Следующие два часа он потравил на скрупулезный разбор видеозаписи позавчерашнего танкового сражения. Для него, привыкшего к изящно срежиссированным видеобаталиям, в которых "наши" всегда стреляют справа налево, а враги — соответственно, наоборот,— прямой репортаж с поля боя показался просто сумбурной смесью взаимно несвязанных эпизодов. В тот день каждая телекамера транслировала лишь небольшой фрагмент общей картины, поэтому все звездолетчики смотрели преимущественно на большой экран, показывавший синтезированную с помощью компьютеров оперативную схему.
Сегодня же, после многократного просмотра различных фрагментов магнитной нитки, Астанин окончательно уверился в правильности своих предположений и отправился объясняться с Павлом Андреевичем. Генерального инспектора он обнаружил в рубке возле пульта видеосвязи — "старик" как раз сообщал Броузу, что намерен обязательно принять участие в работе очередного семинара, который состоится сегодня на борту "Фантома".
Когда комиссар погасил экран, Ярослав без лишних церемоний спросил:
— Мне кажется, вы считаете, что на Хэлле нет разумных существ... Или я ошибся? По-моему, то, что мы называли до сих пор "танками" или "гаубицами", в действительности — просто различные формы местной фауны.
Похоже, Серов не очень удивился его догадливости, однако ответил вопросом на вопрос:
— А что натолкнуло на эту мысль тебя?
Честно признавшись, что основным толчком послужили вчерашние сомнения Серова в разумности аборигенов, Астанин выложил факты, смутившие его на Хэлле, и аргументы, до которых додумался на протяжении ночи: невысокая скорость боевых машин, малая дальнобойность артиллерии, тактика "самоходок", больно уж напоминающая повадки волчьей стаи.
— ...Наконец,— сказал он не без некоторого самодовольства,— сегодня я восстановил фактическую расстановку сил в том сражении, которое мы наблюдали здесь в первый день. Сначала я думал, что обе группировки включали разные рода войск, но оказалось, что я недостаточно внимательно следил за комментариями операторов: "голубой" отряд состоял только из "танков" разного размера, а "желтый" — только из так называемых "самоходок". По-моему, на войне такого быть не может.
— Молодчина,— сказал комиссар, отставив от кулака большой палец.— Я на последнее обстоятельство совершенно внимания не обратил. Сопоставить структуру обоих отрядов — это хорошая идея.
Он чуть было не добавил, что давно предсказывал: мол, из Астанина со временем выйдет отличный звездолетчик. "Это он и без меня знает,— подумал Серов.— И вообще не стоит портить ребенка похвалами". Впрочем, Ярослав в комплиментах особенно и не нуждался...
Затем Серов рассказал, что его с самого начала заинтересовали высокополимерные "квазимышцы", при помощи которых вращались шарошки и что он сразу отметил их очевидное сходство с биологическими конструкциями, Мысль эта показалась забавной (тогда он, естественно, тоже считал "танков" механическими устройствами) и не задержалась, но запомнилась. Позже, начав разбираться в истинном положении дел, Серов понял, это не "квази", а самые настоящие мышцы — кремнийорганические.
Первые подозрения возникли у него в самом начале вчерашнего марш-броска, когда Серов обнаружил, что "самоходки" нестандартны: все они заметно различались не только размерами, но и пропорциями. Нестандартная военная техника — такой же нонсенс, как и атомная пушка малой дальнобойности. Тогда-то и родилась идея, которая в первый момент показалась ему безумной, хотя и не содержала явных внутренних противоречий. Мало-помалу, проанализировав ситуацию с новой точки зрения, Серов пришел к заключению, что в эту схему прекрасно и очень разумно укладываются все известные факты.
Окончательное подтверждение гипотеза получила, когда люди обнаружили прорезанный контейнер.
— Полюбуйся,— сказал комиссар, включая видеозапись в замедленном темпе.
