Фанфик по Наруто (пока без названия)

Повышение интенсивности Инь так же положительно сказалось на Аспектах. Клинок перестал рассыпаться у меня в руках во время первого же удара по живой цели, а давал время закончить удар и развеять самостоятельно, оставляя после этого несколько капель Инь в Источнике, что давало возможность смыться с места использования с минимумом чакры. Эффект от Аспекта Непрямого воздействия почти не изменился, все так же оставляя меня без капли Инь в случае использования как майндтрик, зато перестал через раз сбоить, давая осечку только в одном случае из пяти, и позволял уговаривать людей с чуть более сильной чем раньше волей.

За прошедшее время Саске максимума своего тайдзюцу без использования шарингана и, раздобыв подходящий клинок, начал изучать клановое кендзюцу. Тяжело ему будет без учителя, мне острое железо не давалось совершенно, не говоря уже о том, что кендзюцу Учиха мне не подходило совершенно, а другого взять было негде, не преподавали такого в Академии, хотя для спаррингов с Саске пока хватало и одного куная. А я, наконец, закончил заучивать символы фууиндзюцу, которые были в доступных источниках, и нашел технику Нитей Чакры, техника Марионеток нашлась поблизости, пусть и не в подробностях, только мне из нее были нужны только основные моменты. Строго говоря, Нить являлась нитью только тогда, когда оба ее конца были закреплены. Закрепленная с одного конца Нить подчинялась законам физики и, хотя и могла управляться мысленно, была похожа на хлыст. Вообще Нити Чакры оказались мощным многоцелевым инструментом. Непонятно, почему ее используют только марионеточники? С их помощью можно управлять полетом куная или сюрикена, передавать чакру, правда было сильное ограничение по пропускной способности, и даже управлять своей чакрой вдали от тела, например в какой-нибудь технике, вроде Огненного шара. Теперь я мог плеваться иглами с наведением на цель, а еще осуществил одну задумку. Брался сенбон с продольной насечкой, на него ставилась очень маленькая взрывная печать с фокусировкой прикладываемой силы взрыва вдоль оси иглы, и устанавливалось условие на подрыв при обрыве Нити. Почему-то мои Нити Чакры предпочитали живую плоть или дерево мертвому железу и всегда отцеплялись при контакте закрепленного кончика с мишенью. Так как я завел привычку напитывать свои сенбоны чакрой, их пробивная способность была даже выше, чем у бросаемых мною кунаев, и если даже они и не пробивали цель навылет, то уходили в нее на всю длину.

В академии сакура и Ино наконец вдрызг разругатись и теперь на пару азартно играли в игру "Доведи Саске до нервного тика криками "Сааскее-куун!" и руганью с дележкой его тушки". Самого Саске эта игра бесила неимоверно, но он держал лицо и на провокации не поддавался, хотя при виде девочек у него теперь начинал тихонько дергаться глаз.

Все шло своим чередом: тренировки проводились, обучение продвигалось, на академических спаррингах Саске лениво валял своих противников, а я каждый раз с шумом, криками, кучей лишних и медленных движений, выдаваемых за супер-крутые, только что изобретенные, техники, раз в две-три недели сливал своим оппонентам.

Зачеты по ниндзюцу и ручным печатям я так же старательно валил, делая исключение лишь для Хенге, при котором воспроизводил очень точные и детализованные, но крайне неприятные образы. Ирука-сенсей орал и плевался, но зачеты по Хенге ставил.

