Какой только колбасы там не было: докторская, краковская, русская... и вся домашняя, умопомрачительно ароматная! Животик предательски требовательно заурчал. Пришлось зайти в уютный магазинчик. За прилавком стояла невысокая армяночка в возрасте.
— Здравствуйте! Дайте мне, пожалуйста, палочку московской и колечко краковской.
— Здравствуйте! — радушно улыбнулась женщина. — Подождите минуточку, — сказала она и обернулась к полкам с колбасой.
Тут до меня дошло, что мы говорим-то по-русски. Душу затопило теплотой. Получается, я уже соскучилась по родной речи, а не только по еде. Говорят, русские эмигранты всю жизнь тоскуют по России. Как же я их понимаю! Россия — страна с неповторимой русской ментальностью, познав которую, привязываешься всеми фибрами души. И тоскуешь, оказавшись вдали...
— Взвесьте мне ещё охотничьих колбасок, — попросила я. От проснувшегося голода хотелось накупить всего побольше.
Армяночка лишь понимающе улыбнулась. Ощущение как будто на родине вышла в магазин за покупками. Только расплачиваюсь не рублями, а вонами.
Покинув магазинчик с колбасами, я устремилась исследовать другие. Зашла в хлебную лавку, затем в ларёчек, где торговали крупами, потом в магазинчик с солёностями и рыбой. Прикупила кроме прочего свежего хлеба, домашней сметаны, пельменей, вареников. Обладая родной сердцу снедью, ощутила себя на седьмом небе. И ещё больше возрадовалась, позавтракав в кафе с русской кухней. Мелко конечно, но из таких малых радостей создаётся большое счастье. Такова селяви!
В ресторан я вошла нагруженная пакетами и донельзя довольная. Разберусь с текущими вопросами и поеду домой. Но как говориться человек предполагает, Бог располагает. У дверей меня встретил управляющий ресторана Ки Чжун. Утром я его предупредила о своём приезде — не хотела ставить работников в неудобное положение своим внезапным визитом.
Поздоровавшись и низко поклонившись, он поспешно забрал пакеты из моих рук. Смешно повел носом принюхиваясь, но промолчал. Я сцедила улыбку в кулак. Из пакетов сильно пахло копченой колбасой.
"Настоящий джентльмен", — прокомментировал голос внутри меня.
"Ага, если бы они еще водились в Корее, а не в Англии".
"Тогда, настоящий мужчина", — поправился он.
"Вот с этим не поспоришь".
Мысленно переговариваясь со своим вторым я, прошла за управляющим к своему кабинету. Открыла ему дверь и вошла вслед за ним. Он сгрузил пакеты на стулья и обернулся ко мне, ожидая дальнейших распоряжений. Попросила его присесть. Но он упорно стоял, пока я не сняла дубленку и не села за свой рабочий стол.
Расспросила его про работу ресторана за последнюю неделю. Слушала его, а сама думала, что же, собственно говоря, входит в мою компетенцию. Нерешительно поинтересовалась, есть ли у нас должностная инструкция для директора ресторана. Хён Ки Чжун рассмеялся, заявив, что это отличная шутка. Если бы ещё я действительно шутила...
Отправила Ки Чжуна по своим делам, а сама обложилась документами и словарями, захваченными из дома. Понимание документов давалось тяжело. Требовалось еще несколько терминологических словарей. Но я не сдавалась, делала краткие записи, составляла таблицы. Опомнилась когда в кабинете перед моим столом обнаружился Хён Ки Чжун, сообщивший, что он стучал, но я не ответила. Сфокусировала взгляд на часах. Блинский, пять часов как корова языком слизнула. Горестно вздохнув, я отложила документы и попросила Ки Чжуна подвезти меня домой.
Выйдя из дверей ресторана, я застыла пораженная крайне неприглядной сценой. Охрана из банка напротив вышвырнула на тротуар отчаянно вопящего мужчину. Тот расцарапал руки, порвал штаны от удара об асфальт. Не замечая боли, он уткнул голову в колени и громко разрыдался.
