Зло внутри

Тем временем верриеварец проделал несколько движений руками. Часть артефактов на столе вспыхнули, а затем пламя с них потекло в одну точку неподалеку. В этом самом месте, куда сливалась магия предметов начало образовываться нечто совершенно незнакомое, какой-то небольшой призрачный шар. Отец осторожно приподнял свой посох, его навершие полыхнуло.

— Как видите, учитель, я научился делать вещи, о которых, смею полагать, вы даже не могли помыслить, — констатировал предатель, не поднимая глаз.

Между тем, мощь, концентрируемая в посохе Баора, стремительно нарастала, но верриеварец высокомерно не обращал на это внимания. Очередным безмолвным заклинанием он заставил вспыхнуть остальные хоттховские артефакты, перешедшая с них сила расширила призрачный шар.

Отец не стал более уговаривать предателя остановиться, он просто атаковал. Лироан с большим уважением оценил мощь сгустка пламени, сорвавшегося с посоха. Любой слабый маг от такого удара мог погибнуть, но Баор знал силы верриеварца и хотел лишь разрушить его планы. Враг среагировал только в последний момент, молниеносно поймав огонь обеими руками. Лицо его искривилось от боли, он едва справлялся. Но все же он выстоял. Пылающий шар полностью разрушился, и предатель, не проронив ни слова, продолжил свое занятие. Слишком просто. Только сейчас Лироан осознал, что Иртхан тогда не пользовался силой украденных из Хранилища вещей — их магию он пустил на создание того самого загадочного шара. Но даже без заемной магии он оказался невероятно силен.

— Возможно, это было моей ошибкой, — грозно заявил отец, — что я позволял тебе слишком многое, забыв, какая власть дарована тебе с рождения.

Кисти его загорелись, Лироан понял, что отец окончательно решился покончить со всем этим. Баор вскинул руки, и сплошной поток чистейшего пламени устремился уничтожить противника. Верриеварец вновь ждал до последнего, явно не считая атаку серьезной угрозой. В отличие от отца, он поднял лишь одну из рук, но его ответная магия оказалась ничуть не хуже. Грубые силы столкнулись посреди комнаты и заплясали в красочном водовороте. Они не могли одолеть друг друга. Но старший Айзе не зря считался мастером ведения поединков. Внезапно по пылающей "струне", связывающей их, прошла дрожь. Верриеварца слегка оттолкнуло к стене, и он прекратил изливать огонь, правда, и отец не смог продолжить атаку. Очередной "раунд" окончился ничем.

— Не тратьте время понапрасну, — холодно сказал предатель, — вы ведь понимаете, что уже не сможете меня остановить. А закрытие портала действительно весьма и весьма опасно.

Что-то знакомое блеснуло в руке отца — Лироан не сразу признал доставшийся ему в наследство жезл. Сам он ни разу не применял его в бою, но подозревал, что эта способная заряжаться от своего хозяина штука крайне опасна для врагов. Показалось, комнату рассек удар красноватой молнии. Легендарное заклинание, от которого, как считалось, нет спасения. Плазменный удар, высшая концентрация силы Руэ Хоттха, должен был пробить верриеварца насквозь, но тот лишь побледнел, покачнулся и продолжил стоять. Удар ушел в сторону, проделав приличную дыру в стене.

— Насколько же ты... особенный, — только и нашел, что сказать, Баор.

Между тем шар верриеварца активно рос, он уже достигал половины человеческого роста. Посох отца вновь засветился, как перед первым ударом. Великий маг-боец не собирался сдаваться. Не помогло один раз, что ж, надо вложить больше сил. Предатель теперь снизошел до комментария:

— Не нужно так делать, ведь я могу и не удержать.

Что он имел в виду, Лироан, к великому горю, понял совсем скоро. Когда гигантский шар огня полетел на верриеварца, тот, как и в первый раз, поднял обе руки, чтобы поймать его. Надо отдать врагу должное — у него это вышло. Но было в его действиях нечто странное, чужеродное, недоступное магам Хоттха, ни простым, ни магистрам. Между удерживаемым пламенем и руками Иртхана стала заметна какая-то призрачная преграда, то самое, что помогало ему творить небывалое. Несмотря ни на что верриаеварца здорово прижимало к полу, он не мог в один миг отразить столь грандиозный удар.

— Прощайте, учитель, — выдавил верриеварец.

Беззвучно шар пламени выскользнул из его рук и понесся на Баора. Отец слишком много сил вложил в атаку и не в силах был противостоять собственному колдовству. В один миг его не стало. Внутри Лироана что-то сжалось. Отца смяло и отбросило к выходу. Уже бездыханное тело завалило обломками мебели, книгами и большим количеством прочих предметов. Начался пожар.

