Триада миров. 2. Средний мир.

— Можно, но не переиграй. Встреча с проводниками, власть держащими. Они у руля управления этим Миром, но как часто бывает, им мало. Они давно ищут выход на Внутренний мир, настаивая на встрече с Краусом. Пока удаётся лавировать, однако установленное шаткое равновесие между проводниками и энергетами Внешнего мира может разрушиться и начнется новый виток охоты на ведьм. Энергетов здесь мало, они не стремятся к власти, но нас все равно боятся. А Внутренний мир воспринимается и как ресурсный потенциал и как угроза захвата. Именно поэтому я везу тебя, как просто гарантии что вам они не интересны. Здесь понимают только силу связей, договоренностей и клана.

— Они не воспримут наше родство в штыки?

— Вполне могут, однако одновременно поймут, что это сильная угроза предпочтительнее продолжить поддерживать нейтралитет. А больше мне и не надо — лишь бы не вмешивались в дела энергетов и посвящённых проводников. Моя основная задача — удержать равновесие между мирами и защитить своих подданных.

Я киваю в знак согласия. Дальнейшую дорогу проделываем в тишине, лишь Зосим и Алексин что-то вполголоса обсуждают, однако понять, что именно, у меня не получается.

По приезду мне показывают комнаты, отведённые для принцессы. Павел замирает на пороге, ожидая моих дальнейших вопросов или хотя бы слов благодарности, однако я делаю вид, что его не замечаю, прося Ирину подготовить ванну. Ирина уходит и вместе с ней исчезает и наш назойливый провожатый, понимая, что он лишний. Позволяю себе расслабиться и сбросить каблуки, кинуть на диван жакет и отправиться на поиски запропастившейся Ирины, которую обнаруживаю в дальней комнате, где она действительно готовит ванну.

— Ир, ты чего?

— Но вы сами же сказали... — взгляд девушки полон смятения. Я подлетаю и закрываю краны, затем беру её за руки и вывожу из ванной.

— Не "вы", а "ты". Ира, я же просто от Павла хотела избавиться, не выходя из роли. Прости, я не хотела, я же... Послушай, я сама в состоянии обслужить себя. Если у меня не будет сил, то я быстрее попрошу Зосима или Алексина устроить мне ванну. Первого — потому что так можно будет совместить полезное и приятное, второе — просто по привычке. Не хмурься, он мне подгузники ещё менял, так что никакой эротической подоплеки.

— Так сколько же ему?

— Тридцать пять. Ему было тридцать пять, когда его убили. А если считать так то ближе к трехстам.

— Ой, мамочки... — Ира роняет голову на рук и тихо смеётся.

— Можно подумать все так страшно, — улыбаюсь и осторожно касаюсь плеча, — устала?

— Перенервничала, боялась напутать что нибудь.

— Главное, не отходи ни на шаг от Зосима или Алексина и молчи. А ещё лучше, — встаю и потягиваюсь, — иди-ка ты в ванну!

— То есть?

— То и есть. Если уже все готово, чего добру пропадать? Иди, расслабься. Вечер будет убойным. Будем разыгрывать спектакль.

— А ты?

— А у меня досье, Шитак и Алексин с инструктажем. И надежда на чашку кофе с Зосимом наедине. Хотя бы на пол часа. Иди, пользуйся моментом.

Ирина тут же сбегает. Прислушавшись, я слышу её довольный полустон-полувозглас и тихий плеск воды. Немного позавидовав, достаю бумаги, быстро пробегая по основным пунктам каждой значимой персоны для закрепления не раз прочитанного материала. Затем делаю один звонок Шитаку. Я знаю, что он недалеко, охраняет меня. Быстро доношу до его сведения информацию об изменении продолжительности поездки и выслушиваю от него краткое реноме по возможным угрозам. Закончив с делами, решаюсь выбраться в коридор, чтобы проскочить к Зосиму. Мне выделили апартаменты с учётом того, что Ирина находится постоянно при мне, в то время как мой жених получил комнату в единоличное пользование. Только подхожу к двери, как раздаётся звонок:

— Хельченок, в коридоре много охраны, не выходи — не светись. Мы сейчас со снобом придем.

