Стальная тревога 6: Ограбление по-японски

Шпион из ниоткуда и юная валькирия

В одном из офисных помещений банка все то время, что длилась эпопея, описанная выше, сидел, нисколько не беспокоясь о шуме вокруг, одинокий мужчина. Он слушал по радио Эллу Фитцжеральд, "В жизни каждого бывает дождь". Шнырявшие туда-сюда террористы, к счастью для них, до этого беззаботного незнакомца так и не добрались. Конечно, добрались бы рано или поздно, но песня кончилась прежде.

Он проник в банк почти сразу после начала захвата, еще когда Цубаки с Хаяшимицзу принимали решение карабкаться наверх. Воспользовался он одним из служебных ходов, пока террористы не блокировали все, что можно. Однако с тех пор, как вошел, этот мужчина просто сидел и слушал музыку.

Как только голос и музыка затихли, мужчина достал мобильный телефон из кармана. Стоит упомянуть, как выглядел новый знакомец. Он был высок и очень широк. Его внушительная фигура, увенчанная коротко стриженой головой, служила предметом тайных мечтаний любого пулеметчика. Ибо не промахнешься, даже если захочешь. Облачена эта большая, но не расплывающаяся, а скорее плотная и вся какая-то мощная фигура была в добротный костюм стоимостью в пару тысяч долларов. Стильно-черный пиджак и такие же брюки дополнялись дорогими итальянскими ботинками и бордового цвета галстуком. Лицо его, не очень похожее на лицо азиата, но тем не менее имевшее некоторые характерные черты, было непроницаемо, когда мужчина заговорил:

— Объекты на позиции?

— Да, — ответили ему.

— Я приступаю.

— Действуйте, восемьдесят восьмой. И помните — это ваша разработка, и вся ответственность тоже на вас.

— Я в курсе, — на лице неизвестного появилась несколько странноватая усмешка: правая половина рта усмехнулась, а левая оставалась неподвижна.

— Тем лучше, мистер Акума. Надеюсь, ваша нынешняя "импровизация" с действиями в банке себя оправдает. Непросто было просчитать для вас ситуацию. Но мы не видим другого способа включить схему, так что полагаемся на вас. Наша главная цель уже на месте. Действуйте.

Убрав выключенный телефон в карман, незнакомец поднялся.

— Что ж, сыграем этот сейшн в стиле "бибоп"! Сэмми, нам пора работать.

Акума не был полным идиотом, поэтому, спускаясь вниз, не стал ждать комитет по встрече в лице преступников и хлеб-соль в виде свинца. Он быстренько юркнул в какую-то дверь справа от входа в вестибюль на первом этаже. Как оказалось, это был служебный коридор, поскольку выглядел он невзрачно и хмуро.

"Ах-ха, теперь мне надо пройти в хранилище... Елы-палы, что за шум такой?! Кто-то кого-то чем-то за что-то?" — до него доносились звуки боя. Оттуда, откуда он недавно пришел — от входа.

"Эт-то я вовремя, черт побери! Еще и штурм начался! Окропленный потом Джона Кеннеди галстук, я так не могу!" — мысленно возопил Сэм. — "Вечно работать с шумом!"

Спустя какое-то время Акума уже плутал по зданию, ища дорогу к хранилищу. Внезапно из-за угла, к которому он приближался, вышел мужичок с оружием наперевес. Зря вышел. Удар основанием ладони в переносицу с добавкой коленом по тем самым это подтвердил. Когда несчастный обмяк на полу, Ватанабе каблуком ботинка саданул его по горлу, сломав шею бедолаге. Весил Акума немало...

"Сзади кто-то есть!"

На шорох Сэм обернулся и увидел в шаге от себя второго молодчика, очевидно, напарника первого. Парень оторопел от увиденного и, вместо того, чтобы стрелять, с отвисшей челюстью глядел на него. "Чего они тут делали вдвоем, шалунишки? Тьфу!" Ударив противника ногой в печень с полуразворота, Сэм рванулся к падающему телу и концентрированным ударом в сердце довел дело до конца.

Беспечно оставив тела лежать в коридоре, Сэм отправился дальше... Поплутав еще пару минут, он добрался таки до хранилища. Зрелище удручало. Разгром...

