1.1.Дыхание вселенной

— Хотите начать войну?

— Об этом никто не узнает кроме вашего экипажа, с которого я лично возьму подписку о неразглашении. К тому же на этом пакетботе есть кое-что, что может нам пригодиться. Возьмем что нам нужно, остальное в расход. Чувствуете, как удача сама идет к нам в руки?

Ловелл не стала ничего отвечать, уйдя от принадлежавшего ей пульта к панели бортинженеров.

— Что с топливом?

— К концу торможения останется пятьдесят процентов, мэм. Слишком большая скорость и слишком малое расстояние. И ресурс сопел пострадает.

— Просто делайте то, что нужно, Лейтенант.

Быстро бросив взгляд на основной обзорный экран, Ловелл подумала, что каким бы ни был оперативник, свое дело он знал хорошо, и его указания исполненные пилотом оказались весьма полезными. Сейчас "Атлантис" держал такой курс, что его не демаскировали выхлопы собственных четырех сопел. В то же время фрегат мог держать пакетбот на прицеле, синхронно тормозясь с ним. Ни для кого не было секретным, что двеннадцатидюймовые орудия кораблей типа Алориен всегда были в рабочем состоянии даже тогда, когда корабль был не вспомогательным эсминцем, а пакетботом.

— Ну что там, Меллон?

— Тяжело подстроить прибор под ленвийцев, капитан, но мы работаем над этим.

Капитан задумчиво посмотрел на свои приборы.

— Кто бы ни командовал этим кораблем — он отрабатывает свои кредиты — проговорил он вслух — я надеялся хоть на мелкую заминку во время разворота для торможения.

"Атлантис" по данным радиопеленгатора находился на кормовых курсовых углах. Как будто развернулся синхронно с "Мирандой", хотя ему для этого потребовалось описать большую дугу.

— Когда разделаемся со всем этим, сэр, нужно будет отправить на Хелонен сведения о маневренности этого типа кораблей. Скорее всего, она выше нашей — ответила Алессия.

Капитан пожал плечами:

— Не факт. Вы видели, как именно он выполнил это маневр? Я так думаю что это скорее мастерство пилота.

— Граница системы, подключаю к автопилоту схему захода.

— Передаю управление тягой пилотам — Беонар переключил все свои системы в режим захода на посадку.

На этот раз управление взял сам капитан. Сейли осталась не у дел, хотя садить нас должна была она. Видимо капитан хотел как-то отвлечься или наоборот ждал удобного случая, чтобы выполнить какой-нибудь хитроумный маневр. Во всяком случае, он бы не стал просто так загружать себе оперативную память еще и ответственностью за посадку. Обратившись по личным каналам к Беонару и Алессии, я узнала, что слияния сознаний все-таки не было. Чего он ждал?

От раздумий меня отвлек шум в живом уголке. Перенеся туда часть своего сознания, я увидела, что лежавшая спокойно пять минут назад Айвин вдруг пришла в себя:

— Нет! Стойте! Вы не должны!

Я замешкалась на какое-то время. В прошлый раз Айвин возможно дала нам ценное указание благодаря своему неведомому нам дару. Но кто она была такая? Что она хотела от нас сейчас?

В конце концов, один раз Айвин спасла нас.

— Не делайте этого, капитан.

— Откуда ты знаешь, что именно я хочу сделать? — я перевела голос командира на интерком.

Скорость уже стала досветовой, мы вышли из субпространства буквально в пяти минутах до входа в атмосферу. Двигатели работали на ста двадцати процентах мощности.

— Вы знаете, о чем я. Вы не должны их отдавать.

Миранда сидела подле девочки, ничего не понимая.

— Что случилось?

Только Долли еще здесь не хватало. Вместе с ней в рубку просунули свои рожи Николь и Антон. Когда капитан обратился к девочке по интеркому, его услышали все.

— Так, здесь становится слишком людно — прорычал капитан — если я сейчас вас угроблю на посадке, то вините потом сами себя.

