Роман "Лена"

Меня где-то в подсознании кольнула ревность. "Это ты первый заставил меня заставить тебя вспомнить! Ты первый спросил, что означает это дурацкое четверостишие!".

Вообще сказать, я Сашку первые годы ревновала страшно. И хотя мы обговорили вопрос верности друг другу еще до свадьбы, и поклялись вечно любить друг друга и при любых обстоятельствах не изменять друг другу ни телом ни душой — мне все время было неспокойно. Мне не нравилось, если он долго разговаривал с какой-нибудь коллегой по кафедре, мне не понравилось, что в его архитектурно-проектное бюро была взята на работу симпатичная молодая женщина, мне не нравилось, если он о своих студентках или некоторых знакомых женщинах говорил с теплотой и симпатией. Я не находила себе места, если Сашка вовремя не приходил домой или уезжал в командировку. Я пыталась контролировать каждый его шаг, хотя понимала, что могу в любой момент переполнить чашу его терпения, вырыть сама себе яму.

К моему счастью, муж мой относился ко всем моим выходкам спокойно и с юмором. Зная мою горячность, он терпеливо и доходчиво разъяснял мне, словно ребёнку, необходимсть тех или иных поступков или необходимость принятия тех или иных решений. У него не было секретов от меня, он охотно делился со мной своими мыслями и планами, своими разочарованиями и неудачами. И если наш очень бурный "медовый месяц" состоял в том, что мы исступлённо познавали друг друга физически, в сексуальном плане, то после свадебного вечера в июле наслаждение от близости друг друга перешло в более спокойную и осмысленную фазу. И хотя мы по-прежнему горели огнём страсти, мы думали и о моей учебе и о дальнейших шагах Саши в плане работы.

По правде сказать, время моего замужества было выбрано судьбой не совсем удачно: я заканчивала только первый курс, учеба и работа занимали тьму времени, а мне хотелось домой, к Сашке, в наше с ним "гнездо". Пусть не ахти какое, и на двенадцатом этаже, и однокомнатное, но тихое и уютное, а главное — НАШЕ! Мне постоянно хотелось Сашкиной близости, я постоянно мазалась всякими пахучими кремами и духами, чтобы вкусно пахнуть, чтобы Сашка хотел меня. Я уже боялась, что я какая-то "ненормальная" в плане секса, а говорить на эту тему с мамой или кем-то ещё не могла, стеснялась.

Тогда я поговорила с мужем. Саша засмеялся и сказал, что у него точно также. Он всё время думает обо мне: на работе, в бюро; он представляет меня и обнажённую, и в пеньюаре; он не может дождаться момента, когда он будет дома, со мной, и сможет "завалить" меня на постель и спокойно заняться со мной любовью.

Целый месяц пролетел как одно мгновение. Помню только бешеное желание как-нибудь дотянуть до каникул, до свадьбы, при этом прилично сдав сессию. Эту бешеную энергию давала нам наша любовь, наш секс. Нам хватало пяти-шести часов, чтобы выспаться. При этом иногда случайное сопрокосновение наших еще спящих обнаженных тел приводило к резко вспыхивающему желанию. Мозг еще спал, а наши тела уже сплетались, руки обхватывали желаемое, губы тянулись друг к другу.

И всё происходило как будто во сне — наше перекатывание по постели, мои стоны, невнятное Сашкино бормотание, потом бешеная скачка, оргазм и — пауза изнеможения, за которой следовали поцелуи благодарности друг другу. И тишина. Мы опять засыпали в объятиях друг друга, не успев толком проснуться.

