Сомнения нет, я в той же палате, как и был прошлый раз. Голубые стены и белый потолок. Только теперь за окном темно. Изредка блики проезжающих машин попадают в окно. В самой палате горит тусклый свет — ночь. Слышно где то дальше кто-то усердно кашляет без остановки. Начинаю дергаться и нажимаю рукой, на кнопку в виде дверного звонка. Прибегает медсестра.

— А Сергей, вы снова очнулись, это хорошо, подождите, я сейчас дежурного врача позову.

В палату заходит Артем в белом халате.

— Ну что, как ты себя чувствуешь?

— Да что-то как то совсем херово мне.

Без доли иронии и совершенно прямолинейно отвечаю я ему.

— Ничего, вылечим, и не таких лечили.

В это время стены комнаты постепенно растворяются, и я вижу стены нашего броневика.

— О! Серёга проснулся. Ну как выспался?

— Да не говори, так выспался что на всю жизнь.

— Ты, однако, много мяска вчера съел, проспал больше всех.

— А Аня как?

— Да как она, проснулась, ничего не помнит. Но это ей же лучше. Ухаживает сейчас за второй девушкой, она без сознания. А ты случаем память то тоже не потерял?

— Да нет, такое разве забудешь.

— А ты как узнал то?

— Да как, как, сарай я посмотрел, там с другой стороны окно есть — через него и посветил и посмотрел.

— Этот гаденышь вас, отравой сильнодействующей опоил. Аня нормально перенесла, а вот та из кузова Садко до сих пор в себя прийти не может. Не знаю даже, выживет или нет.

Я проснулся? И, слава богу, мог бы не проснуться. Сегодня, скорее всего никуда не поедем. Слабость по всему телу. Как же плохо начинается этот день. Обязательно нужно дезактивировать заразу людоеда.

— Артем! Наливай!

— Что?

— Коньяк. Дезактивироваться срочно нужно, по методу военных из Юрги!

....

— Артем, а я тебя спросить хочу, такую важную вещь...

— Какую такую?

— А ты когда у людоеда стоял все выспрашивал, случаем рецептик его супа не узнал?

— Шутить изволите Сергей.

— Артем, а какой сейчас день и время?

— 61 день выживания. 23 октября.

Двенадцать часов дня.

61 день выживания. 23 октября.

После выпитого я спал очень долго, зараза Людоеда отошла, и тело постепенно наливалось силой. Последствия похмелья давали о себе знать. Четвертый член команды проснулась — уже говорит, но она очень слаба. Аня отпаивает её сладким чаем. Вроде как звать Викой.

Артем нами мало интересуется, он сидит в машине и пытается что-то поймать по рации, иногда у него это получается. В основном передачи такие — едут те-то там то, или налетай или сидеть всем тихо по норам. Идей как проехать город — никаких нет. Чтоб не сидеть в машине мы поставили палатки прямо внутри дома и отапливаемся печкой, в основном в топливо идут всякие тряпки пропитанные соляркой. Машину приходиться заводить каждые три часа, чтоб не замерз двигатель.

На улице минус тридцать пять, осадков нет, ветра нет — чувствую, что скоро начнется сильное похолодание.

Порой удивляюсь Артему, как ему удается всегда не падать духом, не унывать, и он ввязывается в авантюры — ничего не боясь. Словно знает, что с ним ничего не случится и ангел-хранитель стоит за спиной. А вообще его персону я сравниваю с терминатором из четвертой части. Он реальный робот — убивает людей с улыбкой на лице и мне кажется, что если бы на одной дороге встретились сам дьявол и Артем, то Артем бы толкнул плечом его, как делают школьники, жаждущие драки.

С похмелья мутит сильно. Ложусь спать.

62 день выживания. 24 октября.

Проснулся, мне гораздо лучше. Вика о себе рассказывает мало, история аналогична Анне.