— А я надеялась на тет-а-тет.

— Все будет, жди.

Послушно ухожу в гостиную и застаю там Ирину полностью одетую с небольшим кейсом в руке.

— Если ты не против,то Алексин меня хотел похитить на пару часов, — она неуверенно жмется у дивана, — я вернусь вовремя.

Моё хихикание сбивает её с толку, но объясниться не получается, потому что Алексин и Зосим уже входят к нам с надменными лицами,что добавляет мне веселья.

— Ваше высочество, истерим? — Алексин вскользь проводит по моему лбу рукой и подходит к любимой.

— Ты перестрался в муштре Ирины, у тебя два часа, чтобы исправить ситуацию, — сквозь смех говорю, а тем временем Зосим обнимает меня.

— А до завтра не подождет?

— Нет, Алексин, иначе нюхательные соли ты носить будешь.

Он хмыкает:

— Отвернулись бы, приличия ради.

Они исчезают и мы остаёмся наедине. Зосим увлекает меня в сторону дивана:

— Волнуешься за неё?

— Зосим, она пошла готовить мне ванну!!! Это уже не в какие ворота не лезет. Я для виду сказала, чтобы этот Павел исчез, а она всерьёз ушла исполнять.

— Ванна говоришь? Интересная мысль.

— Зосим, перестань!

Вырываюсь из его рук и отхожу к окну. Внезапная вспышка раздражения прошла и становится неуютно. Нервы совсем стали слабыми, однако жених понимает и осторожно приближается. Его руки опускаются на плечи:

— Извини, Хельченок. Ты нервничаешь?

— Прости, я тоже была не права, сорвавшись. Не могу понять смысла предстоящей встречи, и это пугает. Даже если учитывать слова Стешина, что мы едем подтвердить о факте невмешательства в дела Внешнего мира, все равно все нечисто. И единственная здравая мысль — это то, что дед планирует представить меня как возможную наследницу.

— Это очень здравая мысль, — подтверждает Зосим.

— Ты меня успокаиваешь или намекаешь?

— Хельченок, ну опять ты задаешь такие вопросы, на которые я не могу дать ответы. Меня расстраивает такое положение дел.

— Хорошо, больше не буду.

Раздаётся стук в дверь. Удивлённо смотрю на загадочно улыбающегося жениха:

— Набрался наглости и попросил принести чай. Время есть, почему бы и не отвлечься?

Не дожидаясь ответа, он отходит к двери. Небольшой стол в гостиной быстро сервируют под его пристальным взглядом. Когда горничная исчезает, он самолично разливает чай и кломнаьту наполняет запах мяты.

— Не откажите жениху, твоё высочество, в целомудренном чаепитии.

Мероприятие проводилось в огроменном пафосно-кричащем зале, в отделке которого было много "слишком". Позолота, лепнина, хрусталь в светильниках — их было слишком много. Дамы блистали и переливались, словно экзотические цветы. На их фоне моё серое прямого силуэта платье в пол с юбкой годе выбивалось из общей массы. Самое мероприятие было прикрытием для закрытой встречи и в этом зале мой статус был никому неизвестен. Ловлю на себе оценивающий взгляды мужчин и женщин. Со стороны наша группа выглядит немного необычно и даже скромно. Зосим в строгом тёмном костюме держит меня за руку. Весь в чёрном Алексин приобнимает Ирину, чьё чёрное платье лишь подчёркивает светлые волосы и кожу девушки. Мы ждём Стешина под перекрёстным огнём взглядов.

Появление деда вызывает фурор. Все стремятся попасть ему на глаза, а он прямиком отправляется к нам.

— Прости, Хельга, задержался. Готова?

— К чему? Я поняла, что мне отведена роль статиста. Да и как то не вписались мы в ваш высший свет.

— Не язви, дорогая, это мишура.

Во время нашего разговора сопровождение деда не даёт никому подойти. Но стоило ему сделать неуловимый жест рукой, все меняется. Зосим отступает назад, моя рука перемещается на локоть деда. К нам тут же подходит пара седых мужчин:

— Александр Викторович, наше почтение.