И тут он увидел валявшийся прямо на полу... чемоданчик! То, что нужно. Забрать его и начать поиск цели... Какое счастье, что террористы не вскрыли его. Там же не только рабочее, там еще и личное...

Подхватив свое сокровище с пола, Акума обнял его словно ребенка, и не услышал подозрительного звука...

Когда террористы в спешке покинули хранилище, Цубаки вплотную приблизился к выходу из вентиляционной шахты. В этот момент в его поле зрения попал здоровенный мужчина, озирающийся по сторонам. "На террориста не похож... Скорее, пришел поживиться за счет неразберихи. А ладно, разберемся потом..." Когда толстяк ухватил чемодан, его затылок оказался как раз напротив выхода из вентиляции. Иссей почти бесшумно выскользнул наружу и в прыжке вложился в удар основанием ладони по основанию черепа толстяка. Тот слегка пошатнулся — бычья шея исправно держала удар, но секунда была потеряна. Цубаки пнул его под колено, затем повторил удар по затылку. Бесчувственное тело рухнуло на пол, по пути разбив об него нос.

— Соске, клиент готов! Можно вылезать...

Когда его шибануло по затылку, Акума понял, что он идиот.

"Бой дос!" — уже гнусаво подумал он, падая.

А потом была блаженная темнота...

Выплывал из забытья он медленно, но охотно — не очень-то приятно проводить время в компании собственной совести...

Когда сознание вернулось, Акума понял три вещи. Первое — он идиот. Второе — он еще живой идиот. Третье — он еще живой идиот, руки которого связаны, судя по всему, его же брючным ремнем. Четвертое — вполне вероятно, что все идет по плану.

— Бадь дваю! — прогундосил он разбитым носом, — опядь я в кагое-то дерьпо вляпался!

Открыв глаза, Акума увидел перед собой паренька, совсем молодого, лет шестнадцати, наставившего на него автомат.

"Ну, здорово! Бандюган-детсадовец! Знаю таких, зверююююгииии!.."

Прикинув сальдо к бульде, он понял, что это еще повезло. С юнцами всегда работать легче, чем со старыми бандюганами. Хоть они и непреклоннее и упрямее...

— Ну и откуда ты взялся, Красная Шапочка? — пошмыгав носом, смог, наконец, внятно выговорить Сэм.

— А по зубам за Красную Шапочку, гайдзин? Радуйся, что живой и дураком не стал... Что ты забыл в хранилище? Неужели денег честно заработать не мог? И что это в чемодане? Ты его к груди прижимал как родного... В общем, советую говорить сразу. А то можно и до старости не дожить...

— Во-первых, не хами старшим, сопляк! Во-вторых не гайдзин, а бакагайдзин! В-третьих, чтоб меня убить, одного японского подростка мало, это не смог сделать даже отряд советского ГРУ! В-четвертых, не твое дело, зачем я здесь и что в чемодане! В-пятых, если попробуешь узнать или вскрыть — укушу! Только ты не откроешь... В-шестых — сам-то ты кто, Брюс Ли доморощенный?

— Ах, вот как? Приехал в мою страну и пытаешься хамить! — с этими словами Иссей ткнул пламегасителем автомата в морду толстяка — я порядочно подустал от террористов, агентов разных дурацких контор и просто вороватого хамья! Может, сделать на одного меньше? И лежи ты тут со своим чемоданом в обнимку...

— Вот только не надо пытаться изнасиловать меня оружием! Это пошло, — ничуть не смутился Сэм. — Это я хам! Долбанул меня по черепушке, снял мой ремень, связал меня, может, еще карманы обшарил, тычет в лицо ствол, как самый что ни на есть гопник!.. Кстати, с твоих слов следует уяснить, что ты не один из тех веселых ребят, что тут куражатся? Чего ж ты тут забыл, а? Я вот за своей собственностью пришел. Верь не верь, но чемоданчик лежал тут для меня. Я сам его и положил. Не очень-то меня греет мысль о том, что всякая сволочь на то, что в нем, свои лапищи наложит! Хочешь стрелять — стреляй, пацан, только скажи свое имя, чтобы мне знать, кого на Страшном Суде обвинить. Давай, давай знакомиться! А то и впрямь укушу — такой молодой, а такой наглый!

