Ещё три месяца и всё бы было по-другому. Ане, было бы восемнадцать, и тогда уже никто не мог указывать ей, с кем проводить ночи, а пока же, она может только жестоко подставить Диму, а насильников не любят ни в одной стране. И пусть у него есть жена, и живет он в Америке, но ведь они могли бы что-то придумать... наверное.

Аня никогда не была наивной мечтательницей и надеяться, что из-за пары ночей с симпатичной девицей, мужчина разрушит семью и примчится к ней, было глупо.

Горячий ветер из открытого окна машины, бил в лицо, выжигая слезы с глаз. Нет, она совсем не собиралась плакать, только соленые капли сами текли по щекам, а сестра, сидящая на переднем сидении, не обращала на это внимания, продолжая доказывать ей, что так для всех будет лучше.

"А для всех это для кого?" — хотелось спросить Ане, но она, молча, давилась слезами и молилась Богу, чтобы... она сама не знала о чём можно молиться, может быть, чтобы Дима мог иметь детей, как он и хотел? И пусть у них с женой всё будет хорошо, а она... А у неё впереди сессия, летняя практика и учеба, учеба, учеба... Ведь ей некогда задумываться о глупостях, надо радовать родителей и преподавателей, найти хорошую работу и устроиться в этой чертовой жизни.

Дмитрий был зол, если желание убить Артёма, можно было назвать злостью. Ярость в последней стадии, когда перед глазами висит красная пелена, а руки сжимаются в кулаки, которыми так и хочется пробить стену. Нет, это же надо так садистки испортить лучшие два дня в его жизни?

Видимо, его помощник проникся состоянием шефа и после осмотра двух браслетов и ожерелья, унес ноги. Камни в драгоценностях оказались фальшивыми. Это ещё больше испортило настроение Дмитрия, приближая мужчину к состоянию готового к извержению вулкана.

Дозвонившись до швейцарских партнеров, он "обрадовал" искренне растерянных ювелиров и всё-таки разбив коммуникатор, злой отправился обратно на дачу. В его состоянии что-то улаживать или проводить переговоры было опасно, только бы всё испортил. Так что, убедив себя сменить гнев на милость, он вызвонил по стационарному телефону, отобранному у дежурного в охранке, Артёма и, сбросив разбирать "возникшее недоразумение" на помощника, поехал в цветочный магазин.

Купив самый красивый, как ему показалось букет цветов, и при этом, даже не накричав на девушку продавца, начавшую строить ему глазки, Дима заехал ещё в винный бутик, за парой бутылок самого лучшего вина. Его ангел достоин только лучшего. Он и так оставил её на целых... Дмитрий скосился на часы в приборной панели "Симбира" и тихо выругался. Его не было рядом почти семь часов, а он ещё тратил время на походы по магазинам. Мысленно обозвав себя критином, Дима прибавил газу и ещё полчаса "наслаждался" зрелищем мелькающего под колесами асфальта.

— Нам надо поговорить... — этими словами встретили его братья, вставая на пути внедорожника, когда он попытался загнать машину в настежь распахнутые ворота. Это настораживало. На территории двора могли одновременно поместиться четыре больших автомобиля, он специально так спланировал участок, надеясь, что и братья, обзаведясь семьями, будут гостить тут летом. Однако, кроме "BMW" Паши, больше машин не было. И пусть сегодня воскресение и выходные подходят к своему логическому финалу, но...

Не став церемонится, он растолкал братьев, вбежал в дом и застыл на пороге своей комнаты. Ани там не было. Только измятая их играми постель и рассыпавшиеся по полу цветы, когда букет брошенный Димой ударившись об стенку, разлетелся на полкомнаты. И если днем вулкан ещё сдерживался, почти пережив извержение, это стало последним толчком к взрыву.

Наверное, не стоило так пугать братьев, но что он мог сделать? Отпустить задыхающегося и кашляющего Павла? Или дать пакет со льдом поднимающемуся с полу Стасу, чтобы тот приложил лёд к разбитому лицу?

Ещё раз приложив Павла о стену, Дима рыча, снова задал интересующий его вопрос. И получив очередное:

— Она уехала, — не смог сдержаться и ударил брата. И тут же отпустил, начав руками и ногами молотить стену, пока на костяшках пальцев не показалось кровь, но кто сказал, что это его успокоило?

Немного отдышавшись, он всё же достал пару брикетов со льдом, завернув выбитые их гнезд кубики, в марлю и отдал братьям, сидящим за столом. И сам сел, точно так же, как совсем недавно сидел с Аней и её сестрой. Диму передернуло, но пришлось сдержать себя и спокойно провести "семейный совет".

— Значит, вы не знаете ни где они живут, ни их телефонов? — недоверчиво переспросил он у избытых в пылу гнева братьев и те, в который раз за разговор отрицательно мотнули головами. Такой ответ Дмитрия не устроил. Но не бить же снова младших. Или всё же выбить из них правду? Ну не верил он, что никто ничего не знает. Ведь как-то они оказались на вечеринке организованной братьями, а значит, где-то есть человек, знающий, как найти его ангела. Но младшие продолжали упорно твердить, что не знают с кем приехали эти сестры. Дима даже посмеяться успел и перегнувшись через стол отвесил Стасу не слабую затрещину. Не знают они.

— Дим, ну честное слово не знаем, хоть убей, — уверовал его Стас, ища поддержки у более старшего Павла, а тот только развел руками и сморщившись, приложил лёд обратно к разбитой губе.

К вечеру так ничего и не добившись, Дима собрал вещи и поехал в город, Аня говорила, что учится в МАИ, а значит, её можно будет попробовать отыскать там.

"И не просто попробовать, а отыскать!" — заверил себя Дмитрий, останавливаясь на посту милиции, когда его на въезде в город тормознули за превышение скорости.

Получив обратно права и отделавшись лишь предупреждением, Дима рванул дальше, видя в зеркало заднего вида, как гаишник замахал ему вслед полосатым жезлом. Он даже не улыбнулся, хотя мог и хотел. И плевать теперь, если лишат прав, у него и так отобрали самое дорогое, теперь терять уже нечего. Если только Рита...

Дмитрий болезненно, словно у него заболели зубы, скривился, вспоминая о жене. С братьями перед отъездом он, конечно, поговорил и те вроде даже поняли и приняли объяснения старшего, но после того, как сегодня у него забрали его ангела, он перестал доверять даже семье. В любом случае, чтобы не случилось дальше, он попробует всё исправить, а для этого надо, для начала найти Аню.

Ане не спалось. Третью, а может быть четвертую ночь подряд девушка не могла заснуть. Минутные урывки между очередными всхлипами, сном не считались. Настя же, видя состояние сестры, всеми силами пыталась привести её в чувство, но, кажется, тот мужчина слишком сильно засел в памяти девушки. Хорошо хоть родителей не было дома, только вездесущая соседка, пыталась выяснить, почему Аня ходит целыми днями вся заплаканная и словно не живая. Вот именно, не живой, так чувствовала себя Аня, бесцельно бродя по квартире или двору, когда Настя буквально за руку выводила сестру на прогулку. А Ане было... плевать, Дима же это слова выбрал, чтобы выразить своё отношение к окружающим и попробуй теперь забыть.

Но как же ей хотелось снова проснуться в кольце сильных рук Дмитрия, вдохнуть запах его одеколона и почувствовать вкус его губ... В такие минуты, Аня закрывалась в ванной и тихо плакала, свернувшись калачиком на небольшой пяточке места. А Насте, как будто было все равно, она просто садилась с той стороны двери и методично уговаривала Аню выйти. Только Аня её не слушала, погружалась в себя и без конца повторяла его имя, пока не засыпала прямо на полу ванной.

С едой тоже было плохо, Настя чуть ли не силой впихивала в неё жалкий йогурт или горячий чай, помня, что сестру это успокаивает. Настя даже приготовила её любимый персиковый бисквит, но Аня, не взглянув на десерт, прошла мимо, взяла одну из своих книг по программированию и уткнулась в непонятные для Насти буквы. Одно радовало, Аня согласилась пока не ездить в институт, так что сама Настя, прихватив зачетку сестры, занималась экзаменами. Как она и обещала Ане в самом начале тех проклятых выходных, все преподаватели просто расписывались в зачетке, передавая пожелания скорейшего выздоровление, их заболевшей, самой любимой студентке.

Спустя две недели, Настя успокоилась, видя, что сестра начинает оживать. Если бы она так хорошо не знала Аню, то, до сих пор считала, что девушка в депрессии, но она знала свою сестру и улыбалась уже тому, что Аня начала нормально есть.

Через месяц, погрузившись в практику, Анна, по её словам, которым Настя верила, уже и забыла о том "приключении". А потом был долгожданный отдых, который вся семья провела, плавая на теплоходе по черному морю. И единственным неудобством в общении между сёстрами стала позеленевшая Аня, у которой разыгралась морская болезнь.

Глава 5

Он собирался искать Аню, правда, собирался, даже добрался до проходной её института, пытаясь найти место для парковки...

Дребезжащий звонок, буквально только что купленного телефона, взамен тому, который он разбил, заставил забыть про всё.

Звонила Рита. Ей на протяжении нескольких дней по утрам было не хорошо, и его жена не удержалась и сделала тест. Две полоски показали её беременность, о чём она и сообщила мужу.

Дмитрий бросил всё, тут же рванув в аэропорт, даже машину оставил там же, на стоянке. Плевать! Потом, кто-нибудь с фирмы заберет и перегонит в гараж, а сейчас нужно было как можно быстрее попасть к любимой. Он в жизни не был так счастлив и если бы мог, заставил самолет лететь быстрее, но приходилось, лишь неугомонно ерзать по сидению кресла, достав пожилого соседа, которому повез лететь рядом с Дмитрием.

Аэропорт, такси, звонок в дверь и любимая смеется в его объятиях, крепко обхватывая шею мужа.

Рита даже порадовала его, вечером сделав ещё один тест, и гордо вручила будущему счастливому отцу палочку с двумя четкими темно вишнёвыми полосками. И разве после этого, можно было думать о чём-то ещё?

— Я вернулась! — громко оповестила домашних Аня, устало скидывая сандали, и привалилась спиной к входной двери.

Ей ответили невнятным бормотанием под шум телевизора, и девушка не смогла сдержать облегченной вздоха, понимая, что сегодня никто с расспросами приставать не будет. И хорошо... Аня не хотела притворно улыбаться и с обычным восторгом, с которым она приходит из института, рассказывать, как прошел её день. Больше всего хотелось закрыться где-нибудь в ванной и поплакать. Сегодня был самый ужасный день в её жизни, не считая, конечно, тех двух недель, что они провели на теплоходе. Она никогда не страдала морской болезнью, а тут даже встать не могла, просидев почти всё путешествие в каюте. И пусть родители и Настя порхали вокруг неё, доводя до безумия, избавиться от постоянной тошноты это не помогало, наоборот, раздражало. Девушка едва сдерживалась, чтобы не накричать на семью, но всё же выдержала и чуть ли не бросилась целовать землю, когда теплоход вернулся в порт. Настя тогда громко смеялась, а родители, стоя в сторонке, тихо хихикали, но Ане было плевать, главное тошнота отпустила, и ей больше не хотелось напиться яду, только бы избавится от мути в глазах.

Вот только спустя два дня муть вернулась и вернулась с такой силой, что девушку буквально вывернуло наизнанку и половину утра Ане пришлось провести над унитазом. Днем стало полегче, вечером вообще мир казался сказкой, особенно после брикета сливочного мороженного, который Аня купила для всей семьи, но не заметила, как одна съела всё. А утром следующего дня снова была тошнота и ненависть на весь мир.

Сколько прошло времени после тех выходных? Почти два месяца. И почему теперь её не удивляло отсутствие уже слишком запоздалых месячных? Дмитрий соврал им, когда говорил, что не может иметь детей? Он ведь с таким трудом, во время их совместного ужина, рассказал Ане, сколько клиник и методик они с женой перепробовали, но... Уж не её ли молитву услышали на небесах, давая её двухдневному любовнику возможность иметь детей? Это тогда, когда месячные задержались на десять дней, было страшно. Аня даже о самоубийстве подумывала, каждый день, проходя мимо моста, пока шла на летнюю практику в фирму, занимающуюся созданием компьютерных игр. Сейчас же, всё казалось... спокойнее что ли.

И это спокойствие было лишь благодаря маленькой фотографии с узи, на котором побывала девушка, после того, как месячные не пришли и через три недели. Крошечное пятнышко, которое она разглядела лишь благодаря усатому седовласому доктору, поздравившему её с "приобретением", как с улыбкой сообщил ей врач. Аня ни на секунду теперь не расставалась с этой фотографией, жаль только поделиться новостью, было не с кем...

И после этого, было уже смешно чего-то бояться, ну если только Настю...

Последние несколько дней, сестра как-то недобро посматривала на неё, но Аня старалась делать вид, что не замечает косых взглядов. Было трудно, но не трудней, чем каждое утро просыпаться с тошнотой. Похоже, в отличие от самой девушки, её организм сложнее переносил новость о беременности.

Волоча за собой рюкзак по полу, Аня прошла в свою комнату и со вздохом облегчения, завалилась на кровать, оставив сумку рядышком на полу, чтобы в любой момент можно было дотянуться до учебников или телефона. Если бы кто-то сказал ей, что первый учебный день после лета, будет таким сложным, Аня бы чесно осталась дома и не терпела... но об этом лучше не вспоминать. Какая ей разница, что думают о неё однокурсники? Да никакой. Как будто не привыкли за два года, что она самая настоящая серая мышка, а сегодня налетели на девушку с новыми силами, особенно парни, пытаясь, выгородится перед новой переведенной к ним из другого ВУЗа студенткой.

— Ей Богу, словно дети, — фыркнув, пробормотала она и вздрогнула, когда рядом кто-то кашлянул. Аня так погрузилась в события с трудом пережитого дня, что не заметила, как в комнату вошла сестра, крутя в руке пачку тампонов.

— Я тут в магазин сходила, вот держи, на твою долю тоже купила, — Настя перекинула ей небольшую синюю коробочку и Аня машинально поймала её, скривившись от понимания, что сейчас что-то будет.

— Что не нужны? Или ты вернулась к прокладкам? — елейным голосом спросила сестра, закрывая за собой дверь комнаты. — Или ты теперь вообще не нуждаешься в них?

— Насть... — Аня села, откладывая коробку с тампонами на прикроватную тумбочку, и закусила нижнюю губу, видя решимость в глазах сестры.

— Что Насть? — на повышенных тонах начала девушка и тут же понизила голос, чтобы родители, отдыхающие перед телевизором, не услышали. — Ты хоть понимаешь, что натворила? Ладно, ты не сказала родителям, но мне-то?! Я ведь твоя сестра! Господи Аня, ну почему ты стала такой скрытной?

— Потому что это моя жизнь, — твёрдо ответила Аня и встала, чтобы тут же сесть, схватившись за живот.

— Плохо? — сестра вмиг сменила гнев на милость, бросаясь к ней, и помогла осторожно сесть.

— Жить буду, — не весело усмехнулась Аня, решив, что ещё пару минут полежать будет не лишнем. А Настя села рядом, гладя сестру по растрепанным волосам.

— Уже ведь прошло больше двух месяцев, я правильно считаю? — со вздохом спросила она, и Аня поняла, о чём сейчас подумала сестра. Ни за что! Никаких абортов! Только через её труп. Там внутри растет частичка Дмитрия, который так мечтал иметь ребенка. И она исполнит его мечту, даже если сам отец никогда не узнает о сыне или дочке. Ане на секунду стало обидно, но тяжелый вздох сестры, когда та, видимо, не дождавшись ответа, решила, что посчитала правильно.

— Ань, надо родителям сказать, может они, чем помогут.

— А разве это они учатся на медицинском? — шутливо подловила она Настю, не сильно толкнув сестру кулачком в бок.

— Вот, тебе бы всё шутки шутить, а я серьезно. Это сейчас никто ничего не видит, а потом? Ну подумай сама, что будет дальше. Университет ты не закончишь, работы не найдешь и останешься одна с ребенком, — на автомате потирая бок, Настя сникала на глазах, как будто это не Аня, а она ждала никем не запланированного, скорее даже случайного ребенка, доверившись словам мужчины.

И в правду, подумала Аня, это скорее Настя могла получить случайный "залет", ведя слишком раскованную жизнь, вот только, случилось всё наоборот. И кого теперь винить? Себя или Дмитрия? Аня считала, что они не виноваты. Ну, честное слово, не стал бы он нести ту чепуху про бесплодие, чтобы провести пару классных ночей. Не такой Дима человек. Аня это чувствовала и могла поклясться, что всё, действительно произошло случайно. В конце концов, может это не он, а его жена не может иметь детей и чтобы он её не бросил, просит врачей врать их пациенту? Аню передернуло от такой мысли. Как может женщина врать любимому мужчине про такое? Нет, бред она думает, это всё из-за усталости. Надо поспать и тогда подобные мысли больше не будут лезть в голову.

— Настик, давай об этом попозже поговорим, я очень устала, хорошо? — она с мольбой посмотрела на сестру и та, не смогла отказать, только принесла Ане чашку горячего чая и забрала у неё телефон, чтобы никто не тревожил её сон.

Выйдя из комнаты сестры, Настя чуть не разбила телефон, который забрала у Ани. Это ведь надо такое держать в секрете! И никто так бы и не догадался, но неожиданно встреченная подружка Насти, которая, кстати, учится с ней на одном факультете, только, курсом старше, ляпнула, что к ним тут недавно приходила молодая девчонка, так похожая на Настю. И Настя заинтересовалась, ведь подруга-то подрабатывает в одном из небольших женских медицинских центров города. Кое-что, прикинув и сопоставив, Настя чуть в обморок не упала, поняв, что это не просто "девушка похожая на неё". А теперь и сама Аня подтвердила её нехорошие догадки.

— Ну и что теперь делать? — вслух спросила она у телефона Ани, который до сих пор держала в руках. И вдруг резко хмыкнув, сжала несчастный аппарат в руке и направилась в свою комнату. Номер Шурика из памяти записной книжки её телефона никуда не делся, и пусть, они с ним расстались, но это не значит, что парень откажется подкинуть ей телефон Павла, ну или хотя бы... как там его — Стаса, кажется?

С этой решительной мысль, Настя на сенсорном дисплее своего коммуникатора отыскала запись под кодовым именем "Шурик чмок" и нажала на дозвон. Если сестре плевать на её будущее, то Настя сама позаботится о глупенькой младшей.

— Паш! Да Пашка! Проснись, мать твою! — Стас тряс брата за плечо, пытаясь разбудить, а Павел упорно отмахивался от младшего. Ещё бы! Лечь спать полчаса назад, а до этого два дня провести в пьяном угаре. Сентябрь сентябрем, а устроить вечеринку перед началом новых тяжелых ученических будней, это святое.

— Отвали от меня мелочь, я спать хочу, — вяло буркнул парень, переворачиваясь на другой бок, и натянул одеяло на голову.

— Паха, у меня тут на мобилке девка сумасшедшая, говорит, что её сестра залетела от Димки, и требует его адрес и телефон, — громко и четко выговорил Стас, сдирая с брата одеяло.

— Да отвали ты, скажи, что Димон в Америке с беременной женой и пошли её куда подальше и дай мне поспать, — отмахнулся Пашка, снова натягивая на себя одеяло, и сразу же захрапел. Стас растерялся, но тихий, настойчивый голос, пищащий из мобильника, заставил спохватиться и парень, оставив брата в покое, вышел в коридор.

— Девушка, а вы уверены, что не ошиблись? — Стас, зажав телефон между ухом и плечом, осторожно прикрыл дверь в комнату брата и уставился на своё отражение в зеркале. Сказать по правде, видок у него был так себе, не хуже, чем у Павла, но он хотя бы нашел в себе силы добраться до мобильника, а теперь жалел об этом.

Не успел он сонно пробормотать "але", как на него с непонятными претензиями и требованиями налетела какая-то чокнутая девица. Стас вначале ничего не понял, через пару минут решил дойти до брата, может быть, тот смог бы что-то разобрать, а теперь стоял посреди коридора в одних трусах и пытался понять, а что собственно происходит. Может, он пил не в таком количестве, как брат, но алкоголь гулял в крови, не давая мозгу нормально соображать.

— Хэй! Меня кто-нибудь слышит? Дайте мне телефон этого ублюдка! — прорычали в динамик мобильника и Стас чуть не выронил телефон, перехватывая аппарат рукой.

— Стоп, я ничерта не понимаю, у меня адски болит голова, и я хочу спать, так что девушка, если это чья-то шутка, не пошли бы вы... — резко сказал парень и непрекращающийся поток требований и оскорблений превратился.

Было слышно, как с той стороны трубки тяжело вздохнули, а потом уже спокойный мягкий женский голос спросил:

— Ты Павел Громов, правильно?

— Нет, девушка, я не Павел, но сейчас стану таким же злым, как и он. Если брат раздает мой телефон, дабы отмахнутся от зудящих в одном месте девиц...

— Стас? — осторожный вопрос девушки, заставил его замолчать и всё-таки начать думать, а девушка тем временем продолжила, — Меня зовут Настя Волкова, помнишь вечеринку у вас на даче?

Стас что-то неразборчивое буркнул в ответ и попытался вспомнить. На той даче было столько вечеринок, что проще назвать всю периодическую таблицу Менделеева, чем понять про какую из множества говорит эта Настя. Хотя голос приятный, когда она не кричит и ничего не требует.

Видимо, приняв его бурчание за согласие, девушка начала быстро говорить, а Стас сел, дабы не упасть. То, что несла эта сумасшедшая Настя Волкова, было... сумасшедшим. Какая сестра, какой Дмитрий, если тот приезжает на родину пару раз за год?

Девушка умолкла, а Стас всё ещё пытался сообразить, что надо этой надоедливой девице. С трудом переставляя ноги и поддерживая голову рукой, парень добрел до кухни, вытащил из холодильника холодную бутылку минералки и сделав пару долгих глотков, прижал бутылку ко лбу.

— Эй, Стас, ты ещё там? — взволнованно раздалось из динамика мобильного, и Стас тихо застонал, уже собираясь нажать на отбой, и пойти завалится спать, но тут наткнулся на фотографию, прикрепленную к холодильнику магнитом в форме пивной кружки, и громко выругался. Эта фотография была памятью с одной из вечеринок и, на ней присутствовал Дима, обнимающий небольшую хрупкую блондинку.

Захотелось ударить брата, но хрен до него доберешься, когда он осел в Штатах с... Вашу мать! С беременной женой! А тут ему рассказывают, что от него залетела вот эта блондинка, которая на фотографии доверчиво опирается на его брата, а тот целует её в шею! Полная...

Стас снова выругался, глотнул воды и требовательно бросил в трубку:

— Рассказывай всё!

Настя сдула чёлку с глаз и откинулась на кровать. Как же трудно с этими мужиками, особенно после попойки. Шурик так и сказал, что братья только свалили с вечеринки и теперь фиг их вызвонишь. Как же он был прав. Настя почти пять часов, непрерывно набирала номер, который получила от бывшего парня, и то пришлось торговаться. И что в итоге это дало? Свидание с Шуриком, выторгованное парнем за эту маленькую услугу с номером, ну и полчаса разговора с младшим братом Дмитрия, который не сказал ничего хорошего.

Этот самый Дмитрий сейчас в Америке с беременной женой и... Настя сжала зубы, чтобы не закричать. Ублюдок! Все мужики ублюдки! Она ведь знала, что из той глупой интрижки сестры, не выйдет ничего хорошего. Хотела и могла всё остановить, но что теперь убиваться над случившимся? Прошлого не исправить, а вот будущее Ани надо как-то налаживать.

Настя сильно сомневалась, что счастливый будущий папаша, прибежит на задних лапках с букетом в зубах, узнав, что натворил. Скорее всего, он даже не вспомнит о существовании Ани. Но нельзя ведь сидеть и ничего не делать! Ещё есть возможность написать заявление, Ани ведь ещё не исполнилось восемнадцати, тогда этого подонка достанут хоть из Америки, хоть из самого ада... наверное. Настя с силой закусила нижнюю губу, понимая, что ничего у неё не выйдет. Пока заявление, пока проверят, потом анализы, то — сё, и черте сдва они что-то докажут. Захотелось своими руками придушить этого Дмитрия. И ведь даже не расскажешь ему о "счастливых" последствиях его идиотизма. Стас ни в какую не хотел давать телефон брата. И пусть дорого, но будь у Насти хоть такая зацепочка, девушка бы уже оборвала телефон этого чёртого эмигранта.

Единственное, что предложил Стас, не бить горячку и встретиться с ним и братом и всё обсудить в нормальной обстановке. У Насти не оставалось другого выхода и девушка, согласилась. Может это и не поможет, но на крошечный шажок приблизит её к какому-то подобию справедливости. Аня будет счастлива! Она приложит к этому все усилия. А пока надо как-то занять себя, чтобы до четверга, на который Стас назначил встречу, не накрутить себя ещё сильнее, чем есть сейчас.

Настя откинула коммуникатор, потянулась и, поднявшись с кровати, направилась в кухню. Готовка всегда успокаивает, а тут появилась шикарная возможность порадовать младшую сестренку чем-нибудь вкусным.

Проходя мимо комнаты сестры, она осторожно, чтобы не разбудить спящую девушку, заглянула в маленькую комнатушку и, смахнув слезинку, предательски бегущую по щеке, пошла, готовить любимый персиковый бисквит Ани.

— Рита! Я вернулся и посмотри, что я привез. Тебе должно понравиться! — прокричал Дмитрий, закрывая за собой входную дверь. Мужчина скинул на пол сумку наполненную папками с документами и ноутбуком и обеими руками перехватил огромного плюшевого белого зайца, чуть ли не в половину своего роста. Навещая сегодня один из своих салонов в большом торговом центре, Дмитрий проходил мимо магазина игрушек и просто не смог пройти мимо, увидев в витрине этот белый ужас. Но ему понравилось. Заяц был как раз во вкусе Риты, а значит, он порадует жену, пусть и придётся терпеть дома это пугало в розовом галстуке.

— Рита, кто не спрятался, я не виноват! — пообещал Дима, по старой привычке снимая ботинки и переобуваясь в старые черные тапки, которые привез ещё из России. Риту они бесили, но спорить с мужем она не решалась или просто не хотела раздувать скандала из-за подобной мелочи.

Так и не дождавшись ответа, Дима побрел в гостиную, где водрузил зайца на самое видное место, а сам пробежался по комнатам в поисках жены. Риты дома не было. Дима удивился и обеспокоился. Обычно она звонила и предупреждала, если куда-то собиралась, хотя бы смс-ку писала. А тут такая таинственность, он даже обзвонил многочисленных подруг Риты, когда не смог дозвониться до жены, но те ничего не знали. Только Дмитрий буквально чувствовал, как эти женщины пожимают плечами, а потом, вешая трубку, начинают смеяться над ним за такую глупую опеку над женой.

Очередной подобный разговор, Дима прервал сам, даже не извинился за бессмысленный звонок. Маленький желтый стикер на холодильнике, объяснил отсутствие Риты. Она пошла на новое узи и решила сделать ему сюрприз, а чтобы муж не беспокоился, на всякий случай написала ему записку, если не успеет вернуться первой.

Дмитрий ещё никогда в жизни не был так счастлив. Столько мучений, клиник и неутешительных диагнозов, а он всё равно добился своего! Надменно улыбнувшись, мужчина снял записку с двери холодильника и на память сунул в задний карман брюк. Потом он переложит её в специальный альбом, который начал собирать в день своего приезда. И хранил там, как последний идиот, каждый тест сделанный Ритой, каждую её записку или фотографию их малыша. Сегодня в этой маниакальной коллекции появится ещё один снимок.

Дима достал из холодильника какой-то салат и сыр, решив устроить себе внеплановый "праздничный" обед.

Но не успел дойти до стола, как в кармане легкого пиджака, завибрировал и заголосил телефон. Дмитрий даже не выругался, как обычно делал, когда звонили младшие братья с просьбой перевести им денег или решить очередную проблему. Поставив обед на стол, он с неохотой достал телефон и нажал на прием:

— Военная ядерная база Соединенных Штатов Америки "Ноэр" на связи, у аппарата капрал Смит.

Поставленным голосом без единого намека на акцент, в шутку сказал Дима и следующие секунд пять слушал тишину в телефонной трубке.

Кажется, его шутку не оценили. Это он понял, когда спустя десять секунд, он специально засекал по стрелке настенных часов, голосом Стаса его покрыли таким отборным матом, что в Диме проснулась гордость за младшего брата.

— Ладно, я понял какого ты обо мне мнения, — усмехаясь, прервал он брата, пытаясь найти хоть одну чистую вилку на всей кухни. — Так чего хотел мой феноменально языкастый брат, прежде, чем начать учить меня русскому матерному языку?

В трубке снова наступила тишина, а настроение Дмитрия стремительно начало ползти к отметке: "разбирайтесь сами", но Стас заговорил. И нёс такой бред, что Диме захотелось сунуть телефон под струю холодной воды, чтобы остудить пыл брата. Да только, брат далеко, а он испортит очередной, уже третий коммуникатор за этот месяц.

— А теперь ещё раз и человеческим языком, — спокойно попросил он, когда Стас выговорился.

— Да, в общем,... не важно, — сумбурно пробормотал динамик, и Стас отключился, а Дмитрий ещё долго пытался понять, чего хотел младший.