Хён Ки Чжун открыл мне дверцу, чтобы я села в машину, но я всё глядела на мужчину. Добротная одежда, хорошие туфли выдавали в нем служащего средней руки. Почему же его так непочтительно выкинули на улицу?! В России бомжей из трамваев выгоняют более вежливо, чем здесь потенциальных клиентов из банка.
Управляющий повторно попросил меня сесть. Я невидяще взглянула на него и направилась через дорогу к мужчине. Присела рядом с ним на корточки, отвела его руки от лица и заглянула в удивленные глаза:
— Я могу вам чем-то помочь?
— Чем вы можете мне помочь, агасии?! — он шмыгнул носом, быстро отёр следы слёз. — Мне срочно нужны деньги на операцию дочери, а я на днях потерял работу. Теперь ни один банк не дает мне ссуду. Придётся идти к ростовщикам. Так я спасу дочь, но загублю всю семью, выплачивая непомерные проценты. У меня осталось всего два часа, потом операцию делать будет поздно, — он горестно вздохнул.
— Сколько денег вам нужно?
— Почти миллион долларов. Слишком много, чтобы занять у родственников. И ростовщики вряд ли дадут столько, даже если я заложу всё, включая себя. О, бедная моя доченька! — слёзы снова потекли из его глаз.
Я решительно взяла его за руку и потянула, чтобы он встал.
— Пойдёмте в банк. Я перечислю нужную вам сумму. У вас есть номер счета больницы?
Он поднялся, подхватил валяющийся рядом портфель. Совместными усилиями привели его одежду в порядок, и пошли обратно в злосчастный банк. Охранники заступили нам дорогу. К одному из них подошёл управляющий Хён, что-то сказал на ухо и те сразу же с глубоким поклоном, растворили двери. Хён Ки Чжун вошёл в банк вслед за нами.
Операция по переводу средств заняла от силы минут двадцать. При этом я с досадой наблюдала за сменой отношения ко мне банковских служащих. Презрительные взгляды в начале и лебезящие, едва в моих руках появилась золотая дебетовая карта их головного банка. И почти раболепие, когда на экране отразился остаток моего карточного счета.
Как только деньги перевили, мужчина отошёл, чтобы позвонить в больницу и жене. Я же немного мстительно попросила перевести все оставшиеся средства на другой счёт и аннулировать карту, так как мне не понравилось их обращение с клиентами.
"Вот я и выполнила просьбу монаха. У девочки появился шанс выжить", — думала я, выходя из банка под руку с Хён Ки Чжуном.
— Аджосси, езжайте быстрее в больницу к дочери, — поторопила я мужчину.
Он низко поклонился, спросил моё имя, с жаром поблагодарил за помощь. Пожал руку управляющему, снова поклонился и сломя голову побежал в сторону метро.
— Вы поступили опрометчиво. Он вряд ли сможет вернуть вам деньги. Вы даже его имени не узнали. Хорошо, что я попросил копию больничного счета, — высказался он, пока мы шли к машине.
— Возможно. Надеюсь, операция девочки пройдёт успешно. А деньги... деньги нужны, чтобы покупать. Сегодня я купила чужую проблему, но так как она чужая и не могла стать моей, то она исчезла, — улыбнулась я, заметив его изумление.
Хён Ки Чжун открыл для меня дверцу пассажирского сиденья — из салона на нас пахнуло колбасным запахом.
— Всё хотел вас спросить, чем так вкусно пахнет? — сказал Ки Чжун, поддерживая меня за локоть, пока я садилась в машину.
Я села, обернулась к нему стоявшему у дверцы и констатировала:
— Похоже, вы до сих пор ещё не гуляли по русской улице, раз этот запах вам незнаком.
Он, почему то смутился, как будто я уличила его в чем-то постыдном.
— У меня нет времени на прогулки, — пояснил он, когда сел в машину, завёл её и стал выруливать на дорогу.
— Это запах колбасы. Мне она очень нравится, поэтому я и купила её побольше. В городе такую колбасу не продают.
— Столько колбасы?! Несколько пакетов? — удивился он.
