Вожак (Звереныш-4)

— Видал? — ухмыльнулся Дарник — и теперь отказываешься с нами покувыркаться? Ну и дурак! Но надеюсь, когда-нибудь ты все-таки надумаешь! Хочу посмотреть на демона в действии! Может чему-то научусь...хе хе хе... да иди, иди, ты чуть не подпрыгиваешь от нетерпения! Небось, твоя женщина пришла, да? Знакомо, да!

Дарник хлопнул Адруса по плечу, и они с Геленой пошли прочь, хихикая, и время от времени оглядываясь на весьма обескураженного Адруса.

Эта перемена от ярого неприятия, от ненависти, желания убить, до дружеских объятий и совершенно дикого для Адруса предложения Дарника переспать со его женщиной выбила Звереныша из колеи. Слишком разительный был контраст. Неужели забылись былые обиды, и вот так, сразу, он стал им своим? С какой стати? Может, какая-то хитрая задумка? Подлый прием? Чтобы потом ударить в спину?

Только — зачем? Какая им от этого выгода?

— Брат, они не посмеют причинить тебе вред — громыхнул в голове "голос" дракона — Если хоть кто-то осмелится попытаться это сделать, я уничтожу их всех! Так что не бойся, делай что хочешь. Совокупляйся хоть с этой самкой, хоть с самцом — хотя я и против совокуплений с самцами! Хо хо хо...

— Тьфу на тебя! — фыркнул Адрус и передал картинку — *дракон, которого раскручивает за хвост и бросает в воздух человек. Дракон при этом вопит и вытаращивает глаза от страха* Лучше расскажи, как ты там насчет совокупления с этой голубой самкой? Есть такое желание?

— У меня всегда есть желание! Хо хо хо...но пусть помучается! Попросит! Теперь я самый желанный самец в стае! Вожак! Самый крупный, самый сильный! Я всех самок возьму! Я столько яиц оплодотворю — еще ни один самец столько не оплодотворял! Вот!

— Хвастун — вздохнул Адрус — А что скажешь про то, что говорил лекарь? Ну, про то, что я теперь драконий лекарь? И что могу заставлять самок рожать? Дракониц, в смысле?

— Ты не только драконьих самок можешь заставить рожать...хо хо хо...и всех человеческих! Да ладно, ладно! Ну и слышал я, и что? Ты же еще в этом не уверен! Может и болтовня. Но вообще, тебе стоит научиться не допускать драконов в свои мысли. Понимаешь? Ты должен научиться отгораживать свои воспоминания. Иначе мы с тобой заимеем огромные проблемы. Я ведь все знаю про тебя. Совсем все. И ты, когда соединишься с другим драконом, позволишь ему влезть в твою голову. Ты это, надеюсь, понимаешь? Вижу, понимаешь! Так что думай, думай, брат. И я подумаю. А вообще — весело все получилось, правда?! Хорошо, что ты у меня есть! Если бы не ты, я бы так и сидел в своем стойле, отвергнутый своим племенем изгой, и думал о том, как бы кого разорвать! А теперь — вон кто я! Меня уважают! Меня боятся! Разве это не замечательно?

— Потом поговорим, Энд, ладно? — Адрус схватился за ручку двери КП — Потом!

Он шагнул в комнату дежурных стражников, и обомлел...перед ним стояла Сара! Живая, здоровая, как будто никуда и не исчезала! Она увидел Адруса, счастливо улыбнулась, и шагнув к нему, обняла так, что у него едва не затрещали кости:

— Как я соскучилась! Пойдем ко мне? Можешь отпроситься?

— Уже — едва выдавил из себя Адрус — Я выходной взял. Тебя разыскивать собрался. И где ты была?

— Пойдем. Я тебе все расскажу! — Сара взяла Адруса под руку, и они пошли вверх по улице, сопровождаемые взглядами стражников.

Один из них, молоденький, тот, что прибегал за Адрусом, присвистнул и тоскливо вздохнул:

— Вот где находят таких женщин, а? Ну что в нем такого, чтобы красивые женщины, такие как она, вешались ему на шею? Он же уродливый! Весь в шрамах! Страшный, как настоящий демон! А я красивый, молодой, ни шрамов, ни седых волос! А у меня нет такой женщины! Несправедливо, а?

