-А что за изумруды?
-Ожерелье, серьги, браслет. Их хранил род, из которого произошел Турмон. Королевская семья утратила права на них, потому что Ландина передала их по наследству любимой дочери, а вот от нее-то они уже ушли по ветке генеалогического древа, к которой принадлежит Турмон. Что было дальше с этими украшениями — никто не знает.
'Вот это да! — подумал я, — уж не эти ли изумруды украли мадариане из храма Доблести? А если это так, то за чем они им ? Украшение, сделанное в старинной технике, имеет лишь историческую ценность, оно дорого, как реликвия, для всех ларотумцев. Тут была замешана магия,— размышлял я, — что если изумруды обладали какой-то магической силой, и 'лисы' пронюхали про это?
Ответы на эти вопросы я получил, но несколько позже, и они были неожиданны для меня, как и для многих.
Итак, весь Мэриэг, без исключения, высыпал на Большую Королевскую площадь. В этот день ворота Белого Города открывались для всех жителей столицы. Организацией зимнего праздника занимались городские старейшины и главы купеческих гильдий. Они же нанимали артистов, приглашали лучших борцов, и отвечали за порядок на празднике. По одну сторону площади были выстроены высокие помосты, на которых рассаживалась знать. В отдельной, очень удобной ложе сидела королевская семья. В этот день все граждане Мэриэга могли наблюдать и приветствовать наследника. Особо отличившихся в празднестве артистов король допускал к своей руке.
Загудели трубы, загрохотали барабаны, завыли рожки: началось представление. На высокий круглый помост, выкрашенный в зеленый цвет, помост, выскочил высоченный, в два человеческих роста, надо думать на ходулях, демон Гэтхор, одетый в звериные шкуры рогатый с хвостом — замычал — все засмеялись, он повертелся, подпрыгнул и стал что-то выгядывать. На сцене появлялась белоснежная и тоже огромная, одетая в белое женщина. Красотка на ходулях не просто ступала по сцене — она танцевала, делала изящные движения, кланялась зрителям и бросала им маленькие веночки и яблоки, считалось удачей поймать из рук Суэлы такой подарок, и вот, увидела чудовище. Оно подкралось к ней сзади и стало прижимать к себе — снова смех зрителей: Суэла неловко отбивается от домогательств Гэтхора, но безуспешно. Настал выход Багадэра: крепкого, с голым торсом, раскрашенным красной краской, и с красной же бородой и огромной дубиной молодого мужчины. Герой нападает на чудовище, опрокидывает с ходуль. Тут начинается самое интересное: артист на ходулях перепрыгивает через голову демона, через высоко натянутый канат делает всевозможные трюки, чем приводит всех зрителей в неописуемый восторг. Он жонглирует факелами и, в конце концов, поджигает демона — это был очень эффектный и опасный трюк: демону надо было изловчиться и вовремя скинуть загоревшуюся шкуру, так чтобы самому не пострадать. Я думаю, что его одежда и тело были намазаны какой-то антигорючей мазью, но все равно это впечалтяло, но каково же было всеобщее удивление, когда из-под шкуры выпрыгнуло сразу три человека — совсем юные артисты — мальчишки. Они стали прыгать и делать сложные акробатические номера. Тут на сцену выскакивают новые демоны, чтобы поддержать своего поверженного товарища. На этот раз они не на ходулях. Багадэр дерется с ними — это борцы. К нему на помощь спешат его товарищи, и все это движется, толкается и производит шум. К Суэле подбегают ее подружки, динги — девушки в белых платьях с красными поясами, они кружатся и играют на музыкальных инструментах.
В конце этого представления все артисты жонглируют горящими факелами, яркими мячиками, венками из хвойных деревьев, и алыми лентами.
Устремив свой взор на площадь, где разгорелась жаркая битва, я немного отрешился от своих мыслей. Но странно, что во всем этом ярком действии я не увидел, ничего, кроме большого корабля, качающегося на волнах. На треугольных парусах светился огненный знак — это была саламандра, зверь похожий на маленького ящера. На нем была корона! Зверь обладал хищной пастью и огненно-красной шкурой. Вдруг, эта тварь скатилась с паруса и, ударившись о палубу, где не было ни единого человека, обернулась женщиной: она была по-своему прекрасна, но вся нереальная, словно, сотканная из света и воздуха, но горячего воздуха и красного света. От нее летели искры, и она, словно, парила над кораблем, на лице ее играла странная улыбка, красавица как будто радовалась мне и что-то мысленно шептала. Я вдруг понял ее, и это открытие сильно испугало меня: чудная огненная фея давала понять, что любит мою скромную персону. Такая жаркая страсть может испугать, кого угодно и бросить в жар, а мне стало напротив — холодно — от моего мистического ужаса.
Что нужно было этой фее — я так и не понял. Потому что видение однажды посещало меня, но там все было понятно: водная фея сказала мне: что делать и — это был знак. А огненная фея молчала и улыбалась. Корабль развернулся и поплыл по волнам небесного цвета, растаяв в дымке, как сон.
Забыв про свое видение, я вернулся мыслями к удовольствиям этого дня. Все с особым азартом собирались на бал-маскарад.
Мы поехали в Дори-Ден в каретах, хотя бы потому, что двое из нас были полураздеты — Брисот решил поразить воображение дам своей мощной голой грудью и игрой мускулов, а Флег — стройными и голыми ногами.
Изрядно посмеиваясь друг над другом и уже разгоряченные некоторым количеством випитого вина, мы прибыли в Дори-ден.
Караульным, чтобы они впустили нас, пришлось сообщить пароль: Алая лента.
В огромном парадном зале дворца собралась вся знать Мэриэга. Не было, пожалуй, ни одного дворянина, который бы не посетил это представление.
В центре зала по очереди происходила борьба злых сил, олицетворяемых различными демонами, с силами света.
Наш гладиатор мог сразиться с кем-нибудь в рукопашной борьбе, красавица могла заговорить сладкими речами чудовище. Но что бы, ни придумывали герои, все это должно было быть остороумно и весело.
И только после того, как король праздника выбирал Героя, начинался бал. Истиный король так до конца бала мог остаться не узнанным.
Распорядитель праздника, призвав всех к вниманию, выбрал своим посохом короля — им стал бордовый узкоглазый демон, на высоких каблуках, с длинным хвостом и золотой короной на голове. Все перешептывались, гадая: кто же это — неужели сама королева. Другая мысль никому не давала покоя: кем нарядился король.
Существо в бордовом костюме сделало знак начинать соревнования. Правила огласил все тот же распорядитель-барон Фаркето Клавий — это был единственный человек, который присутсвовал в своем обычном виде, только парчовй жилет до пола с алмазными застежками и золотой посох, украшали его.
Короля карнавала усадили на импровизированный трон, из искусственного льда и снега, на нем уже сидела красавица Суэла, которую играла хэлла Фелиса, ее пышная грудь просвечивала сквозь прозрачную тунику, и полуголая ножка соблазнительно выглядывала из-под нее.
Мне очень хотелось встретить на этом празднике Гилику — она была единственным человеком, по-настоящему мне близким в этом дворце, но как узнать эту крошку в огромном балагане — уж не она ли тот веселый мотылек в розовом, который несколько раз подлетал ко мне и внимательно заглядывал в мои глаза, сверкавшие в прорези маски? Но законы маскарада таковы, что открыться было невозможно и даже то, что я три раза танцевал с этим маленьким мотыльком и узнал его музыкальный голос, не дал мне права открыться ему. Молчаливая женщина-рыба в серебристо-сером с чешуйками платье изволила потанцевать со мной, на нее пристальным взором смотрел черный краб, но волнующие морские духи этой дивы закружили мне голову. Вообще на таких представлениях много чего могло произойти. И происходило!
Я уходил с этого праздника с чувством легкости — нам было очень весело. Это, пожалуй, единственный раз в Дори-Ден, когда я чувствовал себя необыкновенно легко. Да и другие почувствовали то же, словно все люди на время оставили свои разногласия. Забыли о соперничестве и ненависти, забыли о коварных планах — нечто древнее, доброе и мистическое объединило их в эту ночь.
Глава 21 Богиня огня и Храм Рубинового куста
Снова мне предстала маленькая богиня огня — моя персона очень понравилась ей. Не знаю, как я это понял, потому что она не разговаривала, а только смотрела на меня долгим задумчивым взглядом. Она танцевала в языках своего мистического пламени, и искры его поднимались к небу. Я не мог понять: чего она хотела от меня — но она явно была ко мне расположена. На лице ее была улыбка влюбленности. Наконец, я понял, чего она желает: мне надо было ехать за город.
Я попросил принца отпустить меня на пару дней для улаживания своих дел.
-Какие у вас могут быть дела?— удивился Орантон, но тутже согласился и велел сразу же, когда я вернусь, появиться у него.
Мое видение привело меня в местечко под названием Рубиновый Куст. Про него ходили какие-то старинные легенды. И оно привлекало к себе неизменный интерес.
В нем не было ничего примечательного кроме маленького деревянного храма, стоявшего в местечке Рубиновы Куст.К нему всегда шло множество паломников — у каждого были свои причины, но, несомненно, всех объединяло одно: жрица — она обладала особым даром — вносить успокоение в души людей, даже самые необузданные и смятенные уходили спокойно принимать свою судьбу. К тому же, она обладала даром исцелять человеческое тело. Чем и кому так не угодил этот маленький храм — не понятно, но всенародная любовь к нему вызвала чью-то страшную зависть.
Я поднялся по деревянным ступеням храма, там было с десяток людей, которые совершали свои ритуальные действия. Я проник за маленькую ширму, отделявшую зал от другого помещения. Там стояла женщина, не сказать, чтобы красивая и молодая — в ней не чувствовалось ни внешности, ни возраста, но что-то благообразное было в ней. Она склонилась над постелью, в которой лежала девочка. И что-то делала с ней своими рукам. Не оборачиваясь ко мне, она тихо попросила меня выйти. Я вышел. Вскоре она сама появилась в зале, по которому сразу прошло движение. Все разом обернулись к ней. Жрица нашла время поговорить со всеми страждущими, и время спустя, подошла ко мне:
-Что вам угодно в этом храме? Вы не молиться сюда пришли.
-Я и сам еще не знаю. Меня привело сюда видение. Я должен быть здесь — более ничего я сказать не могу.
На лице женщины появилось неодобрительное выражение.
-Дайте мне вашу руку,— вдруг сказала она.
Я протянул руку. Она схватила ее крепкими, холодными пальцами и сжала.
-Ничего не понимаю, — пробормотала она, — обычно я всех людей вижу насквозь, но ты какой-то закрытый. Или ты сильнее меня или...
-Вы хотите, чтобы я ушел? — спросил я ее.
-Нет, пожалуй, останься, — прошептала она.— Мне надо уединиться на некоторое время, я смогу поговорить с тобой, лишь вечером можешь пройти в эту комнату и отдохнуть, а девушки принесут тебе пищу.
С этими словами она вышла. А я остался с молодыми и красивыми жрицами, даже попытался развлечь их своей болтовней. Но все эти юные созданиями с фигурами богинь оказались какими-то отстраненными, не от мира сего. Они мило улыбались, чем изрядно стали раздражать меня. И я завалился спать. Разбудил меня невероятный шум и крики, а также мерзкий запах — храм был объят пламенем — Я побежал в зал: там метались люди, не в силах выйти наружу — двери с другой стороны были заперты бревнами.
-Есть ли еще выход?— спросил я жрицу,— лицо ее было искажено болью: она обожгла руку, пытаясь открыть двери.
-Есть только маленькое окно на крыше.
Но до него еще надо добраться. В каком-то кошмаре прошли минуты, когда я пытался разбить окно и вытащить всех людей наверх: огонь быстро распространялся — хорошо, что в храме у моей странной жрицы нашлись прочные веревки, по которым я спускал людей, но осталась одна больная девочка и двигаться она не могла, потому что у нее отказали ноги.
Что-то подтолкнуло меня, и в языках пламени я снова увидел саламандру она, как всегда, спокойно улыбалась и мысленно приказала идти за ней.
Дальше все походило на сон: крыша стала рушиться, а мы задыхались от дыма, но стены огня вдруг раздвинулись, и я увидел проход в стене, схватив девочку на руки, я выбежал через этот проход, и сзади меня рухнула крыша, кажется, я сильно опалил волосы и обжег спину. Люди, которые уже не чаяли увидеть нас живыми, были в полном изумлении, увидев, как я прошел через стену огня.
Жрица бросилась ко мне со словами благодарности. Я отвел людей в ближайшее селение — там нас приняли в своих домах местные жители. Помощницы жрицы, которую звали Гельенда, перевязали наши раны: все лекарства погибли в храме при пожаре, но девушки умели лечить подручными средствами, они попросили крестьян принести им листья подорожника, которые в сочетании с маслом яле облегчают страдания от ожогов. К тому же, от их нежных ласковых рук исходила такая благодатная сила, что одно это успокаивало боль.
.... Присев на грубую скамью в доме крестьян, она сделала глоток молока и, подняв на меня бесконечно отрешенные глаза, тяжело вздохнула.
-Мы потеряли наш храм,— кажется, только сейчас до нее дошел подлинный смысл происшедшего.
-Кто ненавидит вас так?— спросил я. — Ведь вы совершенно безобидные милые женщины.
-Вы ничего не понимаете,— сокрушенно сказала Гельенда. — Люди с такими необычными талантами, как у нас, всегда будут кому-то мешать. Но все что случилось, не так важно, самое главное, что я спасла,...— она чуть не проговорилась, но вовремя прикусила язык, и я так и не понял, что она спасла.
Расспрашивать было бесполезно.
Все крестьяне высказались за то, что будут копить средства на новый храм и обещали пока временной приютить Гельенду и ее девушек в своих домах, но было понятно, что это не выход из сложившейся ситуации.
-Я вам очень благодарна, вы не представляете как. Вас привело сюда видение? Каким оно было?
-Это огненный зверь — саламандра.
-Саламандра? — вздрогнула жрица. — Я знаю, что в культе Римидина, который называют Дом девяти стихий, есть стихия огня — ее символом является саламандра — она есть даже на гербе империи Римидин. Вы очень необычный человек, — прошептала она,— может, сама судьба привела вас сюда.— У кого вы служите? Мне очень знакомы эти символы на вашем костюме.
-У принца Орантона.
-Я говорила с ним однажды. Мне очень приятно, что меня спас его человек.
-Но вы вовсе не обязаны ему рассказывать о случившемся.
-Вы знаете, какая легенда есть про место, в котором находился наш храм?
-Нет.
-Когда-то, очень давно, молодой наследник древней династии ехал на лошади и встретил большое чудовище: оно держало в своих лапах двух детей. Рыцарь потребовал отпустить детей. Но чудовище сказало, что отпустит детей и навсегда покинет страну, если он — наследник пожертвует свою жизнь. Принц согласился. Чудовище тут же отпустило детей и, схватив принца, разорвало его на части, потом оно, действительно, удалилось навсегда.
-Что было дальше?
-Дети выросли и стали самыми преданными вассалами ларотумских королей и совершили много славных дел, а на месте, где погиб наследник, капли крови его упавшие на куст, обратились в кровавые камни рубинов.
