Галопом по Европам. 2-й день

Интересно. Ромка всегда думал, что города раньше вырастали вокруг крепостей. Ну вот как Нижний Новгород вырос вокруг Кремля. И в Москве Кремль есть, и во Владимире. А вот так, чтобы для города принимались какие-то особые законы, Ромка никогда не слышал. Ну так ведь Андрей Аркадьевич и сказал, что на Руси такого не было. А здесь, в Польше, выходит что было. Хотя тогда это была не Польша, а Литва. Нет, все это понять целиком невозможно... Но все равно интересно.

Мелькнул указатель о повороте теперь уже вправо, а за ним и сам поворот: узкая асфальтированная дорога, убегавшая вперед под острым углом. За поворотом снова начинался лес. А еще за ним был "карман" очередной остановки. Вот это было по-нашему: идет по шоссе рейсовый автобус, и у каждого поворота останавливается: кому надо, вылезай.

— И вот тут просто напрашивается иллюстрация. Когда нынешняя Белоруссия входила в состав Великого Княжества Литовского, ее города получали магдебургское право? Да, получали. И первым таким статусным городом в Белоруссии стал город, в котором началось наше путешествие: Брест. Это произошло в 1390 году. Через год магдебурское право получило Гродно, а за ними постепенно их стали получать и другие города. То есть до 1390 года Брест в Литовском княжестве формально городом не считался. При том что до этого в составе Киевской Руси он был именно городом. Вот такой парадокс.

Андрей Аркадьевич улыбнулся и продолжил.

— И чтобы разница в подходах стала совсем понятной, древнейшие русские города Киев и Полоцк магдебургское право получили через столетие после Бреста: в 1494 и 1498 годах соответственно. Так что когда мы говорим о русских городах, то рассматривать их историю через призму магдебургского права в корне неверно. А вот для Мендзыжца это работает.

Ромка, несмотря на юный возраст, уже проникся традиционным для России взглядом на Европу: много у них хорошего, но меры не знают. И услышанное сейчас прекрасно этот взгляд подтверждало. Отдельный закон для городов это, наверное, неплохо. Но, при всем уважении к Бресту, признать его городом на сто лет раньше Киева? Столицы Киевской Руси, Матери Городов Русских? Глупость же несусветная!

А лес за окном выглядел как-то уж совсем по-домашнему. Ромка углядел в его глубине опору для линии электропередач, составленную из трех деревянных столбов. На такие он постоянно натыкался в сельской местности Нижегородской области.

Кстати, лесок оказался небольшой. Может даже не лесок, а перелесок. Раз — и его сменило зеленеющее поле. Правда, оно не разделяло перелесок и лес прямоугольником, а вклинилось между ними углом, и этот угол касался шоссе почти самым своим кончиком. Ну, чуть срезанным. Так что два — и снова за окном лес. Но как раз на кончике этой стрелки стоял указатель, из которого следовало, что до Варшавы осталось всего 143 километра. Уже меньше 150! А до ближайшего города, этого самого Межиречья Подляского, и вовсе каких-то 12.

— А дальше в истории Межиречья мы видим ту самую пластичность сознания, присущую "Межмирью", о которой я сегодня уже столько раз говорил. Великое Княжество Литовское было многоконфессиональным государством, но политика властей заключалась в возвышении Католичества и ослаблении остальных конфессий. Русские территории княжества этой политике сопротивлялись. А вот в Подляшье и, в частности, в Межиречьи, это воспринималось как должное. В 1477 году православная церковь святого Николая была разобрана из-за своей ветхости, и на ее месте построена новая, уже каменная церковь во имя того же святого. Но эта церковь стала уже католической. Горожане не протестовали.

— Давление на население города с целью его окатоличивания и ополячивания резко усилилось после 1569 года. Вообще, этот год очень важен не только в истории Подляшья, по которому мы сейчас едем, это очень важный год истории всей Польши, год Люблинской унии. Поэтому мы сейчас посмотрим на него широким взглядом, для того, чтобы уяснить взаимоотношения между Польшей и Литвой, или, как говорили в те далекие годы, между Короной и Княжеством.

Да, это было сложновато, хотя главное Ромка уловил. Русские хотели остаться собой, а жители Подляшья нет, и постепенно стали поляками.

Кстати лес за окном был забавный. Сначала беспросветно-густой, а потом вдруг как-то ослабел. Вроде бы и не стал реже, но было ощущение, что ширина его совсем небольшая, и за этой зеленой стеной скрывается открытая местность.

Мальчишка продолжал внимательно смотреть и слушать.

— До 1385 года Литва и Польша были просто соседними государствами. Но в том году поляки пригласили Великого Князя Литвы Ягело на польский престол. Но приглашение включало в себя большое количество условий, без выполнения которых Польша его королем бы не признала. Причем эти условия касались не только его поведения в Польше, но затрагивали политику в Литве. Ягайло принял эти условия и подписал их 14 августа 1385 года в Кревском замке, из-за чего в историю его обязательства вошли как Кревская уния.