— Что я, девушка что ли, чтобы со мной знакомиться? — Иссей начинал терять терпение — И этим идиотам мы проиграли войну... Могу ли я предположить, что и ты не террорист? Однако чемодан меня заинтересовал. Что внутри?

— Вы с немцами проиграли войну не нам, а русским. Я это признаю, хоть и бакагайдзин. Предположить ты можешь и будешь прав. Я просто пришел в банк забрать кое-что и увидел кордоны. Чемоданчик этот для меня очень важен, так что по старой памяти я прополз внутрь и пришел сюда. Но вот сказать, что именно в чемоданчике, я не могу — лучше сразу пристрели!.. Да тебе и не надо этого знать, лишняя головная боль. И все же давай познакомимся Ты прав еще и в том, что ты не девушка. И это очень огорчает, если честно. Меня зовут Сэмюэль Ватанабе. Женщины зовут меня "О, Боже!", но ты зови меня просто "Сэм". А тебя как зовут, Сони Чиба двадцать первого века? И почему это ты в банковском хранилище с оружием? Кто из нас хамоватое ворье вообще, ась?

— Хорошо, Сэм. Конечно, есть у меня желание пострелять по этому чемодану, но пока не стану. Я уважаю чужие тайны... Меня зовут Цубаки Иссей. А оружие — не кажется ли, что общая обстановка в банке к этому располагает? А кто такой Сони Чиба?

— Сони Чиба, мой юный друг, — величайший актер гонконгских боевиков после Брюса Ли! Правда, сейчас он уже стар... Суперстар... Кстати, ты правильно делаешь, что не стреляешь по чемоданчику — в нем полкило пластида. Меры предосторожности на случай попытки взлома... Ладно, будем знакомы Иссей! Прости, что не пожму руку, ты ж меня сам связал. И все же, что столь юное дарование забыло в этом банке, и почему ты ведешь себя так воинственно? Кстати, что тут вообще с ситуацией? Вроде уже штурм начался...

— Ситуация весьма своеобразная... Где-то вдалеке идет штурм, вроде в гараже. Террористы мечутся как угорелые, а тут еще вы... нескольких террористов удалось того, на корм червям, но их еще немало. Нет желания нам помочь? Конечно, через вентиляцию кое-кто не пролезет — тут Иссей скептически посмотрел на живот Сэма — но мы что-нибудь придумаем...

— Эх, я как чувствовал, что придется вспомнить молодость... ладно, я никогда не любил террористов. Особенно тех двоих, что отправил в Края Счастливой Охоты сегодня... Считай, что я подписываюсь на эту миссию — Сэм ухмыльнулся еще шире. — Только как все закончится, мы с тобой обсудим вех этих школьников-каратистов в роли Джона Маклейна! Имею ощущение, что не все с тобой просто, Цубаки Иссей... И не надо косить глазом на мою гордость! — он выпятил живот. — В Афганистане он спас мне жизнь!.. Да, а заложники тут есть? Должны быть... Среди них не найдется парочки кавайных школьниц? А то будет неинтересно... — Акума откровенно прикалывался.

"Вот уж не везет так не везет... сначала этот Сагара, затем это чудо..." Цубаки печально взглянул на него:

— Сагара, тут этот пленный явно на нашей стороне. Развязать?

— Э, э, тут что, еще один юный Рэмбо?! — Акума опешил. — Что ж вы тут делаете-то, дети войны?!. Стооооп! — вдруг его внутренняя картотека имен выдала результат. — Как ты сказал? Сагара? Не тот ли это Сагара... Который Соске и сержант?! Ой, как чувствовал, что не надо было утром просыпаться! — Сэм страдальчески воздел глаза к небу. — За что, о Великий?! Почему даже в Японии мне не скрыться от всех этих мегаломаньяков?! Чего вам тут надо, митриловская мразь?! — тон его вдруг стал агрессивен и даже истеричен. Это с ним всегда происходило очень быстро. — Опять пришли убивать невинных?! Тогда мне первому пулю в лоб! Я не хочу смотреть на это... Опять! — Акума начал подниматься с пола, забыв о связанных руках.

Процесс подъема с пола был прерван весьма неделикатным способом — нисходящим ударом каблуком по спине.

— Лежать! Мне кажется, что насчет освобождения я поторопился... А насчет невинных попрошу поподробнее — люди они суровые, однако невинных на их счету не припоминаю...

Акума выхаркнул воздух, оседая, но пыла не потерял

— Не припоминаешь, значит, невинных? А забить насмерть Вацлава, изнасиловать и пристрелить его жену, зарезать шестилетнюю дочь — это так, высморкаться, да?! А расстрелять десяток советских пленников — это нормально, да?! Хранители мира во всем мире! — Сэм горько усмехнулся. — Таких как вы я ненавижу больше, чем КГБ и свое бывшее начальство! Они открыто признают, что ради целей политической верхушки каждой из стран по уши замарались в крови и дерьме! А вы, ублюдки, прикрываясь высокими идеалами и красивыми словами, творите вещи и похуже, чем мы, но при этом хотите казаться чистенькими! Думаешь, я не знаю, зачем вы с легендой по имени Сагара приперлись в этот банк и устроили спектакль с захватом заложников?! Вам нужны данные на Амальгам, который вас прищемил! — Сэм в пылу раскрывал свои карты. — Да, я это знаю! Одна змея укусила другую за хвост! И теперь вы ищете наследие Бенджамина Франклина Пеппера!

— Спектакль с захватом заложников? Это же надо так много курить... А о Вацлаве поподробнее — я о нем первый раз слышу. Что касается спецслужб, кто бы говорил... Много они признали своих грязных дел... Так что насчет похуже не надо. А данные об Амальгам — выходит, они здесь? И где именно, не в чемодане ли?

Сэм вдруг шумно выдохнул и закрыл глаза.

"Черт, опять впадаю в истерику. Прав был Фрэнк — надо лечиться".

— Ладно, давай-ка по порядку. Я так понимаю, что ты, Цубаки, отрицаешь ваше участие в данном, э, инциденте? Хорошо, я приму это на веру, с трудом, но приму. Что же касается Вацлава... Давай по порядку...

Сэм еще раз глубоко вздохнул и, не открывая глаз, продолжил:

— Мое настоящее имя — не Сэмюэль Ватанабе, я Сэмюэль Сандерсон, сын американского дипломата, работавшего в посольстве в Токио в шестидесятые. С восемьдесят девятого года я работал на Центральное Разведуправление США. В 1993 году, во время знаменитого бунта в Польше, я принимал участие в конфликте на стороне бунтовщиков против советских войск. Операция носила название "Небо над Варшавой". Красиво, правда? Только вот ни черта красивого там не было! Промаявшись в грязи, кровище и валявшихся чуть не на тротуарах гниющих потрохах мертвецов с обеих сторон, я таки обезвредил свою цель... В подробности вдаваться не буду, это сейчас не важно... В Варшаве моим связным был Вацлав Збишевский, хороший мирный человек, с семьей — женой Марианной и дочкой со смешным именем Крыся. Мой лучший друг... Единственный друг... Так уж вышло, что в последний день пребывания в городе я словил шальную пулю. Но все обошлось, и я отлеживался на конспиративной квартире. Тем вечером меня должны были подобрать. Но не успели... — Голос Сэма стал глухим и невыразительным. — Примерно в половине пятого вечера на квартиру вломились пятеро мужчин. Двое волокли избитого Вацлава, один держал его жену, еще один — дочку. Они заставили его выдать меня, угрожая расправой над семьей. Я Вацлава не виню, сам бы так поступил. Главный у них, некто Карузес, объяснил, что инфа, добытая мной в Варшаве, представляет собой угрозу для ""мирового баланса сил", и это, в принципе, было так. Он сказал, что им приказано ликвидировать меня и всех, кто мог передать информацию американцам. Сказал, что работает на Митрил. Я не поверил — как так, Митрил не работает такими методами! Тогда я уже знал о вашем существовании. А он засмеялся и промолвил, что идеалы существуют для дураков... Догадайся, что было дальше...

— Так и сказал? Ну-ну... А если бы он сказал, что работает на разведку Гондураса, вы бы поверили? И причем тут Сагара? Меня он порой раздражает, но что такого он сделал вам или вашей конторе, чтобы сразу впадать в ярость?