Гиблый Мир - Черновик

И правда, что-то я размышлизм развел, как будто бы беседую тут с толпой благодарных слушателей. Картина и так ясна, что ничего не ясно. Так что включаю передачу и еду вперед, действуя все по тому же принципу 'на авось', иного варианта действий несуществующий сценарист моей жизни не придумал. А сам я не обладаю специальными навыками по проведению разведывательно-диверсионных операций на территории противника. Был бы танк, вопросов не было бы: въехал, погудел, подавил гуслями и пошел колядовать. А так только колядовать, авось хозяева не обидятся, что не по сезону приперся.

Въехал в село на малой скорости, постоянно озираясь по сторонам, порядком запылившиеся очки пришлось несколько раз протереть пальцами, чтобы обрести терпимый обзор. Картина с переменой места не меняется: брошенные и разоренные дома, что-то сожжено, надписи, оставленные на заборах и стенах домов и сараев. Если бы какой-то автор решил описать разруху населенных пунктов нашей когда-то существовавшей страны, то ему нужно было бы просто расписать один такой, а потом копировать каждый раз отрывок, меняя лишь названия. Мне же интереснее высматривать нужняки, которые в этом поселке должны быть, так как следов мародерства немного, точнее, совсем нет. Больше похоже, что доброжелательные соседи наведывались друг к другу, приходя к убежденному мнению, что им за это уже ничего не будет. Чему свидетельствующая надпись на одном из заборов, из которой следовало, что хозяева живы и никого не хотят принимать на чай с плюшками, и все доброжелатели могут проследовать в местный дом культуры для досуга. Длинно как-то получилось, у автора надпись покороче все же. Пришлые же здесь если и были, то не с целью полной зачистки села, последствия каких я наблюдал, так что, есть на что мне рассчитывать.

Первая брошенная машина на улице, копейка, почти ржавая, колеса местами не дырявые. Слева за домами какой-то коровник, туда не еду, молочка с утречка там нема, коровки молчат. Впереди возле одного из домов ржавеет комбайн, решаю его проверить на хабарность, накатом подъезжая так тихо, как только могу, при этом не собираясь глушить движок на случай необходимости быстренького ретирования прочь. Одно из главных правил выживания: не глуши мотор. Старый комбайн 'Нива' красный то ли из-за краски, то ли из-за ржавчины стоял возле одного из домов по улице в таком плаченом состоянии, в каком прибывал, скорее всего, лет десять назад точно. Разобрать разобрали, а собрать как-то и не решились, признаюсь, остановился я больше для того, чтобы остановиться и немного размяться, нежели полезть в наверняка пустой бак для проверки. По этому старичку было и так видно, что он уж очень долго здесь стоит, словно он стоял здесь всегда, а вокруг него село построили.

'Мы не сеем и не пашем, мы костями тута ляжем'.

Вокруг тишина, спокойствие, словно и не произошло ничего, а селяне куда-то ушли и скоро придут. Стекла выбиты в домах не из-за погромов, а от ненастья, надписи на заборах привиделись, а большого песца не было, и все мне показалось, а я сам просто путешествую по стране на кваде в попытке написать какую-никакую книгу. Хотелось бы, что все было б именно так, но, как раз я хочу, чтобы мои грезы стали реальностью, а настоящий мир именно такой, какой он вокруг, исчез.

Пока квад медленно катил дальше по дороге, я озирался по сторонам в раздумьях: остановиться и попытать удачу в поиске той же еды или же не рисковать и продолжить путь, пока еще светло. Место здесь тихое, домов много, шансы найти что-нибудь большие.

Справа прямо во дворе построенных бок о бок двух пар домов стоял КамАЗ, скрываемый первыми домами и высоким профильным забором. Подкатываю к воротам подворья, спрыгиваю, перехватывая сайгу. Ворота заперты, отозвавшись на резкий рывок за рукоятки на себя лишь металлическим лязганьем, не хорошо, калитка также заперта, изнутри. Что ж, придется рискнуть, надеюсь, хозяев не потревожу. С улицы кажется, что дома пустуют, окна заколочены, двери закрыты, хотя, многие заколачивали окна, дабы те не разбивали с улицы, ведь оберегались, как могли.

