Нарушитель клятвы(закончено)

— Уходим! — внезапно крикнула Брава.

Гвардейцы оседлали лошадей, выстроились в колонну и пустились в галоп.

Брава держалась в первых рядах и все время оглядывалась назад, боясь кого-нибудь потерять. Она выстроила колонну по трое и пустила вперёд проводника и гвардейца.

Утро вышло туманным, что сильно сказалось на видимости, но скорость они не сбросили. Когда туман рассеялся, хлынул дождь. Земля стала мягкой и Браве пришлось замедлить отряд. Как говорил отец: 'Если лошадь сломает ногу, то ты точно никуда не успеешь'.

Брава усмехнулась.

Дождь даже не думал останавливаться. Спустя половину стражи, Брава полностью промокла. Сырые штаны помогли натереть мозоли и теперь каждый шаг лошади отдавался жуткой болью. Брава терпела. Ради выполнения задания она готова стереть ноги до кости.

В этот раз остановки они делали реже. Никто не хотел мокнуть под дождём и все торопились под укрытие леса. Казалось, что даже лошади с этим согласились. Как и обещал проводник за стражу перед рассветом, отряд достиг леса. Они углубились подальше и разбили лагерь, соорудив палатки, как дополнительную защиту от дождя.

— Разведите костры, — приказала Брава.

— Госпожа, в этот раз точно не стоит, — проводник попытался её переубедить.

— Если мы не высушим одежду, то в течение нескольких дней отряд поредеет от болезней, — решение приняли одобрительным гудением.

Она помнила, как отец болел десять дней, после того сезона дождей в речных землях. Когда он с отрядом — целыми днями патрулировал в сырой одежде.

Для Бравы, хотя она и не просила, сделали отдельную палатку. Как бы гвардейцы негодовали от назначения её командиром, но все же дворянская кровь давала о себе знать. Все же сержант — девушка и с ней надо обращаться мягче.

Брава насухо вытерла все части защитного комплекта и аккуратно их сложила. Она переоделась в свежую одежду, а мокрую положила сушиться. Ей принесли горячей похлёбки из общего котелка и вместе с едой до Бравы дошла шутка, что лучше бы она кашеварила. На это она лишь цокнула.

— Разрешите? — у входа в палатку появился проводник, явившийся из разведки.

— Заходи.

Небритый солдат скинул сырой плащ и залез в палатку. Сапоги хлюпали и по виду, можно сказать, что он плавал где-то в озере.

— Надо было просушиться.

— Успею, госпожа.

Брава передала ему горячую кружку чая. Тот кивком поблагодарил её.

— Рассказывай.

— В лиге от нас... севернее, на границе леса, стоят храмовники...

— Сколько их?

— Немного. Там в основном лошади и их сторожи. Рыцари в сером, — сказал проводник и глотнул чая.

Ни то чтобы Брава не слышала о храмовниках, она не знала их близко. Если отец и рассказывал про них, то вскользь. Первый раз она познакомилась с ними в форпосте.

Брава вспомнила лицо умирающего.

Тем более она не разбиралась в цветах и в оружии рыцарей.

— Вы не знаете, да? — поинтересовался солдат, на что она покачала головой.

— Ну мало кто знает. Говорят серые — ново вступившие. А черные — более сильные и там одни офицеры-колдуны. Я видел их штурм. Один чёрный рыцарь в красном плаще взмахом руки выломал целые ворота. У нас не было шансов. Хотя лейтенант Филш с гвардейцами, долго стоял перед серыми рыцарями.

— А сколько было в черных доспехах?

— Человек сорок точно, если не больше, — солдат почесал бороду и глотнул чая.

— Плохо, нам с ними не справится, — Брава тяжело вздохнула и взъерошила потухающий костёр. — Поэтому, придётся искать этого Анара.

— Ударим по обозу, — предложил проводник. — Распустим лошадей, попытаем рыцарей... пустим их кровь.

— И одному дадим сбежать к своим, — добавила Брава.

— Зачем? — лицо солдата в свете слабого огня исказилось.

— Он расскажет остальным что мы гонимся за ними и это должно их отвлечь от Анара.