— Дурак ты... — охранник постарше, уже в годах поправил перевязь, подтянув ее повыше на пузо, и глядя на странную парочку, продолжил — Он мужчина! Настоящий мужчина! И любая баба это сразу понимает! А ты так...щенок. От тебя молоком матери еще пахнет.

— И дерьмом! — добавил подкравшийся сзади десятник — А ну, по местам! А то сейчас от всех вас дерьмом будет вонять! Я все дерьмо из вас выбью! Распустились! Расслабились! Оштрафую вас, подонки! Да еще и плетей получите! Болтуны! Привыкли болтать на посту, бездельники! И наберут же в армию идиотов... Кто сказал? Кто сказал — "Оно и видать?!" Распустились! Дармоеды проклятые! Вас бы на корм драконам, все бы больше пользы было! И за что только таким дармоедам жалованье платят?!

* * *

— И ты не видела ни одного из них?

— Нет. Мне на голову что-то надели. Мешок.

— Хотя бы — где ты была, откуда тебя выпустили — это-то помнишь?

— Не помню. Меня чем-то укололи, и я потеряла сознание. А потом очнулась здесь, на скамеечке. Нашла ключ, там где мы обычно его оставляем, ну и вошла. А потом спала, отходила.

— А синяки? Кровоподтеки? Откуда у тебя синяки? — Адрус провел пальцем по груди Сары, спустился к животу, и женщина тут же покрылась мурашками, передернулась:

— Заморозил! Да не помню я! Говорю тебе, как оно было! Что еще-то?

— Еще? — Адрус помолчал, подумал — Еще — расскажи подробнее, что они от тебя хотели. Вернее — от меня.

— Мне сказали, чтобы я тебя уговорила отдать им какую-то корону. Какую именно — это ты знаешь сам. И что тебя...и меня не оставят в покое, пока ты корону эту не отдашь. И что если ты сбежишь, все равно найдут, даже на краю света. А если ты отдашь, они обещают тебе денег — в разумных пределах, должность в Зануссе, если ты захочешь. Особняк. Землю. Рабов. Все, что могут. Главное — ты должен отдать корону. Что за корона? Не расскажешь мне?

— Корона императора Занусса — рассеянно бросил Адрус, поглаживая левую грудь Сары. Ее затылок лежал у него на животе...вернее чуть ниже живота, и правая нога медленно, но вернее немела. Он взял голову Сары в обе ладони, опустил на смятую постель и уселся, подложив под спину подушки. Последний час им было не до разговоров — любовники как с цепи сорвались, будто не видели друг друга и вообще особ противоположного пола год, или больше.

Такого своего бурного секса Адрус вообще не помнил. Возможно, подействовала тщательно задавливаемая мыслишка, что вообще-то он рискует вообще никогда больше не увидеть своей подруги. А когда она все-таки появилась, сработал инстинкт голодного человека, когда ешь не столько, сколько на самом деле надо, а столько, сколько глаза "едят".

— И где она, корона? — мышцы Сары напряглись, и она села на постели, скрестив ноги — Ты помнишь, где она сейчас? И вообще — на кой демон эта корона? Что, другую сделать нельзя, что ли?

— Можно. Но сложно. И долго. А тот, у кого корона, получит власть над всеми Псами. Понимаешь? Тысячи элитных убийц, каждый из которых стоит нескольких обычных вояк! И которые сделают все, что захочет властелин! Рабы! Рабы, которые сделают все, что угодно! Ну как ваши "Верные". Принцип тот же.

— Так где же эта корона?! — Сара нетерпеливо покусала губу — Ну расскажи, что ли!

— Да как я тебе могу рассказать? Лежит она в подземелье, найти ее могу только я, и то с трудом. Она в тоннелях у гармов. Под столицей Занусса. Никто, кроме меня, достать ее не сможет, это определенно. Да и я-то...не знаю, смогу ли.

— Почему?