Дед великодушно кивает и представляет меня:

— Моя внучка Хельга Эдуардовна Снежанская.

Мужчины выглядят немного удалёнными, однако по очереди называют свои имена:

— Лазурин Михаил Геннадьевич. Соколовский Алексей Вадимович.

— Мы польщены, Хельга Эдуардовна, — Лазурин склоняется в лёгком поклоне, — однако, Александр Викторович, не знал, что вы состоите в родстве со Снежанским.

— Просто он не любит отпускать дочь надолго от себя.

— Что же с ним будет, когда дочь решит выйти замуж? Хельга, неужели ваш отец строг к такому сокровищу? — Соколовский явно заигрывает. Ответить ему я не успеваю, на мою талию тут же ложатся руки Зосима. Позволяю себе лёгкую улыбку, осознавая, что он ревнует.

Мужчины недоуменно смотрят на нас, а Зосим, правильный до мозга костей, воспитанный и вежливый, не обращая внимание на окружающих, шепчет на ухо:

— Все в порядке?

— Да, — тихо отвечаю.

— Зосим, не забывайся, — больше для проформы ворчит Стешин, старательно пряча усмешку.

— Простите, Александр Викторович, но господин Снежанский все же мне доверил руку Хельги...

— А сердце? — с ехидцей подначивает дед.

— А сердце я отдала сама, — прерываю всевозможные остроумные высказывания.

К нашей группе вдруг подходит дама:

— Ах, я слышала, говорили про Снежанского. Эдуард Романович обещался быть?

— Инна, вы же знаете, Снежанский не посещает общественные мероприятия, — склонившись над рукой, ответил Стешин.

Внимательно рассматриваю её. Инна не лишена очарования зрелой красоты, если бы не слишком жеманные движения и высокий голос, тянущий гласные. Дама или правда столь непосредственно, либо хорошо притворяется.

— Ах, какая жалость. Мы пару лет назад так хорошо провели лето на Лазурном берегу, ах.

— Инна, а вы знакомы с дочерью Эдуарда Романовича? — Лазурин попытался сменить тему.

Дама скользит по мне пренебрежительным взглядом и ловко подхватывает Стешина под локоток. За спиной слышу лёгкий смешок хранителя, Зосим тяжело смотрит на кокетку, а та строит ему глазки:

— Помилуйте, Михаил Геннадьевич, откуда у него дочь? Он же не женат. Жаль, что наши пути разошлись.

Меня тоже начинает разбирать смех, от столь грубой игры, но все в смятении, поэтому просто пожимаю плечами, однако Соколовского не устраивает такой ответ:

— Хельга, а вы разве не встречались?

Дама сама напросилась, когда бросает на меня ненавидящий взгляд. Мне ясно, что все это от первого до последнего слова ложь.

— Не помню, Алексей Вадимович. Хотя был пару лет назад скандал. Отец уволил служанку за нарушение условий контракта. Кажется, она какие-то вольности себе позволила, не помню.

Дама разъярённо фырчит и уходит.

— Хельга, — дед явно сердится.

— Не люблю ложь, — отрезаю и вдруг замечаю, что Алексин исчез. Вместо него рядом с растерянной Ириной стоит Шитак.

— Прошу прощения, господа, — мы устремляемся к полуморфу.

-Хельга, приятно смотреть на такую красоту. Доброго вечера, внучок, — он ироничен и насмешлив.

— Что случилось, Ирина? — спрашиваю девушку, оглядываясь по сторонам.

— Не знаю, Алексин видел какую-то тень и бросился за ней. Почти сразу появился Шитак.

— Тень?

— Да, именно тень, — подтверждает полуморф.

Быстро оглядываюсь, не понимая слов Шитака и поведения Алексина. Появляется ощущение западни, стойкое желание сбежать. Окидывая все вокруг изучающим взглядом, натыкаюсь взглядом на фигуру, которую вовсе не готова увидеть. А отец неторопливо входит в зал, с обыденной величественностью осматривается и направляется в нашу сторону. И снова наблюдаю влияние личности Крауса на окружающих. Они признают его сильнейшим, неосознанно подчиняются, а ведь он ничего не сделал. Просто идет.

