Гарри Поттер и древнее проявление

— Гарри!

"Идиот! Ты еще Поттер крикни", — хлестнуло раздражение изнутри. Так подумал и Ремус.

— Рон, не привлекай сильного внимания, достаточно твоей мантии, — осек сразу он гриффиндорца, подбежавшего к ним и который, даже не отдышавшись, был готов выпалить приветственную речь.

— Здравствуйте, — проронил Рон, только сейчас заметив бывшего профессора. — Гарри привет! Слушай, давай разбирайся со своими делами и к нам в магазин. Мне нужно многое рассказать. Дружище, я так по тебе соскучился. Давай тока быстрее, я сюда на минутку забежал. Мне мама передала, что вы будете в это время тут.

— Я не знаю, Рон, мы не на долго сюда, — Гарри посмотрел на Ремуса, словно ища поддержки. — Но если что, мы с Гермионой зайдем.

— Она тоже здесь? — опасно осмотрелся Рон. — Слушай, приходи лучше один, нам не хватает еще ее лекций по любому поводу. Близнецы уже прочувствовали нашу заучку.

Гарри окончательно проникся раздражением.

— Рон, как ты можешь так говорить о ней! — кулаки сами собой зачесались. — Она наша лучшая подруга!

— Не знаю, не знаю, — не замечая опасности, пробубнил Рон, — я тут Парвати как-то встретил в кафе... Но ладно, ты давай лучше заходи, в магазине сейчас и близнецы, и Джинни. Все, я побежал.

И Рон сорвался с места на бег, скрываясь с глаз долой.

Гарри встряхнул головой, прогоняя раздражение легкой мыслью: "Балбес". Странное раздражение на друга как ветром сдуло, стоило только очутиться в магазине котелков. Недолго думая, он прикупил серебряный, чем не сказано обрадовал продавца. Еще бы, стоили они далеко не как оловянные или медные. Кошель разом полегчал. Конечно, с одной стороны — это было не позволительной роскошью, но с другой — Остроух попросил именно о серебряном или золотом.

— Гарри, зачем тебе серебряный котелок? — поинтересовался Ремус, принимая сверкающее изделие.

— У Снейпа будет повод привязываться ко мне в этом году, а ему самому придумывать не надо. И его не разочарую, да и мне поспокойней будет, — хихикнул Гарри.

Следом они забежали в аптеку, где гриффиндорец прикупил нужные по списку ингредиенты. Пару раз им на пути попадались странной наружности личности, которые распахивая мантии перед ними, предлагали свой ассортимент. Кто прямо перед носом тряс защитные амулеты, обереги от оборотней, вампиров, ночных упырей, даже от дементоров! Последние назывались "Радостные пукалки". Особо наглый волшебник пытался всучить им "Антипожиралку" и "Отпугаловку от Неназываемого".

Ремус с такими поступал просто. Ненароком указывал на часто встречающихся волшебников в голубых мантиях — авроров местного патруля, — и горе-продавцы сразу откровенно смывались.

— Эх, Артура здесь на них нет.

Гарри уверенно остановился возле маленького здания. Ранее обшарпанная вывеска теперь была совсем новой, на которой золотыми буквами красовалось:

Мистер Оливандер. Изготовитель волшебных палочек.

Снизу была не менее скромная приписка, правда уже серебром:

Здание подключено к системе Министерской защиты.

— Мне сюда, — проронил Гарри и, не дожидаясь удивленного вопроса от Ремуса, зашел внутрь.

По носу ударил запах паленого дерева. Владельца магазина в комнате не было, оставив весь свой бесценный товар без присмотра. Гарри принюхался, желая понять: откуда тянет горелым. А аромат выплывал из чуть приоткрытой двери во внутреннюю комнату. Набравшись наглости, Гарри приоткрыл ее посильнее и заглянул. По глазам скользнул мощный поток яркого пламени. Он пошатнулся назад, захлопывая дверь, но пламя не причинило никакого вреда.

