Тиэль: изгнанная и невыносимая

Наверху оказался коридор и всего три двери: две по левую сторону, одна справа. Поисковик указал на последнюю. Тетушка Тутрис подошла, сухо проронила спутникам:

— Ваш поисковик ошибся! Здесь живет мой брат, он — второй повар в таверне.

Отвернувшись от настойчивых глупцов, посмевших счесть ее родственника вором, она постучала и ласково позвала:

— Дугрис, нам надо побеседовать, чтобы разрешить недоразумение!

Дверь открылась довольно быстро, ровно столько понадобилось жильцу, чтобы спрятать поделку из проволочек и дойти до порога. В проеме нарисовался низенький, почти тощий для хоббита, остроносый и медно-рыжий молодой мужчина в типичной для своей расы домашней одежде: обычной зеленой рубашке и коротких штанах, оставляющих свободно дышать мохнатые от колен до пят ноги. На Тиэль пахнуло не подсознательно ожидаемой гнилью или кровью, а сосновой смолой, нагретой солнцем. Перед внутренним взором сверкнул белый ракушечник, легкий, но удивительно прочный и по-своему красивый камень.

У стоявшего рядом Кинтера в руках ярко полыхнула сгорающая в жидкости волосинка. Монетка с донца флакона сорвалась в ворохе искр и стукнулась между ног хоббита, оставляя отчетливый отпечаток на полу и аромат горелого дерева. Противный запах паленого волоса — по-видимому, несколько шерстинок на пальцах Дугриса затлели — донесся до стоявших в коридоре чуть позже.

— Интересно, ты оборотень крыса или все-таки ласка? И зачем украл фамильные реликвии Фрогианов? — прямо поинтересовалась Тиэль. В голосе эльфийки не было злости, явственно слышалось вполне обоснованное, с ее точки зрения, любопытство.

Парочка 'невинных' вопросов заставила тетушку Тутрис охнуть, подавившись новой фразой, а рыжего Дугриса отпрянуть вглубь комнаты. Взгляд его метнулся к окну.

— Не советую убегать, а то мне придется попросить содействия в поисках у Торка или самого лейдаса Ксара, — вкрадчиво добавила эльфийка, не став стращать бедного вора близким знакомством с более экзотическими защитниками: пауком и призраком. Особо опасным злодеем воришка не выглядел. Он вообще не выглядел злодеем, а своему чутью Тиэль доверяла. К тому же нестандартные реакции на явление привидений и шеилд сходу предсказать было сложно. Вдруг у жертвы в ответ на инфернальную угрозу отнялся бы со страху язык, осложняя допрос. Это никак не добавило бы легкости в общении.

Бросаться именем правой руки Взирающего и именем самого Ксара, без должного на то права никто в Примте, будучи в здравом уме, точно не стал бы. Слишком чревато, а еще более чревато было бы не услышать данного совета. Хоббит все понял верно. Показывая, что услышал и осознал слова эльфийки, он на миг застыл с занесенной ногой, после чего аккуратно поставил конечность обратно на половичок. Прорыв к ближайшему окну и спасение в бегстве отменялся. Дугрис лишь помрачнел и предложил с тяжелым вздохом:

— Проходите.

Когда чужаки и сестра вошли, хоббит глухо уточнил, имея в виду поисковый амулет:

— Откуда волос мой взяли?

— У решетки вентиляции нашли в Хранилище, — ляпнул немного растерявшийся Кинтер.

Очевидно, юноша уже воображал азартное преследование, схватку со злодеем или даже целой бандой злодеев и заслуженный приз — фамильные реликвии, достающиеся победителю. А тут стоит мелкий рыжик, брат тетушки Тутрис, в драку кидаться не спешит, даже бежать не пробует, и выглядит скорее как повар, нежели великий проныра, ухитрившийся проникнуть в неприступную сокровищницу особняка и обнести ее.

