Наследники (часть 2)

И вдруг все завершилось. В последний миг де Варга успел заметить, как пламя разделилось надвое вдоль спины воина, словно крылья феникса, а затем огонь обернулся тугой воронкой, скрывшей рыцаря, и рассеялся, оставив после себя только искореженный и обожжённый металл.

И небольшую горку праха, с торчащими из него остатками обгорелых черных костей.

— Получилось? — выдохнул Винсент, утирая пот со лба.

Мигель упал на колени и кое-как все-таки залечил свою руку.

— Но где же Антонио? — спросил один из незнакомых отступников. — Разве он не должен был восстать на месте якоря?

Колдуны озадаченно переглянулись.

* * *

Инквизитор стоял над конвульсивно дергающимся телом умирающего колдуна, захлебывавшегося собственной кровью, и спокойно наблюдал. Его обязанностью было убедиться, что еретик действительно умрет. В нечеловеческой выносливости предателя веры он уже убедился и не хотел ошибиться, приняв за смерть какую-нибудь уловку. Для надежности он собирался, когда колдун затихнет, отрезать тому голову и сжечь ее в печи, а тело запихнуть в бочку с известью. Монах справедливо полагал, что после такого ритуала даже самый мощный демон, захвативший тело колдуна, не сумеет воскресить своего носителя.

Но время шло, а чернокнижник, хоть закрыл глаза и как будто бы не дышал, дергался все сильнее. Монах забеспокоился и решил поспешить с обезглавливанием, пока не произошло чего-нибудь странного. Инквизитор положил факел, протянул руку и схватил колдуна за лоб, чтобы наклонить голову назад и открыть шею, но, только коснувшись кожи, тут же с воплем отдернул ладонь.

Тело колдуна было горячим, словно слиток чугуна в доменной печи. Монах со смесью страха и недоверия смотрел, как раскаляются докрасна оковы на руках чародея. В растерянности инквизитор отступил на пару шагов, соображая, как поступить. Но чувство долга быстро взяло верх над паникой, и монах решительно шагнул вперед, занося кинжал для удара.

В то же мгновение чернокнижник вскинул лицо и открыл глаза.

Обжигающий свет полностью залил камеру на целую минуту. Он был столь ярок, что едва не лишил зрения монахов, ожидавших в коридоре. Крики их боли и страха продолжались, даже когда свет угас.

Но сияние не исчезло полностью, оно лишь потускнело до уровня сотни свеч или одной магической сферы, и источником его служило тело чернокнижника. Оковы расплавились, камень вокруг покрылся копотью, а от инквизитора не осталось даже пепла. Колдун неторопливо встал и с любовным удивлением поднес свои руки к лицу. Равномерный матовый свет лился со всей поверхности тела чародея, и отступник счастливо засмеялся.

— Неужели... — нежно проговорил он с улыбкой. — Наконец-то...

В дверях камеры появились монахи с оружием. Чернокнижник радостно приветствовал их взмахом руки, отчего инквизиторы упали на пол и больше не двигались.

Посмеиваясь, сияющий колдун переступил через тела и пошел по коридору. Частично ослепшие монахи бросались от него врассыпную, и чернокнижник не трогал их. Один, впрочем, выкрикнул что-то нечленораздельное и выхватил кинжал, но пал прежде, чем успел замахнуться.

Чернокнижник не особенно задумывался над направлениями. Эйфория, бесконечное блаженство наполняло его разум и чувства, и колдун просто шел. Ему нравилось идти. Ощущение успеха, собственной необоримой мощи кружило голову, и чародей не собирался жертвовать сим персональным раем во имя каких-то мелких забот.

Но в его мягком смехе не было слышно ни безумия, ни опьянения. Колдун просто наслаждался свободой.

Так продолжалось минут десять. А потом колдун словно наткнулся на ледяную стену.

Посреди очередного загнутого коридора в пяти шагах впереди стоял безоружный человек в черной мантии инквизитора. Хотя... Яркие голубые глаза, длинные светлые волосы, белая кожа без морщин — скорее ожившая кукла, чем человек. Он выглядел одновременно и молодым, благодаря чистой коже и нежным чертам, и пожилым, из-за сутулости и белых прядей на голове, напоминающих седину, и вообще лишенным возраста — в силу какой-то излишней правильности его лица.