— Мистер Оливандер, — позвал он старого волшебника, деликатно постучав по двери. На всякий случай отошел от нее подальше, больше ему не захотелось совать свой нос в чужие дела. Мерлину известно, что за чудеса его поджидают в доме изготовителя волшебных палочек, чей род занимается этим не одну тысячу лет.

Через некоторое время послышалось бодрое "минутку", за дверью протоптали шаги, и дверь открыл низенький лысоватый старичок. Старичок гостеприимно улыбался и тщетно попытался скрыть струйки дыма, идущие у него из ноздрей.

— О! Не обманывают ли меня собственные глаза, Гарри Поттер, чья палочка сравнится лишь с его делами.

Мистер Оливандер быстро подскочил к Гарри и, прильнув к нему взором серебристых глаз, жадно попросил:

— Могу ли я ее хотя бы снова увидеть?

— Да, вот она, — Гарри легким движением кисти приманил палочку, укрывавшуюся в рукаве. Она скользнула в ладонь. С некоторого времени он прекрасно чувствовал свою палочку, и это было взаимно.

Старичок протянул пальцы к ней и резко одернул, когда палочка в ладони Гарри недовольно задрожала и выразила это маленькими молниями. Гриффиндорец ничего не почувствовал, а вот пожилому волшебнику сноп маленьких разрядов причинил боль.

— Ой, извините... — опешил Гарри.

— Ничего, ничего, мистер Поттер! — выражение лица мистера Оливандера, наоборот, выражало высшую степень радости. — Это просто восхитительно, крайне любопытно!

Гарри на этот раз не стал интересоваться, что же сейчас любопытного в его палочке. Он выразительно посмотрел на мастера.

— Видите ли, мистер Поттер, это просто удивительно, когда у палочки такого молодого волшебника просыпается старшая сила. Я помню все палочки из ремесленной книги моего рода, в которых оживала бы старшая сила. Вот и на мой век выпала доля вписать в эту книгу свою строчку.

— Боюсь, я вас не понимаю, — растерялся Гарри. Называется, зашел за одним, обернулось другим.

— Старшая сила! — потряс старичок головой. — Палочка признала в Вас истинного хозяина. И породнившись с Вами, связала теперь свою судьбу. Погибнете Вы, последует за Вами и она. Весьма любопытно, что это сделала палочка именно с пером феникса внутри. Это больше, чем любопытно, — прищурился мистер Оливандер, как-то по-новому оглядывая Гарри. — Судьба странна как никогда. Последней записью в книге, вписанной моим отцом, значится: Бузина, волос хвоста фестрала, 13 дюймов. И это палочка долгожителя Альбуса...

Гарри поежился.

— Но мы отвлеклись, мистер Поттер. Я так и не услышал, зачем Вы зашли ко мне. Не думаю же теперь, что Вас не устраивает эта красавица?

— Мне нужны какие-нибудь специальные мази для нее.

— Понимаю, я заметил на ней маленькие трещинки. Так бывает, когда встречается очень редкое сочетание. Сила и гибкость в одной палочке. Пойдемте внутрь, я вам кое-что предложу.

— Внутрь? — опасливо покосился на дверь Гарри, откуда все также продолжало тянуть паленым.

— Да-да, там у меня есть, что дать вам. Только слегка прищурьте глаза. Сразу будет непривычно, — предупредил мистер Оливандер, открывая дверь.

То, что будет чуть непривычно, с этим он конечно лукавил. Гарри зажмурил глаза от навалившегося пламени. Но вытерпев немного, неприятно-опасное давление на глаза исчезло. Он смог оглядеться. В комнате уже не было яркого и неприятного света, лишь искрящий дым валил из котелка, стоящего прямо посередине помещения. Внутри радостно булькало.

— У вас пригорает, — заметил Гарри, однозначно оценивая вонь.

— Пускай получше проварятся, — отмахнулся мистер Оливандер, перебирая пальцами разнообразные коробочки на полке стеллажа. Надо сказать, что эти стеллажи были по всему периметру до самого потолка комнаты, и так же, как в главном помещении магазина, были обставлены разнообразными тонкими коробками. Тут, правда, они были не только такими.

— А что там?