— Эй, есть кто живой?! — вырвалось у меня хриплым голосом, не знакомым самому себе: — Хозяева дома?!

Тишина.

'Зачем я крикнул? Схожу с ума? Давно уже, но зачем я крикнул?'

Снял рюкзак, положив на сиденье, поправил сайгу на плече, чтобы не соскочила, еще раз осмотрелся и попытался вскарабкаться на забор. Жестянка заскрипела, каемка листа впилась в руки, давя через потрепанные жизнью перчатки. Дернул пару раз ногами в попытке уцепиться, подтянулся и застонал, когда металл ударил сквозь зазор защиты локтя в сустав. Жуткая боль, но я продолжил карабкаться, что удавалось не особо, через минуту или десять, не знаю, но я спрыгиваю на другую сторону забора во двор, сразу же ухватившись за локоть.

— Сука, как же больно, — прошипел я, пытаясь нащупать рану, боль уходила, но как-то медленно.

Оглядываюсь, помимо грузовика во дворе ничего не стоит, дома построены вплотную, входные двери закрыты, между домами в конце двора два гаража или сарая и проход в огороды. Но все это потом, я развернулся и подошел к воротам, засов добротный, поддался сразу же, те со скрипом разошлись. Квад тарахтел снаружи, подойдя к нему, надеваю обратно рюкзак, уселся на сиденье и заезжаю во двор. Остановился возле грузовика, причем по привычке сразу же развернул квад мордой к выезду и принемаюсь осматривать трофейный агрегат.

Само собой, он целиком меня не интересует, тут и ежу понятно должно быть. Топливный бак с левой стороны машины закрыт, и на нем висит замок. Достаю мародерский комплект, фомка с легкостью и характерным звоном металла срывает замок вместе с задвижкой. Сразу же пахнуло солярой, запах которой стал желаннее иного аромата, хотя, многие запахи я уже позабыл, особенно запахи свежих фруктов и овощей. Но сейчас думать нужно не об этом, шланг погрузился внутрь горловины и первый же подсос отозвался выливающейся маслянистой жидкостью грязевого вида. Отстои, но в принципе сгодится.

Жижы набралось литров пять, впечатление испорчено наградой, продолжим поиски, раз уж остановился. Хотя бы те же канистры тут должны быть. А где их найти? В гараже, гениально, Шерлок Холмс нервно курит в стороне. Ворота гаража не поддались банальной попытке отворить их дерганием. Сорвать те с петель и тем более ломануть ломиком бесполезно, разве что только этим самым КамАЗом, только залей в него, прокачай и попробуй заведи сперва, а можно пойти иным путем: ключи по любому должны быть в одном из домов, а у них двери хлипковатые.

'Так, как определить, куда стучаться? Предположений ноль, придется ломиться во все по очереди. И сразу же сам себя спрашиваю, а стоит ли это тех усилий?'

И тут же просыпается внутри жаба с возгласом 'а что если?', перебарывая все сомнения. Между тем вокруг царит вся та же тишина, всем своим молчанием показывающая, что никакой угрозы рядом нет, никто не притаился и не собирается напасть, никто не бредет в мою сторону. И только холостое бормотание потрепанного движка заставляет увериться, что я пока еще не оглох и могу услышать надвигающуюся угрозу.

'Не думай, делай!' — ударило в мозгу, я схватил из багажника фомку и быстро зашагал в сторону ближайшей двери, закидывая сайгу за плечо.

Скрежет и треск, и простенькая дверь поддалась, сразу же захожу внутрь, все покрылось порядочным слоем грязи. Внутренняя дверь посерьезнее, но обстановка всячески указывает, что водила проживал не здесь — не было очевидных вещей типа запчастей или той же робы в старом шкафу. Вышел и буквально в пять шагов оказался около соседней посложнее на первый взгляд: типичная китайская дверь, коих ставили в неисчислимом количестве по причине их крайней дешевизны. Самому как-то даже обидно открывать эту дверь с помощью ломика, уж сильно страдает мое эго. Достал нож и коротким ударом воткнул рядом с замковым отверстием, тонкая в бумажный лист жестянка нисколько не сопротивлялась, отозвавшись лишь слабым скрежетом, сопроводившим всю окружность проведения лезвия внутри двери. Лезвие вышло и скрылось в ножнах, я, было, собрался выбить кулаком замок, как внезапно распахнувшаяся дверь с огромной силой ударила меня, шлем выдержал удар, но все равно загудело. Падаю на рюкзак, распластавшись по ступеням крыльца и земле.