— Здра-авствуй, — любовно протянул колдун.

— Давно не виделись, — зазвучал глубокий и красивый голос странного монаха, — Девятый Демон.

И чернокнижник снова засмеялся, потому что легендарный Великий Инквизитор, который, по слухам, знал всё, на деле, оказалось, не узнал ничего.

Вместо ответа колдун протянул вперед руку с раскрытой ладонью и пустил в монаха широкий луч жгучего света. Как и ожидалось, заклятье не причинило никакого урона телу, но начисто сожгло одежду Инквизитора. Чернокнижник также обратил внимание, что монах не носил никаких амулетов, даже обязательных для инквизиторов крестов, подавляющих магию; однако аура запрета обычных чар вокруг Инквизитора, несомненно, существовала. Колдун задумался над этим и с восторгом обнаружил, что знает ответ. Память с готовностью отвечала на любые вопросы.

— Зачем? — спросил Великий. — Твоя сила не действует на меня.

— Мне просто захотелось нас уравнять. Голому с голым легче общаться, — доверительно сообщил колдун. — Скажи, неужели ты ничего не подозревал раньше?

— Разумеется, я подозревал, — холодно ответил монах. — Но у тебя ничего не вышло с Антонио, чья кровь создавалась специально, и допустить, что какой-то сторонний колдун подойдет лучше... Похоже, они были правы, и Ханс действительно оказался бастардом де Софо. Так?

— Нет. Все гораздо проще и интереснее.

— Лжешь.

— Ты недоверчив, ибо сам лжив, — усмехнулся чернокнижник. — Как же тебя... Ах да, Генрих. Славное имя, у меня есть знакомый некромант, юное дарование, твой тезка. Знаком с ним? Конечно же, знаком, его учитель сдал меня тебе.

— Не тебя, а колдуна, чье тело ты теперь присвоил, — с презрением поправил Инквизитор. — К чему все это? Схватка между нами невозможна. Зачем ты здесь?

— ...а твоего брата зовут Иоганн, — задумчиво продолжал колдун, не обращая внимания на слова монаха. — Как приятно все помнить, правда?

— Отвечай, демон.

Колдун вздохнул.

— Какой же ты грубый. Я просто хотел размять ноги после заключения.

— Демоны ничего не делают просто так.

— Это все ваши суеверия, — отмахнулся колдун. — Кстати, о суевериях, хм. — Чернокнижник привычно погладил подбородок. Мгновением позже он подумал, что такой жест может навести монаха на подозрения, но по лицу Инквизитора ничего понять было невозможно, и колдун, пожав плечами, всласть расчесал бородку. — Ты навел меня на интересную мысль, благодарю. Не хочу злоупотреблять твоим терпением, так что ухожу. Скажешь что-нибудь на прощание?

— Да, скажу. Убирайся из Империи. Она принадлежит нам, людям. Не знаю, как тебе удалось вернуть часть силы, но твое сердце все еще у нас. Мы запечатаем твою мощь снова, не сомневайся.

— Грозно звучит, — фыркнул колдун. — Я подумаю над этим. Прощай.

Перемещение произошло прежде, чем чернокнижник начал воспроизводить порядок необходимых знаков.

"Похоже, мне больше не нужны эти костыли", — с самодовольным удивлением подумал он.

Раздался характерный кашель, как будто кто-то поперхнулся напитком.

Подняв взор от своего сверкающего тела, колдун встретился взглядом с банкиром де ла Видья, вытиравшим рот белым платком.

Леонардо сидел за дубовым столом в своем скромном домашнем кабинете, ничуть не изменившимся за год. Перед банкиром стояла на блюдечке пустая, по-восточному приплюснутая и широкая чайная чашка, и лежала пачка документов, забрызганных пролитыми каплями. На светло-сером по-домашнему расстегнутом бархатном жилете шевалье также можно было заметить мокрое пятно. И на рукавах белой рубашки. И на серых брюках. Словом, банкир от неожиданности пролил на себя всю чашку.

