Волна вторая: Последствия

Ой! Дурмстранг! Вспомнила! Ходят слухи, что паписты собираются перенести в Священную римскую империю германской нации войну, угасающую во Франции, и школу в связи с этим придется эвакуировать! Вот кошмар!

* * *

Читать было тяжеловато. Все-таки орфография и пунктуация со времен Шекспира несколько изменились... но в принципе разобрать можно...

Я отложила дневник в сторону, и попыталась вспомнить: в каком году церковь Островов отделилась от Римской, и не смогла*. Однако, судя по слову "паписты", которым она, судя по всему, называет католиков — Изабель уже была протестанткой. И что из этого следует? Да Мерлин его знает! Но верующей она явно была, и, похоже, весьма ревностной в своей вере. Впрочем, насколько я помню, для тех времен это было характерно.

/*Прим. автора: на самом деле — 1534 год. Но не будем чересчур пристрастны. Многие ли могут вспомнить не только год, но хотя бы век, в котором начался Раскол Русской православной церкви? Автор вот, не обращаясь ко всезнающему Гуглу смог только вспомнить, что раскол был после изгнания поляков из Москвы в 1612, но до воцарения Ивана Пятого и брата его Петра в конце того же века. Ничего так разброс?*/

В любом случае, отец сказал, что там есть вещи, которые будут мне интересны... хотя я пока что такого и не наблюдаю. Разве что сам по себе заклятый свиток любопытен... Возможно, что стоит отдать его Гермионе — пусть разбирается. Думаю, это несколько отвлечет ее от экспериментов, которые могут прикончить нас всех. Но пока что я продолжу чтение, пропустив несколько "блоков", в которых Изабелла записала, кто на кого как посмотрел и кто с кем гуляет.

* * *

7 марта 1601 года от Рождества Господа нашего Иисуса Христа. На каникулах я расслабилась и несколько дней ничего не писала. Но сегодня пришло сообщение от брата Вильяма. Они захватили одно из поместий Селвинов, дальних родичей Блэков, и оказалось, что там гостили дети двоюродного племянника сестры второго мужа нынешней жены младшего брата главы семейства Блэк, да будет проклято это имя! Брат и сестра Блэки гостили у дальних родственников, готовясь в следующем году поступать в Хогвартс. Билл пишет, что обоих посадили на кол. И я, как истинная христианка, надеюсь, что мученическая кончина помогла им избыть грех рождения в проклятой семье...

* * *

Я уронила свиток. Нет, конечно, теоретически я знала, что это были жестокие времена. Да и тот же Кричер упомянул, что семейство Лавгуд было врагами Блэков на протяжении многих веков. Но чтобы вот так... детей...

— Луна! Что с тобой? — Гермиона вошла в мою комнату совершенно бесшумно... или это я ее просто не услышала? — Ты плачешь?

Я показала Гермионе свиток. Та прочитала записанное и пожала плечами.

— Времена были жестокие. Не уверена, что, попади дети Лавгуд в руки предков нашего Гарри, с ними поступили бы лучше. Вот интересно, с чего началась эта вражда?

Говоря это, Гермиона держала свиток в руке. Записанное на нем мигнуло и исчезло, а потом появилось снова, но это был уже другой текст. Отрывок без даты, без начала и конца, записанный той же рукой.

* * *

Жан Бонне, младший брат главы фамилии, Людовика Бонне* со всей семьей бежал в Англию вместе с Раймундом VI, где его потомки и приняли имя Лавгуд. Сам же Людовик остался в Тулузе, где и погиб в бою с Робером Моро*, пришедшем на древнюю землю Лангедока в войске графа Лестера* чтобы утолить пылавшую в его душе жажду крови. Из семьи же Людовика никого не осталось в живых, чтобы принять имя и Силу рода, и сила эта досталась их убийце, который и перебрался в Англию, чтобы гнать и истреблять выживших потомков Жана, зная, что они представляют для него опасность...