— Ласка я, а не крыса. Украшения переданы законному владельцу. Ничего иного я сказать не смогу. У меня контракт под слово молчания, — скупо проинформировал Дугрис, не из природной несловоохотливости, а исключительно в силу специфики магического договора, отступление от которого стоило бы нарушителю дара речи, а то и самой жизни в зависимости от степени болтливости. Причем, четкой грани между видами кары (немота или смерть) не взялся бы сходу определить и мастер-маг.

— Вообще-то, я — барон Фрогиан! — искренне возмутился Кинтер нахальным словам не убоявшегося вора под аккомпанемент гневного сопения тетушки.

Пухленькая хоббитянка пыталась выбрать подходящую линию поведения: то ли сходить за веником и накостылять братцу, нежданно-негаданно оказавшему вором, то ли вступиться за кровиночку перед толпой, жаждущей расправы. Или все-таки не очень жаждущей? Во всяком случае, непутевого родича пока даже не побили, потому лейдин Тутрис предпочла покуда лишь гневно фыркать и держать язык за зубами. Веник недалеко, а бросать непутевого родича одного не след!

— Угм, барон... — озадаченно нахмурился Дугрис, изучая Кинтера, и поскреб плоховато выбритую щеку. Бород у хоббитов не росло вовсе, а вот бачки приходилось либо отращивать, либо регулярно сбривать. — У тебя тоже права на побрякушки есть. Извиняй, барон, не знаю уж, с кем в своем роду вы чего не поделили, только я для поживы ничего никогда не беру. У меня работа тонкая, особая. Я вещи возвращаю истинным владельцам, за то и платят.

— Поучить его уму-разуму, лейдас? — по-простому уточнил орк, хрустнув костяшками пальцев.

Рассерженный Кинтер, возмущенный наветами на родню, почти был готов согласиться, когда Тиэль положила руку на его предплечье и уточнила у воришки с тонкой специализацией:

— Ты умеешь отличать ложь от правды в речах?

— Ну... так, — хмуро цокнул зубом рыжий хоббит. — Иначе бы не брался. От папки-ласки нюх на вранье достался. Жаль, на неприятности такого нет, а то бы взялся я разве за тот заказ?

— Кто именно обратился к тебе, описать не можешь по обязательству магической клятвы?

Дугрис снова кивнул, почесав одну мохнатую ножку о другую, поскреб подбородок.

— Пол, рост, комплекция, цвет волос, тембр голоса — клятва предусматривает молчание обо всем? — снова попытала счастья эльфийка.

— Плащ был широкий, да еще темно вокруг. Голос через ракушку шел, искаженный, ничего рассказать не смогу. Разве что вежливо со мной говорили очень, так не с каждым знатным лейдасом говорить станут. Передавал украшения я, как и заказ брал, через Гильдию Посредников. Там вы, ясное дело, тоже ничего не дознаетесь.

— Как охранные чары на сейфе сплетены и как смолку использовать, заказчик подсказал? — подбросила еще вопрос Тиэль.

— Нет, плетение я вижу недолго, если гляжу по-особому, а смолка — моя наработка, — шмыгнул носом парень.

'А теперь он к ней еще и проволоку добавит, шустрый малый', — почти уважительно поддакнул Адрис, оценивая перспективы применения детской игрушки в деле сокрытия воровских следов.

— Может, все-таки взгреть этого рыжего, барон? — благородно предложил рассеять мрачное настроение хозяина вампир.

— Не стоит, — вмешалась Тиэль и объяснила спутникам. — Лейдасу Дугрису еще с лейдин Тутрис объясняться.

Рыжий, тоже со всей очевидностью сознававший все неизбежные последствия вынужденных откровений, аж втянул голову в плечи, безумно жалея в тот миг, что в родители ему досталась ласка, а не черепаха. Спрятаться от гнева сестрицы по матери, обнаружившей среди ближайшей родни из честных хоббитов бессовестного ворюгу, жертве было негде.

После слов эльфийки о неминуемой каре рыжему воришке мрачная физиономия Кинтера чуть просветлела, а стражи так и вовсе расцвели глумливыми ухмылками.

Надеясь как-то смягчить сердце строгой сестрицы, Дугрис протараторил:

— Только одно сказать могу: меж своими близкими ищи, лейдас. Тот, кто описывал мне, что и где брать, дом твой знал отлично, я так думаю, не с чужих слов. Не опишешь так, коль сам не бывал. Рядом с тобой заказчик живет или в особняке ему не раз ходить приходилось.

— Я тебя услышал, — проронил погруженный в раздумья Кинтер и, медленно развернувшись, побрел прочь от комнаты принципиального вора-повара, добывающего законное добро владельцам незаконными методами.

Спускалась компания, оставив родственников выяснять отношения, в молчании. Трепался лишь Адрис, слышимый только Тиэль. Призрак азартно метался от подруги к комнате воришки и комментировал ход воспитательной 'беседы':

— Мухобойку о его спину сломала, кувшин о голову разбила, теперь веником охаживает...

Лишь когда сыщики и сопровождающие, расплатившись за пирожки, вышли из трактира, список вещей, употребленных для воспитания брата разгневанной сестрицей Тутрис, иссяк. Последний раз призрак с кислой физиономией принес разочаровавшую его весть:

— Сидят на кровати, обнялись. Ревут. Тьфу!

Тишина царила в коляске, покатившей по улочкам Примта. Вслед из раскрытого окна таверны доносился почти трезвый дивный голос поддатого махрана:

'А может, все было наоборот'...

Глава 14. Новая версия, немного о истории и 'Травосбор'

Кинтер и Тиэль думали каждый о своем.

Девушка размышляла о зашедшем в тупик расследовании. Гильдия Посредников, раскинувшая свои сети на весь обитаемый Мир Семи Богов, была организацией весьма, если не слишком могущественной. Она оказывала услуги в одной единственной, зато весьма широко трактуемой области: сводила заказчиков с исполнителями во всех сферах, кроме убийств. Но нечего было и думать, чтобы добраться до информации о клиентах. Такая услуга не оказывалась никогда, какой суммы не предлагай.

Об этом крайне редко, доказывая постулат о неистребимости жадных дураков, напоминала очередная пара трупов с набитыми монетами ртами: истинный, непременно истинный, а не подставной заказчик и продажный гильдеец получали равную награду, поделенную поровну.

Барон же ломал голову не над тайнами загадочной Гильдии, но столь же безуспешно. В конце концов, Кинтер признал:

— Мне неизвестны родственники, которым мог понадобиться фамильный комплект брачных регалий. Сестра давно замужем. Ее супруг носит часть мужского комплекта. С его смертью украшения вернутся в сокровищницу. Иных родичей мужского пола, чьи избранницы могли бы удостоиться чести носить регалии нашего рода, у меня нет вовсе...

— Бастарды? — подбросила вопрос Тиэль, зная о людском небрежном обращении с собственным семенем и удивительном для эльфов плодородии.

— Их нет. Регалии Фрогианов наделяют здоровьем избранницу и помогают ей выносить здоровое потомство. Я не силен в магии, но мастер Симарон как-то обмолвился, что они как бы закольцовывают энергию супругов для этого. Потому измена в таком браке возможна, но потомков не даст. До заключения брака мы носим амулеты, хранящие от таких проблем.

'Если они такие же, как те, что Взирающий вчера притащил, то медяк им цена', — хмыкнул Адрис, летящий рядом с коляской.

Сомнение в действенности амулетов от зачатия явственно нарисовалось и на лице Тиэль. Кинтер же поспешил уверить эльфийку в надежности средства:

— Мастер Симарон их проверял.

— Точно, лейдин! Такие старый мастер каждому воину из стражи справил! — вставил вампир, горящий желанием услужить чудо-целительнице. Он не столько вытащил, сколько выхватил из-под куртки золотой треугольник с символом Карулда, подвешенный на кожаном шнурке.

Беглого взгляда на предмет девушке хватило, чтобы убедиться: старый полукровка свое дело знает туго. Вероятность явления неучтенного члена рода Фрогианов минимальна. Хотя исключать ее все-таки не следует. Кто-то же заказал кражу и получил от принципиального хоббита редкой пронырливости фамильные реликвии.