А вот имя Ани, прозвучавшее в словах брата, насторожило. Он был счастлив, как никогда, если бы не одно серьезное НО, преследовавшее его каждый раз, как он закрывал глаза. Скорее даже навящивая идея, с лицом и телом его ангела, приходящая во сне или в самый неподходящий момент, стоит ему расслабиться. Вот и сейчас, когда он подумал об этой очаровательно невинной блондинки, в штанах стало тесно. И так каждый раз. Спасибо, Рита этого не замечала, а если и замечала, принимала на свой счёт. Да, несомненно, жена его возбуждала, особенно сейчас, когда внутри любимой росла его частичка, но...

Вот именно, это самое но, носило имя Аня и никак не хотело выходить из головы.

Дмитрий лениво поковырялся в еде, и так ничего не съев, решил перезвонить в Москву, узнать, чего же от него хотел Стас. Позвонил и удивился, когда автомат несколько раз подряд твердил, что телефон Стаса выключен или находится вне зоны сети. Дима раздраженно хмыкнул и решил позвонить Пашке, может хоть тот сможет нормально объяснить, да только в этот самый момент на кухню впорхнула счастливая Рита с маленьким квадратным снимком в руке. И о каком звонке после этого ещё стоило говорить?

Дмитрий отмахнулся от проблем младших, сбросив всё на извечное "сами решат" и, подхватив жену на руки, направился в их спальню.

— Стас! Стасище! Приятель ты с нами? — его хлопнули по плечу сразу две руки, и Стас едва не полетел носом вперед, а вот с мобильником, кажется, придется попрощаться. Парень с тоской проводил взглядом разлетевшийся на куски телефон и сурово посмотрел на друзей.

— Извиняй друг, мы ж не специально, — чуть ли не хором заверили его Кирилл с Димкой, свешиваясь через поручень лестницы.

"Мда... Ещё один Дима и ещё одна проблема", мысленно пробормотал Стас и побрел на этаж ниже, искать свою сим-карту. Если телефон уже не спасти, то хоть номер он себе оставит. И ведь как назло всё происходит. Павел где-то пропал и со вчерашнего вечера не отвечает на звонки, ещё и встреча с той самой чокнутой Настей через четыре часа, а телефона теперь нет.

— Жизнь прекрасна и удивительна во всех её извращенных проявлениях, — воодушевленно крикнул Димка с импровизированного балкона верхнего этажа корпуса, на котором Стас сам только что стоял, и Станиславу захотелось ударить друга. До одного Дмитрия он, к сожалению, добраться не может, а вот второго можно было прижать к стенке и потребовать извиниться перед Оксаной. Да, она была не особа красива и носила какие-то обноски с дешевых распродаж, это Стас знал от болтливых "крутых" студенток, перемывающих по косточкам весь институт на переменах между парами. Но Стас был слишком добродушным, чтобы позволять обижать девушку, тем более, которая ему нравилась.

Вернувшись в аудиторию, он собрал вещи и, забив на последнюю лекцию, отправился домой. Может ещё удастся догнать убежавшую Ксюшу, хотя скорее девушка никуда не убежала, прячась в одном из женских туалетов корпуса. Решив, что до незабываемой встречи с Настей Волковой ещё достаточно времени, Стас отправился на поиски Оксаны. И действительно нашел её в туалете второго этажа. Она сидела на унитазе в незапертой кабинке и плакала. Наверное, это всё дурное влияние старшего брата, но он не терпел женских слез, а значит надо как-то развеселить девушку.

— А что Оксана Игоревна скажет, если её пригласят на чашку кофе и пирожное? — с улыбкой спорил Стас, полностью открывая полу прикрытую дверь. Девушка испуганно дернулась и посмотрела на него таким круглыми глазами, что Станислав поспешил покинуть территорию женского туалета, но только вместе со слабо сопротивляющейся Оксаной.

Настя нервно вышагивала перед закрытой дверью. Ещё пять минут и она честно развернется и уйдет, а потом будет из мести каждый пять минут звонить этому парню и рассказывать, что о нём думает. Если бы он ещё брал трубку...

Настя хмыкнула на очередной однообразный ответ автомата, что вызываемый абонент недоступен и с ненавистью посмотрела на дверь. Уже больше часа она торчала у квартиры Громовых и с каждой минутой становилась всё злее.

Ладно, если бы кто-нибудь из братьев позвонил и предупредил, так нет!

Настя от негодования зарычала и мыском босоножки стукнула дверь с номером "17" на мягкой бордовой обивке и тут же выругалась сквозь сжатые зубы. Дверь-то металлическая, а её босоножка с открытыми пальцами не самое лучшее орудие мести. Лето, может быть, и кончилось, а вот жара преследовавшая город никуда не исчезла. Даже сейчас, в тонком зеленом платьице, девушке было душно, спасала только прохлада подъезда, торчать в котором ей уже осточертело.

Настя раздраженно посмотрела на часы, зло фыркнула:

— Хватит! — и, подхватив свою сумку с подоконника подъездного окна, вид из которого развлекал её последний час, пошла вниз, почти в тот же самый миг, натыкаясь на поднимающегося вверх глупо улыбающегося парня.

— Извините, — виновато произнес тот, уходя с прохода.

— Извиняю, — огрызнулась Настя и быстро начала спускаться, резко остановившись на середине лестничного проёма, когда за её спиной зазвенела связка ключей. Девушка поднялась на пару ступенек и выругалась достаточно громко, чтобы привлечь внимания парня.

— Извините? — мальчишка лет семнадцати — восемнадцати, как по беглому осмотру определила Настя, стоял рядом с наполовину открытой бордовой дверью и непонимающе смотрел на неё.

— Уже сказала, не извиняю! — Настя поднялась на площадку перед дверью, гневно сложив руки на груди, в одной из которых болталась темно коричневая сумка. — Извиняться будет твой брат! А из-за тебя чертов придурок, я проторчала под дверью больше часа!

— Ооу, — растерянно и виновато выдал Стас, наконец, понимая кто перед ним, а потом взглянул на наручные часы и, мысленно обозвав себя критином, впустил девушку в квартиру.

Фыркнув, Настя зашла в заваленную кроссовками, достаточно просторную прихожую и, не снимая обувь, пошла дальше. Бесцеремонно побродив по квартире, она добралась до кухни и залезла в холодильник. Стас смотрел на это с видом пришибленного тапком таракана, но Насте было всё равно. Она хотела пить и ничего на свете не остановит её, пока девушка не доберется до холодной воды.

— Значит так, — начала Настя, занимая один из пяти стульев вокруг овального стола, стоящего на середине большой, даже очень большой кухни. — Не знаю, где там бродит твой брат, но ждать его я не собираюсь, а значит к делу, мне нужен твой старший брат! — Настя никогда не отличалась терпением, в отличие от младшей сестры, а сейчас она уже достаточно ждала, чтобы возненавидеть весь мир и в частности, стоящего в дверном проеме парня. Так что, сделав долгий глоток воды, сразу перешла к делу.

— Я и сам бы не отказался узнать, где носит Пашку, — едва слышно, себе под нос пробубнил Стас и недовольно посмотрел на нахальную девицу, — конечно можно и, разумеется, присаживайся, — проворчал парень, комментируя действия своей гостьи.

— Я ждала тебя больше часа, устала, зажарилась и хочу пить и телефон твоего брата, — без тени стеснения и вины заявила Настя, закидывая ногу на ногу, а Стас застонал, падая на один из оставшихся свободных стульев, как раз напротив неё.

— Давай выясним всё и сразу. Видишь ли, мой брат любит свою жену и счастлив в браке, к тому же сейчас... — устало начал Станислав, мысленно всё ещё находясь рядом с Оксаной. Девочка, чтобы о ней не говорили, как бы она не одевалась и какой бы зачуханной не выглядела, была... самой лучшей девушкой. Стас уже и думать забыл о какой-то там встрече с непонятной сестрой какой-то якобы беременной от его брата девушки. И теперь жалел, что так быстро распрощался с Ксюшей. Ведь мог прийти на пару минут, а лучше часов, позднее и тогда чокнутая девица не проявляла свой характер на его кухне.

— Слушай, Настя, кажется? — девушка кивнула и Стас, утвердившись, что ещё не забыл всё на свете после двухчасовой прогулки с Оксаной, продолжил, — в общем, Диме сейчас не до твоей сестры, его жена беременна, молчи и слушай! — властно, имитирую тон Дмитрия, потребовал Стас, и Настя захлопнула рот. Он потом выслушает все её претензии, выбора не будет, а пока, — мой брат так долго мечтал об этом ребенке, столько перенес, никто не заслуживает счастья в этой жизни, как он, понимаешь? А ты приходишь и вместе со своей сестрой рушишь это счастье! Чего вам стоило сделать аборт? Или вы решили, что таким образом подзаработаете денег? Не выйдет, крошка. Брата здесь нет и возвращаться он не намерен, а я не намерен поганить ему жизнь!

Стас понимал, что вспылил, но по-другому сейчас не мог. Да, в каком-то смысле было жалко ту девушку, да и вряд ли она действительно хотела денег от их семьи, но опять же но. Почему, зная, что у Димки жена, она ничего не сделала с этой детской неожиданность? Узнай Дима, что натворил, бросит всё и примчится сюда и на этом будет конец. Его только начавшей налаживаться семейной жизни, жизни двух женщин и двух ещё не рожденных детей, а что будет с самим Димой, Стас даже не брался предположить. Это действительно будет конец.

Настя резко махнула рукой и содержимое бутылки с водой, которую она теребила в руках, выплеснулось в лицо парню. А потом девушка заговорила, в тон ему и с такой же экспрессией. И Стасу стало стыдно за свои слова. Настя металась по кухне, выкрикивая ругательства и кляня всю его семью, а он ничего не делал. Пару раз провел рукой по лицу и волосам, смахивая воду, и слушал.

— Нет, так нельзя... — выдохнула девушка, опираясь на спинку стула, и ещё раз вздохнула, беззвучно шевеля губами. Кажется, она считала про себя... Наверное, это успокаивает. Стас тоже попробовал считать, но на цифре три, девушка его прервала, — Стас. Мы взрослые люди и думаю, твоему брату надо самому решить, что он будет делать. Я понимаю, нет, не смотри на меня так и молчи! Я, правда, понимаю, но... — Настя закусила губы и отвернулась к большому, чуть заляпанному окну и снова выдохнула, — Аня тоже достойна счастья. Ей только восемнадцать и у неё вся жизнь впереди, а этот ребенок. Она ведь только хотела порадовать твоего брата, подарить то, о чём он так долго мечтал, а теперь...

— Конец, — за неё закончил Стас, со вздохом откидываясь на спинку стула.

Глава 6

— Ань, Аня! — окрикнул до боли знакомый и такой приставучий голос её одногруппника, даже хуже, соседа по парте. Как же Никита раздражал Аню, кто бы знал.

Аня сделала вид, что не расслышала, хорошо в ушах наушники, на это можно сослаться, если Ик её всё-таки догонит, и попыталась скрыться за углом дома.

— Анька, ну ты горазда, ходить, еле догнал. Тебя кричишь-кричишь, а ты не слышишь, — отдышавшись прокорявил парень, с улыбкой довольного кота, теперь идя рядом с ней.

— Прости Ик, я правда не слышала, — Аня чуть виновато пожала плечами и показно вытянула один наушник, ранее скрываемый волной светлых волос.

— Я же просил не называть меня так! — обиженно пробурчал парень, поправляя рюкзак на плече, — эти дебилы придумали очередную фигню, а ты ведешься на это стадо. И вообще, обидно, знаешь ли.

— Прости Никит, просто тебе идёт. И придумали его ещё в начале первого курса, так, что не прибедняйся, — Аня снова виновато дернула плечами и задумчиво остановилась около палатки с мороженным. Есть хотелось неимоверно. Постоянно и в таком количестве, что Аня начала опасаться просто, лопнуть. А стройная фигура... да бог с ней, к чему ей фигура, когда не перед кем хвалится. Вот если бы Дима был... Нет, нет, нет! Аня резко тряхнула головой, заставляя себя забыть об этом мужчине. У него жена, он счастлив, а она, она как-нибудь, ведь не выгонят же в самом деле её на улицу. Хотя после речей матери, когда они за одним из семейных ужинов, смотрели программу о юных мамах, Аню всё-таки немножко трясло, когда к ней подходила её мама.

— Ладно-ладно, уговорила, мир, — Никита поднял руки, и тут же галантно склонил голову, указал на палатку с мороженным, — считай меня экстрасенсом, но я знаю, чего тебе сейчас хочется, эскимо в ореховой крошке. Позволь мне как джентльмену угостить тебя после трудного рабочего дня.

— А? — Аня удивленно посмотрела на сокурсника, выныривая из своих мыслей. Мороженного действительно хотелось, но если она позволит Ику её угостить, то он может счесть это как разрешение ухаживать за ней. И ведь сочтет и потом будет сложно отвязаться от этого типичного ботаника в толстых окулярах и вздыбленными волосами. После Дмитрия, она не могла смотреть ни на одного мужчину. Зачем? Дима всё равно лучший и такой далекий...

— Нет Никит, я не голодна, — с сожалением сказала Аня, и теперь уже никуда не спеша и не убегая от Ика, пошла к остановке. И всё же не смогла не улыбнуться, вспоминая, как к этому парню приклеилась такое прозвище. Никита тогда, на первом курсе, перенервничал перед одним из экзаменов и потом неделю икал. Вот ребята и сократили его имя до Ика, благо то позволяло.

— Да ладно тебе Ань, это просто мороженное, я не разорюсь, если куплю тебе одно. Я же вижу, как тебе хочется. Ты в последнее время любишь поесть, — шутливо заметил Ик, и Аня как-то болезненно сутулилась и обхватила плечи руками. Никита вопросительно посмотрел на свою сокурсницу, не зная, обидел ли он её своими словами. Женщины в его понимании всегда были странными существами, и кто знает, на что они могут обижаться. Он и так с трудом подбирал слова, чтобы не начать мямлить рядом с Аней, а тут...

— Прости, если обидел, у тебя потрясающая фигура, и ты можешь, есть, сколько пожелаешь, может всё-таки мороженное, а?

— Не будет скоро этой фигуры, оставь меня в покое, пожалуйста, — всхлипывая, огрызнулась Аня и, обхватив руками живот, побежала к остановке. Никита оторопело смотрел ей вслед, пытаясь понять, что он опять сказал и сделал не так. В прошлом году, Аня была другой, пусть замкнутой и нелюдимой, но с ним-то всегда общалась, даже принимала сувениры и шоколадки, которые он приносил на пары. Сейчас, Аня стала совсем другой, садилась на самую последнюю парту, ни с кем не разговаривала, иногда игнорировала даже преподавателей. И пугала своим призрачным внешним видом. Ик не знал, для чего она так изводит себя диетой, становясь почти прозрачной, но ему это очень не нравилось. И очень не нравилось, что тот озорной блеск в глаза Ани, исчез. Не померк, а именно исчез, затянувшись туманной дымкой. Никита не понимал такой перемены, только привычно взъерошил волосы и тенью последовал за Аней, раздумывая над её словами. Ну да, ест она действительно много и если даже растолстеет, не перестанет ему нравиться. Никита уже давно хотел, но никак не мог решиться пригласить её на свидание. Ещё бы. Она красавица, пусть и прячет красоту под заношенными тряпками и густой волной светлых волос и он: типичный ботаник и лузер. И вот сейчас, когда в рюкзаке два билета в цирк, а Аня со слезами на щеках, садится в маршрутку, Никите хотелось не существовать. Зачем он такой нужен, если вместо того, чтобы пригласить девушку на свидание, он довел её до слез?

Никита рассеяно проводил взглядом отъезжающую маршрутку и решил, что завтра просто обязан, извинится перед Аней. Да, именно, он купит букет цветов, коробку конфет, извинится и обязательно пригласит её в цирк. Кивнув сам себе, Ик забрался в подошедший автобус, устроился на самом последнем сидении и начал прикидывать, как он провернет подобную аферу.

— Стоять! — Аня толком не успела войти в квартиру, как её перехватила сестра, перегадив собой коридор. — Где ты была? Я уже час жду! Ты представляешь, какие сейчас пробки, мы же никуда не попадем! — нервно твердила Настя, крутя в руках трубку домашнего телефона. Да, Аня слышала, как звонил её телефон, только было всё равно. Напала такая апатия, даже есть расхотелось. И плевать, что сестра с трудом пропихнула её в самую лучшую клинику города, плевать, что они должны быть на приеме через сорок минут, и плевать на всё. Она устала. Ане хотелось лечь и чтобы все оставили её в покое.

— Пропусти, пожалуйста, я не поеду никуда.

— Ань, да ты чего? Я же с таким трудом уговори...

— Мне плохо, Насть, — слабо, едва ли не шепотом сказала Аня и, сделав крошечный шаг вперед, упала. Настя каким-то чудом сумела подхватить сестру и осторожно уложить её на пол. А вот трубка домашнего телефона, которую она крутила в руках, разлетелась на несколько частей, разбившись об пол.

— Анька, Нютик, дыши, пожалуйста, я сейчас, я быстро, — скороговоркой выдохнула взволнованная Настя и побежала в свою комнату за мобильным телефоном.

— Всё, я ушёл, буду не раньше восьми, а ты сильно не напрягайся, я запрещаю. А будешь нарушать режим, вылуплю, — шутливо пригрозил Дима, целуя жену в щеку и подхватив свою сумку, отправился на очередную деловую встречу. Скучную, никому ненужную, но запланированную и помеченную его помощником, как перспективная. А Артем, не смотря на всю его дотошность, умел находить нужных людей, даже находясь на другом континенте.

Дмитрий уже давно подумывал повысить парня и вывести его сюда, хотя теперь, когда Рита ждет ребенка, может перевести её обратно в Россию? Там роднее как-то. Ладно, Дима тряхнул головой, съезжая с подъездной дорожки их дома, об этом он поговорит с женой вечером.

Он уже доехал до ресторана, в котором должна была состояться встреча, и даже успел припарковаться, когда звонок Артема нарушил весь сегодняшний день. Дима только потом, через несколько лет, понял, насколько благодарен своему помощнику, а пока он просто выругался, и поехал обратно. Встречу перенесли. Дмитрий злился. Он им что мальчишка, чтобы бегать от одного ресторана в другой? Пусть сами бегают. Это он и передал через помощника своим придирчивым коллегам. Какая разница что есть: китайскую еду или японскую? Он фыркнул и свернул на парковку небольшого магазинчика. Если встреча на сегодня окончена, так почему бы не провести целый день с любимой женщиной? Улыбка на лице Дмитрия появлялась лишь от одной мысли о крохе, который сейчас растет в животе Риты. И даже нагрубивший продавец, который не понял, чего хочет Дима, когда тот не заметив, перешел на родной русский, не смогли стереть счастливую улыбку будущего отца.

Он приехал тихо, с бутылкой лучшего вина, которое нашлось в магазине и с коробкой любимых шоколадных конфет Риты. Хотел сделать сюрприз. Даже вошел через кухонную дверь, с новой улыбкой отметив, что ведет себя, как шпион.

Голос Риты веселыми нотками звучал из их спальни и Дима, продолжая играть шпиона, поднялся по лестнице и замер, так и не дойдя до дверей комнаты.

— Да ладно тебе мам, ну что этот олух может сделать? Он летает в облаках от счастья и ни на что больше не обращает внимания, — щебетала Рита, ходя по комнате. Он слышал, как стучат её каблуки. Похоже, она опять звонила матери. Свою сварливую тещу он ненавидел. Она умудрилась испортить им даже свадьбу, так что Дмитрий старался держать мать Риты как можно дальше от себя. Жаль, что нельзя было запретить дочери общение с её стервозной родительницей. Ладно, это десятое, а вот какого олуха имела в виду Рита? Его? Дима решил ещё немного пошпионить, да и спешить в принципе было некуда, впереди целый день.

В комнате молчали, видимо, теща изливала дочери очередное недовольство, слышно было, только, как Рита нетерпеливо постукивала каблуком.

— Мама, ну что ты несешь? Мне что больше всех надо? Ещё чего не хватало, буду я себе портить фигуру! Сегодня, пока он на своей попойке, съезжу в клинику, возьму у Дианы новый снимок. Пусть завтра счастливый папаша порадуется.

Рита замолчала, над чем-то посмеялась и, кажется, упала на кровать. Уж скрип этой деревяшки Дима знал как никто другой.

— Кстати, таблетки, что ты мне посоветовала, просто, класс, правда, здесь их трудно найти, американцы такие брезгливые, фу-у. И всё как ты говорила, у меня даже задержек не было. Я с ними теперь не расстаюсь. Ага, с собой в сумке таскаю. Блин, только, от Димки трудно тампоны прятать.

Пауза, пока Рита выслушивала мать, была нужна и ему. Дмитрий ничего не понимал. Просто стоял и тупо смотрел на выключенный светильник. О чём она говорила сейчас? Какие таблетки? И о каких задержках? Это же... Это что получается, что нет никакого ребенка? Рита врала? Нет, она не будет ему врать. В этом Дмитрий был уверен... или почти уверен. Они ведь так давно ждали этого ребенка...

Дима сел на пол, пытаясь понять, а правильно ли он понял разговор жены. Может они о чём-то своем, непонятном ни одному мужчине?

— И как ты себе это представляешь? Ни за что! Всё будет куда проще. Пусть радуется ещё... ну пусть будет неделя, по идее, на фигуре это сказывать в принципе не должно. А потом устрою ему выкидыш, дружно поплачем, и на полгода он от меня, наконец, отстанет. Вот чего ему в России не сидится? Я тут такие вечеринки устраивала, а походы по магазинам, о-о-о, мамуль...

Рита похихикала и включила телевизор. Впрочем, тот нисколько не мешал ей разговаривать по телефону, а ему слышать. И чем больше он слышал, тем сложнее было сдерживать себя. Значит, сидел бы в России? Если это не дурная шутка, он так и сделает...

— У-у, мам, ты даже не представляешь, как без него было хорошо, зачем я вообще ему позвонила? Сам бы вернулся и тогда... Ох, мам, конечно, ты права. Где я ещё найду такой тугой кошелек у подобного идиота? Что? Правда?

В комнате раздался радостный женский визг, выведший Диму из ступора, в который его загнали слова жены.

— Ну и как зовут моего нового папочку? Авраам? Фу-у, мам он что еврей? Ты бы ещё китайца себе нашла...

Дальше Дмитрий слушать не стал, не смог. Встал и поплелся вниз. На середине лестницы, его как молнией пронзило, и он рванул к дверям, туда, где лежала сумка Риты. Он должен был знать. С него хватит! Хватит врачей, клиник. Хватит лжи!

Он даже не заметил, как из рук выпали конфеты и бутылка вина. Зато заметила Рита, пулей выскакивая из спальни, и распахнутыми от ужаса глазами уставилась на мужа, роющегося в её сумке...

— Ты что творишь? — она как могла быстро добежала до Димы и попыталась выхватить свою сумку из его рук. Но он оттолкнул, да так сильно, что Рита отлетела на несколько метров и упала на пол, запнувшись за ковер.

— Дима! Да ты с ума сошел! Ты же... Я же в положении! Зачем ты копаешься в моей сумке? Дима! — визжала Рита, поднимаясь на ноги, и снова кинулась на мужа. На этот раз он не оттолкнул, наоборот, отбросил сумку и одной рукой, за шею, прижал жену к стене.

— Я тебя убью, если это окажется правдой. Поняла меня тварь? — прорычал мужчина, едва сдерживая себя и не дожидаясь ответа, отпустил. Подхватил сумку, теперь просто перевернув и вытряхнув всё её содержимое на пол.

Расчески, помады и прочая дребедень его не интересовала. Глаза насмерть приклеились к белой баночке, похожей на футляр для хранения старой фото пленки.

— Нет, Дим, это не то...

— Заткнись! — рявкнул он, и Рита вжалась в угол между стеной и дверью.

Резко и нервно подхватив коробку трясущимися руками, Дима вчитался в название, ни сказавшее ему ничего.

— Это что? — хрипло спросил он жену.

— От головной боли. Дима, да что ты творишь, объясни мне ради бога! — заскулила Рита, пытаясь вылезти из своего укрытия.

— Сидеть тварь! — вновь крикнул он, крутанув футляр от таблеток, и вчитался в инструкцию, написанную на русском языке.

И он не был удивлен, когда нашел глазами то, одно слово, которое меняло всю его жизнь. Противозачаточное...

— Одевайся, у тебя пять минут, потом поедешь в том виде, в котором застану, поняла?

— Дима...

— Живо!

Рита втянула голову и, вжимаясь в стену, проползла мимо разъяренного мужа, и рванула вверх по лестнице, несколько раз запинаясь на ступеньках. Но Дмитрия мало волновали её падения. Он сам был голов её убить. Был на грани. Он никогда не бил её. Даже не кричал. Может, это его вина?

Он отбросил упаковку, слыша, как по полу рассыпаются таблетки, и ударил стену. Раз, второй, третий. Пока не перестал чувствовать руку. А потом долго рассматривал разбитые в кровь костяшки пальцев. Кровь... Где он видел кровь? Когда? Взбешенный разум не желал подсказывать. Тогда он ударил ещё раз. Не помогло. Хотел ударить снова, но бледная Рита, застывшая на лестнице, отвлекла. Завладела вниманием так же, как упаковка таблеток.

— В машину, — едва ли не рыча, приказал он, пока сам собрал горсть рассыпавшихся по полу таблеток. Сунул их обратно в упаковку и так и, сжимая в руке белый футляр, вышел из дому. Хотелось хлопнуть дверью, но он сдержался. Хотя, судя по лицу Риты, таким озверевшим она его ещё не видела. Наверное, поэтому так слушалась. Боялась, что он действительно поднимет на неё руку. Дмитрий, знал: боялась она правильно.

— Анечка, маленькая моя, как ты тут? Может принести что-нибудь? — мама Ани гладила дочь по руке, испуганно переводя взгляд с дочери на мужа. Настя старалась сидеть тихо, не зная, как объяснить родителям.

Аня просила им не говорить. Она и молчала, но будут ли молчать врачи?

Сестра только отрицательно мотнула головой и сжалась в комочек. Кто бы знал, как в этот момент Насте хотелось убить того мужика, который сотворил такое с её маленькой сестренкой. Она так и не смогла уговорить Стаса дать ей телефон брата. Зато они сошлись на другом. И после этого Стас Громов стал третьим хранителем их секрета. Они с Настей решили ничего не говорить третьему брату, Павлу, тому сейчас и так было не сладко. Но сколько бы Настя не спрашивала, что у того случилось, Стас говорил, что это дело семьи и ей знать ни к чему.

Стас сейчас, насколько знала Настя, где-то у главврача, в обход её родителей, договаривается об отдельной палате и лучшем лечении. Денег он обещал не жалеть. Как обещал помогать всем, чем сможет.

— Анечка, ну ты попей хотя бы, — продолжала настаивать мать, а Аня продолжала смотреть в стену, так и держа руки на животе. Она ни на секунду не отпускала его. Боялась, что потеряет ребенка? Настя не знала, что творится с сестрой. Даже её пусть и не оконченное, но медицинское образование, не давало подсказки. Переутомление? Это единственное, что приходило на ум Насте, хотя та и контролировала каждый шаг сестры. Лично следила, как, чем и сколько питается, сколько сидит за учебниками и компьютером и всё равно не уберегла сестру. Вот и какой после этого из неё будущий педиатр? А может всё было правильно? Хотя, какое к черту правильно, когда Аню тошнило почти после каждого приема пищи? Раньше такого не было, а вот в последние две недели, Настя не знала, чем кормить сестренку. Ещё и родители начинали читать дочери нотации о правильном питании, когда за семейными ужинами, она не притрагивалась к еде. Только небольшими глотками пила простую воду, изредка сок. Аня сильно похудела, став похожа на бледное приведение. Настя ещё удивлялась её упорству, когда та ходила в свой институт. Но разве запретишь сестренке, когда она просто не слышит слов?

В палату заглянул врач, жестами прося их родителей выйти к нему. Мама нервно подхватила свою объемную сумку и, опередив отца, вылетела в коридор. А папа на секунду замер, тяжело посмотрев на дочерей. Ане было всё равно. Настя не поняла этого взгляда, но точно знала, что сейчас будет. Врач скажет результаты анализов и... она глубоко вздохнула, готовя себя к истерике матери и положила руку поверх ладоней сестры, через одеяло оберегающих живот.

— Я никому не позволю отнять у тебя кроху, не бойся Нют, всё будет хорошо. Ты мне веришь?

Аня, к удивлению сестры, повернула голову, с тоской посмотрев в глаза Насти, и девушка едва сдержала слезы. Как Дмитрий называл её сестренку? Мой ангел? Он был прав. Аня чистый, невинный ангел, который сейчас сам себе отрезает крылья.

Настя поцеловала сестру в лоб и вышла в коридор.

Мама всё ещё лепетала что-то обеспокоенное и непонятное, не давая врачу говорить. Тот терпеливо молчал и кивал. Отец, был бледен и тоже молчал. Насте казалось, что с самого начала он всё знал и теперь просто ждет подтверждения. А может быть, просто молча, накручивал себя на что-то плохое.

— Мам, хватит, — хмуро перебила Настя и вопросительно посмотрела на врача, благодарно кивнувшего ей, — Что с сестрой?