Нам рассказала так —

Сидела-сидела в подвале, потом кончилась еда и пошла еду искать. Увидела машину, подошла, водитель интеллигентный мужчина обещал помочь, довезти до лагеря выживших, где еда и вода и тепло. Дальше ничего не помню.

Тут Артем завелся.

— Конечно, ничего не помню. Сколько Вас таких уже было и ещё будет! Села в машину покататься к незнакомцу, выпила минералку, а проснулась в кустах с порванной попой, ай-ай, что же это со мной произошло? И на каждом углу эти случаи обсуждают, и все никак не кончится эта тупость. Чем ты думала? Ты думаешь — сейчас кто-то такой добрый прилетит на голубом вертолете и бесплатно покажет кино? Двадцать шесть лет, было бы тебе восемнадцать!

Ну и дальше он просто сорвался, рассказал ей про людоеда. Нужно отметить, что Артем очень умело, ухаживал за Викой, давал ей определённые таблетки и знал, что нужно делать при отравлении. Наверное, это у него срыв из-за нервного истощения. А я думал он робот.

В конце долгого напряженного монолога он сказал:

— Стрелять умеешь?

— Умею!

— Готовить умеешь?

-Умею!

— Будешь делать, что мы скажем. Скажу, ложись — ляжешь, скажу, иди нах... — убегаешь в ужасе!

— Хорошо.

Я не вмешивался. У меня у самого проблемы начинаются с галлюцинациями, мерещатся мертвецы и больница. Уж лучше мне не лезть в эту фигню.

Так Вика и молчала весь день. Нужно отметить, что она красивая, красивее, чем Аня. И мне показалось умнее. Мы её одели из наших запасов, собрали рюкзачок. Вооружили АКСУ. Стрелять она не умела, это было видно сразу, но очень хотела научиться и делала успехи по сравнению с Аней.

Я вот думаю, зря так Артем завелся, мы изначально планировали на путешествие вчетвером, поэтому запасы рассчитаны на четверых и с избытком. Ну, кончится вода — найдем речку! Пробурим лед, начерпаем, профильтруем, вскипятим — будет нормально.

Насчет Кемерово ничего не придумали и решили ехать, когда будет четыре полноценных бойца, а не один с половиной.

Уснул легко.

63 день выживания. 25 октября.

В шесть утра Артем меня поднял, возникли проблемы с запуском машины, двигатель замерз. Мы подогрели картер факелом, включили все четыре аккумулятора и машину запустили. Но это оставило неприятный осадок, нужно двигаться быстрее.

Вика окончательно оклемалась и может быть полноценным членом команды. Заметил, что Артем что-то замышляет по поводу Ани, а Вику недолюбливает. Это, скорее всего потому, что Аня выжила одна после нападения бандитов, а Вика не смогла отбиться от безоружного мужика и фактически погибла бы. Видно из-за этого, её стоимость как выживальщика во многом упала для Артема.

Насчет проезда города у нас появился план. Нет, проездной на местный автобус был нам не по карману. А вот дельные мысли зародились.

Артем будет разными голосами периодически в эфире радиостанции говорить, что ночью будет рейд военных с облавой всех урок и типа нужно прятаться, чтоб не попасться патрулю. Легенда такая — пришла новая власть, военным из Юрги приказали всех бывших осужденных отловить для направления на восстановительные работы в местах наибольшего радиационного загрязнения, где они через два дня облучаться и умрут. А что, хорошая идея!

А для тех, кто радиостанцию не слушает — мы поедем в четыре часа утра и в пять уже планируем выехать из города, даже в случае если мост взорван и придется ехать через реку. Как говорит Артем, в это время, доказано медициной, у любого человека пик сонливости и неважно наступил апокалипсис, и пропало солнце или не наступил, биологические часы работают. Даже не знаю согласиться с ним или нет, но это успокаивает.

Так к дороге я никогда не готовился, чувствую адреналин. Проверяю оружие, несколько раз почистил автомат и дробовик, перезарядил все магазины.

А вообще заметил — снаряжение пустого магазина меня сильно успокаивает. Нужно найти гильзы и сделать четки.

