Легенда о вольном купце

— Безусловно. Хотя раньше вы бы потратили гораздо больше времени на приведение вашей одежды в порядок, — заметил преподаватель, оглядывая нашу разношерстную компанию. — Дело в том, что раньше наши особо успешные шутники использовали настоящее трансформированное вино.

— Трансформированное?

— Превращенное. Чаще всего из воды. Но опустим детали, Скэрез передал мне, что вы меня зачем-то искали.

Я кашлянул:

— Да, доктор. Дело касается Марианны.

— Понятно, — сразу погрустнев, сказал он. — Мы не могли бы продолжить разговор за ранним ужином?

— Можно, но только не здесь, — заявил я. — Цены тут выглядят весьма непристойно в глазах человека торгового, то есть — в моих.

— Конечно, — легко согласился Эдмонт, видимо, он и сам недолюбливал местные забегаловки.

Для продолжения беседы мы выбрали небольшую таверну 'Керзац', доросшую по моей внутренней классификации до уровня ресторанчика — открытая терраса под тентом, обращенная к реке Жемчужной, с которой можно было наблюдать все прелести местного судоходного дела. Куфы, обычные корабли и парусные лодки, один раз проплыло чудовище, которое безошибочно можно было отнести к имуществу Объединения Механиков — вытянутое, словно сигара, металлическое и утробно чадящее из двух труб сзади. На корме располагался большой продольный гребной винт, как у водяной мельницы. Каких-либо магических катеров я не заметил. Может, они просто не любят плавать, и, чем талантливее волшебник, тем его больше укачивает?

— Присаживайтесь, — вежливо предложил Эдмонт. Мы отодвинули тяжелые стулья — во избежание эксцессов большинство мебели в столичных трактирах делается под саррусов, лишь столы некоего среднего уровня — и расселись, вооружившись крупными печатными листами с меню.

— Как я понимаю, — продолжил он с усмешкой, — вы нашли Марианну.

— Мы, к сожалению, по-прежнему находимся в процессе поисков, — нахмурившись, ответил я. Локстед утвердительно кивнул, добавив:

— Сейчас нам нужны все детали, касающиеся вашей дочери. Любая мелочь может помочь ходу поисков. Мы нашли ее сумку с документами, она находится у вашей жены, там были только документы и косметика. Также там были вещи, ей не принадлежащие.

Доктор Алакез молча принял флягу и осмотрел ее. Задумался. Я поместил перед ним и закладную, в надежде, что дом был каким-нибудь тайным подарком от отца девушки... стоп. А с чего я решил, что именно он — ее отец? Разница в возрасте между ним и его женой была заметна невооруженным глазом — навскидку, лет двадцать, если не больше. Вполне логично предположить, что Марианна Алакез может быть не его крови. И что он об этом знает, судя по отношению к происходящему.

Я заказал себе только крепкий отвар из корней вичаго, рекомендуемый меню как расслабляющий и успокаивающий. Анатоль и Локстед взяли по ростбифу и тарелку какого-то местного салата на двоих. Профессор не заказал ничего — он сидел и задумчиво поглаживал бакенбарды.

— Простите, а вы были в предместье? — спросил он. Я отрицательно покачал головой. — Дело в том, но я могу ошибаться, что там есть заведение с похожим названием. Больница Ружа Хравалли.

Больница, значит. Зафиксировали.

— Я могу лишь предположить, что эта вещь принадлежит кому-то из персонала. Возможно, из старших врачей — сосуд слишком смахивает на подарок к какой-то важной дате.

Да уж, в умении логически мыслить ему не откажешь. Чувствуя себя неловко за то, что приходится тянуть из Эдмонта информацию, я спросил:

— Простите за повторный вопрос, но что вы можете сообщить о своей дочери?

— Мало что, молодой человек, — покачал он головой. — Она обучалась не на моем факультете, у стихийников нет даже истории в программе обучения, так что с Мари я виделся редко, в основном, дома.

— Стихийников? — переспросил любопытный Локстед.