— Избавляюсь от опасных палочек. С такими сердцевинами они непременно стали бы служить только темным магам. Незачем мне теперь держать в магазине такой опасный товар, чтобы лишний соблазн не возник у некоторых. Ах, да, вот оно. — Мистер Оливандер вытащил коробку и вскрыл ее, доставая наружу интересную штучку, так похожую на маггловский тюбик с зубной пастой. — Вот, пожалуйста, — протянул он молодому волшебнику, — натрите этой мазью и можете позабыть о каких-либо дефектах.

Гарри так и сделал, не теряя времени. И правда, поверхность палочки, как по волшебству, стала идеально гладкой и без малейших трещинок. Ладонь, в которой он держал свою любимицу, почувствовала приятное тепло.

— Сколько я вам должен? — спросил Гарри, убирая палочку в рукав. Потянулся к кошельку.

— Это мой подарок, — мистер Оливандер дотронулся до его локтя. — Храните ее и оберегайте, и не раз почувствуете безграничную благодарность. Теперь уже нет никаких сомнений, впереди Вас ждут великие свершения.

Гарри благодарно кивнул и, попрощавшись с мистером Оливандером, поспешил наружу. Он и так долго задержался в магазине. Такого же мнения был и Ремус:

— Гарри, ты там снова палочку, что ли, себе выбирал? Одновременно тебе две служить не будут — это противоестественно.

— Не ворчи, Ремус, — улыбнулся Гарри и вздохнул тут же. — Пойдем покупать книги.

— Гермиона и Тонкс уже давно там.

Они подошли к магазину, вывеска на котором гордо говорила: "Флориш и Блоттс".

— Я управлюсь все равно быстрее, — заметил Гарри и скрылся внутри лавки. Ремус снова остался снаружи.

Гарри заглянул в свой список. Первостепенно его интересовали книги по защите.

Тёмные Искусства: распознавание и защита. Продвинутый уровень.

Основы Темных Искусств.

Да, названия, по крайней мере, заставляли проникнуться уважением и даже некоторым трепетом. Удивительно, ведь в этом году программу по защите снова утвердило Министерство. Но насколько разнится политика. Когда Гарри нашел на полках эти книги, то непроизвольно пожалел о своем мнении, высказанное Ремусу. Даже беглое пролистывание учебников подтвердили, что они стоящие и практичные. Глаза часто ловили на страницах формулы заклинаний и достаточно серьезных.

Следом он заглянул в раздел Трансфигурации, посетил Чары. На закуску, скрепя сердцем, забежал в раздел зельеделия, где и повстречал Тонкс, рассматривающую книги по Приворотам. На его вопрос, зачем ей это, она многозначительно смолчала. Гермионы же пока не было видно.

Немного поразмыслив, Гарри решил посетить Руны, под которые была выделена целая комната.

И именно в разделе древних Рун, соседствующем с древними легендами, он и встретил Гермиону. Девушка пыталась достать книгу с высокой полки, но рост ее не позволял этого сделать. Ей оставалось лишь бессильно подпрыгивать на месте. Мысль воспользоваться волшебной палочкой может и была хорошей, но не до конца. В магазине книг по чародейству и не всегда светлом, это не только запрещено, но и опасно. Всякие книги поджидают своих покупателей на этих полках, иногда совсем безвредные, а чаще — весьма опасные. Разными бывают авторы, и способ письма их может сильно разниться.

Гарри бесшумно подошел сзади и, лишь слегка приподнявшись на цыпочках, вытащил так заинтересовавший подругу том.

— Спасибо, — поблагодарила она, зардев.

Гарри хотел отдать книгу, но скользнув по ней взглядом, этот странный фолиант заинтересовал его самого. Инициал, оставленный автором, буквально приковывал внимание. Выполненный в виде фантастического рисунка переплетенных змеиных тел, сверкающих серебром и рубинами — он завораживал.

— Змеиной тропой, — одними губами повторил он написанное на корке.

— Это работа английского автора. Очень древняя, своего рода, Библия для целой прослойки общества, — пояснила Гермиона. — Редко можно найти сейчас оригинал, а не какую-нибудь жалкую копию из скрипториума.

