Не я - значит, никто - роман закончен!

Особо я указал Нибелю следить за языками. Кто будет мусолить темы некромантов, чернокнижников и всякие ненужные религиозные темы — того сразу за ворота. То есть, ежели сержант треплу вместо пинка под зад устроит 'персональную разъяснительную беседу' — дело сержанта. Но если о таких разговорах узнаю я — спрос будет уже с Нибеля. Паника на терпящем бедствие корабле — самая опасная штука.

Как только солдаты — теперь уже мои — ушли, кроме одного капрала и двух солдат, я обратился к старосте:

— Ну что ж, а теперь займемся инквизиторшей.

Мы пошли в один из крайних дворов — я, Альта, староста, двое телохранителей.

Дом никем не охранялся, за что я старосте попенял, но тот возразил:

— Ну так двери-то закрыты, окна подперты снаружи, и чулан снаружи заперт, и она сама к стулу привязана накрепко...

— Она тебе рассказала что-то важное?

— Нет, хозяин. Только сказала, что нам следует тот подвал, где случился призыв, обить маслом и сжечь все, и трупы, и осколки кристалла, ни к чему не прикасаясь, а потом засыпать подвал и дом сровнять с землей и сжечь...

Как оказалось, умение вязать узлы он переоценил, потому что когда мы отперли чулан, оказалось, что инквизиторша сумела освободить одну руку и пыталась развязать вторую, но в темноте у нее это не получилось.

— Привязана накрепко, говоришь?

Староста пожал плечами:

— Все равно из чулана не выбралась бы, тут даже разбежаться негде, дверь и силач не выломал бы.

Инквизиторша оказалась невысокой, но весьма крепкой дамой с глазами профессионального убийцы. Лет сорок, и для своего возраста выглядит просто замечательно, издали нельзя было бы и тридцатку дать. В Цитадели среди паладинов была одна паладинка, не считая послушницы Изетты — так вот, инквизиторша чем-то неуловимо ее напоминала, а заодно и Альту, и давешнюю Раммию. Или, как вариант, просто Альта умело прикидывается инквизиторшей и освоила это прикрытие в совершенстве. Должно быть, в облике женщин-воинов есть что-то общее. Что-то, выдающее в них изрядную внутреннюю силу.

Мы несколько секунд созерцали друг друга: я ее с любопытством, она нас с плохо скрытой ненавистью.

— Итак, леди инквизитор, — начал я, — чему или кому я обязан вашим визитом?

Она скорчила презрительную гримасу:

— Как чувствовала, что это не ландграф порче укорот дал... Еще один дагаллонский выродок пошел по стопам предков на путь чернокнижия, или слухи не врут и Рэйзель Фаннард действительно сумел сбежать из самой охраняемой тюрьмы в мире?

— Ну ладно, манеры в сторону, раз так тебе угодно, от них и правда толку мало. Да, перед тобой действительно великий и ужасный я, совершивший очередную невозможную для других штуку. Так что насчет моего вопроса?

Она ничего не ответила, сверля меня исподлобья мрачным взглядом.

— Есть предложение немножко ее попытать, — сказала Альта. — На то, чтобы человек согласился ответить на любые вопросы всего лишь в обмен на смерть как избавление от мук, требуется совсем немного времени...

Инквизиторша никак не изменилась в лице. Крепкий орешек. Ладно, что прокатило против Нидаллы, то, может быть, прокатит и против нее.

— Грубо и неточно, — поморщился я. — Под пытками люди склонны вначале давать неправдивые ответы, потом правдивые, а потом пытаться угадать, что же ты хочешь услышать... А ты гадай, какой из ответов верный...

Я принес себе из комнаты стул и уселся напротив чулана, лицом к лицу с инквизиторшей.

— Есть более изящный способ, — сказал я ей. — Я могу взять один из обломков пустотного кристалла, воткнуть тебе в живот и подождать, пока он прорастет внутри тебя. Затем несложный ритуальчик — и оп-па, в тебе уже эфириал. А уж он-то охотно даст мне ответы на любые вопросы, от него тебе ничего не скрыть. Как тебе такая перспектива, а?