— Да. Это факультет природной магии, основанный на изучении элементов, существующих в естественном виде — погодные явления, природа.

— Грозы, — вставил я, делая мысленные заметки.

— Совершенно верно. Мастер Рихард, вы все схватываете на лету. Нет желания...

— Нет-нет, — усмехнулся я. — К сожалению, я лишен магического таланта.

Эдмонт прокашлялся:

— Вернемся к Марианне. В последнее время я ее почти не видел, кроме единственного случая — но я не мог его не запомнить. Дело в том, что моя дочь шла по улице Торгов с высшим магом Алессой Кшымским. Не знаю, что они могли обсуждать — потенциал Мари был слаб, хотя она всегда много предавалась фантазиям, — в его взгляде при этих словах блеснуло явное неодобрение.

— Я правильно понял — Высшие Маги являются руководителями Коллегии?

— Основателями, более того. И, если вы ожидаете, что они посодействуют вам в вашем расследовании, боюсь, вы ошибаетесь. Коллегия и официальной полиции содействует с крайней неохотой, а уж никому не известному купцу...

— Понимаю. Скажите, а кто такой этот Алесса Кшымский?

— Маг, — удивленно сказал Эдмонт.

— Нет, вы не так поняли. Можете дать его приблизительное описание, доктор Алакез? — вмешался до того хранящий молчание Анатоль.

— Ну... не знаю. Цветастая мантия, большинство волшебников любят эту непонятную пышность. Он носил тюрбан, отделанный мелкими опалами и крупным сапфиром с его монограммой в центре, усы и бороду.

— Рост, вес, цвет глаз, — подстегнул историка саррус. — Раса, если уж на то пошло.

— Я думал, Алессу знают все. Это единственный случай, когда спустя сто двадцать лет Высший Круг принял в свои ряды нового члена. Остальные Высшие Маги — люди, без исключения. А он — хоббит. Точного роста не знаю, но приблизительно — метр и локоть без одного вершка.

Как все-таки неудобно без сантиметров. Нужно дать заявку в патентное бюро — изобрел, мол, новую меру длины. А то версты, локти, вершки... а вот вместо полутора аршин — метр.

— Вот оно как, — с удивлением произнес йрвай. Мы переглянулись. Тело, обнаруженное мной на поляне, вполне могло принадлежать описываемому лицу.

— А дом? — спросил я.

— Закладная... видите ли, если домом юридически владела Мари, то ни я, ни моя супруга об этом не знали. Да и вряд ли за какие-либо заслуги юной леди подарили бы целый дом. Возможно, вы найдете больше ключей к этой загадке, если посетите его. В конце концов, по закладной всегда можно оформить документ собственности.

Локстед важно подтвердил этот факт кивком головы. Видите ли, до сих пор его не смущало то, что мы живем на постоялом дворе, а тут решил вспомнить выученный наизусть свод законов.

— Спасибо, доктор, вы нам очень помогли. Надеемся, что сможем найти Марианну живой и невредимой, — сухо сказал я, пожав ему руку на прощание.

— Я опасаюсь, что не все так просто, мастер Рихард, — с грустью произнес он. Мы оставили его на террасе — когда мои спутники уже умяли заказанную еду, профессор все еще сидел там с наполовину выпитой чашкой кофе.

Глава 12. В которой Локстед ложится на больничный, а мы находим недостающий фрагмент детективной истории

— Дела, — в своей обычной немногословной манере высказался Анатоль. Мы сидели на первом этаже таверны постоялого двора 'Пропитый конь', и планировали день. Утреннее солнце било сквозь открытое окно мне прямо в глаз, я морщился, щурился, но пересаживаться было лень.

— Все-таки объясни, почему именно мне нужно ложиться в койку? — обиженно проворчал Локстед. Я погрозил ему пальцем:

— Потому, что в случае, если случится что-то непредвиденное, двое оставшихся смогли бы его оттуда забрать. Я не подхожу по той причине, что в доме необходимо все тщательно осмотреть. А ты, с твоей памятью, запомнишь все, но не поймешь, что из этого имеет не вполне обычное расположение и может быть подозрительным исключительно по своему размещению. А Анатоль, если его, к примеру, накачают снотворным, нам двоим не под силу.

