Совершив послед... крайний поход к мусорным бакам, зашел в туалет вымыть руки (ага, по самые уши) и с чувством глубокого удовлетворения и умиротворения вернулся в слесарку. Пани старший лаборант стояла в центре комнаты и словно прислушивалась к чему-то.

— Непонятно, — сказала Марта, увидев меня, — Вроде бы, ничего не изменилось, а как-то здесь по-другому стало.

Я согласно кивнул. Действительно, внешне все выглядело точно так же, как и утром, как и вчера, но пропала неприятная душноватая атмосфера заброшенности и ненужности.

— Марта, у меня вопрос.

— Слушаю, Кирил.

— Я насчет приборов, которые надо ремонтировать...

— Да, — встрепенулась начальница, — Пойдем.

Мы прошли в смежную комнату без окон, вдоль стен которой стояли высокие, под потолок, металлические стеллажи.

— Вот, — начальница подвела меня к полке, заставленной непонятными девайсами, размером с системный блок, только с рукояткой для переноски наверху.

Марта отжала стопоры и опустила боковую стенку. В центре получившегося столика, как в детской книжке с "объемными картинками", поднялся невысокий штырь с закрепленными на нем двумя квадратными сетками из разноцветных проводов. На лицевой панели девайса, спрятанной за боковой стенкой, я увидел четыре цифровых индикатора на восемь разрядов, несколько тумблеров, блок клавиатуры, как на калькуляторе...

— Оборван, — растерянно произнесла Марта и продемонстрировала мне нетолстый белый кабель с торчащими из него тонкими проводками, — Тут разъем, который подключают вот сюда, к рамкам... Оборвали...

— А... а это вообще что?

Марта удивленно посмотрела на меня. Я похолодел.

— А-а! — чему-то обрадовалась начальница, — У вас в Варшаве, наверное, такого старья не было? Уже только с микроконтроллерами, да? А у нас вот. Все еще.

Что "вот"? Что "все еще"? Черт, Штирлиц никогда не был так близко к провалу!

— Я так вообще смотри, на чем училась! — Марта увлекла меня в угол и указала на пяток приборов на нижней полке. При несомненном функциональном сходстве, выглядели оные аппараты... винтажно. Зализанные обводы, серая в темных пятнышках окраска, пузатенькие стрелочные приборы вместо цифровых индикаторов, многопозиционные переключатели с карболитовыми рукоятками "клювиком" и, главное, на столике не две убогие решетки, а сплетенный из проводов приплюснутый овоид, похожий на скелет глобуса.

Марта присела и нежно провела пальцами по скругленному ребру:

— У них и таймера никакого не было. Мы сверху песочные часы ставили... Знаешь, что такое "песочные часы"?

Я кивнул в полном когнитивном раздрае. Это сколько ж Марте лет получается? Девайс годов шестидесятых...

— У нас всего два таких было в лаборатории, — продолжила Марта, — Мы чуть не драку из-за этого устраивали. Жребий тянули, кому за ними контроль отрабатывать.

— Почему?

— Вам не говорили?

— Н-нет...

Не говорили "что"?!

— На сфере контроль воздействий энергией внешнего круга отрабатывать гораздо сложнее. Гораздо. Поэтому, наверное, на пластины и перешли. Зря, как мне кажется, — Марта погладила теперь скелетик глобуса, — Эх, что я, как бабка старая?! В общем, там, — начальница махнула рукой в сторону "системников", — восемнадцать неисправных приборов. Посмотри, вдруг что-то получится починить.

— Из двух один можно?

— Да хоть из трех! Нам, если честно, только парочка нужна. Не хватает до полного комплекта для группы. Но если сумеешь больше восстановить, буду только рада. Берешься?

— А сроки? — уточнил я.

— Сроки?.. К октябрю ближе. Сначала вводные лекции у первокурсников... Да ты и сам помнить должен, когда у вас отработка контроля началась. Программа-то у нас такая же, как в Варшаве.

Решив, что цели определены и задачи ясны, я стал прикидывать план работ:

— осмотреть содержимое стеллажа и парочку-троечку самых неубитых аппаратов перенести на верстак;

— пошариться в шкафу с документацией на предмет паспортов или мануалов;

— попробовать отыскать информацию в сети: техника старая, наверняка что-то да найдется в техбиблиотеках или на форумах...

— Кирил, — неожиданно обратилась ко мне так и не ушедшая Марта.

— Да?

— Возможно, это не мое дело, но пани Амалия вчера предположила, что у тебя м-м... проблемы...

— Проблемы? — удивился я.

Марта замялась:

— Твои падения, гантелю, вон, уронил...

Я почувствовал нарастающее раздражение. Какого лешего она завела этот разговор? И вообще, что они там обо мне напридумывали?

— У тебя все в порядке со здоровьем? — с участием спросила Марта, — Если что, у меня в медицинском институте работает хорошая знакомая. Я с ней сегодня говорила...

ЧТО?! Да какого черта?! Я еле сдержался, чтобы не заорать, мол, не ваше дело, и нечего совать нос... И хорошо, что сдержался. Ведь, если предположить, что Марта действительно обеспокоилась моим самочувствием... Но ведь так не бывает! Мы практически чужие люди. Или бывает? Впрочем, у меня ведь есть заготовка легенды.

— Видите ли, в чем дело... Я недавно участвовал в эксперименте по апгрейду внутренней энергетики... М-м, по ускоренному развитию.., — я принялся пояснять термин. Наверное, из-за недавно прозвучавших "песочных часов".

— Я знаю, что такое "апгрейд", Кирил, — перебила Марта, — Эти ваши эксперименты были официальны? То есть, в государственной структуре или клановой? А проблемы с равновесием и то, что тебе стало плохо в комнате для медитаций — это следствие...

— Извините, больше ничего сказать не могу.

— Значит, клановая разработка, — сделала неожиданный вывод Марта и о чем-то задумалась, нахмурив брови.

Я же подумал, что в мою легенду прекрасно укладывается и мое изгнание из рода, как жертвы неудавшегося эксперимента. Кстати, надо бы прояснить подробности — в выданных документах все слишком расплывчато сформулировано. Юристы постарались исключить возможность успешно оспорить решение совета. Нет, попытаться можно, но в подобных случаях невнятность документа позволяет как угодно долго затягивать процесс. А это деньги. И большие деньги.

— ...и все-таки, советую не отказываться, а пройти обследование. У них в лаборатории стоит очень хороший диагност. Очень.

Упс! Отвлекся. М-м, кажется, Марта предлагает мне провериться у ее подруги. А я и не против. Сам хотел.

— Спасибо, Марта. С радостью воспользуюсь. Не знаю, чем заслужил, — забормотал я.

— Ну, не надо, Кирил, не благодарите, — смутилась (действительно смутилась!) Марта, — Мы же коллеги.

Начальница наконец-то ушла, а я еще долго не мог отойти от культурного шока. А если окажется, что меня и обследовать будут бесплатно... Да не-е, это уж совсем фантастика!

Когда я возвращался со двора с продутым от пыли третьим аппаратом, меня перехватила аспирантка Лена.

— Кирил, ты сильно занят?

Ха-ароший вопрос. Я с интересом посмотрел на нее. Без мешковатого халата и маски девушка выглядела куда лучше. Невысокая, стройная, с длинными русыми волосами, светло-карими глазами и чуть курносым носом (странное словосочетание, будто бывают "курносые ухи") Лена совсем не была похожа на брюнетистых братьев. (Ага, более женственная!) Кстати, а она видела, как меня ее братья месили? Похоже, что нет. Хе, а ведь на этом можно сыграть, ибо должок Юзиком и Мариком еще не выплачен, а проценты капают... кровавыми слезками. Кап, кап...

— Извини, я потом подойду, — пролепетала Лена. Упс! Наверное, у меня лицо сделалось слишком маньяче... выразительным.

— Погоди. Что ты хотела? Помочь надо? — я поспешно скорчил самую добродушную рожицу.

