Хогвартс. Альтернативная история. 5

Блэк скрестил палочки с женщиной, Хмури и Люпин занялись Малфоем и Пожирателем в маске, а Тонкс и Бруствер — двумя оставшимися. Я стоял наверху, убрав плеть и не рискуя вмешиваться в дуэли, поскольку противники дрались так ожесточенно, что прицелиться было невозможно.

Однако битва еще не была выиграна. Пожиратель, сражавшийся с Хмури, сшиб его с ног и рванул вверх прямо на меня. Я выстрелил в него, однако тот прытко отскочил и закрылся щитом. Поняв, что противник того стоит, я вызвал плеть. Пожиратель, словно локомотив, несся вперед, то ли рассчитывая, что я не осмелюсь его ударить, то ли полагая, что его скорость не позволит мне скоординировать движения длинной плети. И он не ошибся. Со своей позиции я мог лишь разрубить его пополам, чего, конечно, не собирался делать: в конце концов, никто здесь не применял смертельных заклятий, а срезанную мною кисть Волдеморт легко сможет вернуть, если, конечно, тот Пожиратель однажды до него доберется.

Я был вынужден отойти с пути бегущего противника, не отводя от него палочки и тем самым предупреждая, чтобы он не лез на рожон. Однако ему хотелось лишь убраться отсюда, так что он стремительно проскочил мимо и исчез в коридорах Министерства.

Краем глаза следя за тем, что происходило вокруг — Хмури уже поднимался с пола, собираясь присоединиться к Люпину, загнавшему Малфоя почти на самый верх, — я начал спускаться, чтобы помочь Джинни, как вдруг услышал торжествующий женский крик. Подняв голову, я увидел, что Блэка, в которого женщина ударила каким-то мощным заклинанием, швырнуло прямо на каменную платформу и втянуло в арку, чье полотнище лишь мягко колыхнулось, укрывая собой очередную жертву. Женщина бросилась к третьему выходу, откуда не так давно появился Бруствер, и в мгновение ока исчезла за дверью.

— Сириус! — Рядом со сценой очутился Поттер. Позабыв о Джинни, я ринулся вниз, чтобы он сдуру не полез за Блэком, и услышал яростный крик Люпина:

— Гарри, стой где стоишь!

Тонкс, наконец, обездвижила своего Пожирателя и раньше меня оказалась рядом с Поттером, обхватив его за плечи и пытаясь удержать на месте. Я кинул взгляд на Люпина, спешащего к Тонкс, на Хмури, одолевшего Малфоя, и решив, что в ближайшее время здесь всем найдется дело, рванул следом за женщиной.

— Линг! — наперерез мне бросился Бруствер. — Не ходи за ней! Остановись!

Не обращая на него внимания, я выскочил за дверь и к своему удивлению оказался в разгромленном зале со стеллажами. Сейчас он был пуст, на полу валялся мусор, битые шары и расколотые деревянные подставки. Из темноты зала донесся хруст стекла и бряцанье металлических обломков. Я помчался на звуки, сжимая в руке палочку и испытывая почти экстатический восторг от перспектив сойтись на дуэли с достойным противником.

Дверь в другом конце зала вывела меня в знакомую комнату со множеством выходов. Перебирать варианты можно было до бесконечности, а потому, бегло осмотрев то, что комната мне предлагала, я сосредоточился на мысли, что единственное помещение, которое мне сейчас нужно, это фойе перед лифтами, и распахнул ближайшую дверь. Под привычные скрежет и грохот я вышел в широкий коридор, пол которого был выложен черным мрамором, а стены сходились где-то в темноте над головой. Стояла тишина, и никаких дверей мне по дороге больше не попалось.

