-Знаешь, мне в голову пришла чудесная мысль: возможно, проблема с появлением наследников решиться сама собой, если у тебя не будет возможности вернуться в свой мир?

Рута похолодела. Он правильно расценил её молчание. Один взмах руки — и портал исчез. В эту секунду ей стало по-настоящему страшно, не только за Сомэрта, но и за себя.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

Глава 1

Рута была очень страстным, эмоциональным и очень ранимым человеком, хотя всячески пыталась это скрывать, поэтому о чувстве ненависти она знала не понаслышке. Она какое-то время ненавидела отчима, считая, что он забрал у нее маму. Это была ненависть, вызванная ревностью. Однако, потом, увидев как счастлива мама, какой замечательный у нее маленький братишка, и какой по-настоящему хороший человек Артем, эта ненависть растаяла и бесследно исчезла, позволив Руте радоваться за своих родных, и ощущать себя частью семьи, когда она приезжала к ним в гости.

Рута ненавидела моего бывшего парня. Это была ненависть из-за обиды за его предательство, но она быстро исчезла, даже без особенных усилий с ее стороны, сменившись презрением и даже некоторой брезгливостью, с каплей жалости.

Рута ненавидела Сомэрта, за обидные слова, которые были произнесены в ее адрес. Но как только количество, нанесённого ему морального ущерба превысило, в ее понимании, количество обиды, нанесённой ей, как тут, же проснулась совесть. Проведя с Рутой несколько воспитательных бесед, заставив ночью ворочаться без сна, ощущая себя самым плохим человеком на свете, совесть заставила ее сменить чувство ненависти на вполне дружеское участие, особенно, в свете последующих событий. Чувство ненависти, которое Рута испытывала к этому незнакомцу было, совершенно другим. Это была ненависть, рождённая страхом. Реальным страхом за свою жизнь. Такой страх у разных людей рождает разные чувства. У некоторых полное подчинение, готовность унижаться и молить о сохранении жизни. У других хитрость и изворотливость, пытаясь убедить в необходимости сохранения им жизни — пользой которую они могут принести. Ненависть Руты была абсолютной. Именно такая ненависть заставляет плевать в лицо своим палачам и мучителям, не думая о последствиях, именно такая ненависть заставляет всходить на эшафот, отказываясь идти на уступки и компромиссы.

Что-то в душе у Руты подсказало запечатлеть этот премерзкий образ. Она вытащила мобильный телефон и сделала несколько снимков этого гада "на память". Ненависть бурлила внутри нее, мешая трезво думать. Хотя спрашивается о чем думать? Что она могла сделать этому уроду? Он ясно сказал, что ждёт от нее с Сомэртом. Если она с Сомжртом откажется выполнить его условия, он их убьёт. Не оставалось сомнения, что он считает, род Сомэрта за подопытных мышей, которые должны планомерно размножаться, создавая ему питомник для охоты.

Как только Рута об этом подумала, такая волна ненависти захлестнула ее, как только сосуды в мозгу выдержали. Наверное, если бы в эту минуту была возможность убить этого мужчину, она бы ею воспользовалась. А так что Рута могла сделать? Ничего! Рута злилась и бесилась от невозможности отомстить этому негодяю. Потом она вспомнила, что когда-то читала, что в Японии в огромных корпорациях, сотрудникам для снятия стресса рекомендуют, повесить портрет человека, вызывающего негативные эмоции и стрелять по нему или бросать дротики, наподобие игры в дартс. Что ж дело за портретами. Рута засадила за рисование всех, кто умел более-менее это делать. Образцом служили фотографии с мобильника. Скоро огромная пачка портретов была в ее распоряжении. Как только она не издевалась над этим ненавистным изображением. Усики и чёлка, как у Адольфа Гитлера, жаль только, что тот козел не знал, кто это такой. Повязка на одном глазу, как у пирата. Ослиные уши, огромные зубы в шахматном порядке, кривые маленькие ножки, приставленные к голове, очередь была за порнографическими картинками, но Рута пока только обдумывала композиции, попутно развешивая совместные труды по всему парку, окружающему замок.