— Да. Можно так сделать. А если они отправят нам навстречу людей, то у графа Корсата, будет больше шансов сбежать.

— Давно ты служишь? — Брава сменила тему.

— У-у, госпожа, ещё с восемнадцати. Я был при битве у горы Рашад, — ответил солдат.

— Серьёзно?

— Честное слово госпожа, мы ушли оттуда вместе с Кэлло Холином, тогда ещё капитаном. Интересная штука с ним получилась — зашёл в пещеры лейтенантом, а вышел капитаном. Вот дела-то, — солдат пожал плечами.

— Прямо как я — въехала в форпост рядовым гвардейцем, а выехала сержантом, — усмехнулась Брава.

— Точно, госпожа.

Они вместе расхохотались.

— Ладно, иди отдыхай, завтра решим, что делать.

Проводник склонил голову и приложил руку к груди. Брава осталась в одиночестве.

Утром она проснулась сама. Небеса перестали плакать и единственное напоминание о них — мокрая трава. Брава обошла всех часовых и забросала вопросами. Лагерь ещё спал и она принялась будить гвардейцев. Последним, она подняла на ноги, проводника, сидевшего ночью у неё.

Брава собрала старших, которых назначила и двух проводников.

— Ночью мне доложили, что в лиге от нас находится лагерь неприятеля. Там стоят обозы и численность охраны небольшая, — Брава прокашлялась и глотнула воды. — План такой, — она оглядела всех удостовериться что её слушают. — Мы нападём и возьмём в плен храмовников, а одному дадим возможность сбежать.

— К чему это представление? — спросил гвардеец, с хмурым лицом, казавшимся взрослее остальных. Не считая проводника, глаза которого выдавали его длинную жизнь, для вояки этих земель.

— Он сообщит своим, что мы идём следом за ними и это отвлечёт их от Анара Корсата.

Все призадумались или сделали вид. Но потом дружно закивали.

— Что с лошадьми? — гвардеец продолжал задавать вопросы.

Брава взглянула на проводника.

— Оставляем здесь. Забираем с собой все что сможем унести: оружие, щиты и провизию. Теперь нам надолго придётся стать пешими бойцами, — сказала Брава, пристально всех осмотрев. Все молчали. Она надела шлем и добавила:

— Уходим.

Гвардейцы разбежались, как мыши при виде кошки. Они треножили лошадей и упаковывали вещи, цепляя их на спину и к поясу. Кто-то прощался с лошадьми, поглаживая их вдоль гривы, и снимал седла, в надежде, что животное сможет найти дорогу домой. Этот жест говорил о недобрых мыслях гвардейцев.

Брава догадывалась, что многие не верят в успех задания. Целый гарнизон, укрытый стенами форпоста, пал за одну ночь. А тут они... под командованием невесть откуда появившейся девчонки.

— Госпожа, я собрал ваши вещи, — проводник стоял рядом. В руках он держал копье и четырёхугольный щит с округлым основанием.

— Я сама могу все это нести, — буркнула Брава и выхватила щит, перекинув его за спину. — Тебе надо быстро передвигаться и незачем носиться с лишним грузом, — она сдёрнула с него мешок и с помощью верёвки прицепила его к поясу. Стало жутко неудобно.

— Мне...

— Не стоит, солдат, — последней вещью, она забрала копье. — Берот! Возьмите с собой пару лошадей! Вы будете замыкать колону и повезете на них основную часть еды! — прокричала Брава, продолжая смотреть в глаза проводника. — Ступайте... вы в разведке первый.

— Как прикажете, — он ударил себя в грудь. После ночного знакомства, не осталось и следа. Брава холодно отреагировала на предложение помощи, а солдат, видимо, воспринял Браву, как и остальных гвардейцев — высокомерными детишками дворян. В мгновение между ними опять выросла стена, как и с другими. Одиночество надолго вцепилось в нее.

— Все! Выдвигаемся! — Брава подала жест рукой и гвардейцы выстроились в колонну. Заскрипели доспехи и вся эта масса пришла в движение, распугав щебетавших рядом, птиц.