* * *

В день, когда Саске исполнилось девять, я решил, что пора бы ему уже пробудить шаринган. Ближе к вечеру я отвел его на полигон и, сказав, что сегодня тренировка в полный контакт и если он будет филонить, то умрет, начал атаковать со скоростью чуть-чуть превосходящей его восприятие. Первой в его эмоциях появилась зависть, потом страх, потом, когда он понял, что я вовсе не шутил, дикий ужас, сменившийся в конце яростью обреченного. Для атаки я использовал сенбоны, втыкая их в мягкие ткани тела так чтобы ничего не повредить, чем почти полностью повторил ситуацию с Хаку. Я гонял его почти полчаса, постепенно еще больше увеличив скорость движения, прежде чем его глаза покраснели, а вокруг зрачков закрутилось сперва одно, потом второе томоэ, и мне пришлось туго. Впервые на тренировке мне пришлось использовать чутье Лиса, Саске видел все мои движения и двигался лишь немного медленнее, чем я, но его тай, прежде малоэффективное, превратилось в грозное оружие. Я мог, конечно, ускориться еще больше и закончить бой одним ударом, но это было неспортивно и мне хотелось оценить его тайдзюцу, а так же дать Саске первый и самый полезный опыт, пока он находится в боевом трансе. Саске сначала не заметил изменений, потом с удивлением осознал, что теперь прекрасно видит мои атаки и может успеть среагировать и в его эмоциях появился азарт. Сначала я пропустил несколько чувствительны ударов, а он смог увернуться от всех моих нападок, потом мы оба по десятку раз достали друг друга, потом установился паритет, когда мы оба успешно уворачивались от атак, а потом он выдохся и начал опять пропускать удары. Его эмоции вновь начало заполнять отчаяние, я остановил бой и показал тяжело дышащему Учиха зеркальце, отражавшее его усталую и слегка потрепанную физиономию с горящим шаринганом.

Саске бессильно опустился на землю, я достал кроветворную пилюлю и легкий стимулятор и заставил его выпить, когда подействовало, я дотащил парня до дома, накормил, загнал в душ и отправил спать, а сам сел почитать свиток, что оставил мне Фугаку, и составить новый план тренировок, согласуясь с его записями.

* * *

Наутро Саске первым делом бросился в тайник и достал адресованный ему свиток, пропустив даже завтрак. Этот свиток оказался многоуровневым письмо для Саске. Как я и предполагал, разобрать удалось только две трети текста, собственно само письмо, в котором Фугаку успокоил парня и сказал, что все живы-здоровы, оставил выход на Итачи и дал дополнительный список захоронок, как выяснилось, предназначенных только для внутреннего использования. Свитки в них были написаны тем же головоломным шифром, что и письмо. Хотя ключ к шифру Саске мне показывал, разобраться в нем без шарингана было невозможно. Контакт Итачи располагался за пределами деревни, в стране Чая, по-видимому, Фугаку полагал, что Саске пробудит шаринган только после окончания академии. Что я могу сказать, экс-глава Учиха сильно недооценил своего младшего сына. Еще в свитке был новый план тренировок с учетом пробудившихся глазок, придется мне поднапрячься, бой с красноглазым Саске — сущее мучение. Пробудив глаза, Саске моментально обошел меня в тайдзюцу настолько, что я уже не мог с ним сражаться, не используя чутье опасности Лиса. А что будет, когда он полностью пробудит свои способности?

Еще Саске здорово наловчился использовать гендзюцу, и выяснил, что направленные на меня иллюзии толком не действовали. Это было обусловлено в первую очередь тем, что я больше полагался на чутье Лиса, чем на свои собственные чувства, да и свои у меня немного отличались от стандартных. Так, например, я видел в немного другом, чуть более широком, диапазоне, обладал более острым слухом, и за все это следовало благодарить того же Лиса. Его чакра, циркулировавшая в моем теле с момента зачатия, все-таки повлияла на мое развитие, и это выражалось не только в полосах на моих щеках.