Мы желали друг друга, мы хотели друг друга, мы не могли насытиться друг другом. Часто Сашка приходил из института или из своего бюро и нетерпеливо звал меня в постель. Мы занимались любовью в любом месте нашей маленькой квартиры: в ванной, на кухне, на коврике прихожей — там, где заставала нас страсть. Это могло быть и на кровати, и стоя под душем и даже на раскладушке закрытого со всех сторон балкона. Мы сходили с ума. В выходные и праздники, когда не нужно было никуда идти, а на улице стояла жара, мы ходили по квартире полуголые. И Сашка не переставал восхищаться моей фигурой, моей походкой, моими волосами. Он иногда говорил мне: "Лена, я до сих пор как в тумане, до сих пор не могу поверить, что я твой муж, Я — ТВОЙ МУЖ! Что ты вся моя, что ты любишь меня. Ленка, — говорил он мне, — ты такая молодчина, что приперлась тогда, морозной зимней ночью ко мне. Сейчас не могу представить себе, что было бы, если бы я не встретил тебя. Я ведь на тот момент не собирался жениться и заводить семью. У меня были другие планы".

То, что он вышел на баб Аню Рощину, то, что необычным образом переплелись их судьбы — это было всё только для того, чтобы он встретил меня, считал Сашка. Он боготворил баб Аню уже только за одно это. "А если б я не искал Анну Семёновну Рощину? Если бы не решился строить ей дом? А если б она не пустила меня или если бы жила на другом краю Рябинкино и твоя бабушка Ирина Петровна не жила по соседству и я бы тогда никогда не познакомился с тобой?" — мы часто обсуждали эти и другие вопросы. Я хотя и была крещённая в церкви (это скорее была дань моде того времени, родители мои были не крещенные), я как-то не особенно воспринимала всё божественное, но я сказала не знаю почему: "Саша, может это Божья воля?". Он сказал: "Не знаю, может быть".

Мы также говорили и о Сашкином происхождении, о том, что такого могло произойти, что случиться, что заставило его родных отдать малыша в детдом. Сашкиных родителей на тот момент не было в живых, но ведь приходил же какой-то дед, назвавший имя и фамилию баб Ани. А Сашкин талант — может быть он унаследованный? Может быть кто-то из родителей был или художником, или представителем какого-нибудь искусства? Ведь у него была не только тяга к рисованию, фотографии, но и к музыке. Ведь он самостоятельно освоил гитару, пусть по-простому, пусть только аккорды — но он освоил её, он научился подбирать на слух мелодии, он пел. Как-то в момент шуточной ссоры со мной (я тогда уже была в "интересном положении"), Сашка, вскочив с гитарой на кровать, сказал мне, что мой четвёртый стих про сердечную аритмию он переложил на мелодию. И он, стоя на кровати, спел мне его в стиле рэп. А я скакала с уже округлившимся животиком, изображая "сердечную аритмию", мы оба смеялись и дурачились.

Мы вообще много дурачились, мы были взрослые дети. В нашей маленькой квартире, где и места-то свободного было не так много, мы устраивали танцы друг с другом, шуточную возню и борьбу, прыжки на кровати. Причем хотя кровать и не была пружинная, матрац на ней был высокий и упругий и мы, встав на колени, взявшись за руки и синхронно подскакивая вверх, хохоча валились друг на друга. И часто эти дурачества заканчивались объятиями и поцелуями, переходящими в секс.

Я чувствовала, что Сашка любит меня до безумия. И вместе с тем он почти не ограничивал мою свободу. Я могла встречаться с подругами, ходить к однокурсникам на дни рождения, на какие-то совместные мероприятия без него. Он был домоседом. Чего не скажешь обо мне. А ему было всё-равно. Он был всегда спокоен и серьёзен. Я как-то спросила его: "Саш, неужели тебе безразлично — где я и с кем я, чем я занимаюсь в компаниях без тебя. А может быть, я там флиртую, строю глазки? Смотри, меня ребята и даже преподаватели провожают иногда до машины или до метро, предлагают подвезти до дома..."

"Лена, — сказал он мне, — я тебя тоже ревную, очень ревную. Но я тебе верю. И я почувствую, если что-то будет не так".

Сам же он никогда не обращал внимания на женщин, он "в упор" не видел моих подруг и приятельниц, обращался со всеми ровно и по-дружески. Для него не существовали другие. Только я. И я не могла предать его.

