— Тут все достаточно прозрачно, — прокомментировала Ниора. — Велизар просто задвинул принца подальше с глаз народа и прессы, пока тот не успел привлечь к себе слишком много внимания. Для Императора племянник — слишком близкий родственник, чтобы ему доверять.
— Не могу возразить, — согласился капитан. — Но тогда Велизар III крупно просчитался. После победы у Анлакара имперские газеты превозносят принца как героя.
— Такое иногда бывает, — усмехнулась Ниора. — Даже властителям иной раз приходится разочароваться в своих ожиданиях. И как вы думаете, что теперь предпримет Ксаль-Риум в отношении Ивира?
Комура втянул воздух в легкие и шумно выдохнул.
— Вот вопрос, который интересует больше всего меня самого, командующая. Я постараюсь как можно скорее узнать, какие приказы получили корабли Магистра Матиса Гранта — те, что покинули восточные морские границы Империи и движутся сейчас на запад. Если их отозвали обратно, то ксаль-риумцы не заинтересованы в эскалации конфликта.
— Но действия Ивира нельзя расценивать иначе, как прямую агрессию против Ксаль-Риума, — заметила тайрё. — Я сомневаюсь, что Империя может оставить это без ответа. Поступив так, Император Велизар и его подданные уронят себя в глазах своих подданных.
— Вы ожидаете, что Империя вступит в войну?
Ниора неприятно усмехнулась.
— Император Велизар — далеко не лучший правитель в истории Ксаль-Риума, но не настолько глуп, чтобы упустить такой замечательный шанс упрочить свою власть, — сказала она. — Сегодня положение правящей династии пошатнулось, в Империи набирает силу оппозиция, и Народная Палата давно мечтает о том, чтобы окончательно превратить Ксаль-Риум в конституционную монархию наподобие Анадриэйла, где королева сидит на троне, но ни во что не вмешивается.
Все-таки не только Иджиме слушала Мориту, она сама тоже кое-что запомнила. Братец — зануда, аккуратист и несносный педант, и с детства был таким, но когда он начинал рассуждать о политике, почти всегда оказывался прав.
— Маленькая победоносная война сейчас — именно то, что нужно Императору, чтобы сплотить народ вокруг себя, — заключила она. — Поэтому, Натэй — да, я ожидаю, что события у Анлакара обретут продолжение.
— Я не возьмусь утверждать что-либо наверняка, командующая, — осторожно ответил капитан Комура. — Но замечу, что, по моим сведениям, сам мятеж мог быть спланирован не на Анлакаре и даже не в Лакрейне.
— А в Кинто? — блеснула догадливостью Ниора.
— Да, — подтвердил глава разведки. — Генерал Мио Тинг и его Седьмой Отдел не любят делиться информацией, но у меня есть и свои источники. Эта операция называлась "план Бриз".
— В чем ее суть?
— Разжечь мятеж на Анлакаре, — пояснил Натэй Комура, как нечто само собой разумеющееся.
— Но какова конечная цель? Что мы выигрываем?
— Я еще не могу говорить с уверенностью, — уклонился от ответа капитан.
— Мне кажется, — сказала Ниора после недолгой паузы, — это что-то вроде генеральной репетиции. Вы же знаете, Натэй — на северных островах Империи наши агенты также разжигают недовольство среди коренного населения. В таком случае, спровоцировав восстание на Анлакаре, вероятно, Тинг и его люди хотели проверить, насколько успешны были их усилия и как отреагирует Император. Ксаль-Риум — все еще наиболее могущественная сила в пределах Дагериона, и для нас было бы выгодно максимально дестабилизировать политическую обстановку внутри Империи. Пока южане заняты собственными дрязuами, им не до того, чтобы совать нос в дела Севера.
— Возможно, командующая Сетано, — согласился Комура. — Но я подозреваю, что это не единственная цель "Бриза". Тинг может заглядывать и дальше.
