Блог. Посты за июль-декабрь 2016 года

Я выписывал журнал "Пионер" потому что он на самом деле был интересным. Несмотря на то, что это издание было титульным, практически основным для пионерской организации, его создателям десятилетиями удавалось сохранить баланс между необходимой дозой официоза и интересным для ребят содержанием, что вызывает огромное уважение. Если та же "Пионерка" была временами суховата и в основном была заполнена не всегда интересными новостями о свершениях юных ленинцев, где-то собравших пять тонн хлопка или выходивших увечного теленка, то здесь вся эта бесполезная информация почти отсутствовала. Нет, без "злобы дня" не обходилось, без этого было никак, потому в "Пионере" можно было встреть то стихи детей с Черного Континента, которые их писали в краткие минуты от отдыха от угнетения их американской военщиной, то скучноватый материал политического обозревателя, непременно завершаемый словами: "И вы, ребята, будете теми, кто поведет наш народ к светлому будущему". Но подобной дребедени, по сути, было немного.

Зато все остальное радовало.

С "Пионером" сотрудничали на самом деле лучшие авторы и художники СССР, так повелось еще с самого начала. Скажем так — в редакторский портфель этого издания еще не всякий мог попасть.

Масса отличных книг, которые и по сей день составляют "золотой фонд" детской литературы, впервые были опубликованы именно в "Пионере". Например — "Старик Хоттабыч" Лазаря Лагина или "Журавленок и молнии" Владислава Крапивина. И там еще очень длинный список авторов и книг.

Кстати — прекрасно помню, как я ждал новых номеров, когда в "Пионере" публиковали "Журавленка", это был год, наверное, 1986 или 1987. Этот роман Крапивина был достаточно объемный, его разбили номеров, по-моему, на пять — и это было сущее мучение.

Командор вообще часто сотрудничал с "Пионером" и отдавал туда свои новые вещи, за что лично я ему очень благодарен. Крапивин — это было мое все.

А еще именно "Пионер" познакомил меня с Юрием Ковалем, именно там я впервые прочел "Самую легкую лодку на свете", книгу, которую я знаю почти наизусть. Замечательно помню, как я, десятилетний, был буквально физически ошарашен красотой слога этого автора, был он одновременно легким, певучим, невесомым, и вместе с тем тягучим, как мед. С тех пор прошло уже очень много лет, но вот это чувство ошарашенности от того, что не может вот так каждое слово стоять на своем месте — оно у меня осталось.

И даже стопроцентно агитационные вещи там проходили строжайший отбор, что достойно большого уважения. То есть откровенной скучищи там не печатали.

Помимо художественной составляющей, в "Пионере" была куча не менее интересных рубрик, среди которых любой мог найти себе что-то по душе. Помню раздел для любителей шахмат, что-то вроде "В гостях у черной королевы" или как-то так. Был уголок начинающих поэтов, "Кораблик", стихи туда мог прислать любой, и их даже могли напечатать. Какая-то фоторубрика была, головоломки всякие, ну и так далее. То есть — всем сестрам по серьгам.

А еще этот журнал — он сближал ребят всей страны, сверстники его читали везде — от Владивостока до Ашхабада. Не был он формальным изданием, вот какая штука, он на самом деле был таким общим другом для всех пионеров СССР. И не его вина, что на самом деле хорошие идеи, которые вкладывались изначально в пионерскую организацию, еще тогда, когда ее создавали, со временем выдохлись и были задушены правилами и уставами. Возможно "Пионер" был последнем форпостом того времени и того духа, когда пионерия была куда большим, чем просто закостеневшая в догмах организация, мы тогдашние это неплохо чуяли. Подростки, они вообще очень хорошо различают где фальшь, а где правда. Просто становясь взрослыми, они про это забывают.

Так что — хороший тогда был журнал "Пионер". А какой он сейчас — не знаю, хотя он вроде и по сей день выходит.