— Потому, что там могут быть гармы! — раздраженно фыркнул Адрус — Неужели непонятно?! Ты думаешь, мы их всех убили? Как бы не так! Часть ушла в подземелья, и скорее всего — вернулась на родину. Малая часть, да, но гармы — это серьезно! Если наверху они уступают человеку, то у себя под землей — мало кто может с ними бороться. Они видят в полной темноте. Они двигаются так бесшумно, что услышать их может только...только — такой, как я. Так что лежит там корона, и пусть себе лежит. Я не собираюсь рисковать ради властителей страны, которая убила моих родителей, сделала меня рабом, унижала, мучила, заставляла страдать! Идет он в Преисподнюю, этот Занусс! Со всем его народом и властителями! И вот еще что — я намерен сообщить в Тайную Службу о занусских лазутчиках. Пусть они занимаются этими придурками. У меня служба, дракон, и все хорошо. И будет еще лучше. Пошли они нахрен с этим Зануссом!

— А если они опять за мной придут? Сказали, что в следующий раз не отпустят. Не боишься за меня? Или тебе все равно, что меня убьют?

— Не убьют. Раньше их самих убьют! Только пусть попробуют что-то тебе сделать! Найду, и уничтожу! И этого нынешнего властителя — уничтожу! Один раз получилось — получится и в другой раз!

— Только меня уже не будет — Сара хмыкнула, потянулась, от чего ее груди поднялись вверх, и улеглась рядом с Адрусом, заложил руки за голову — А ведь как хорошо бы было! Ты бы нашел им эту проклятую корону, они отвалили бы тебе денег, оставили в покое, и мы бы с тобой жили счастливо, спокойно, как...как все! Они еще и титул обещали! Дворянина!

— Я сказал! Мне от проклятого Занусса ничего не нужно! Пусть он сдохнет! Весь! И властитель пусть идет в Преисподнюю! А какого демона ты так радеешь за этот самый Занусс? Сара, что с тобой? Ты мне все рассказала?

— Нет, любимый — Сара грустно улыбнулась, снова потянулась, разбросав руки в стороны — Зря ты все-таки не согласился...

Адрус вдруг ощутил укол в шею — болезненный, будто ужалила пчела. Он все понял. Мгновенно вскинулся, попытался добраться до одежды, в которой было спрятано противоядие, но "пчела" ужалила еще, раз, еще, еще!

— Прости, любимый...я должна! — Сара погладила Адруса по спине, потом запрокинула безвольно повисшее тело любовника на себя, поцеловала в тускнеющие глаза — Я должна! Мне приказали!

Потом Сара одела на Адруса штаны, рубаху — на улице ведь прохладно. Да и ни к чему ему голым показываться на людях.

Натянула на ноги Адруса башмаки — ноги должны быть в тепле, а там, где он будет сидеть, прохладно, камень холодный.

Оттянула веко, проверила — Адрус был без сознания. Но она все равно достала с полки пузырек со снадобьем, и влила в открытый рот мужчины пять капель густой темной жидкости. Теперь он гарантированно будет спать по крайней мере два часа. Даже с его способностью к восстановлению.

Все Псы трудно поддаются действию ядов, но у Адруса был особый иммунитет, так что пришлось превысить дозу парализантов и снотворного раз в пять, не меньше.

Но на всякий случай Сара все-таки связала руки и ноги Адруса полотняными полосами. Осторожно, чтобы не было больно, но крепко, чтоб не разорвал и не развязался. Закончив, отодвинула занавеску на окне, и поводила горящим масляным фонарем вправо-влево.

Через минуту в дверь осторожно постучали три раза, потом еще раз. Сара открыла. Мужчины, одетые в плащи с надвинутыми на головы капюшонами вошли в дверной проем — тихие, как ночные тени. Они двигались уверенно, без суетливости. Саре не сказали ни слова. Она уже приготовила покрывало, которое обычно лежало на застеленной кровати, мужчины завернули в него бесчувственного пленника и так же молча и тихо исчезли в ночной мгле. Дверь без скрипа захлопнулась, оставив хозяйку дома стоять перед недавно покрашенной дверной пластиной, тупо глядя туда, где был намертво приделан стальной засов.

Двигаться не хотелось, спать не хотелось. Вообще ничего не хотелось. В том числе и жить.

Сара не думая задвинула засов, потом вышла из гостиной, прошла в спальню, двигаясь так же четко и бесшумно, как ее недавние гости. В спальне взгляд упал на меч, который остался от Адруса. Сара подняла его, с легким рывком выдвинула из ножен.