— Прошу прощения, — искренне извинился колдун. — Это моя вина. Обожглись?

— Нет, — хмуро ответил банкир, бросив скомканный платок на стол. — Обошлось.

— Очень рад вас видеть в добром здравии, — улыбался чернокнижник. — Простите за вторжение, но я не рискнул пытаться войти через парадную дверь в таком виде...

Леонардо, талантливый руководитель и цепкий делец, умел замораживать свои эмоции не хуже опытных чародеев. И сейчас банкир выглядел лишь слегка недовольным, не более того.

— И я рад, что с вами все хорошо... ммм... с вами ведь все хорошо?

— Если не считать того, что пятнадцать минут назад меня едва не убили инквизиторы в замке Святого Ангела, обманув перед этим, как мальчишку, что меня до сих пор очень коробит, то я в порядке, — весело ответил колдун.

Банкиру потребовалось несколько секунд, чтобы обдумать эту информацию. Затем, страдальчески вздохнув, он достал из ящика своего массивного стола колокольчик и громко позвонил.

— Магический, — пояснил Леонардо. — Носитель специального знака услышит этот звон в любой точке города.

— Купили у колдунов? — полюбопытствовал чернокнижник.

— Да.

В эту минуту дверь кабинета отворилась, и на пороге возник неизменный Жерар, все такой же неторопливо лысеющий, маленький и близоруко прищуренный. Остатков зрения ему, тем не менее, хватило, чтобы немедленно узнать чернокнижника даже в столь необычном виде, а деликатности истинного дворецкого — чтобы не удивляться.

— Мое почтение, шевалье, — кивнул он колдуну, изображая поклон. — Звали, мессир?

— Жерар, отправь записку в коллегию с извинениями и вестью, что меня сегодня не будет.

— Сделаю. Еще что-нибудь?

Леонардо посмотрел колдуна. Тот равнодушно пожал плечами.

— Нет, можешь идти.

Дворецкий еще раз кивнул и вышел, затворив за собой дверь.

— Ладно, у меня несколько вопросов. Первый: мне следует ждать, что через час сюда заявится вся Святая Инквизиция? — прямо спросил банкир.

— Нет, — уверенно ответил колдун. — Я наглядно показал, что я им не по зубам. А самоубийство, как известно, есть грех, следовательно, они на это не пойдут. Если кто и заявится, то это Гильдия магов, но им неоткуда узнать, что я здесь.

— Разве Архимаг не видит всё?

— Меня не увидит, гарантирую, — успокоил банкира колдун.

— Хорошо. Тогда следующие два вопроса: почему вы голый и почему, черт подери, вы светитесь?!

Чернокнижник вытянул перед собой сияющую руку и с видимым удовольствием на нее посмотрел.

— Красиво, правда?

— Скорее жутко.

— Вы прагматик и материалист, вам не понять настоящей красоты, — обиделся колдун и опустил руку. — Меня переполняет сила, и я пока не могу ее полностью контролировать. Скоро пройдет. А одежда случайно сгорела. Кстати, вы могли бы одолжить мне...

— Все ваши вещи хранятся в вашей бывшей комнате, — перебил его банкир. — Только не ходите по дому в таком виде, лучше переместитесь, или как вы там это называете.

— Благодарю, — просиял колдун, исчезнув во вспышке.

Леонардо некоторое время сидел неподвижно, положив руки на колени, как статуя древнего фараона, потом выругался и достал из очередного ящика небольшую серебристую фляжку, открутил крышку и основательно приложился. Отдышавшись, повторил. Затем тоскливо поглядел на сосуд, но все-таки закрыл его и спрятал обратно.

— Чертов колдун, до чего довел, — пробормотал банкир, облокотившись на стол и обхватив голову. — Четыре года не пил...

Когда колдун вернулся одетым, Леонардо уже восстановил самоконтроль. Чернокнижник ограничился широкой сорочкой, верхние пуговицы которой застегивать не стал, да черными просторными брюками и пренебрег даже обувью. Одежда скрыла часть сияния колдуна, но, похоже, нагревалась, и чародею было немного душно.