— Итак, мы нашли вора, но не нашли регалий, — сумрачный взгляд юного барона устремился в небеса Примта. Те в ответ хмурились, благо дождичком отвечать не спешили. Наверное, сочли столь бурную реакцию недостойной из-за ничтожности причины возмущения.

— Гильдию Посредников не купить. Штурмом, да еще втихую, чтоб весь Примт не всполошить, тоже не взять. Наших силенок маловато будет, — крякнул орк, по ходу дела спланировавший и тут же почти отвергший операцию. — Если только наемников привлекать. Только найти таких безумных, чтоб на контакт подписались, трудновато будет. Никакого золота не хватит...

— Может, нанять этого любителя правды, чтобы выкрал документы о заказчике? — подбросил другую креативную идею вампир, изо всех сил вцепившись в сидение, чтобы при очередном приступе зуда не почесать зверски свербящий последние несколько минут шрам.

— Дугрис не вор в общепринятом смысле слова, его работа сводится к возвращению собственности владельцам. Нам ничто в Гильдии не принадлежит, и она никаких законов, выступая посредником, не нарушала. Кроме того, вся информация о клиентах в Гильдии хранится в таких сейфах, в сравнении с которыми семейная сокровищница лейдаса Кинтера покажется игрушечным домиком, — напомнила Тиэль парочке, увлекшейся выдвижением сказочных прожектов. — В поисках нам остается полагаться лишь на сведения из уст хоббита.

— А чем ты вору-то язык столь споро развязала, лейдин? — полюбопытствовал неуемный вампир.

— Назвала пару известных имен из тех, кто не прямыми дорогами ходит. Все порой болеют, — сухо отозвалась эльфийка, одной интонацией одновременно объясняя и пресекая лишние расспросы, и вернулась к теме похищения:

— Можно было бы нанять Дугриса выкрасть реликвии обратно, если бы мы знали, куда их унес заказчик преступления. Но, увы...

Мужчины дружно вздохнули. Кинтер расстроено выдавил:

— Если рыжий прав насчет поиска среди своих, в воровстве может быть замешен кто-то из слуг. Но их уже расспрашивали и ничего не узнали. Как вынудить их сказать правду? Начнешь сызнова всех трясти, непричастные оскорбятся. А виновного неизвестно найдешь или нет? Мастер Симарон магией помогать в беседах отказался наотрез, очень уж навредить опасался. Там давняя нехорошая история была с моим дедушкой и кражей столового серебра. Вора-то нашли, а заклятье неуемной речи с двух других слуг у мастера снять не получилось. Заклинило что-то. Может, спящие крохи магии в их собственной крови. Бедолаг в дальний замок отослали следить за порядком, там они трепать языком невозбранно могли.

Эльфийка подергала выбившийся из прически локон и неохотно промолвила:

— Есть безопасный способ выяснить истину. Очень дорогой. Лист редкого растения, правильно высушенный, растертый и добавленный в курильницу или жаровню с несколькими сопутствующими ингредиентами, вызывает приступ доверия и неудержимого желания говорить. Промолчать, подвергшись действию дымка, очень сложно, почти невозможно. Соврать невозможно вовсе. Вернее, немыслимо врать тому, кому доверяешь больше, чем себе. Воздействие вреда для тела не несет.

— Ты могла бы достать это растение, лейдин? — начал юный барон, загоревшийся новой надеждой.

— В моей оранжерее есть нужное. Но оно еще очень юно и слабо. Чтобы росток смог восстановиться после нанесенного урона, потребуются очень дорогая смесь для удобрения почвы и другая, столь же ценная, для полива. Подкормка растения станет в пятнадцать золотых, лейдас. Вне зависимости от того, принесет ли допрос пользу или нет, я попрошу возместить мои траты.

— Я немедленно оплачу все предстоящие расходы, лейдин, — поклялся Кинтер и тут же в коляске отсчитал монеты и еще пять верхом за уже найденного по волоскам воришку.