В дверь настойчиво постучали. Призрачный шар окончательно вырос и причудливым движением сложился в одну плоскость. Через амулет отца Лироану передавались и ощущения, запечатленные следы творимого вокруг волшебства. В этой невероятной, необъяснимой колдовской конструкции он не чувствовал ни капли магии: ни хоттховской, ни какой-либо вообще. Убийца, недолго думая, схватил со стола украденные рукописи и двинулся к порталу. Дверь слетела с петель, на пороге угрожающе встали два инквизитора. Верриеварец не удостоил их взглядом и шагнул в сотворенный им самим разлом в пространстве. Тут же его не стало, а портал задрожал и начал искажаться по форме. Мощный хлопок окончательно уничтожил отцовский кабинет, погребая еще и двоих аовианцев.

Лироан пришел в себя, ощущение привычного мира быстро возвращалось. Он с осторожностью опустил взгляд перед собой и увидел, как в амулете отца по-прежнему светится огонек.

12. Изначальный порок

Молодой маг пребывал в глубокой задумчивости. Уже стемнело, а он так и не оставил своей кельи. Лироан перебирал в руках отцовский амулет. Сейчас он понимал, что Корманто был прав — нужно было лучше думать о вопросе. Он пошел по самому очевидному пути и толком не добился ничего, задал главный вопрос, мучающий его полжизни. Видать, напрасно. Верриеварец, конечно, причастен к нынешним событиям, однако лишь косвенно. Нужно было спрашивать именно про отца, про его роль в этом деле с черной книгой. Впрочем, знания, полученные из видений, весьма полезны для основной цели — борьбе с врагом — их стоит взять на заметку.

Теперь обо всём снова и по порядку.

Первое, отчего идут все беды, — сама черная книга. Об этом артефакте было известно отцу, Корманто и, само собой, Ведору. Последний смог перевести её уже давно, но отчего-то скрывал от остальных. Точнее, не так. Некоторые "посвященные" знали о переводе, тот же великий магистр. Знали, но не могли понять суть, поэтому дали поиграться с книгой верриеварцу. Тот, похоже, тоже ничего не понял, но случайно разгадал магическую загадку о предании на бумаге формы для некой энергетической сущности, столь часто упоминаемой на пророческих страницах. Мог ли кто-то еще знать обо всем этом? Вероятно, но узнать, кто именно, не представляется возможным.

А что, собственно, в этой книге описывается? По утверждению Дорка, она написана аж во времена Ишеррата, то есть когда этими землями правили жрецы Эхна. Потом произошло некое Очищение, то есть победа трех богов над одним, и основание Ериадайна. Если события сегодняшних дней крутятся вокруг черной магии, не для возрождения ли власти Эхна всё это затеяно? Не о гибели ли Ериадайна пророчит книга? Такой вывод лежит на поверхности, наверняка великие тоже всё понимают. И возродиться тьма должна через форму, что придаст ей великий колдун. Сделано — верриеварец "постарался". Для высвобождения требуется еще один обязательный пункт — жертва, мучения последователя Аови, главного противника Эхна. Жертву должен принести аовианец-перебежчик, кем, собственно, и являлся Ведор. По стечению обстоятельств, именно у него оказались те странные замаскированные клинки черного бога. С этим всё сходится, но что же дальше? Тварь с крыльями, описанная в пророчестве, и которую, видимо, изобразил Иртхан, появилась раньше убийства Аффия, сразу после первой жертвы. Выходит, Ведор проделал ритуал дважды, но в первый раз ничего не случилось, тьма не вырвалась. Почему? Возможно, оттого, что онейскую птицу остановили. И тут Ведор делает вторую попытку, правда, совсем иначе, более дерзко и открыто. На сей раз он гибнет сам, никаких летающих созданий не рождается, а вырвавшейся тьмы явно недостаточно для гибели монастыря. Как это понимать? Хранитель сделал что-то неправильно, тьма посчитала его недостойным? И куда пропали его черный кинжал и та самая страница с изображением? Неужели уничтожились вместе с самим смотрителем? А может...

У Лироана сперло дыхание от осознания всеобщей и своей лично беспечности. Кто сказал, что у Ведора ничего не вышло? Почему все решили, будто тьма возродится сиюминутно? Вполне вероятно, что предатель-таки добился результата, правда, заплатив при этом собственной жизнью. Откуда зло должно явиться в Ериадайн? Кто разбирается в хитросплетениях энергий, что пронизывают сие чудесное место, и кто может утверждать, не пали ли барьеры, сдерживающие наступление тьмы? Только один человек способен. Человек ли? Загадочная сущность, именуемая Хранителем Ериадайна, скорее всего, упорно откажется дать ответ.

Самым странным остается другое. Война Света и Тьмы — это, в какой-то степени, обыденность. При чем здесь он, маг Руэ Хоттха? Понять свою роль во всем происходящем Лироану так и не удалось, хотя, очевидно, та самая роль существует, и она далека от последней. Он еще раз выругался на свою неосмотрительность: ведь в текущей ситуации гораздо важней понять, над чем работал отец, а не просматривать историю верриеварца. Главная тайна в амулете, который чудеснейшим образом пережил ритуал памяти. Он утратил своё основное предназначение и теперь не защитит носителя, но в нем осталось нечто другое. Это похоже на артефакт в артефакте. Лироан мысленно почтил мастерство отца, ведь о подобных конструктах ему не доводилось слышать. Не догадывался даже сам Корманто. Молодой маг решил пока не распространяться насчет амулета, к тому же, великий магистр, наверняка, больше не сможет за ним следить. Что же касается самой силы, что осталась в отцовском предмете, то Лироан не смог понять природы заклинания. Внутри теплилась магия Руэ Хоттха, только каким образом её можно использовать, оставалось неясным.

