Энжел Хилл (Черновик. Общий файл)

— Мам, он опять ходил, — услышала Андрэ голос Элен. — И стонал жутко.

Господи! Так Проклятый Страж еще и ходит? Хотя Андрэ оставалась все в той же позе, она вся обратилась в слух.

— Не говори глупости, — скучающе отозвалась любящая мать, выпуская изо рта дым.

— Неужели ты не слышала его крадущихся шагов в стене, — продолжала жаловаться Элен. — И его сдавленные душераздирающие стоны. У меня до сих пор мурашки от них бегут.

— Никто не может ходить в стене. Как это возможно? Глупости какие.

— Но он же призрак, мам, и он прошел мимо твоей комнаты тоже, — не унималась Элен.

— Это просто ветер. Я ничего такого не слышала. Ты же знаешь, я принимаю на ночь снотворное, а тебя не раз просила перестать читать низкопробную литературу, тем более в библиотеке Энжел Хилла найдется много приличных книг.

— Например? — Строптиво спросила Элен, как человек, который перечитал уже все, что только можно.

— Например, Шекспир, — терпеливо отозвалась леди Камминг.

— Ну, да! — Хмыкнула Элен. — Самое то, читать на ночь о трех макбетовских ведьмах и тени отца Гамлета.

— Хорошо. Можно взять, что-нибудь другое... — Рассеяно ответила мать, чьи мысли явно были заняты чем-то другим.

— А вы что посоветуете, мисс Уолпол? — Повернулась к ней Элен.

Андрэ, сложив ладони на спинке дивана, и положив на них подбородок, внимательно прислушивалась к их разговору. Она повернулась к Элен и сказала:

— Ирвина Шоу "Пигмалион".

— Неплохо. — Милостиво одобрила леди Камминг.

— Я уже читала, — разочарованная Элен вновь вернулась к своему журналу.

— Тогда "Трое в лодке" Джерома. — Не сдавалась Андрэ.

— Тоже читала, — пожала плечами Элен, не поднимая глаз от журнала и всем своим видом показывая, что Андрэ трудится напрасно.

В это время в гостиной появилась Донна. По-видимому, она не ожидала увидеть здесь такое общество, а потому, от неожиданности, воскликнула с несколько наигранным воодушевлением:

— О, как здесь тепло! Представьте, я так замерзла в своей комнате. Просто не понимаю, как могут мужчины гулять в такую погоду. Позволишь? — Спросила она Элен, усаживаясь на кушетку рядом с ней.

Леди Камминг упорно не замечая Донну, отрешенно смотрела в огонь камина. Андрэ, глядя в окно, раздумывала над разговором матери и дочери Камминг. Он навел ее на довольно дельную мысль, которую необходимо было не просто обдумать, а проверить на деле и касалась она Проклятого Стража.

— Вы уже выбрали себе платье и шляпку для предстоящих бегов? — Спросила у Андрэ Донна, склонившись над журналом, который листала Элен.

— Бегов? — Очнулась Андрэ.

— Мы отправимся на бега? Когда? — Подняла голову Элен. Глаза ее блестели.

— Ах, значит я первая сообщаю вам эту новость! — Засмеялась довольная Донна. — Так вот, все началось с разговоров о конной прогулке, а кончилось идеей поехать на предстоящие бега. Вы ведь знаете, что если мужчины чем-то увлекутся, их ничто не остановит. А у нас теперь появилась забота: выбрать для столь замечательного события соответствующий наряд и мне кажется, Элен, что эта шляпка будет вам к лицу.

Заинтересовавшись, девушка посмотрела на снимок на который указывал пальчик Донны, и принялась придирчиво разглядывать модель шляпки.

— Действительно, — проговорила она критически, — что-то в ней есть.

Встав с кушетки, она подошла к леди Камминг и развернула перед ней журнал.

— Мам, как ты считаешь, подойдет мне эта шляпка или нет?

— Не знаю, — едва взглянув на снимок, произнесла леди Камминг. — Может, она тебе вообще не понадобиться, мы ведь не получили никакого приглашения на бега от графа Уэнтворта. Извините, но вынуждена покинуть вас, мне пора принимать лекарства.