— Нет, конечно. Я купила и других чисто русских вкусностей... — рассмеялась я.
Речь зашла о гастрономических пристрастиях наших народов. О традициях в еде и выпивке. Он смешно рассказывал о любви корейцев к кимчи, и о её едва переносимом запахе. Поведал о топпоки, рисовых хлебцах, сладком картофеле и каштанах. Он со смаком говорил о еде, которой торгуют в простых палатках на улицах Сеула. Глядя на него, с трудом верилось, что такое говорит управляющий довольно известного ресторана.
Когда мы приехали к моему дому, Хён Ки Чжун помог мне донести пакеты. Под предлогом занятости отказался от чая и раскланялся. Правда пообещал, что в следующий раз непременно зайдёт на бутерброды с колбасой и пельмени, так как ему очень хочется их попробовать.
Оказавшись, наконец, в родных пенатах, приняла ванну, высушила волосы и пошла пить чай. На кухне лежали пакеты. Стала их разбирать, раскладывать продукты по полкам в холодильнике шкафах. В одном из шкафов я обнаружила початую пачку соли. "Вот млин, совсем забыла! А ведь обещала соседу вернуть соль на следующий же день. Неудобно получилось".
Сегодня я узнала, что корейцы в благодарность за услугу либо как извинение за допущенный промах приглашают в ресторан. Наверно, лучше всего будет пригласить соседа на ужин за мой счёт. И извиниться за несдержанное обещание.
Через пару минут я была у соседской двери. В этот раз парень открыл дверь гораздо быстрее. Так что я не успела обдумать свое решение.
— Добрый вечер! Я на днях обещала вам вернуть пачку соли, но, к сожалению, забыла её купить. В качестве извинения за невыполненное обещание я хочу пригласить вас на ужин в ресторан. Если сегодня вы не заняты?
Сосед несколько минут удивленно на меня смотрел, прежде чем ответил:
— Здравствуйте, Ким Лин Мэй! У меня сегодня выдался свободный вечер, поэтому с удовольствием с вами поужинаю. Я зайду за вами через час.
— Буду ждать вас — несколько церемонно ответила я и поспешила к себе готовиться к походу в ресторан.
Мне предстоял второй выход в свет в качестве Ким Лин Мэй. Меня охватило радостное предвкушение интересного вечера, проведенного в обществе красивого молодого мужчины. Я надела белоснежное короткое платье баллон с дорожками серебристых пайеток. Из украшений выбрала серебряное ожерелье и браслеты. На плечи накинула болеро из белого меха. Волосы уложила в сложную причёску так, что они каскадом спускались по спине, спереди забраны вверх, а чёлка зачесана набок. Посмотрев в зеркало, осталась довольна собой. Казалось, я никогда прежде не была так хороша как сегодня.
В дверь позвонили. Ещё раз, довольно взглянув на себя в зеркало, открыла. Кан Ын Кю стоявший за дверью восхищенно проговорил:
— Вы сегодня необычайно красивы!
— Спасибо! — поблагодарила я его искренне. — Я ещё плохо знаю Сеул, поэтому оставляю выбор ресторана за вами.
Он посмотрел на меня, слегка прищурив глаза и улыбнулся. Судя по всему, парень находился в предвкушении, как и я.
— Предлагаю посетить ресторан "Леван" — там отличная японская кухня и не только. Вы там бывали раньше? — спросил он, отходя к лифту. Я пошла за ним. Дверь квартиры автоматически закрылась.
— Нет, и с японской кухней я тоже незнакома. — Нужно вызвать такси, — предложила я, заходя в лифт.
— Мы поедим на моей машине. Она припаркована на подземной стоянке в нашем доме, так что нужно только спуститься вниз.
Лифт предательски медленно спускался. Мы молча улыбались друг другу, посматривая на наши отражения в зеркалах. Парень выглядел весьма представительно: в черных облегающих брюках, модельном пиджаке болотного цвета, надетом поверх тонкого черного свитера с v-образным вырезом. Волосы до плеч красиво уложены в ультрасовременную небрежную прическу, скрывавшую широкие скулы. Из нас получилась красивая пара. Ын Кю — статный, темноволосый парень, и я — невысокая, хрупкая блондинка.