Открываю глаза, картинка пестрит и расплывается, пытаюсь подняться и холодею, не взирая на жару, когда зрение прояснилось — зомбак в полтора меня надвигается из входного проема. Наклоняется, от этого из его рта вырывается то ли хрипение, то завывание, руки потянулись ко мне, я словно оцепенел, от взгляда изуродованного лица, вот-вот вцепится и начнет разрывать, но мои ноги без команды сами поднялись навстречу наклоняющемуся зомби, упершись в его грудь, от чего тот словно выдохнул, и в меня ударила волна такого смрада, что все запахи до этого отныне я готов использовать, как элитную парфюмерию. Его пальцы тут же принялись пытаться вцепиться в плоть, но плотная одежда и мотозащита со всеми подсумками и прочим сдерживали. Он налегал все сильнее и сильнее, руки его тянулись, пальцы впивались, и гниющие зубы казались острейшими на свете, не уступая акульим. Левая рука препятствует попыткам вцепиться в лицо, правая интуитивно пытается выхватить пистолет из кобуры, но ту перекрутило, заставляя тот упереться рукояткой в землю. Мертвяк не только навалился всем своим телом, но и пытается вцепиться зубами в руку, держусь из последних сил, шорох высвобождающегося спасения, подношу ствол к голове зомби, тот, словно осознавая угрозу, в последний момент отмахнул своей рукой, и прозвучавший выстрел не прекратил его существование. Пуля прошла сквозь нижнюю часть головы, разбив челюстную кость и вылетев за правым ухом. Мертвяк, не обратив внимания, продолжил налегать, но второй выстрел заставил его успокоиться, бездвижно обрушившись всей своей массой на меня, с усилием сбрасываю поворотом в сторону тело с себя и облегченно вздыхаю, только в этот момент осознав, как болит голова, как стонет поясница, и как сильно я ударился копчиком, хоть рюкзак и смягчил падение.

Гул в голове стихает, и я внезапно для себя осознаю, что мои проблемы только начинаются: кто-то или уже что-то ломится в двери других домов, те сотрясаются от ударов, но пока еще держатся. Пытаюсь встать и оглядеться, каждое движение отзывается болью, что-то мелькает за занавесками прихожей одного из домов, и к счастью пока еще не догадалось....

— Твою ж мать, ты что телепат что ли? — выругался я, когда мертвец буквально вывалился через разбившееся под его весом окно и, не заметив падения, принялся вставать, на его прежнем месте показалась еще парочка.

Я рванул, скрипя от боли, к тарахтящему кваду, усаживаясь, вспомнил о том, что все это время сжимал в руке Макарыча и выстрелил в приближавшегося зомби, не особо метко, тот на мгновение остановился, его голова откинулась назад от удара, но не причинив желаемого эффекта. Хотя, мне хватило и этого, сдавил сцепление, включил передачу, и квад по команде двинулся с места. Жаба давит на горло, мол давай выскочим на дорогу, подготовимся и отстреляем всех, их тут мало, а сгребем гораздо больше, вон сколько нетронутого. Я даже обернулся, чтобы посмотреть, заметив мельком порядка пяти вылезших из домов через окна и одну из дверей, пять патронов, если подготовиться, жалко патроны, но внутри могу что-нибудь найти точно, те же канистры, гаражи-то целые. Выезжая на дорогу, оборачиваюсь и резко дергаюсь от неожиданности в сторону, объезжая возникшего из ниоткуда мертвяка, попытавшегося вцепиться.

— Твою ж мать! — крикнул я, вдавливая на газ.

Жабу внутри топит обостренное чувство самосохранения, обретшее власть, когда в поле зрения попали порядка двух десятков мертвяков, повылазивших из окрестных домов. Навар наваром, но свои кишки дороже в собственном брюхе, в данный момент намекающем на жуткое желание облегчиться в виду последних событий и возникших обстоятельств.