Саррус ухмыльнулся. Вот уж действительно — он-то нас сумеет защитить, если мы будем валяться без сознания. А кто его защитит? Я умею стрелять из арбалета — и только, двое нападающих уже представляют для меня проблему, особенно если они хотя бы раз в жизни держали в руке меч.

— Кроме того, как тебя лечить, никто не знает. Что у тебя болит — сам уже как-нибудь придумаешь и изобразишь, а еще лучше — скажешь врачам, что у тебя колики, а мы отправились за редкой травой для целебного зелья, — объяснил я, мысленно гордясь идеей. — Твоя основная задача — выяснить имя хозяина фляги, если в этих буквах действительно зашифровано название больницы. При возможности, познакомься с ним и окольными путями попытайся выяснить, как она могла оказаться в сумке Мари.

— Ладно, — с сомнением протянул йрвай, дернув ухом. — Скажу, что недалеко от Кресса зашел за кусты отлить, а там фляга валяется, новенькая. Взял себе, думал, потерял кто.

— Да, важно сказать, что ты нашел ее под Крессом. А потом — проследить реакцию хозяина.

— И как долго мне там вас ждать?

— Сложно сказать, — ответил я задумчиво. — Анатоль, сколько идти до этой улицы Страбского?

— Порядка пятнадцати минут, если пешком. Если возьмем лошадей, доберемся за десять.

— Смысл тогда их брать? Боюсь, потратим все двадцать. Здесь даже утром на улице уже толпа народа, — засомневался я. Саррус посмотрел в окно и проговорил:

— Все куда-то спешат... конторы, рынок, учителя-гувернеры. Утром дети учатся лучше.

Я сам учился во вторую смену, поэтому был категорически с ним не согласен:

— Утром дети спят лучше.

— Не только дети, — усмехнулся он.

Оставив йрвая, ловко изобразившего мающегося животом, растерянным фельдшерам, мы направились к таинственному дому. Я посчитал не зазорным вооружиться как следует, поэтому мы заскочили на рынок и выбрали поясную палицу, окованную сталью. Мечом я вряд ли сумею воспользоваться по назначению, от моих взмахов придется отбиваться в том числе и Анатолю, а вот по голове я огреть сумею. За спиной — арбалет, саррус — при своей неизменной секире и поясном арбалете. Кроме того, я заметил у него на поясе два больших кожаных футляра, но что там находилось? Я не знал, а спрашивать не хотел.

— Погоди, у меня идея, — сказал я ему и направился по рядам, ища торговца с наиболее подозрительным с точки зрения честного гражданина ассортиментом. Наконец, я обрел искомое в виде смуглого человека с черной, как смоль бородой, подозрительно разглядывающего нас. Перед ним на прилавке лежали ножи, длинные сапожные иглы, квадратные гвозди местного производства. Что заинтересовало меня больше, ни на одной вещи не было клейма производителя.

— Живи долго, уважаемый, — обратился я к нему приглушенным голосом. Прилавок его стоял на отшибе — здесь хочешь, не хочешь, а заподозришь неладное.

— Угу, — сказал он, исподлобья смотря на меня и раскладывая товар поудобнее.

— Мне нужна одна длинная стальная пластина с удобной рукоятью. И две изогнутых. Сталь должна быть хорошая, устойчивая к сгибанию. Вот такого приблизительно размера, — показал я пальцами.

Он внимательно изучил меня, потом сарруса, затем опять меня. Не было у меня выправки ни военной, ни полицейской, кроме того, шляпу я заранее надвинул на глаза. Анатоль ухмылялся, предоставив взору такое неприятное выражение лица, на которое только был способен. Взгляд его глаза блуждал, в основном, по фигурам столичных модниц, снующих по базарным рядам.

— Два золотых, — сказал человек.

— Золотой, — срезал я цену сразу вдвое. — Я еще не опробовал инструмент в деле.