Он должен увидеть эти картинки, просто обязан! К каждой картинке художники приписали пожелание, например: "Попади ему в глаз!" или "Выбей левый зуб". Рута с радостной улыбкой представляла морду своего врага, когда он наткнётся на эти "садовые украшения". Так и случилось. Рута увлечённо трудилась над следующей партией, когда он неожиданно появился в комнате с пачкой помятых, местами разорванных рисунков. Жаль это произошло неожиданно, и она не успела спрятать мобильник. Мужчина сразу вычислил источник своих проблем. Взял в руки телефон, вгляделся в изображение, а потом буквально растер мобильник в руках. На пол посыпались мелкие детальки, что когда-то были телефоном. Потом незнакомец склонился над столом и посмотрел на рисунок. Э-э-э, что сказать он был удивлён и озадачен.

Композиция над которой трудилась Рута, условно называлась: "Сексуально озабоченный осёл и...он". Рисовала Рута плохо, но все необходимые атрибуты, хоть и весьма условно, были прорисованы. Она смотрела в лицо своему врагу, наслаждаясь эффектом, нагло покачиваясь на стуле. Он дико глянул на нее, щёлк, и стул вместе с Рутой спинкой назад упал на пол. Ее ноги взлетели выше головы, хорошо, что она всегда ходила в брюках, но всё-таки чтобы подняться ей пришлось сначала встать на четвереньки, а это было очень не эстетично. "Ненавиж-ж-ж-жу!, — мысленно простонала она. Мужчина собрал все рисунки, подкинул их вверх, и они плавно спустились на пол в виде горящих снежинок, оставшись лежать на нём, черной сажей.

...Я знаю чувство ненависти неукротимой, яростной, так я ненавидел людей, забравших у меня мою любимую. Я убивал, убивал, убивал, почти не чувствуя облегчения.

Как же я сейчас ненавидел эту...эту...эту, даже нет слов, как её назвать. Ехидной, гидрой, фурией? Но эта ненависть была другой: хотелось зубами впиться в неё, в её плечо, ключицу, шею. Да, лучше в шею, и чтобы зубами и языком ощущать её плоть, ощущать, как пульсирует кровь, как сердце трепыхается от страха, как она сжимается от ужаса, полностью подчиняясь мне. А, как она испуганно смотрела, когда упала на пол, я тогда едва сдержался, чтобы не протянуть ей руку. Он вдруг представил, как помогает ей подняться и её ладошки касаются его ладоней. От этих мыслей почему-то бросило в жар. О чем это он? Да, о ненависти. Он ненавидит, ненавидит эту девушку, невесту Сомэрта, ненавидит, ненавидит, ненавидит.

Глава 2

Рута с незнакомцем стояли друг против друга, с ненавистью глядя друг другу в глаза. Он презрительно оглядел ее.

— Неужели Сомэрт не может подарить тебе красивое платье? — неожиданно возмутился он. Он знал, что говорить: от его слов Рута вскипела, как бешеный чайник.

— Чем тебе не нравится моя одежда? — она специально сделала ударение на слове "тебе", а что? Он к ней обращался на "ты", значит, и она могла. — К твоему сведению, — она еще раз с наслаждением обратилась к нему на "ты", — эти джинсы стоят три моих стипендии, а футболка вообще дизайнерская!

-Не знаю, что значит "дизайнерская", — перекривил он меня, — только эта...эта... — он не знал как назвать футболку, — эта верхняя часть костюма, — выкрутился он, — не защищает от нескромных взглядов... — тут он снова замолчал, не зная, как покультурнее обозвать ее живот, — часть спины... спереди, — закончил он, и она могла поклясться, что при этих словах он чуть покраснел. Назло ему Рута высоко подняла руки над головой и потянулась. Футболка подпрыгнула вверх оголив живот почти полностью. Ей стало смешно. Такое её поведение задело мужчину, он продолжил достаточно резко. — Эта одежда позволяет сделать вывод о доступности женщины!