Засветилось объемное изображение хэллского зверька, зажатого манипулятором "Медведя". Малыш извивался в безуспешных стараниях освободиться. В момент, когда крохотное существо вывернулось брюшком к объективам, Серов остановил кадр, и Ярослав увидел пять пар шарошек — миниатюрных, но очень похожих на массивные шипастые сферы, на которых передвигались "танки" и "самоходки".
— Как видишь, их движительные устройства практически идентичны "ходовой части" так называемых "боевых машин",— резюмировал Серов.— Тут возможны, как мне кажется, три варианта: либо и те, и другие являются биологическими объектами; либо и те, и другие являются механизмами; либо, наконец, мы столкнулись с техникой, очень точно копирующей строение организма своих создателей. Однако мне представляется, что все собранные на этой планете факты говорят в пользу именно первой гипотезы. Очевидно, мы имеем дело с живыми существами, причем — неразумными.
Подумав, Астанин заметил, что так называемое "сражение" первого дня может быть теперь интерпретировано следующим образом: хищные "самоходки" охотились на стадо кочующих (по всей видимости, в поисках пропитания) травоядных "танков", но последние растоптали напавших на них из засады хищников и отправились дальше.
— А потом,— подхватил Павел Андреевич,— на поле битвы собрались всевозможные пожиратели падали, в том числе и летучие.
Они заулыбались, весьма довольные друг другом. Судя по всему, им удалось-таки "расколоть" главную загадку этой планеты.
Доклад Серова ошеломил научников "Фантома", вызвав дружный всплеск возражений. Это было естественно: слишком уж экстравагантно выглядело предположение о плюющихся расплавленными трансуранидами монстрах с лазерными глазами и ядерной топкой в желудках. Сомнения, однако, развеялись очень быстро — настолько изящно и непринужденно объясняла тайны Хэлла гипотеза Серова и Астанина.
Сначала кто-то из биологов осторожно признал, что полимерные металлизированные волокна — упругие элементы местной "техники" — в самом деле сильно напоминают белковые молекулы, в которых атомы углерода замещены кремнием и германием. Исчерпав запасы возражений, Стюарт-Риддл с неохотой согласился, что отсутствие основных примет цивилизации: городов, промышленности, транспортных систем,— становится понятным, если предположить отсутствие самой цивилизации. В общем, к концу совещания большинство специалистов признало, что новая концепция "правдоподобна и не содержит явных логических ошибок". По этому поводу Броуз сострил: дескать, Серов — очень умный человек и если он даже ошибся, то присутствующие его ошибку сумеют отыскать очень не скоро.
Необъясненным оставалось пока лишь одно звено в цепи прежних загадок — лазерная артиллерия в райтах.
В тот же день на планету отправились хорошо оснащенные десантные группы, и звездолетные лаборатории буквально захлебнулись в потоке новой информации. Впрочем, поступавшие данные прекрасно укладывались в рамки гипотезы Серова — Астанина, так что вскоре ученые сумели детально разобраться в механизме хэллского биоценоза.
Растительность "вытягивала" трансурановые соединения из радиоактивной почвы, концентрируя в плодах, корнях и стеблях почти идеально очищенные от примесей изотопы. Фауна питалась преимущественно флорой, однако имелись и хищники, а также немногочисленные виды организмов, способных пожирать непосредственно минералы. Метаболизм мелких животных был основан на энергии распада короткоживущих изотопов, а исполины вроде "танков" и "самоходок" представляли собой мобильные ядерные заводы с урановыми реакторами и обогатительными установками.
Странная жизнь мелководных хэллских морей (толщина слоя двуокиси дейтерия не превышала сотни метров даже в самых глубоких впадинах) и озер не применяла, к счастью, торпед с ядерными боеголовками, однако рыбообразные, спруты, драконы и прочие чудища стреляли друг в друга лазерными и инфразвуковыми импульсами огромной мощности.