— Золотой и пятьдесят медных. Кто поручится за то, что ты не полезешь в мой дом?

— Я полезу в свой дом. Ключа нет, зато документы есть. Возиться с бумагами неохота, а здесь это затянется на месяц. Золотой.

Он прикинул предлагаемые мной условия, затем пробурчал:

— Я его сам за золотой и брал.

— Хорошо, — уступил я. — Дам десять медных сверху, но если товар окажется дрянь — найду. И он найдет, — показал я через плечо на скучающего охранника, который с мерзкой ухмылкой подошел к продавцу и посмотрел на него сверху вниз.

— Хороший товар. Если руки не из задницы растут — оценишь, — сообщил он и достал кожаный сверток. Я отсчитал шесть монет и взял сверток, спрятав его за пазуху, направляясь к переулку, который вел на соседнюю с рынком улицу, менее насыщенную людьми.

— Браво, Анатоль. Из тебя вышел бы достойный актер в криминальном кино, — поведал я ему, лишь только мы свернули за угол. Саррус с интересом посмотрел на меня:

— В чем?

— Пьесы, повествующие о жизни воротил теневой экономики... подпольных дел. Разбойничьи повести, которые ставятся на сцене в назидание простому народу.

— А, — равнодушно сказал он. — Есть небольшой опыт в этом.

— Ты какой-то слишком цивилизованный для бандита.

— Ты — тоже, — криво усмехнулся он. — Я правильно понял — ты намерен совершать мародерство со взломом?

— Почему нет? — поинтересовался я.

— Наказуемо.

— Не забывай, дом-то мой. Я даже закладную с собой прихватил, а по ней, как сказал Эдмонт, можно все сделать — и право собственности, и соответствующие документы.

Дом встретил нас хмуро. Высокий забор из каких-то вечнозеленых кустов надежно хранил участок от посторонних взглядов, а калитка, место для которой, казалось, было прорублено в зеленой чаще, была заперта на висячий замок. Улица Тиламана Страбского была коротенькой изогнутой улочкой между двумя широкими и длинными проспектами, поэтому вероятность не попасться никому на глаза была очень высокой. Что меня, как вы понимаете, устраивало целиком и полностью.

Здесь необходимо сделать небольшое отступление — подобные таланты в моем родном мире еще большая редкость, чем здесь. Но, если дружить с Игорем Вальковым, от него можно нахвататься чего угодно. Вообще он — слесарь-оружейник, но таланты его тщательно отшлифованы и почти безграничны. Игорь в молодости занимался автоугоном, потом перешел на более опасные виды темного промысла, в частности, ломал квартиры. Как-то у меня заклинило замок, и я обратился за помощью к нему — Игорь Палыч примчался незамедлительно, незадолго до этого я его серьезно выручил со страховкой честно заработанного автомобиля.

Заинтересовавшись его ювелирной работой, я попросил научить — вдруг что. Он прочитал мне лекцию по поводу неприкосновенности чужого имущества, подробности его жизни я знаю не понаслышке, так как мы были чуть ли не лучшими друзьями со школы. Но своими 'инструментами' попользоваться дал, заодно поменяв замок и показал, как можно его легко вскрыть. Я купил несколько китайских замков разного типа (впервые тогда узнал, что разновидностей существует масса), и практиковался уже на них, выточив свои отмычки на станке с ЧПУ в соседнем с моей консалтинговой компанией здании. Там всего-то дела было — сделать трехмерную модель и загрузить в память станка.

Вопреки решению обучиться взлому именно для того, чтобы, случись что, справиться с замком собственной квартиры, я никогда не возил 'инструмент' с собой. Слишком высока была вероятность, что случайный гаишник во время досмотра их обнаружит и с радостью повесит на меня все угоны в радиусе километра. Хотя для машины, как мне сказал сам Игорь, нужна только одна вещь, на отмычку вовсе не похожая. Она больше похожа на долото с ручкой, выполнена, как правило, из легированной стали и называется на их жаргоне 'свертыш'.