— "Змеиной тропой" — с каких пор тебя интересуют змеи? — удивленно спросил Гарри, отрывая взгляд от наследия знаний прошлого.

— Каких змей? — не поняла она сразу. Но потом сообразила. — Гарри, ты что, умеешь читать рукописные Руны?

— С чего бы мне уметь? — Гарри еще раз посмотрел на корешок и только сейчас обратил внимание, что написано на нем далеко не буквами латинского алфавита. Витиеватые символы обрамляли кожу увесистого фолианта. Но он их понимал интуитивно, вовсе не задумываясь.

— Автор книги пользовался рукописными Рунами, — кивнула она на книгу в руках Гарри. — Мы в этом году будем на Древних Рунах их проходить. Я вот и выбрала ее, чтобы переводить к занятиям. Ты, кстати, пользуешься удивительно старыми категориями. Змеи — это мудрость. Тропа — это путь. "Змеиной тропой" — сейчас так не говорят, — вздохнула она с грустью. — Когда ты только ими овладел? Гарри, — досадливо покачала она головой. — ты просто полон тайн. Попробуй прочитать что-нибудь, — попросила в конце.

Гарри не возражал, ему стало самому интересно его знание. Некстати вспомнился один из уроков Трелони, когда увлеченная на предсказаниях женщина, поведала классу интересный способ гадания. Но произошло тогда невероятное: профессор призналась, что это истинное шарлатанство, а вычитано гадание было в маггловском журнале. Человеку необходимо было подумать о том, что его интересует. Потом, взяв книгу и не раскрывая ее, загадать номер страницы и строки сверху или снизу, затем раскрыть ее и читать в загаданном месте. Тут главное понять смысл прочитанных слов по отношению к загаданному.

Гарри наугад открыл страницу и прочитал, не задумываясь, правда, ни о чем:

Любовь — это голод. Это вампирский голод, сосущий в душе. Это тоскливая жажда. Это ночи без сна, наполненные воспоминаниями. По горячим рукам, по биению сердца, по жадному дыханию...

Любовь — это страсть. Всепоглощающая и обжигающая. Превращающая в зверя, не считающегося ни с чем ради нее...

Любовь — это страх. Страх однажды ее потерять...

Последние слова проговаривал, буквально проглатывая. Ну почему именно эта страница попалась на глаза? Почему сейчас?

Гарри поднял на девушку взгляд, полный растерянности и не понимания происходящего. И так хотелось проникнуть в нее сознанием. Увидеть, если не душу, то хотя бы свет ее. Если не чувства, то хотя бы их бледную тень.

— Гермиона, — с усилием начал он, положил книгу на нижнюю полку, — я хотел бы с тобой поговорить о случившемся вчера...

Девушка отвела глаза.

— Не надо, Гарри. Я думаю, что вчерашний вечер был просто ошибкой. Давай об этом позже, — Гермиона взяла книгу, которую он достал для нее, и положив в свою корзину, спешно отправилась прочь. Так и не посмотрев больше на него.

Гарри проводил ее взглядом, непроизвольно фокусируя энергию в кулаках. Она не в обиде на него, и это все равно слабо успокаивало. Ну почему его чувства превратились в иждивение, а ее взгляд — в магические оковы? Почему его связало с ней молчание, безмолвное наблюдение за ней? Недосказанное и невысказанное. Понимание, скрываемое от нее.

И она просто решила объяснить для себя это ошибкой.

"Ошибкой?!" — он размахнулся кулаком, в надежде отрезвить себя болью. Но в последний момент сдержался. "Любовь бессмертного в смертную", — нелепая мысль отрезвила лучше боли.

И Гарри, осунувшись внутри, пошагал к главному холлу. Книги куплены, осталось только расплатиться. И больше ничего не держит в этом чертовом лавочном мире, с которым с утра его связали нелепые страхи. И не пойдет он сегодня в магазин близнецов. Про себя Гарри решил, что больше не заикнется о своей нелепой, дурацкой, какой-то сумасшедшей любви. Она не любит его, и он не имеет права. Так он решил для себя. Глупо и трусливо.