— М-м, Марта сказала обратиться к тебе...

— Что-то сломалось? — догадался я. Заодно и поторопил, а то ее интеллигентские экивоки начали немного раздражать.

"Нет, надо срочно записаться в библиотеку и хоть немного, но изучить теорию," — думал я, разглядывая внутренности довольно большого и явно самодельного прибора. Скорее даже, установки, ибо в качестве корпуса использовали стандартный электрошкаф метровой высоты. Внутри обнаружилась поворотная рама, на которой наряду с обычными автоматами-релюшками была парочка микроконтроллеров, кассета с платами и какие-то странные кубики с отходящими проводами. Смонтировано было... в общем, я и за меньшее количество ляпов премии лишал. Попадись мне этот Эдвард-руки-из-задницы, я бы ему за такой монтаж...

— Пан Пшемислав сам собирал, — гордо сообщила Лена, заглядывая мне через плечо в недра сего дилетантского угребища.

Я мысленно скривился. Если "сам завлаб", то схемы вряд ли будут в наличии. Конечно, все можно отремонтировать, если достаточно долго вертеть в руках и прочие бла-бла-бла, но монтажные и принципиальные схемы лишними не будут. Как и знание того, для чего сию установку сваяли.

Ну, что сказать? Наверное, пан Пшемислав действительно гениальный экспериментатор, если сумел практически на коленке, в коробке из-под обуви собрать то, что нормальные люди с трудом впихивают в шестиметровый контейнер. А именно, универсальный широкополосный энергетический сканер, позволяющий, как я понял, видеть магию. Хм, не саму "магию", разумеется, а то, что здесь называют "эфирными линиями". Причем, сканер должен отлично работать не только в Срединных, но и в Младших, и в Старших мирах. И даже в Междумирье. Проверить, правда, не успели — пан Пшемислав уехал, а Лена официально работала совсем по другой теме.

Как я узнал габариты стандартной установки? А смартфон на что? В этом мире сеть точно такое же хранилище разнообразной информации, в котором найдется все... кроме того, что тебя интересует именно сейчас. Поэтому я приступил к действу, знакомому полицаям, судьям, программистам и ремонтникам: опросу свидетеля. У нас ведь даже вопросы похожи, если убрать профжаргон. К сожалению, у ремонтников с программистами гораздо меньше перечень возможных угроз. (Мы вообще гуманисты и лапочки!)

Сначала выяснил главное: пациент скорее жив или скорее мертв? Затем... ну, понятно, что "затем" и "после". Проблема оказалась из разряда самых паршивых: плавающий дефект. Чтобы было понятно людям иных специальностей, но читавшим или смотревшим детективы: признаки убийства есть, а трупа нет. И, кстати, "следов волочения" тоже.

Пока завлабом был пан Пшемислав и некоторое время после — примерно до начала весны — аппарат работал, как часики. И в помещении лаборатории, и на полигоне (том самом недоброй памяти "половина остров"). Лена даже успела уговорить временно исполняющего роль завлаба ставленника деканата на проведение замеров в окрестностях одного странного озера в паре сотен километров от Минска. И даже съездила туда.

— Вот вскоре после этого и началось, — горестно вздохнула Лена.

Угу. Сбои пошли. Редкие, но хаотичные. Про обработку результатов измерений можно было забыть.

— Там и так фон нестабилен, а теперь неясно: где нестабильность фона, а где сбой прибора, — горестно вздохнула Лена (2).

— В лаборатории нормально работает?

— В последний месяц и здесь то же самое, — г.в.Л. (3).

А вот это уже зацепочка. Хиленькая, но обнадеживающая: дефект зреет. Глядишь, девайс окончательно сдохнет, и тогда мы его быстренько...

— Может быть, это из-за того, что пан Пшемислав половину прибора с собой увез? — вдруг спросила Лена.

— В смысле, половину прибора? — опешил я.

