В этот день они достигли края плато и увидели под собой зеленое море джунглей и голубую полоску океана вдалеке. "Земли сакалавов", — сказал провожающий мужчина племени Антаймуру. "Сакалавы — это младшие тиряне, они говорят на нашем языке, а думают на тирянском" — сказали Антаймуру. "Табу обидеть любого тирянина, они очень мстительные и обидчивые, но когда ты им сделаешь добро, то они обязательно сделают добро и тебе, таков их обычай". Эти слова вождь запомнил накрепко.
Теперь идти было легче, всё время был уклон к морю. Окрестности были густо заселены. Наконец они увидели многочисленные квадратики рисовых полей. Тут их ждал сюрприз — сакалавы вспахивали свои поля пользуясь плугами с впряженными быками. Поля риса простирались куда бы путешественники-островитяне ни кинули глаз. Вождь прикидывал сколько же риса с этих бескрайних полей собирается, но вскоре понял тщетность своих попыток посчитать это. А рисовые поля и поселения всё тянулись и тянулись. Путь пересекал мостами ручьи, реки и речушки. Движение по дороге было куда как интенсивным. Идти становилось всё сложнее. Больше всего мешали идти длинные стволы деревьев, транспортируемые быками. На брёвновозов постоянно все ругались, но это было бесполезно, те жевали бесстрастно бетель и напоминали своей отрешенностью от мира своих быков, которые еле тащились жуя свою жвачку и не обращая внимания на других. Остановились на ночлег в большом селении сакалавов, здесь было несколько постоялых дворов и все они были плотно забиты путешественниками. Их приютил крестьянин, сказав что спать они будут во дворе и там же поедят на циновках. Получив один блестящий кружок он вернул пять десятков кружков из светлого металла с изображением всё того-же Ханни Баала, сказав, что золотая монета слишком много за постой. А затем началось настоящее пиршество, не мудрствуя лукаво им раздали кучу циновок и принесли целый котёл варёного риса, и отдельно несметное множество различных чашечек с соусами и пряностями. Так же отдельно подали сушёную и солёную рыбёшку и кусочки ароматного вяленого мяса хорошенько сдобренного специями. Подали и кувшинчики с кисленьким вином. Наконец-то они наелись досыта доброго риса. Они поливали его разными соусами и посыпали разными приправами, запивали вином и заедали мясом и рыбёшкой. Хозяин только улыбался и через некоторое время принесли ароматные лепешки с вкраплениями маленьких ароматных семечек и чашку оливкового масла, чтоб макать лепешки.
А когда все поели и улеглись на циновках во дворе хозяин подсел к вождю подал лист с бетелем начал медленную и обстоятельную беседу. Сначала расспрашивал хозяин, а вождь рассказывал, а потом спрашивал вождь, а уж рассказывал хозяин. Со слов крестьянина выходило, что раньше они посылали детей заложниками и платили Тиру дань, но вскоре им разрешили покупать себе имя, а дети уже возвращались умеющие говорить на чужом языке и знающие много секретов какие и шаманам не снились. Они начали строить глиняные насыпи и отводить или наоборот подводить к полям воду, стали пахать на быках плугом больше земли, стали садить кроме риса другие растения, идущие в пищу или на продажу и выращивать много разных животных. Наконец у них стало столько много риса и мяса, что люди забыли о голоде, лишний рис стали продавать за круглые монеты, а на монеты смогли менять всё что хотели. В Тире можно купить всё что растёт и делается руками. Вещи в Тир везут со всего света на огромных кораблях, которые тиряне делают из местных деревьев. Теперь можно купить дешево и железный нож и соль и красивые ткани. Также покупает хозяин вино, зерно пшеницы и крепкие сандалии, которые делают в далёком Новом Вавилоне из толстых кож. Сам научился давить масло из маленьких семечек сизаля. Жить стало хорошо и сытно особенно когда отменили совсем дань и сказали, что все сакалавы теперь младшие братья тирян и считаются тирянами. Мы можем отправлять в Тир детей, а можем не отправлять. Его двое сыновей и дочь учатся в Тире и живут у его дальнего родственника-рыбака, который живет на острове Анкифи. Если кому земли хочется тот идет на завоеванные земли и берет себе сколько хочет. Если кому денег и знаний надо тот идет в Тир и нанимается на работу. Вождь впитывал информацию как губка и понимал, что от того как его примут будет зависеть и его судьба и судьба его людей.
К вечеру следующего дня они достигли наконец предместий города Тир. Теперь от прямой дороги в разные стороны ответвлялись улицы и улочки, здания вновь полезли этаж на этаж. Народ буквально бурлил как река в горах. Здесь вождь увидел вновь слонов и слонов очень много, на них ездили и перевозили грузы. Огромные здания вмещали сразу десятки слонов разных возрастов, где их дрессировали для разных целей. С дороги наконец-то исчезли брёвновозы со своими быками. Повеяло близким морем и наконец здания расступились...и дорогу преградил охранник в полном доспехе.