— Если честно, то не знаю, — ответил мужчина в возрасте, насколько Настя знала, являющимся заместителем главврача больницы.

— Как не знаете? Это же... — запротестовала мама, но Настя снова осадила её. И врач продолжил:

— Общее состояние хорошее, анализы тоже хорошие, девушка полностью здорова, если только токсикоз замучил, а так мой диагноз, переутомление.

— Так если она здорова! — снова взъелась мать, — Стойте, какой токсикоз? — женщина непонимающе уставилась на врача.

— А вы разве не знаете? — удивился врач. — Ваша дочь на третьем месяце и насколько показывают анализы, с ребенком тоже всё впоряд... Э-э-э, женщина, что с вами?

Врач и отец одновременно подхватили упавшую в обморок мать, усаживая её на один из стульев, стоявших в ряд у стены. Настя зажмурилась и потерла глаза. Главное с Аней и ребенком всё в порядке, а с остальным они справятся. И никакой Дмитрий Громов им не нужен.

Она с каким-то облегчением облокотилась на плечо подошедшего Стаса и вымученно улыбнулась парню.

Дмитрий пил. Пил так, как никогда раньше. Выпивка в доме давно закончилась и он перебрался в ближайший бар, стопка за стопкой вливая в себя алкоголь. Она врала. Врала с самого первого дня их знакомства.

Прошла уже неделя, а он до сих пор помнил глаза Риты, когда привез её в одну из тех самых клиник, где его так упорно уверяли в бесплодии. И устроил там разнос. Врачам пришлось вызывать полицию, чтобы успокоить взорвавшегося в приступе ярости мужчину.

Врачи признались сами, что тогда по просьбе убитой горем женщины и крупной суммы денег, подделали его анализы. К нему со скорбным видом подошли молоденькая медсестра и седой мужчина в возрасте и рассказали правду. Наверное, слишком убитый вид был у него, когда он вышел из кабинета узи. Рита не была беременна, никогда не была. Врала, таскала его по клиникам, в которых, как понял Дима, она тоже платила за фальшивые анализы и улыбалась. Улыбалась ему в лицо и обещала...

Он даже не заметил, как раздавил стакан, только сморщился, когда выпивка попала в порезы от стекла. Улыбчивый бармен, тут же подозвал официантку, оказавшую "убитому" посетителю первую помощь, убрал осколки и налил Диме за счет заведения. А ему было всё равно. В голове билась только одно: она врала. Водила его по клиникам, лечила от несуществующего бесплодия, сама же пила противозачаточные таблетки и снова улыбалась ему... А потом дала надежду. И кормила красивой сказкой, принося чужие тесты и снимки узи...

Он в тот же день, в той же клинике повторно сдал анализы и врачи, чувствуя свою вину, уже к вечеру вернули результаты. Он здоров. Никаких отклонений от нормы.

И тогда он ударил. В первый раз в жизни ударил женщину. И хорошо, что полиция подъехала вовремя, иначе, он бы её убил. Врачи вкололи успокоительное, полицейские отвезли в участок. Куда делась Рита, он не знал. Да и было плевать. Утром, когда он немного успокоился, отбив все руки о стенки камеры, куда его упрятали полицейские, он вернулся домой. Жены... Какая она жена? Тварь! Мразь!.. Риты дома не было, наверное, побоялась вернуться. И правильно сделала. Хотя Дима сам не знал, чтобы с ней сделал, увидь тогда, учитывая какими сочувственными взглядами, провожали его полицейские.

— Ещё, — безжизненно попросил он, толкнув опустевший стакан бармену.

— Парень, может, хватит? — уже обеспокоенно спросил тот, памятуя, сколько выпил этот пугающий клиент.

Дмитрий, действительно, пугал, в первую очередь самого себя. И сколько бы ни выпил за эту неделю, чувствовал, что просто не может напиться. А остановится, не был сил.

— Хватит, — внезапно сам себе сказал он, резко встал и тут же покачнулся. Хорошо, что стойка вовремя попалась под руку. Он тяжело оперся локтями на столешницу и взглянул на парня, все эти дни терпевшего его мрачный вид.

— Налей последний, — тихо попросил он бармена и тот налил.

Дмитрий достал пару крупных купюр, во много раз превышающих сумму, которую он тут напил, и слегка неуклюже поставил полный стакан сверху на деньги.

— Выпей за меня, а я не пью, — пробормотал он и к удивлению бармена, уверенной походкой, пошел к выходу.

Вокруг давно стемнело, впрочем, он уже неделю не следит за временем. Зачем? Чтобы вкалывать ради содержания любимой женщины? Нет такой женщины, и больше никогда не будет. Он так решил.

Дмитрий остановился посреди пустой парковки бара. И заорал в темноту. Наверное, так воют раненные звери, чувствующие скорый приход смерти. Только он уже умер.

Глава 7

— Анька! — радостный вопль разнесся по аудитории, привлекая к ней внимание всей группы. Аня дернулась и испуганно замерла в дверях. Она, может, болела не часто, но чтобы её так встречали по выздоровлению...

Её вечно взъерошенный и скромный сосед по парте легко лавировал между удивленными одногрупниками, пробираясь к дверям, в которых она так и стояла, потрясенно открыв рот. И ладно, если бы Никита просто постригся, она с самого начала их дружбы, посмеивалась над его несуразным видом, но чтобы Ик оделся в костюм, да ещё и с галстуком... Но больше всего смущал букет цветов в руках парня.

Вчера, когда она едва ли не с боем вырвалась из квартиры в институт, такого не было. Никита, как обычно в своих затасканных до дыр джинсах и черном легком свитере, только скромно поздоровался, а в обед, в честь Аниного возращения купил ей шоколадку. Так как тогда объяснить вот это?

— Ань! — с улыбкой от уха до уха, Никита спустился с студенческих трибун и протянул ей цветы. Не умеючи, неуверенно и так настойчиво, что Аня просто не смогла не взять. И только потом озадаченно переспросила:

— Это мне?

— Т-тебе, — с запинкой подтвердил он и мягко положил руку на талию девушки.

И если цветы она ещё могла списать на радость парня её возвращению, но это... Аня едва не выронила букет. Такой смелости и наглости от простачка Ика она не ожидала. Наверное, она бы накричала, по крайней мере, уже собиралась, но тут за спиной девушки раздалось деликатное покашливание.

— Молодые люди, я всё понимаю, но может, пропустите преподавателя в аудиторию?

Аня всё-таки не удержала букет и если бы, не стоящий в такой близости Никита, успевший поймать цветы и вернуть руку ей на талию, уводя с прохода, она бы точно сбежала с пары. Со всех. А так оставалось только краснеть, парень шокировал ее.

Она закусила губу и только сейчас заметила, с каким интересом, смотрят на них одногруппники, кто-то уже шептался и тихо хихикал. И Ане снова захотелось сбежать, и если бы не рука парня на её талии, ей бы это удалось.

— Извините, Павел Степанович, мы не специально, — Никита виновато улыбнулся и под одобрительный гогот одногрупников увел красную как помидор девушку на их последнюю парту. Ещё и букет торжественно положил на цент стола.

— Вот вы молодежь... Эх, где, мои двадцать лет? — горестно сам у себя спросил профессор, вытаскивая на стол из портфеля свои крошечные шпаргалки по теме семинара. За это его студенты и любили. Павел Степанович, не любил простых скучных пар, каждый раз преподнося своим ученикам что-то новенькое. Но Ане сейчас было всё равно. Она мышкой сидела на краю, стула, стараясь быть от странно ведущего себя Никиты как можно дальше. Врач при выписке запретил ей волноваться, как будто она до этого не знала, а тут такой шок.

Аню выписали спустя две недели, отдохнувшей, и даже начавшей без проблем есть. Настя ей рассказывала, что они на пару со Сасом, братом Дмитрия, её Дмитрия, договорились с главврачом и тот уделял девушке максимум внимания. Девушка до сих пор не смогла вытянуть из сестры сумму, которую они заплатили за столь чательный уход. Но результат был на лицо. Она улыбалась, не бегала в туалет после каждого приема пищи и вообще стала лучше себя чувствовать. Только больничные стены утруждали, давили и пугали. Постоянно было такое чувство, что вот сейчас на неё рухнет потолок или лестница под ногами обернется ровной горкой. Было страшно и в первую очередь за ребенка. Почему? Аня и сама не знала ответа, и при первой же возможности улизнуть домой, попросила сестру забрать её. Главврач отпустил, но под расписку и с обязательным еженедельным посещение их клиники. Аня не думая согласилась, а теперь сильно жалела об этом. Дома обстановка была ничем не лучше больничной, если не хуже. И только теперь Аня поняла, почему родители не навещали её в течение тех двух недель. Настя говорила, что у них нет времени, какие-то проблемы на работе, и она верила. Но увидев ненавидящий взгляд матери, едва смогла переступить порог квартиры. Если бы не Настя, втянувшая её в квартиру, она бы точно убежала...

"Так! Стоп! — мысленно пнула себя девушка, — И почему только мне в последние дни хочется от всех убежать? Может уже хватит? Трусиха!" — обозвала она себя и осторожно скосила глаза в сторону чему-то глупо улыбающегося Никиты. Тот писал за преподавателем, и как обычно это происходило на парах, ни на что не отвлекался. Ей иногда казалось, что вот сейчас пройди за их спинами стадо слонов, он не заметит.

Осмелев, Аня подперла кулаком щеку и задумчиво, уже не скрываясь, посмотрела на своего соседа. И тот к удивлению девушки, немедленно повернулся к ней и подмигнул. Не сиди она сейчас, точно бы упала. Ик вел себя чертовски странно.

Но была только эта быстрая улыбка, и парень снова вернулся к конспекту, вот только его левая рука...

Аня просто оторопела, когда ладонь парня легла ей на колено. Она резко подскочила на ноги, с грохотом отодвинув стул, сразу привлекая к себе внимания преподавателя и абсолютно всех одногрупников.

— Анечка, вы что-то хотели? — учтиво поинтересовался профессор, отрываясь от черчения какой-то схемы на доске. Хоть убейте, она сейчас не сможет сказать, что это за схема. Да что там! Она даже тему семинара не знала!

— Извините, — промямлила девушка, быстро садясь обратно на стул, но не прошло и пары секунд, как Аня снова подскочила и, подхватив свою сумку, выбежала из аудитории.

Двадцать три удивленных пары глаз проводили убегающую девушку полными недоумения взглядами. Женская половина сразу зашепталась между собой, со смешками косясь на Ика, мужская же, просто неопределенно хмыкнув, вернулась к конспектам. Сегодняшняя лекция была особо интересна.

Только теперь уже и Никита, сродни Ане, не обращал на слова профессора никакого внимания, пытаясь понять, что он опять сделал не так. Ведь брат советовал именно так, напористо и в тоже время просто вести себя с девушкой. Да и вроде он не перешел никаких границ, только положил руку ей на ногу. Пустяк. Но тогда почему она так отреагировала? Наверно, стоило поговорить с ней и объясниться. Он так и сделает. Прямо сейчас и сделает.

— Ну что ещё? — не выдержал преподаватель, когда Ик, подобно Ани подскочил со стула.

— Извините... мне надо... — пробормотал парень, быстро собирая свои вещи, осторожно взял букет и уже под общий смех одногрупников вылетел из класса.

— Ох уж эта молодежь, — старый профессор покачал головой, вытирая испачканную в мелу руку о мокрую тряпку. — А вы чего расслабились? Игнатьев! Нука, голубчик, к доске, давно вы мне не рассказывали ничего интересного...

Она гордо, по-хозяйски, шла по светлым просторным коридорам. Высоко поднятая голова и надменно — презрительный взгляд, достававшийся любому, кому не посчастливилось именно сейчас пойти этим же коридором. Ни капли не смущенные сотрудники просто проходили мимо, стараясь держать вежливую улыбку. Жену шефа не любили ни в одном офисе, как в России, так и здесь, в штатах. Любой человек, видевший её или по какой-то причине, заговорившей с ней, сразу видел истинную натуру этой женщины. Стерва, тварь, змеюка, подлая сука, шлюха... и ещё длинный список, который сотрудники фирмы Дмитрия с удовольствием пополняли каждый раз, как она появлялась в стенах офиса. И все как один, не понимали, как их шеф живет с этой гадиной. Да по ней же сразу видно, что кроме денег и безмозглого кошелька, в котором эти деньги хранятся, ей больше ничего не нужно. А мозги у их шефа были, иначе вряд ли бы он смог создать такую империю, как в шутку иногда называли фирму Дмитрия его работники. Дима лишь отмахивался, заверяя, что без своих помощников и их, сотрудников, его "империя" давно бы уже развалилась. Только Рите было плевать, что о ней думают эти жалкие людишки, которые, как дураки горбатятся на работе с утра до ночи. Она свободная женщина и имеет права делать всё, что ей захочется и тратить столько денег мужа... Вот с этим в последние дни как раз были проблемы. И только поэтому она сейчас находится в этом душном офисе, воняющим техникой и ещё какой-то сладковатой гадостью.

Рита привыкла не экономить, имея столь богатого мужа и доступ к его банковскому счету. Но сегодня утром, когда попыталась расплатиться за платье, её золотую карту, прямо у неё на глазах, разрезали ножницами. Она закатила такую истерику в магазине, что продавцы ещё долго будят помнить обиженную женщину. А вот с деньгами надо было что-то делать, ведь она привыкла жить на широкую ногу, ни в чём себе не отказывая, даже каких-то сбережений не делала и теперь мысленно ругала себя за такую наивность. А наивной дурой она никогда не была. Да кто бы вообще мог подумать, что этот кретин посмеет перекрыть ей доступ к деньгам! К её деньгам! Ведь фирма, в которой эти самые деньги зарабатываются, принадлежит и ей. По крайней мере, так утверждал мамин юрист. А значит, какое он имеет право лишать её средств к существованию?

— Ой... извините, но туда нельзя! — какая-то мелкая плохокрашенная блондинка в дешевой копии платья её любимого модельера, оторвалась от компьютера, перегородив собой дверь в кабинет её мужа. Вот дрянь! Небось, эта шлюшка ещё и спит с ним, иначе, откуда она могла позволить себе кулон из белого золота с самым настоящим бриллиантом? Уж Рита в украшениях разбиралась. Ублюдок! Она ему ещё укажет его место, вот только разберется с этой крашенной шлюхой.

— Мне можно, — злобно прошипела Рита, отталкивая секретаршу с прохода, но девушка, Рита этого, конечно, не знала, хоть и была миниатюрной, но с детства занималась восточными единоборствами и самообороной, так что умела постоять как за себя, так и за шефа. Тем более каждый видел, в каком убитом состоянии тот ходит последние два дня. А до этого он вообще пропал на неделю. Не появлялся в офисе, не отвечал на звонки. Переполошились не только сотрудники, вся служба безопасности стояла на ушах, пытаясь найти начальника. Дмитрия любили, а он ценил своих сотрудников. Лично знал каждого и сам же подбирал себе штат, вплоть до уборщиков.

Секретарша не только не отступила с её дороги, крепко ухватила Риту за руку и применила болевой прием, вывернув руку женщины за спину. И ничуть не испугалась за своё будущее в фирме. Своего шефа она в обиду не даст, пусть даже его жена и беременна.

— Ты что тварь делаешь? Да ты знаешь, кто я? Ты уволена! — кричала Рита, краснее, почти багровея от злости. Да как эта шлюха смеет с ней так обращаться? Вот пусть только отпусти, она ей все крашеные пакли повырывает! А потом уволит и сделает так, что её не возьму даже мыть полы!

— Интересно, — за спинами девушек раздался надменный, холодный хмык, — кто тебе позволил увольнять моих сотрудников?

— Моих сотрудников! — рыкнула Рита, пытаясь головой разбить нос шлюшке — секретарше.

— Дашь, отпусти её и сходи на обед, тебе ни к чему портить свою нервную систему, выслушивая оскорбления этой... — Дмитрий не смог подобрать нужного слова, только скривился.

— Как скажите шеф, — кивнула девушка, отпуская Риту, чуть подтолкнув её вперед.

Высокие каблуки и ярость, так и хлещущая из Риты сыграли своё дело и та, едва не растянулась на полу приемной. Но разве она может позволить себе подобное позорное падение? Да никогда в жизни!

Рита всё-таки устояла, в этом ей помог угол дивана, за который она вовремя ухватилась.

Твердо встав на ноги, она резко развернулась и уже собиралась врезать нахальной девке за своё унижение. А, между прочим, на крики и шум потасовки, вышел не только Дмитрий, половина, если не все сотрудники, высыпали в коридор и во все глаза смотрели на... гордую, оскорбленную женщину, мысленно успокоила себя Рита. Тряхнула копной идеально светлых от природы волос, гордо задрала подбородок и с достоинством царицы вошла в кабинет мужа. Тот только снова хмыкнул, оттолкнулся плечом от косяка, на который опирался, и виновато улыбнувшись сотрудникам, закрыл дверь кабинета.

— Я тебя внимательно слушаю, — голос Дмитрия показался ей холодным и чужим. Учитывая, что меньше двух недель назад, он сюсюкал с ней, было немного непривычно. Но разве ей привыкать подчинять себе тупоголовых ослов? Рита надменно улыбнулась, окидывая мужа взглядом дикой кошки вышедшей на охоту и обойдя рабочий стол, заваленный бумагами, по-хозяйски расселась в кресле шефа.

— Почему мне закрыли доступ к деньгам?

— Они тебе не нужны, — коротко и всё так же холодно ответил Дима, опираясь спиной на дверь, и скрестил руки на груди.

— И на что мне, по-твоему, жить? — Рита в кресле отъехала немного назад, к окну, откинулась на спинку, сложив руки на широких подлокотниках и начала не сильно раскручиваться из стороны в сторону. Это почему-то успокаивало. Вот только она не волновалась. Было бы из-за чего и тем более из-за кого. Она была спокойна и безжалостна, как истинная снежная королева, как ласково в детстве называла её мама. И этот, сейчас, кажущийся не менее холодным мужчина, совсем её не пугал. Ни капли.

— Иди, работай, от меня ты больше не получишь ни копейки, — твердо сказал Дмитрий и на секунду, буквально на одну чертову секунду Рита поверила ему и засомневалась. Мама всегда учила никогда не сомневаться в себе. В других — всегда. В себе — никогда. И сейчас она не будет сомневаться. Она не для этого сюда шла.

— Уверен? — губы Риты расплылись в лукавой улыбке, создавая на её щеках эффект крошечных ямочек, перед которыми не смог устоять ещё ни один мужчина. Однако, Дмитрий даже не шелохнулся. Риту это разозлило. Как он смеет не падать к её ногам, когда она так красива? Идеальная женщина. Где он найдет себе такую, кроме неё? Эта шлюшка, что унизила её в приёмной? Ха! Рита мысленно рассмеялась. Эта крашеная выдра может заменить только любимого домашнего пуделя и то ей придётся постараться.

— Более чем. Если это всё, то попрошу освободить мой кабинет, мне надо работать, — Дима отошел от двери, в шесть широких шагов пересекая свой кабинет, и остановился напротив стола, требовательно смотря на жену.

Рита лишь рассмеялась и оттолкнувшись от пола полностью крутанулась на стуле, при этом стараясь не потерять из виду мужа.

— Я тут поговорила с отличным юристом и он мне кое-что рассказал, — Рита подкатилась в кресле к столу, чуть брезгливо положив руки на какие-то вручную исписанные белые листы А4 и с победной улыбкой посмотрела на Дмитрия. — По закону мне принадлежит половина твоей фирмы, и я не собираюсь её никому отдавать, милый.

Уголки губ Димы дернулись, что Рита записала себе как ещё одну маленькую победу над этим кретоном, но в следующую секунду она недоумевающи уставилась на смеющегося мужчину. Скорее ржущего как конь. Рита не понимала причину такого смеха. Юрист ей всё правильно и точно объяснил, а она не дура, так что хохот мужа был...

"Может, это нервное, из-за того что он только что потерял половину своей фирмы?" — прикинула Рита.

— Чего ты ржешь? — не выдержав необъяснимого смеха Димы, рыкнула девушка, запустив в того чем-то вроде степлер, но больше.

Дмитрий легко поймал дырокол, поставив его на край стола, и смахнул ненароком выступившие от смеха слезы.

— Это кто такой умный тебе это насоветовал? — всё ещё посмеиваясь, спросил он.

— Ты глухой или тупой? — раздраженно вопросом на вопрос ответила Рита. Она ведь только что сказала, что мамин юрист и не собирается повторяться дважды. Много чести такому идиоту.

— Я... — задумчиво начал Дмитрий, вмиг растеряв весь смех, — Я самый слепой человек в мире. Но теперь я прозрел. И я возвращаюсь в Россию, дом можешь оставить себе, как поощрительный приз за красивую сказку. От меня ты больше ничего не получишь. Забудь моё имя и то, что ты когда-то была моей женой. Документы на развод получишь по почте. А теперь убирайся из моего кабинета и жизни.

— Что?! — Рита аж подскочила с кресла, которое чуть ли не отлетело к окну. — Какой твою мать развод? Я не дам тебе никакого развода!

— Поздно. Мой юрист уже подал документы в суд. Я уже понял, что ты за тварь и избавится от тебя, будет сложно. Общих детей у нас нет, денег в семейный бюджет ты не приносила, так что делить нам нечего. Лучше скажи спасибо, что я оставляю тебе дом и то только потому, что туда я больше не вернусь. Мне противно там находиться. А теперь пошла вон, — ледяным тоном сказал Дмитрий.

— Ублюдок! — рявкнула девушка, бросаясь в мужа пустой чашкой из-под кофе. Тот легко увернулся, пропуская чашку мимо себя. Та, долетев до стены, разбилась, разлетевшись по кабинету белыми осколками.

— Мне попросить охрану выставить тебя? — холодно осведомился Дима, поправляя легкий пиджак.

— Ты не имеешь права выгонять меня с моей же фирмы. Это наше общее имущество! — сквозь зубы прорычала Рита, неосознанно комкая в руке лист бумаги. Мужчина встрепенулся, быстро обходя стол и ухватив жену за запястье, вытащил из её руки бумагу.

— Не смей меня трогать! — яростно заорала она, вырывая свою руку из его.

Как раз в этот момент дверь кабинета без стука открылась, впуская двух высоких мужчин в свободных спортивных черных пиджаках.

— Дмитрий Тимофеевич, у вас всё в порядке? — осведомился начальник службы безопасности. Рита помнила этого хамоватого мужика. Да и этого, второго парня, стоящего за спиной его начальника. Это теперь он его зам, а раньше, в самый первый раз, когда ещё никто не знал, что она жена шефа, этот пацан отказался впускать её в здание! Её! Да она тогда чуть не поубивала всю это дерьмовую службу безопасности. Тогда, пока не пришел начальник охранника, пока они не вызвонили Дмитрия с какой-то важной встречи, её не пускали. Она хорошо помнила, как унизительно чувствовала себя под взглядами этого недалекого начальника безопасности. Его... нет, первой она уволит шлюшку секретаршу, которая сейчас маячит за спинами двух громил.

— Вот теперь точно в порядке. Проводите мою почти бывшую жену до выхода и внесите её в черный список посетителей фирмы.

— Это моя фирма! — вновь взвыла Рита, пытаясь ударить Диму в лицо, но тот ловко, так же как и недавно секретарша, перехватил руку жены, выворачивая ей за спину. И под болезненные всхлипы женщины, передал её безопасникам.

— Ах да, Рит, — пока за парнями не закрылась дверь, окликнул он. — Найди себе нового юриста. И удачи в поисках работы, она тебе пригодится, — хищно осклабился Дмитрий, теперь сам, становясь похожим на дикого зверя. Только если Рита в своей хищности напоминала кошку, из Димы получился озлобленный раненный волк.

Наверное, в первый раз в жизни он вздохнул полной грудью. Ещё и окно открыл, с извращенным удовольствием смотря, как Риту выводят из здания, и она закатывает новую истерику. И помимо воли рассмеялся, падая в своё кресло.

За эти два дня, которые он провел в адекватном состоянии, а, не шатаясь с бутылкой водки и желанием броситься под поезд, Дмитрий успел многое. И самое первое, что он сделал — позвонил своему юристу и объяснил ситуацию. Вечером того же дня, юрист перезвонил и быстро объяснил какие документы нужно подготовить. А сегодня утром уже всё было готово, осталось только надеяться на скорость американской почты. Хотя можно было всё отвезти лично, но Дима не хотел, чтобы хоть кто-то попал под влияние Риты и повторил его судьбу. Была бы его воля, он бы лично задушил эту тварь.

Дмитрий нагнулся, подбирая с пола смятый Ритой листок, и аккуратно расправил. Это был его первый набросок за долгие месяцы. Раньше было не до того, а потом и вовсе пропало желания жить. Теперь всё стало иначе, не считая изредка возникающего чувства, что он у кого-то позаимствовал чужую сказочную жизнь, а потом этот кто-то решил вернуть своё имущество. Получалось что-то типа: "вы пропустили плановый платёж и, к сожалению, мы вынуждены порвать с вами контракт".

Дима грустно усмехнулся, не понимая, откуда у него в голове в последние дни появлялся весь этот бред. Может именно поэтому, он снова начал рисовать? Надо бы достать свою старую папку с эскизами. Только, она лежала в сейфе дома, в который он по собственной воле, больше не вернется. Послать кого-нибудь? Как вариант. Не оставлять же Рите всех его рисованных "питомцев".

В дверь тихо постучались и сразу же, не дожидаясь разрешения, вошли. Даша, его секретарша, умница девочка. Дмитрий вообще старался подбирать себе таких людей. Умных, серьезных, стремительных и главное способных постоять за себя. К тому же Даша из России, приехала сюда учиться, да так и осталась. Да и не только Даша. Чуть ли не половина его сотрудников были выходцами из СССР, ну а второй, в срочном порядке пришлось учить русский. Шеф имел злостную привычку резко и в самый неподходящий момент переходить с языка на язык. И всем кто хотел с ним работать, пришлось приспосабливаться. Дима даже устраивал некие "марш-броски" по обмену опытом и языком засылая сотрудников американского филиала в Россию и наоборот.

— Ты как? — поинтересовался он у жмущийся на пороге девушки.

— Всё хорошо, — улыбнулась Даша, крутя золотой кулон, который Дмитрий подарил на свадьбу девушки, но не прошло и пары секунд, как Дашу прорвало:

— Господи! Как же вы раньше не замечали, какая она дрянь? Она же губила вам всю жизнь! Дмитрий Тимофеевич...

— Стоп-стоп-стоп, — притормозил он девушку, — больше не хочу ничего о ней слышать. Поняла?

Девушка быстро кивнула и снова принялась теребить кулон.

— И остальным передай. Услышу, что кто-то, хоть косвенно общается на эту тему — уволю, — с улыбкой сказал Дима.

— Хорошо! — поняв шутливое настроение шефа, Даша тоже приободрилась и вылетела в приемную. Но он-то знал, что не пройдет и десяти минут, а тема "Риты" будет навсегда закрыта для сотрудников. И ведь никто не ослушается и только порадуется за начальника. Дима прекрасно знал, что Риту не любят, но только теперь понял почему. И в очередной раз мысленно врезал себе по морде за то, что раньше был таким слепым идиотом.

Не успела дверь закрыться, как Даша снова мялась на пороге его кабинета.

— Давай спрашивай Дашуль, но это самый последний раз, — устало разрешил Дмитрий, откидываясь на спинку кресла и тут же вскочил, громко чертыхнувшись и до побеления испугав секретаршу.

— Прости, не хотел напугать, — тяжело выдохнул Дима, отходя к настежь распахнутому окну, — закажи мне новое кресло, а это, попроси нашу службу безопасности, пусть ребята развлекутся стрельбой и сожгут.

Даша понятливо кивнула и шустро вбежала в кабинет, за спинку выкатывая бывшее кресло шефа в приемную. На полпути девушка остановилась, затравлено посмотрев на начальника.

"Похоже, вспомнила, что хотела спросить", — вздохнув, подумал Дмитрий, усаживаясь на подоконник.

— А правда, что пол фирмы...

— НЕТ! — буквально рявкнул Дима, ухватившись за раму, чтобы не выпасть из окна. Бедная Даша испуганно побледнела, спрятавшись за спинку кресла. Это был первый случай на памяти Дмитрия, когда он повышал голос на своих сотрудников.

"И последний", — мысленно добавил он, виновато улыбнувшись выглядывающей из-за спинки девушке.

— Извини, дурака. Нервы ни к чёрту.

— Это вы меня извините, — Даша втянула голову в шею и кусала губы, от чего Дмитрий почувствовал себя козлом. Напугал и обидел ни в чём не виноватую девушку.

"Лечится тебе пора, парень, а то все работники от тебя убегут, испугаются", — посоветовал он себе и устало потер лицо.

— Всё в порядке Дашуль, ты ни в чём не виновата, это всё я, слепой тупой идиот...

— Вы не идиот! — резко перебила девушка и снова закусила губы.

— Нет Даш, я идиот каких ещё поискать. А за фирму не волнуйся, я лишь управляющий компанией, по доверенности отца. Фирма записана на него. Ко мне она перейдет только после его смерти, по завещанию. Надеюсь, я тебя успокоил?

Даша быстро-быстро закивала головой, и не скрывая счастливой улыбки, выкатила кресло из кабинета, оставив Дмитрия на едине с его, скажем так, не самыми радужными мыслями. Непонятно на что надеялась Рита, когда заявилась к нему с этим бредом. Знала бы она, чего ему стоило сохранять спокойствие. Если приглядится, руки тряслись до сих пор, как у законченного алкаша, которым он был, целую долгую неделю.