Ниора скривилась и махнула рукой, внезапно почувствовав уныние. Шпионские игры, диверсии, пакости и удары исподтишка — в последнее время это стало неотъемлемой частью политического противостояния между Севером и Югом. Хотя почему в последнее время? Проклятье, да когда было иначе? Все пакостят друг другу при любой возможности, и это называется политикой. Просто иногда мелких пакостей соперникам становится недостаточно, и тогда начинаются войны, но Агинарра все еще недостаточно сильна, чтобы воевать с Империей.
— Я ознакомлюсь с вашим рапортом, Натэй, — сказала она. — Продолжайте работу, события у Анлакара сейчас — главное, о чем я хочу знать. Ах, да, еще одно. Что вы знаете о коммодоре Ису Тагати?
Капитан был удивлен — он явно не ожидал от командующей этого вопроса. Удивление, впрочем, выразилось лишь в том, что он моргнул и ответил после краткой паузы.
— Немногое. Этот человек пользуется доверием многих людей в Верховном Штабе. Аналитик. Кажется, работает на разведку. Возглавляет "Шестнадцатый Отдел" — засекреченную группу, занимающуюся какими-то военными разработками. Вот и все. А почему вы о нем спрашиваете, командующая?
— Просто так, не берите в голову, — отмахнулась она. — Слышала его имя в связи с одним занятным эпизодом. Ничего важного.
Виктэр, столица Республики Геалар.
32 Весны.
Сумерки уже сгущались над городом, и громада заброшенного строения отбрасывала почти непроницаемую черную тень на старую мостовую, покрытую пылью и слоем прошлогодней опавшей листвы. Камни и ржавые куски металла то и дело попадали под ноги; шагать приходилось осторожно.
Адриан ле Нэй сдавленно выругался, когда едва не оступился, пытаясь перескочить через колею старого железнодорожного пути. Взмахнув руками, он удержал равновесие, пошатнулся, но выпрямился. Рельсы вели внутрь огромного строения — старого сборочного цеха. Когда-то, еще до того, как Геалар превратился в республику, здесь стоял судостроительный завод, но после революции он был заброшен, как и многие другие крупные предприятия, и пришел в полную негодность. Разобрать его не удосужились до сих пор, предоставив цехам, складам и верфям медленно разрушаться под влиянием времени.
Наверху зашумели, сорвавшись с места, гракки. Хлопая крыльями и издавая резкие неприятные крики, птичья стая улетела в небо и вскоре пропала из виду. Бросив последний взгляд за спину, Адриан ле Нэй проскользнул в щель между слегка приоткрытыми массивными створками главных ворот. Здесь было вовсе темно, и хотя у Адриана был при себе небольшой карманный фонарик, он не торопился зажигать свет. Ступая почти наугад, он двинулся вперед и тут же снова чуть не свалился, зацепившись ботинком за ржавый обломок какого-то механизма. Проклятье!
Неожиданно неяркий свет появился впереди. Узкий луч был направлен ему прямо в лицо, и Адриан невольно прищурился. В другом конце зала стоял человек; он и держал в руке фонарик, светя ле Нэю. Лицо трудно было рассмотреть с такого расстояния и в темноте, но по росту и фигуре тот узнал Дирижера.
— А, это вы, — его голос был подчеркнуто равнодушен. — Проходите, тут безопасно.
— Я бы не спешил с такими заявлениями, — съязвил ле Нэй, перешагнув через очередную рыжую от многолетней ржавчины железяку и приближаясь к говорившему.
Тот не обратил внимания на его иронию.
— Новости? — сухо спросил он.
— Все подтверждается, — сказал Адриан. — Вы были правы, люди из "Омбрей" уже ищут Видящего. Морской порт блокирован, объявлена тревога. Все корабли досматриваются. В аэропорту также полно людей из секретной службы. Они очень не хотят, чтобы Видящий покинул Геалар.
Дирижер коротко кивнул, давая понять, что принял информацию к сведению. Его подлинного имени ле Нэй не знал. Здесь его звали Морис Ферро, но наверняка у него были и другие псевдонимы. Да и самого Адриана ле Нэя звали здесь иначе. В Геаларе он был известен как Ральен Даво, мелкий служащий в одном из госдепартаментов. Тех, у кого в имени сохранилась старая приставка "ле", означавшая принадлежность к дворянскому сословию, в Республике вообще не жаловали, но Адриан не был геаларцем. Его родители были геаларцами, сам же он считал себя агинаррийцем, и здесь, помимо имени Ральена Даво, он носил так же псевдоним "Маэстро". Забавно, но история последних нескольких десятилетий в Геаларе вообще была полна подобных забавных моментов.
Для Адриана ле Нэя эта забавная история началась тридцать восемь лет назад — когда его, собственно, еще не было на свете. В тот год очередной, Четвертый Конвент, отобрав власть у Третьего, одним из первых своих декретов постановил, что причина всех неурядиц в Республике — в недобитых остатках старой знати. Соответственно, чтобы достигнуть, наконец, обещанных народу благ и процветания, необходимо добить проклятых дворян раз и навсегда. К досаде господ, то есть, простите, граждан из Конвента, отец Адриана не захотел послужить своему народу таким способом. Отдав последние деньги владельцу рыбачьего кораблика, отец вместе с женой, ожидавшей ребенка, покинул дорогую родину, так же, как и некоторые другие везунчики, успевшие опередить приказ об аресте. Видимо, из-за их бегства вожделенного изобилия добиться так и не удалось, и Четвертый Конвент продержался у власти недолго — более расторопная его половина сама разбежалась кто куда, менее расторопная отправилась по тюрьмам или на ту же площадь Глуар в центре Виктэра, где недавно казнили врагов Республики по их приговорам.
Почему отец выбрал из всех возможных путей бегства именно Агинарру, где к чужакам относились не слишком приязненно, Адриан ле Нэй не знал, но, как ни странно, беглецов приняли на земле Дракона неплохо. Им даже назначили небольшое содержание и построили специально для геаларцев жилье и школу, где они могли без помех обучать своих детей родному языку и обычаям. Адриан родился на свет через несколько децим после того, как родители сошли на берег. Столь нетипичное для северян радушие нашло объяснение значительно позднее, когда за тех из беженцев, кто был помоложе, взялись люди из внешней разведки. Не все согласились на сотрудничество, но Адриана долго убеждать не пришлось, и в семнадцать лет он попал в центр подготовки тайных агентов-геаларцев, которых уже тогда кто-то остроумный прозвал "Оркестром". Адриан ле Нэй не знал, сколько всего их было, и где сейчас остальные; кроме Дирижера и еще нескольких человек рангом пониже, он не имел выхода ни на кого. Наверняка их ячейка не была единственной, действующей в Геаларе, но в их ремесле, как известно, меньше знаешь — крепче спишь.
— Нам не миновать все кордоны, — резюмировал Адриан.
Дирижер не выдавал своих эмоций. Ле Нэй не знал, какие приказы он получил из Центра, кроме одного — Видящего любой ценой вывезти с Геалара. Чем так ценен этот человек, Адриан тоже не знал, он никогда не встречал Видящего прежде.
— Выбора не остается, — констатировал Дирижер. — Мы должны тайно доставить его в посольство, пока не найдем способ переправить в Агинарру.
— Возле посольства тоже ошиваются люди из секретной службы, — заметил ле Нэй.
— Я понимаю, — Дирижер приоткрыл старую дверь. — Пойдемте, Маэстро, я вас познакомлю.
Они вдвоем спустились по пыльным ступенькам и оказались в заброшенной комнате. Чадило несколько керосиновых ламп, а на столе, накрытом клеенкой, был раскрыт объемистый саквояж, над которым колдовала высокая женщина средних лет, одетая в простое темное платье. Ле Нэй всегда с иронией звал ее "Костюмерша", хотя на самом деле к ней полагалось обращаться "гражданка Мари". На одном из стульев сидел худой, слегка сутулый мужчина лет около сорока, с тонким лицом и большим орлиным носом. Его темные глаза были прикрыты круглыми линзами очков в серебряной оправе. Человек выглядел растерянным и взволнованным. При появлении двух новых людей он нервно дернулся.