Квад набирает обороты, и с каждым пролетающим мимо двором я все сильнее обретаю уверенность, что надо бы валить из этого села — разворошил осиное гнездо, сильно причем. Считать я перестал на втором или третьем десятке, не важно, важнее то, что впереди дорога на перекрестке давала выбор: ехать по мосту через речушку вправо в сторону корпусных зданий, либо влево, либо прямо. Решаю гнать прямо, дабы не попасть в пока еще невидимую в стороне проблему, ну их нафиг, хочу побыстрее выбраться из села, а прямо вроде как крыш не особо много впереди, селяне здесь больно приветливые, вон сколько встречать вышло.

Зомби остались позади, во дворах по пути уже не видел, но останавливаться и окликнуть их желания нет, поэтому качу далее прочь отсюда. Выскакиваю на асфальтку, и квад явно прибавляет скорости, и вновь по сторонам побежали поля и леса с чернеющими проплешинами пожарищ, я с облегчением оглядываю окрестности, прижимаясь к рулю. Останавливаться не хочу, так бы и ехал, пока не потребуется остановиться в силу необходимости заправки, а такое наступит по такой дороге с полным баком километров через двести примерно. Вперед и только вперед, не обращая внимания на пролетающие мимо скопления домов, главное ехать вперед, потому как пока едешь, ты в безопасности, ты не боишься, ты свободен.

Справа в одном месте к дороге приблизилось высохшее русло небольшой петляющей речушки, исчезнувшей за очередным лесом, сменившим собой большие поля. Очередной поворот, и вновь та же картина, словно дорога идет по кругу, но все же та, да не та: та же речушка, но русло чуть шире, петли больше, через кусок дороги она уже, и петли круче, а еще чуть дальше вообще русло становится более менее прямым.

Напрягся, когда пролесок резко оборвался, и за ним показался большой карьер, решил проскочить, но тут же в дорогу врезалась полоса каких-то давно проводимых работ, будто бы тут собирались строить магистраль или что-то подобное, а вскоре показались навесы лесопилки. Не сбавляю скорость, времени у меня не столько, чтобы устраивать экскурсию, скоро только с фонариком и останется двигаться. Проскакиваю и сразу же врываюсь в новое село, проезжая мимо какого-то местного предприятия типа 'делаем все, что делаем' с одной стороны и парой дворов с другой. А за ними пошли и другие дома, и я, памятуя последний заезд, нисколько не сбавляю ход, смотря только вперед, дабы не наехать на какое-нибудь ненужное препятствие. Дома закончились быстро, словно и не было, но облегчения не наступило: впереди раскинулись дворы, среди которых терялась дорога.

Выбора не много, рассуждать некогда, в такой ситуации самым верным будет ехать по главной дороге, а таковая в селах именно та, что заасфальтирована. Поворот направо, вписываюсь, не снижая скорость и рискуя обернуться. Мимо проносятся дворы, с виду не разграбленные, но я не особо всматриваюсь, с напряжением смотря вперед. Буквально взлетаю на мост, под которым грязное русло реки оголилось и не собирается прятаться под бурными потоками воды, и за мостом замелькали те же дворы, хотя не совсем, вскоре завиднелись крыши многоэтажных зданий, ну три, а по улице и вовсе двухэтажки советского типа архитектуры встретились, поздоровались, простились и проводили также молчаливо. И вновь пролетаю очередной мост, уже поменьше, построенный через водосброс водохранилища, сделанного из русла другой или той же реки, что встречалась ранее. Хотя, может быть, вру, по местности не хаживал, по кустам не лазил, так что если и ошибаюсь, простительно, все равно за это меня некому ругать здесь, вокруг мертвецкая тишина, и лишь я варварски подобно набегу кочевников ворвался в поселение и вскоре исчезну. Очередное местное огородообразующее предприятие и вновь дворы, оборвавшиеся за очередным поворотом направо, за которым знак окончания села доходчиво извещал своим изрешеченным видом о том, что дальше домиков не будет какое-то время.