Дмитрий тяжело поднялся, так же тяжело пройдя четыре шага до мини бара, и ещё более тяжелым взглядом впился в бутылки со спиртным. Напиться, и снова уйти от реальности было самым простым вариантом, ведь Рита не успокоится и не смирится с разводом. Потерей денег. Значит, придется воевать. Дима улыбнулся, почти засмеялся и налив себе гранатового сока, сел за новый эскиз. А потом сам себе удивился, нарисовав самого настоящего ангела...

Глава 8

Информационное табло радовало, как и сообщение, что его рейс задерживается. Дмитрий лишь хмыкнул и занял свободный столик в кафе аэропорта. Он мог бы и не подгонять несчастного таксиста, которому пришлось полтора часа выслушивать невнятную речь мужчины, постоянно скачущую с языка на язык. Дима уже привык, что вовремя его самолет никогда не вылетает. Каждый раз что-то задерживает полет и хорошо, если на десяток минут, а не на сутки или двое, такое тоже случалось, и тогда срывалась не одна важная встреча. Но сейчас было как-то всё равно, он никуда не спешил, а его никто не ждал. Ну, если только Артему придется подождать в аэропорту его задержавшийся рейс, но парень, давно прознав такое невезение шефа, всегда приезжал к прилету самолета, как чувствовал. Только с переводом его в штаты придется повременить, точнее, совсем отложить. Дмитрий сюда вернется, только если возникнут проблемы на фирме, которые без его личного участия не решить, в остальном он нашел отличного управляющего. В конце концов, если что, Тёму всегда можно будет отправить в командировку. А он едет домой. Туда, где возможно его хоть кто-то ждет. Или не ждет. Родители в очередном круизе, братья учатся или, скорее всего, занимаются дурью, но его точно не ждут. Дима никому не стал говорить, что случилось между ним и... он не смог заставить себя произнести это имя, даже мысленно. Прошло уже больше трех месяцев, а ладони до сих пор сами сжимаются в кулаки стоит подумать о...

Он хлебнул кофе, только что принесенный официанткой, которая, кстати, так заигрывающе подмигнула, что любой бы тут же пошел следом. Дмитрий любым не был. Да он даже смотреть в сторону женщин не мог. Один раз обжегся, и этого хватило, а он всегда хорошо усваивал жестокие уроки жизни. К тому же, за эти три месяца... эта так достала, что женщины вызывали лишь одно чувство: отвращение. И, кажется, судья, которая занималась их бракоразводным процессом, была с Дмитрием полностью согласна, пусть и была женщиной. Каких только обвинений не пришлось выслушивать, он даже сбился со счета, а над некоторыми откровенно смеялся, вместе со всеми собравшимися поглазеть на этот балаган. Но суд решил по своему и вот уже как пять недель он свободный человек, а... эта, осталась ни с чем. Только дом, но он сразу оговорил свою позицию, и отступать не согласился, учитывая, сколько этот дом стоит. Судья посчитала так же. Дмитрий даже порадовался, что не заключил с... этой брачный договор, а... эта настаивала, и теперь он понимал зачем.

Суд проходил в России, чем вызвал новый приступ ярости... этой. А Диме было глубоко плевать, так же глубоко как он вздыхал воздух свободы, когда покинул здание суда. Но и после этого его не оставили в покое, начались звонки с угрозами. Сначала звонила бывшая тёща, потом какие-то, судя по голосу, отморозки, которых Дмитрий послал так далеко, что сам удивился. В конечном итоге, прожив в Москве две недели, он, наконец, избавился от жены, завел привычку курить и так и не сказал никому, что вернулся, даже Артем не знал. Жил в тихой гостинице в Звенигороде, ездил на взятой на прокат машине и каждую ночь рисовал. У него уже появилась целая ангельская серия, кстати, уже пущенная в производство. И только того, первого ангела он не отдал никому, хранил в сейфе и за ним же и вернулся в штаты. Тогда, эта устраивала целые концерты, и Дмитрий забывал всё от накатывающих приступов ярости, вот и этот рисунок забыл, как и забыл послать человека за папкой с набросками. Теперь всё это хранилось в специальном непромокаемом конверте, который он практически не выпускал из рук. На фирме огорчились, кто-то даже поднял панику, что их закроют, но Дмитрий с улыбкой заверил своих людей, что ничего подобного им не грозит, извинился, что бросает их и представил временного управляющего. После этого продал всё, что больше было ненужно. И если бы не проигнорировал своё вечное проклятие с задержкой рейсов, то смог бы повозиться с детьми подольше. Не смог он держать у себя деньги, полученные за продажу автомобиля и прочих мелочей чем-либо напоминающих об этой, перевел их на счет одного из детских приютов, в котором и провел весь сегодняшний день. Даже получил пару десятков рисунков маленьких бандитов, которые вымотали его получше, чем все рабочие встречи. Рисунки детей теперь лежали в том же пакете, что и его наброски, которые он, к сожалению так и не пересмотрел. Опять же не было времени, да и зачем? Он и так помнил каждый рисунок. Вот только почему так тянуло открыть папку и поностальгировать?

— А почему бы и нет? — сам у себя спросил Дмитрий, уже доставая папку. Рейс всё равно задержали, хоть займет себя на какое-то время...

— Нет, брат, не судьба, — хмыкнул он, убирая папку обратно в рюкзак и расплатившись за кофе, направился на посадку.

— Ань, так какое? — с улыбкой спросил Никита, приобнимая её за талию.

— Шоколадное,... а лучше миндальное, — задумчиво ответила Аня, даже не попытавшись скинуть с себя руки парня. Зачем? Они вроде как встречаются.

— Ладно, уговорила, возьму оба, — довольно заключил теперь уже её Ик и, чмокнув девушку в щеку, пошел покупать им мороженное. И пусть на улице уже середина ноября, Аню это волновало мало, Дмитрий сказал мороженного, значит, будет мороженное. Пол малыша они определили уже давно, и Аня не задумываясь, сразу же назвала его Дмитрием. Сестре объяснять не пришлось, а вот Ику, точнее Никите, язык не поворачивался назвать его теперь этим прозвищем, пришлось рассказать, почему именно Дмитрий. Никита тогда долго размышлял, хмурился, но смирился. Как и смирилась Аня, ведь рядом с ней всегда есть её крошечный Дима.

— Держи, только давай ты дома поешь, а то не дай Бог заболеешь. Нет, я конечно, только за, чтобы ты сидела дома, но не больная и только со мной, — Никита отдал мороженное и снова вернул руки на талию Ани. Правда, от талии за почти семь месяцев остался только большой живот, но, кажется, Ника это совсем не смущало. Даже, наоборот, нравилось касаться её округлого живота. Наверное, этим он компенсировал себе нехватку других прикосновений, но Никита еще ни разу не заговаривал об этой стороне отношений, и Аню это устраивало. И даже больше, несмотря на всё что сделал для неё этот парень, подпустить его к себе, она просто не могла, ни физически, ни духовно. Вот только, кто знает, какие мысли появлялись в голове Никиты, когда она, смотря вместе с ним фильмы на DVD, засыпала, бормоча во сне имя Дмитрия. Это рассказала сестра, и Аня тогда очень испугалась реакции Ника. Но он просто молчал и улыбался ей.

— Хорошо, съем дома, — равнодушно согласилась Аня и под хмурым взглядом Ника, пошла, ведомая им, к машине.

Никита очень изменился за эти три с небольшим месяца. Из одежды и взгляда исчезла вся мальчишеская небрежность, появилась серьезность и настоящая хватка хищника. Он даже начал пугать Аню такой активность и бескомпромиссностью. Если только для неё делал поблажки. Одногруппники и преподаватели перестали считать его законченным неудачником и ботаником, родители на радостях, что сын так изменился и, наконец, нашел себе девушку, купили ему машину. Да такую, что полвина их группы до сих пор давятся от зависти. Кто же знал, что родители простого незаметного и всеми забитого Ика, владельцы одной из крупнейшей транспортной компании России. Даже Аня ничего не знала, пока парень не приехал на своём подарке в институт. А потом она и сама познакомилась с его родителями. И те были очень удивлены беременности девушки их сына, ещё долго отчитывая Ника за его молчаливость. Вот только во взгляде его отца читалась гордость за сына, а во взгляде матери понимание, отчего изменился их ребенок. И кто бы, что не говорил, но Аня встречалась с Никитой не из-за количества денег в кошельке его родителей. После того случая в аудитории, он всё-таки догнал её и был долгий откровенный разговор, итогом которого стало предложение встречаться. Аня думала неделю, прежде чем согласится. Видя каждый день такого несчастного, смотрящего на неё с надеждой Никиты, она не выдержала. Ещё и Настя с братом Димы, вроде и незаметно, но подталкивали к такому "правильному" решению. А сестра вообще чуть ли не лекции читала, что ребенку нужен отец. Аня же смотрела на хмурящегося Стаса, сидящего рядом с её сестрой, видя в нём такие знакомые черты Дмитрия и...

В общем, она согласилась, только бы от неё все отстали.

Ник был хорошим водителем, ещё и изо всех сил старался аккуратно вести машину, навевая на Аню тоску. Воспоминания о тех нескольких дней с Димой ведь никуда не делись. А быстрая езда пусть и на его огромном внедорожнике, который того и гляди норовил перевернуться, оставила свои зарубки. Она даже облегченно вздохнула, когда машина, наконец, остановилась у подъезда её дома. Пусть дорога от дома до института занимала не больше тридцати минут на общественном транспорте, но теперь каждый день её возили туда и обратно. Либо приезжал Стас, который как, оказалось, учиться в том же институте, только на другом факультете и на курс младше Ани, либо Никита. Последний приезжал чаще, но от этого Ане становилось не легче. Ей не нравилось, что с ней носятся как с больной, следя по часам, когда ей надо есть или ложиться спать. Она здорова! Об этом говорили и все анализы. Того раза в больнице хватило, чтобы выработать отвращение к этим жутким белым стенам и улыбчивым врачам. Как Дмитрий вообще мог посещать те клиники? Аня тряхнула головой, тут же натыкаясь на очередной хмурый взгляд Ника. Кажется, он что-то говорил, а она опять не слушала.

— Всё в порядке? — спросил парень, приподнимая её подбородок, чтобы заглянуть в глаза.

— Да... просто задумалась, — Аня виновато поджала губы и отвела глаза.

Ник вздохнул и чересчур сильно сжал пальцами её подбородок. Аня промолчала. В последнее время он часто делал ей больно, пусть даже не специально, а может, даже не зная, что слишком сильно сжимает её запястье или придерживает за руку.

— Опять о нём задумалась? — она понимала, как тяжело ему спрашивать о подобном. После того разговора, когда он предложил встречаться, они больше ни разу не говорили о Дмитрии, но Аня видела, как вздрагивает Ник, стоит ей упомянуть его имя, даже в отношении малыша.

— Да, — резко ответила Аня и поспешила выйти из машины. Стоило хлопнуть дверью, как автомобиль сорвался с места, подняв в воздух снежную пыль, а через минуту мобильник отозвался коротким звонком, сообщая о пришедшим смс. Никита просил простить его вспыльчивость и обещал завтра утром заехать за ней.

Ане почему-то захотелось швырнуть телефон в стену дома, но она только сунула его в карман куртки и с мороженным в руках зашла в подъезд, уже в лифте начав поедать лакомство. Дмитрий младший требовал своё, и перед этим ещё не родившимся террористом Аня просто не могла устоять. Одно радовало, фигуру, не считая большого живота, мороженное и прочие сладости не испортили. Девушку фигура волновала мало, а вот другие будущие мамочки, на осмотрах у врача, жутко завидовали. Аня улыбалась, мысленно пытаясь задушить своих соседок по очереди, пока жалобным взглядом гипнотизировала двери кабинета, желая как можно быстрее закончить подобную пытку. В такие минуты она была рада даже Нику, который иногда приезжал вместе с ней. С Настей в этом плане было легче, она всегда могла договориться с врачами, чтобы протащить сестру вне очереди. И без зазрения совести тратила на это деньги Стаса, который всеми силами старался помогать. Брат Димы теперь постоянно находился на расстоянии телефонного звонка и прибегал по первому зову девушек. И если бы Аня не знала, что у него есть девушка, которая, кстати, учится с ним в одной группе, могла бы поклясться, что Стас неровно дышит к её сестре. С этой мысль и хитрой улыбкой на лице девушка тяжело выбралась из маленького лифта, хотя в её случае, ездить надо только на большом, иначе с такой тяжестью точно можно застрять... хихикнув, Аня подмигнула вышедшей её встречать сестре и, протиснувшись мимо удивленной Насти, не раздеваясь, кинулась на кухню. Есть хотелось просто страшно.

Он даже не заметил, как они прилетели. Если бы не улыбчивая стюардесса, так бы и спал. Но он, правда, устал, если это можно назвать оправданием. Диме даже вспомнился момент из фильма о приключениях итальянцев в России, где один из героев спускает паспорт другого в туалет, а последний потом не может сойти с самолета. Жаль, что уже поздно сделать то же самое, он бы с удовольствием поспал ещё пару перелетов.

Дмитрий забрал свой рюкзак и зевая, последним спустил по трапу. Лениво прошел контроль и чуть не свернул себе челюсть, пока дожидался багажа. Сумка была всего одна, но эти вещи он бы в жизни не оставил там. Поэтому передав сумку подскочившему Артёму, он на автомате добрел до машины помощника, попросил отвезти в офис и уснул.

Проснулся Дмитрий от громкого стука в дверь кабинета, с трудом вспоминая, как он вообще тут оказался. Видимо, три последних месяца вымотали его больше, чем он думал, раз уже не помнит, как попал в свой собственный кабинет.

— Хорошо хоть помнишь, как прилетал, а то бы послал себя лечи... — он не договорил это угрозу самому себе. Нет уж, лечится он больше, не будет. Даже зубы будет легче выбить, чем видеть улыбающиеся лживые лица докторов.

Стук повторился и, зевнув, Дмитрий пошел открывать. Если стучат, то он точно закрылся.

"И спрашивается, зачем закрывался?" — мысленно спросил себя, поворачивая ключи в замке. Открыл и тут же захлопнул, со стоном раненого зверя, наваливаясь на дверь. Только этой радостной рожи с улыбкой во все тридцать два зуба ему сейчас не хватало. Мишка Фирсов, старый школьный друг, а теперь и начальник службы его безопасности. Весельчак и самодур, который явно пришел позлорадствовать. Нет, не над его разводом, об этом никто не знает, кроме его юриста, Мишка пришел просто позлорадствовать и пошутить. А внешний вид Дмитрия дает как минимум сто один повод для этого.

— Леопольд выходи, подлый трус! — судя по голосу, безопасник уже веселился, видимо, до него успел забежать в бухгалтерию или финансовый. Там чисто женский коллектив и после таких вот "забегал", от Мишки лучше держаться подальше, например, держать его за дверью.

— Изыди Фирсов, — упираясь в дверь лбом, простонал Дмитрий.

— Я лучше взыду и желательно в твой кабинет, — приглушенно сообщил друг и снова забарабанил, да так удачно попал именно в то место, где лоб Димы соприкасался с деревянной поверхностью двери, что мужчине осталось только выругаться.

— Ох, как ты меня любишь, я всегда об этом знал, — смешок и новый стук, сопровождающий напеванием похоронного марша.

— Уволю без выходного пособия, — пригрозил Дмитрий.

— Да ладно тебе, я может, соскучился! — обиженно раздалось с той стороны двери. — Открывай! А то позову ребят и будем ломать, — на полном серьезе заявил Михаил, и пришлось открыть, а то безопасник уже зашипел рацией, вызывая подкрепление.

— Дверь только закрой, — обреченно попросил Дима и вернулся на диван, на котором до этого спал.

— Отбой ребята, он оказывается живой, только с бодуна, — в рацию усмехнулся Фирсов и ввалился в кабинет, проигнорировав просьбу начальника. — Это кто ж тебя так родненький?

— Дверь закрой, родненький, — вяло отмахнулся Дмитрий. Обычно он с не меньшим остроумием отвечал на шутки друга, но сейчас хотелось спать, ну ещё есть, но последнее может и подождать.

— Да закрыл уже, — дверь действительно хлопнула, видимо, подчиняясь пинку безопасника. — Рассказывай несчастный, кто тебя так потрепал? Любимая женушка всю ночь не выпускала из горячих объятий?

— Рот закрой, — рявкнул Дима, чем немало удивил своего подчиненного, судя по глазам последнего.

Михаил заткнулся и внимательно присмотрелся к другу, а там оставалось только присвистнуть и перетащить одно из двух кресел, стоящих в кабинете поближе к дивану.

— Рассказывай, — уже серьезным тоном, попросил Фирсов.

— Не хочу, — Дмитрий скривился и перевернулся на другой бок, спиной к другу. — И вообще иди, работай, я тебе не за психоанализ плачу.

— Ну, можешь и не платить, — деловито заметил безопасник и, ухватив Диму за плечо, перевернул его на спину. — Мы с пяти лет знакомы, думаю, я достаточно проверенный человек, чтобы знать, почему мой начальник в депрессии, да ещё и без кольца на пальце.

Отмахнувшись от друга, Дима сел, потирая глаза и зевая. Зная, Мишку, можно было точно сказать, не отвяжется пока не убедиться в присутствии патологоанатома.

— Тебе упрощенную версию или целиком?

— А ты как думаешь? — с улыбкой вопросом на вопрос ответил безопасник, разваливаясь в кресле.

— Может это? — устало спросил менеджер, указывая на бархатную подставку. Они уже добрались до "экстренных" запасов магазина припасенных специально для особых клиентов.

— Нет, слишком... — Ник уже и сам не знал к чему придраться, просто всё было не то. А Аня слишком необычная девушка, чтобы дарить ей обычное кольцо. — Мне не нравится. Давай что-нибудь... ну, не знаю...

— Я сам уже не знаю, — тихо буркнул менеджер, унося обручальные кольца вглубь магазина.

Никита только пожалел мужчину и принялся бесцельно разглядывать украшения. Это уже был третий за сегодня магазин. И в каждом он умудрялся доводить персонал. Здешний менеджер пока держался дольше всех, но Ник уже сам чувствовал, вынеси тот ещё какие-нибудь дурацкие и совсем не подходящие для Ани кольца, он сам сорвется. Один раз за сегодня он уже срывался и точно знал, что сделал ей больно, однако Аня промолчала, только виновато отводила глаза. Может после того как он попросит её выйти за него, она хоть немного забудет... Дмитрия... Ник даже мысленно умудрился произнести это имя так, что едва сдержался, чтобы не ударить по витрине. Чем он хуже какого-то мужика, который заделал ей ребенка и свалил? Он ведь любит её и всегда рядом. Да весь мир положит к её ногам, только бы Аня была счастлива. Господи, да ради этой женщины он готов убивать и с удовольствием убил, например, этого Дмитрия. Ещё и ребенка назвала его именем. Но ничего, он сейчас купит кольцо, а завтра отвезет её в ресторан и сделает предложение или лучше перед всеми в институте? Пусть каждый знает, что она его. А ребенок. Ну а что ребенок? Подрастет, можно будет отправить его в школу-интернат, чтобы не мозолил глаза. У них с Аней будет их ребенок. Его ребенок. Ох, знала бы она, с каким трудом он держится, чтобы не начать приставать к ней. И пусть беременная, он спрашивал, врачи сказали, можно, только вести себя стоит осторожно и без всяких экстремальных поз. Но ведь, если полезет сейчас, Аня же потом в жизни к себе не подпустит. Ник зарычал и уже собирался, окрикнут пропавшего менеджера, но тот сам вышел, улыбаясь и осторожно неся в руках небольшую бархатную коробочку.

— Вот, это вам точно должно понравиться, буквально вчера привезли, — продолжая улыбаться, мужчина поставил футляр на прилавок и открыл крышку. — Только и цена соответствующая, сами понимаете.

Да только Никита не слушал, уже представляя, как будет надевать это кольцо на палец Ани. И пусть он не знает размера пальчика своей любимой, но это точно подойдет, Ник был в этом уверен как никогда.

— Сколько? — только и спросил он, а через десять минут уже садился в машину, и не удержавшись снова заглянул в футляр. Ане должно понравиться. Может после такого подарка, она, наконец, забудет этого... Дмитрия.

Глава 9

Анне не спалось, точнее ей просто не давали спать. Дмитрий младший развел такую активную деятельность по пинанию мамочки, что пора было выбирать в какую секцию его отдавать, когда подрастет. В футбольную или на карате?

"Точно на карате", — определилась Аня, под очередной свой ох. Интересно, а чем в детстве занимался его отец?

— Опять? — улыбаясь, поинтересовалась Настя, передавая сестре чашку с ромашковым чаем.

— Снова, Насть, — со счастливой улыбкой, ответила девушка и вновь схватилась за живот, чуть не выронив чашку, которую тут же забрала сестра. — Нет, ей Богу, будешь так пинаться, отдам на карате, — пригрозила Аня, и на какое-то время внутри стало тихо.

— Деловой какой, — рассмеялась Настя, возвращая чашку расслабившейся сестре.

— Весь в отца, — задумчиво пробормотала Аня, вспоминая, как Дмитрий тоже всю ночь не давал ей спать.

— Нют, — тихо начала Настя, усаживаясь на край кровати, и погладила сестру по щеке. — Может, хватит о нём? У тебя Никита есть и ведь он тебя действительно любит.

— Я знаю, — вздохнув, Аня отпила чаю и скривилась, отставляя чашку на тумбочку, — гадость какая.

Её слова тут же подтвердил новый пинок крошечной ножки в живот.

— Вот и Димка тоже согласен.

— Вчера это гадостью не было, — со снисходительной улыбкой, заметила Настя, забирая чашку и на всякий случай, сама продегустировала напиток, но кривляться, как сестра не стала. Чай как чай.

— А сегодня, как сказали мы, — Аня деловито погладила живот, — это гадость.

— У меня не остается выбора, как подчинится большинству, — рассмеялась Настя, унося чашку на кухню.

Аня достала свой телефон, наушники и устроилась поудобнее, раз её так терроризируют сегодня ночью и поспать не удастся, то можно хоть послушать музыку. Может малыш и успокоиться, особенно если включить подборку его любимых песен.

"Наверное, только беременные могут спать под песни Арии", — сонно подумала Аня. А в следующий момент уже пыталась нащупать на кровати телефон, в котором пищал будильник.

С страдальческим стоном девушка откинула телефон в строну, едва не запутавшись в наушниках, которые до сих пор были на ней. И будильник пищал именно в наушниках, отчего Аня, кажется, оглохла, потому что, как вошел Никита она не слышала. Стояла у шкафа и пыталась понять, что ей сегодня надеть, когда он подкрался сзади и, просунув руки ей под майку, осторожно обхватил живот. Аня даже подпрыгнула от испуга, что в её беременном положении было весьма проблематично, как и любые другие физические нагрузки.

— Господи, Ник, ну нельзя же так пугать! — отдышавшись, возмутилась девушка, развернувшись в его руках, но Никита лишь пожал плечами и поцеловал. Жадно, крепко, заставляя её задыхаться. И подарил огромный букет белых роз, при виде которого Аня села на кровать, боясь, что трясущиеся ноги её не выдержат. Всё это было очень подозрительно. Никита никогда раньше не вел себя так странно. Цветы, конечно, дарил, но чтобы так и в таком количестве. Аня только озадаченно хлопала глазами и смотрела, как сестра пытается поставить разобранный по частям букет в пять ваз, но ваз явно не хватало.

В комнату, заглянула мама, хмуро сообщив, что завтрак готов. И всё озадаченно, но, кажется, счастливое настроение Ани растворилось, как кубик сахара в горячем чае. С матерью они так и не смогли найти общего языка. Удивительно, что она вообще зашла. Хотя, учитывая присутствие Никиты, но раньше и он не мешал ей показывать своё отношение к ранее любимой, а ныне беременной дочери. Сегодня явно был день сюрпризов. И самый большой вновь устроил Никита.

Перед всей аудиторией их потока перед самой первой лекцией.

Аня сначала не поняла, что происходит. Ник просто пошел переговорить с преподавателем, а потом их математик, попросил её выйти к доске и пару минуты тишины в аудитории. Аня вышла, всё ещё не понимая, что происходит. Даже когда Никита рухнул на колени, сначала не поняла. А когда, наконец, разобралась, в чём дело, едва смогла сдержать слезы. И ведь хотела отказаться. Отказать и убежать, а лучше умереть, чтобы не жить всю жизнь с нелюбимым мужчиной, но увидев кольцо... трудно было отказаться от того, что полюбила больше жизни. Перед глазами вновь всплыло воспоминания о тех коротких выходных, проведенных с Дмитрием и то как он рассказывал и показывал свои наброски. А теперь простой карандашный рисунок был так близко, обретя форму обручального кольца. Она просто не смогла отказаться от частички души Димы.

И только вечером, когда они двумя семьями праздновали помолвку, Аня, с тоской смотрела на Никиту: а знает ли, чьё кольцо ей подарил?

Двадцать семь выпитых чашек кофе, пять сэндвичей, два уволившихся человека и порезанная рука стали для Дмитрия мерилом трех дней проведенных в офисе. Он буквально впился в фирму и, кажется, решил выпить из людей всё, что мог. Даже вечно радостный начальник службы безопасности ходил заспанный и хмурый. А Диме было плевать, он слишком забросил свою работу, забыв как это... так и не сумев подобрать подходящего слова, он крутанулся на стуле и, поднявшись, пошел терроризировать отдел кадров. Нужно было срочно искать замену уволившимся сотрудникам, а они и так тянули уже сутки. Это много. Надо работать быстрее, за это им и платят.

— А-а-а... — войти в кабинет кадровиков ему не дал Фирсов, ухватив друга за шиворот и оттащив подальше от притихших при виде начальника, женщин.

— Не а, а пошли, поговорим, и не трож девушек, они и так стараются, — Михаил ответил на невысказанный им вопрос.

— Да я вроде и не трогаю, просто проверяю качество работы, — отмахнулся Дмитрий, отбирая чашку кофе у проходящего мимо менеджера по продажам. Девушка широко распахнутыми от удивления глазами, проводила начальника и поспешила на своё рабочее место, а Дмитрий получил от друга подзатыльник.

— Что? — возмутился он, отпивая кофе.

— Хватит терроризировать людей. Ехал бы ты домой, выспался нормально, побрился, вымылся, блин.

— А чем тебе не нравится мой вид? — Дмитрий тормознул у окна и вгляделся в своё отражение. Увидел, правда, мало, но и этого хватило, чтобы понять, что Мишка прав.

— Уговорил, сдаюсь, вези, — кисло улыбнулся он Фирсову, и в несколько глотков допив кофе, оставил пластиковый стаканчик на подоконнике окна, в которое только что смотрелся. И под облегченный вздох друга, отправился в свой кабинет за сумкой.

— Шофёр, домой, пожалуйста, — бросил он Михаилу, забираясь на заднее сидение его Нисана.

— Пятьсот рублей, начальник, — отозвался Фирсов.

Дима хотел что-то сказать, но лишь скривился и махнул рукой.

— Поехали.

Дорога оказалось на удивление свободной, так что до дома Дмитрия добрались не более чем за полчаса небыстрой езды по городу. Однако Дмитрий умудрился заснуть, а потом ещё несколько минут отбиваться от безопасника, который пытался его разбудить.

— А зарплату я тебе так и быть, повышу на пятьсот рублей, хороший из тебя получился водитель, — мстительно пообещал он, вылезая вместе с вещами из салона. Михаил только хмыкнул и послал начальника домой. Не смотря на успешную фирму и неплохое состояние, накопленное дедом, квартира Дмитрия и его братьев, располагалась на втором этаже старой девятиэтажки. И сколько бы братья его не уговаривали продать эту рухлядь и купить нормальную квартиру в новом доме, Дима был против, ну а их родителям давно было всё равно, где живут их дети. Взрослые, сами разберутся.

На ходу доставая ключи, Дмитрий, переступая сразу через две ступеньки, добрался до своего этажа и к удивлению обнаружил, что его ключи не подходят ни к одному из замков. Братцы-кролики постарались? Значит, уже выселили брата. Ну, так будет сюрприз.

Он никогда не думал, что звонок в их квартиру такой противный, зато сейчас появилось много свободного времени, чтобы это оценить. Дима уже собирался звонить братьям, узнать, есть вообще, кто дома или ему пока погулять, но тут дверь всё-таки открылась. Открыл полуголый Стас, с ужасом смотря на улыбающегося брата.

— Я помещал?

— А... Э... Да... Нет!

— Понятно, тогда я хотел бы войти, раз я совсем не помешал, — он хлопнул брата по плечу и протиснулся в квартиру, подмечая женские туфли в прихожей.

— Ты надолго? — Стас проскользнул мимо него, закрывая дверь в свою комнату.

— Навсегда, — улыбнулся Дима, снимая ботинки.

— А-а-а... а где Рита?

— А кто это такая? — с удивлением переспросил Дмитрий, проходя в ванную.

— Как это кто такая? Рита, твоя жена, — Станислав зашел следом, непонимающе смотря на моющего руки и насвистывающего брата в отражении зеркала.

— Нет у меня жены, ты, наверное, меня с кем-то перепутал, дружок, — Дима вытер руки об удивительное для их квартиры розовое пушистое полотенце и ободряюще похлопал младшего по щеке.