— Куда прёшь со своими коровами? Скотобойни на этом берегу, — и тут же воин переключился на сопровождавших их Антаймуру, — А вы куда прёте со своим рисом? Всю дань натурой принимают на этом берегу, вам налево к складам. Тут в ход пошли уговоры и переговоры. В конце-концов воин вызвал важного господина сразу с пятью золотыми монетами на шее и тот выслушав их историю вкраце тут же распорядился:
— Островитян с зебу и детей с провожатым пропустить, остальных с ослами налево к складам, на зебу выдать папирус, чтоб не останавливали. И важный господин вновь скрылся. А им выдали какую то трубочку — папирус и сказали показывать его если остановят.
Дальше было чудо — дорога не обрывалась в море или не кончалась пристанью она продолжала тянуться как ни в чём не бывало ровной лентой над морской водой. А под ними проплывали корабли и многочисленные лодки всех типов и размеров. Народ как ни в чём ни бывало шёл по этим парящим в небе над морем камням, а те колдовским способом висели над водой и не думали падать вниз. Впереди из моря высился остров весь застроенный многоэтажными зданиями, утопающими в зелени. Вождь и его люди шли по парящим камням с замиранием сердца каждый миг ожидая падения вниз, но камни всё не падали и тянулись к острову. Постепенно страх прошел и они даже начали поглядывать вниз на проплывающие корабли и лодки.
Когда они подошли к острову совсем уже стемнело. Но движение народа продолжалось и в темноте. Люди везде зажигали разнообразные светильники. Где-то далеко в море зажегся яркий длинный луч света и начал бродить в темноте по кругу как будто заблудился. Возле какого-то громадного здания на довольно-таки большой площади они остановились и решили заночевать. Сказано-сделано, завернулись в плащи и уснули на тёплых ровных камнях.
Утром вождь, открыв глаза, долго не мог прийти в себя от ужаса. Прямо на него неслись из каменной стены ужасные каменные воины на лошадях. Вождь замер и каменные воины уставившись на него незрячими глазами и оскалив рты тоже замерли. Взгляду вождя представали новые и новые каменные воины и пешие, и на конях, и на верблюдах, и спрыгивающие с кораблей. Их было очень много и все они стремились в одну точку. Это было изображение сражения за какой то город, одна из его высоких стен рухнула и в пролом устремились воины с обеих сторон, а из ворот города выходили новые воины и нескончаемой рекой устремлялись на своих врагов. В центре пролома был изображён боевой слон буквально завязший в толпах вражеских воинов и в бешенстве вставший на задние ноги. На спине слона в специальной башенке сидел человек и разил копьём окруживших его врагов. И все воины стремились либо помочь этому человеку, либо помешать ему ворваться в город. Каменные воины застыли в самый важный момент битвы. Каменные копья вонзились в каменные тела, каменные топоры крушили каменные щиты. Тучи каменных стрел и дротиков замерли в полёте не донеся смерть. Лицо одного каменного воина показалось вождю знакомым и он с удивлением узнал в статуе недавешнего постояльца — ветерана из придорожного постоялого двора. Тут на стене он был в каменном шлеме и доспехах с топором и щитом. Он лез в пролом стены почти сразу же за слоном скользя по падающим трупам товарищей. На каменном лице ветерана была изображена крайняя степень ярости. То что на слоне был изображен Ханни Баал было бесспорно, на монетах его профиль был изучен вождём во всех подробностях.
Между тем вся стена здания представляла картину грандиозной битвы. Посреди этой застывшей в камне битвы зиял чернотой вход, охраняемый двумя воинами. Проснувшиеся Антаймуру предложили войти в хижину Ханни Баала и на счастье прикоснуться к его ложу. Вождь решился и направился к воинам. Те осмотрели их и скрестив копья не пропустили, а кивнули на окованный металлом объёмный ящик с прорезью. Антаймуру опустили в прорезь серебряные монеты, вождь золотую и воины пропустили их в полумрак. Внутри были ряды тёмных колон уходящих во тьму. Было абсолютно тихо и прохладно. Они прошли залу и оказались у другого проёма где тоже стояли воины, но денег с них они уже не брали, а просто пропустили дальше. Становилось всё прохладнее. И вот они увидели человека лежащего в воздухе. Сверху на него падал мертвенно-бледный луч света. Подойдя ближе увидели, что он не весит в воздухе, а лежит в абсолютно прозрачном ящике залитый в прозрачный же мёд. Прозрачный ящик висел на сотнях тонких металлических проволочек, уходящих к потолку и теряющихся в темноте.
Лицо старика, лежащего в мёде было испещрено шрамами, а один глаз скрыт повязкой. Рука привычно лежала на отполированной простой рукояти длинного ножа на поясе. Тело было заключено в боевые доспехи, кое-где подремонтированные. Он действительно как будто только-что уснул после изнурительной битвы.
Позади их послышался шорох шагов и молодой парень шагнул к телу прикоснулся к прозрачному ящику и закрыв глаза начал шептать клятву, затем он вытащил из-за пазухи золотую монетку на шнурке поцеловал изображение Ханни Баала на ней и резко развернувшись ушёл во тьму.
