Устранив препятствие проклятый подался за беглянкой, а медведица за ним.
Лиза услышала приближающиеся шумы позади себя — и нарастали, а не удалялись. Вдруг приметила отверстие в земле и очутилась в берлоге подле медвежонка.
Тот сподобился на провокационный рык.
— Да тихо ты! Чего разорался? Не трону я тебя! Мы заодно с твоей мамой! Поэтому закрой пасть!
Медвежонок не унимался, и Лизе на ум пришла прекрасная идея. Рука опустилась в карман комбинезона, откуда она извлекла леденец. И смахнув обёртку, вставила сладость без боязни медвежонку в клыки.
Тот довольно зачавкал.
— Ну и кто ты после этого как не свинья! А ещё медведь!
Поблизости раздался грозный рык. Соперники вновь схлестнулись меж собой с переменным успехом, нанося один другому серьёзные увечья рваными ранами.
Лиза осознала: медведица не соперник послушнику — скоро он покончит. Решила бежать, воспользовавшись чёрным ходом, приметив над собой лаз.
— Иди ко мне, топтыжка, — поманила она за собой очередным леденцом медвежонка. И для придания словам убедительности сама лизнула сладость. — У-у-у, вкуснятинка!
Подавшись на уговоры, медвежонок получил вожделенное лакомство.
— А теперь замри, — полезла Лиза ему на голову, и ухватилась за край верха, но не удержалась. Медвежонок схватил её за ботинок и потащил вниз, чувствуя в кармане запах понравившегося лакомства.
— Ай! — вскрикнула Лиза и упала. — Я всё-таки была права в отношении тебя! Ты не медведь, а свинтус!
Лесной пройдоха оборвал ей карман комбинезона, и на хвойные ветки на полу берлоги посыпались леденцы.
Медвежонок занялся их поглощением, а Лиза вновь вскочила на него, и, прильнув к пролому в потолке, наткнулась на китайца.
Перед ней предстало разодранное лицо со шрамами в четыре параллельные полосы поперёк. Оно оскалилось. Зубы тоже были не все на месте. Лиза не успела сорваться вниз, да и на крик, как послушник сомкнул на ней пальцы руки, схватив за ворот комбинезона.
Но и тут Лиза не растерялась: расстегнув замок, она покинула верхнюю одежду преследователю, коим вновь занялась медведица, и они провалились в берлогу, заставляя из основного выхода выскочить разом девчонку и медвежонка.
— И чего ты ко мне привязался, лохматый? Я тебе не мама! Она осталась дома с гостем! Отстань от меня! Лакомство закончилось! Ты уже всё сожрал! Теперь ещё хочешь и меня зажевать? Не выйдет! Не догонишь!
Медвежонок по-прежнему не отставал.
— Всё! Ты достал меня, Винни-Пух! — замерла Лиза на месте.
Медвежонок налетел на неё, и они упали. Он принялся облизывать её.
— Не подлизывайся! И потом я — человек, а ты — животное, хоть и самец! Но всё равно не пара! Отстань! Отвали!..
Лиза пустила в ход колено, пытаясь попасть им туда, куда в таких случаях метят женщины, стараясь избавиться от насильника. Не получилось.
— Вот животное! Одно слово — скотина! — зло произнесла Лиза. И замерла, как учила мама, дабы животное решило: она мертва и неопасна.
Медвежонок лёг рядом. Лиза вскочила, задав стрекоча, а он не отставал от неё передвигаясь на четырёх лапах вдвое быстрее.
Лиза бросилась на дерево. Медвежонок подался следом, и обогнал, выглянув с иной стороны ствола.
Только тут она поняла: он играется с ней.
— Ну, конечно! Ты же ещё горькое дитя! Хотя, как выясняется: я сама недалеко ушла от тебя в своём развитии! Да и ситуация схожая — мы остались без мам.
Спустившись на землю, Лиза заревела, пустив слёзы, и медвежонок подал голос подстать ей.
— Прекрати! Не дразни и не шуми! А то за нами явится злой дядя, и сделает себе коврик из тебя, а то и вовсе шапку с тапочками да перчатками. А со мной — даже и не знаю, но плохое — точно! Он — маньяк! Одержимый!
Прекратив выть, медвежонок прижался мордой к Лизе.
— И кто из нас двоих подлиза, — отметила она, закрыв от усталости глаза. Сколько так просидела с медвежонком бок о бок, не знала, а когда очнулась, начало светать. — Неужели повезло — пронесло!
Она решила: с восходом солнца проклятье будет снято с преследователя. Но нет — Луна и днём была видна на небе, и до её заката времени оставалось ещё порядком.
— Надо спешить, топтыжка! Будем заметать следы!
Она подалась с медвежонком в направлении реки, замыслив переход границы, что было большим безумством, однако и Лиза явилась ребёнком.
— Надеюсь, ты умеешь плавать? Потому что если нет — придётся научиться! А не хочешь — заставлю!
Лиза проверила воду рукой, оценивая температуру.
— Бры-ыр! Холодыдно! Но ничего не поделаешь, коль жить захочешь!
Ступив ногой в реку, она провалилась по колено.
— Да уж! Определённо не лето! Октябрь! Или уже ноябрь?
Медвежонок остался на берегу.
— Только не говори мне: боишься воды! Ходил ведь уже на водопой с мамой и не раз!
Медвежонок словно понял, о чём говорит Лиза, подался по берегу в сторону от неё.
— Ну и ладно! И не очень-то было приятно иметь с тобой дело! Скоро ко мне примчится Тяпа-Ляпа!