— Как это нету? — по лицу брата было видно, что его ответы завели парня в тупик. — И куда, скажи на милость, ты дел свою жену, тем более беременную?

— И ребенка у меня тоже нет, и не было никогда, — улыбка Дмитрия резко сменил холодным ненавидящим взглядом. Стас даже неосознанно отступил на шаг, всё ещё пытаясь понять, что за розыгрыш устроил старший.

— У меня кроме тебя с Пашкой больше никого нет, Стас, — устало проговорил Дмитрий, садясь на диван в гостиной комнате. — А с... этой, я развелся и больше даже слышать о ней не хочу. Эта тема закрыта навсегда. Ясно?

Стас нахмурился, всё ещё не понимая, но Дима ждал ответа, и брату пришлось хотя бы кивнуть.

"Конечно, он ничего не понимает. Да это и к лучшему", — подумал он, заваливаясь на диван.

— Не стой столбом, тебя, небось, уже заждалась твоя ненаглядная. Вы хоть предохраняетесь? — приподнявшись на локтях, спросил он у закашлявшегося Стаса. — Иди уже герой, а меня дня два не трогать, кто разбудит, сверну шею. Understand?

— А-а... д-да, — запинаясь, смог выговорить Стас и поспешил покинуть гостиную, пока он давился приступом смеха. Впрочем, почти не спать три дня и не такое накатит.

"А может и вправду купить новую квартиру?" — подумал Дмитрий, смотря на давно посеревший потолок гостиной. Раз уж и Стас начал водить сюда девушек, им точно нужно больше места.

И почему, когда он спит больше положенных восьми часов, начинает сниться всякая белиберда? Дмитрий сел, откинувшись на спинку дивана, и ещё раз попытался понять, о чём был сон. О битве ангелов и демонов? Опять эти ангелы, ну сколько уже можно? Почему ему, к примеру, не приснилась яхта в открытом море? Или гоночный трек? Ладно, Дмитрий вздохнул, потер лицо и отрубил завибрировавший в кармане штанов мобильник. Почему он его не раздавил, когда спал? Тоже загадка, но судя по количеству пропущенных смс и звонков, спал он крепко. Так же, если верить мобильнику, проспал почти сутки, и снова тянуло в сон.

— Пашка! — крикнул Дмитрий, но, так и не дождавшись появления среднего брата. — Стас! — проорал он, и уже через пару секунд в дверь гостиной просунулась голова младшего.

— Чего?

— Павел где?

— Э-э-э... он это... у девушки ночует, — пролепетал парень, на ходу придумывая, как отмазать брата от гнева их старшего брата.

— Так и не научился врать. Ладно, с ним я потом сам разберусь. У нас пожрать есть? — потягиваясь, спросил Дмитрий и, сбросив очередной звонок, выключил телефон.

— Есть, — с мечтательной улыбкой ответил Стас. — В холодильнике оливье и винегрет. Ещё где-то там пирог.

— Это кто у нас такой хозяйственный? — удивился Дима, идя за братом на кухню. У них в доме отродясь никто кроме матери не готовил, а тут такой праздник.

— Эм... Её Ксюша зовут, — смущенно признался Станислав, доставая из холодильника тарелки с готовой едой, — ты только не злись, она здесь уже пару дней живет, у неё проблемы с отчимом.

— А с чего мне злится? Если только на то, что мои ключи не подходят к замкам, — Дмитрий достал вилку, между прочим, чистою и, кажется, вообще новую, учитывая, что мыть посуду никто из трех братьев просто не умел и раньше они ели из одноразовых тарелок и пластиковыми приборами. А вилка, как и тарелка сейчас были отнють не пластиковые. — Да и если в доме появился такой замечательный повар, то я только за, но... — он назидательно поднял вилку, подтягивая к себе тарелку с салатом, — чтобы никаким мне стонов после полуночи.

Стас закашлялся, чуть не захлебнувшись минералкой, глоток которой только что сделал.

— Да расслабься ты, вроде парень взрослый, а как разговор доходит до постели, жмешься как невинная дева, — усмехнулся Дмитрий, отправляя в рот порцию оливье. — Слушай, пусть живет, вкусно. Если так будет готовить, лично женю тебя на ней.

Младший снова закашлялся, теперь уже просто по инерции, пока брат уничтожал запасы еды.

— Давно я так не ел, — Дима сыто откинулся на спинку, с тоской смотря на пустые тарелки. Пока он ел Станислав, поставил чайник, а теперь разливал кипяток по чашкам.

— Значит ты точно не против? — осторожно спросил парень, ставя перед братом чай. Сам сел напротив и нервно застучал по ручке своей чашки.

— Сказал же, живите. Ты мне лучше расскажи, что у вас тут нового, а то я совсем отстал от жизни.

— А-а...

— Я же сказал, тема закрыта, забудь, — чашка Дмитрия глухо стукнула об стол, а горячий чай обжог пальцы, но всё что касалось этой, его не волновало.

— Да понял я, понял, успокойся, — Стас вскочил со стула, хватаясь за тряпку, и быстро вытер разлитый братом чай, ещё и кружку отобрал.

"Наверное, что ненароком не бросил, — подумал Дмитрий, забирая вместо своей чашку брата. — Только надо будет посмотреть на этого чудо повара, хватит нашей семье ошибок в личной жизни"

— Нервный ты какой-то, — хмыкнул Дима, размешивая сахар, кстати, тоже нормальной ложкой.

— Да тут не только нервным станешь, — отмахнулся Стас, под шум воды, моя чашку, чем удивил Дмитрия раз в три сильнее, чем новостью об их новой соседке. Ему уже нравилась эта девушка. Заставить младшего, впрочем как и их с Павлом, мыть посуду не могла даже их мать, а тут, ну сколько они вместе? В последний раз, не считая времени развода, он приезжал в начале лета, и тогда у младшего никого не было. Значит, не больше шести-семи месяцев, быстро эта Ксюша его приручила.

— Ну так расскажи брату отчего нервными становятся, а то сейчас снова засну, — показно зевнул Дима.

Стас минуты две пристально смотрел на него, а потом быстро вышел из кухни. Дмитрий, подхватив чашку, и пошел следом, останавливаясь в дверях комнаты брата, а тот присев на корточки, копался в нижнем ящике стола.

— Это такой новый метод рассказа? — насмешливо поинтересовался он у младшего.

— Рассказывать слишком долго, я лучше покажу, — Стас поднялся, держа в руках большой толстый белый конверт и проходя мимо брата, хлопнул его этим "томиком Толстого" по груди. Дима перехватил конверт свободной рукой, не дав ему сползти на пол, и вопросительно уставился на брата.

— Это что?

— Посмотри, может, поймешь, — хмуро ответил Станислав, натягивая ботинки. — И раз уж та тема по каким-то причинам для тебя закрыта, то может, тебе понравится эта, — накинув куртку, он проверил карманы, убеждаясь, что ключи и телефон на месте и достав из ящика запасную связку ключей, повесил на вешалку рядом с дверью. — Что бы ключи подходили, а мне пока лучше уйти.

— Я что-то ничего не понял, — пробормотал Дмитрий, проводив брата озадаченным взглядом, и вернулся на кухню. Поставил на стол чашку с уже остывшим чаем, рядом высыпал содержимое конверта и нахмурился, перебирая справки, анализы и снимки многочисленных узи.

Стас бродил по улицам города, не зная, куда себя подать. Ехать в институт уже было поздно, да и сам сегодня отказался идти из-за внезапно нагрянувшего брата, а идти куда-то ещё, было просто некуда. Может он хотя бы Ксюшу встретит у метро, и они сходят в кино? Хотя, какие к черту сейчас фильмы? Стас впервые за долгое время не знал, что ему делать. Зачем вообще выложил перед ним тот конверт? Но и поведение Дмитрия было довольно странным. Развод с Ритой, о котором он ничего не сказал им с Пашкой, ещё и ребенок, которого якобы у него никогда не было. Может брат всё же пошутил, а он теперь испортил жизнь куче людей? Наверное, стоило вернуться и поговорить, но у Стаса было такое чувство, что его сейчас дома быть не должно. Вот недолжно быть и всё.

Парень рухнул на лавку в небольшом сквере.

А может, стоит позвонить Насте? Рассказать, что брат вернулся? Ну, это опять же, если последний не наплел ему небылиц про развод. И так слишком много ошибок на один день. Вот зачем он сегодня ругался с Ксюшкой? И ведь повода-то не было, так решил показать, что он тоже чего-то стоит, что он хозяин в доме. А что из этого вышло: его маленькая девочка, в слезах хлопнула дверью, и Стас не был уверен, что она вернется. С другой стороны, не домой же ей идти, к вечно пьяному и распускающими руки отчиму? Стас мысленно обругал себя за такую глупость и поднялся с лавки, поняв, что начал замерзать. Ксюхе нужно позвонить и просить прощения, вместо того, что целый день сидеть перед ноутбуком и набирать слова извинения. Несколько раз звонил Артем, помощник брата, спрашивал куда пропал их шеф, когда он так нужен, но Стас просто не посмел разбудить старшего, больно выразительный был у того взгляд, когда он обещал свернуть шею любому разбудившему. А Дима не привык бросаться словами. И вот вроде бы разумная мысль, а всё равно что-то не сходится. Может быть, Рита была не самой лучшей женой на земле, однако так категорично заявлять, что жены у него нет. Либо Дима издевался над ним, что редко, но всё же бывало, либо он, действительно, развелся, а это значило, что прямо сейчас он разбивает жизнь Ане. Аня... И недели не прошло, как она сменила свой статус на невесту. И этому тоже надо было радоваться, но видя глаза Настиной сестры, Стасу хотелось удавиться. Ну почему, она ТАК смотрит на него? Ладно, на Диму он похож, но он же не брат. Да и так помогает, чем может. Ещё удивительно, что Дмитрий не обнаружил гигантские суммы, снятые со счёта. Видимо, он и вправду разводился, раз не заметил такого "грабежа". Лечение для Ани стоило много, ещё все эти витамины, еда, одежда для беременных, посещение врачей раз в неделю, на всё нужны были деньги. И Стас не отказал ни разу, разумно полагая: если это ребенок его брата, а он в этом даже не сомневался, особенно узнав, что Рита беременна, то раз отца нет рядом и помогать будущей маме некому, помогать будет он. Об объяснениях брату Стас подумал бы потом, если бы Дмитрий предъявил распечатки счетов. А ещё Пашка. Вот зачем он вообще связался с той компанией? Развлечений ему захотелось? Ну так теперь развлечений хоть отбавляй. Сколько уже прошло? Месяца три как он лечится? А врачи до сих пор пытаются переломить его. И как он не заметил изменений творившихся с братом? Да даже Димка не заметил, когда приезжал летом! И ведь всё было так хорошо, пока ему не позвонили из больницы, сообщив, что его брат в реанимации с передозировкой. Стас сначала не понял, но когда приехал и поговорил с врачом курирующем Павла, брата захотелось придушить. Ну какой идиот, а! Вот и уходили теперь все деньги то на поддержание Ани, то на лечение брата. И Павлу вроде уже стало легче, да только как теперь рассказать об этом Диме? Он же убьет обоих, а потом еще, и добавить за Аньку. И пришлось Стасу за эти три месяца взрослеть, пусть до восемнадцати оставалось ещё долгие три недели, которые он теперь и не знал, как переживет.

Наверное, он слишком задумался и ушел в себя, слишком много проблем в последние месяцы легло на его плечи. Возможное, ему даже кто-то кричал, но сейчас, через туман в голове, Стас вздохнул с облегчением и тут же закашлялся. Нельзя так сильно вздыхать о своей судьбе. И, пожалуй, думать на ходу он теперь тоже не будет.

"Зато будет время отдохнуть, жаль только с Ксюхой не померился", подумал Стас, прежде чем обезболивающие сыграли своё дело и парень отключился.

Глава 10

— Стас! — Дима буквально вылетел в коридор на шум открываемой двери и замер в недоумении. Замерла и девушка, испуганно смотря на взъерошенного мужчину.

Он нахмурился и попытался сосредоточиться, что было весьма сложно, после двух часов непрерывного рассматривания и пересматривания содержимого конверта. Дмитрий читал и не мог понять, что читает. Всё это было так знакомо, пусть и на другом языке. И снова снимки узи, только с другим именем.

— Извините... — тихо пробормотала девушка, отвлекая его от совсем не радужных мыслей. А мыслей было много, и ни одна из них не отличалась разумностью.

— Ты, наверное, Ксюша? — запоздало сообразил Дмитрий и забрал у девушки даже на вид тяжелые пакеты из супермаркета. — Прости, если напугал, я Стаса ждал, а этот сорванец куда-то смотался. Я Дима, его старший брат, — он постарался добродушно улыбнуться, но судя по выражению лица девушки, улыбка получилась отнють не добродушной. — Да не мнись ты в дверях, ты полноправный житель этой квартиры, считай, что меня подкупил оливье, — на этот раз он подмигнул, и девушка вроде бы вздохнула свободней. По крайней мере, в квартиру она зашла.

— А вы точно не против, что я... ну здесь поживу? У меня...

Дмитрий чересчур громко хмыкнул и вздохнул, относя пакеты на кухню. И сразу вернулся в коридор, где чуть ли не вжавшись в дверь, мялась, считай, невеста младшего. Теперь-то он понял, как она смогла так быстро приручить Стаса. Девушка была не высокой, худенькой и казалась такой ранимой, что Дмитрию самому захотелось её защитить. Темные глаза смотрели с затравленным испугом, губы поджаты, руки теребят тихо звенящую связку с ключами. Дима вздохнул и подошел к девушке, отчего та буквально слилась с дверью. Испугалась? Он сделал шаг назад.

"Ты себя в зеркало-то видел? — мысленно спросил он у себя. — Правильно, лучше тебе туда не смотреть, испугаешься".

— Ксюш, ты меня не бойся, на меня тут столько всего навалилось, что сам себя уже боюсь, а ты не бойся. И давай сразу на ты, — мягко, успокаивающе заговорил Дима. — А насчет пожить, живи пока не надоест, но я буду шантажировать тебя приготовлением еды, я так вкусно и не помню, когда ел в последний раз. Да и, я всё равно собрался покупать новую квартиру, а то нам становится тесно. Ты только братьям не говори, иначе они с ума сойдут от нахлынувшей радости. Ну а пока квартиры нет, придется ютиться вчетвером здесь. Так что, хватить жаться, ты здесь такая же полноправная хозяйка, как и мы. Поняла?

Похоже, его речь шокировала, так как девушка стояла, чуть приоткрыв рот, и смотрела на него, как на самого настоящего психа.

— Ксюш, поняла? — с улыбкой переспросил Дмитрий и на этот раз смог дождаться от девушки целого кивка головой.

— Ну вот и заметщательно, — кивнул Дмитрий, отходя поближе к кухне, чтобы больше не смущать Ксению своим "страшным" видом. — Кстати, ты Стаса не видела? А то у меня к нему пара вопросов.

— Нет... — всё ещё смущенно отозвалась Ксюша, нерешительно снимая куртку. — Мы с ним утром немного поругались...

Дима усмехнулся.

— Это нормально, вечером же и помиритесь, поверь, я знаю, — помрачнев, заверил он. — Из-за чего хоть поссорились?

Ответить Ксюша не успела, её перебил мелодичный звонок телефона откуда-то из глубины сумки девушки.

— Стас, — улыбнулась девушка, начиная рыться в сумке. Дмитрий тоже улыбнулся, хотя внутри желал, как минимум шарахнуть младшего об стену. Что за бред он ему подсунул в том белом конверте? И кто такая эта самая А. Волкова?

— Где этот паршивец? — зевая, спросил Дмитрий, подпирая дверной косяк кухни. Вот только побледневшее лицо Ксюши ему совсем не понравилось. Не может так выглядеть счастливая женщина, которой позвонил любимый парень.

Он едва успел подхватить осевшую Ксюшу и тут же поднес её телефон к уху.

— Девушка! Девушка! С вами всё хорошо? — с беспокойством спрашивал мужской голос с той стороны трубки. И голос был совсем не Стаса.

— Что случилось? — спросил Дима и голос в трубке на несколько секунд задумался, а потом серьезно спросил:

— А вы кто?

— Это я у вас хотел спросить и где мой брат? — Дмитрий начал злится. Мало ему непонятного конверта, подкинутого Стасом, так теперь кто-то издевается. Ещё и Ксюшу до обморока довел.

— Вашего брата сбила машина, он сейчас у нас в реанимации, записывайте адрес больницы...

Аня рисовала, правда, получалось из ряда вон плохо, но она старалась. Что рисовала? Если честно, девушка сама этого не знала, просто водила ручкой по листку бумаги, а надо было, как все, слушать лекцию. Только она давно не как все. И выделяется из толпы своего потока большим животом, который уже не спрятать. Вокруг Ани давно уже шептались, кто-то даже завидовал. Ну как же! Залетела от Ика! Ах да, не Ика, а Никиты Федоровича, его теперь уважали, а многочисленные девицы, предлагали весело провести время. И плевать, что она, Аня, с большим животом, кольцом на пальце и зарождающейся глубоко внутри ревностью, стояла или сидела рядом. Да вот хотя бы взять туже Морозову. Раньше на её Ика не обращала внимания ни одна девушка, а теперь эта крашенная длинноногая девица с фигурой модели и без мозгов в голове, садится к ним на парту и в открытую флиртует с её женихом. Если Аня и не ревновала, по крайней мере, она уверяла себя, что совсем не ревнует, то ей было очень обидно. Но Никита сначала не обращал внимания, просто вежливо улыбаясь, а потом, когда "нападки" переходили все разумные границы, так посылал девиц, что Аня замучилась делать ему холодные компрессы на щеки. А ещё ей становилось тепло внутри, и сама собой появлялась улыбка. Неужели она начала влюбляться в Ника?

Аня резко подняла голову от тетради и посмотрела на довольного парня, сидящего на соседнем стуле. Никита сразу же отреагировал, повернулся и мягко ей улыбнулся, под столом сжав её ладонь. И на этот раз, Аня не стала высвобождаться, как делала обычно, чувствуя себя в такие моменты смущенно, точнее, как будто что-то большое и тяжелое, прессом давило сверху. Но сейчас... Господи, да она сама в ответ сжала его руку, чем немало удивила парня. И самой же стало от себя тошно. Никита такой хороший, заботится о ней, любит. А она? Она каждый день просыпается с мыслью о Диме, которого рядом нет, и теперь никогда не будет.

Аня заплакала. Скорее впала в истерику. Никите пришлось выводить её с пары и увозить домой, а она всю дорогу хваталась за него и говорила. Рассказывала все свои страхи, надежды, желания. А желала она только одного, Дмитрия.

Никита молчал. Крепко прижимал к себе и гладил по волосам, пока она не заснула.

Ник и сам бы сейчас не отказался поспать, иначе бы просто напился. Всё что сказала Аня... он и так это знал, знал и... всё ещё надеялся. Но ведь именно он был рядом с ней, не этот Дмитрий. Она за него цеплялась, как за спасательный круг, когда выговаривалась. Не за Дмитрия. И некоторые слова...

Про последний поцелуй, Никита предпочел не вспоминать, это было слишком для него. Слишком страстно, слишком жадно и слишком откровенно. Он ведь и так едва держится, а она так поцеловала. Ну не может женщина, в которой нет ни каплю чувств, так целовать.

Ник в который раз осторожно провел рукой по волосам спящей Ани и постарался улыбнуться. Кто знает, может сегодня был именно тот переломный момент, когда она, наконец, призналась себе, что он ничем не хуже или даже лучше Дмитрия? Как бы он хотел, чтобы так и было.

— Ник, — тихо позвала Настя, а он даже не заметил, как она заглянула в комнату. Парень прижал палец к губам, прося не шуметь и Настя, кивнув, жестами попросила его выйти к ней. Вот кто-кто, а Настя давно была на его стороне. Никите только не нравился брат этого Дмитрия, постоянно крутящийся рядом с его Аней. Правда крутился он как раз вокруг Насти, но ведь Аня тоже была рядом! И деньги, которые парень давал, были не нужны, он сам может обеспечить всем необходимым свою семью. А Аня, пусть и была только невестой, уже давно стала ему роднее, да хотя бы тех же родителей, которых он видел раз в месяц, если не реже.

— Что случилось? — шепотом спросил он, осторожно закрывая дверь в комнату Ани.

— Подбросишь меня? Очень надо, — едва не плача, попросила Настя. А ведь Настя никогда не плачет. Так, может всхлипнуть, чтобы разжалобить кого-нибудь, но чтобы вот так. Это что же такое должно было случиться?

— Насть, что случилось? — уже серьезней спросил он.

— Стас в больницу попал, он в реанимации. Мне Ксюша только что звонила, — и ведь действительно заплакала, ища поддержку в Никите. Ник обнял и растерянно загладил вздрагивающую девушку по волосам.

— Отвезешь меня до больницы? — чуть успокоившись, с надеждой и слезами в глазах спросила Настя, пытаясь рукавами кофты вытереть слезы.

— Конечно, отвезу, — тут же засобирался парень, и уже надев ботинки, замер, опасливо посмотрев на дверь комнаты Ани. — Насть, — тихо окликнул он одевающую дубленку девушку. — А Аня? Мы её в таком состоянии оставим?

Настя пару секунд непонимающе смотрела на него, поджала губы, и тяжело рухнула на низкий стул в прихожей, спрятав лицо в ладонях. Вот это уже было совсем нехорошо. Но что он мог сделать? Если женщина хочет плакать, пусть плачет.

— Насть, ну ты чего? — Никита опустился перед девушкой на корточки, осторожно потрепав её по коленке. — Всё хорошо будет с твоим Стасом, я обещаю.

— Что случилось? — из комнаты выглянул отец Насти и, увидев заплаканную дочь, так же как и Ник минуту назад, растерялся. — Никит?

— Стас в больницу попал, — быстро объяснил парень, поднимаясь на ноги. — А у нас Аня, сами видели, в каком состоянии я её привез.

— Да... да вы езжайте, я присмотрю за своей малышкой, — заверил Михаил Семенович, на пару секунд исчезнув в комнате, и надев халат, вышел в коридор. — Ане что-нибудь надо?

— Она спит, — Ник уже надевал куртку, одновременно следя, как Настя дрожащими пальцами застегивает пуговицы на дубленке. — Но если проснется, а я ещё не вернусь, дайте ей успокоительного, там на кухне, на подоконнике упаковка с ромашками. В инструкции все написано, а я быстро, отвезу только.

— Понял, — кивнул мужчина, закрывая за ними дверь.

Михаил Семенович, в отличие от жены, Аню не ненавидел. Может быть, немного смущался такого состояния дочери, но всегда старался помочь. Особенно его помощь была неоценима в успокоении жены, когда та начинала высказывать дуре дочери о её глупости. Никита в таком случае увозил её к себе, но и тогда Аня не позволяла спать с ней в одной комнате. Хорошо что, сегодня Михаил Семенович пришел домой раньше, иначе бы... Ник не знал, повез бы Настю в больницу или остался с Аней. Аня в любом случае была важнее какого-то парня.

Он буквально вдавил кнопку вызова лифта и мысленно выругался на слишком медленно ехавшую коробку. Они теряют столько времени. Зачем Ксюшка вообще звонила? Сидела бы со своим парнем и не перекладывала заботы на других. Одной Ани в истерике ему достаточно, как успокаивать ещё и Настю, он не знал. Так что, хочешь — не хочешь, придется отвозить её в больницу, а потом гнать обратно, надеясь, что к этому времени Аня не проснется.

Они добрались до больница за рекордные пятнадцать минут. И Дмитрий совсем не удивится, если завтра, в почтовом ящике обнаружит кучу штрафных квитанций. Но сейчас было плевать. Платить всё равно придется Павлу. Пусть хотя бы это будет ему в наказание, за исчезновение. А у него есть куда более серьезные поводы волноваться. Димин внедорожник, о котором он уже, кажется, и забыл, так и стоял на подземке офиса фирмы. Пришлось воспользоваться "BMW" Пашки, но судя по всему, в последнее время, ей пользовался совсем не Пашка. Тот бы никогда не оставил на заднем сидении пакет из аптеки с витаминами и прочими "полезностями" для беременных. Или всё же мог?

Дима лишь мельком заглянул в целлофановый пакет, пока усаживал бледную и трясущуюся Ксюшу на заднее сидение, но и этого хватило, чтобы оконтщательно запутаться в происходящем. А вот путаться ему сейчас было совсем нельзя.

Чудом, избежав двух аварий и всё-таки поцарапав бок машины о бетонное заграждение, когда паровался, Дмитрий буквально ворвался в двери больницы, сразу привлекая к себе внимание охраны. Но и на это было плевать. Выяснив в регистрации, где его брат, он словно ледокол, таща за собой всё время плачущую Ксюшу, добрался до дверей реанимации. Дальше его просто не пустили, да он и сам понимал, что только промешает врачам. Если раньше, врачи специально ничего не делали для него, и он готов был их разорвать голыми руками, сейчас же, Дима едва ли не молился на докторов.

Но с врачом он поговорил, правда, с другим. Поймал усталого мужчину на выходе из реанимации и не отпустил, пока тот не пообещал узнать как там его брат. В итоге, удалось узнать что Стас "относительно" в порядке. Вот только это "относительно", Диме совсем не нравилось. Но пришлось ждать.

И только после почти часа ожидания, когда он исходил коридор взад и вперед, вышел врач, заверив, что Стас хоть и сильно пострадал, но опасности его жизни ничего не угрожает. Дмитрий без сил рухнул на один из многочисленных стульев стоящих в коридоре и попытался расслабиться. Но как тут расслабишься, если врачам он не верит? После всех их "диагнозов", верить было трудно. И он такой был не один. Ксюша, слышала слова врача, но, кажется, тоже не поверила. И её пришлось успокаивать самому. Диме было противно от себя, когда он, обняв девушку за плечи, уверял её, что всё будет хорошо. Врать себе тоже не хотелось. Но разве был выбор? А так захотелось поверить, хотя бы раз в жизни. Ведь в таком-то деле врачи не должны обманывать надежды родных? Правда?

— Ксюш! — вскрикнула какая-то девушка и подбежала к тихо всхлипывающей рядом с ним Ксении, опустившись перед ней на корточки.

Дима безразлично посмотрел на блондинку и скользнул взглядом по её спутнику, угрюмо засунувшему руки в карманы.

Похоже, пока его не было, Стас обзавелся кучей друзей. И это они, вечно нелюдимые и скрытные Громовы? Стоило бы порадоваться, да только не было ни желания, ни сил.

— Как он там? — взволновано спросила девушка, но по голосу было слышно, что и она едва сдерживает слезы.

— Врачи сказали опасности для жизни нет, — за Ксению ответил Дима, видя, что той сложно говорить.

— Слава Богу, — вздохнула блондинка, поворачивая к нему голову, и дернулась так, словно увидела призрак. — Ты!.. — нервно выдохнула девушка, и Дмитрий напрягся, нахмурился, пытаясь понять, отчего такая реакция на него. Посмотрел на парня, снова на начавшую задыхаться девушку и мысленно обматерил себя такими последними словами...

— Настя... — с трудом выговорил он. — Настя Волкова...

Дима запрокинул голову, несколько раз с силой постучавшись затылком о стену. Какой же он кретин! Слепой, тупой и похотливый кретин. Перед глазами вспыхнули фотографии узи из белого конверта Стаса, и Дима ещё раз ударил стену затылком.

А. Волкова...

Ангел...

Аня...

Никита удивился, как в час пик им удалось так быстро добраться до указанной Настей больницы. Да только парковаться всё равно пришлось на соседней улице, свободных мест, на больничной парковке просто не нашлось. А потом пришлось бежать за Настей, едва успев догнать её у самого лифта. Похоже, девушка знала эту больницу лучше любого врача, в конце концов, она ведь училась на медицинском, так почему бы ей не знать. Никита сначала хотел просто довести девушку до больницы, и сразу же уехать обратно, но Настя попросила пойти с ней. И он не смог отказать. Мало кто может отказать сестрам Волковым, когда они о чём-то просят. Вот и сейчас он хмуро смотрел на Ксюшу, у которой Настя выспрашивала о здоровье Стаса и незнакомого мужчину. Мужчина ему не понравился сразу, что-то такое было в его внешности. Ник никак не мог уловить это "такое", но всё равно, он ему не нравился. И, похоже, правильно не нравился или Настя от всех мужиков так шарахается?

— Ты!.. — кажется, она чуть не задохнулась, выговаривая это короткое обвинительное слово.

Мужчина недоумевающе посмотрел сначала на него, на Настю, а потом в его глазах вспыхнуло узнавание. Никита ничего не понял, но решил пока не вмешиваться, мало ли это бывший "друг" Насти и у них свои "особые" отношения.

— Настя... Настя Волкова, — кажется, для мужчины слова дались не легче, чем для Насти её краткое "ты", а ещё он повел себя очень странно. Ник нахмурился, пытаясь понять, что происходит и станет ли нормальный, здоровый мужчина стучаться головой о стену. Он бы не стал, хотя он и не понимает, что происходит.

— Насть, — осторожно позвал Никита.

— Ублюдок! — вместо ответа ему выкрикнула девушка, залепив мужчине пощечину.

Вот тут Ник оконтщательно потерялся в происходящем. Что за выкрутасы творит Настька? Это как же нужно разозлить столь спокойную девушку?