Иногда урановые "плевки" сухопутных существ попадали в водоем — тогда над планетой вздувался гриб термоядерного взрыва. Порожденные им новые мегатонны высокорадиоактивных веществ служили прекрасным удобрением, и вскоре кратер взрыва зарастал разнообразнейшими сортами трав, кустарников и деревьев, среди которых поселялись мелкие зверюшки.
"Танков" американцы назвали "барчами" в честь погибшего командира "Атласа", морских гигантов — "риддлозаврами" и "броузами", а летающих зверей — "кордуэллами" и "скейтонами". Экипажу "Радикала" предоставили право выбрать имя для хищных "самоходок". После короткий дискуссии победило предложенное Бахрамом слово "тапегёз" — так назывались циклопы из азербайджанских сказок.
Различия в образе жизни многочисленных семейств и видов хэллской фауны привели к тому, что ядерное оружие у хищников и у травоядных было основано на разных принципах. Тапегезы стреляли маломощными калифорниевыми гранатами, почти не повреждавшие тушу жертвы. Барчи же не нуждались в такой пище, и природа оснастила их мощными урановыми боеприпасами.
Эта невероятная биосфера существовала уже сотни миллионов лет, надежно, как представлялось землянам, поддерживая собственную стабильность при помощи обычных эволюционных механизмов.
Разгадка тайны планеты имела и свою оборотную сторону: в связи с отсутствием на Хэлле разумных существ отпадала необходимость в присутствии здесь международной эскадры. Не дожидаясь соответствующих намеков со стороны хозяев, экипаж "Радикала" стал готовиться к возвращению в Солнечную Систему.
На церемонию проводов прибыли Броуз, Райт, Скейтон, Стюарт-Риддл и еще два десятка американцев, так что в кают-компании астанинского звездолета стало невероятно тесно, но весело. На импровизированном банкете в очередной раз прозвучали восторги по адресу русских "монстер-хантеров", сумевших раскрыть очередную тайну космоса. На прощание американцы надарили массу трофеев, в том числе почти неповрежденную тушу детеныша барча и многочасовой фильм из жизни хэллской фауны. Крупноплановая съемка позволяла во всех деталях разглядеть, как барчи и тапегезы пьют тяжелую воду, погрузив в озеро переднюю часть туловища с жаброобразной пластинчатой пастью.
Профессор Райт рассказал, что удалось разобраться и с его хэллскими "тезками". Как выяснилось, деревья райтов были природными биохимическими лазерами с ядерным энергетическим приводом.
Когда гости собирались уже возвращаться на свои корабли, Чарли отозвал Астанина в сторонку и спросил:
— Помнишь мою работу по математическому моделированию эволюционных процессов?
— Разумеется, прекрасно помню. И книгу твою прочитал с удовольствием...— внезапно Ярослав догадался и воскликнул: — Ты заново рассчитал эволюцию Хэлла?
Утвердительно кивнув, Райт проговорил:
— Получается очень странная вещь... Видимо, мы пришли сюда в эпоху заката планеты. Те формы жизни, которые сначала смутили, а потом восхитили нас — просто загнивающие тупиковые веточки эволюционного дерева. Расцвет этого мира миновал сто, а может быть и двести миллионов лет назад. Тогда здесь царили совсем другие существа, которые — представь себе — одинаково комфортно чувствовали себя в любой среде: в воде, в воздухе, на суше, даже в открытом космосе. Результаты вычислений не вызывают сомнений: длительность их жизни превышала две тысячи земных лет, и вдобавок они могли развивать сантилайтовые скорости...— Он запнулся и принялся объяснять: — На нашем сленге, "сантилайт" — означает одну сотую световой скорости.
Смысл термина Ярослав понял без подсказок. Не мог он понять смысла услышанного о прежних обитателях планеты, а потому неуверенно возразил:
— Ты что-то путаешь — такая жизнь не могла бы исчезнуть столь бесследно!