/*Прим. автора: Bonnet (Бонне) — от фр. bon — "добрый, хороший" + уменьшительный суффикс, Лавгуд — love+good (любовь к добру)*/

/*Прим. автора: Moreau (Моро) — от фр. moreau — "вороной", "черный"*/

/*Прим. автора: в данном случае имеется в виду пятый граф Лестер, виконт Безье и Каркассона, граф Тулузы, герцог Нарбоннский Симон де Монфор*/

* * *

На этом текст обрывался. Я со вздохом отложила свиток, и посмотрела на Гермиону. Она же пораженно разглядывала дневник Изабеллы.

— Вот это да! Оказывается, твоя семья враждовала с Блэками аж со времен Альбигойских войн! — глаза Гермионы вспыхнули. — Интересно, что это за сила, доставшаяся Блэкам? Нам ведь рассказывали, что родовые дары — это всего лишь выдумки чистокровных, призванные "доказать" их превосходство... А оказывается, это никакие не выдумки...

— Или выдумки, просто более старые... — покачала головой я. — Некоторые мозгошмыги имеют более чем почтенную историю... но остаются при этом мозгошмыгами.

Некоторое время мы с Гермионой рассматривали пергаментный свиток, на котором не было и следа чернил.

— Чем именно завладел Блэк? — спросила Гермиона. Свиток не отреагировал.

— Что забрал Робер Моро у Людовика Бонне? — переформулировала я. Впрочем, результат от этого не изменился. Гермиона вздохнула.

— А что это вообще за свиток? — спросила она у меня.

— Дневник Изабеллы Лавгуд, дочери одного из моих предков. Она завела его в 1601 году... — ответила я.

— Похоже, эта Белла... — произнося это имя Гермиона вздрогнула. Похоже, приятных ассоциаций оно у нее не вызывало, — ...просто записала кусочек рассказа об истории своей семьи. А что именно забрал этот Робер — то ли ей не сказали, то ли она не записала...

— Наверное, это было что-то достаточно ценное, раз из-за этого вспыхнула вражда на столько веков? — сделала вывод я, рассматривая тень, мелькающую на грани воплощения в реальность над головой Гермионы.

— Точно! Раз "это" что-то ценное — оно должно быть записано в "Список торфеев Дома Блэк". Я видела в библиотеке шкаф, заставленный толстенными томами... и Кричер сказал, что туда записывали только самое-самое...

И мы пошли в библиотеку. А дневник Изабеллы я как-нибудь потом дочитаю... обязательно!

Глава тридцатая

— Луна! — Гермиона влетела в мою комнату с толстенным томом в руках. — В каких книгах можно прочитать о родовых дарах?

— Ни в каких, — покачала головой я. — Разве что в личных книгах магов и родовых кодексах... но их кому попало не показывают...

— Кодекс рода... — задумалась Гермиона.

— Ну да, — согласилась я. — Помесь лабораторного журнала, исторической хроники и архива особо важных документов. Там как раз и можно найти такие разработки, которые впоследствии легли в основу родовых даров, будучи привязаны к определенной семье...

— Ничего не понимаю... — жена Гарри смотрела на меня с глубоким удивлением. — Разве "родовой дар" — это не что-то присущее самой магии рода?

— Не-а, — улыбнулась я. — Вот представь: есть некий маг, достаточно умный и умелый чтобы найти нечто новое, и достаточно хитрый, чтобы сохранить находку в тайне...

— Представила, — кивнула Гермиона.

— Тогда, если он будет еще и достаточно сведущ в темной магии и магии крови — он сможет привязать это найденное к своей семье и своим потомкам... и если эти самые потомки смогут "это" удержать — появится еще одна из немногих семей с родовым даром.

— Немногих? — удивилась собеседница. — Но разве не все старые семьи...

— Что ты... — рассмеялась я. — Семей с настоящими родовыми дарами — очень и очень немного. И то у половины — это что-то вроде способности мгновенно восстановить сломанный клинок и продолжать сражаться им до следующего восхода... То есть, когда-то это было полезно, но сейчас — в лучшем случае повод для некоторой гордости.

— А... — начала Гермиона.