20.10.2016

Щелкал вчера пультом телевизора, серфинговал по каналам, наткнулся на передачу о Мэрилин Монро и призадумался вот на какую тему — почему именно она стала иконой, эталоном и прочая, прочая, прочая? Ведь в конце 50-х — начале 60-х было огромное количество прекрасных и талантливых женщин-актрис, не хуже Мэрилин. Они все были пышногрудые, волоокие, притягательные. Лоллоджибрида, Бардо, Лорен — там длинный список. Но иконой-то стала именно Монро.

А может дело в том, что из них всех только Мэрилин ушла ТУДА молодой и прекрасной? Мы, зрители, не увидели ее постаревшей и потерявшей свою красоту, и она навсегда осталась такой, какой была? Плюс к этому добавилась тайна ее ухода и это окончательно закрепило ее вечный статус женщины-мечты.

И ведь не она одна такая. Вот еще пример — Че Гевара, красующийся на гербах всех нонконфомистов, смутьянов и бунтарей. На "Гранма" их ведь тогда много таких было, молодых и веселых барбудос, и все они как один были бородаты, отважны и с сигарами в зубах, но помнят только отчаюгу Че. Опять же — все эти ребята, за редким исключением, потом стали политиками, чиновниками и даже руководителями стран, сбрили бороды и отрастили животы. А после имена их поглотила и переварила история, и даже Фиделя скоро забудут, а Че, навечно молодой — вон он, на майках, на стенах гаражей и бойлерных, даже в виде татуировок на телах поколения, которое его по определению знать-то не должно.

Еще пример, да простят меня любители русского рока — Виктор Цой. Предположим, он тогда, в 1990, не заснул за рулем и остался жив. Была бы у него та слава, которая окружает его имя уже добрую четверть века? А вот кто знает. Может и нет. И стал бы он сейчас завсегдатаем "Добрых вечеров на канале "Россия" и фестивалей "Авторадио".

Я хорошо помню, как куча народа не сильно дружелюбно приняла альбом "Звезда по имени Солнце", не оправдал он надеж, которые на него возлагались после "Группы крови". Очень многие ругались по поводу того, что гитар стало мало, зато электронной музыки — дофига, отдельные люди даже сравнивали его с "Ласковым маем", что я нахожу перебором. Особо ортодоксальные товарищи даже сообщали, что после "Транквилизатора" и "Электрички" "Кино" вообще кончилось. Я лично с этим был не согласен, но такие разговоры были нормой, и стихли только после 15 августа 1990 года, когда все дворы и площадки у школ погрузились в траур. А ведь "Черный альбом" вышел еще более ламповым, и только из-за трагедии его не разобрали по винтику.

При этом на горизонте маячило начало попсовых 90-х, когда в "ты-дыцах" "Комбинации", "Моны Лизы", "Мальвины" и "Каролины" как-то сразу потускнели и исчезли десятки рок-идолов, еще совсем недавно собиравших стадионы. "Телевизор", "Странные игры", "Джунгли" — кто-нибудь вообще помнит сейчас эти команды? А ведь они были ох как круты.

А Цоя и "Кино" — помнят. Потому что он шагнул прямиком из жизни в легенду.

И список этот скорбный можно еще долго продолжать. Брюс Ли, Джеймс Дин... Да что там — Пушкин Александр Сергеевич, солнце русской поэзии. По этому поводу Булгаков очень верно сказал: "Повезло, повезло! — вдруг ядовито заключил Рюхин и почувствовал, что грузовик под ним шевельнулся, — стрелял, стрелял в него этот белогвардеец Дантес и раздробил бедро и обеспечил бессмертие...".

То есть выходит такой довольно изящный парадокс — есть люди, которым Смерть обеспечивает бессмертие. Вот так их звезды сходятся.

Хотя — Смерть, она ведь тоже не просто так все делает. Наверное, она точно знает, кто достоин бессмертия, а кто нет. По крайней мере я так думаю.

21.10.2016

Раздел "Музыка"

"Кино"

Раз уж вчера упомянул Цоя, надо все-таки довести тему до конца.