Так как я постоянно использовал чувства Лиса, потихоньку развивая их у себя, я постоянно же использовал некоторое количество его чакры, а она в свою очередь не давала воздействовать на мои чувства, сжигая наведенные иллюзии. Кай тоже никто не отменял, а в моем исполнении, да еще и с использованием чакры Девятихвостого, эта техника могла снять все гендзюцу любой сложности в радиусе около километра, разве что за Цукуёми не поручусь. Это выяснилось случайно, когда я, сидя в библиотеке, снял наведенную иллюзию со стеллажа со свитками, непонятно зачем на нее наложенную. Просто копаясь на стеллажах, я заметил в одном углу скопление чакры явно что-то скрывающее. Я применил Кай и, шутки ради, влил в нее целую кучу чакры Лиса, иллюзия слетела как паутина под порывом ветра, а моему взору предстал свиток, содержавший, как оказалось, список известных куртизанок в стране Чая с примечаниями пятидесятилетней давности. Эта информация не представляла собой никакой ценности, ни научной, ни практической, а потому, выйдя на улицу, я сжег его Дыханием дракона от греха подальше. Незачем Саске такое читать. А спустя полчаса Учиха вернулся с полигона, расположенного метрах в восьмистах от библиотеки, где тренировался на причках в наведении Ложного окружения, и сказал, что за полчаса до его прихода по полигону, где он находился, прокатилась волна чакры, смывшая все его иллюзии.

* * *

Через несколько месяцев мне пришлось признать, что как партнер для тренировок Саске я не приношу никакой пользы. Мы сравнялись в тайдзюцу, но не достигли того уровня мастерства, который позволял нам проводить спарринги не причиняя друг другу серьезного вреда, а тренировать гендзюцу на мне Саске не мог. Нам был нужен наставник. Достаточно сильный, чтобы мы его ненароком не пристукнули, и достаточно опытный, чтобы в свою очередь случайно не пристукнул нас. К тому же он должен быть надежным человеком, которому мы могли бы доверять, и который смог бы держать язык за зубами. По заданным критериям подходил только Какаши, да и то с сомнениями по последнему пункту. Ничего не поделаешь, будем пока подтягивать все остальное.

А между тем неотвратимо приближались выпускные экзамены. До них, конечно, еще год, но обдумывать линию поведения надо уже сейчас. Сдавать или не сдавать, вот в чем вопрос, если миру не надоело играть в игру "противостояние вмешательству в историю", то от результата моих действий не будет зависеть ровным счетом ничего, Мизуки в любом случае ко мне подойдет. А вот если все-таки надоело, тогда варианты могут быть разные. Мизуки может не подойти ко мне, даже если я не сдам, или подойти в противоположном случае. Ладно перестрахуюсь и не сдам, если все пойдет не так как надо, напрошусь на пересдачу к Хокаге.

Мы с Саске забросили тайдзюцу, уделяя ему только по два часа раз в три дня, чтобы не потерять форму, и в плотную занялись всем остальным. Я вплотную занялся фууиндзюцу, с тоской вздыхая и почесывая свое брюхо, на котором красовалась поставленная отцом печать. На то, чтобы просто разобраться в ней, я уже не говорю про повторить, у меня уйдет не один год. Саске столь же тяжко вздыхая, поднажал на гендзюцу и ниндзюцу.

В связи со смягчением режима тренировок у нас внезапно образовалось свободное время, которое совершенно некуда было девать. Девочки нас еще не интересовали, куролесить в деревне не хотелось, в шоги играть я не умел, а го Саске не нравилось. И вот мы вдвоем сидим на террасе дома, пьем чай и смотрим на закат. Чего бы такого измыслить, чтобы не спалить контору и время убить? И тут мне пришло на ум, что я обещал Хинате помочь с тренировками и забил на это обещание почти на целый год, старею, что ли? Нехорошо получилось, я забыл, а Хината слишком стеснялась, чтобы подойти и напомнить. Ну и как бы мне это исправить? Нормально помочь ей с тренировками я могу только в квартале Учиха, иначе есть риск быть раскрытым. Нам и так несказанно повезло, что до сих пор никто не поинтересовался, куда после занятий деваются джинчуурики и последний Учиха. Если к нам присоединится еще и химэ клана Хьюга, то госпожа Удача может решить, что мы слишком обнаглели, и повернуться к нам тем, чем обычно избушку Бабы Яги просят повернуться к лесу. Интересная задачка, надо бы обсудить.