Припрятав амулет, он уже собирался идти, но внезапно понял, что упускает из виду еще один немаловажный момент. Сны. Черный алтарь, помещение окутанное мраком и те таинственные фигуры. Сами по себе наваждения не приходят, нужен проводник, тот, кто будет насылать их на жертву. Что за место видится ему уже в третий раз? Почему на алтаре... оказалась его голова? Или самого места не существует вовсе, а это лишь аллегория, смысл которой ему следует разгадать?

Поглощенного мыслями мага ноги сами повели на улицу. Лироан устал, ему необходимо было подышать свежим воздухом. Ранний вечер в горах уже наступил, обитатели Ериадайна скрылись в своих жилищах, а инквизиторы вышли на дозор. Он никак не ожидал встретить Итайру во дворе корпуса магов.

— Рада, что с тобой всё в порядке... — чуть не вскрикнула она и тут же опустила глаза. — Я волновалась, Корманто сказал, что ты неважно себя чувствуешь и не можешь покинуть кельи.

— Корманто преувеличил. Как всегда.

Лироан смотрел на неё, испуганную и взволнованную, ему стало грустно.

— С тобой лично беседует великий магистр? — попытался усмехнуться маг. — Весьма недурно.

— Я тоже удивилась и решила... коль он лично обратился ко мне, то с тобой действительно что-то стряслось. Я слышала, ты участвовал в этой заварушке со смотрителем Ведором.

— Смотритель натворил немало бед, но я, как видишь, жив и здоров.

Итайра недоверчиво посмотрела на него.

— Нет, правда, всё в порядке, — улыбнулся Лироан.

— Что ж, хорошо, — ученица совсем понурилась.

— Ты не рада?

— Я так понимаю, твои дела здесь завершены. Когда покидаешь монастырь?

— Ах, вот ты о чем, — молодой маг тоже погрустнел. — Насчет моих дел я не уверен. Всё слишком сложно, и я считаю своим долгом пока оставаться в Ериадайне.

— Знаешь, я всегда считала твою затею с местью не совсем умной...

— Пусть так, — неожиданно согласился он. — Я всё равно не могу оставаться здесь. Слишком... слишком многое связано с этим местом, и слишком многое меня тут ограничивает.

— Наверное, я могу понять тебя, хоть твоя жизнь и складывается в разы сложнее моей. Скажи только одно: смогу ли я однажды найти тебя?

— Собираешься уйти после посвящения? — Лироан сильно удивился.

— Возможно. Не сразу.

— Что ж, и это правильно. Знания Хоттха распространяются не только в Ериадайне. Вполне может сложиться так, что мы окажемся... рядом. Кстати, по твоей книге. Я, пожалуй, могу тебе её вернуть.

— Неужели ты прочел? — весело встрепенулась Итайра. — Но когда? У тебя же столько проблем, а...

— Нет-нет. В этом отпала необходимость. Митгор поделился со мной весьма любопытным материалом — история в кратком изложении с комментариями от автора, так сказать.

— Что? Никогда не слышала про такое.

— Неудивительно. Секретные записки Святого Эберетта, мягко говоря, выходят за привычные каноны.

Глаза ученицы буквально вспыхнули, преисполненные интереса.

— Я должна увидеть это! Ведь ты же мог бы...

— Не вижу проблемы. Тем более, я понимаю, насколько это для тебя важно. Можем подняться прямо сейчас.

— Нет, — Итайра тяжело вздохнула, — сейчас уже поздно, я должна быть с остальными послушниками. Ты же знаешь правила. Дожидаясь тебя, я их уже немного нарушила.

— Понимаю, — пожал плечами маг, — что ж, рад видеть тебя в любое время.

— До встречи, — улыбнулась она, — теперь-то я тебя так просто не отпущу.

Он остался один в темноте двора. Побродив еще какое-то время в одиночестве, он не придумал ничего лучше, как вернуться к себе и взяться за те самые записки известного историка. Он бегло пролистал несколько глав, не найдя для себя хоть чего-то интересного. Здесь перечислялись многочисленные битвы аовианцев, вкратце описывались и сражения "синих". До сих пор он ни разу не встретил упоминания Фелианиана, родного острова онейцев, и не мог понять, сразу они там поселились, сделав его центром своей культуры, или намного позже. Лироан читал и с трудом понимал, о каких местах ведется речь: воистину те события изменили мир до неузнаваемости. Внезапно один заголовок заставил его остановиться. Такое нельзя пропустить.