Я группу "Кино" любил и люблю. Особо яростным фанатом не являюсь, мне вообще фанатизм в любых формах несвойственен, но их творчество мне нравилось тогда и нравится сейчас. Причем как раз то, которое началось с альбома "Ночь". "45", "46", "Начальник Камчатки" меня как-то не цепляют.

А вот "Ночь" — она уже более мелодичная, там нет свойственной раннему Цою некоей беспросветности. Ну да, до "Ночи" были и "Алюминиевые огурцы", и "Мастер слова и клинка", но все равно — вспомните того же "Начальника Камчатки". "Ууууууу, это странное слово Камчатка" — очень невесело, даже с учетом того, что речь идет о кочегарке.

Но если говорить о том, как "Кино" взорвало конец 80-х, то все началось с "Группы крови". То есть и до нее "Кино" знали, любили, это да, но в те славные годы новые рок-группы возникали постоянно, причем многие из них, как "ДДТ" или "Чайф", тоже были не новичками, имели свою историю, просто до поры скрытую от массового зрителя. Так что до "Группы крови" "Кино" все-таки были одними из, а вот после нее...

Это был "бы-дыщ"! Вот серьезно. Кто именно притащил кассету с новым альбомом "Кино" в класс сейчас я не вспомню, но учеба на тот день закончилась. Я читал у Макаревича, что, когда он впервые услышал "Битлов", у него возникло ощущение, что из ушей вынули вату, которая там была забита с детства. Вот тут была такая же ерунда. Я до сих пор не понимаю, что именно вызвало тот катарсис у всех нас, но это был он. То ли вправду иные музыканты обладают даром мага, то ли просто все сошлось в одной точке — мы пятнадцатилетние, четкий ритм гитар, голос Цоя, который идеально ложился на этот ритм — я не знаю. Но факт остается фактом — "Группа крови", "Война", "Спокойная ночь" зазвучали всюду, где только можно буквально за пару дней — подъезды, площадки у школы, "качалки".

Надо отметить, что на моей памяти "Группа крови" единственный альбом, в котором ВСЕ песни (и даже "Прохожий", которого из него то убирают, то ставят обратно) равноценны. То есть — полностью. Каждая из песен стопроцентный шедевр. Ни до, ни после я такого не видел ни разу ни у одной из групп.

И вот после этого все встало на свои места, а "Кино" стало первым среди равных. А если совсем честно — стало просто первым. Нет, фанаты Кинчева не перестали слушать "Мы вместе", поклонники БГ тоже не бросили свои мантры поколения дворников и сторожей, но Цой как-то оттеснил всех.

Это не пустые слова, я был на концертах "Кино", и не один раз, так что могу об этом судить смело. В том числе и на том самом последнем московском концерте в Лужниках, на празднике "МК", летом 1990.

Концерт был большой, музыкантов там выступало много — и хороших музыкантов. Помню, был "Секрет", хоть и без Макса Леонидова, но все равно — далеко не последняя команда, по-моему, был "Ва-Банк", кто-то еще — но все ждали Цоя.

После каждого выступления раздавались аплодисменты, которые больше напоминали крики "Выступил — и иди". Ближе к темноте песни все чаще стали заглушаться многоголосым скандированием "КИ-НО"! "КИ-НО"!

Мы с Танюшкой Вардыкян, моей бывшей одноклассницей и большой поклонницей "Кино" тоже орали от всей души, даже не думая о том, что, наверное, это очень обидно для тех, кто дарит нам свое искусство. Но молодость эгоистична.

И боги мои, что же началось когда на сцену вышел Цой, а на экранах загорелось слово "Кино"!!!! Это был даже не ор, не рев, это как-то по-другому называется.

Надо заметить, что это был концерт "Кино" в сопровождении хора. В иных песнях за многоголосьем стадиона, поющего с Виктором, его самого и слышно не было. На видеозаписи это незаметно, но тот, кто там был — это помнит.