Она поднялась и затушив сигарету в мраморной пепельнице, вышла из каминной. Элен положив журнал на столик, последовала за матерью.

— Вот ведь старая ящерица. — Процедила ей вслед Донна. — Остается только пожалеть эту дурочку.

— Она кажется преданной дочерью, — заметила Андрэ.

— Кто? Элен? — Криво усмехнувшись, Донна щелкнула зажигалкой, закуривая тонкую сигарету. — Она настолько преданная дочь, что спит и видит, как бы поскорей сбежать замуж за первого попавшегося дурака, который возжелает ее приданного. А ее мамаша все норовит пристроить доченьку получше. Думаете, почему они все еще торчат в Энжел Хилле, а не уехали вместе со всеми?

— Почему?

— Из-за Лоренса, конечно. Его брак с Элен давно решен его матерью и леди Камминг, еще когда оба были детьми. Теперь Камминг торопит со свадьбой, а Лоренс делает все, чтобы отвертеться от нее.

— Н-да, он не похож на счастливого жениха, — вынуждена была признать Андрэ.

Выпустив дым из ярко накрашенных губ, Донна пытливо посмотрела на нее:

— Считаете Элен пара Икли?

— Не думаю, — последовал осторожный ответ.

— А я вот в этом уверена, — воинственно раздула ноздри Донна. — Элен простовата для Лоренса. У него через три дня их совместной жизни от скуки скулы начнет сводить. Элен — это сплошная преснятина, что мамочка велит, то она и делает. Заметили какой у нее на голове ободок с дурацким бантиком?

От комментарий Андрэ воздержалась. Она вовсе не считала Элен скучной и пресной, но была согласна с Донной в том, что пресыщенному Икли и сексуально озабоченной Донне неискушенная Элен была не интересна.

— Мой бог, какая же здесь скука! — Простонала Донна, потянувшись всем телом.

— Зачем же вы остались? — Последовал закономерный вопрос, который Донна предпочла не заметить и вместо ответа, с ее стороны вдруг последовал упрек:

— О, вам-то конечно скучать не приходиться при таком аппетитном дворецком.

"Ну начинается!" — с досадой подумала Андрэ, а вслух поинтересовалась:

— Что вы имеете ввиду?

— Неужели вы такая идиотка, что и вправду не спите с ним? — Тоже с досадой, без обиняков высказалась Донна.

— Минутку! Он же мой слуга.

— И именно потому, что он ваш слуга, вы так ревностно оберегаете его от чужих посягательств? Вы что же, вообще запретили ему заниматься любовью с кем бы то нибыло? — Промурлыкала Донна. — Сами не хотите и ему не позволяете?

— Я ничего ему не запрещаю. Его личная жизнь меня не касается.

Донна с насмешкой наблюдала за тем как оправдывается Андрэ, потом лениво произнесла:

— А знаете, если бы я спала с ним, я бы поступила точно так же, как вы: я бы никого не подпускала к нему.

Андрэ минуту разглядывала Донну, в черных брюках и такой же черной облегающей водолазке, она была похожа на лениво потягивающуюся пантеру, только что не облизывалась.

— Донна, он взрослый и самостоятельный человек и я не могу что-то решать за него, а тем более запрещать, — тихо произнесла Андрэ, понимая, что отдает своего дворецкого на растерзание ненасытной хищнице.

Донна выпрямилась, ткнув сигарету в ту же пепельницу где лежала недокуренная сигарета леди Камминг.

— Значит, вы не будете против, если я... познакомлюсь с ним поближе?

Андрэ только плечами пожала.

— И где же он?

— Понятия не имею. Полагаю на кухне, готовиться морить меня голодом.

— Что ж, пожалуй, я вас оставлю, — сказала Донна вставая. — До встречи за обедом, дорогая.

Оставшись в каминной одна, Андрэ немножко помучилась угрызениями совести. Но что она могла тут поделать? Как ей было удержать Донну, упорную в своем преследовании Рейвора. Намного приятнее было думать о том, как будет изворачиваться Рейвор, объясняя вожделевшей его Донне, что он гей, и как вытянется лицо у последней, когда она поймет, что ее желание так никогда и не будет удовлетворено. Так помечтав немного, Андрэ решила, что пора заняться делом и отправилась в библиотеку.