— Вы долго, — заметил банкир.

— Там была горничная, — кисло пояснил чародей.

— Гм. Она жива?

— Более чем. Не знаю, какими наркотиками вы кормите слуг, но она приняла меня за ангела и начала молиться. Было непросто переубедить ее.

— Надеюсь, она не уйдет в монастырь после этого, — хмыкнул Леонардо. — Итак, давайте перейдем к делу. Что вам от меня нужно?

— Мне нужен кардинал. Устройте нам встречу.

— И зачем мне это?

— Мы ведь друзья. А настоящие друзья всегда помогают друг другу.

— И как же вы можете помочь мне? — скептически поинтересовался банкир.

— А чего вы хотите? Больше власти? Больше денег? Чтобы ваши дети никогда не болели? Я могу почти всё.

Леонардо опустил голову и задумался. Колдун не стал ему мешать. Скрестив руки на груди, чернокнижник подошел к окну.

— Вы ведь все еще человек? — тихо уточнил банкир.

— А что такое человек? — не оборачиваясь, переспросил колдун. — Тело? Разум? Пресловутая душа? У меня есть все, что есть у человека, и даже больше. С другой стороны, — чародей обернулся и широко улыбнулся, — какая вам разница? Вы могли бы вести дела с драконом, если бы тот проявил должный ум и порядочность. Вы не монах, Леонардо, и не маг. К чему вам обращать внимание на лишние детали?

Заметив неприятие на лице хозяина дома, колдун погасил улыбку и поспешил исправиться.

— Ладно, вы ждете серьезного ответа. Вот он: мои интересы не отличаются от человеческих. У меня разве что возможностей немного больше. Я не намерен красть чужие души, обращать народы в рабство, пожирать девственниц и жечь монастыри. Я просто хочу жить долго и счастливо, и чтобы люди, которым мне нравятся, тоже жили долго и счастливо, но пока маги и монахи будут пытаться меня прикончить, это невозможно. Поэтому мне надо найти способ осадить их, и поэтому мне нужна ваша помощь. Теперь вы мне верите?

— Однажды вы уже втянули меня в неприятности.

— Да. А перед этим спас ваших детей. И, к слову, я с самого начала предупреждал, что меня преследуют неудачи. Но теперь все изменилось.

— Допустим, — сдержанно согласился банкир. — Но почему я? С чего вдруг вы решили обратиться к Церкви, а не к своим коллегам-колдунам?

Чернокнижник криво усмехнулся.

— Есть ненулевая вероятность, что они скорее примкнут к магам, чтобы выторговать еще больше льгот, а мне нечего предложить им взамен. Я слишком силен сам по себе, чтобы кто-то счел меня союзником. Слабые всегда пожирают сильных одиночек из страха.

Леонардо медленно кивнул, принимая объяснение.

— Но все-таки — почему именно я? Думаю, вы могли явиться кардиналу напрямую с той же легкостью, что и мне.

— Ну что вы, Леонардо? С вами вы давние приятели, а его преосвященство мне знаком лишь понаслышке. Он должен услышать обо мне от кого-то, кому можно верить. Он ведь вам доверяет?

— Я управляю его личными капиталами, — бесстрастно сообщил банкир.

— Значит, вы для него как брат родной. Кроме того, я не хочу попасть в ловушку. Убить меня ни у кого не получится, а вот сковать мою силу вполне возможно. Вы убедите кардинала встретиться со мной в безопасном месте, и я явлюсь туда.

— Постойте, — банкир поднял ладонь. — Мы что, прямо сейчас этим займемся?

— Леонардо, — вздохнул колдун, — среди магов уже идет подготовка к охоте, мне дорога каждая минута. Я не хочу вас заставлять, но было бы очень и очень прекрасно, если бы вы отправились к кардиналу немедленно.

Банкир коротко рассмеялся.

— Ваше счастье, Ясон, что его преосвященство сегодня в столице. Вы вообще в курсе, что он половину жизни проводит в разъездах?