Коридор кончался поперечным проходом, и пока я стоял, размышляя, в какую сторону лучше идти, слева раздался тихий лязг. Я бросился туда и скоро очутился перед тремя широкими лифтовыми дверьми. Нажав на кнопку, я принялся изображать тибетские парализующие заклятья, действие которых, если верить описаниям, мало чем отличалось от привычных нам заклинаний того же рода. Однако мне казалось, что и они не помешают — вдруг моя соперница не сообразит, как их отражать, или пропустит одно из нескольких.

Когда лифт прибыл, я вошел в него в окружении пяти сверкающих знаков, паривших над моей головой. Время тянулось бесконечно; казалось, пока лифт поднимается в атриум, женщина сто раз успеет добраться до телефонной будки и к этому моменту, возможно, уже покинула министерство. Однако, когда двери открылись, и я увидел перед собой огромный полутемный зал, мне стало ясно, что все только начинается.

В стороне от фонтана замерли две фигуры — одна высокая, прямая; вторая же склонилась перед первой, прижимая руки к груди. Отсюда не было слышно, что говорила женщина, лишь интонации, отчаянные и молящие, могли намекнуть на смысл ее слов.

— ... и вы посмели... — донеслись до меня слова Волдеморта. Он стоял ко мне спиной, а потому не мог меня видеть, однако лицо женщины было обращено в сторону лифтов, и она не заметила, как я вышел из кабины, лишь потому, что низко опустила голову. Я взмахнул палочкой и послал в них все пять заклятий, а сам начал продвигаться к фонтану, держась ближе к стенам. Кто сказал, что лучшее — враг хорошего? Я рассчитывал сразиться со смелым и опытным магом, а получил в противники самого Волдеморта!

Тот не видел летящих в него заклинаний, но их блеск заметила женщина. Она еще только начинала подниматься, а Волдеморт уже развернулся, взметнув полы мантии, и закрыл их обоих большим щитом, похожим на медленный водопад. Мои заклинания врезались в него, однако вместо того, чтобы исчезнуть, отразились и под разными углами разлетелись в стороны. Два попали в стены, два других ударились в потолок, а последнее угодило в скульптуру-фонтан.

Женщина выстрелила в меня алой молнией — заклинанием, которого я не знал, — но расстояние позволяло легко маневрировать, и я отскочил с пути разряда, который врезался в камин за моей спиной и отколол кусок его облицовки.

— Вон! — рявкнул Волдеморт, и женщина мигом бросилась к телефонной будке. Однако я больше не обращал на нее внимания, начав обстреливать Темного Лорда всеми известными мне заклятьями, чтобы он, как десять минут назад мы с Джинни и Луной, ушел в оборону и потерял бы возможность нападать.

Волдеморт стоял на месте, закрывшись щитом, и поворачивался вслед за мной по мере того, как я обходил фонтан. Когда телефонная будка, которой воспользовалась женщина, оказалась у меня за спиной, я, наконец, обрел достаточную концентрацию, чтобы прибегнуть к заклятьям стихий. Резкий взмах палочки прочертил в воздухе длинную белую полосу, которая начала вращаться вокруг своей оси, подобно пропеллеру, и ринулась на Волдеморта, втягивая в себя окружающий воздух.

Конечно, я не рассчитывал, что это несложное стихийное заклятье окажется Темному Лорду не по зубам: моей целью было сделать его оборону максимально глухой и дождаться подкрепления снизу. Ведь не может же быть, чтобы за мной никто не последовал — Бруствер, например, или Хмури? Не дожидаясь, пока он отобьет заклинание, я начертил еще одно, такое же, однако на этот раз прибегнул к огненной стихии, и новый пропеллер, разбрызгивая во все стороны языки пламени, понесся на Волдеморта, смутно видневшегося из-за своего щита.

— Неплохо! — неожиданно услышал я знакомый голос. Пропеллер врезался в щит-водопад и с шипением погас.

Только тогда мне стало ясно, что же все это время здесь происходило. Пока я напрягал свои жалкие силы, пытаясь доказать, что я — классный маг, Волдеморт просто развлекался. Конечно, он закрывал себя от моих заклятий, однако пожелай он со мной расправиться, то сделал бы это безо всякого труда, и никакие огненные и воздушные пропеллеры меня бы не спасли.