— Обратите внимание: это не был договор между Польшей и Литвой, это были обязательства конкретного человека, князя Ягайло. Но даже вынужденный в 1392 году отказаться от титула Великого Князя Литовского, Ягайло или теперь уже Владислав Второй Ягелло, мог оказывать серьезное влияние на происходящее в Литве. В результате получилось, что политика Литвы после унии металась в очень широком диапазоне: от тесного союза с Польшей до прямой войны с ней. Но если рассмотреть общий вектор, то он неуклонно клонился в сторону сближения с Польшей. А Польша, в свою очередь, укрепляла это движение заключением новых договоров, которые связывали страны все прочнее и прочнее. В течение 115 лет после Кревской между Польшей и Литвой было заключено еще пять уний.

Андрей Аркадьевич помнил все эти унии и даты их заключения, но перечислять не стал. Его задачей было увлечь туристов историей, а не подавить объемом своих знаний.

В школе этого не проходили. От слова "совсем". Поэтому Ромка слушал очень внимательно, но понимал мало. Единственное, что он мог сказать, что это происходило между Куликовской битвой, которая была в 1380 году, и концом монголо-татарского ига, который наступил через сто лет после Куликовской битвы. Русь боролась с татарами, а в этих краях, оказывается, тоже кипели страсти...

Лес за окном снова стал гуще. А потом Ромка увидел забавную боковую дорогу, вливавшуюся в шоссе под очень острым углом. Выезжать по ней на трассу было удобно, а вот с трассы на такую сворачивать... Удовольствие ниже среднего.

— Тут надо отметить еще один важный момент. При заключении Кревской унии Литва и Польша были примерно равными по силе государствами. Территория у Великого Княжества Литовского была заметно больше, население, наверное, сравнимое, экономическое развитие посильнее все же у Польши. Но за сто с лишним лет ситуация кардинально изменилась. Польша стала заметно сильнее, а Литва ослабела. Ослабела настолько, что всем было понятно: дальше в своих границах эта страна долго не протянет. У литовского боярства было три выхода. Первый, это согласиться с потерей значительной части территории страны, но сохранить независимое ядро и всеми силами отстаивать его независимость. Второй — заключить союз с Московской Русью. И третий это окончательно объединиться с Польшей.

— Знатные литовские бояре выбирали, исходя в первую очередь из своих интересов. Потеря территорий означала для них потерю личного богатства, ведь там располагались их владения. Москва пугала их своими порядками, там интересы государства очень часто ставились превыше желаний знатных людей. Польша же, наоборот, манила шляхетскими вольностями. Поэтому выбор был сделан в пользу третьего варианта и в 1569 году, как я сказал, была подписана Люблинская уния, окончательно объединившая две страны в одну, которая официально называлась Королевство Польское и Великое княжество Литовское, но больше известна у нас в России под псевдонимом Речь Посполитая, от польского Жечьпосполита. Если это слово на русский язык не транслитерировать, а перевести, то окажется, что страна называлась Общее Дело. Довольно странное название для страны, правда? Но эта странность исчезает, если мы переведем название не на русский язык, а на латынь. Потому что "общее дело" по латыни звучит как "рес публика". А в одно слово, как писали название сами поляки, получается — Республика.

Решение литовских бояр Ромка, конечно, не одобрил. Объединяться надо было с Москвой, а не с поляками. И ничего плохого в том, чтобы ставить государственные интересы выше своих личных, нет. Государство, оно же для всех, а не для одного какого-нибудь боярина.

Зато с республикой забавно получилось. Ромка и не думал, что она так с латыни переводится. Обязательно надо запомнить.

А лес, кстати, кончился. Точнее, немного отступил от дороги, отделился от нее нешироким зеленеющим лугом. По краю луга и леса от шоссе ответвилась грунтовка.

— С таким подходом литовских бояр неудивительно, что при обсуждении унии с Польшей основные споры шли об их привилегиях и доходах, а не об интересах Великого Княжества Литовского. В частности, это привело к тому, что граница между Польшей и Литвой была скорректирована в пользу Короны. Во многих российских книгах пишут, что к Польше перешло Подляшье. На самом деле не совсем так. Литва передала Польше Подляское воеводство. Но исторические границы в Великом Княжестве тоже отличались от административных. Польша получила западную часть Подляшья, включая и пограничное Межиречье, очень быстро превратившееся в провинциальный польский Мендзыжец.

Автобус выехал из леса, это означало, что формально они уже въехали в Рагожничку. Но экскурсовод не спешил менять тему, до деревенской достопримечательности было еще не близко, он успевал побольше рассказать о городе.

— Эта тихая провинциальная жизнь продолжалась почти сто лет, но в середине XVII века город накрыла черная полоса. За 12 лет в него трижды входили вражеские армии, со всеми вытекающими последствиями. В 1648 город брали казаки Богдана Хмельницкого, в 1655 году — шведы, в в 1660 это были русские войска.

Ромка знал о боярах по сказкам, фильмам и книгам и относился к ним неодобрительно. Цари хорошие бывают, а бояре... Соберутся кучей и трясут бородами, а никакого толку от них нет. Вот и литовские бояре оказались ничем не лучше русских: уступили страну полякам. Можно даже сказать, что предали.