Тут мне подыграла Альта, умышленно или нет:

— А такое вообще возможно?!

Я тяжело вздохнул.

— Сразу видно, что не все мои книги ты читала внимательно, нерадивая ученица... Молчи и не позорь меня. Так что, — обратился я к инквизиторше, — мне точно нужен такой сложный способ для получения ответов на простейшие вопросы? Я ведь не тайны твоего ордена у тебя спрашиваю, а всего лишь причину, по которой ты сюда приперлась без приглашения.

Она фыркнула:

— Эта причина в небо поднималась несколькими столбами...

— Дым, что ли? Так весь горизонт до самого вечера дымил и утром будет. Почему сюда?

— Потому что самое близкое место.

— Так а с чего вдруг тебя вообще принесло в Тантагор? Ты же кортанка?

— Более уместный вопрос — почему тантагорский король выдает инквизиторские мандаты кортанским инквизиторам. Уж не оттого ли, что тантагорская инквизиция обленилась и растолстела? Но ты не переживай, рано или поздно управа на тебя все равно найдется.

— Угу. Как только, так сразу. Что ты нашла в подвале?

— Культ Изначального или кто-то, кто очень сильно пытался сойти за оный. Я не знаю, что там на самом деле произошло, но все обставлено так, словно вызывающий зарезал двух человек, чтобы дать эфириалу средство выстроить свой кристалл, затем разбил его, вынудив вселиться в себя, но оказался слишком слаб. В этот момент наверху собрались гости и что-то праздновали — они стали первыми жертвами.

— Ты подозреваешь то же, что и я?

— Шито белыми нитками. Те, которые занимаются вызовом эфириалов или заключают с ними сделки, обычно хорошо представляют себе их нужды и свои возможности. Слабак попытался заключить пакт, не отдавая себе отчета о последствиях? Это было бы возможно, чисто умозрительно, если б не...

— Зачем он позвал гостей тогда?

— То-то и оно. Словно наперед спланировано... Не будь там гостей — погибших могло бы быть меньше. Выглядит, будто умышленная самоубийственная месть всему селению или гостям. Так ли это — видней старосте...

Я повернулся к нему:

— А этот, Габен — он был приезжий, или, может, жил в деревне недавно?

— Так и есть.

— С ним были у кого-то ссоры?

Он руками развел:

— Ничего такого не знаю. Мое впечатление о нем — добрейший человек, совершенно беззлобный и не жадный. Правда, как хозяин он был так себе, не особо трудолюбивый, не особо ухоженный двор, поле свое он вообще не обрабатывал, превратил в пастбище и держал нескольких коз и овец... Но деньги у него имелись кое-какие, видать, заработать был горазд... По правде, от него стоило бы ждать беды в последнюю очередь, он даже выпить крепко не имел привычки...

Все это живо напомнило мне кое-какие исторические параллели, а именно — Хасан ибн Ас-Саббах и его ассасины, ставшие, по сути, первыми террористами в истории Земли. Чисто теоретически глупый, на первый взгляд, поступок Габена можно было бы объяснить промывкой мозгов в стиле ибн Саббаха...

— Впрочем, далеко не факт, что вызвавший — именно этот Габен, — внезапно заметила инквизиторша. — Эфириал, захватив тело вызвавшего, вылез из подвала и только потом покинул его. Установить, в кого он вселился первым, в кого — последним... Проблематично, скажем так.

— Логично, что вызывающий — хозяин дома.

— Логично. Но не доказано.

— Пропади пропадом все культисты... Давно ты в Тантагоре?

— Второй день.

— То есть, до того, как случилось вторжение. А зачем пожаловала?

— Исполнять свой прямой долг.

Я вздохнул.

— Да, долги штука такая... Что-нибудь знаешь о планах своего начальства или кортанского короля? Например, об угоне людей в Кортанию?

— Пожалуй, тебе все-таки понадобится обломок кристалла.

Я повернулся к старосте:

— Где ее вещи?

Тот достал из-под мышки какой-то сверток:

— А вот ее сумка и оружие. Лошадь мы тут в стойле поставили, там седельные сумки есть — в них не заглядывали.