Подойдя к нам, слегка кивает:

— Шитак, Зосим. Хельга, где хранитель?

Шитак успевает подхватить Ирину, не давая сесть в реверансе.

— Он скоро вернется. Увидел непонятное, бросился разбираться. Ты же его знаешь.

— Знаю, — соглашается отец, — но это его не извиняет.

— Хельга под присмотром, — не соглашается Шитак. Отец собирается возразить, но его перебивает подошедший Стешин:

— Краус, ты мне скажи, где я столько нашатыря доставать буду? Все в обмороке от явления великого затворника Эдуарда Снежанского.

— Если я великий затворник, то почему они меня знают? — парирует отец, — Хельга возвращается домой. Я заменю ее на переговорах. Как думаете, Александр Викторович, ваших руководителей устроит такая замена?

— Точно нашатырем надо запастись. Что случилось?

— Раентар ушел в Средний мир.

— Так все серьезно?

— Это уже не просто охота одиночек, это целенаправленная травля. И Хельга в качестве жертвы.

Не успеваю испугаться, как на плечи ложатся прохладные ладони.

— Я забираю Хельгу домой, здесь небезопасно, — Алексин кивает отцу с дедом, — сами уж разбирайтесь. Я против, чтобы она здесь оставалась.

— Ты объяснишь, что именно нашел или учуял? — Шитак в напускной ленностью во взгляде осматривает зал.

— Я ничего не нашел, все на уровне догадок. Но мне показали возможные угрозы.

— Кто?

— Неважно. Зосим?

Оглядываюсь на жениха. Тот бледен, лоб покрыт испариной, он слегка заикается:

— Я не вижу. Но впереди очень нехорошее, надо уходить, пока есть мизерный шанс. Но причем тут шунгит?

Кажется, парень бредит, путается в реальности. Пытаюсь сделать к нему шаг, но Алексин удерживает меня

— Ирина, Шитак, Его светлость на вас. Ваше высочество, идемте.

Он увлекает меня в сторону выхода. Кольцо слегка нагревается. Мне приходится чуть ли не бежать на шпильке за ним.

Неприметная дверь, и вот мы идём по тёмному коридору, вслед за нами Зосим, опирающийся на Ирину. Снова хлопает дверь, я оборачиваюсь. За нами идёт Шитак с с моей и очевидно Ирининой дубами в руках. В собственном обличии, он напряженно вслушивается в окружающую тишину.

— Сейчас налево и до упора, там уже авто с вашими вещами, — подсказывает он. Мы послушно поворачиваем и вот выход. Алексин притормаживает и ждёт, пока нас обгонит полуморф. Проходя мимо, он негромко командует:

— Неро отпусти.

Послушно сбрасываю теплое кольцо на пол, раздаётся тихий возглас Ирины, а в мою руку утыкается холодный нос. Одной из трёх морд.

— Ириш, тише, обморок откладывается, — просит Алексин, а Шитак хмыкает:

— Она Зурга увидела.

Смотрю в том же направлении, куда смотрим моя испуганная однокурсница. Там, на уровне головы хранителя, но немного поодаль маячит морда льва соответствующих размеров.

Зверь песочного окраса невозмутимо изучает нас янтарными глазами. Неро рвется к нему поиграть, но Зург с неодобрительным рыком остужает его пыл.

— Пока тихо, идём, — Шитак первым выскальзывает наружу.

Он настороженно ждёт, пока мы выйдем и быстро распоряжается:

— Зосим, сядешь со мной. Хельга за мной, девушка за Зосимом. А ты как всегда посреди малинника, — ехидно кидает он хранителю.

— Твой кошмар в машину не влезет.

— Обижаешь.

Движение руки, и в машину первым влетает песчаный кочет, который в клюве за шкирку тащит чёрного котёнка с кисточками на ушах.

Алексин успевает усадить меня, как вдруг выпрямляется:

— Не успели! Ирина, за машину.

— Вижу, — рычит Шитак, и толкает Зосима за себя.

Алексин вытаскивает меня из машины:

— Девочка моя, чтобы не случилось, от Шитака не отходишь, слышишь?