Библиотека Энжел Хилла представляла собой небольшую комнату, больше походившую на кабинет с письменным столом посередине и двумя глубокими креслами по обеим его сторонам. Две стены занимали шкафы с книгами. Широкое окно давало достаточно света даже в этот пасмурный день. В него были видны дрожавшие под частыми мелкими каплями дождя листья плюща. У дверей, в углу, стоял напольный глобус.

Андрэ обошла шкафы с книгами и подошла к столу. Ее привлекла импозантная, скульптура металлического литья изображавшего полноватого чудака, в одежде конца восемнадцатого века, углубленного в чтение. Андрэ рассеяно погладила его по блестящей отполированной лысине, оглядывая ряды книг. Что она надеется здесь найти? Все, что поможет ей понять природу Проклятого Стража. И Андрэ принялась просматривать книгу за книгой. Что из себя представляло большинство из них было понятно, стоило прочитать названия на их корешках, другие приходилось просматривать. Многотомники Андрэ обходила, что экономило ей время и сужало поиск. И когда она уже была уверенна, что понапрасну потратила полдня, ее старания оказались неожиданно вознаграждены.

Когда она открыла дверцу последнего книжного шкафа с его нижней полки съехали небрежно сложенные там альбомы и шлепнулись на пол. Это были альбомы для рисования с детскими неуклюжими, но такими непосредственными рисунками, раскраски и журналы мод давних лет. Андрэ принялась складывать альбомы и журналы обратно на полку, рядом с пластиковым сундучком в котором хранились цветные карандаши, истертые ластики, сломанные точилки, высохшие и потрескавшиеся акварельные краски с облезлой кисточкой.

Странно, разве у графа были дети? Может все это добро осталось от маленьких гостей, когда-то приезжавшие в Энжел Хилл, но тогда зачем хранить его? Один альбом в толстом кожаном переплете, который ни каким образом не мог бы заинтересовать ребенка, чьи милое малевание граф так бережно хранил, привлек внимание Андрэ. Это оказался технический план Энжел Хилла.

Сев в кресло и положив альбом на колени, Андрэ начала перелистывать его, пытаясь понять схему какого именно помещения рассматривает сейчас. Она узнавала очертания гостиной, кухни, холла с его широкой лестницей, коридоров левого и правого крыла и даже чердака и подвалов. Все было тщательно вычерчено, выверено до малейшего дюйма и точно перенесено на бумагу. Но пролистав альбом до конца, Андрэ обнаружила, что один лист из него был безжалостно выдран. Андрэ пролистала альбом, чтобы найти оглавление и определить план какого именно помещения кому-то так не понравился, но оказалось, что и оглавление было тоже грубо изъято. Замечательно! Значит в Энжел Хилле имеется помещение о котором не должен знать никто. Андрэ посмотрела: альбом был создан в начале прошлого века, в 1919 г., видимо после капитального ремонта и пристроек к дому. Имеет все это хоть какое-то отношение к Проклятому Стражу? Казалось связи с ним никакой, но Андрэ чувствовала, что эта связь есть. Она еще раз, медленно пролистала альбом, пытаясь определить, чего здесь не хватает. Но в наличие были все помещения дома, даже те о которых Андрэ не подозревала, во всяком случае расположение комнат и коридоров полностью совпадали с общим планом, что красовался на самой первой странице. Тогда, что же было изъято?

Андрэ поднялась к себе в комнату раздумывая над загадкой, которую ей снова задал Энжел Хилл. Включив ноутбук и открыв почту, она увидела сообщение. Брэдстед прислал список лиц с кем в последние дни своей жизни встречались убитые, и в их числе Андрэ увидела имя своего дворецкого. Она отправила Брэдстеду просьбу спросить у сэра Холлендера о том, известно ли ему об этом, поинтересовавшись состоянием его здоровья. Ниже она прочла ответ Брэдстеда на свое требование отослать Рейвора из Энжел Хилла. Он был весьма лаконичен и категоричен: "Смирись!". "Вам бы инспектор такую сальмонеллу на хвост и тогда бы я посмотрела, как бы вам работалось", — горько вздохнула Андрэ, взглянув на время в нижнем углу монитора. Обед! Андрэ заметалась уже понимая, что безнадежно опаздывает. Где носит Рейвора, когда он действительно нужен?!