— Дерись! — в ярости закричал я и послал в него кислотное проклятие, самое сильное из испытанных мной заклинаний. Но Волдеморт легко махнул палочкой, и голубая молния изменила направление, угодив в статую волшебника, отчего та начала плавиться и стекать в небольшой бассейн с лежащими на дне монетками.

— Я не собираюсь с тобой драться, — ответил Волдеморт, опуская палочку. — Согласись, Линг, у нас с тобой слишком разная весовая категория.

Какое унижение! Я выставил себя полным дураком, решив, что Темный Лорд сочтет меня противником, достойным того, чтобы с ним драться.

— Я лишь хочу спросить, — продолжал Темный Лорд спокойно. — Почему ты здесь?

Я молчал.

Волдеморт кивнул, будто своим молчанием я ответил на его вопрос.

— Разве Поттер тебе друг? — спросил он. — Разве ты пришел сюда для того, чтобы помочь ему?

— Мы думали, здесь Блэк! — крикнул я.

Темный Лорд снова кивнул.

— Блэк, который в плену, — сказал он. — Блэк, которого надо вырвать из рук врага. Это опасно. И это захватывающе. Ведь так ты рассуждал, верно? Я скажу, зачем ты здесь, иначе ты и дальше продолжишь себя обманывать. — Он помолчал. — Ты здесь, чтобы почувствовать себя живым. Чтобы избавиться от тоски, пожиравшей тебя все эти месяцы после нашей встречи. Чтобы воспользоваться возможностью и заняться, наконец, тем, для чего ты рожден. Ты воин, Линг, и война — единственное, что будет радовать твое сердце. С кем сражаться — не имеет значения, главное, чтобы битва была настоящая, не на жизнь, а на смерть. Скажи, как по-твоему, видит ли в тебе воина Дамблдор? — Волдеморт снова замолчал, слегка склонив голову. — Я думаю, видит, — продолжил он. — А рад ли он тому, что видит? Нет, не рад. Он никогда не скажет тебе того, что говорю сейчас я. Он никогда не станет учить использовать дарованную тебе силу и таланты так, чтобы жизнь приносила тебе удовольствие. Он предпочтет держать тебя на поводке, контролировать все твои шаги и ни за что не подпустит к знаниям подлинной магии, Темной магии, магии войны и смерти. Но я дам тебе все это, если ты пойдешь со мной. Я научу тебя воинскому искусству и сделаю из тебя лучшего бойца, какого только видел этот жалкий, разжиревший, погрязший в лени остров. С ними ты будешь страдать. Они никогда не позволят тебе встать в полный рост, станут держать тебя на коленях, в цепях правил, выдуманных ради никчемных трусов, вечно дрожащих за свою жизнь, не способных защитить себя и всегда полагающихся в этом на кого-то другого. Ты один стоишь всех, кто явился сюда по моему приказу, потому что каждый из них — трус и предпочел бы отсиживаться дома, а не рисковать своей шкурой. Но ты не трус, ты не боишься. Ты не боишься ни их, ни меня. И я ценю это. Идем со...

— Том!

Громкий голос, перебивший речь Волдеморта, разнесся по всему атриуму, исходя откуда-то справа, от темных высоких каминов. Я не видел стоявшего там человека, но голос его узнал сразу. Сюда явился Дамблдор.

Волдеморт гневно вскинул голову, повернулся к каминам, и в ту же секунду я выбросил вперед руку с палочкой, вложив в свое заклинание всю ту ненависть и ярость, что снедала меня в последние минуты. Слова Волдеморта были хуже всякой легилименции. Он вывернул мою душу наизнанку и показал все, как есть, обнажив передо мной то, чего я не видел, в чем не признавался себе и что старался подавить. Я ненавидел его за правду, услышанную из его уст, и за то, что сказал ее именно он.