— Капитан, мы знаем, в чем виновна девушка. Ливи. Кажется у нас на борту убийца первого вице-премьера.

Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Казалось даже капитан не остался равнодушным, и какое-то время сидел, не зная, что сказать.

— Мы что-то не знаем? — спросил в это время Антон самым наиглупейшим тоном.

Капитан взорвался:

— ВОН!

Ничего не делавшая Сейли кажется даже собралась лично проводить пассажиров из рубки, но они ретировались сами, закрыв за собой дверь. Я заблокировала двери пилотской кабины.

— Слишком крутой угол, сэр. Я поймала глиссадный вектор но как бы не просесть...

— Вижу. Придется включать реверс в стратосфере. Опять лишний расход.

— Я посчитал количество топлива — сделал неутешительный вывод Беонар — капитан, нам останется на взлет и несколько маневров в пределах системы. Нужна будет весьма долгая заправка.

— Эта Ловелл предусмотрела все — проговорил капитан, вводя корабль в атмосферу.

От трения на высокой скорости корабль объяло облако раскаленных газов. Пламя начало лизать обзорное окно.

— Капитан, разрешите вопрос — не выдержала я — вы уверены, что мы должны их выдавать? Я не уверена насчет парня, но девушка...

Берендил ничего не ответил мне, но обратился к Меллону и Селесте, все еще колдовавшими над телом Ливи.

— Есть что интересное?

— Обрывками — ответил Меллон — я сообщу вам, когда мы соберем воедино эту мозаику. Мозг ленвийцев сложен...

— Буду рад сказал капитан совсем не радостным тоном.

Наконец "Атлантис" сбросил свою маскировку. Я заметила, что перед тем как совершить вход фрегату пришлось перевернуться. Противокорабельные ракеты были на подвесках под крыльями, и сейчас находились в аэродинамической тени. И все еще были нацелены на нас.

— А вы на что-то надеялись? — спросил Берендил с каким-то сарказмом. — Кажется, вам надо припомнить курс академии о применении вооружения.

Я слегка даже обиделась, но поняла, что сама была не права. Если наш пакетбот в основном заходил в атмосферу в нормальном положении, то большинство кораблей, способных заходить на посадку переворачивались. Сказалась привычка, ведь, к сожалению, из всех звездных кораблей я знала только тип Алориен.

— Капитан, входим в мезопаузу.

— Хорошо. Включаю атмосферные двигатели.

Беонар запустил оба атмосферных двигателя на холостой ход. Я проконтролировала запуск, и от нечего делать стала рассматривать идущий прямо за нами "Атлантис". Потом заглянула в кают-компанию, где расположившись в креслах для экипажа, с угрюмыми лицами сидели пассажиры. В лазарет, где Айвин, кажется, опять потеряла сознание, и наконец, в медотсек. Ливи лежала лицом к потолку. Такая молодая. Практически еще девочка, как и Айвин. Она казалась такой беззащитной сейчас. Будто бы лежа без сознания знала о том, что ее ждет.

— Я никак не возьму в толк. Мы находимся на территории Эриссеи. Так? Альянс систем никак к этому суверенному государству не относится. Так? Ну, если эти преступники совершили преступление в этой вашей эриссее, а не в пределах альянса систем, то какое право у этого корабля требовать их выдачи?

Антон недоуменно посмотрел по сторонам, ожидая как обычно снисходительный взгляд в свою сторону. Но все сидели молча. Наконец заговорила Долли:

— У них на борту кто-то имеет звание миротворца. А это звание лиги наций, позволяющее вмешиваться в любые дела. Кроме того преступления наших товарищей не простые. Наверняка их объявили в международный розыск. От дальних миров до предела дикого космоса. Если ведут целый корабль на посадку.

— Меня больше интересует — толчок прервал слова Николь и ей снова пришлось собраться с мыслями — меня больше интересует, как они узнали, что эти люди здесь.

— Может они следили за тем, кого мы подобрали? — полюбопытствовал Антон.

Долли лишь покачала головой.