— А у Лавгудов, к примеру, родового дара нет. Совсем. Разве что некоторые... особенности мышления и способность видеть тех, кого больше никто не видит...

— Про Лавгудов я тебе чуть позже расскажу, — удивила меня Гермиона. Кажется, она все-таки нашла что-то любопытное. — Пока что я хотела спросить про Уизли...

— Как раз от последствий попытки обрести родовой дар вы с Гарри меня и спасали, — заявила Джинни, входя в комнату. — Предки решили, что статус "семьи, имеющий кровный родовой дар" перебьет репутацию "предателей крови".

— Вот как... но ведь ты говорила, что это был договор... — Гермиона вопросительно посмотрела на рыжую.

— Правду сказала, — спокойно ответила Джинни. — И не будь договор составлен от имени "рода Уизли" — его последствия меня бы и не коснулись. А так... Влезли в долги, заключили Договор... и даже поимели какие-то плюсы, сами знаете какие...

Я поежилась. Воспоминание о том, как я узнала о некоторых особенностях младшей Уизли нахлынули как вживую... В общем, будь на мне надето хоть что-то кроме медальона — мне сейчас бы пришлось бежать переодеваться, чтобы скрыть мокрое пятно. У Джинни такие ласковые руки...

А впрочем... зачем мне что-то там скрывать? В конце концов, в этом доме все и так все про меня знают. Я положила свиток Изабеллы на стол, поднялась, сделала несколько шагов, уселась на колени к Джинни и требовательно распахнула ее халат. Рыжая отреагировала адекватно: одна ее рука легла мне на грудь, а другая начала движение по внутренней стороне бедра. Я же запустила пальцы в ее волосы и впилась поцелуем в приоткрытые губы. А-ах!!

Когда безумие немного схлынуло, я обнаружила, что халат Джинни валяется на полу, а сама она голышом посапывает возле меня. Гермиона все так же сидела в кресле с книгой. Она посмотрела на нас, стараясь изобразить "строго-осуждающий" взгляд, но влажные тени в глубине ее глаза подсказывали мне, что она была бы не против присоединиться... если бы нас было не трое, а четверо. Увы, но Гарри с утра спустился в заклинательный зал и с тех пор не появлялся, занятый чем-то чрезвычайно важным. Впрочем, если он не поднимется в течение ближайшего часа — я спущусь за ним, потому как нам с Джинни скоро уже надо будет отправляться обратно в Хогвартс, а уходить, не получив на дорожку чего-нибудь приятного — я не собираюсь. И Джинни тут лишь паллиатив, несмотря на все ее умения.

— Я так понимаю, история того, как твоя семья лишилась родового дара — тебе не интересна? — поинтересовалась Гермиона.

— Почему же? Интересна. Но ведь ты все равно ее расскажешь?

— Расскажу, — Гермиона вздохнула. — Джинни будить будем? Или в гостиную спустимся, а она пусть спит?

— Пусть спит.

В гостиной мы расположились возле камина. Кричер быстро заварил нам вкусный имбирный чай. Домовик Блэков одобрительно поглядывал на мой костюм, по-прежнему состоящий из одного медальона. Кажется, я вполне соответствовала том, как, с точки зрения престарелого и консервативного домовика, должна была выглядеть и вести себя наложница главы древнейшего и благороднейшего дома Блэк.

— Так что там с родовым даром моей семьи? — поинтересовалась я у Гермионы, нарочито неторопливо отхлебывавшей из чашки.

— У семьи Лавгуд нет своего родового дара потому, что он был захвачен Робертом Блэком, известным во Франции как Робер Моро. Кстати, именно с его сына, которого Роберт назвал Каффом* и пошла традиция называть детей именами звезд...

/*Прим. автора: Каф (Кафф) — бета Кассиопеи. В арабской астрономии считалась принадлежащей к созвездию Плеяды*/

— Хм... — я постаралась вернуть Гермиону к теме, от которой она явно собиралась отклониться.