Почти сразу же фиолетовая молния превратилась в патронуса. Таким я не видел его еще ни разу. Заряженный сильными эмоциями, он был насыщенного фиолетового цвета, окруженный малиновой аурой, с крошечными золотистыми молниями, вспыхивающими в его темном теле. Нас с Волдемортом разделяло достаточное расстояние, однако скорость патронуса оказалась просто невероятной. Подобно настоящей небесной молнии, он пронесся по залу, готовый сбить противника с ног, вцепиться в него зубастой пастью и разорвать когтями на мелкие клочки, однако в момент, когда должно было случиться неизбежное столкновение, Волдеморт исчез. Патронус с разгону пролетел то место, где стоял Темный Лорд, и заскользил лапами по мраморному полу, чтобы не врезаться в стенки фонтана. Последние метры он преодолел прыжками, затормозив у самого бассейна, и запрыгнул на бортик, где повернулся в сторону каминов, вытянул шею и издал громкий визг, раздосадованный тем, что жертва пропала прямо у него из-под носа.

— Ах ты гад, — прошептал я, потрясенный таким поведением Волдеморта. Как он посмел аппарировать! И как успел заметить патронуса — ведь все заняло доли секунды?!

Уставившись на пустое место, где только что находился Темный Лорд, я пытался осознать и его недавние слова, и его, по моему мнению, позорное бегство, совершенно позабыв о патронусе, который к тому времени уже насиделся на бортике фонтана, соскочил с него и бочком направился куда-то к каминам.

— Линг, — окликнул меня Дамблдор.

Я вздрогнул и обернулся. Только теперь мне стало ясно, насколько я же был поглощен Волдемортом, если не заметил того, что происходило все это время за моей спиной. Неподалеку от каминов стоял наш опальный директор, одетый в серую дорожную мантию. В паре метров от него застыл патронус, вертя во все стороны длинной головой и разглядывая скучившихся в зале министерских служащих, а из каминов в сполохах зеленого огня появлялись все новые и новые люди. Ближайшие к Дамблдору волшебники целились в патронуса палочками на случай, если тот решит прыгнуть, однако Дамблдор был спокоен и не обращал на него внимания, понимая, что патронус просто проявляет любопытство и не собирается ни на кого нападать. Я махнул палочкой, и он исчез.

В ту же секунду тишина, царившая прежде в атриуме, взорвалась шумом и криками. Одновременно заговорили десятки человек, обсуждая и появление Волдеморта, которого видели самые первые прибывшие в зал, и патронуса-тень — явление, кажется, еще более редкое, чем визит Темного Лорда в Министерство магии.

Из толпы вынырнул Корнелиус Фадж и засуетился подле Дамблдора. Тот, наконец, отвернулся от меня и обратил свой взор на взволнованного и испуганного министра. Я направился к лифтам, еле волоча ноги, словно на них были надеты кандалы. Отчего-то меня совсем не удивило, когда неподалеку от лифтов я заметил Гарри. Не знаю, давно ли он там стоял, видел ли Волдеморта, слышал ли его слова, но когда я с ним поравнялся, он не двинулся с места, глядя на меня почти так же, как смотрели на патронуса стоявшие у каминов волшебники — с недоверием и опаской, словно не зная, чего ожидать.

— Мне жаль насчет Сириуса, — проговорил я, остановившись рядом. — Тетка сбежала... Волдеморт ее прикрыл.

— Я видел, — хрипло ответил Поттер.

Не зная, что еще сказать, я подошел к лифту и нажал на кнопку. Двери кабины распахнулись, и я шагнул внутрь, чувствуя себя совершенно обессиленным. Где-то там, внизу, был раненый Георг Нотт, и я знал, что обязан его найти. А потом мне предстояло самое трудное — по возвращении в Хогвартс рассказать о случившемся его сыну.