Ложимся спать рано — девушки дежурят по очереди.

Еду, сегодня готовила Вика, ничего так — вкусно. Лучше, чем готовит Артем. Его принцип — пофиг на вкус — лишь бы полезно, питательно и живот не болел.

64 день выживания. 26 октября.

Проснулся и быстро вскочил. Вчера нервничал перед сном, а ночью наступило жуткое нервное возбуждение. Вот так сейчас думаю перед въездом в Кемерово — а зачем мне вообще это все нужно! Сидел бы в своей норе и не вылезал, и было бы мне счастье. Может быть, потом бабенку, какую нашел. Именно бабенку — девушка с накрашенными ногтями и прической из дорогого салона мне сейчас не нужна. Может, повезет с Аней или Викой. Хотя с Аней маловероятно, она уже расставляет свои сети вокруг Артема, пытаясь поймать его в них. Хотя я её понимаю. Сейчас трудно выжить, если тебя никто не защищает и защитник в лице мужчины, да ещё и с оружием просто мечта любой девушки.

Машина заурчала дизелем, выбросила облако сизого дыма и мы двинули в путь. Очень быстро добрались до автотрассы. Я мандражировал сидя в салоне. Спать совершенно не хотелось. Вскоре Артем скомандовал уже знакомую фразу "Город". Я с Автоматом и в полном вооружении перебрался вперед и начал рассматривать окрестности. Город был мертв, и это было видно сразу. Не смотря на эту кажущуюся смерть — дороги были расчищены, и не только основные улицы, но и второстепенные. Пострадал ли город? Однозначного ответа я дать не могу. Были видны следы от пуль и прошедших боевых действий на зданиях. Изначально мы думали — будут завалы — и придется проезжать, постоянно петляя, искать дорогу. Но Кузнецкий проспект был совершенно пуст, только остатки обгоревших автомобилей были снесены по обочинам дороги. В некоторых местах кто-то так старался пробить заторы после бомбежки, что некоторые машины были вмяты в остатки зданий. Дома и строения — все выгоревшие, пострадало от взрывной волны мало, большая часть просто выгорела. Я не берусь делать предположений последствия ли это специфического атомного взрыва или проделки местных мародеров.

Мы ехали все время прямо и никуда не сворачивали. Казалось — так будет продолжаться вечно, как вдруг перед нами возник мост. Радовало, что он цел, хотя его горбатая спина не давала посмотреть, что же у него находиться дальше середины. Когда мы только въехали на мост, слева от него я увидел печные трубы. Они были высокие и целые. Такие трубы бывают на ГЭС. Промелькнула мысль, что вот если забраться на них, смогу оглядеть весь город.

За мостом мы увидели картину боя.

С одной стороны валялось несколько легковушек и с другой стороны дороги, где проходило ответвление направо, аналогичная ситуация. Мы остановились на остановке.

Нужно отметить, что когда наша машина только приближалась к этому месту, большое скопление парных огоньков бросились в россыпную, приняв нашу машину за более сильного хищника. Не сложно догадаться, что они едят — трупы.

Артем не мог уйти без оружия. Мы начали осмотр. Задача такая — мы с Артемом стоим, прикрываем у машины, а Аня и Вика собирают все оружие и патроны, что найдут. Им пришлось переворачивать трупы и искать по карманам. Когда они обошли все — все их руки были в крови. Некоторые трупы смерзлись и чтоб что-то достать — им пришлось резать одежду. Машины мы осмотрели сами — двери нараспашку, в салоне все кувырком. Тут точно кто-то уже был до нас. Из ценного ничего не нашли. Только несколько сомнительных продуктов питания — с истекшим сроком годности и скорее всего радиоактивных.

Девушки же — приволокли два автомата АК74М точ в точ как у нас, один АКСУ, один ПМ без обоймы, несколько пустых или с патронами рожков к АК. Ещё Аня набрала полные карманы пустых гильз от АК, а Вика взяла две использованных трубы от гранатомета. Тут мы сами виноваты с Артемом — нужно будет, объяснить им — что есть нужно, а что мусор.

