Заклинатели Бер-Сухта

Казалось — если смогу, то все будет хорошо.

Страшно было думать, что придется вернуться назад.

В последний день появилась Джара.

— Я пришла поговорить, — сказала она с порога. — Мне нужна ваша помощь.

Юнани пригласила ее в дом.

Джара покосилась на меня, так, словно ей неловко говорить при посторонних. Я думала, она попросить меня выйти, но она не попросила.

— Я знаю, что вы помогаете людям, лечите даже самые тяжелые случаи, — сказала она. — Можете ли вы помочь человеку, у которого нет кожи?

Джара не любила ходить кругами, она все привыкла решать сразу, одним махом. Без предисловий.

— Это тот, что приходил сюда? — спросила Юнани.

— Да.

Юнани задумалась, долго качала головой, шевеля губами, словно говорила с кем-то. Потом налила нам ароматного чая с травами.

— Не знаю, — сказала она наконец. — Понимаешь, дочка, я никогда не могу сказать заранее, как оно получится, и получится ли вообще. Решает всегда море. Но это особый случай. Боюсь, море не примет его. Твой друг очень сильный маг. Маг Литьяте. Даже я вижу это.

Джара попыталась было возразить, но Юнани остановила.

— То, что он давно уже не с ними, ничего не значит. Некоторые связи нельзя полностью порвать, все равно остаются следы. К тому же, на нем уже лежит чужое заклятье, то, что поддерживает его жизнь. Пока это заклятие не снято — сделать ничего нельзя. Кораблики убьют его. Почуют запах чужой магии и убьют.

— Снять невозможно, — сказала Джара.

— Боюсь, я ничем не смогу помочь. Это не в моих силах, прости меня. Я могу лишь попросить о помощи, но даст ли помощи море, я не знаю. Последнее время оно так неспокойно.

— Море наступает... — Джара нахмурилась, задумалась, поджав губы. Пододвинула к себе кружку, обхватила пальцами, словно греясь.

— Да, — сказала Юнани. — Людская магия убивает море. Рыбы совсем не осталось, ничего не осталось. И море пытается сопротивляться, как может. И море, и земля... Если люди не остановятся — будет хуже.

— Но ведь можно же что-то сделать?

Юнани вдруг улыбнулась.

— Девочка моя, если ты любишь его, то все получится. Любовь — самое главное. Любовь — настоящая магия.

* * *

Я так и не решилась ничего Юнани рассказать. Не смогла. Сказать ей оказалось еще страшнее, чем инспектору, который мог отправить меня под трибунал. Наказания я не боялась. Наверно, больше всего я боялась сочувствия. Не могла себе это позволить. Простить нельзя, можно только смириться. И попытаться исправить... попытаться искупить, помочь кому-то еще, по-настоящему помочь. Сделать все, что в моих силах. На этот раз — сделать. До конца. И, может быть, когда добро перевесит зло, мне станет легче.

Может быть...

Мы ушли на рассвете.

— Глава 4

— Что это значит?!

Ил-Танка выложил на стол какую-то бумажку. Я уже приготовилась пугаться и прятаться, но, оказалось, это не имеет никакого отношения ко мне.

Нас собрали в большой лекционной, все три курса. Был даже Лан, хотя на обычные занятия он больше не ходил.

Ил-Танка смотрел только на Джару.

И это ее ничуть не смущало.

— Ты же видишь, — холодно сказала она.

— Мисс Хе-Каи, разве не вы сами подавали документы в Литьяте прошлой весной?

Ил-Танка был подчеркнуто официален.

— Подавала, но теперь передумала.

— Вы понимаете, что второго шанса вам может не представиться?

— Олиш, мне не нужен второй шанс.

Ил-Танка обвел нас всех взглядом.

— Я хочу обратиться ко всем, — сказал он. — Некоторые из вас получили предложения продолжить обучение в Литьяте. Возможно, кто-то еще получит. Вы должны понимать, что, кроме прочего, это еще проверка на лояльность. Даже если вам предложили обучение за свой счет, не спешите сразу отказываться, попытайтесь договориться на кредит и оплату после обучения и получения работы. А уж если вам предлагают стипендию, особенно без потери курса, перевод с первого на первый уже сейчас, то отказываться просто опасно. Даже с третьего на первый — считайте, что вам повезло.