Все уже сидели за столом, когда Андрэ, извинившись, заняла свое место. Рейвор стоял у стола с блюдами и по его безучастному виду ничего нельзя было понять. Зато бросаемые на нее взгляды Донны были более чем выразительными, так что Андрэ предпочитала их упорно не замечать.

Дождь разошелся и теперь заливал стекла высоких окон сплошным потоком. После обеда все перешли в гостиную пить кофе. Кроме верхнего света гостиную освещали бра, но в ней было по прежнему холодно и дамы кутались кто в шаль, кто в палантин. Граф и леди Камминг сели играть в карты.

— Какой у вас все-таки роскошный рояль, граф, — вдруг произнесла Донна, разглядывая белоснежный инструмент поверх чашечки с кофе.

— Кстати, — вынул трубку изо рта Уэнтворт. — Я взял на себя смелость пригласить на завтрашний вечер миссис Амалию Лонг.

— О боже! — Страдальчески простонала леди Камминг на какое-то время потеряв интерес к картам. — И в придачу, конечно, всю округу на представление этой давно увядшей оперной дивы?

— Разумеется. Я подумал, что это скрасит наш вечер, да и соседям развлечение.

— Да, но сегодня мы все умрем от скуки, — пожаловалась Донна и вдруг повернулась к Андрэ. — Если, конечно, мисс Уолпол не сжалится над нами и не сыграет что-нибудь.

Андрэ с недоумением взглянула на нее.

— Я? — Удивилась она. — С чего вдруг? Почему бы вам не посмотреть очередную серию мыльной оперы, чтобы не скучать?

— Мне надоели сериалы. Но я хорошо помню то лето в Энжел Хилле, когда вы гостили в нем со своей матушкой. Помню, стоило нам начать игру, как прибегала ваша матушка и уводила вас заниматься музыкой, при этом все время повторяла, что прилежным трудом можно заработать талант. Ах, граф, ну хоть вы вспомните, как миссис Уолпол все время говорила, что ее Сюзи первая ученица по классу фортепиано.

— Извините, мисс Донна, но я этого совершенно не помню. Зато помню, какие звуки издавал рояль, когда вы, мисс Уолпол, садились за него, когда были девочкой, — и Уэнтворт тепло улыбнулся тем, далеким воспоминаниям.

Карты лежали перед ним рубашкой вверх, но граф так и не поинтересовался, что оказалось у него на руках. Зато леди Камминг внимательно изучала свои, держа их веером перед собой.

— Мне в самом деле хотелось бы узнать, сработал ли метод вашей матери, мисс Уолпол. — Сказала она не отрывая взгляда от карт.

Андрэ приуныла. Кто бы осмелился отказать в просьбе этой леди.

— Будет лучше если вы все же скрасите этот унылый и неудачный день своей игрой. — Произнесла Донна, глядя прямо в лицо Андрэ и это больше походило на вызов чем на просьбу. Неужели ее настигла месть отверженной женщины.

— Правда, сыграйте же нам что-нибудь, — поддержал Донну, развалившийся рядом с ней на диване, Икли. — Ну же, не ломайтесь. Обещаю, мы не будем слишком строгими слушателями.

В это время Донна отвела взгляд от Андрэ и торжествующе посмотрела на Рейвора. По ее губам мелькнула усмешка полная мстительного удовлетворения. В недоумении Андрэ проследила за ее взглядом. Куда только подевалась вся невозмутимость вышколенного дворецкого. Рейвор пребывал в смятении, что доставляло Донне непередаваемое удовольствие.

— Боюсь, что упорно заставляя меня полюбить музыку, мама добилась обратного: в конце концов я ее решительно разлюбила. — Попыталась отшутиться Андрэ.