— Я знаю, — тихо сказал мужчина и Нику совсем не понравился его тон.

— Да что ты знаешь? — взорвалась Настя, ухватив мужчину за воротник его куртки и, кажется, собиралась хорошенько встряхнуть, но в этот момент из дверей реанимации вышли два парня-санитара, удивленно уставившихся на происходящее.

— Я, конечно, извиняюсь, — заговорил один из парней, — но это всё-таки реанимация.

— Извините, — быстро проговорил Ник, оттаскивая Настю.

— Наши место... — выдохнул санитар, поспешив за своим напарником.

— Отпусти, — потребовала Настя, и он отпустил, но далеко отходить не стал, вдруг она снова взбесится.

— Это я виноват... — запустив пальцы в короткие волосы, простонал мужчина.

— Именно ты! — бескомпромиссно согласилась Настя. — Ты даже не представляешь, что с ней происходит, развлекаешься в своей Америке! Зачем ты приперся подонок?!

Никита снова нахмурился, приглядываясь к незнакомцу. И опять ему не хватило чуть-чуть, чтобы понять. Похож ведь! Похож. Вот только на кого?

Мужчина не ответил, встал и заметался по коридору. Резко остановился, ударил стену и с каким-то хищным взглядом пошел на Настю. Та не испугалась, наоборот, двинулась навстречу, но Ник перегородил собой проход, встав между девушкой и, кажется... психом.

— Не знаю, что тут происходит, но лучше держись от неё подальше, — пригрозил Никита.

— Уйди с дороги. Тебя это не касается, — тихо, спокойно ответил мужчина и попытался сдвинуть Ника с места. За что и поплатился ударом в челюсть.

— Предупреждал же, не лезь, — рыкнул парень, пытаясь отвести Настю подальше. Ксюша же просто сидела и, закусив нижнюю губы, едва не плакала. Никите захотелось её пожалеть, да некогда было. Псих поднялся, потрогал челюсть, сплюнул на чистый белый пол кровавую слюну и снова пошел на них. И на этот раз он ничего не успел сделать, Настя заслонила его собой и псих замер, буквально впившись в девушку взглядом.

— Я хочу её видеть, сейчас же.

— Нет, Дим, — Настя отрицательно покачала головой, и Никита едва не ударил сам себя за свою глупость.

Дмитрий, значит? У него давно чесались руки на этого ублюдка...

Глава 11

Их разнимали четверо, два санитара и двое подоспевших охранников.

Дмитрий не понимал, зачем этот ещё совсем зеленый юнец полез к нему, он просто бил. А вот парень был явно зол, и было совершенно непонятно, на что злится мальчишка. Да кто он вообще такой? Парень Насти?

Дима отдышался, показывая парням, которые держали его, что он успокоился и те нехотя, отпустили.

Нет, явно не парень, тогда чего полез? Тоже, блин, защитничек. Дмитрий фыркнул, стирая рукавом кровь с подбородка.

— Может мне объяснят, что тут происходит? — спросил он присмиревшую девушку, пытающуюся салфеткой вытереть кровь со щеки парня.

— Мне бы тоже хотелось это узнать, — за его спиной раздался низкий недовольный голос и Дима обернулся, натыкаясь на злой взгляд. — Вы хоть понимаете, где находитесь?

— Понимаю, — кивнул Дмитрий и поморщился. Всё-таки мальчишка его задел, но и тому досталось, вон едва ровно стоит на ногах.

— Так какого черта!.. — было, начал седой мужчина в белом халате, в котором Дима определил либо завотделением, либо главврачом. Хорошо хоть милицию не вызвали. Только милиции ему сейчас как раз и не хватала. Тут Стас... Аня... А он психует как малолетка.

Дмитрий глубоко вздохнул и виновато посмотрел на врача.

— Извините, нервы, слишком много навалилось, — тихо пробормотал он, падая на стул.

— Тоже мне повод, — вздохнул врач. — Больше драк не будет? — дождавшись кивка Димы, он посмотрел на парня, за которым всё ещё ухаживала Настя. — Так, все свободны. Хотя, нет, стоп. Вы вообще, что здесь делаете?

— У меня там брат, — Дмитрий кивнул на дверь реанимации.

— Понятно, ещё родственники есть? Ясно. Ребят, — обратился он к охранникам, — выведите всех, кроме брата из отделения, мне тут драки не нужны и так крови хватает.

— А... — испуганно пискнула Ксюша, первый раз, за всё время, подав голос. Дима даже забыл, что она здесь.

— Это девушка брата, — пояснил он на вопросительный взгляд врача.

— Тогда пусть девушка тоже остается, — согласился врач, кивком указывая на Настю с парнем. — А эти?

— Мы друзья, — за обоих ответила Настя.

— Тогда, выведите друзей на выход, — попросил он охранников. — Вадим.

— Да, Пал Александрович? — отозвался один из санитаров, как раз тот, который держал Диму.

— Позови, уборщицу что ли, пусть приберется.

Парень кивнул и, обогнав охрану, сопровождающую Настю и парня, скрылся за углом.

— А вы молодой человек, пойдемте в мой кабинет, поговорим, я так понимаю Станислав Громов, ваш брат?

Дима кивнул, а внутри всё сжалось, вдруг с братом пока они тут выясняли отношения, что-то случилось?

— Черт, как же болит, — проныл Ник, и Настя отвесила легкий подзатыльник. Ну кто просил его влезать? Ревность взыграла? А теперь что? Будут при каждой встрече бить друг другу морду? Заметщательно. Ане сейчас только этого и не хватало. А судя по выражению лица и вполне ясному требованию видеть, сестру, о её состоянии Дмитрий знал. Когда только успел? Стас сказал? Не по вине ли брата, за такую новость её друг оказался в реанимации? Если виноват Дмитрий, она его сама в порошок сотрет!

— За что!? — возмутился и без того побитый Никита.

— За то чтобы головой думал, а не чем другим и сиди смирно, — потребовала Настя, ваткой с перекисью, которые нашла в аптечке автомобиля Ника, начиная обрабатывать ссадину на щеке. Удар у Дмитрия был поставлен хорошо, удивительно, что Никитка отделался так легко. С другой стороны, Дима, наверное, и не понял, отчего на него бросился Ник, поэтому и бить старался не сильно. Настя надеялась на это, а ещё надеялась, что Дмитрию сейчас будет совсем не до Ани и сегодня вечером не будет новой драки. Но зачем Стас сказал этому... Настя мысленно выругалась, так и не сумев подобрать для Димы достойного оскорбления.

— Осторожней! — ворчливо попросил Ник и она, наоборот, сильнее нажала на ватку. Из мести. Чтобы больше неповадно было кулаками махать.

— Терпи. И зачем ты вообще драку устроил?

— А что мне ещё оставалось делать? Дать ему добраться до тебя? — Ник сжал руль своей машины и снова поморщился, костяшки его пальцев покраснели, а кое-где и кровоточили. Похоже, в отличие от Дмитрия, этот удары не сдерживал.

— Он мудак, но не идиот и с женщинами обращаться умеет, — Настя хотела отчитать простачка Никиту, может он и сильно изменился, но мозгов, как видимо, не прибавилась, да и она сейчас не о том думает. Ксюша ничего не сказала, а ведь она так и не узнала, что там со Стасом. Он за эти месяцы стал ей лучшим другом, может даже чуть больше. Понимающим, никогда и ни на что не жалующимся, надежным братом. А теперь из-за этой глупой драки...

— О да, с Аней он уже наобращался, а мне теперь заботится об его выкормыше? — Ник с презрением выплюнул слова, буквально выбивая Настю из её совсем не радостных мыслей. И тут же по салону разнесся звонкий удар пощечины.

— Не смей так говорить о ребенке моей сестры. Понял? — Настя четко прорычала каждое слово, едва сдерживаясь, чтобы не ударить снова.

— Но...

— Заткнись! — оборвала она его жалкую попытку оправдания, которое, Настя точно знала, должно сейчас быть. Может он и научился разговаривать со своими однокурсниками и друзьями, но такая стерва как Настя, ему не по зубам.

— Домой поехали, нам здесь больше делать нечего. Спасибо, Никита, — Настя бросила на парня злобный взгляд, захлопнула аптечку, кинув её на заднее сидение, и пристегнулась. Аня была права, не Ник ей нужен. Зря она убеждала сестру в обратном.

Никита был зол. Да он в жизни так не злился! И его в жизни так никто не избивал. Он и сам не был сторонником драк, но родители настояли, чтобы сын умел постоять за себя, вот и приходилось ему три раза в неделю, начиная с восьмого класса заниматься самообороной. И как показала практика, занимался он мало. Или просто был настолько зол, что всё выученное за столько лет просто вылетело из головы? Да какая сейчас разница? Ещё и Настя эта...

Ник скосился на сидящую рядом девушку и на секунду отвернулся к окну, чтобы скрыть искривленное в презрении лицо. Она ещё будет оправдывать, и защищать этого козла. Пусть он только попробует приблизиться к его Ане, он превратит его жизнь в ад! Надо будет только побольше узнать об этом Дмитрии.

— Не гони, — требовательно попросила Настя, и он притормозил, не желая спорить. Хотя так хотелось выпустить на ком-нибудь злость. Надо будет сегодня заехать на тренировку, хотя бы в тренажерный зал зайти.

Ну нет! Не оставит он свою Аню в одиночестве. Надо будет, переночует рядом с ней на полу. Он теперь с неё глаза не спустит.

— Просила же, не гони! — вспыхнула Настя и Ник снова притормозил. Он и сам не заметил, как прибавлял газу. Может, стоило вообще остановиться и прямо здесь высадить эту чертову блондинку? Нет, Аня не простит, да и скандала тогда точно не избежать. Настька в этом деле профессионал. Еще и обернет всё так, что он будет виноват.

Никита, приоткрыл окно, пару раз глубоко втянул морозный воздух и вроде даже успокоился. Почти. Каждый взгляд на руль, на разбитые костяшки пальцев, вызывал ярость.

— Ник! Куда ты!?

— Что?.. Чёрт! — он ударил по тормозам, оглушаемый клаксонами соседних машин, но поворот к дому Ани всё равно пропустил. Задумался. Хорошо хоть в аварию не попал, а то бы в больнице сегодня был аншлаг. Свою оплошность пришлось объезжать через соседний двор под постоянное нудение отчитывающей его Насти.

— Ты куда собрался? — удивленно уставилась на него девушка, когда он вслед за ней вышел из машины.

— Что значит куда? К своей невесте, — Ник хлопнул дверью и начал обходить машину, но Настя тут же перегородила дорогу.

— Думаю, сегодня, мы справимся и без тебя, — голос девушки немного рычал, а в глазах читалось многое. Кажется, Настя вот-вот была готова послать его куда подальше, а потом вообще запретить приближаться к сестре.

— А я думаю иначе, — спокойно ответил Ник, попытавшись обойти девушку.

— Думай, где-нибудь в другом месте! — Настя ухватила его за рукав, и непонятно каким образом, вроде с вида совсем хрупкая и беззащитная, отпихнула его обратно к машине. Он едва устоял на ногах, используя капот как опору. Ему точно надо больше времени уделять тренировкам, если уж жалкая девица кидается им как хочет.

Настя хмыкнула, гордо подняла голову и, одарив его на прощание замораживающим взглядом, быстрым шагом направилась к подъезду. Никита проводил её не менее выразительным взглядом, нашел глазами окна комнаты Ани и ударив по капоту раскрытой ладонью, вернулся в машину. Похоже, тренировка сегодня всё-таки состоится.

— Со Стасом что-то случилось? — тут же спросил Дима, не успел доктор сделать и пары шагов.

— Нет, успокойтесь, с вашим братом всё хорошо, я бы даже сказал отлично для таких травм. Парень в рубашке родился, — заверил его врач, жестом предлагая следовать за ним. Дмитрий выдохнул, оглянулся на тихо сидящую Ксюшу, но девушка, кажется, опять ушла в себя.

"С другой стороны, это даже хорошо", подумал Дима, догоняя врача.

— Так о чем вы хотели поговорить? — спросил он, поравнявшись с мужчиной.

— О вашем нескромном поведении, молодой человек, — с укором посмотрел на него врач, и он понуро потупился в пол, неосознанно поморщившись от боли в скуле.

— Извините, у меня, правда, сейчас большая дерьмовая куча проблем, нервы уже не выдерживают, — виновато пробормотал Дмитрий, пытаясь сунуть руки в карманы куртки, и снова поморщился, задев о края карманов пораненными костяшками. Как оказалось, драка не самый лучший способ снять напряжение. Скорее, наоборот. А учитывая всё, что навалилось на него за последние полгода, тут быстрее поможет петля на шею. Он тряхнул головой, отгоняя подобные мысли. Некогда заниматься этими глупостями. У него Стас в реанимации, Пашка непонятно где и что с ним, а ещё... Аня. И если он всё правильно понял, он скоро станет отцом. Настоящим. Без всякой лжи и корысти. На каком она сейчас должна быть месяце? Пятом? Шестом? Седьмом? А в принципе какая разница? Главное он скоро станет папой. Интересно, будет мальчик или девочка?

— Наташенька, — голос врача вернул его в реальность, и Дима озадаченно закрутил головой, пытаясь понять, где они и долго ли он "отсутствовал". — Видите молодого человека, — мужчина обращался к совсем молоденькой медсестре, сидящей за столом регистратора. — Попросите кого-нибудь сейчас зайти в мой кабинет, пусть ему обработают боевые раны, — усмехнулся он.

Дмитрию снова стало стыдно за своё поведение. Ведь мог же...

Да, ладно, мысленно махнул он рукой, поздно уже что-то менять, раньше надо было думать. И думать головой, а не кулаками. И не доверяя врачам предохраняться, изменяя жене.

Врач вопросительно посмотрел на него.

— Молодой человек, с вами всё точно в порядке, а то вид у вас, как будто вы только что съели гору лимонов.

— В порядке, — кисло ответил Дима, понимая, что зря он начал вспоминать прошлое, единственный светлый момент которого, он не видел больше полугода. И не увидел бы, не сложись всё так, как сложилось. Наверное, эту всё же стоило поблагодарить. За жизненный урок и за Аню. Он улыбнулся, а врач, наоборот, нахмурился, видимо, не понимая столь резких изменений в его поведении.

— Так, молодой человек, пойдемте-ка уже в мой кабинет, я вам успокоительного, что ли, дам, — пробормотал доктор.

Идти пришлось недолго, он даже не успел снова нырнуть в мысли об Ане и его... их ребенке, а они уже пришли. Дмитрия усадили на стул в небольшом покрашенном бледно зеленой краской кабинете и тут же в дверь постучались. Улыбчивая медсестра в возрасте обработала его "боевые раны", как назвал их врач, который как он и предполагал, оказался завотделения, а потом в него всё же влили какое-то успокоительное. Хотя Дима и утверждал, что уже спокоен, даже поделился новостью, которую сам узнал только сегодня.

— Поздравляю Дмитрий Тимофеевич, но сейчас мне бы больше хотелось поговорить о вашем брате, — хмуро сказал врач и он тут же напрягся.

— Вы же сказали, что с моим братом всё в порядке.

— Сказал, и буду утверждать это и дальше.

— Евгений Александрович, — Дима подался вперед, готовый бросится на врача, если продолжит темнить и тянуть время. — Говорите, что с моим братом.

Дмитрий рухнул на стул рядом с вздрогнувшей Ксюшей и сразу же поспешил успокоить девушку, выжав из себя улыбку.

— Всё хорошо, Ксюш, не о чем волноваться.

Девушка кивнула и снова ушла в себя. Диму это в принципе устраивало. Надо было подумать. Всё же зав попугал его основательно. Он уже успел перебрать в голове кучу всевозможных вариантов, почему-то каждый из которых обязательно оканчивался смертью Стаса. Дима хмыкнул и откинулся на спинку стула. Похоже, он слишком привык к плохим новостям, впрочем, назвать новости завотделения хорошими тоже было нельзя. У Стаса обнаружилась аллергия на один из препаратов, которые ему вводили. И хорошо, что вовремя заметили, иначе бы выжив после аварии, брат мог просто умереть от врачебной "заботы". Дмитрий ещё раз и теперь уже оконтщательно убедился, что врачам верить нельзя, но и без них сейчас никак. На самом деле заменить препарат, который как сказал зав, просто жизненно необходим, проблем не было, да только стоила замена... Врач, когда называл цифру, с таким состраданием посмотрел на него, а Дима лишь облегченно выдохнул, сообщив, что такие деньги это не проблема. По лицу зава тоже стало понятно, что мужчина вздохнул с облегчением, видимо, действительно любил свою работу и спасать жизни. Но и это не меняло всего остального. Стас всё ещё находился в реанимации, хотя его обещали с часу на час перевести в обычную палату, Дмитрий даже попытался выпросить у зава, одноместную, но таких, к сожалению, в их больнице не оказалось. Зато были двухместные, Диму такой вариант тоже устроил. Теперь оставалось разобраться другой проблемой.

Он достал телефон и набрал номер Павла. Пять раз. И пять раз Павел был вне зоны доступа. А это уже настораживало, особенно в купе с его исчезновением и нелепой попыткой Стаса отмазать брата с помощью ночевки у девушки. Дима нутром чувствовал, что здесь что-то не так и его второй брат тоже влип в неприятности. Видимо, это у них семейное, хоть и каждому достается своё испытание. Так и не дозвонившись до брата, он бросил коммуникатор на соседний стул и уставился в белую стену напротив. Место их драки уже вымыли, и оно снова сверкало чистотой и стерильностью, но какое это имело значение сейчас? Сейчас важны только три вещи: Стас, Павел и Аня. И как бы Дмитрий не хотел быстрее увидеть своего ангела, прежде надо было разобраться с Пашкой, для начала хотя бы найти поганца. А уж потом убить, чтобы не волновал брата. Иначе ему точно, при всей не любви к больницам и врачам, придется пойти лечиться. С его образом жизни, нервный срыв уже не за горами.

Звонок, в пустом коридоре, показался громом, заставив испуганно вздрогнуть не только Ксюшу, но и его.

"Нервы, пора лечить приятель", мысленно выдохнул Дмитрий и нажал на прием.

— Слушаю.

— Добрый день. Вы Дмитрий Громов? — спросил хрипловатый голос, уже только этим настораживая Дмитрия.

— Он самый. А вы кто? — хмуро спросил он, поднимаясь с места. Ну не мог сидеть, чувствовал, что сейчас ему снова сообщать что-нибудь "радостное".

— Меня зовут Максим Степанович, я по поводу вашего брата Павла.

— Д-да... — растерянно выговорил Дима. Ему и подобного звонка про Стаса хватило, а теперь... он даже замер посреди коридора.

— Ну вот и заметщательно, а то я до Станислава никак дозвониться не мог, а этот телефон он мне оставил как резервный, — с каким-то облегчением вздохнул мужчина.

— Что с Пашкой?! — это было слишком громко, но ему было плевать, что он кричал.

— Да всё в порядке с вашим братом, — поспешил заверить его этот непонятно кто Максим Степанович, по голосу весьма удивленный такой реакцией Димы. — Я и звоню-то только затем, чтобы сказать, что вы можете забрать брата.

— Адрес! — вновь рявкнул Дмитрий, снова напугав Ксюшу и проходившую мимо медсестру.

Услышав адрес и место, из которого придется забирать Пашку, он едва сдержался, чтобы не разбить телефон. Нет, он точно убьет среднего. Чтобы больше неповадно было. А потом напьется, иначе точно сделает что-нибудь... Дима всё же грохнул телефон, пусть об сидушку стула и не разбив.

"Жаль, что не разбил", — устало подумал он, убирая коммуникатор в карман. Ещё одного подобного звонка он точно не выдержит. А главное так вовремя. Неужели, он столько всего плохого натворил в жизни, что кто-то теперь усердно мстит?

Было страшно открывать глаза и видеть вокруг себя пустоту. И пусть где-то там за стенкой были родители, на кухне что-то готовила сестра, а она держала руки на своём существенно округлившемся животе. Ане было одиноко. И не было сил, чтобы встать и дойти хотя бы до кухни. Да она даже до телефона дотянуться не могла. Лежала и смотрела, как он освещает комнату неяркой белой подсветкой и тихо вибрирует. Наверное, звонил Никита. Её будущий муж, отец ребенка, любящий человек...

Аня не удержалась и рассмеялась. Сколько всего она сегодня наговорила ему? А главное, была ли в её словах хоть капля правды? Может быть, и была, да только кому она её говорила? Никите или кольцу, с каждым днём всё сильнее сжимающим её палец? Аня знала правду, но признаваться себе, боялась. Вдруг она обидит Ника, а он потом что-нибудь сделает с собой... или с ней. Он изменился. Прежний Ик ей нравился больше, а этот пугал. Именно поэтому она не спешила подходить к телефону, но и сбрасывать вызовы не собиралась. Пусть лучше думает, что она всё ещё спит.

— Нют, спишь? — в темноту комнаты, освещаемой лишь подсветкой телефона, тихо вошла сестра.

— Нет, — ответила Аня, и только секунду спустя поняла, что лучше бы она сделала вид, что спит. Есть, пить или разговаривать не хотелось. Ни с кем. Даже с Настей. Хотелось свернуться, накрыться с головой одеялом и уснуть, уйти в мир снов, где рядом будет улыбающийся Дмитрий... Он снился ей слишком часто, почти каждый раз, как она засыпала. И был таким близким...

— Я посижу с тобой? — как-то обреченно спросила Настя, нерешительно топчась в дверях её комнаты.

Аня приподнялась, пытаясь разглядеть сестру. Последний раз она слышала подобную нерешительность от неё, когда её бросил первый парень, но Аня тогда была ещё слишком мала и мало что понимала в отношениях мальчиков и девочек. А насколько она знала сейчас, парня у Насти не было, да и не стала бы она убиваться из-за подобного, не теперь, когда она выросла и поумнела.

— Что-то случилось, Насть? — осторожно спросила Аня, инстинктивно закрывая живот руками. Димка снова толкнулся, и надо было улыбнуться, но... кажется, сейчас, ни ей, ни Насте было не до улыбок.

— Всё в порядке, Нют, — натянуто улыбнулась девушка, с ногами забираясь на кровать, и свернулась рядом с ней. Так же, как Ани самой хотелось свернуться пару минут назад.

— Насть? — она тихо позвала сестру, совершенно не понимая, что происходит.

— Всё в порядке, честно, — едва слышно всхлипнула девушка, прижимаясь к её боку. — Просто я устала, очень устала. И... прости меня, — уже громко всхлипнула она и расплакалась.

Аня растерялась, не зная, что делать. Настя ведь никогда не плачет, это ей позволено рыдать, потому что она трусиха и слабачка, а Настя не такая. Она сильная и смелая.

— Настик, — Аня обняла сестру, сама едва сдерживая слезы, и так и пролежала полночи, пока Настя не заснула. Вот только к Ане сон не шел. Что-то случилось, причем случилось что-то действительно страшное. И почему ей казалось, что это всё из-за неё?

Глава 12

Мерцающий свет раздражал глаза, по ушам била громкая музыка, а выпивка жгла желудок и горло, но он не собирался на этом останавливаться. Наоборот, заказал себе ещё.

Раньше с Никитой такого не было, да он даже в клубах ни разу не был, что уж говорить про то, чтобы полноценно напиться? Люди меняются. Да и надо было как-то выпустить пар. Гонки по ночной Москве его не успокоили, хотелось действия, но когда он пришел на тренировку, Олег Васильевич, его тренер, развернул ещё в дверях, сказав, что б даже не смел тут появляться, пока не успокоится. А как он может успокоиться, если ему не дают выпустить злость? Избиение своего собственного шкафчика в раздевалки, тоже не помогло. Вот он и пришел сюда. И теперь не жалел. К черту всё! Надоело быть примерным мальчиком, чем он хуже других? Чем он хуже этого Дмитрия, раз даже Настька бросилась его защищать? Ублюдок! Ник сжал рюмку и залпом влил в себя.

Отвратительно...

Как он мог опустить вот до этого? Сидит, напивается и рычит на какого-то урода. Он ему нужен? Аня его и точка! И пусть только попробует приблизиться к ней.

Снова горький вкус во рту и вопросительный взгляд бармена.

— Давай, — кивнул он парню и тот снова наполнил его стакан. Который, кстати, по счёту?

"Не важно", мысленно бросил Ник, поднося выпивку ко рту.

— Почему такой красивый парень напивается в одиночку? — над ухом раздался приятный женский голосок, а по его шее едва ощутимо пробежались пальчики, чуть царапая кожу ногтями.

— Так составь мне компанию, — безразлично сказал он и залпом влил в себя содержимое стакана.

Девушка, кажется, засмеялась и села на соседний стул, кивнув бармену, чтобы налил ей тоже самое.

Ник пару секунд отходил от выпитого, а потом повернул голову, чтобы рассмотреть свою гостью. Девушка была красива и совершенно не скрывала эту красоту, в отличие от Ани, непроизвольно сравнил он. И тоже блондинка с длинными волосами, свободно лежащими на спине. Никита хмыкнул. Везет ему на блондинок.

Девушка изящно обхватила тонкими пальцами свой стакан и приподняла над стойкой. Ник ухватил свой и быстро чокнувшись с девушкой, проглотил выпивку. С каждым новым стаканом это становилось легче. Горечь пропадала, сменяясь разливающимся по телу согревающим огнем. Злость, правда, никуда не ушла, но ведь вечер только начался, а в такой компании пить было куда приятнее.

— Дай бутылку, — попросил он у бармена, кидая на стойку пятитысячную купюру. Бармен спокойно забрал деньги и поставив перед ним начатую Ником бутылку, плавно уйдя к другим клиентам. В зоне клуба, которую для себя выбрал Никита, людей было мало, в основном все тряслись уровнем ниже, на танцполе. Он не выдержал там и дести минут, перешел в этот зал и начал методично напиваться.

Девушка, не теряя времени, снова разлила выпивку по стаканам и он снова, не задумываясь, влил её в себя.

— Так почему напиваешься? — спустя ещё один заход спросила блондинка, игриво водя ярко-красными ногтями по его запястью.

— Долгая история, — он проигнорировал её действия, только отстраненно посмотрел на "гостью". Тогда девушка изменила тактику. Встала, обошла его со спины и начала мягко массировать плечи. Ник в первый момент дернулся и тут же расслабился. В конце концов, хоть такую заботу он заслужил, пусть и от незнакомой девицы в баре ночного клуба.

— Меня Аня зовут, — представилась девушка, и он снова дернулся и на этот раз обернулся, разглядывая её в приглушенном света зала. Нет, это не его Аня. С ней всё равно никто не сравниться.

— Ник, — в ответ представился он. Это сокращение ему нравилось больше, чем нелепое "Ик".

— Приятно познакомится Ник, — томным голосом прошептала Аня, наклонившись к самому его уху. — Выпьем?

И Никита не отказался.

Это бы самое тяжелое утро в её жизни, учитывая, насколько бурной была жизнь у Насти. Была, до беременности сестры. Сейчас она уже и не помнила, когда последний раз ходила на свидание или проводила вечера в компании парней, веселясь в каком-нибудь клубе. Не до этого было. Надо было заботиться о младшей сестренке, когда родная мать отвернулась и едва терпит ту в своём доме. А ещё нужно было учиться, чтобы знать как потом, после родов, ухаживать за малышом. Вот Настя и металась между учебой и сестрой, напрочь забросив личную жизнь. Потом появилась помощь Стаса, и стало легче. Парень полностью взвалил на свои плечи ответственность за брата и старался делать все, о чем его просили. Ещё был Никита... Но у Насти сейчас не было, ни сил, ни желания вспоминать этого тупого юнца. А как он назвал Аниного ребенка! Выкормыш! Да она готова была его разорвать за такие слова.

"Не думай", мысленно приказала себе девушка и перевернулась на другой бок. Аня всегда закрывала шторы. Свет её раздражал, а после беременности, начал просто бесить, поэтому в комнате стоял приятный полумрак, хоть Настя и знала, что на улице давно рассвело. Ани рядом не было. Настя нахмурилась. Она не слышала, как встала сестра, слишком устала за эти месяцы, а вчерашний день вообще был адом.

На кухне раздалось какое-то громыхание, и Настя сразу успокоилась. Родители должны были уйти ещё в восемь, а часы уже показывали четверть одиннадцатого. Значит это Аня, и она снова голодная.

Вставать не хотелось, но надо было накормить будущую мамочку, иначе Димка устроит целую истерику в её животе. Дима... Настя закусила губу и со стоном повалилась на подушку.

— Проснулась? — в дверях, в старом спортивном костюме, улыбаясь стояла Аня , положив одну руку на округлый живот, а другой держа большой толстый бутерброд.

— Ты не лопнешь, дорогая? — со смехом спросила Настя. Столь нелепого вида с момента беременности сестры, она ещё не видела.

— Это только второй, — как ни в чем не бывало, ответила девушка и, зайдя в комнату, села на крутящееся "компьютерное" кресло. — Димка страшно голодный. Он вообще ведет себя буйно последнюю неделю. А я просто умираю от голода.

"Неужто чувствует близость отца?", — удивилась Настя, но сразу же отбросила столь бредовую идею. Не бывает такого в жизни.

— А ты почему не в институте? — строго спросила Настя, снова посмотрев на часы. Сегодня у Ани пары начинались с десяти. — Ты же так сама рвалась туда, а теперь прогуливаешь? — насмешливо прищурилась она.

— Никита не приехал, я ему звонила, но он, то скидывает, то просто не берет трубку, а Стас вне зоны, — Аня беззаботно пожала плечами, а вот Настя помрачнела. Стоит ли волновать сестру и говорить, что случилось со Стасом? И что здесь его брат? Ну если первое, она рано или поздно всё равно узнает, то насчет второго точно стоит помолчать. Ведь если Дмитрий и приехал, то не ради неё. А Аня и так слишком много волнуется в последнее время, взять хоть вчерашнюю истерику. Хотя, сейчас судя по довольной улыбке, от истерики не осталось и следа. Да и сама Настя, чувствовала себя лучше. По крайней мере, плакать больше не хотелось.

— Нют, — тихо позвала Настя. Рассказать придется, вот только неизвестно как Аня поведет себя, узнав, что брат Димы в больнице. Аня не любила больницы, скорее люто ненавидела и Дмитрий, кажется, тоже недолюбливал врачей.

— Ум-м? — с набитым ртом отозвалась сестра, и Настя подождала, пока она прожует. Не хватало ей ещё подавиться.

— Что-то случилось? — проглотив еду, настороженно спросил Аня. Даже полусъеденный бутерброд отложила.

— Ты только не волнуйся. Хорошо? — ох! Зачем она это сказала? Теперь Аня обязательно начнет волноваться.

— Насть? — девушка чуть протянула её имя, неуклюже пересаживаясь ближе к сестре и взяла её руку в свою.

— Ты, правда, не волнуйся, Ксюша сказала, — она решила соврать, иначе придется рассказывать и о приезде Димы, а тогда Аня точно психанет, — что всё уже хорошо и опасности нет.

— Что-то со Стасом?

— Его машина сбила, но всё хорошо, врачи говорят, опасности нет, — последнее Настя сказала, крепко прижимая сестру к себе. Аня не плакала, просто прижалась к ней и громко хватала ртом воздух. А ей только и оставалось гладить младшую по волосам.

— Можно его навестить? — внезапно и так спокойно спросила Аня, смотря на неё своими большими серыми глазами полными слез.

— Я спрошу у Ксюши, — Настя кивнула и, закусив губы, вышла из комнаты за своим телефон. Оставалось только надеяться, что у Дмитрия нашлись дела поважнее, чем сидеть у дверей реанимации.

— Да? — слабый голос Ксюши заставил всё внутри сжаться, и Настя пожалела, что рассказала сестре. Может, стоило хоть немного подождать?

— Ксюш, Аня хочет приехать. Он там?

Стаса оставлять не хотелось, Ксюшу тем более, девушка вела себя словно приведение, почти не говорила и неотрывно следила за дверьми реанимации. Но ехать было нужно. Да хотя бы для того, что бы скрутить Пашке его дурную башку.

Дима даже к завотделением зашел, узнал, скоро ли переведут брата и есть ли смысл сидеть тут? Зав вроде как обнадежил и Дима, оставив ему и на всякий случай Ксюше номер своего телефона, поехал в Подмосковье, в реабилитационный цент для наркоманов.

И он честно старался не гнать. Двух братьев по разным больницам ему вполне хватало, чтобы самому не попасть туда же. Но гаишники на дороге, почему-то посчитали по-другому. Его останавливали два раза, но видя мрачный взгляд в котором читалось желание убивать, с предупреждением отпускали. Разве скорость в сто тридцать по свободной трассе это много?

На проходной центра проблем не возникло, пропуск на него уже был выписан, да и не захотел никто с ним связываться. От Дмитрия шарахались даже собаки, сидевшие тут же на цепи. Не успокаивали и пейзажи, которые по идее должны умиротворять и расслаблять пациентов.

Диму не интересовали пейзажи, он шел, сунув руки в карманы, и провожал злым взглядом рыхлый снег под ногами и думал. Об Ане. Со всеми остальными "проблемами" он пока разобрался. За Стасом присмотрят, а если что пойдет не так, он узнает об этом первым, хоть и вряд ли сможет чем-то помочь докторам. Дать денег на нужные лекарства? Уже дал. Так что на этом фронте от него уже ничего не зависит. В бога он всё равно не верил, да и сейчас не собирался начинать. А читать пустые молитвы для самого себя... какой в этом смысл? С Павлом он разберется прямо сейчас и разберется так, что этот идиот больше даже не задумается о наркотиках. Как он не заметил? Ах да, он был слишком сильно занят Аней. Ведь уже тогда, как сказал звонивший ему психолог реабилитационного центра, Павел "баловался", по крайней мере, начал пробовать. Но и Стас молодец! Скрывать от него два таких события. Взвалил на себя и ведь потянул! Устроил и Пашку и Аню. Хотя бы за это, он не будет лупить младшего,... пока тот полностью не поправится. Свою затрещину он рано или поздно, но получит.

Спросив у охранника дорогу до звонившего ему Максима Степановича, являющимся кем-то вроде местного психолога на должности заместителя руководителя центра и стараясь не заплутать в переходах здания, Дмитрий побрел к кабинету. В принципе, если не знать, что это за место, спокойно можно было принять территорию за один из множества санаториев. От этого легче не становилось. Лично бы Дима засунул Пашку в какую-нибудь комнату метр на метр и выбивал бы из него всю дурь, пока не поумнеет. Но врачам виднее, кто он такой чтобы с ними спорить?

Дмитрий поморщился и постучал в дверь, тут же заходя в кабинет.

Средних лет мужчина в светлом свитере и папкой документов в руке стоял у высокого шкафа и с удивлением посмотрел на него.

— Я за Павлом Громовыв, — коротко объяснил Дима, устало рухнув на широкую кушетку, стоящую у стены. Другой сидячей мебели, кроме кресла за столом психолога, в кабинете не было.

— Дмитрий Тимофеевич? — уточнил мужчина, убирая папку с документами в шкаф. Дима кивнул. Психолог хмыкнул и вернулся к столу, заняв своё место.

— Рад вас видеть.

— А я вас не очень, так что давайте обойдемся без рассказов, какой я плохой, что не слежу за братьями, и перейдем сразу к делу, — Дима откинулся на спинку кушетки и с нажимом помассировал виски.

— Вижу, у вас была трудная неделька, — хмыкнул психолог.

— Вся жизнь, — хмуро поправил Дмитрий. — Может, приведете Пашку, раз уж вызвали меня? У меня сейчас нет ни времени, ни сил вести долгие беседы.

— Как скажите Дмитрий Тимофеевич, — кивнул психолог и снял телефонную трубку.

Ждать пришлось не долго. Минут через пять, которые Дима потратил на оформления документов по выписке Павла, в дверь неуверенно постучали и после разрешения, вошел Пашка. Бледный и похудевший. Парень хотел что-то сказать, но увидев старшего брата и его взгляд, попятился к двери.

— Ну здравствуй, братик, — с улыбкой не обещающей ничего хорошего, поприветствовал его Дмитрий.

— Дим, я всё объя...

Договорить Павел не успел. После недавней драки, всех "радужных" новостей и уж тем более после долгих месяцев борьбы с Ритой, Дима был на пределе. Да и стоило четко и сразу объяснить, чтобы потом больше не возникло вопросов и желания снова попробовать.

— Дмитрий Ти...

Психолог, было, бросился защищать своего пациента, но одного взгляда Димы хватило, чтобы тот заткнулся. Мужчина тяжело опустился в кресло, больше не мешая ему вправлять братцу мозги.

— Дим! Да...

Он снова не дал сказать, ухватил Павла за свитер, вздернул на ноги и снова удирал.

— Ещё раз я узнаю, что ты хотя бы подумал... башку скручу. Понял меня?

— Понял, — понуро кивнул Павел, сидя на полу и держась за челюсть. Поморщился и поднялся, ухватившись за протянутую руку Димы.

— Взял вещи и за мной, — приказал Дмитрий, забирая со стола пару бумаг. Быстро кивнул психологу и вышел из кабинета. Пашка поплелся следом, едва успевая за шагом брата.

"Какой же он идиот", — думал Никита, в очередной раз, сбрасывая вызов от Ани. Телефон стоял на вибрации, но она столько раз звонила, что всё-таки разбудила его. А вот вставать он сейчас не хотел. Скорее не мог. Удивительно, что вообще смог самостоятельно доехать до дома. Повезло ещё, что не нарвался на пост или сам не въехал в столб. Помнится, он вчера гонял...

"Развлекся?" — мстительно спросил он у себя и попытался сесть. Под боком тут же недовольно зашевелилась Аня. Не его.

Ник с презрением посмотрел на обнаженную девушку и буквально заставил себя вылезти из кровати.

— Ты куда? — сонно спросила блондинка, подтягивая одеяло к груди.

— Спи, — холодно бросил Никита, натягивая штаны и едва перебарывая тошноту, направился в ванную.

Десять минут над унитазом, двадцать под холодным душем и стало легче. Он никогда раньше не пил и больше не будет, поклялся себе Ник, жадно глотая воду из-под крана.

— Завтракать будешь? — с улыбкой спросила Аня, когда он вошел на кухню. Девушка, кажется, совсем не стеснялась своей наготы, только накинула его рубашку, даже не застегнулась.

— Нет, — мрачно ответил Ник, достал из холодильника пакет с апельсиновым соком и ещё долго пил, пытаясь утолить жажду.

— Как хочешь, — девушка пожала плечами, снимая со сковородки кусок яичницы.

Ник промолчал на такое самоуправство в своем доме. А жил он как раз в доме, в ближнем Подмосковье и действительно было чудом, что он живым доехал сюда, учитывая, сколько он вчера выпил. Ещё хватило сил и на...

Он оторвался от пакета, сунув его обратно в холодильник и сел за стол напротив... Ани.

— Что? — поймав на себе его тяжелый взгляд, спросила она.

— У меня невеста... беременная, — зачем-то рассказал Никита. А вот реакция девушки его удивила.

— Ну и что? — Аня пожала плечами и спокойно продолжила завтракать.

— И тебя это совсем не смущает? — Никите и так было плохо, а тут ещё подобное равнодушие, сбившее его с плана по выпроваживанию этой Ани.

— Это тебе должно быть стыдно, лично у меня нет беременной невесты, — с ехидной улыбкой ответила девушка, чмокнув губами.

— Пошла вон из моего дома, — хрипло приказал Ник, и Аня ни говоря, ни слова, гордо удалилась. Он так и сидел на кухне, пока не хлопнула входная дверь и Цезарь, черная немецкая овчарка, сейчас запертая в вольере в углу участка, не проводил его гостью злобным лаем.

Что же он наделал? Как теперь посмотрит в глаза своей Ане? Ник вцепился в волосы и застонал, уронив голову на столешницу. Холодная поверхность была кстати, немного облегчив головную боль. Только было трудно понять, из-за чего именно болит голова. Из-за количества выпитого или бешено мечущихся в голове мыслей.

"А с другой стороны, что он такого сделал?" — пронеслась в голове мысль. Он мужчина и секс ему необходим, а Аня пока не может или скорее не хочет удовлетворять его потребности. Да и сама нагуляла ребенка. Так почему он не может?

Ник хмыкнул, дошел до плиты и прямо со сковородки съел приготовленную его ночной гостьей яичницу. Стало даже как-то легче.

Надо привести себя в порядок и доехать до Ани. Стоп. А зачем ему целый день торчать с ней и видеть огромный живот с чужим ребенком внутри? Почему бы не заехать ещё в какой-нибудь клуб? В конце концов, он и так слишком много времени тратит на неё. Один день можно посвятить и себе.

— Прости... — Дмитрий давно сбился со счету, сколько раз прозвучало это самое "прости". Кажется, для более серьезного разговора, Павел сейчас был не готов. Да и Диме было тяжеловато. Столько всего навалилось в один день, а ведь день ещё не закончился, и неизвестно ждут его сегодня ещё сюрпризы или этот был последним.

— Дим...

— Павел, будь другом, помолчи, мне подумать надо, — холодно попросил он и брат притих, стараясь вообще стать незаметным. Дима посмотрел в зеркало заднего вида и вздохнул. — Ладно, давай, говори, хуже, чем сейчас всё равно не будет.

— Как ты узнал? — тихо спросил Пашка, стараясь смотреть куда угодно, кроме брата.

— Псих твой позвонил, просил тебя забрать, но лично я бы засунул тебя в какую-нибудь глубокую яму и держал там, пока не поумнеешь.

— Понятно, — брат поджал губы и потер глаза. — А я так надеялся, что ты не узнаешь. Мы со Стасом, вроде, справились.

— Стас в больнице, — сообщил Дима. И не будь в машине такой низкой крыши, Пашка бы точно вскочил. А так, только ударился головой о крышу и сел обратно, расширенными от ужаса глазами, смотря на брата. Дмитрий на всякий случай, съехал на обочину и обернулся к Павлу.

— Что случилось? С ним всё хорошо? — обеспокоенно спросил парень, потирая ушибленную макушку.

— Машина сбила, но врачи говорят, — Дима выразительно хмыкнул, Павлу не нужно было объяснять такое отношение к словам докторов. — Опасности для жизни нет. Будем надеяться.

— Будем, — согласился брат, перебираясь на переднее сидение. — Ты... это... Дим, прости меня идиота, заигрался в "химию", а потом...

— Забыли, — кивнул Дмитрий, заводя мотор. — Но я предупредил.

— Я внушился, — не весело улыбнулся брат. — Мы сейчас домой или в больницу?

— В больницу, надо Ксюшку забрать или самим там дежурить. Не хочу оставлять Стаса наотмашь врачам, — Дима моргнул подворотником, выезжая обратно на трассу.

— Слушай, а как же Рита? — внезапно спросил Павел.

Дмитрий резко ударил по тормозам, едва удержав "BMW" на дороге. Хорошо, что трасса была почти пустой и на его "маневр" недовольно загудела только одна машина, идущая сзади. Пришлось снова съезжать к обочине и брать себя в руки. Павел в это время сидел очень тихо, кажется, даже стараясь не дышать.

— Дыши, — с улыбкой напомнил Дима и Пашка, действительно, громко выдохнул. — А про это забудь. Я развелся, и тема на этом закрыта. Всё ясно?

— Ясно, — Павел кивнул и пристегнулся. Давно пора, Дима сам накинул ремень безопасности, кто знает, что ещё сегодня подбросит строптивая дама судьба.

Она ничего не делала целый день. Впервые за долгие месяцы беременности Аня отдыхала, если, конечно, это можно было назвать отдыхом. Дергаться от каждого звука или телефонного звонка, в её-то положении было не только глупо, но и опасно. Аня пыталась себя не накручивать, но как, скажите на милость, можно сидеть спокойно, когда брат её, всё ещё её Димы, она не могла говорить иначе, сейчас находится в больнице? Дмитрий ненавидел больницы, кажется, Аня научилась этому у него, да и Дмитрий младший так явно давал понять ударами крошечных ножек в живот, что она в жизни бы не поехала сейчас в больницу. Просто испугалась бы. Она всем приносит только несчастья, давно уверилась девушка, а значит нужно держаться от Стаса подальше, чтобы не навредить. Ещё и Ксюша по телефону сказала, что там позволяют находиться только родственникам, а значит, она не будет никому мешать. Просто тихонько посидит и будет молиться за братьев. За всех троих, где бы они сейчас не были. Или попытается дозвониться до Никиты. Он уже второй день не берет трубку, а в последние пару часов, вообще находится "вне зоны". Что это значило Аня не знала, но заодно помолилась и за Ника, главное чтобы и с ним ничего не случилось.

— Ань, — она вздрогнула от голоса сестры. — Есть хочешь? — вымученно спросила Настя.

— Нет, — Аня отрицательно мотнула головой, и снова нажала кнопку быстрого набора номера Никиты и, как раньше он был "вне зоны".

— Нют, — Настя подошла и села на краешек её кровати, мягко, но настойчиво забирая из рук Ани телефон. — Может, это и к лучшему?

— Что к лучшему? — она непонимающе посмотрела на сестру.

— Может, я ошиблась, когда говорила, что он тебе подходит? — с тяжелым вздохом сказала Настя и Аня порадовалась, что лежит, иначе бы упала. Чтобы сестра признала свою неправоту, да ещё и так откровенно. Такого ещё не было. Аня нервно забарабанила пальцами по покрывалу, понимая, что сестра что-то недоговаривает.

— Почему ты так говоришь? Насть, что ещё случилось? С Никитой тоже что-то...

— Нет-нет-нет, с ним всё в порядке, — поспешила заверить сестра, даже для большей убедительности замахала перед собой ладонями, но почему-то Аня не поверила. — С ним, правда, всё хорошо, просто он... — Настя замолчала, как поняла Аня, пытаясь подобрать нужное слово.

— Изменился? — осторожно спросила она и Настя кивнула. Она и сама видела, что Ник в последнее время стал вести себя иначе. Стал грубее, высокомернее, безразличнее к окружающим, а иногда даже к ней. Аня в некоторые моменты начинала бояться, что он разозлится при очередном упоминании имени Димы и что-нибудь сделает с её малышом... Руки сами обхватили живот, пытаясь несознательно защитить её кроху внутри. Аня нисколько не жалела о встрече с Димой и о последствиях этой встречи, ведь у неё скоро будет свой Дима и тогда она сможет забыть о женатом мужчине... наверное.

— Насть.

— Что моя хорошая? — сестра погладила её по щеке, убирая с лица прядь светлых волос, выбившуюся из косы.

— Почему ты изменила своё мнение насчет Ника, не учитывая его... перемены? — Аня боялась задавать этот вопрос, вдруг она услышит что-то...

Сестра долго молчала, прежде чем ответить, Аня уже решила, что она вообще ничего не скажет, но Настя грустно улыбнулась, крепче сжала её ладонь и вздохнула.

— Я боюсь, что он что-нибудь сделает с малышом. Он вчера не слишком... Ань, ему не нужен этот ребенок, он его ненавидит. Я лишь хочу, чтобы вы были в безопасности, давай немного подождем с ним.

— Расскажи! — строго попросила Аня, чувствуя, как малыш недовольно шевелится.

Глава 13

— Дим, их юристы меня достали, ещё один такой заход и я разрешу ребятам применять силу, — раздраженно заявил Фирсов, залпом выпивая рюмку коньяка. Выпил бы больше, но кроме рюмок в кабинете Димы ничего не нашлось, а просить кого-то принести хотя бы стаканы из их столовки, он не решался, по банальной причине, что в последние две недели при виде высокого начальства шарахались все.

— Не надо силы, а то они оконтщательно сядут нам на шею. Фу-ух, — устало выдохнул Дмитрий, потирая красные от недосыпа глаза. — Макс, что говорят твои ребята? — спросил он у начальника юридического отдела.

— А ничего хорошего не говорят, — зло хмыкнул Тихонов, тоже влив в себя рюмку коньяка. Их маленькое совещание в первый раз за всё время существования фирмы под руководством Дмитрия проходило в таком виде, грозясь в скором времени превратиться в попойку. Слишком странной была ситуация. С ними судились, судился один из поставщиков, причем по таким тонким моментам, о которых Дмитрий сам до позапрошлой среды не догадывался. Нет, понятное дело, что любая фирма хочет она этого или нет, в определенном секторе работает "по черному", но как эти-то узнали о подобной "черноте" в их сторону. Выходило одно: кто-то слил им информацию. И вот этого кого-то надо было срочно найти, хотя у Димы и были некоторые подозрения.

— Эти дебилы, ещё подняли откупную, иска им мало, — после коньяка продолжил юрист. — И бросаются такими доказательствами, что у меня опускаются руки.

— Пей Виагру, — хмыкнул Фирсов, гоняя по столу пустую рюмку.

Юрист одарил его хмурым взглядом, достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист А-4 и по столу перекинул безопаснику.

— А может их проще пристрелить? — присвистнул Михаил, передавая лист Диме, а тому достаточно было только одного взгляда, чтобы самому потянуться к полупустой бутылке коньяка.

— Тебе нельзя, — тут же влез Фирсов, переставляя бутылку на другой конец стола.

Дмитрий только вздохнул, понимая, что друг прав и вопросительно посмотрел на своего юриста.

— Проще пристрелить, в этом я согласен, но это нам обойдется дороже. Надо платить и разрывать все отношения.

— А я бы не советовал, — впервые за всё время совещания подал голос их системный администратор, до этого активно стучавший клавишами ноутбука.

— Что-то накопал? — без какого-то интереса спросил Дима. Слишком устал он за последние месяцы. Этот парнишка двадцати трех лет пришел к нему в офис сам с полностью взломанной системой безопасности и всей информацией по его фирме на жестком диске своего компьютера и попросился на работу. Фирсов тогда рвал и метал, самолично поувольнял всех айтишников и прочих компьютерных "гениев", которые так просрали безопасность фирмы. А Дима долго смеялся, назначив парня на ту должность, куда тот попросился, а теперь этот парень мог их всех спасти.

— Кое-что кое-где и кое-как, но думаю, они ещё сами пожалеют, что с нами связались, — с довольной ухмылкой заявил Игорь, но тут же сник и с такой тоской посмотрел на него, что Дима сразу понял, ничего хорошего лично для него сейчас не будет, а если и предположение подтвердится...

— Дмитрий Тимофеевич... — Игорь замялся, неосознанно шаркая мышкой по столу.

— Да не тяни уже, — не выдержал Фирсов, который до сих пор недолюбливал парня.

— Ну... вот... снимки двух с половиной недельной давности, случайно наткнулся в новостях... — и Игорь развернул ноутбук, показывая статью в интернет газете.

— Коньяк дай, — мрачно попросил он Фирсова и безопасник сам налил ему.

— Дим, ты только... — было начал Михаил.

— Знаю, — Дима залпом влил в себя спиртное и закрыл крышку ноутбука, поставив сверху пустую рюмку. — Давите их, любыми способами.

— Эй! А ты куда? — озадаченно вскрикнул Фирсов, когда он поднялся из-за стола.

— У меня личное дело, которое я должен был решить ещё полгода назад, — с какой-то обреченностью сказал Дмитрий, надевая пиджак. — Меня не будет пару дней, а когда я вернусь, надеюсь, этой фирмы уже не будет. Игорь, пусти-ка им своего демона, пусть порадуются, — злорадно улыбнувшись, он забрал бутылку с коньяком и под протестующие возгласы безопасника отправил её в помойное ведро. Хватит им пить, есть дела важнее. Он и так две недели тянул с этим. И если бы просто тянул. Не было времени даже чтобы поспать или нормально поесть. Одно спасибо Павлу, он полностью взвалил на себя обязанность заботиться о Стасе и Ксюше, так что на этом фронте боевых действий Дима мог расслабиться, иначе бы просто сдох от переутомления. А сейчас стоило выдохнуть и, наконец, сделать то ради чего стоит жить. Как же он хотел увидеть Аню, прикоснуться к её точно округлому животу и почувствовать, как толкается его малыш. Но все две недели было не до этого. Одна достаточно крупная швейцарская фирма подала на них в суд и не просто подала, к ним в офис с самодовольной рожей явился их представитель и выложил такие требования, что Дима едва смог удержать вспыльчивого Фирсова, дабы последний не пристрелил побледневшего переговорщика. А теперь жалел, надо было в самом начале вырезать угрозу, да только тогда он мало что соображал. Слишком много навалилось в тот день. Стас, Аня, лечение Павла, а ночью ему позвонили из офиса. И всё. Он зарылся в дела, пытаясь спасти фирму от банкротства, каждый день, перебирая список недоброжелателей, и каждый раз заходил в тупик с одним единственным именем, которое хотелось забыть как страшный сон. Сегодня Игорь всё подтвердил. А он ведь никогда не запрещал ей копаться в своём компьютере, даже помогал или сам показывал, когда жена интересовалась его делами. Бывшая жена, поправил себя Дима. Значит, решила так отомстить? Хорошо, он тоже умеет мстить. Но это будет потом, сейчас, насколько он знал кавалькада из Фирсова, Тихонова и Игоря перевернет мир, но выполнит его распоряжение. Слишком несвоевременное и затянутое, но об этом поздно думать, пора действовать.

"Действовать", — мысленно приказал себе Дмитрий, заводя машину. Адрес, где живет Анна Волкова, узнать было не сложно. Самое сложное було прийти. Она ведь должна его ненавидеть за всё, что он с ней сделал. Дмитрий сам себя ненавидел за это.

Стоило ли просыпаться?

"Нет", — лениво подумал Ник, пытаясь нащупать пачку сигарет или хотя бы наткнуться на бутылку пива. Слева недовольно зашевелилась очередная девушка, точнее Светка, которая вчера помогла неплохо расслабиться. А для всего остального у него была Аня, остальное лишь красивая мишура, с которой можно удовлетворить свои потребности. Вот родит Аня, он её из постели не выпустит. Хватит. Муж он ей будет или нет?

Никита вышел на кухню, и с удовольствием выбил сигарету из пачки, которую обнаружил на стойке. Жизнь прекрасна. Тогда зачем он так спешит связать себя браком? Эта мысль показалась разумной. Зачем ему жениться на беременной женщине, отягчать себя обязанностями и вообще, зачем ему беременная?

Никита тряхнул головой, избавляясь от подобной мысли. Он ведь любит Аню, она единственная кто его понимает. И пусть она беременна, но он же уже разработал план на этого ребенка. А потом они заведут своих и желательно не одного. Стоп!

"А тебе дети-то нужны? — спросил он сам себя, затягиваясь сигаретой, к которым пристрастился за последнюю неделю. — Ты хочешь целыми днями возиться с подгузниками, слушать детский ор по ночам, а потом слушать хамство, когда эта мелочь вырастит? Нет, брат, нафиг оно тебе надо?". Эта мысль тоже показалась разумной, особенно на фоне двухнедельной разгульной жизнь, когда он перестал ограничивать себя.

— Ник, — зевая из спальни, вышла Светлана, ага, именно та самая Морозова, которая так не нравилась Ане, ехидно подумал парень, получая жаркий утренний поцелуй от одногруппницы. С ней он вчера встретился в одном из клубов, ну и веселье плавно переместилось к нему домой, где они, помнится, неплохо провели время.

— Я занят, — отмахнулся Никита, туша окурок в пепельнице.

— И чем это ты занят? — надменно поинтересовалась Морозова, садясь на его колени.

— Думаю, — он не хотел улыбаться, но улыбка сама вылезла и теперь не хотела покидать губы, которыми уже завладела его любовница. А можно ли её назвать любовницей, он же вроде пока не женат?

"А в принципе какая разница?", отрешенно подумал Никита, подхватывая девушку под попку, и удобно устроился между её ножек, посадив Свету на стол.

"Надо будет вечерком позвонить Ане, узнать как у неё дела", — засыпая, подумал Ник, всё-таки прошло две недели, как он перестал отвечать на её звонки.

В тот день Настя рассказала всё, что хотела знать Аня, умолчала только об одном. Ведь вряд Дмитрий будет здесь всегда. Ну приехал на пару дней или недель... или как утверждала Ксюша, навсегда. Точнее это утверждал пришедший в сознание Стас, но Настя не могла понять, что за бред он несет. А как же его жена, ребенок о которых они столько слышали? Вот и оставалось только догадываться и стараться попасть на те краткие промежутки, когда Станислав приходил в себя. Но, к сожалению, кроме родственников и Ксении, к нему никого не пускали, а она так запутанно всё передавала.

— Настя, — позвала Аня. Видимо, она слишком долго стояла на месте, а надо было двигаться или хотя бы улыбнуться.

— Вижу, — натяжно улыбнулась девушка и заняла освободившееся место перед собой в очереди за билетами в метро. Стаса ведь не было... Был! Живой и в меру здоровый! Быстро одернула она себя и снова шагнула вперед. Стас сейчас был немного не в форме, чтобы их возить, Никита вообще пропал на две недели и за это время даже ни разу не позвонил, вот и приходилось добираться своим ходом. Для Ани это было весьма неудобно, для Насти ещё больше неудобно, но она не могла отправить сестру в институт одну. Да мало ли что могло случиться, те же преждевременные роды, или ещё хуже, толкнет её какой-нибудь идиот и... Настя даже не хотела думать, что может произойти в таком случае, и старалась всеми силами оберегать сестру. А из-за этого не раз опаздывала в свой институт, но, слава Богу, в деканате ей пошли на уступки и дали свободное посещение на время беременности Ани. Она тогда чуть ли не зубами вырвала эту бумажку, а потом злым духом бегала по преподавателям, собирая их подписи на разрешение. Хотя, проще всего было бы уговорить Нютку взять академический отпуск и отсидеть два последних месяца дома в... почти спокойной обстановке, рядом с истеричкой матерью, которая буквально возненавидела свою дочь. А после исчезновения Никиты, вообще творилось нечто нереальное. Как может мать так ненавидеть дочь, пусть даже если дочь сделала ошибку? Одну единственную ошибку за всю свою жизнь. Да и они с Аней давно уже не считали встречу с Дмитрием ошибкой. Даже Настя пересмотрела своё мнение после того как увидела его глаза в коридоре реанимации. Он готов был убить, лишь бы добраться до Ани. Тогда почему до сих пор не добрался? Жена мешает? Настя хмыкнула и, наконец, купила билеты. Надо было позаботиться о них ещё вчера, чтобы сегодня не отстаивать длиннющую очередь, но она надеялась, что Аня сегодня всё же не поедет. У неё было только две пары, и ехать на них было не обязательно, но Аня с самого утра уперлась рогом и едва не поругалась с ней. Пришлось собираться и ехать.