— Вы хотите избавиться от нас, мастер? — громко спросил Вэй.

— Я — нет. Но вы должны понимать, что магия сейчас, это прежде всего Литьяте. Для работы нужна лицензия. Возможно, вы слышали, что в связи с последними событиями, они могут отказаться выдавать нам лицензии по окончании года. Вы закончите обучение и, в лучшем случае, ничего не получите.

— А в худшем?

— Стерилизация и пожизненный контроль.

— Но разве это возможно? Разве не поздно?

— Технически возможно, — сказал Ил-Танка, почему-то глядя на меня, а не на Вэя. — При слабо развитой способности к магии худшее, что вас ждет при стерилизации — головная боль, не так уж страшно. Но если подвергнуть процедуре вас, мистер Кемер, с вашим уровнем и подготовкой, вы начнете медленно угасать, потеряете интерес и волю к жизни, иммунитет, в итоге, через несколько лет, умрете от банального насморка или от хисирской оспы. Это не только психология, но и физиология, справиться почти не возможно. Для человека с более высокими способностями — гарантированная смерть сразу.

От хисирской оспы... У меня дыхание перехватило. Да, я всегда знала, что хисирская оспа хоть опасна, но лечится, давно и успешно. Бывают осложнения, конечно, но умереть от нее не так-то легко, особенно если есть деньги на хорошего мага-целителя.

Я во все глаза смотрела на Ил-Танку. Он молча кивнул мне. Мне, я уверена. Он сказал это для меня. Моя мама...

Отец знал. Он боялся, что я повторю ее судьбу.

— Они не могут так обойтись с нами, — сказал Арек.

— Почему? Вы слышали, как недавно несколько эторских заклинателей, выпускников Бер-Сухта, пытались ворваться в илитрийский парламент?

— Это провокация.

— Вероятно, — сказал Ил-Танка. — Но тогда это тем более важно.

— Они хотят войны?

— Не думаю, что войны. Они хотят полного контроля, как обычно. Поэтому я попрошу вас хорошенько подумать, прежде чем писать такие отказы, — он хлопнул ладонью по бумажке на столе. — Второй раз вам не предложат. А отказ может стоить жизни.

— А что ждет тех, кто такого щедрого предложения не получит?

Ил-Танка развел руками.

— Стерилизация и контроль.

— Они хотят войны, — буркнула Ина. — Рано или поздно они получат ее.

— Именно этого они и добиваются, — сказал Ил-Танка. — До сих пор Этор сохранял достаточно автономии, а последние годы набирают силу движения за полную независимость. Илитрии нужен официальный повод ударить и прижать. Вы хотите дать этот повод?

Будет война. Я вдруг совершенно отчетливо поняла это.

Начался шум. Все повскакивали с мест, начали кричать, чего-то доказывать, некоторые пугались, некоторые радовались возможности подраться. Я сидела, закрыв глаза, закрыв уши руками. Мне было страшно. И тем более страшно, что мой дом там. В Салотто. Мой отец, две мои тети, кузины, моя семья... Будет война, а я здесь. И нет никакого шанса... Как это вышло? Ведь я не хотела.

Я должна быть с ними.

Но мои друзья здесь.

Салотто в огне.

Вэй воодушевленно кричал, что давно пора, что они еще им покажут! Этор слишком долго ждал! Что он готов пойти воевать хоть сейчас. И Арек был готов, и Регар. Большая часть студентов — уроженцы Этора. "Хватит!" — кричали они. "Пора показать им!" И даже: "Мы восстановим Тарр!"

— Тихо, — сказал Ил-Танка.

Все разом сели. Наступила тишина. Абсолютная. Такая, что стало слышно завывание ветра за окнами.

— Я не хочу обсуждать, — сказал он, — кого и каким образом вы собираетесь побеждать. Если не справился Тарр, что собираетесь делать вы? — он выдержал паузу. — Но я хочу поговорить о другом. Наши преподаватели так же получили предложения уехать. Мисс Кеали, Макато и наш врач мастер Сольве уезжают на следующей неделе. С нами остается только мастер Эйфен. И я, конечно. Мастер Патеру, как вы знаете, сейчас занятия не ведет. Если решите остаться, то должны учиться и тренироваться постоянно, иначе это не имеет никакого смысла. В связи с этим, я попросил мастера Латаре провести с вами несколько занятий, он расскажет вам все, что сочтет необходимым и возможным.

Лан встал. Все в такой же тишине пробрался между рядами, вышел к кафедре.

— Хочу представиться еще раз, для тех, кто не знает, — громко сказала он. — Меня зовут Алатау Латаре, я имею звание мастера. Закончил Литьяте четыре года назад, основная специальность — боевая магия, дополнительная — псионика. По боевой магии базовая лицензия второго уровня, так называемая "серая", по псионике — простая базовая. Не так уж много. Но если вы собираетесь на войну, даже это может вам пригодиться.

— Охренеть... — тихо сказала Ина у меня над ухом.

Она, оказывается, и не знала таких подробностей.

* * *

Джара плакала.

Совсем тихо, в одиночестве. Лежа на втором ярусе нашей кровати, уткнувшись в подушку.

Я только зашла, даже не сразу заметила ее.

На кухне Лан показывал фокусы.

На кухне собрались все, кто-то сидел, кто-то стоял, всем было интересно. С одной стороны, Лану мало кто готов был доверять, ведь столько времени он водил всех за нос. Лицензированный маг Литьяте, от которого еще неизвестно чего ожидать, ведь он до сих пор на службе. С другой стороны, то, чему Лан мог научить — было интересно. Другой возможности освоить подобную магию может больше не представиться.

Лан устраивал на кухне фейерверки, зажигал молнии в трехлитровой банке, заставлял ложки танцевать, а ножи — взлетать и втыкаться в разделочную доску. Огненные шарики скользили над столом, огибая кастрюли, и разбивались о невидимые стены. Лан был в ударе, он пытался покорить всех.

Поначалу мне было очень весело.

— Суть боевой магии не в огненных шарах, — говорил он. — Если вы не успеете в нужный момент и не будете готовы, никакие огненные шары вам не помогут. Главное — подготовка и концентрация. Видеть свою цель и не отвлекаться ни на что, даже если вокруг вас горит земля.

Лан учил их сражаться с Литьяте.

Когда я поняла это, смотреть больше не захотелось. Лан, конечно, большой мальчик, должен понимать, что делает, но я...

Я пошла спать.

Джара плакала.

— Джар, ты чего? — спросила я.

— Да иди ты!

— Вообще-то, я пришла спать.

Джара приподнялась, как-то странно на меня посмотрела.

— Я больше не могу, — сказала она.

— Это ты сейчас по поводу Лана или по поводу того что, Ил-Танка требует забрать отказ?

Джара села, обхватив колени руками.

— И то и другое, — зло сказала она. — Один считает, что имеет право решать за других, второй... Лан сказал, что терять ему больше нечего, пути назад нет. Ты понимаешь? Но он не может держать собственную защиту бесконечно.

Я, наверно, понимала...

Набралась смелости.

— Джар, скажи, ты его любишь?

— Кого? Лана? — она засмеялась было, но смех этот слишком быстро перешел во всхлипы, Джара зажала рот ладонью, словно испугавшись. — Нет, — сказала она твердо, взяв себя в руки. — У нас было с ним вначале... очень хорошо было! О-оох... Прости, Соле, но вряд ли ты понимаешь. Это обжигало, словно огонь. Будоражило. Невероятно. Словно бежишь по самому острию и в любое мгновенье можешь сорваться. Счастье... Это ведь страсть. Безумие, но не любовь. Так невозможно жить. Лан ненормальный. Он постоянно пытается кому-то что-то доказать, непрерывно. У него вообще нет ни страха, ни инстинкта самосохранения, он вечно играет с огнем. Ты знаешь, он ведь давно мне все выложил, кто он и зачем тут.

— А он тебя любит, — сказала я.

Джара закрыла глаза.