— Гражданин Киньель, — успокаивающе проговорил Дирижер. — Не нужно тревожиться. Это друг. Его зовут гражданин Даво, он поможет вам.
— Мне нужно как можно скорее убраться прочь из Виктэра! — заявил мужчина. — И вообще из Геалара. Если меня схватят...
— Не беспокойтесь, — сказал Дирижер. — Гражданин Даво скроет вас в посольстве Агинарры. Поскольку посольство является неприкосновенной территорией, там вам ничто не угрожает. Позднее мы переправим вас в Кинто.
— Почему не сделать это сразу?
— Сейчас это небезопасно, — пояснил ле Нэй. — Мы не хотим рисковать. В посольстве вы ни в чем не будете нуждаться, и никто не будет знать, где вы. Позднее, когда шумиха немного уляжется, мы вывезем вас из Геалара.
— Вы можете полностью доверять Даво, он прекрасный специалист в вопросах такого рода и надежный человек, — добавил Дирижер. — А сейчас, пожалуйста, постарайтесь успокоиться. Мари займется вами. Необходимо изменить вашу внешность.
— Какая ерунда... — скривился Киньель, или как уж звали его на самом деле, но повернулся на стуле к женщине, которая уже успела извлечь из своего саквояжа целый арсенал париков, кисточек, баночек с краской и инструментов, весьма напоминающих пыточные.
— Снимите очки, — приказала она. — Сначала займемся вашим лицом.
Пока Костюмерша делала свою работу, Дирижер отвел Адриана чуть в сторону и указал на чемодан, стоявший в углу. Простой кожаный портфель с двумя блестящими металлическими застежками.
— Это тоже необходимо доставить в посольство. Обязательно.
Ле Нэй молча кивнул, подтверждая, что принял указание к сведению. О том, что в этом чемодане, он спрашивать не пытался, понимая, что ответа в любом случае не услышит, да его это и не касалось.
— Вы сможете? — на всякий случай уточнил Дирижер.
— Я обо всем позаботился, — спокойно ответил ле Нэй. — Люди в посольстве в курсе.
На этом разговор был исчерпан. Дирижер погрузился в молчаливое ожидание. Ле Нэй полез в карман за сигаретами и закурил. Работа Мари требовала определенного времени, но результат, как всегда, превзошел все ожидания. Когда женщина отступила от своего "подопечного", Адриан увидел перед собой совсем другого человека. Каждая черта в отдельности изменилась, казалось бы, незначительно, но вместе эти изменения сделали Киньеля совершенно неузнаваемым. Теперь посреди комнаты стоял мужчина лет тридцати пяти, с густыми черными волосами и щегольской треугольной бородкой; очки с квадратной оправой по последней моде почему-то сразу заставляли подумать, что их хозяин — преуспевающий художник или писатель, правда, новый костюм Киньеля — широкие брюки, серая жилетка, кепка — скорее подошел бы репортеру. Собственно, "репортером" он теперь и был, эта публика часто ошивалась возле посольства. Сам ле Нэй был одет похожим образом.
— Очень хорошо, — одобрительно кивнул Дирижер. — Вы, как всегда, неподражаемы, Мари.
Женщина самодовольно улыбнулась в ответ и вручила Адриану громоздкий фотоаппарат в кожаном футляре на ремне.
— А это вам, Даво.
— Благодарю, — серьезно ответил тот, перебросив ремень через плечо.
— Ну, все, — подытожил Дирижер. — Выходим, господа. Мы с Мари первые. Если все будет чисто, я дам знак. Удачи.
— Спасибо, — кивнул ле Нэй.
Выждав немного после того, как Дирижер и его спутница покинули старый цех, Адриан выглянул наружу. Позади переминался с ноги на ногу его новый подопечный. Видящий молчал, но его фигура излучала напряженность.