Я осмотрел вещи: пятизарядный крупнокалиберный револьвер, два двуствольных пистолета еще большего калибра, кортик и шпага, пороховницы, два мешочка с пулями и капсюлями, фляга с водой, в сумке — несколько карт местности с пометками, похожими на обозначения дислокации гарнизонов, компас, огниво, подзорная труба, а также несколько свитков с солидными печатями. Тут обнаружились два инквизиторских мандата — кортанский и тантагорский — а с ними еще и письма, одно на кортанском языке, второе — на тантагорском, оба с печатями Симеона Первого, короля Кортании. Тантагорский вариант был адресован тантагорским чиновникам и командирам и содержал просьбу, во имя Пятерых и дружбы государств, содействовать подательнице, инквизитору Теодении Винтер, в делах искоренения ереси и чернокнижия. Кортанский, как заверил меня староста, немного разбирающий их письмо, содержит то же самое, только в форме королевского приказа, адресован чиновникам и военным, но уже кортанским.

Оба письма были подписаны одним числом — а именно, четырьмя днями ранее.

— Забавная хронология, — сказал я и повернулся к Теодении Винтер: — а эти письма — их тебе король самолично вручил, что ли? Ты настолько великая инквизиторша?

— Разумеется, нет. Я получила документы в канцелярии своего уезда перед отправкой.

— А далеко от той канцелярии до столицы Кортании?

— Два дня пути.

— Чем дальше, тем забавней... Ответь мне честно на один вопрос. Ответ никак не повлияет на твою судьбу, равно как и отказ отвечать, мне просто любопытно. Предположим, король Симеон Первый прикажет тебе... ну, скажем, оказать содействие некоему еретику, культисту или чернокнижнику, мотивируя это делами государственной важности. Ты согласилась бы выполнять подобные приказы ради блага своей страны?

— У меня нет страны — есть только Пятеро, под ними — руководство инквизиции, местная юрисдикция и моя собственная совесть, — холодно ответила Винтер. — И если Симеон Первый отдаст мне подобный приказ — просто станет еще одним еретиком. Так что если ты вдруг думаешь, что каким-то образом сможешь заставить меня помогать тебе — сильно ошибаешься. Если приказ против заветов Пятерых и человечности — мне все равно, чья под ним печать.

— Ну тогда задумайся вот о чем. Четыре дня назад король подписывает письма. Гонец везет их в твою канцелярию, позавчера ты их получаешь, отправляешься в Тантагор и прибываешь вчера. А сегодня утром тут случается вторжение из пустоты. Послать вперед инквизиторов — очень умный ход, разведать обстановку с порчей надо посылать знающих людей. Очень своевременно король тебя отправил, не так ли? Тут вторжение — и ты уж тут как тут. Не наводит ни на какие подозрения?

— Наводит, — кивнула Винтер. — Я подозревала, что за свои пятьсот лет ты научился мастерски подтасовывать факты и манипулировать словами, как видишь, не ошиблась.

Я хмыкнул и кивнул капралу и солдатам:

— Выверните у нее карманы и в рукавах поищите.

Моими трофеями в результате обыска стали два инквизиторских медальона и пара маленьких шпилек, видимо, для вскрытия замков.

Я протянул инквизиторше ее флягу и закрыл дверь.

— Теперь заприте покрепче.

— У нее одна рука развязана, — напомнил мне капрал.

— Знаю. Пусть развяжется, все равно я оставляю охранять ее вас троих, и за ее сохранность и наличие ты отвечаешь головой. Понятно?

— Так точно!

— Да, и еще одно, капрал. У тебя дети есть?

— Двое... Сын и дочь.

— Ну так вот. Я не имею понятия, что ты за человек, потому предупреждаю, просто на всякий случай. Все, что кто-нибудь сделает с инквизиторшей в мое отсутствие, я сделаю с твоей дочерью. Намек ясен?

Он сглотнул.

— Так точно...

— Замечательно. Пошли, — кивнул я Альте и старосте.

Как только мы немного отошли, Альта не утерпела:

— А не лучше ли было бы ее прикончить сразу?

— Если б так было лучше — я бы так и сделал. Наберись терпения, скоро все поймешь. Да, и вот еще что... Староста, возьми завтра пару солдат и снова на большак иди. Нужно больше людей. Еще пошли нескольких смышленых мужиков под видом беженцев во все окружающие села — пусть разузнают, что где происходит. Главное, что мне надо знать — это появление кортанских солдат или любых других.

— Понял, сделаю.

— Только посылай семейных. Таких, которые не смогут не вернуться.

— Понял.

— Коня инквизиторши к своим забери пока. Хорошие кони на дороге не валяются. И пришли ко мне сержанта Нибеля.

Мы с Альтой вернулись в дом, я велел ей готовить нам ужин, тем временем задал корму и воды Чучундре — а там и Нибель пришел, опасливо косясь на мою охрану.

— Явился по вашему приказу!

— Тебе староста еще про инквизиторшу не рассказал?

— Какую инквизиторшу?!

— Не рассказал... В общем, я поставил ее охранять капрала и двух бойцов... Пока. Сейчас возьми еще человек пять, пойди за ней — староста скажет, где она — и приведи ее в храм, а то оставлять людей на ночь за оградой нехорошо, особенно своих. Запри в подвале и стереги как зеницу ока, никого к ней не подпуская, даже поговорить. Ну и еды ей дай какой, но сильно не балуй. И на всякий случай еще и тебе скажу: ты за нее отвечаешь. И за сохранность, и за наличие.

— Понял. Еще приказы будут?

— Утром двух человек пошлешь со старостой на тракт. И пока все, свободен.

Он отдал честь и ушел.

Затем мы с Альтой поужинали яичницей с жареными копченостями, я взялся за тюк с книгами и сказал:

— Давай, сотвори-ка мне светлячка своего — я в гробу видал при свечах читать.

Правда, долго почитать мне не удалось: Альта заснула, не раздеваясь, прямо на лавке, когда светлячок угас, я будить ее не стал, только укрыл покрывалом и подсунул подушку под голову. Бедняжка умаялась за день так, что даже не проснулась. Я, впрочем, устал не меньше, а то и больше — она физически куда лучше подготовлена к жизни вроде инквизиторской. Так что я взял вторую подушку себе и тоже лег спать на соседней лавке под немигающими взглядами неусыпной стражи.

* * *

Наутро я первым делом засел за карты. Сержант подтвердил мои подозрения: на них действительно помечены все воинские части в нашей провинции, местами с указанием предположительной численности.

Правда, сам Нибель не усмотрел в этом ничего странного.

— Ну тут такое дело, наши карты кортанских земель тоже с такими пометками, я их видел у своего командира. Если учесть, что торговля в обе стороны идет бойкая, люд туда-сюда ездит — ничего удивительного. Кто угодно может поехать через границу и в городах, куда попадет, посчитать солдат. А проще — офицеров. Ежели капитана видите — значит, рота минимум, если полковника — полк в наличии. С учетом того, что кортанцы на нас очень похожи, и лицом, и обычаями, и верой, да и языки схожи, разве только буквенницы разные и письмо, стало быть... Тут просто не получится в секрете держать войско свое, ни им, ни нам. Да и незачем особо, о том, что на границе с ним у нас армии большой нет, кортанский король и так знает, и отец его знал. Как и у них с той стороны. Мне вот как-то на биваке за кружкой эля капитан из соседнего города пожаловался, что если б знал, куда его пошлют служить — подался бы в купцы, потому как тут, у нас, карьеры воинской не сделать. Разве разбойничьи банды ловить да мятежи подавлять, ежели возникнут — больше у нас тут дел не было никаких. Весь наш полк состоял, по большей части из людей, настоящей войны в глаза не видевших. Мой вымпел — я воевал один раз и оба капрала. Солдаты мои — ну, мы с разбойниками не раз схватывались, они народ отчаянный, но чтоб война... И офицеры наши тоже все невоевавшие, сюда уже традиция установилась у дворян своих детей младших да внебрачных на службу посылать, чтоб, значит, и служба государева у них была, и чтоб не убили на войне...