Антаймуру самыми кончиками пальцев коснулись ящика и отдернув руки отошли назад. Вождь некоторое время медлил, а затем решительно коснулся гладкой прохладной поверхности рукой. Ящик чуть заметно качнулся в луче света и сотни тоненьких проволочек, что-то запели в темноте. Вождь некоторое время слушал их дивную музыку, а потом ушел вместе с Антаймуру.
Весь день они шли от этого острова к следующему по камням над морем, а потом по следующему острову шли через улицы прекрасных дворцов к следующим, парящим над морем камням. И всё это было Тиром. И удивительное здесь было на каждом шагу. Люди здесь ходили в богатых одеждах. А столько золотых украшений сразу островитяне не видели за всю свою жизнь. Третий мост они перешли уже во второй половине дня и очутились перед огромным мегаполисом, населённым тысячами людей. Все сновали по своим делам и с удивлением смотрели на их зебу. А те бедолаги рады были глодать кусты и ветки деревьев высовывающихся из садиков. Тут их несколько раз останавливали, но трубочка-папирус каждый раз освобождала им путь. И вот настал конец их долгого пути, стража впустила их внутрь очередного дворца и они стали ждать как и многие другие своей очереди. Людей здесь было множество и все из разных покоренных тирянами племен. Какие то важные люди с пачками папирусов сновали по галереям вокруг внутреннего дворика в котором они находились.
Сначала вызвали Антаймуру, а потом какие-то люди увели всех детей Антаймуру и из других племён. Антаймуру ушли и вызвали вождя. Он вошел внутрь и увидел множество людей, склонившихся над папирусами и что то выводящими на них палочками и перьями, обмакиваемыми в тёмную жидкость в склянках. Папируса тут были целые груды. Но его быстро провели внутрь и вверх, на второй этаж, где расположившись на ложах, его ждали несколько человек. Причем одна из них была женщина жующая бетель. Ещё перед двумя дымились чаши с кофе. Вождь сразу его узнал по запаху. Одно ложе пустовало, но в помещение стремительно ворвался человек с движениями воина и брякнувшись на ложе тут же схватил, лежащий перед ним на лёгком столике папирус и впился в него глазами, а затем ощупал глазами всего вождя. Начала говорить женщина с едва улавливаемым акцентом. Она спросила, не принести ли ему циновку ведь разговор у них будет долгим. Вождь предложение принял, ему тут же принесли циновку и он уселся на неё. Далее люди на ложах начали задавать ему разные вопросы и переговариваться между собой на певучем неизвестном ему языке. Особенно их заинтересовало количество дней в пути по морю от острова вождя до Красного острова, откуда они выменивали специи и о информация о людях из больших лодок, предлагавших молиться своим странным богам.
Поблагодарив за рассказ его спросили, что он хочет для себя и своих людей в награду. Вождь не долго думая сказал, что хочет как сакалавы стать тирянином. Люди на ложах снова поговорили между собой на певучем языке и сказали, что как только островитяне научатся говорить как тиряне на их языке они станут полноправными тирянами, а пока им выделят землю на юге Красного острова на берегу моря недалеко от Нового Вавилона и не будут облагать налогами.
На этом история путешествия закончилась. Маленькое племя поселилось на отведенной им земле, стало ловить рыбу в море, пасти скот и вскоре на шее каждого был кожаный шнурок с золотой монеткой Тира.
Морские экспедиции тирян.
Рассказ вождя заморского племени вызвал движение в самых верхах властителей Тира. Стало абсолютно ясно, что всего в месяце плавания на востоке находятся острова, где можно выменивать специи в неограниченных количествах без всяких посредников. В "людях с больших лодок" тиряне без труда опознали индийцев. Получалось, что их давние конкуренты продвигаются к островам специй.
Было организовано несколько морских экспедиций на восток. Но островов специй они не достигли. Экспедиции либо попадали в шторма, либо в штиль, либо ветер был противный и сносил их обратно к Красному острову. Итогом усилий стало неожиданное открытие тирянами двух приличных необитаемых островов вулканического происхождения с буйной растительностью на востоке от Красного острова. На обоих островах имелись огромные колонии нелетающих птиц совершенно не боящихся людей. Птицы были большущие и абсолютно доверчивые. А самое главное очень вкусные. Несколько птиц было привезено на Красный остров для приручения, но вскоре сдохли. Их привезли вновь и вновь все птицы передохли. В конце-концов, тиряне послали на Птичьи острова своих лучших учёных, чтобы разгадать загадку чудесных птиц. Те пожили на островах более года и загадку разгадали, оказывается, птицы питались только орехами местных деревьев, абсолютно не встречающихся на Красном острове и умирали с голода. Попытались посадить ореховые деревья на Коккиво, но те не прижились. Но уж больно вкусная была птица на вкус и тогда решили сделать из островов птичники раз уж их невозможно вывезти. Ученые и птицеловы должны были следить за тем, чтобы количество птиц было большим, а излишек отлавливали на мясо. У птиц на островах не было естественных врагов и корректором их популяции стал человек. На островах выросло по поселку с причалом для кораблей. Теперь моряки могли пополнить здесь запасы пресной воды и продовольствия.