Нам было хорошо друг с другом. Разные по темпераменту, по складу ума, мы словно дополняли друг друга. Сашка хорошо плавал, знал кое-какие приёмы борьбы, по возможности регулярно посещал фитнес-клуб, бегал с соседом вокруг квартала, а дома по утрам делал зарядку с гантелями. Я же была более ленивой, хотя в фитнес-клуб мы часто ходили вместе. И мы ужасно любили гулять в "Берёзовой роще", в любое время года, в любую погоду. Мы купили себе портативные мп3-плееры и брали их с собой и на прогулки и в фитнес-клуб, а Сашка, много работая дома над чертежами, над заданиями, постоянно слушал классику и русскую церковную музыку. Он говорил: "Когда тебя у меня ещё не было, хорошая музыка помогла мне в учебе и построении бизнеса. Когда её слушал, возникало такое огромное желание что-то делать, к чему-то стремиться, двигаться дальше, приходили новые идеи, быстрота мышления словно возрастала. А теперь, когда у меня есть ты — я воспринимаю музыку еще острее, ведь мне теперь всё хочется делать для тебя". Нужно ли говорить, что и любовью мы часто занимались под музыку!

Подготовкой же к нашей свадьбе занималась моя мама. И хотя наше торжество не походило на настоящую широкую свадьбу после регистрации в ЗАГСе как у моей сестры, и не было ни катания по городу на дорогих иномарках с распивкой шампанского, ни хлеба-соли у дверей нашего дома, ни выкупа невесты, ни похищения туфельки — тем не менее прекрасный вечер в самом дорогом ресторане города с изысканным меню, с приятной фортепианной музыкой сидящего за белым роялем моего двоюродного брата, с веселым ведущим и приглашенными гостями был великолепен. А 15-минутный видеоролик, сделанный на компьютере моей мамой и состоящий из видеофрагментов и наших семейных фотографий с самого моего рождения, заставкой которого была моя фотография, созданная воображением Саши, настолько поразил меня и всех присутствующих своей новизной и техническим исполнением, что после его окончания все присутствующие стоя овациями приветствовали мою мать. Я была поражена: моя мама может такое! И когда она только успела? За месяц сделать такой маленький шедевр! В смятении я подошла к матери, мы обнялись. "Мама, спасибо!" — у меня из глаз катились слёзы. Подошли, аплодируя, отец и Саша, и Ксения, и Катя, и Сашкины бабушки. "Браво, Юля!" — отец тоже поцеловал мать и она светилась от счастья, как-будто это была её свадьба. Сашка от полноты чувств тоже склонился к моей матери и поцеловал ей руку: "Юлия Сергеевна, это было здорово!" И моя мать прошептала ему: "Саша, зови меня мамой, если тебе не трудно!" И Сашка весь просиял, ведь он никогда никого не называл еще мамой! И хотя он ещё долго продолжал обращаться к ней "Юлия Сергеевна", отношения между ними стали очень тёплыми.

...Этот ролик мы часто теперь смотрим вместе с Сашкой, каждый раз находя какие-то детали, о которых я забыла. Я комментировала многие фрагменты, вспоминая всё новые подробности тогдашних событий. "Здесь мне полтора года, это папа мне делает "идёт коза рогатая!" — хохотала я и, вспоминая подробности, рассказывала целые истории из нашей семейной жизни, истории о важных семейных событиях, о родне и знакомых. А Сашка просто упивался моими рассказами, он мысленно примеривал всё к себе, как будто он вырос в нашей семье, как будто у нас было общее детство.

Глава 14

Начавшиеся после свадебного вечера мои каникулы и Сашин отпуск перед выходом на работу мы даже не планировали. Саша хотел во что бы то ни стало достроить дом в Рябинкино. Поэтому наше свадебное путешествие было ни чем иным как "организация студенческого строительного отряда из двух человек" и поездка на машине до маленькой сибирской станции. Вернее, наше свадебное путешествие началось в Рябинкино. Пройдет год, прежде чем мы, наконец, отправимся вдвоём в южные страны Европы и Германию, где я в первый раз смогу лично посмотреть и оценить систему европейского и, в частности, немецкого здравоохранения. Из этой поездки я привезла столько впечатлений в плане моей будущей профессиональной деятельности как врача-кардиолога, что это дало мне мощный мотивационный заряд для успешной учебы. Я была просто одержима идеей стать врачем нового поколения, но старого "морального облика" доперестроечной России.