Тусклое лезвие, покрытое морозным узором, будто светилось под светом масляного фонаря, манило к себе, звало. Сара вынула клинок совсем, подержала его в руке, а потом осторожно, будто опасаясь, что сталь треснет, приложила острие к шее, в том месте, где пульсировала сонная артерия. Теперь осталось лишь дернуть рукой, и...все закончится. Совсем — все! Несчастная жизнь, несчастная любовь. Память о предательстве. Память о том, как она предала единственного дорогого ей человека, данного ей рукой Создателя. Награду, которую она незаслуженно получила из рук богов. И которую выбросила в помойную яму.

Но рука не дернулась. Сара пыталась, но не смогла.

Не смогла и броситься на меч — в последний момент тело отказалось подчиняться.

Снадобье! Если этого сонного снадобья выпить слишком много — уснет, и не проснется!

Крышка пузырька не открылась, будто приклеенная самым лучшим клеем. Пальцы срывались с горлышка сосуда, в конце концов, пузырек упал, закатившись под кровать, все еще пахнущую любовными соитиями и напоминавшую о радости бытия. Радости, которой у Сары уже никогда не будет.

И тогда она бросилась на кровать ничком и зарыдала, оплакивая свою несчастную жизнь. Жизнь, из которой украли все, даже саму смерть.

Любой, даже раб, может уйти по своей воле туда, где не достанут его беды и злые люди. Туда, где каждый ответит за содеянное и получит по заслугам.

Сара уйти из жизни не могла. Сама не могла.

Она теперь рабыня, скованная узами душевного рабства. Неразрушимыми узами. И это было страшнее всего.

* * *

Лекарь оказался довольно-таки симпатичным мужчиной лет тридцати пяти-сорока. Он хмуро посмотрел на Делию, не ответив на ее приветствие, и продолжил лечение Псов, крепко побитых Сарой.

Манагар сидел здесь же — благостный, довольный, как кот, только что нажравшийся сметаны. Шестеро девушек-рабынь, как и всегда одетых лишь в украшения, главным среди которых был серебряный рабский ошейник, массировали, умащивали его тело, суетясь вокруг массивной туши хозяина, как муравьи вокруг дохлой лягушки.

Псы заходили по одному, лекарь давал выпить снадобья, которое наливал в деревянную ложку из большого, темного стекла пузырька, а потом возлагал на раненого руки с длинными, ухоженными как у аристократа пальцами. Все как всегда, все — как обычно.

Смотреть за работой магов-лекарей интересно, и как всегда Делию охватывало чувство собственной неполноценности, и даже некоторой обиды. Вот дал Создатель некому человеку этот талант, талант мага — за что?! Почему ему? Почему не ей?! Может она не хотела иметь талант убийцы и шпионки?! Может она всю жизнь хотела лечить людей! И вот, на тебе! Какой-то мужчина может, а она — нет! Обидно, Создатель!

Когда побитые Псы закончились, маг собрал свои склянки в кожаный чемоданчик и собрался уходить, но Делия остановила его в дверях:

— Подожди, мастер! Нам нужно поговорить.

Маг насторожился, оглянулся на хозяина дома. Тот тоже напрягся, отстранил девушек, которые застыли возле него живыми смуглыми статуями.

— В чем дело, Делия? — Адал нахмурился, бицепсы на его руках, которыми он впился в подлокотники кресла напряглись, как две неплохого размера дыни — Что тебе нужно от мастера Сидала?

— Мне нужно от мастера Сидала, чтобы он не дурил мне голову! — Делия безмятежно улыбнулась, и подойдя к магу, встала так близко, что их носы почти соприкоснулись — Ну, привет! Как долго я тебя искала...

— Ты о чем, уважаемая? — маг нахмурился, покосился на Манагара — Адал, чего она от меня хочет?

— Ну и спроси у нее сам! — раздраженно бросил Манагар — У нее похоже мозги совсем расплавились от жары! Говорил я тебе, девочка — разденься, и ходи, как все здешние девушки! Хе хе хе... А ты чего? Напялила на себя тряпку, стесняешься своего тела! Я вот — ничего не стесняюсь!