Брава пошла отдельно, справа. Она раздвигала заросли копьем и старалась двигаться, как можно аккуратнее, чтобы не пугать местную живность. Но это мало помогало. Отряд все равно можно заметить. Шум от гвардейцев, такой, что даже глуховатый девяностолетний старик, расслышит его в самой столице.

Брава негодовала, но поделать ничего не могла. Она покорно шагала вперед и старалась хорошенько вслушиваться в лес. Если не обращать на скрежет металла, то можно насладиться пением птиц и шумом листвы. Как говорил отец: 'Из тысячи звуков, можно услышать тот, который хочешь'. Брава старалась следовать этим словам. Она надеялась первой узнать о приближении врага.

Две стражи пролетели в одно мгновенье. Путешествие до предполагаемой стоянки врагов прошло удачно и без сюрпризов. Брава отдала приказ. Все присели и сложили рядом копья. Они по доставали бурдюки и жадно присосались к ним, будто шли не по влажному лесу, а по жаркой земле, усыпанной золотистым песком.

Брава прошла вперед навстречу разведчикам. Через пятьдесят шагов она присела на корточки. В сапогах пузырилась вода, издавая противное шипение. Одна лига и ноги мокрые.

Из кустов появился проводник, тот самый. Сначала из-под листвы появилось небритое лицо, а потом и он сам, укутанный в зеленоватый плащ. За ним следом из леса вышли два гвардейца, одетые как простые солдаты, хоть и в одежде, которая выглядела опрятнее.

— Госпожа, — проводник склонил колено, ткнувшись им прямо в грязь. — Они там же где и вчера. Сидят и воркуют между собой. Пятеро.

— Хорошо, — она сняла перчатку и поправила локон, торчавший из-под шлема. — Обогните их и поглядывайте за подходами. Нет особого желания чтоб нас застали врасплох, пока будем расправляться с их обозами.

— Есть, — ответил проводник и вместе с двумя гвардейцами скрылся в зарослях.

Брава обернулась. Она привстала, чтоб ее заметили и жестом подозвала Берота. Это единственное имя, которое она запомнила и то потому, что гвардеец часто сомневался в решениях своего сержанта.

— Господин сержант?

— Возьми еще восьмерых, мы атакуем.

— Немало?

Брава сдвинула брови.

— Еще раз переспросишь... получишь в морду, — прошипела она, сдерживая злость и пытаясь не сорваться на крик.

'Если ты не можешь найти общий язык с товарищем по оружию и все время с ним ругаешься. Бей в морду первой'. Отец не отличался добродетелью и всегда считал, что насилие — это лучшее решение проблем.

Гвардеец встретился с ней взглядом. Казалось прошла вечность, прежде чем он отвел покрасневшие глаза и убрался за людьми.

Пока Берот ходил за остальными, Брава проверила свое обмундирование. Подтянула ремни, до коих смогла достать, поправила шлем и еще раз дотронулась до меча и кинжала, проверяя их наличие.

Листва зашумела и среди зелени появилась гусеница из гвардейцев. Они, нагнувшись, продвигались вперед, стараясь ниже припадать к земле. Доспехи покрывали капли воды и прилипшие тростинки. Блеск стали пропал и теперь щитки защитного комплекта, казались матовыми.

Брава остановила их, подняв руку. Девять человек встали на колени и расцепили металлические бляшки на груди, освободив щиты со спины.

Брава отложила копье, сняла привязанные к поясу пожитки, привстала и подошла к дереву с толстым стволом. Она прижалась к нему и высунула голову.

Небольшая поляна напоминала конюшню. Лошади стояли везде. Стреноженные и привязанные к столбам, кои рыцари, не утруждаясь, вбили в землю. В середине сидело пятеро. Рыцари грелись у костра и глодали кости, запивая из глиняных кружек. На храмовниках сидели стальные латы серого цвета. Рядом валялись нагрудники с белыми крестами. В землю воткнуты мечи, а на их рукоятках красовались продолговатые шлемы. Они о чем-то беседовали, но из-за ржания лошадей, Брава ничего не слышала.