Настя устало посмотрела на сестру, едущую на одну ступеньку выше её на эскалаторе, и вздохнула. Сидеть бы ей дома, ведь осталось каких-то два месяца, так нет едет. А февраль уже не за горами. Роды назначили как раз на начало февраля. И пусть сейчас только третье декабря, но начнутся праздники, потом сессии в их институтах, а там уже...

Настя едва не осталась без сумки, когда за её спиной закрылись двери вагона, но какая тут сумка, когда на Аню сразу навалилось трое человек? Как же она ненавидела метро и Ника ненавидела. С другой стороны, как она и хотела парень теперь держится подальше от своей "невесты". Аня, после её рассказа долго плакала и наотрез отказалась иметь дело с этим парнем, но не переставала ему звонить все эти две недели. Ещё и отказалась снимать кольцо и Настя не могла понять почему? Поняла совсем недавно. Вчера вечером, проходя мимо ювелирного салона. Нет, там не было кольца похожего на то, что подарил Никита, но Настя вдруг вспомнила, кем был Дмитрий. И теперь ей стало многое понятно. Непонятно только почему он до сих пор не захотел хотя бы навестить Аню.

Настя с облегчением выдохнула, вырываясь из душного вагона метро и взяв под руку свою уже измученную этими двумя станциями сестру, устало поплелась к эскалатору.

— Это как-то проклятие, — пробормотал Дмитрий, сидя на капоте своей искореженной машины. И плевать на то, что температура минус десять, а он давно продрог. Ну не могло же ему так невезти.

В него въехала газель, не успев растормозиться на скользкой дороге. И теперь "паровозик" из четырех машин, первой из которых была его, перекрывал почти три полосы МКАДа, пока полицейские разбирались с участниками аварии. В любом другом случае он бы просто уехал, но до самого поста дорожного движения было каких-то двести метров и вряд ли его так бы спокойно отпустили с места аварии. А Димка и так держался на резервном запасе сил. Что за судьба у него такая? В чем провинился?

Он глубоко вздохнул и потер лицо. Ещё десять километров и он бы был у её дома. Какие-то жалкие двадцать минут. И Артем куда-то запропастился. Хотя, почему куда-то? В этой пробище, что они организовали в самый час пик, помощник стоит, как и тысячи других автомобилистов тихо проклинающих виновников аварии. Он и сам себя проклинал, но пока что терпеливо ждал свой очереди. А Дмитрий ненавидел ждать.

Наверное, это были два самых долгих часа в его жизни, но как только подъехала машина Артема, он отобрал у помощника ключи и поехал к Ане, оставив парня разбираться с аварией. Но судьба снова сыграла шутку. Ани дома не оказалось. Никого не оказалось. Дмитрий десять минут метался под дверьми её квартиры, надеясь, что вот сейчас его невинный ангел выйдет из лифта и он, наконец, сможет с ней поговорить, да что там! Просто увидеть и просить прошения за всё.

— Неужто она в институт ездит? — зло спросил он у холодной стены, покрашенной зеленой краской и, не дожидаясь приезда лифта, сбежал по лестнице. Если Ани нет дома, значит, он поедет за ней в институт. Да хоть на край света, но найдет свою девочку, заберет её к себе и больше никогда не отпустит. Он усвоил урок и всегда быстро учился на своих ошибках. Тогда, почему он до сих пор не завел машину? Дмитрий проклял свою усталость и заторможенность из-за постоянного недосыпа. Как же он устал. Сейчас девять утра, за эту ночь он не проспал и отведенных самому себе трех часов и если так пойдет и дальше, ничем хорошим это не закончится.

"Сейчас или никогда", — зло подумал мужчина, выезжая со двора.

— Дыши... — напомнила ей сестра и Аня вздохнула. Наверное, всё же стоило остаться сегодня дома, чтобы не видеть этого...

— Нют давай вернемся домой, тебе сейчас не до учебы будет, — Настя мягко потянула её в сторону остановки, но Аня даже не пошевелилась.

— Ни за что... — сквозь зубы прорычала девушка, нервно теребя обручальное кольцо на пальце. Так хотелось сейчас подойти и затолкать его в глотку этому ублюдку, и чтобы он подавился. Но это же кольцо Димы, как она сможет с ним расстаться?

— Привет Волкова! — надменно и чересчур громко поздоровалась Света Морозова, выходя из машины Никиты, в которой они до этого горячо целовались.

"Наверное, на морозе замерзли, бедненькие", — язвительно подумала Аня, проходя мимо.

— Ань! — к ней бросился Никита, но она его проигнорировала, гордо подняв голову и оберегаемая сестрой, которая не дала парню приблизиться.

— Да пусти же ты, мать твою! — заорал на Настю Ник и её всё же ухватили за локоть.

— Анют, это не то, что ты думаешь, честно, — начал оправдываться Никита, развернув её к себе. Насте в это время двое парней помогали встать на ноги, видимо, он толкнул её. Она этого не простит. У Ани осталось только два человека, за которых она может убить. Её ребенок и Настя, и она не позволит причинять им боль.

— А что же это тогда? — спокойно спросила она, жестом попросив Настю пока не вмешиваться и сестра согласилась, начав отряхивать снег с пальто и при этом, морщась, каждый раз, когда наступала на правую ногу.

— Это... — Никита замялся, запуская ладонь в волосы, и сильно взъерошил свою идеальную прическу.

— Я не слепая и не держу тебя, я всё равно люблю другого, — всё так же холодно продолжила Аня, медленно и без желания снимая кольцо, сделанное по эскизам Дмитрия. Она не хотела его отдавать, но видимо, без этого не обойтись. У спектакля должно быть своё коронное завершение, а они и так собрали достаточно зрителей.

— Ань, да подожди ты, давай начнем всё с начала, — оторопело пробормотал Никита, видя, как его кольцо падает в снег, утоптанный сотнями пар ног студентов.

— Прощай Ник, — Аня смогла выдавить из себя улыбку. Она приказала себе не плакать, тогда почему слезы обиды катятся по щекам?

— Ну уж нет! Никуда я тебя не отпущу, ты моя! — прорычал парень, снова и на этот раз больно ухватив её за руку. — И никому больше со своим выродком не нужна! Где твой ненаглядный Дмитрий, а?

— Здесь... — этот голос она узнала бы из миллиона, даже сейчас, хриплый переполненный злостью голос, был роднее и желаннее всего на свете. Но Аня не поверила, это галлюцинация, он не может быть здесь, он с любимой беременно женой в Америке, а это... это...

— Господи... — едва узнавая свой севший голос, прошептала Аня и если бы не рука Ника до боли сжимающая её предплечье, она бы точно упала. Ноги отказывались держать, а сердце билось так громко и быстро. Аня начала судорожно хватать ртом воздух, боясь гипервентиляции легких, это ведь будет плохо для их ребенка. Их...

— Я не господи, — мягко улыбнулся он ей и сразу же нахмурился, вцепляясь взглядом в руку Никиты, сжимающую её плечо. — Убери от неё руки, пока я тебе их не сломал, — Аня сама испугалась тона Дмитрия, а вот Никита, кажется плевать на него хотел, но всё же отпустил.

— По-моему, мы кое-что не закончили в больнице, — Ник усмехнулся и шагнул к Диме, а Аня ухватилась за подскочившую сестру, всё ещё пытаясь не умереть от избытка кислорода, чувств и страха за Диму.

— Институт, зафиг? — безразлично спросил Ник, нажав на паузу на игровой приставке, которую купил только два дня назад, просто так, от скуки.

— Мне скучно просто сидеть дома, и сегодня Машка обещала устроить вечеринку после пар, — неспешно натягивая черный кружевной чулок, ответила Света и наклонилась поцеловать Никиту. Ник не отказался, наоборот, притянул девушку к себе и поспешил избавить её от только одетого белья.

— Хэй! — Морозова хлопнула его по рукам и быстро слезла с колен парня. — Это будет ночью, а пока институт, — томно прошептала девушка, погладив его напряженный пах.

— Накой нам этот институт? Поедем прямо к самой вечеринке и иди ко мне, — Никита вытянул руки призывая Свету вернуться, но она лишь послала ему воздушный поцелуй и виляя идеальными бедрами, удалилась в ванную. Он выдохнул и дотянулся до бутылки пива, эта девчонка умела заводить, не то что скромница Аня, залетевшая от первого же своего мужика.

"Дура", — хмыкнул Никита, делая глоток пива. Теперь это было его завтраком, обедом и ужином, а на десерт постель с потрясающей Светой. С другой стороны... с какой другой? Тут только одна сторона, которая нравится ему. Может вправду сгонять в инст, развеяться? А то у него перед глазами одно яркие пятна и громкая музыка в ушах. Клубы вещь хорошая, но тоже имеют свойство приедаться.

"Решено!" — Ник отставил бутылку и ударил себя ладонями по коленям. В институт так в институт.

"Если мы туда вообще попадем", — уже хмуро думал парень, прождав десять минут в прихожей дома. Света слишком тормозит, нельзя, что ли, собираться побыстрее? Вон Анька, не смотря на свою беременность, всегда собиралась не больше чем за двадцать минут. Его Аня. Пора её навестить или, наконец, позвонить. А собственно зачем? Он же едет в институт, а зная свою невесту, она точно там. Правда с Настькой, которая печется над ней как наседка над яйцом, но это легко изменить.

Ник улыбнулся, заодно ещё больше поднял себе настроение, хлопнув, наконец, собравшуюся Светку по аппетитной попке. Как он вообще раньше жил жизнью отстоя ботаника? Идиот право слово.

Его остановили на первом же посту за превышение скорости. Но разве он что-то превышал? Гнал себе сто двадцать, никому не мешал, только потратил лишние пять тысяч рублей. Деньги творят чудеса, особенно много денег.

Ну а дальше была безумная "гонка" по пробкам и злость на самого себя, что послушал эту тупоголовую девицу, которая сейчас беззаботно красила ресницы на соседнем сидении. Что ему вообще не спалось в восемь утра? Ах да, они же ещё не ложились.

Просигналив какому-то тупому водиле — студенту на старой девятке, Ник завернул на импровизированную парковку института и в который раз пожалел, что вылез из постели. Светка умеет целоваться и поднимать настроение и если бы только настроение... почему он не затонировал окна в машине? Надо будет сегодня же заехать в автосервис и пусть затемнят по максимуму, бесплатные шоу он устраивать не собирается.

— Ник глянь, твоя невеста, — Морозова ткнул пальцем куда-то в боковое стекло и злобно оскалилась. "Ещё бы ей не скалится", мрачно подумал Ник, но прежде, чем успел что-либо сказать, дура Светка, вышла из машины и от всей души поприветствовала Аню. Да он был готов прибить эту шлюху, как она посмела полезть вперед него? Да ещё к его невесте? Или бывшей невесте?

Никита не понимал, что говорит и творит Аня ровно до того момента, как девушка уронила его кольцо в снег. И вот тогда проснулась ярость. Да как она смеет отвергать его любовь? Кому она ещё нужна с ребенком? Она его и точка! Они поженятся, и всё у них будет хорошо, уж он-то об этом позаботится. Это он сейчас позволяет ей учиться, но как только они распишутся, Аня не выйдет из его дома, даже по магазинам ходить не будет, есть интернет, пусть заказывает, ей всё привезут. Ник уже собирался показать, кто тут главный, как он показал это её сестре, но... Вот кого-кого, а этого типа он здесь не ждал. Как он вообще узнал, где они учатся? Или это всё Анька с её длинным языком? Укоротить бы его, но это потом, а пока он набьет морду этому мачо и пусть Аня видит, кого променяла на него.

— Ну теперь-то мне ясно, чего ты на меня бросался, — зло усмехнулся его противник с легкостью уходя от удара и ударил сам. Да так, что Ник на секунду ослеп, согнувшись пополам...

"Ну нет, он не так просто не сдастся. Аня только его и ничья больше", думал Никита, пока снег приятно холодил его правую щеку.

— Мой ангел... — расслышал он, прежде чем к нему подбежала дура Светка и своим, не прекращающимся трещанием, не дала ему дослушать.

К удивлению, больше происшествий с ним не случилось. Машина не ломалась, в него никто не врезался и скоростной режим Дмитрий тоже старался соблюдать. Ему вообще теперь стоит приучаться ездить медленно и осторожно, ведь скоро в машине помимо него будут ездить его любимая женщина и ребенок, а значит никаких гонок с судьбой. Диме даже понравилась такая мысль о ребенке и любимой женщине. Раньше, даже с этой... Ритой, при воспоминании о ней хотелось сплюнуть и вымыться, он гонял и не обращал внимания на просьбы жены, теперь же... теперь хотелось оберегать и заботиться. Это ведь его Аня и его ребенок, а значит, он станет самым лучшим отцом в мире, если, конечно, она позволит. Была вероятность, что Аня при одном упоминании его имени впадет в истерику или ещё чего похуже. Но Дмитрий всё-таки надеялся, что подобного не случится. Надо будет, он и на колени встанет, и будет долго просить прощения. Господи, да что ж он за мужчина такой? Подонок, каких ещё поискать. Да и искать не надо, вон в отражении смотрит на него. Он бы с удовольствием отвернул от себя зеркало заднего вида, но нельзя. По крайней мере, жалко машину Артёма.

"А свою ты всё-таки разбил", — усмехнулся Дмитрий, поворачивая на парковку института. Скоро он увидит Аню и... Дима понятия не имел, что ему делать или говорить. Стоит ли купить цветы? Конфет? Ещё чего-нибудь? Наверное, не стоит.

— А на что ты вообще надеешься, идиот? — спросил он сам себя и вздохнул. Надо было хотя бы позвонить, той же Насти, например, узнать, как там Аня и можно ли ей вообще испытывать подобный шок. А ведь встреча с ней будет шоком, даже для него. Дима ещё никогда не был отцом и мог бы так никогда и не стать, не встреть он этого белокурокого невинного ангела. Его ангела.

Парковка была забита автомобилями студентов, но у Артёма была машина намного меньше Диминого внедорожника и место ей нашлось быстро и слишком удачно нашлось. Прямо напротив входа на проходную института. И Дима до боли в пальцах сжал руль. Он не думал, что это будет так тяжело и планировал совсем другую встречу. Во-первых, было страшно просто видеть столь любимую ему девушку, то что Аня была любимо, Дмитрий даже не сомневался, чувствовал. А во-вторых, видеть, как его малышке делают больно. А этот юнец явно делал ей больно. Стоило не сдерживать свои удары в прошлый раз или сразу убить поганца.

Он слишком громко хлопнул дверью, напугав даже самого себя и замер, вслушиваясь в слова Ани... Это меняло все, и отменяло все его страхи. Дмитрий позволил себе улыбнуться и тихо зарычал. Да как он вообще смеет так обращаться с Аней? Мало того, что она женщина, так ещё и беременна! Её надо носить на руках. Он не думал, мысли яростным вихрем проносились в голове, заставляя сжимать руки в кулаки. А шел он слишком медленно, вяло, устало. И с каждым шагом казалось, что всё дальше уходит от своей мечты. Но ради этого стоило идти. Одного взгляда на Аню хватило, чтобы понять, что всю свою жизнь он шел именно к ней. Ждал этого момента. А всё остальное было лишь одним большим испытанием. Особенно Рита. Но он выучил урок и больше не будет слепым идиотом. И если для этого придется помахать кулаками, то он незамедлительно сделает это. К этому парню у него вообще должок, ещё с коридора реанимации. Что уж говорить про кольцо, которая при нём Аня снимала с безымянного пальца? Он не слепой, прозрел, наконец. И, наконец, смог выпустить пар. Как же давно он ждал подобной драки.

Дмитрий обтер костяшки пальцев об куртку и перешагнул через растянувшегося на земле парня. Было желание наступить юнцу на спину, но он всё-таки сдержался. По крайней мере, не сейчас и не при дамах.

— Мой ангел, — с улыбкой прошептал он, идя к Ане, но она попятилась. Дима остановился, не понимая: он испугал её или она всё же имела в виду что-то другое, когда говорила что любит? Может, она любит совсем не его? Да и за что его любить, если он сам себя ненавидит?

— Ань, — тихо позвал он, сделав ещё шаг, но дорогу, с весьма угрожающим видом тут же перегородила Настя.

— Кто тебя просил приезжать? — грубо спросила девушка.

— Ты знала? — из-за её спины раздался удивленный голос Ани.

— Нют... — Настя, прихрамывая, повернулась к сестре, и Дмитрий не видел, какое выражение сейчас красовалось на лице девушки, но ему почему-то стало стыдно за них обоих.

— Не знаю, кто чего знал или не знал, но я приехал за своим ребенком и будущей женой, так что, извини, — он обошел растерянно обернувшуюся Настю, не дал убежать Ани, осторожно ухватив её за рукав куртки и сразу же переплел их пальцы, чтобы уж наверняка не упустить.

— Ты настоящий? — вид у Ани был не менее растерянный, чем у её сестры, голос дрожал, а по щекам катились капельки слез, замерзая на морозе. Господи! Какой же он идиот, что морозит её!

— Я более чем настоящий, как и мороз, — улыбнулся он, обнимая Аню, и мягко подтолкнул её к машине. Аня пошла, вцепившись в его куртку, и Дмитрий уже не мог, скорее не хотел сдерживать счастливую улыбку. Теперь точно должно быть всё хорошо, обязательно будет.

Аня сидела на заднем сидении, жавшись к Насте, обнявшей её и до сих пор не верила. Даже не хотела выпускать из пальцев куртку Дмитрия, когда он сажал её в машину, боясь, что стоит только отпустить и он исчезнет. И на этот раз исчезнет насовсем. Или может быть это очередной её сон? Ведь он так часто во снах встречал её из института.

— Черт! — его низкий голос, заставил улыбнуться. И пусть он только чертыхался, но ведь это самое настоящее доказательство. Или нет? Во снах он никогда не разговаривал с ней. Стоял, улыбался, смотрел, шел с рядом, но никогда не разговаривал, даже это короткое "черт" не говорил. Внутри шевельнулся Димка, больно пнув её в живот, и Аня наморщилась. А дальше оставалось только удивляться. Дима тут же съехал на обочину и чуть ли не целиком перелез на заднее сидение, через куртку пытаясь ощупать её живот.

— Всё хорошо, он просто шевельнулся, — с улыбкой и едва сдерживаемыми слезами, поспешила заверить его Аня, ведь она буквально только что перестала плакать.

— Правда? — с каким же восторгом он посмотрел на неё и приник ухом к теплой зимней куртке в области живота.

— Господи... — прошептала Аня, запуская пальцы в волосы мужчины, и расплакалась, хоть и запретила себе это делать.

— Расстегни, пожалуйста, — боготворящим шепотом попросил он, и Аня поспешила расстегнуть куртку. Непонятно как Димка внутри мог ощущать столь важные моменты в её жизни, но каждый раз начинал активно шевелиться, как будто старался привлечь к себе внимание. И обычно добивался, не успев толком появиться на свет.

Дима не остановился на куртке, аккуратно задрал её свитер и прижался щекой к обнаженному округлому животу. И тут же дернулся, с удивлением смотря на Аню.

— Шевелится, — улыбнулся он, и Аня улыбнулась вместе с ним, погладить самого дорогого мужчину в своей жизни по щеке. Дима перехватил её ладонь, сильнее прижав к своей щеке, и прикрыл глаза. Аня могла бы поклясться, что услышала, как он замурлыкал.

— Он уже слишком взрослый и самостоятельный, прямо как ты, — усмехнулась Анюта, пока Настя тихо-тихо старалась вылезти из салона. Они с Дмитрием одновременно повернули головы, вопросительно смотря на смутившуюся девушку.

— Я поведу, — пояснила свои действия Настя. — Думаю, вам есть о чем поговорить и чем заняться, а то мы такими темпами до дома недоедим.

— Спасибо, — благодарно кивнул Дима, отстегивая ремень безопасности. Аня даже не удивилась, как он смог так вывернуться, пристегнутый ремнем. Но полностью разделяла благодарность Димы. Не хотелось расставаться с ним даже на расстояние переднего и заднего сидения.

Настя заняла место водителя, Дима сел на место Насти и первым что сделал, снова пристегнулся. Он и Аню пристегнул, когда грузил в машину, потому что именно грузил, с таким животом как у Ани по-другому быть не может.

Она так долго представляла их встречу, и ни один из вариантов не сбылся, судьба распорядилась иначе. И уж она никак не ожидала, что судьба окажется столько благодушной к ней. Ведь Дима был женат. А его жена, скорее всего, уже должна быть если не на одном с Аней месяце беременности, то где-то совсем близко. И как она может рассчитывать на что-то большее, чем эти мимолетные касания? Захотелось снова расплакаться, только, как можно помочь в этом деле простыми слезами? Неужто из-за каких-то соленых ручейков из её глаз он бросит свою семью и останется с ней. Аня сомневалась в таком выборе. Лучше она просто потешит себя мыслью и такими приятными минутами рядом с Дмитрием, а после забудет навсегда.

— Что с тобой мой ангел? — обеспокоенно спросил Дима, чуть надавив на её подбородок, чтобы Аня посмотрела на него. И она не сопротивлялась, знала, что всё равно не сможет этого сделать.

— Всё хорошо, — постаравшись незаметно вздохнуть Аня, выдавила из себя улыбку, но судя по нахмурившемуся лицу Дмитрия, он ей, ни капли не поверил.

— Расскажи, что тебя беспокоит, малыш? — его широкая ладонь легла ей на всё ещё оголенный живот и легонько погладила. А столько беспокойства в глазах, она ещё не видела. Ни в чьих, даже в Настиных, а ведь они с сестрой столько всего пережили.

— Дим, — она виновато посмотрела на своего самого любимого мужчину, и как раз в этот момент, второй, но не по значимости и любви, совсем ещё крошечный мужчина, снова толкнул её ножкой. Аня улыбнулась и, положив руку поверх ладони Димы, устроила голову на его плече. — Я не хочу разрушать семью, Дим.

— Так, создадим её! — радостно сказал Дмитрий, потеревшись носом об её макушку и Аня растерялась.

— А как же твоя...

— Нет у меня никого кроме двух взбалмошных братьев и тебя, и эта тема больше не поднимается. Согласна? — он отстранил её от себя и заглянул во вновь увлажнившиеся глаза. — Ангел мой, я запрещаю тебе плакать. Это ясно? — и дождавшись кивка Ани, притянул к себе. — А ты уже выбрала имя нашему малышу? Кстати, это девочка или мальчик?

Настя громко хмыкнула с водительского кресла, и Дима непонимающе скосился на девушку, пока Аня тихо хихикала в кулачок.

— Дамы, вы от меня что-то скрываете? — он одарил обоих суровым взглядом.

— Дима, — хихикнула Аня.

— Что? — он вновь отстранил её от себя, недовольно сдвигая брови к переносице.

— Его, — она провела рукой по своему животу, — Димой зовут.

— Э-э-э... — Дмитрий открыл рот, но так и не смог ничего сказать, только как-то глупо заулыбался, как эту улыбку определила для себя Аня, и поцеловал. И она снова плавилась под лавиной чувств и эмоций, не понимая, как прожила эти семь месяцев без него.

Эпилог

Ей мешали спать, обводя уже напряженный сосок чем-то легкими и вызывающим щекотку. И Аня даже знала, кто именно мешает ей выспаться после очередной бессонной ночи. Почему-то захотелось сделать пакость, как минимум из вредности. Аня даже знала, какую именно пакость ему сделать. Но это будет потом, сейчас же...

— Дима-а, — жалобно простонала она, лениво приоткрывая глаза, и отмахнулась от переливающегося пера павлина, которое они только вчера купили в зоопарке по требовательной просьбе Дмитрия младшего. И даже не смотря на свои два с половиной года, Димка отличался завидным упорством, точно таким же, как у его отца. А когда сын и отец выходили на прогулку, вокруг них тут же собирались стайки женщин, не упуская сделать пару комплементов и удивиться их схожести. Аня только улыбалась и старалась сдерживать смешки, когда Дима смотрел на неё жалобными глазами загнанного хищника. Точно таким взглядом он смотрел на неё в первый раз. Она больше не боялась его потерять, и уж тем более, что его может увести какая-то из этих "мамочек", выгуливающих своих детей, как жалобную приманку. Не могла Аня не доверять человеку, которого искренне любила всей душой. Что уж говорить про самого Дмитрия. Хватит лишь одного упоминания, каким образом он делал ей предложение, чтобы понять. А ведь Аня даже не ожидала такого подарка в тот день. Дмитрий повез её, полугодовалого Димку и Настю с обоими братьями на море. И был потрясающий спуск с аквалангами на морское дно, где они якобы случайно нашли ракушку, с кольцом внутри...

А потом была свадьба и Аня тем более не ожидала новых подарков, но получила. Ангела. И теперь ни на минуту не расставалась с этой подвеской, вокруг которой сейчас порхали прохладные губы Дмитрия.

— Я есть хочу, — требовательно прошептал Дима, прикусывая мочку её уха.

— А я спать хочу, — в тон ему ответила Аня и, не удержавшись, ущипнула мужа за попу.

— Хэй! Ангелы себя так не ведут! — возмущенно вскрикнул Дима, переворачивая Аню на себя.

— Я давно перестала быть ангелом, — рассмеялась она, проводя носом по шее самого любимого взрослого мужчины в их доме. — Меня совратил демон, — томным шепотом прошептала девушка.

— Это я-то демон?! — вновь возмутился Димка.

— Папа! — громко и весьма требовательно раздалось из-за неплотно прикрытой двери в их комнату. — Мама! Я есть хочу!

— И твой сын тоже самый настоящий демон, — усмехнулась Аня, прикидывая сказать сейчас или ещё подождать?

И всё-таки решила сделать пакость. Сегодня они собирались в гости к Стасу и Ксюше. Дмитрий, как и обещал, купил новую квартиру. Точнее квартиру и дом в Подмосковном пригороде. Дом для себя, а квартиру подарил на свадьбу младшему. В итоге Павел остался один в их старой квартире, но средний, ещё ни разу на это не пожаловался и Дима имел весьма основательные подозрения, что Пашка как минимум завел себе постоянную девушку. Аня при его рассуждениях на эту тему всегда тихо посмеивалась и надеялась, что Настя всё-таки будет хорошо себя вести в компании Павла. Как оказалось у этих двоих слишком много общего и скорее всего через месяцев восемь родится не менее общий ребенок. Но об этом тоже пока предпочитала помалкивать, делая вид, что ей очень интересен пейзаж за окном неспешно едущего внедорожника. Пусть тоже будет сюрприз.

Дима вообще, после того случай перед институтом, стал каким-то осторожным водителем, Аня была только за, да только временами так хотелось снова проехаться с ветерком на судорожно шатающемся от скорости огромном внедорожнике.

— Ангел мой о чем грустишь? — спросил Дима не зная, куда ему смотреть, то ли на нахмурившуюся жену, то ли на заднее сидение, где сын с увлечением игрался с его рабочими документами, то ли на светофор, который вот-вот готов был переключиться на зеленый.

— Всё хорошо, — Аня улыбнулась и устроила короткий торг с Димкой, выменяв документы мужа на так любимого их сыном зеленого плюшевого слона. — Просто вспомнила о Никите.

Теперь нахмурился Дмитрий, вспоминая, как они провожали гроб этого глупого юнца, решившего, что он Господь бог на дороге. Парень разбился через три месяца, после случай у проходной. Как сказали врачи, было сильное алкогольное опьянение. Но Аня, не смотря на все уговоры Димы, пошла на похороны друга, даже выразила свои соболезнования его родителям. Да только родители Ника обвиняли в смерти сына именно Аню. Было тяжело, но она лишь улыбнулась и позволила Диме себя увести. У них в то время были свои увеличившиеся обязанности. Особенно у Димы, фирма которого совсем недавно поглотила одного из его самых крупных поставщиков в Швейцарии.

— Не думай об этом, крылатая, — на следующем же светофоре, он, избавившись от ремня безопасности, наклонился к Ане и под вредные фырки сына, которого щелкнул по носу, жадно поцеловал жену. И она сразу же расслабилась, забывая о всём плохом. И передумала делать пакость.

— Знаешь, Дим, — Аня всё-таки дождалась, когда он запакуется во дворе квартиры Стаса.

— Догадываюсь, — усмехнулся её муж. — Там наверху меня ждет сюрприз от Стаса, я правильно угадал? — он ехидно приподнял бровь.

— Почти, — Аня ухватила его руку, положив себе на живот, и лукаво подмигнула.

Дмитрий пару секунд озадаченно смотрел на свою руку и... тут же получил по щеке головой зеленого слона, который Димка бросил в отца.

— Господи... И как я посмел совратить столь невинного ангела? — пробормотал он, закатывая глаза к крыше машины, а потом резко притянул Аню к себе, уткнувшись носом в висок девушки. И, разумеется, не забыл показать кулак сыну, по которому получил удар маленькой ладони.

Кажется, он зря пасовал на судьбу. Он просто не там искал, забыв о своих желаниях. А теперь придется заботиться о желаниях уже четырех человек. И Дмитрий был только рад таким желаниям. И был счастлив, впервые за всю свою жизнь. Разве можно быть несчастным, когда рядом с тобой самые любимые люди, исполнившие все твои желания? Да не в желаниях было дело. Дмитрий наклонился, положив щеку на пока ещё плоский живот жены. Наверное, все пережитые испытания были посланы только ради этих моментов в его совсем не простой жизни.