— Я не пойму, к чему такие сложности? Мы ведь можем спокойно садануть по нему парой выстрелов из пушки. Кинетический барьер у них гражданской модификации — мы его пробьем легко.

— А что если они за это время распознали преступника? И будут им пользоваться как заложником? — отрезал опертивник.

Ловелл было очень неприятно стоять здесь, внизу у пилотов и выслушивать особое мнение этого оперативника.

— Тогда было бы разумнее взять их на абордаж еще на орбите — проворчала она.

— Делайте свое дело, коммандер. В конце концов, вы здесь командир. Или мне стоит самому командовать вашими людьми, если вам не хватает сообразительности?

Это уже был запрещенный прием. Хотя Ловелл очень быстро нашла, как его можно было парировать. Ей было все равно.

— Командуйте. А я посмотрю, что из этого получится — она уселась в пустующее резервное кресло пилота, с безучастным видом смотря на бушующее пламя за бортом.

Оперативника она могла видеть в отражении огнеупорного стекла. Несмотря на выдержку, она даже улыбнулась, смотря на его тупое выражение лица. Хотя и понимала, что то, что она только что сделала, очков взаимоотношения с экипажем не прибавит. Впрочем, репутация и так уже была испорчена донельзя.

Несколько секунд проведя в состоянии легкой растерянности, оперативник вызвал по селектору десантную группу.

— Лейтенант Кеннет Дженкинс, готовьте вашу группу к бою. Предстоит захват неприятельского судна.

— Есть Сэр! — бодро ответил не слишком одаренный космопех.

Идиот -подумала Ловелл. И тут она заметила ошибку в планах, которые строил сейчас ее новый командир.

По плану оперативника, "Атлантис" должен был сопроводить "Миранду" до полосы, пронаблюдать за посадкой, и сделав круг, сесть вслед за ней. После этого в случае если экипаж подчинится, и выйдет из корабля, они пустят экипаж в расход и захватят судно, и всех живых существ на его борту. В случае если экипаж придется выкуривать из корабля... на этот случай предстоит операция по захвату и уничтожению всего что движется внутри него. Почему экипаж может начать сопротивляться? Экипаж пакетбота наверняка не хуже коммандера знает, что противокорабельную ракету невозможно запустить с поверхности планеты. Можно конечно летать вокруг космопорта кругами и в случае чего выпустить ракету. Но тогда одновременно с пакетбтом будет уничтожен почти весь космопорт, во всяком случае, административные здания. Это минимум десятки трупов местного населения и большой дипломатический скандал. Если капитан пакетбота не глуп, а он не может быть глуп, то он прекрасно знает что никто ни за что на это не пойдет. И может в случае чего этим воспользоваться.

Строго говоря, Ловелл сейчас беспокоило не это. Она просто вспомнила одну любопытную деталь конструкции пакетботов типа Алориен новой серии 330-600. Ее очень интересовало, вспомнит ли об этом оперативник. Она даже оглянулась, посмотрела на его самоуверенную физиономию, и, испытывая отвращение, отвернулась назад, рассматривать уже ставшее голубым небо через стекло.

Если ты такой умный то выкручивайся сам — подумала Элизабет, со злорадством.

Полоса уже была в пределах видимости. Хорошая, длинная и широкая полоса.

— Оценка, решение?

— Садимся по любому — проворчал Беонар глядя на наши негустые запасы топлива. Было как-то совсем грустно.

— Садимся. А вам, бортинженер минус сотня единиц опыта за то что принимаете решения вперед командира.

— Слава богу, хоть полоса длинная — прокомментировала я ситуацию.

— Сотня от твоего родителя перечисляется тебе, Миллона за наблюдательность.

Двадцать тысяч футов. Этого хватало для приема самых тяжелонагруженных челноков с кораблей. Система Карония когда-то в планах правительства Эриссеи должна была стать крупным промышленным комплексом... После наступления века демократии и всеобщего блага здесь осталось тридцать тысяч населения и дохлый космопорт, с несуразно длинной полосой для своего класса.