К ней тихо подошел Берот и встал рядом также прижавшись к дереву.

— Что скажешь?

— Ты и еще двое, обойдете с другой стороны, — она пальцем начертила полукруг. — Нельзя чтобы кто-то сбежал раньше времени. Считаю до ста и мы нападаем. Вперед.

— Хорошо, — Берот прикоснулся к своей груди и удалился.

Брава начала считать. Она медленно обнажила меч и подняла свободную руку вверх.

Сто! Брава махнула и устремилась вперед, на полусогнутых ногах, дабы не объявить о себе раньше времени. Десять шагов и она на поляне. Ее заметили.

Рыцари вскочили и сразу же двое упали на землю, с копьями в груди. Брава прыгнула к первому встречному и отбила меч храмовника в сторону. Она врезалась в него и повалила в траву, упав вместе с ним. Рыцарь не растерялся и ударил кулаком в голову. Брава застонала, а из глаз посыпались искры. Брава получила еще удар, теперь под дых. Воздух вышибло. Голос захрипел. Храмовник толкнул ее и она перевернулась на спину. В поясницу впился край щита. На нее навалился рыцарь и руками в кожаных перчатках начал сжимать горло, надавливая на него всем весом. В глазах темнело. Брава рефлекторно двинула коленом и из светлых глаз храмовника брызнули слезы. Хватка ослабла. Брава отпихнула его и перекатилась в сторону, жадно глотая воздух. Она выхватила кинжал и выставила его перед собой, махая им из стороны в сторону. Все кончено.

Рыцарь лежал на спине, а в него упиралось три копья. Над ним стояли гвардейцы. Брава откинулась на спину и тяжело задышала.

Небо. Серые тучи уже давно разбежались. Она только теперь заметила, что светит солнце. Яркое и приятное. Оно ласкало лицо Бравы, сквозь щель в шлеме.

— Госпожа, — над ней навис Берот, протягивая руку.

— Сама, — брякнула Брава.

Она поднялась, и немного пошатнувшись, сняла шлем. Солнце обласкало лицо. Теперь полностью. Кожу защипало. Брава набрала полную грудь воздуха.

— Пересчитайте лошадей! — голос все еще хрипел. — Лошадей... пересчитайте их! — снова рявкнула Брава и огляделась.

Поляну заполнили гвардейцы, прятавшиеся в лесу. На траве лежало три тела. Двое храмовников стояли на коленях.

— Все живы?

— Да, кроме тех троих, — Берот ткнул пальцем в трупы.

— Допросите пленных, — приказала Брава и пошла в сторону деревьев, туда откуда они напали.

Навстречу ей попался гвардеец, державший ее вещи. Она отмахнулась и пошла дальше. Брава присела рядом с деревом, к которому недавно прижималась. Руки тряслись. Брава подтянула ноги и обхватила колени. Она прижалась к ним подбородком. В горле, будто застрял кусок мяса, но она не обращала. Больше всего ее тревожило произошедшее. Она чуть не погибла. И все из-за ее беспечности. Ринулась вперед. Одна. Не подождав остальных. Если бы об этом узнал отец... он точно разочаруется. Брава не переживала так, когда убила черного храмовника. Теперь все иначе. Она командир и могла подставить отряд. Ей даже казалось, что она слышит, как над ней смеются. О нет. Сейчас над ней смеются Клор Филш и Кэлло Холин. Сидят и болтают про нее. Эта шутка лейтенанта — назначить ее сержантом. Просто позлить друга. А сейчас они весело пьют вино и вспоминают девчушку с золотистыми волосами.

Брава заплакала. Тихо, чтоб никто не слышал. Слезы просто скатывались по холодным щекам. Руки постепенно перестали дрожать. Она успокаивалась, благодаря соленым каплям, высыхавшим на коже.

— Госпожа, с вами все в порядке? — прозвучал знакомый голос.

Рядом стоял солдат, посланный с ней в качестве проводника. Единственный, с кем она разговаривала спокойно и использовала больше двух фраз.

— Хорошо, — ей показалось, что голос дрожит. Она хотела его прогнать, но остановилась: