Выбранные богами. Экзамен на жизнь

Стрельцов с Радзиховским запетляли среди мелких ловушек, которыми был усеян ближний склон нашего холма со стороны противника.

Нагонявшие их всадники, на странный бег землян не обратили внимания, в азарте позабыли обо всём, видели лишь спины бегущих и мечтали нанизать на пику, стоптать копытами скакунов. И поплатились.

Сначала у одного лошадь угодила в ямку ногой и полетела кубарем на землю, подминая под себя всадника, потом вторая провалилась в другую ловушку, но тут седоку больше повезло — животное повредило заднюю ногу и лишь споткнулось и присело на зад. Третья лошадь уцелела, но вот всадник... стрела из "скорпиона" вошла тому в грудь и выбила из седла, как шар сшибает кеглю на дорожке кегельбана.

Мчащиеся на помощь рыцари мгновенно придержали бег скакунов при виде такой картины. До меня донеслись их крики, слов не разобрал, но догадаться, что сыплют проклятиями и обещают самые страшные кары за такую подлость, было не сложно.

К моменту, когда на склон нашего холма взошли пехотинцы, Стрельцов и Радзиховский уже оказались под защитой частокола.

— Что случилось?

— Что с Макаровым?

Защитники посёлка набросились с вопросами на парней, а те даже не могли произнести слова. Только тяжело дышали и стирали дрожащими руками пот с лица.

— Попить... — наконец, смог выдавить Колька. Ему тут же вручили фляжку из дикой тыквы-горлянки с водой.

— Прав был Иван Андреевич — с секретом оказались амулеты, — сообщил Герой, как только напился и смог привести дыхание в норму. — Там маг был и баронет, старший сын барона. Сначала нам предложили сдаться без боя, пообещали хорошую жизнь всем, Макарову должность старосты в одной из деревень возле города, Героям службу в дружине. Тебе, Тихон, звание лейтенанта гвардии, дом в городе, слуг и наложниц в обмен на изготовление стали и золота...

— Золото? Рехнулись, что ли? — удивился я.

— Может, и рехнулись или им шпионы не так сообщили про твой артефакт. Ну, их Макаров и послал, сообщив, что сталь они могут получить через несколько минут, если не испугаются подойти к частоколу, а за золото сначала пусть побудут месяц в услужении. Тут маг гаденько улыбнулся, рукой взмахнул и у Андреича из-под панциря на груди рядом с горлом фонтан крови вылетел. Я так сразу и подумал, что амулет взорвался. А дальше вы сами всё видели...

— Они уже близко! — громкий крик со стены прервал рассказ Кольки и заставил всех собравшихся возле него разбежаться по своим местам на стенах.

Пехота подошла уже на двести метров к стенам, ещё немного, и начнётся полоса ловушек. Причём, ловушек как раз против пеших противников: сотни мелких ямок, напичканных заточенными и обожженными в огне для лучшей прочности кольями. Кто-то из землян вспомнил про вьетнамские ловушки с досками с набитыми в них гвоздями и колышками из прочной древесины. Ямка небольшая и состоит из двух — пошире и поуже, последняя точно под размер ноги. Верх ловушки маскировался травой и ветками, на дно первой ямки клались две дощечки так, чтобы их края соприкасались и шли точно по центру второй лунки. Стоило неосторожному человеку в неё провалиться, как гвозди и колышки превращали ноги от стопы до икры, иногда и выше, в кровавое порванное мясо. Таким ям было сделано очень много, в копке принимали участие даже аборигены из нашего посёлка под присмотром арбалетчиков, так как нам не хватало рабочих рук.

Несколько ям поглубже, так называемые волчьи, мы сделали неподалёку от частокола, опоясав ими три стороны стены, четвёртая ещё раньше была закрыта заточенными и вбитыми в землю кольями, деревянными рогатками и брёвнами с толстыми суками, которые обрубали в метре от ствола и заостряли.

— Стрельнуть? — нервно спросил стрелок "скорпиона". — Они толпой идут, тут даже целиться не нужно.

— Командиров видишь? — спросил я.

— Ага, только не попаду, они за спинами пехоты прут, гады.

— Вот как поймёшь, что они у тебя в прицеле, тогда и стреляй, а просто так снаряды не переводи, — дал я ему указания, и сам прицелился в плотную шеренгу копьеносцев, прикрывающихся щитами.

Момент, когда во вражеском строе образовалась прореха, я дождался уже скоро. Один из солдат на левом фланге вдруг рухнул на землю, раскрыв следующих за ним товарищей, а его соседи от испуга и неожиданности дёрнулись в стороны, расширяя брешь и создавая панику. Дистанция около полтораста метров, предельная даже для моего оружия, но если стрелять в толпу, то...

— А ловите гостинчик, — прошептал и спустил тетиву. Стрела в одно мгновение исчезла из виду и ударила в прореху. Попал или нет — не разобрал, так как буквально через секунду брешь закрыли соседние солдаты.

Впрочем, ненадолго.

Уже через минуту в ловушки попали сразу два врага — в центре и опять на левом фланге строя.

В одной из прорех показался кто-то из командиров, и тут же рядом лязгнули плечи "скорпиона", посылая тяжёлую стрелу в шеренгу врагов.

— Есть! Попал! — радостно закричал стрелок и тут же принялся с напарником лихорадочно крутить рычаги взвода оружия.

В центре строй сломался, и часть пехотинцев оказалась не прикрыта щитами, за что тут же и поплатились: сначала щёлкнул мой арбалет, потом неподалёку на стене дважды сработали дальнобойные арбалеты поселковых снайперов, которым за выдающиеся заслуги вручили оружие, сработанное по образцу моего.

— Да! — взревели стрелки на стенах, когда сразу двое врагов упали на землю, добавив сумятицы и паники.

Тадах!

"Скорпион" опять сработал, и я успел заметить, как покатился по склону вниз один из хорошо экипированных вояк, десятник, возможно, или ветеран, который обходится барону намного дороже спешно призванного под знамёна крестьянина.

Восстановление строя стоило врагам ещё одного убитого.

Вновь стена щитов закрыла людей от наших стрел, но опять это продолжалось не долго. В сотне метров от частокола сразу два или три противника провалились в ловушки и принялись надрывать горло в истошных криках боли.

Это стало последней каплей, которая окончательно смыла всю храбрость и боевой дух врагов. Строй распался, и началось безудержное бегство. Многие бросали тяжёлые копья и щиты, чтобы было легче бежать.

— Командиров и ветеранов выцеливать! Стрелять по тем, кто не бросил оружие! — перекрывая радостные крики и улюлюканье своих и вой врагов заорал Стрельцов. — Только по ним бить!

Что ж, вполне логично, чем меньше будет тех, кто сможет повести в следующий бой солдат, тем нам лучше. И ещё лучше, если тот, кого охватила паника сейчас, да такая, что в голове только мысль о спасении и оружие отброшено далеко в сторону, вновь встанет в строй при следующем штурме. А тот, кто смог сохранить рассудок и отступил не по зову трусливой души, а лишь не видя смысла в одиночку штурмовать вражеские укрепления, должен сейчас остаться на склоне холма со стрелой в спине.

Одного такого я выбрал для себя. Это был взрослый мужчина, невысокого роста, но крепкий, кряжистый, как про таких говорят. Одетый в добротную чистую куртку, штаны, высокие кожаные коричневые сапоги, или чёрные, просто пыль их густо запорошила. Копьё и прямоугольный дощатый щит он не бросил, бежал ровно, не сталкивался со своими товарищами, высматривал ловушки под ногами.

Арбалет дёрнулся, щёлкнула тетива, и оперённая смерть с гранёным носиком ударила противника в поясницу.

Больше я не стрелял, так как за время, что взводил арбалет, враги успели спуститься с холма и вышли из зоны обстрела.

— Как мы их, а? — радостно прокричал стрелок "скорпиона" и тут же проревел. — Гип-гип ура! Гип-гип ура!

— Гип-гип ура!!!

Эхо радостного клича пронеслось между холмами и затерялось вдалеке.

На склоне холма, после отступления врагов, мы насчитали четырнадцать неподвижных, и корчащихся от боли в ранах, тел.

* * *

До темноты баронская армия предприняла ещё одну попытку штурма. На этот раз на нас пошёл строй из всех солдат, которых привёл с собой враг. Полторы сотни копьеносцев, вставшие в три шеренги, закрывающиеся щитами спереди и сверху, и три десятка тех вояк, которых мы приняли за монахов с посохами. Оказалось, что палки, что они носили при себе, были ростовыми луками, вроде пресловутых и разрекламированных Голливудом длинных английских луков из тиса. Со снятой тетивой они издалека казались короткими шестами с утончавшимися концами.

Вот их обстрела, мы боялись больше всего. Огромную роль, тут сыграли чёртовы голливудские режиссеры, которые из гнутой палки с верёвкой создали в мозгах людей образ "вундервафли".

— Не бояться! — кричали те, кто постарше и с боевым характером, подбадривая своих товарищей менее сильных духом, — не ссым! Ничего они нам не сделают своими луками! У вас стены, доспехи и щиты! Ни одна стрела не сможет пробить бревно или две доски, это вам не арбалетный болт!

Рядом с расчётом "скорпиона стояли трое бойцов с огромными щитами, которыми они должны были прикрывать от вражеских стрел стрелков тяжёлой боевой машины.

— Бейте по готовности, — инструктировал их Колька. — Не смотрите командиров, сразу лупите в первый ряд по щитам, как те пересекут линию гарантированного поражения. Арбалетчики, а вы не теряйтесь и сразу, как появиться брешь, лупите в неё.

А это он уже мне и моим коллегам по дальней и снайперской стрельбе. Всех владельцев мощных блочных арбалетов собрали в одном месте — радом с боевой машиной.

Первым начал сражение "скорпион", выбив из рядов наступающего врага щитоносца в центре строя. Полуторакилограммовая стрела из "скорпиона" даже не заметила препятствия в виде деревянной защиты и пробила человека вместе со щитом, потом швырнула его вглубь строя, создав панику и превратив середину строя в толпу. Даже пожалел, что наши арбалет не могут бить на такую дистанцию, а то мы бы пополнили количество "груза 200" местным.

Баронская дружина наступала медленно, высматривая ловушки и старательно сбивая щиты в стену, чтобы прикрыться от наших болтов. Основная масса, явно была из ополчения, пушечное мясо, которое набрали для массовки. И вот они-то сейчас, и тормозили всё наступление.

"Скорпион" успел выстрелить ещё дважды, и только потом враг нанёс ответный удар. Примерно в ста пятидесяти метрах лучники остановились и растянулись в жидкую цепочку за спинами основного строя. Каждый воткнул в землю несколько длинных стрел перед собой, одну наложили на тетиву и вскинули оружие вверх.

— Щиты вверх! — закричал Колька. — Берегись стрел!

Командовал вражескими лучниками один из дворян из конного отряда, которому так и не удалось сразиться с нами. По его команде стрелки пустили стрелы навесом в нашу сторону и тут же наложили новые из тех, что были воткнуты в землю.

Почти тут же разрядился "скорпион", проломив в очередной раз строй врага. Через секунду нам на головы упали длинные оперённые посланники смерти.

Опасен или нет обстрел из длинных луков?

Честно, я затрудняюсь сказать. Всего две стрелы упали на десятиметровом участке стены, где стоял я. И ни одна из них даже не попала в щиты, которыми мы прикрылись.

Вот будь лучников не три десятка, а две сотни, как пехотинцев, вот тогда эффект от стрельбы по площадям появился бы. Пока думал, ещё несколько стрел свистнули над головой, уносясь в глубину посёлка, и лишь одна ткнулась в самый кончик заострённого бревна частокола в метре от меня.

— Не спите! — крикнул нам стрелок "скорпиона", — до них уже около ста метров, вы можете стрелять! Я сейчас в правый фланг ударю, там пара командиров маячит!

От удара, считай в упор при такой-то дистанции, тяжёлой стрелы невезучего пехотинца унесло вглубь строя, который немедленно сломался. В образовавшуюся брешь влетели ещё три стрелы калибром поменьше, но дел они натворили немало. Пока десятники и ветераны наводили порядок, я успел ещё раз перезарядиться и всадить стрелу буквально в последний момент, как щиты снова сомкнулись в одну стену. Два моих товарища опоздали на мгновение, и их болты ударили в щиты, глубоко уйдя в дерево.

Враги прошли двадцать метров, и опять их строй был разорван тяжёлым жалом "скорпиона", и вновь унеслись наши стрелы в прореху, жаля человеческие тела, неся смерть, увечья и страх.

— Блин, сюда бы сейчас две картечницы древних — вот бы им показали! Или одну двустволку с девятимиллиметровой картечью и жаканами! — мечтательно протянул один из бойцов, прикрывающих расчёт боевой машины. — Или гранаты, пусть хоть с чёрным порохом, но этим гадам хватило бы!

— Мечтать не вредно. Ты не в мой адрес, случайно? — спросил я у парня, одновременно крутя ручку на арбалете.

— Да ты что? Конечно, нет! Так, к слову пришлось.

Чем ближе подходили враги, тем сильнее нас всех била нервная дрожь. Несмотря на всю меткость и эффективность нашего обстрела, количество врагов оставалось угрожающим. Это всё равно, что бросать кирпичи в надвигающуюся волну паводка и надеяться, что вода остановит свой бег. Весь эффект нашего обстрела был в том, что между двигающимся строем пехоты и неподвижных лучников остались лежать чуть больше десяти человек.

Когда до врагов осталось метров шестьдесят, я начал посылать стрелу за стрелой, не дожидаясь "скорпиона" и получалось у меня неплохо. Обычный человек прошагает это расстояние за минуту-полторы, строй врагов двигался не меньше четырёх. Десять выстрелов, семь попаданий между щитами — семь раненых и убитых. Рядом не отставали от меня прочие снайперы, которые слали стрелу за стрелой в любой зазор между стеной щитов. Когда враги приблизились на пятнадцать метров, за ними лежали не меньше двадцати человек с нашими снарядами в телах.

— Ждать! Не стрелять! — я краем уха слышал крики Стрельцова, который грозил карами небесными всем тем, кто разряжал своё оружие по щитам без команды. Простые арбалеты с "козьей ногой" и поясными крюками, не могли соперничать с нашими. Разве только, в плане скорости перезарядки превосходили. И потому все арбалетчики ждали, когда строй врага разрушится и появится шанс пустить короткий железный болт в тело, прикрытое кожаным доспехом.

— А-а-а!!!

В пятнадцати метрах от частокола, шеренги, наконец-то, развалились и с бешеным воем пехотинцы бросились к стенам. Неприятно удивило наличие несколько лестниц, которые до этой поры, врагам удавалось скрывать от наших глаз.

— А-а-а... о-о-о... ы-ы-ы!!!

Тональность боевого клича сменилась, когда не меньше пятнадцати человек рухнули в длинную узкую траншею, прикрытую хворостом, пылью и травой, у которой дно было заполнено полуметровыми острыми деревянными кольями.

— Огонь! — заревел Колька. — Пли!

Обе команды пришли к нам из того времени, когда началось шествие огнестрельного оружия и всяческие луки и арбалеты почти полностью отошли от дел, но для моих современников они были понятны и привычны. Им плевать было, что по команде "огонь" в некоторых армиях в древности, солдат должен был запалить фитиль и вставить тот в крепёж на аркебузе.

Двадцать арбалетов разрядились почти в упор по застывшим на месте пехотинцам, которых ошеломила быстрая расправа с полутора десятком их товарищей. Двадцать толстых железных болтов с гранёными наконечниками, пущенные стальными плечами и со стальной тетивой. От них не спас бы и латный рыцарский панцирь, что говорить про кожаные доспехи, редкие кольчуги и стальную чешую?