— Совершенно верно, не могла,— охотно согласился Чарли. — Более того, она неизбежно должна была породить разум! И тем не менее, сегодня мы обнаружили не древнюю цивилизацию атомных суперсуществ, но лишь агонию вымирающих уродцев. Самое страшное заключается в том, что расчеты говорят о возможности, даже о неизбежности появления барчей и броузов, однако — лишь в единственном случае. В случае, если та цивилизация погибла в течение очень короткого срока — за несколько тысячелетий, или еще быстрее.
"...Как же так! — недоумевал ошеломленный Астанин.— Не может такого быть..." Однако разум подсказывал, что Райт все-таки прав — признаки эволюционного регресса были слишком очевидны. Хэлл действительно умирал.
На следующий день, когда "Радикал" вышел из гиперпространства между орбитами Урана и Сатурна, Ярослав решился поведать Серову то, что рассказал ему Чарльз.
— Я ждал чего-нибудь в таком роде,— грустно признался комиссар.— Надо будет намекнуть Броузу, чтобы они повнимательнее прочесали соседние планетные системы — там могут оставаться следы пребывания древних хэллцев. Хотя, конечно, Джон и сам догадается это сделать.
— Но объясните же, почему они погибли?! — взмолился Ярослав. — Не мог же спонтанно угаснуть такой разум! Ведь если бесследно сгинули столь могучие существа, то о чем можем мечтать мы — ничтожные комочки белковой слизи? Я не в силах этому поверить.
— Действительно,— хмыкнул Серов,— будут, вероятно, и такие вопли. Зачем прогресс, зачем межзвездные полеты, зачем восстанавливать загаженную за прошлые столетия биосферу — все равно, мол, неизбежно вымрем естественным путем. Ну, нет! — Он решительно хлопнул ладонью о подлокотник.— Нет, братец, все это ерунда на жидких фотонах! Хэллская цивилизация, как и все прочие, отнюдь не была обречена на вымирание законами эволюции. Погибла она — отнюдь же — не "естественным путем". Будь спокоен, действительность гораздо страшнее, чем ты предполагаешь.
Старик опять оригинальничает, подумал Астанин, ничего ведь не может быть страшнее спонтанной гибели разума... Или все-таки может?
— Я ничуть не сомневаюсь,— продолжал комиссар,— что обитателей Хэлла истребила одна из сверхцивилизаций, господствовавших в те времена в нашей Галактике или, по крайней мере, в этой части Галактики.
Ярослав попытался возразить обычными доводами о бессмысленности и нерентабельности межзвездных войн, однако генеральный инспектор, отмахнувшись от его аргументов, сказал усталым голосом:
— Все мы почему-то в глубине души продолжаем наивно верить, что завоевание Вселенной сродни грибной прогулке: полетели в космос — точно вышли спозаранок в лес... нашли сыроежку, то бишь планету, посмотрели — не червивая ли, положили в корзинку, потом срезали следующий подосиновик, ну и так далее. К обеду мы их почистим, помоем, зажарим или замаринуем — одним словом, колонизируем, а на утро, отоспавшись на даче, снова в лес отправимся. Надоест грибная охота — займемся рыбалкой, волейболом, в антимир заглянем. А если встретятся нам в лесу другие грибники-дачники, так это даже еще интереснее: можно будет запросто поболтать с ними, расспросить, сколько грибов-ягод соседи собрали, да выяснить, по каким рецептам они оные грибы солят-варят... Ан нет — оказывается, мы живем не в пригородном лесопарке, увеличенном до галактических размеров. Оказывается, здесь другие порядки, другая мораль — Галактика-то больше похожа на джунгли... Видимо, хэллские жители чем-то задели интересы тогдашних хозяев Галактики. А вероятнее, тем не понравилось появление в межзвездном мире чрезмерно могучих соперников, и они приняли превентивные меры... Вот так.