Полоса уже была совсем близко. Две приводных радиостанции. И вот уже последние футы до полосы отсчитываются авторадиовысоометром.

— Капитан!

— Черт! — мы бахнулись о полосу. Для Берендила это было ударом по самолюбию после такого количества виртуозных посадок. А тут — перегрузка, хоть и не выходящая за рамки штатной.

— Меллон как же ты не вовремя — сказал капитан на нашей частоте, голосом связываясь с наземным диспетчером космопорта, и включая реверс — что есть результаты?

— Составили воедино мозаику ее воспоминаний. Сейчас выложу видео в хранилище файлов.

Получив видеозапись я обработала ее, и перевела на общий экран, ускорив ее так, что распознать ее полностью мог только мозг империал.

Пакетбот катился по полосе, гася скорость. Мы замедлились почти до шестидесяти узлов, не проехав еще и половины длины полосы. В это время над нами в нескольких сотнях метров пронесся "Атлантис".

Я запустила те фрагменты памяти Ливи которые можно было обработать в видео.

...Тихий дом в деревне. Кажется, здесь проживал народ ленвийцев. Окружающий мир кружится перед взором. Слышится мелодичный смех.

— Ливи, пора к столу.

— Сейчас, мама...

Окружающий мир перестает вертеться. Взгляд концентрируется на женском лице. Молодом и в то же время познавшем мир.

— Доченька ты не передумала? Может, все-таки не поедешь?

— Мама, как я могу от такого отказаться? Это же приглашение в Моллосейн! Меня заметили в столице!

— Может и так милая. Но танцы... ты уверена, что собираешься связать с ними карьеру?

— Мама это же так здорово!

Женщина опускает глаза, полные печали...

Космопорт. Руки держат несколько сумок. Лица, лица. Среди них одно, принадлежащее ее матери. Большие синие глаза полны слез.

— Милая, может все-таки не надо?

— Мама это мой пропуск в жизнь. Как ты не понимаешь? Наш клуб ничем не хуже столичных. Мы будем знамениты, мама. Я ведь взрослая мне уже шестнадцать!

— Я боюсь, Ливи...

— Мама все будет хорошо! Мы возьмем этот приз, обещаю тебе!

Все мутнеет. Проносятся какие-то обрывки концертных выступлений, ничего такого значащего. И вдруг все становится четким.

— Милашка, ты куда от нас?

— Пустите!

— Тихо тихо... Держи ее!

— Нет!!!

— Сидеть я сказал!

Какие-то вопли, крики. Одна из девушек, уже раздетая вырывается из объятий насильников. Но далеко ей убежать не суждено. Миг и тонкие слабые руки заломлены за спину увесистым бугаем.

— Что, девочка думала подрыгаешься на сцене столицы и уедешь? Нет, красотка, удовольствие надо отрабатывать!

Полуприглушеный вопль. Он становится тише, и на его фоне слова:

— Хорош, парни, двоих так и быть вам оставлю. Остальных босс просил не трогать — пригодятся для бизнеса.

Чей-то жуткий хохот. Мутное изображение сменяется перекошенным лицом. В нем с очень большим трудом узнается первый вице-премьер Эриссеи.

— Ну что же ты? Не знаешь кто я такой а?

— Нет! Убери от меня свои грязные...

— А ты у нас бунтарка как я погляжу? Как в столицу приехать за чужой счет так горазда, а платить не хочешь, а, хвостатая?

Плевок в лицо. Кажется Ливи получает пощечину.

— Ах ты паскуда такая! Ну я тебе сейчас покажу...

Все плывет и размывается. Четко видимым остается только нож. Обычный столовый нож. Он лежит в складках одеяла. Руки берут его, и он пропадает из поля зрения. Все мутнеет, но еще видно, как взгляд сосредотачивается на раненном в бок мужчине. Руки наносят еще один удар. И еще. И еще. И еще. Постепенно все тело, наряженное с садомазохистский костюмчик, превращается в кровавое месиво. Кажется, он уже мертв, а она все наносит и наносит удары.