Мы спустились на цокольный этаж, вышли на стоянку и сели в белый спорткар. Едва машина тронулась с места Кан Ын Кю поднял мягкий откидной верх кабриолета.
— Какую кухню вы предпочитаете, Лин-сси? — поинтересовался он.
— Разную! Насколько я знаю, в Корее наиболее популярна японская кухня, но я в ней совершенно не разбираюсь. Честно говоря, и кушать палочками я научилась относительно недавно.
Он уверенно вёл машину сквозь большой поток таких же спешащих автомобилей. Его аура, приятный мужской аромат в ограниченном пространстве автомобиля вызывали едва уловимое волнение. Я исподтишка изучала его. Он тоже ненавязчиво рассматривал меня.
Ресторан, в который мы прибыли, разительно отличался от моего. Просторный, оформленный в японском природном стиле с как бы парящими в воздухе фонариками. Основная часть зала была заполнена столиками, рассчитанными на двух и четырёх посетителей. У одной из стен располагались ниши с мягкими диванчиками, разделённые ажурными деревянными перегородками. Тем не менее, из них хорошо просматривался весь зал. Пока мы шли до своего места большинство сидящих за столиками посетителей обратили на нас внимание, несколько парней поприветствовали Кан Ын Кю. "Видимо он здесь частый посетитель", — отметила я мысленно.
Наш столик располагался в нише почти в конце зала и частично был прикрыт деревянной перегородкой от взглядов иных посетителей. Мы чинно расселись на диване. Официант, поклонившись, преподнёс нам меню. Вот ужас, меню было составлено на японском. Придётся просить помощи у соседа:
— Кан Ын Кю, стыдно признаться, но я не владею японским.
— Если вы не возражаете, я закажу на свой вкус, — он пролистал меню. — Постараюсь вас не разочаровать, — пообещал он, подзывая официанта ладонью вниз.
— Полагаюсь на вас, — с улыбкой согласилась я.
Кан Ын Кю стал делать заказ, а я огляделась по сторонам. Ресторан пользовался успехом. Все столики были заняты, причем исключительно молодыми парами. "Интересно, как Ын Кю удалось найти свободный?! Похоже, здесь принято заказывать их заранее..."
— Откуда вы родом, — спросил Ын Кю, освободившись.
— Из России.
— О, такая огромная страна. Но у вас корейское имя?
— Так уж получилось, — улыбнувшись, я внимательно посмотрела на него, взглядом давая понять, о нежелании разговаривать на эту тему.
— Раз уж мы соседи и я немного старше вас, может вы будете обращаться ко мне на ты или оппа, — хитро щурясь, предложил Ын Кю.
— Хорошо, оппа, — без раздумий согласилась я.
Мне нравилось, что общение с Кан Ын Кю складывалось легко. Моя женская интуиция подсказывала, что его любезное отношение ко мне — искреннее, без потаённых мыслишек. Ещё немного за ним последив, я расслабилась и стала получать настоящее удовольствие от открытого общения с молодым человеком.
Вскоре нам обоим принесли какой-то салат: из рыбы, листочков китайского салата, заправленный неким неизвестным мне маслом. Есть его требовалось, конечно же, палочками. Понаблюдав за моими мучениями, Ын Кю пересел ко мне поближе, полуобнял за плечи и стал показывать, как правильно брать палочки и захватывать ими салат, но листья салата то и дело норовили упасть обратно на тарелку.
Тогда Кан Ын Кю произнёс:
— Видимо, мне придётся самому тебя покормить, — взял мою руку в свою управляя ей, зацепил кусочек салата и отправил мне в рот.
Проделал он это настолько ловко, что мне стало завидно. Когда он захватил палочками ещё один кусочек, я протянула его ему. Он с удовольствием съел его и выглядел довольным. Так мы весело поглощали салат, иногда роняя кусочки обратно в тарелку. Непосредственная игра сблизила нас.