— Эй, Саске.

— Ммм?

— Как насчет того, чтобы немного разнообразить наши тренировки?

— Как это?

— Да я тут вспомнил, что обещал Хинате-химэ помочь с тренировкам. Что-то у нее там не ладится с клановым тайдзюцу.

— Джуукен? Интересно. И как ты собираешься это провернуть?

— Еще не придумал. Тут есть несколько вариантов, первый — попробовать тренироваться в городе

— Опасно, вскроемся.

— Ага, согласен. Второй вариант — заманить химэ Хьюга в наш квартал. Этот вариант привлечет к нам внимание главы Хьюга, но я думаю, у меня найдется, что ему рассказать. Весь вопрос в том, стоит ли доверять Хьюга? На счет Хинаты я спокоен, но ее отец вызывает у меня опасения.

— Хм? А что с ним не так?

— Эх ты, некоторые в академии не ушами хлопают и поклонницам глазки строят, а слушают, что говорят наследники кланов. Расклад сейчас примерно такой: Абураме однозначно поддерживают Данзо, как и Яманака, но эти неуверенно. Нара держат нейтралитет, Акимичи не интересуются политикой. Инузука — на стороне Хокаге, но склоняются на сторону старейшин, безклановые полностью в руках Хокаге. Только по Хьюга ничего не известно. Хината в классе ни с кем не общается, а клан достаточно консервативен, чтобы полностью исключить утечку информации о партийной принадлежности. У правящей верхушки деревни сейчас очередной передел власти, Хокаге ведет по очкам, но старейшины и Данзо образовали временную коалицию против него. В эти игры втянуты в разной мере все кланы, но Хьюга среди них стоят особняком, следуя неписаному правилу "Не деревня для кланов, но кланы — для деревни", и не лезут в политику.

— Наруто, ты это кому сейчас рассказывал? Я и половины не понял.

— Пора бы тебе уже начинать интересоваться политикой. Ты уже полноценный глава клана, пусть руководство деревни пока об этом и не знает. Чтобы твой клан вернулся, надо чтобы исчезли четыре человека: Хокаге, старейшины и Данзо, особенно последний. Объяснить почему?

— Не надо, в свитке отец мельком упомянул о Данзо, нии-сан в ту ночь дрался с каким-то АНБУ, который исчез при смерти не оставив даже пепла. У АНБУ деревни другие методы ликвидации тела в момент смерти, значит Корень.

— Блестяще! И что ты думаешь по поводу Хьюга?

— Ммм, если все так, как ты говоришь, тогда они могут стать нам надежными союзниками, но если нет, то мы сильно рискуем.

— Так что ты решишь? Берем это дело под контроль клана, или я сам разбираюсь?

— Не знаю. Нужно больше информации.

— Тогда решим так: я сам попытаюсь пощупать почву, а там решим, что делать дальше.

— Согласен.

* * *

На следующий день я тихонько следил за Хинатой и во время обеденного перерыва, выбрав момент когда с ней рядом никого не будет, подошел к ней.

— Доброе утро, Хината-химэ. — Девочка слегка вздрогнула и повернулась ко мне.

— Д-доброе, Наруто-кун.

— Как у тебя дела? Получилась та техника?

— Н-нет, не получилась.

— Я хотел попросить тебя об одолжении, Хината-химэ. — В эмоциях Хинаты интерес пересилил смущение.

— Каком?

— Дело в том, что мне нужен спарринг-партнер, Саске уже не тянет. — Немного хвастовства и ни капли лжи. Нам с ним действительно бесполезно драться друг с другом. — Я собираюсь стать Хокаге, — в жизни не полезу в этот гадюшник, — поэтому мне нужен сильный напарник в тренировках.

Глаза девочки пораженно раскрылись, но тут же вернулись на место, а в эмоциях я почувствовал понимание. Саске был сильнейшим рукопашником нашего потока, даже без шарингана, но Хината по крайней мере немного подозревает, на что я на самом деле способен.