Ближе к концу, когда пошли главные хиты, мне стало казаться, что я скоро оглохну. Когда Цой выдал первые аккорды "Группы крови", мне подумалось, что сейчас рухнут стены стадиона. Какой футбол? Никакое супердерби такого ора не слышало. Я после там бывал и на матчах романцевского "Спартака" в Лиге Чемпионов, и на домашних матчах сборной России — несравнимо, хотя трибуны тоже были битком.

А потом концерт кончился, и все пошли домой. Нас было столько, что станция "Спортивная" не справилась с наплывом людей, и больше половины зрителей потопало на "Фрунзенскую". Это было волшебно, без шуток. Нас были тысячи, в начале колонны пели "Спокойную ночь", в середине "Маму-анархию", а в хвосте "Дальше действовать будем мы".

И все были счастливы.

А потом наступило 15 августа, и Цой ушел.

В тот день не было на улице привычного вечернего шума, у школы не гоняли музыку танцоры (видели фильм "Курьер"? Вот у нас то же самое было. И не только у нас), и на нашей тусовке у 31 дома все было не так, как всегда. Ни смеха, ни подначек, ни анекдотов. Мы просто пили портвейн из бутылки, которая ходила по кругу и молчали. Да и что тут говорить? Он был одним из нас, а когда уходят свои — слов всегда нет. А для многих Цой был вообще больше чем человек, а боги — они не умирают.

Вот так и получилось то, о чем я вчера и писал. Цой не умер, он ушел прямиком в легенду. Потому как —

А "жизнь" — только слово, есть лишь любовь и есть смерть...

Эй! А кто будет петь, если все будут спать?

Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать.

22.10.2016

Раздел "Школа"

Сбор макулатуры

Сбор макулатуры и металлолома — один из самых ходовых штампов в кино и книгах о советских школьниках, как не глянешь, все они этим занимаются.

Металлолом, врать не буду, не собирал ни разу. То ли школы, в которых я учился (до шестого класса я учился в одной, 611, а с шестого — в другой, 931) считались бесперспективными в части выдачи Родине металла, то ли еще чего — но железки мы не ворочали. Зато с макулатурой все было как положено.

Не знаю, кто и когда придумал эту забаву для школьников, до войны это было сделано или после нее, но к тому времени когда я и мои одноклассники пошли в школу, в ней все было отработано и посчитано. То есть — были нормы сдачи для класса, было соревнование классов, школ и районов. Возможно было соревнование по сдаче макулатуры даже городского уровня, почему нет?

Впрочем, это никого не удивляло. В СССР соревнование являлось непременным атрибутом всех областей жизни человеческой, а не только спорта. Соревновались доярки, металлурги, работники НИИ и бухгалтерий, соревновались даже специалисты, которым соревноваться вовсе не положено. Один мой приятель, который постарше меня лет на десять, рассказывал мне, что видел переходящий вымпел "Победителю социалистического соревнования" в морге, причем дело было еще в те времена. На его вопрос "Шутка?" тамошний служитель без улыбки ответил: "Нет". До сих пор понять не могу — каковы были критерии оценки победителей? Количество похороненных или кремированных граждан? Или еще какие-то, вроде — даешь двух покойников в одном гробу? Грех такое писать, но с другой стороны — надо же было такое выдумать.

А уж тут — сам бог велел. Даешь сто килограмм бумаги с класса единовременно! Победителю — почет и слава. И, возможно, еще грамота, одна на всех, соревнование-то командное. "Мушкетеров" победителям сборов в одно рыло только в "Ералаше" вручали, у нас все проще было.

Но и мы тогда были другие, не столь коммерциализированые, болели за честь класса, и уделать "ашек" — это было святое.

Потому и рыскали в дни сбора по всей улице Новаторов деловитые бригады школьников человек по пять-семь, последовательно обходя подъезды, на которых тогда никаких кодовых замков в помине не было, и названивая во все квартиры.