Я днями пропадала на занятиях, в библиотеке, вечерами работала санитаркой, подрабатывала фотомоделью. Для моего мужа оставались ночи, воскресенья и праздники. Но зато как мы дорожили каждой минутой, проведенной вместе! Мы не думали о материальных благах, о том, "что будет, если у нас чего-то не будет, что будет у других". И хотя моя универская подруга Светка как-то мне сказала: "Хорошо тебе, Лена, за твоей спиной твой отец и твоё приданое, и ты можешь не беспокоиться за своё будущее — материально оно тебе обеспечено и что бы не случилось — ты всегда при деньгах", я была с ней не совсем согласна. То есть она была, конечно, права, но у меня, у нас с Сашкой не было намерений "посягнуть" на мою долю в наследстве. У Сашки был один "пунктик" — его гордость и щепетильность. И если у нас были, как мне тогда казалось, "серьёзные" размолвки, то только по поводу денег моего отца. Я пыталась использовать учебные каникулы для того, чтобы побыть на практике за границей, для этого нужны были немалые деньги, которых у нас тогда еще не было. И я открыто сказала Сашке, что займу деньги у отца. Сашкины глаза в момент стали синими и холодными и он ледяным тоном сказал:

— Лена, ты этого не сделаешь.

— Саша, я не могу ждать, когда ты заработаешь так много, что сможешь оплачивать мне учебу заграницей.

— Значит, ты пока не будешь ездить по заграницам.

— А как же тогда моя мечта стать хорошим, высокопрофессиональным врачем?

— Всё можно делать здесь, в Новосибирске, никуда не выезжая. Ты способная, ты многого добьёшься. Я тоже вон откладываю поступление на юридический. Ничего страшного в том не вижу, если мы на пару лет всё это сдвинем.

Я начала накаляться.

— Саша, ты же знаешь, что время не ждёт, в России медицина еще далеко не на том уровне, что в Европе. Я мечтаю открыть собственный праксис*, такой как в Германии, мне нужны навыки работы с кардиооборудованием, мне нужно учиться этому и многому другому.

— Ты это сделаешь позже, когда закончишь медицинский.

Он больше не хотел говорить со мной на эту тему.

Но я не успокоилась, я стала слать запросы в различные клиники Германии, чтобы где-то прикрепиться для прохождения практик и курсов. К тому времени я достаточно хорошо знала немецкий язык. Мне помогла в этом мама Станислава — Лара Анатольевна. И наконец пришли деньги в семью — был продан Сашкин триптих и он организовал для Станислава, хотя тот упирался, поездки в частные клиники Таиланда и Японии. Остальные деньги достались мне на учебу, но провидение распорядилось иначе. В конце второго курса я забеременела и на третьем родила дочь Анну. Учеба за границей была отложена "на потом".

Глава 15

По своей наивности и неопытности я внутренне ждала зачатия ребенка чуть ли не с первой брачной ночи. И хотя я знала, что очень редко происходит зачатие после одного раза, мне в первые месяцы после нашего бракосочетания казалось, что всё — теперь я уже точно забеременею. Но беременность всё не наступала и после двух лет я перестала ждать её и полностью сосредоточилась на учебе. И как это часто бывает — именно тогда она и наступила, помешав осуществиться моим планам с учебой за границей.

Я не буду описывать, как принял Сашка новость о том, что скоро он станет отцом, как он схватил меня в охапку, тискал и таскал меня по квартире, целуя глаза и руки и повторяя, словно он был тут ни при чем: "Ленка, какая ты молодец!".