Как выяснилось, полный комплект агрегата состоял из двух элетрошкафов и двух ноутбуков с программами консоли. И между шкафами был обмен данными. Сетевой, увы. Следовательно, причины сбоев в другом. Тут (как я уже успел предположить), скорее всего, виноваты помехи. Вариантов и тут много: и цепи питания, и трассы от датчиков, и банальная статика, и дребезг контактов реле. Но с этим уже можно работать. Хорошо бы, все ограничилось заменой вспухших электролитических конденсаторов или... кстати!

— Лена, а вы, когда на выезде работали, установку как заземляли? Сейчас-то вижу — отдельный проводник к контуру, — я, на всякий случай, подергал толстый провод, соединяющий шкаф и шинку, идущую по стене вдоль плинтуса. (Такой себе образец промдизайна сорокалетней давности.)

— Пан Пшемислав тоже говорил, что прибор ОБЯЗАТЕЛЬНО надо заземлять! — обрадовалась Лена непонятно чему. Чуть не вприпрыжку убежала в угол, откуда, пыхтя от натуги и сопя от усердия, приволокла полутораметровый брезентовый чехол. Тяжеленный... Угу, металлические штыри и медный кабель для обвязки — квадратов на тридцать толщиной, хотя и шестнадцати бы хватило.

— Пан Пшемислав их кувалдой забивал, а потом почему-то землю вокруг водой поливал.

— Ага, чтоб колосилось гуще, — с умным видом одобрил я, но заметив, что Лена оскорбленно поджала губы (одновременно обиженно их надув), пояснил, — Не водой, а солевым раствором, чтобы электропроводность почвы повысить.

Эх, сколько раз приходилось подобным заниматься! Надолго этой меры не хватает, но на время комиссии или плановых замеров — самое то. Получается дешево и по нормам. Кстати, надо бы всю трассу проверить. Особенно, если сам пан Пшемислав неоднократно говорил о важности данного действа.

— Ну, что, попробуешь? — спросил я у Лены через полтора часа.

— Отремонтировал?! — ахнула девушка.

— Понятия не имею, — честно ответил я и поспешил выдать бородатый электротехнический афоризм, — В электроустановках только две неисправности: отсутствие контакта там, где он должен быть, и наличие контакта там, где его быть не должно, — подумал и прибавил мистики, — А остальное — темные силы электричества.

Лена, увы, моим заемным красноречием не впечатлилась.

— Так ты отремонтировал или просто с бубном потанцевал?

— Включай — узнаем, — пожал я плечами.

— Кирил!!! Все работает! Спасибо тебе! — Лена подлетела и впечатала восторженный поцелуй. Тут же засмущалась и тихонько отшагнула к шкафу. — Кхм!.. И это все из-за вот этой полоски? — она осторожно коснулась прикрученной к кассете с платами фиксирующей планки.

— Чем непонятнее неисправность, тем проще она устраняется, — поделился я еще одной народной мудростью, — Со временем разъемы разболтались, и, когда установку перевозили, то один, то другой контакт пропадал...

Я еще много всякого наговорил, кроме главного. Обнаруженного при внимательном осмотре кассеты. А именно: отцепленного, обмотанного изолентой и спрятанного проводка заземления. Восстановить которое было делом шести секунд.

Интересно, кто это так баловался? Наверняка, перед выездом "на природу" снимал, а в лаборатории прикручивал обратно. Вот и не верь теперь расхожему сравнению академических кругов с серпентарием. Ничего, вычислю рационализатора. Я, конечно, не такой умный, как Шерлок Холмс... А губы у Лены вкусные... И сладкие... Фу, опять гастрономические метафоры. Осталось только про "тают на зубах и отстают от кости" добавить — и в клинику... Вот ведь: всего неделю в этом мире, а сколько девушек меня уже целовали! Причем, искренне и с желанием... И... и все... Эх, грусть-печаль!

Глава 5

Моя мама никогда не пекла шарлотки. Не любила она этот "тяп-ляп на скорую руку" полупраздничный пирог с яблоками, для приготовления которого практически ничего не надо, да и поводы испечь шарлотку, обычно, довольно сомнительны: