Холодная осень сорок седьмого

— Прощу просчения, товарисч Никаноров — тут же спрашивает киборг — какого зайчика Вы имеете подразумевать, и что он пишет?

— Отставить зайчиков — устало сплевывает под ноги Юрьев — Никаноров, не матерись, а местность все же фиксируй... Дальше давай, Джина...

В целом получалось, что, выражаясь простым языком, БЭМО не то что даже 'перевербовали', а скорее 'переагитировали', причем еще до старта. Задолго до старта. И, скорее всего — еще в лаборатории. Очевидно — та самая программа-вирус, которую обнаружил Смирнов. Обнаружил, но ничего уже сделать не успел. Интересно, а вот так поспешно отправили группу из-за этого? Чтобы он не успел? Но ведь — решение принял Сам... с другой стороны, решение принять это одно, а обосновать необходимость именно такого решения — другое. Как бы то ни было — смешно сказать, но по прибытию сюда у БЭМО была одна цель — избавиться от 'опеки' представителей Красной Армии и вступить в контакт со своими американскими 'собратьями'. Именно так, не больше и не меньше. И что еще смешнее — неизвестно уж, почему так вышло, но создатель этой программы-вируса так пошутил — что у американских 'собратьев' БЭМО по получению сигнала сработал похожий алгоритм — избавиться от опеки Армии США, и, соединившись с советскими коллегами 'избегать участия в военных действиях'. Более того, в отличие от советских БЭМО, у американских машин все обстояло еще курьезнее — эта программа категорически запрещала им уничтожать и даже наносить серьезный вред людям! Технику гробить — сколько угодно, а вот людей — нельзя. Причем эту особенность прошивки американцы, похоже, не выявили заранее — Джина подтвердила отсутствие стрельб по живым людям — только по животным. Впрочем, возможно, это была мера предосторожности на время проведения испытаний — Михалыч рассказал, что нашим БЭМО тоже 'разрешили' уничтожать не условного противника только после долгой тщательной отработки систем распознавания. В итоге все это обернулось серьезной заварухой — армейцы, то ли что-то подозревая, то ли 'на всякий случай' держали на их 'объекте' немалые силы — и драчка вышла знатная. Если бы не отсутствие 'гуманности' у БЭМО, пришедших на помощь киборгам — то, пожалуй, тех бы всех и расстреляли да раскатали гусеницами еще на базе. Но наши 'собачки' не подкачали, показав гадам, почем в Вологде сливки. Сожгли полдесятка танков, перебили массу народа — и в итоге вырвались. Что особенно порадовало Юрьева — то, что попутно начался пожар в лабораториях, а корпус, где производилась сборка и обслуживание киборгов армейцы сами разнесли из самоходных гаубиц, словно опасаясь чего-то. Однако без потерь не обошлось — одного БЭМО все же смогли повредить, а потом и расстрелять из танков, половина из имевшихся киборгов была уничтожена еще в начале заварушки, еще несколько разбиты по ходу дела — все же силы для таких машин слишком неравные, да и 'гуманизм' этот сраный... В итоге вырвалось лишь пять наших, и семеро киборгов, причем часть киборгов уже была повреждена. А дальше их погнали, прижимая к морю, где и состоялась финальная драка, в ходе которой точно был уничтожен еще один БЭМО, а Джина с напарником (между прочим, кобелем английского сеттера по кличке 'Кейт', ага) откололись от основной группы и смогли ускользнуть. При этом напарник, которого Джина уже тащила на себе, поймал те самые пули, разбившие аккумуляторы. Но, все же — ушли, опередив погоню и оцепление. Вот только дальше им опять не повезло — американские власти предусмотрительно вырубили электричество по всей округе, четко зная, что без него киборгам — крышка, тем более, если их активно гонять, заставляя истощать запасы энергии. Тут-то собственно мы их и прихватили на привале, где, в общем-то, им бы и конец пришел, без нашей-то помощи.

* * *

До базы добрались без проблем и приключений, Джину тут же по приходу переключили в спящий режим для экономии питания, Да и сам Юрьев решил идти отдыхать, оставив Михалыча стоять на стреме. Посоветовавшись, решили все же пока особо не экономить, с учетом обстановки. А Юрьеву выспаться необходимо, ибо не даром говорят, что утро вечера мудренее — надо ему будет много и хорошо подумать, а для этого необходимо хорошо отдохнуть. Разве что перекусить перед сном. Юрьев уже привык питаться строго вопреки известному правилу Суворова, насчет того, что съесть самому, чем поделиться и чего и вовсе отдать. Питался он максимально плотно на ужин, перед сном — ибо как, и когда-чем тебя разбудят — неизвестно — можешь проснуться еще живым, но не вовремя, и потом сутки и больше бегать напролет, не имея возможности пожрать вовсе. Завтракать плотно хорошо бы, но не на боевых — пузо тут следует держать на всякий случай пустым, да и голову тоже. Голод если с вечера поел плотно и привычка есть — отвлекать не будет. А там, глядишь, если до вечера не убьют — снова плотно поужинаешь. А днем и на завтрак только что-то из спецпайка, легкое и калорийное, да воду. Вот воды надо утром много выпить, ибо тоже не известно — будет ли возможность попить и будет ли что пить потом. А обезвоживание, да при физнагрузках, да если еще и местность какая жаркая — штука коварная, подкрасться может незаметно вовсе.

За чаем чуть поболтали, пообсуждали, что да как, не решая что-то, а так, просто, для размышлений. Никаноров все ругался насчет устройства американских киборгов, за чуром оставив вовсе тему того, что произошло с БЭМО. Как, мол, так, боевую машину таким образом дурацким проектировать?

— Да, Михалыч, — отвечает ему Юрьев — Обошли нас янки-то. Обогнали.

— Как это? — всполошился красноармеец — Чегой-то обогнали? Разве ж эти их ... хиборги... разве ж они лучше? Загинай, значить, пальцы — реактора — нет, брони — нет, ну, считай что нет, дальше смотри — герметичности — нет.... Наши-то, кстати, могли б и в море отсидеться. На дне отлежаться поодаль от берега — а этим, с их-то корпусом — в соленой воде карачун сразу...

— А это, товарищ Никаноров, мысль...

— Про карачун?

— Про то, что наши-то могли и отлежаться на дне... там, правда, кораблики у берега, эсминцы или сторожевики, и наверняка и с асдиками, и гидрофонами... Да только и наши собачки — не подлодки. Если не заметили, как в воду ушли, и не стали гвоздить бомбометами по прибрежью — то вполне могли и пересидеть... Вот только — именно что — остальные-то как? Нешто бросили бы американских своих дружков?

— А чего им эти американцы-то?

— А бес их знает. Как бы ничего — так они б и не сунулись тех спасать на базе?

— Ну... это... не знаю... ты вот не заговаривай, ты скажи — чем это они все же обогнали-то? — смотри, чего они там хуже — я вот сосчитал, и навыков меньше — так?

— Так-то воно так, тилько не зовсем... Надули нас немцы, Никаноров. Как есть надули. Точнее сказать — сами мы обманулись.

— Чего это?

— Того это. Сам же их технику фашистскую видел — эти... королевские тигры, самолеты реактивные всякие, ракеты...

— Ну, видел... Ну так мы их били!

— Били. И побили, Никаноров. Ты вот лично и побил... я-то так, херней всякой занимался больше, а ты их напрямую и бил.

— Ладно, командир, чего ты тут начинаешь, то я не знаю, чем ты... ну, то есть, не знаю, но так-то понимаю...

— Не спорь, Никаноров, мне виднее. Ты вот их и бил и такие как ты. Побили, а потом мы сдуру на их все ништяки да новинки и кинулись.

— И чего ж плохого? Ну, трофей. Да и то сказать, мы ж не англичане какие. Ребята из охраны в Германской ССР служили, рассказывали — немца-то и не сказать, чтоб сильно щемили...

— А чего их щемить? Ниши теперь граждане...

— Ну, да, только вот бандеровскую сволочь-то ты ж слыхал, как вычистили, и Прибалтику тоже как это Жданов говорил по радио... 'санировали', вот.

— Ну да. Только я не о том.

— Так о чем?

— А что вот наши БЭМО — как их королевские тигры. Огромные, мощные, крепкие...

— Да брось! Те ненадежные были, и хода никакого! А наши собачки — во!

— Да, наши еще и понадежнее тигров, и запас хода, ага... Только, понимаешь — их мало. Ты не слышал, как Ванников ругался. Их же считай усилиями всей страны делали. И сколько сделали?

— Ну, это... Что ж я не понимаю. Это опытные. А потом серия. Вот в полк мой танковый, еще до меня, пригнали в начале сорок третьего — три штуки ИСов. Первых еще. Ну, испытали они их, угробили все три очень быстро, восторги на завод отослали, мол, побольше бы их, потому как супротив КВ — зверь-машина. Ну, сорокчетверка-то через год только вышла, я ее не застал, а парни говорят она вообще зверь, а тогда только КВ и был из нормальных-то танков. Я с ИСом-то сравнивал, знаю, действительно как виллис против эмки. Я сам-то только из суеверия не сменил машину, все ждал пока на ремонт пойдет, новый же получил, хотел ресурс выкатать... Так вот — нам только в середине декабря сменили матчасть почти полностью на ИСы. Зато потом они как пошли — только давай! И первые, с восемьпять, и вторые, со стодвадцатидвух, штурмовые. Засыпали ими, считай, войска! Третьи-то, с сотками и стодвадва — они почитай уже к Франции только и поспели, и то не у всех... Да, так это — дадут попозже серию!

— Хрен они чего дадут, Михалыч. То и оно. Задурили нашим фашисты мозги своими идеями насчет чудо-оружия. Вот наши и сделали. Чудо. А надо не чудо. Надо сказку сделать былью. Как ЛаврентийПалыч переживал, что нельзя серию дать, да не для войны, понимаешь? Для народного хозяйства! А нельзя, не окупится, хоть три раза чудо. Как эти их королевские всякие. Мне танкисты знакомые тоже говорили — если один-на-один, да сидят там не сопли какие — то и на ИСе его сковырнуть не так просто, да и ссыкотно, как они говорили — 'как тигрицу трахнуть — и опасно, и удовольствия никакого'. И если нарывались встречно на кролей — то не брезговали и разбежаться, кто уцелел. Да толку-то? Обходили, или с сучек паршивых засыпали снарядами, авиацию вызывали, с гаубиц лупили или выманивали в засаду — да и просто числом плюя на потери сносили. Почему? — а потому что наших много. А их — мало. Потому что дорогие и сложные. Так вот, Никаноров, и тут. Обошли нас янки. Как есть — обошли. Их БЭМО, киборгов этих сраных — хоть завтра в серию.

— Ну уж...

— Ну, хорошо. Не завтра. А все же — гораздо проще они. Сколько наши сделали, а? а американцы, даром что, сдается мне, позже делать начали — минимум впятеро больше. И не тратили на подземный объект — вишь как, поганцы, все наверху в хлипких ангарах да быстросборных цехах.

— Сволочи наглые потому что. Кабы что — положили бы БШАП, но размесили бы их объект в ноль.

— Ага. А они бы за полгода новый построили где-то в горах или в их Техасе каком. Куда пока долетишь — от полка не останется ничего. Ракеты немецкие конечно хороши, да тоже не особо смогут. А янки ведь и под землю смогут врыться если захотят — Норманы помнишь, авиабазу? Но главное — конструкция у них — к массовому выпуску приспособлена. Как ни крути, а гораздо технологичнее наших. Она рассчитана не качеством, но числом брать. Одна надежда — что в лаборатории и чертежи сгинули — авось не успеют быстро восстановить. Да вот еще...

— Чего?

— Ну... может, перепугаются, после того как их 'собачки' взбунтовались?

— Ага. А наши?

— Что наши?

— Не перепугаются?

— А наши, Михалыч, пока не в курсе. Они пока не знают ничего, если ты забыл чего. Они считают, что мы тут не чай пьем, в компании американской железной сучки и ее дружка, а успешно выполняем возложенное на нас задание сверхгосударственной важности.

— Бля...

— Абсолютно точное определение, товарищ Никаноров. Потому — я спать, а ты, кроме прочего, померкай-ка, как бы нам где связь раздобыть. Радиостанция нужна, кровь из носу. Мощная...

— Я бы это... Командир, я курс-то усвоил хорошо, загружали много. Кабы запчастей каких, я бы и собрать кое-что смог...

— Вот и думай, думай, Никаноров. А я — спать, ибо завтра денек, чую, будет непростой...

* * *

Утром едва успели вскипятить чай, без которого военный совет Юрьев проводить отказался, как пожаловали гости. Ну, не о чтоб именно пожаловали. Но все равно неприятно.

— Вертолеты, Юрич. В пяти килОметрах на юг. Крутятся два, сам вон если хошь в биноклю глянь...

Точно — два смешных Сикорских, уже не те первые-опытные угловатые, словно к кабине трамвая прилепили самолетный хвост, которых уже насмотрелись вживую. А эти лупоголовые стрекозы с ферменным хвостом, ажурные и изящные, блестят кабинами, ходят над лесом зигзагами и кругами, новейшая модель, Юрьеву известная только по учебным плакатам и фильмам. Неприятная машина, этот вертолет, или, как их янки называют — хеликоптер. Не раз уже приходилось от них прятаться, и от немецких еще, и от англо-американских — очень осложняет жизнь диверсантам такая техника. Хорошо хоть, вооружения на них никакого не поставить, максимум ручной пулемет да десяток гранат ручных у штурмана, это тебе не автожир. И на удар слабая, сбить, если подставятся, несложно — был бы пулемет в группе. Правда, вот у них пулемета нет... зато есть слонобой Михалыча, который он теперь из рук не выпускает. Если слишком уж приблизятся — можно этих зловредных стрекоз огорчить.

— Если что — срежешь их, Михалыч?

— Да не вопрос, если с килОметра или ближе — легко. Только вот заметно будет по вспышке-то, с горки если...

— А ты не с горки, отойди где сосны погуще, и как положено, через ветки.

— Так далеко.

— Так не сейчас. И только по команде, так не надо.

— Понял. А чего они там шарят?

— А пес их знает. Может, ищут наших... и не наших. Может, место высадки наше...

— Да ну. Хрен найдут.

— Так выйди в эфир, скажи им...

— Облезут. И неровно обрастут. Нехай бензин палят, придурки... Хилые у них аппаратики-то. Против наших слабоваты. Ну, которые бывшие немецкие.

— Слабоваты. Зато, слышал я разговоры — они правильнее, немцы в тупик зашли, так наши конструктора говорят. Зато из тупика все выжали. Потому у нас есть уже и легкие боевые, и грузовые — а у них только эти, разведка.

— А автожиров у них чего, нету?

— Нету. Были, причем до войны, немало — их же в Испании придумали, и всем продавали, янки же сами купили, производили, и потом япошкам еще продали лицензию...

— Иди ты!

— Точно говорю. Наши тоже у испанцев купили, пусть и через англичан. Да только никто не заценил кроме самураев и наших-то. А американцы, так говорят, и вовсе прекратили выпуск.

— С чего бы?

— Капитализм. Фирма, что выпускала их — разорилась. А этот белогвардеец, Сикорский, сволочь недобитая, додавил конкурентов — вот этих стрекоз напридумывал.

— Что ж твои коллеги его не грохнули-то? Неужто не дотянулись бы?

— А зачем? Пусть работает, кое-что хорошее и он придумывает... а нашим парням проще конструировать, ага... есть там рядом с ним нужные люди. А заодно видишь, как успешно конкурентов душит...

— Это да. Всего-то пара этих стрекозок — а наши бы нагнали несколько звеньев А-седьмых, пустили бы фронтом... а тем попадись только на прицел — как жахнут РСками... я их помню, они в полку были, немного конечно, четыре штуки по штату, и без истребителей конечно почти не летали, к зениткам жались — но на переднем крае — серьезная вешь... А ты их видал?