— Ещё чего! — возмутилась Рута. — В нашем мире все девушки так одеваются, и я не позавидую тому мужчине, который прельстившись на такое одеяние, позволит себе лишнее. У нас говорят: "Не протягивай руки, а то протянешь ноги".

— И не только о доступности, — упрямо продолжал мужчина. — Когда я впервые увидел Вас, — теперь он выделил голосом слово "Вас", но это прозвучало достаточно издевательски, — я решил, что Вы сбежали из Дома Призрения.

— Какого ещё Призрения?! — искренне удивилась Рута.

— Дом, где содержат людей, повредившихся рассудком, — спокойно пояснил этот гад. — Потом, когда узнал, что Сомэрт хочет жениться на Вас, решил, что он также повредился рассудком.

— А сейчас? Что Вы думаете сейчас обо мне? — заинтересовалась Рута

— Думаю, что всё равно, носить такую одежду не подобает будущей королеве.

Руте его замечание решительно не понравилось. Не понравилось настолько, что стало понятно: ещё секунда и цветной мелок, которым она разрисовывала портреты мужчины, и теперь небрежно подбрасывала в руке, полетит ему в глаз. И вдруг, когда она в очередной раз подбросила акварельный мелок, он возвратился ей на руку в виде бабочки с огромными, прекрасными, зелёными крыльями.

— Вот это да! — не сдержав восторга, закричала Рута. — Она совсем, как живая!

— Она и есть живая, — спокойно ответил мужчина. Руте стало не по себе. Она ненавидела, когда страдали живые существа.

— Что она будет делать одна?

— Хорошо, пусть будет не одна, — покладисто согласился мужчина, и вот уже несколько десятков воздушных созданий стали кружиться вокруг нее.

— Ты, что делаешь? Я не смогу их всех поймать, чтоб выпустить из комнаты! — закричала Рута. В ту же секунду окно распахнулось и бабочек вынесло в сад потоком воздуха. Она подбежала к окну, любуясь, как они красиво кружатся. Бабочки не отлетали от окна, и когда Рута подставила руку, стали садиться на неё. — Точно, как на картинке-иллюстрации к сказке "Аленький цветочек", — громко прокомментировала она. — Там тоже бабочки летали вокруг героини, садясь ей на руки и волосы. Она жила в заколдованном замке, — любезно пояснила Рута, видя недоумение мужчины, — и когда она тосковала по дому, её развлекали подобным образом.

— И что же было дальше в этой сказке? — с интересом спросил он.

— Дальше, владелец заколдованного замка подарил ей кольцо. Оденешь на палец камнем внутрь ладони, окажешься дома, развернёшь камень — в замке.

— Ух-ты, мобильный телепортал, — профессионально оценил он, — конечно, это намного удобнее, чем стационарные порталы, до них ещё необходимо как-то добраться.

— Какой телепортал? — засмеялась Рута. — Это же сказка! — Он как-то странно ухмыльнулся, потом соединил ладони и замер неподвижно на несколько секунд. Я увидела, как сквозь сомкнутые пальцы пробивается красноватый свет. Он разжал ладони и аккуратно положил на краешек стола, вполне себе такое миленькое колечко с камушком, — Ты хочешь сказать, что если я надену кольцо, то сразу окажусь дома?

— Нет, — серьезным тоном, поправил он, — если ты наденешь кольцо, то окажешься там, где захочешь, только необходимо как можно точнее представлять в уме картинку места, в которое хочешь перенестись. Для этого достаточно просто развернуть кольцо камнем внутрь ладони.

Рута ему поверила сразу и безоговорочно, единственное, что мешало ей тут же схватить это замечательное колечко, это мысль, о том, что он потребует в уплату за него. Сначала Рута хотела сама спросить, мол, и что ты хочешь за это кольцо? Потом она решила, что нечего его наводить на мысль об оплате, и сформулировала свой вопрос несколько иначе.