— И правда... Так вот... До нашего разговора я не понимала, как можно "захватить в качестве трофея" не артефакты, или там, сокровища, но "наследие"... Но похоже, что твой предок изобрел или открыл что-то и успел по крайней мере частично привязать к семье.

— Правда? — удивилась я. Судя по тому, что я уже успела прочитать в библиотеке Блэков, если уже они накладывали лапу на что-то, то полностью и без надежды на возвращение. — Неудивительно, что наши дома враждовали веками. За такое...

— В полной мере трофеем могли воспользоваться только те Блэки, над которыми проводился особый ритуал, с обязательным (сама понимаешь — не добровольным) участием твоих родственников.

— Или — родственниц... — я задумалась о том, зачем папа дал мне свиток Изабеллы. Мог ли он знать..? Наверняка — не только мог, но и знал, а значит — в дневнике есть что-то очень интересное!

— Или родственниц, — согласилась Гермиона, внимательно посмотрев на меня. — К тому же Кафф вычислил (хотя мог и ошибаться), что если род Лавгуд пресечется, то трофей достанется им уже окончательно. Так что вражда была с обеих сторон.

— И что давал вам этот трофей? — заинтересовалась я.

— Нам? — удивилась собеседница.

— Вам, госпожа Гермиона, леди Блэк.

— Без ритуала — облегченное понимание и освоение анимагии, — ответила подруга.

— А с ритуалом?

— Скажем так: если бы над Сириусом провели этот ритуал, то он был бы не волкодавом, а полноценным Гримом, и вернуться из Арки ему не составило бы особенного труда.

— Интересно: кем будет наш Гарри? — улыбнулась я.

— Ты считаешь? — странно... Почему Гермиона удивляется?

— Это очевидно. У нас есть Гарри, принявший дом Блэк, и принятый Домом, и есть ты, пусть и Блэк только по замужеству, но этого достаточно. И у нас есть я, носительница крови Лавгуд. Следовательно, мы можем провести этот ритуал. И, как ценное имущество Дома я буду настаивать на его проведении: ведь чем сильнее вы с Гарри, тем мне и Джинни будет спокойнее под вашим крылом.

Услышав о "ценном имуществе", Гермиона скривилась. Вспомнив истории о ФОРТе и принудительном освобождении домовиков, я задумалась: не совершила ли я ошибку? И не попробует ли леди Блэк принудительно освободить меня? Но, к счастью, похоже, Гермиона успела немного повзрослеть, и принять за людьми право выбирать свое положение. Ведь это и есть свобода.

— Подумай, пока я буду искать описание ритуала, — успокоившись, порекомендовала мне Гермиона. — Ритуалы нашего Дома частенько далеки от всякой гуманности. Джинни до сих пор вздрагивает при воспоминании...

Честно говоря, я не видела: вздрагивала ли Джинни, когда говорила о ритуале, "спасшем ее от последствий попытки обрести Дар крови"... Но если леди Блэк говорит — "вздрогнула", значит вздрогнула. К тому же, мне ни она, и Гарри с Гермионой так и не рассказали, что они делали с Джинни на протяжении нескольких часов, в течение которых в рыжей шевелюре Молли появилось несколько седых прядей. И это молчание весьма красноречиво. Но, тем не менее — я уверена в своем решении. Странно только...

— А в списке трофеев...

— Нет, — покачала головой Гермиона. — В списке трофеев описания ритуала нет. Он был изобретен Робертом, и является не "трофеем", но "достижением" Дома. И искать его надо в другой части архива.

— Вот и пойдем, поищем. А когда станет ясно, что за ритуал — тогда я о нем и буду думать, — я произнесла эти слова только чтобы успокоить Гермиону. На самом деле я уже все решила: если в ритуале будет предусмотрена возможность моего выживания — мы его проведем, а если нет — модифицируем. И все равно проведем. Все вместе мы что-нибудь да придумаем.

— Хорошо, — вздохнула леди Блэк. — Пойдем искать...

Но тут в гостиную поднялся Гарри, и мы, естественно, уже никуда не пошли. А когда спустилась Джинни — не пошли тем более!