— Не знаю. Соле, иногда мне кажется, что он просто бесится от того, что кто-то мог ему отказать. Я предпочла ему другого, и он не может смириться. Вот и вся любовь, — она вздохнула, посмотрела на меня снова. — Нет, ты знаешь, Лан хороший парень. На самом деле хороший. Верный... ну, в смысле, что если тебе нужна помощь, ты всегда можешь рассчитывать на него. Он не испугается и не отступит. Но с ним страшно. Он покойник, Соле. То, что он делает сейчас... — Джара покачала головой. — Иногда мне кажется, что действительно лучше уехать, и пусть все случится без меня. Не хочу видеть. Но и уехать я не могу.

Я отступила назад, нащупала рукой стену... потом осторожно села на кровать, ноги подкашивались.

Я все понимала.

Слышно было голос Лана в тишине, он рассказывал что-то очень веселое, я почти не разбирала слов, но всем нравилось, они требовали еще. И еще.

Взрыв хохота с кухни.

За окном и в щелях между ставнями воет ветер.

* * *

— Пойдем, погуляем, — предложил Лан.

— Куда?

— Сегодня в городе праздник, Ночь Мертвых, танцы и представления на площадях. Мы давно не ходили на танцы. Повеселимся?

Он протянул мне руку.

Вечер уже, а Лан совершенно трезв, даже удивительно. Последнее время он напивается едва ли не до беспамятства вечерами, мы с Джарой оттаскиваем его в кровать, укладываем.

— Пойдем, — сказала я.

По мне, так Ночь Мертвых — сомнительное веселье. Я слышала про этот праздник, Ина с Регаром готовились заранее, даже какие-то костюмы себе сшили и ушли сразу после обеда. Я спросила, не боятся ли они, все же в последнее время для нас в городе не так уж безопасно. Ина рассмеялась, сказала, что сегодня особенная ночь, бояться нечего. Смысл Ночи не в том, чтобы убивать, а в том, чтобы дарить жизнь. Любовь побеждает смерть. Дети, родившиеся после этой ночи считаются счастливыми и живут дольше прочих. По большому счету, идти туда лучше парами.

Еще сверху, с лестницы было видно, как город наполняется огнями. Маленькие светлячки текли по улицам, сливаясь, собираясь на площадях. Невероятно красиво. И музыка. Первое, что я услышала еще издали — барабаны. Мерный, завораживающий ритм, словно биение сердца. А потом подхватили скрипки.

Лан крепко держал меня за руку.

Мне казалось, дома не остался никто, все вышли на улицу. На окраинах было еще тихо, но чем ближе мы походили, тем ярче становился свет, шумнее и веселее толпа. Газовые уличные фонари, костры, тысячи свечей, расставленных повсюду. Ночь огней.

Лан купил карамельные яблоки на палочке. Я чувствовала себя ребенком.

Кажется, именно этого мне не хватало — ощущения праздника.

Лан воодушевленно рассказывал, что фейерверки тут будут самыми настоящими, без капли магии, на основе пороха, бертолетовой соли и угольной пыли. Оказывается, он когда-то даже пробовал делать их самостоятельно, но маг и взрывчатые вещества — плохо совместимы, все время хочется сделать побыстрее и попроще.

На главной площади, прямо под брюхом каменного чудовища, пары кружили в танце.

Между парами медленно двигались гигантские угловатые фигуры, в два человеческих роста, одетые в белое, с черными провалами глаз. Я испугалась вначале, но быстро поняла, что это обычные люди на ходулях. Не иллюзия, не настоящие духи, как в Салотто — просто люди.

— Если мертвый коснется тебя, значит, в этом году ждет удача, — сказал Лан.

Я видела, как белые фигуры стараются одарить удачей как можно больше людей, расхаживали, размахивая руками. Многие подбегали к ним сами — подержатся, подергать за саван. Куча детей, радостно визжа, облепила огромного лохматого монстра в медвежьей шкуре, тот грозно выл и катал детишек на спине, пританцовывая под музыку. Кружили девушки в длинных, до самого пола, красных плащах с капюшонами, лица девушек были густо намазаны черным, так, что и не узнать.