А насчет русского войска в 1660 году непонятно. Откуда оно тут? Разве мы тогда с Польшей воевали? Хотелось бы, чтобы Андрей Аркадьевич рассказал про это поподробнее.

Луг между тем за окном наступал на лес. Если раньше зеленая кромка тянулась параллельно шоссе метрах, наверное, в двухстах, то теперь отодвинулась за добрый километр.

— Схожая ситуация с городом произошла на рубеже XVIII и XIX веков. В течение 20 лет он трижды переходил из страны в страну. В 1795 году в результате Третьего Раздела Речи Посполитой Мендзыжец вошел в состав так называемой Австрийской Польши. В 1809 году был отвоеван у Австрии и присоединен к себе Великим Герцогством Варшавским. И, наконец, на Венском конгрессе 1815 года включен в состав Царства Польского, подчиненного, как мы помним, Российской Империи. Таким образом, для русских город снова стал Межиречьем, хотя для поляков по-прежнему остался Мендзыжецом.

— В XIX произошли два очень важных события, поспособствовавшие развитию этого провинциального города. Во-первых, строительство Брестского тракта, по которому мы сейчас едем. Если посмотреть на карту, то можно увидеть, что он специально делает небольшую петлю к югу, чтобы пройти через Мендзыжец. Благодаря этому в городе резко улучшились условия для торговли, он стал привлекательнее для строительства промышленных предприятий. А в 1867 году город был соединен с Варшавой железной дорогой, что опять-таки способствовало развитию торговли и промышленности. Осенью того же года дорога дошла до Тересполя, а в следующем году был построен мост через Западный Буг и уложены рельсы до Бреста, что автоматически включило эту ветку в общую сеть железных дорог Российской Империи.

Андрей Аркадьевич улыбнулся и позволил себе разбавить серьезный рассказ небольшой шуткой.

— Промышленным или торговым гигантом это Межиречье, конечно, не сделало, но жизнь в провинциальном городе заметно оживилась.

Ромка с интересом слушал и даже уже научился представлять себе эту местность частью России. Ну, конечно, она была очень особенной частью, но все равно, что-то общее, знакомое в ней явно чувствовалось.

И пейзаж был вполне родной. Вон, в луга опять ушла поперечная грунтовая дорога. Совсем как дома...

— Ну а в ХХ веке через город прошли две Мировых войны. Сначала Германия оккупировала Царство Польское, зато после войны Мендзыжец оказался в независимой Польше. В 1939 город снова оказался под немецкой оккупацией. Гитлер включил Подляшье в состав так называемого Генерал-губернаторства, административного образования, формально не входящего в состав Третьего Рейха, но полностью ему подчиненного. После победы над фашизмом Мендзыжец снова стал простым провинциальным польским городом и остается им по сегодняшний день. Вот так, друзья мои, мы кратко познакомились с историей города, кроме самого интересного, на мой взгляд, ее события. О нем мы поговорим чуть позже. Дело в том, что мы подъезжаем к деревне, которая называется Рогожничка. И те, кто едет с правой стороны, смогут полюбоваться ее главной достопримечательностью: капличкой.

Андрей Аркадьевич не забыл, что ударение здесь нужно было ставить на И, хотя в слове "каплица" оно падает на первое А.

— И это повод немного поговорить о народной культуре и обычаях в Польше. Многие из вас, наверное, обратили внимание, что здесь принято больше чем в России подчеркивать религиозные традиции. Скажем, поклонные кресты у дороги ставят им в нашей стране, но довольно редко. А здесь они стоят у каждой деревни, и часто не по одному. А вот чего в России практически невозможно встретить, это чтобы у дороги ставили статуи Господа, Божьей Матери или святых. Здесь же мы уже много раз проезжали мимо таких статуй.

"Рогожничка", "капличка". Такой польский язык Ромке понравился. Раньше польские слова Андрей Аркадьевич произносил так, что было страшновато: как бы экскурсовод язык не сломал. А эти звучали напевно и ласково, словно на родном русском. Или на чешском. Все-таки поляки братья-славяне, что-то общее должно было быть, вот оно себя и проявило.

И еще получалось, что насчет статуй Ромка угадал. Это радовало.

Деревни же пока что видно не было. Точнее вдали, за полем, показались какие-то домики, но относились они к Рогожничке или нет, это еще большой вопрос. К тому же поле зачем-то пересекла идущая параллельно дороге лесополоса. Узкая, но все равно непрозрачная, ведь деревья уже вовсю покрыты листвой. Так что домики исчезли из виду, и нельзя было понять, приближаются они или нет. А может и вовсе закончились.

— И вот эти статуи иногда устанавливаются открыто, а иногда укрываются в специальных конструкциях, я бы даже сказал в строениях. Их-то и называют "каплички". Строения могут быть самые разные, совсем маленькие и довольно большие. кроме того, статую и капличку порой устанавливают на вершинах столбов. Как раз такую капличку мы и увидим сейчас в Рогожничке.