В свой рюкзак я закинул еще девяносто патронов к АК из рожков и насыпал несколько в карман.

Проехав, так беспокоивший нас город, мы направились к следующей крупной точке — городу Мариинск. По пути, карта показывает — будет ещё много деревень, но где и стоит переживать — это населённый пункт Красный Яр. Нам придется ехать сквозь него, остальные расположены так, что или удаляются от трассы или трасса их огибает по окраине.

Видели встречные машины — мимо пронеслось два проходимых КАМАЗа и шишига, все с черными номерами — военные. Плохо, что на номере регион мы их разглядеть не успели. Они на нас не обратили никакого внимания — просто проехали мимо, поднимая за собой снежную пургу. Видели и других путешественников, но те старались свернуть или уйти на обочину.

Такие встречи заставляли сильно нервничать и терять темп.

Когда оставалось, по нашим расчетам, сорок километров до Мариинска мы первый раз застряли. Застряли так, что пришлось срочно изучать работу с лебедкой и включение КОМ И ДОМ на Урале. Благо книжка по машине была с нами всегда. Вытаскивание машины из ямы отняло четыре часа. Не помогли и борта от кузова, которые Артем просил обязательно оставить и прикрепить по бортам машины — как дополнительная броня и как "сэнд-траки", так он их назвал.

Борта были железные и колеса просто скользили по ним.

Я вспомнил ситуацию, когда мы с другом в машине застряли в глубоком снегу. Он тогда кидал коврики под колеса и откапывался. Мучился, мучился — но мы выехали. Тогда ещё закипел радиатор, и это было очень плохо.

Сейчас же радиатор не закипел, но в салоне печка нагрела настоящую Африку. Мы так измучились вытаскиванием тяжелой машины, что стали искать, где нам можно остановиться на ночлег и отдых. Устали, хорошо, что никто не додумался толкать машину руками. Для нашего веса это сравнимо усилия одного муравья по перетаскиванию слона.

Всего до Мариинска меньше двухсот километров, но уже на часах семь вечера. Продвигаемся очень медленно. Изначально мы рассчитывали на скорость хотя бы в сорок километров час. Сейчас же по факту, получается, делать меньше тридцати. Спасибо ребятам, которые чистят тут дороги.

Не доезжая до самого города, мы ушли влево. Немного проехали по глубокому снегу и остановились ночевать. Вдалеке были видны одиночные постройки — похоже на дом и большой сарай, крыша целая, окна целые, но в нутрии никого нет — Артем ходил, проверял.

Попробовал пообщаться с Викой. Общается через зубы. Но общий язык найти можно. Чувствует себя вполне удовлетворительно, хочет только спать.

Ещё посетила меня одна мысль — я вспомнил, как Артем подкладывал гранаты под трупы и вспомнил, как рано утром мы действовали, ведь обыскивать трупы могли и мы, или, например, разделиться на команды один плюс один. С другой стороны, даже если он учитывал этот момент — он спасал себе и мне жизнь.

Ещё я Вику учил перед сном стрелять. Определенные успехи она делает. Все мы вооружились однотипным оружием — АК74М. Теперь так и будем ходить.

Сам я переживаю насчет того, что увижу в городе Мариинск, этот город хоть и во много раз меньше Томска, но чем-то на него похож, такие же резные деревяшки попадаются, такие же двухэтажные кирпичные дома в старом стиле с белыми рюшечками и стенами, выкрашенными белой, розовой или синей краской. Узкие улочки. Начинаю скучать по дому.

Последнее время я начал пить снотворное по одной таблетке — это позволяет больше не встречаться во сне с Иваном, Александром и не просыпаться внезапно в стенах незнакомой больницы. А вообще чувствую, что ломаюсь. Вот-вот поедет крыша или я её сам себе снесу.