— Это мне... подарок? — он утвердительно кивнул головой, не добавив никаких противных "но...". В мгновение ока Рута сграбастала колечко, крепко зажав его в кулаке, и вдруг страшная мысль пронзила ее.

— А если у меня отберут кольцо или украдут? — он посмотрел на нее, немного подумал и шепнул в пустоту ещё несколько непонятных слов, кольцо на секунду стало таким горячим, что она едва удержала его в руках.

— Всё, — сказал мужчина, — теперь это кольцо будет слушаться только тебя и вернётся к тебе, чтобы не случилось. Для этого кольцо надо только позвать, — при этих словах Рута ещё сильнее стиснула подарок, если это было только возможно.

Они снова стали рассматривать друг друга.

— Знаешь, — весело сказала Рута, — а ведь в сказке владелец заколдованного замка был страшным чудовищем.

— Ну, поскольку я не являюсь хозяином этого замка, — резонно возразил мужчина, — то сомнительное удовольствие быть в замке в образе чудовища, я предоставляю Сомэрту, меня же моя внешность, вполне устраивает.

"Ещё бы, — хмыкнула про себя Рута, — кому же не захочется быть таким красавчиком!", — но вслух она благоразумно, ничего не сказала, решив, что нечего раздувать его и без того безмерное самодовольство.

Глава 3

Рута сделала несколько шагов по комнате, ноги запутались в воздушной, невесомой ткани, опустив глаза вниз, она обнаружила на себе платье, вернее не платье, а...одежду, так наверно, будет точнее, что-то белое, многослойное, украшенное золотой вышивкой и белым жемчугом. Она засмеялась про себя: "Вот упрямый, зловредный гад! Всё равно сделал по-своему!"

Вспомнив, в какой из комнат есть огромное зеркало, Рута побежала туда, уж очень хотелось рассмотреть, во что ее нарядили. Она думала, во что-то экзотическое, там прозрачные шаровары и богато украшенный топик. Ничего подобного, одежда была вполне целомудренной, и под прозрачным воздушным слоем, находилась атласная или какая-то другая непрозрачная ткань, плотно охватывающая кисти рук и даже щиколотки ног, по ощущениям под двумя юбками были еще и штаны. Она слегка приподняла подол (вызвав при этом недовольное фырканье своего врага), так и есть: белые лосины, или как там они правильно называются, плотно облегающие штаны из не стрейджевой ткани. Сверху одна юбка из точно такой же ткани, что и штаны, а потом уже несколько слоев прозрачной ткани, каждый слой из которых, короче предыдущего. Волосы, разумеется, прикрыты покрывалом, удерживаемым золотым ободком, украшенным крупным жемчугом.

"Фу-у-у-у, — презрительно сморщила нос Рута, — это его идеал образцово одетой девушки? Бр-р-р-р, у нас с ним вкусы точно не совпадают". Рута мечтательно закатила глаза: уж, если и увидеть себя в платье, то хотя бы в таком...

Воображение нарисовало темно-рубиновое тяжелое велюровое платье с широченном кринолином и длиннющим шлейфом из этой же ткани. Верхняя юбка спереди расходилась в стороны, края богато украшены золотой вышивкой и драгоценными камнями, также как и лиф платья. Нижняя юбка из атласа белого цвета с золотым шитьем. Высокий, накрахмаленный кружевной воротник, спускающийся к глубокому декольте, пышные рукава, также в золотой вышивке. Кричащая, просто какая-то варварская роскошь, но когда-то в детстве померить такое платье было ее мечтой.

Секунда и ее ребра оказались сдавленны жестким корсетом. Платье, которое она мысленно представила, оказалось на ней. Ужас, нет, УЖАС! Кроме корсета, не дающего возможность свободно дышать, на нее навалилась тяжесть семи-восьми килограммов ткани и всего того, из чего этот наряд состоял. Рута попыталась шагнуть. Ага! Длиннющий, тяжеленный, волочащийся хвост, изрядно тормозил движение. Да, красиво, ничего нельзя сказать, но находиться в таком платье несколько часов? Нет, увольте.