Она бросилась всем телом в воду и поплыла, цепляя руками грунт со дна реки.
— Не поняла?!
Лиза встала на четвереньки, а медвежонок замер в том же положении всего в десятке метров от неё, и был уже на середине.
— Вот где дура! Тут оказывается брод!
Поднявшись в полный рост, она побрела вперёд, вдруг снова погрузилась в воду. На этот раз с головой.
— Значит не везде, — застучала она зубами на берегу после купания в холодной воде. — Тебе хорошо, топтыжка. У тебя шерсть натуральная, да густая, плюс жир. А у меня — кожа и кости!
Приблизившись к Лизе медвежонок положил ей морду на колени. Из пасти у него исходило тёплое дыхание. Так и принялись они согревать друг друга, в то время как на ином берегу объявился преследователь — и не один. За ним гнались какие-то люди с криками.
— Наши! — признала Лиза браконьеров.
Последовали выстрелы. Часть из них легла точно в цель, поскольку китаец дёрнулся, и даже споткнулся один раз, припав на колено. Одна из пуль угодила ему в ногу, но он, продолжая прихрамывать, занимался поисками беглянки, не обращая внимания особо на преследователей из артели местных браконьеров, кои охотились на него, как в своё время индейцы в Америке из-за скальпов на бледнолицых.
11. ПРОВОКАЦИЯ.
— Не дайте ему уйти! Блокируйте границу! — выскочил какой-то военный к реке, и дал прицельную очередь по нижним конечностям послушника.
Китаец упал в воду и заработал руками, стремясь в направлении девчонки с медвежонком из последних сил. Было видно: они у него на исходе, да и Луна стала тускнеть, исчезая за дальней кромкой леса подле сопки, которую не могла ни признать Лиза.
Она почти вернулась туда, откуда сама ушла, а не была изгнана, как её мать и гости.
— Уйдёт, косожопый! — негодовали браконьеры, продолжая палить с берега реки, в то время как спецназовец подался вплавь за ним, стараясь отрезать отход.
— Не уйдёт! От меня ещё никто не уходил! Прекратить огонь!
Он оказался в районе брода, встретив китайца.
— Сдавайся, диверсант! — противопоставил спецназовец ему автомат, дав предупредительный выстрел. Противник был ранен, и добивать его он не собирался. Решил придавить сверху ногой для прекращения всякого движения, да сам оказался опрокинут. А затем получил удар в грудь такой силы, что погнулся бронежилет.
— Ах, так... — закашлялся спецназовец. — Тогда получи!
Он обрушил приклад на голову диверсанта, сначала один раз, а потом ни раз в виду того, что тот продолжал движение, пока не добился желаемого результата и не добил беглеца.
— Фу... — свалился он на него. — Ну и здоровый же ты, хоть и малый да тощий. Я уже не веду речи: живучий!
— Ура-а-а... — подскочила Лиза, а с ней и медвежонок.
— Ох, ты... — завалился спецназовец через тело китайца, используя в качестве примитивного укрытия, держа под прицелом противоположный берег с китайской стороны.
К нему бежала дитя с...
— Медведь!
Красная точка оптического прицела лазерного наведения отобразилась на морде дикого зверя, и в исполнении спецназовца последовал выстрел.
— Нет, — встала Лиза на пути пули.
У стрелка округлились глаза. Он вместо животного угодил в ребёнка, посчитав изначально: ту преследует оно. Но вышло иначе.
Лиза оказалась отброшена назад, и перекулившись через медвежонка, плюхнулась в воду на спину.
Позабыв обо всё на свете, спецназовец поспешил оказать посильную помощь ребёнку. Не тут-то было — медвежонок встал перед ним на передние лапы и зарычал, имитируя агрессивные действия, подсмотренные у матери.
— Ещё лучше! — вновь взял спецназовец его в прицел.
— Нет! Не стреляйте, дяденька! — подала голос Лиза, и встала, как ни в чём не бывало.
— Ты жива! Не ранена?
— Порядок, снайпер!
— Да я ж попал в тебя! Сам это видел — собственными глазами!
— Так ведь не убил. Поэтому расслабься. Меня спас амулет.
На нём у Лизы красовалась вмятина от пули. Металл оказался драгоценным, но не из золота или платины, плюс в центре имелся небольшой камешек.
— Кошачий глаз, — выдал браконьер, что также на свой страх и риск подался на середину реки.
На ином берегу к тому времени объявились китайцы — солдаты.
— Не стрелять! Мы в нейтральных водах! — крикнул спецназовец в звании капитана.
То же самое на родном языке своим бойцам молвил китайский офицер, подавшись в качестве парламентёра на переговоры с русскими для урегулирования конфликтной ситуации. Неожиданно наткнулся на солдата из своего батальона всего в крови и с многочисленными ранениями.
— Вы убивать его?
— Почти! Он нарушил рубежи нашей родины! И не реагировал на окрики остановиться, как и предупредительные выстрелы! — отреагировал капитан.
— Моя забирать его у ваша, а ваша отдавать его наша сторона.
— Он — военнопленный!
— Русский огромный край, а население маленький. Китай же маленький, а народ — великий — много! Не боишься моя-наша?
— Если бы, то не заметил диверсанта с вашей стороны!
Спецназовец произвёл выстрел по сопредельной территории, сбив у одного из солдат Китайской Народной Армии шапку.
— Тебе есть, что ещё сказать мне, или постреляем для приличия?
— Он жив — дышит, — вмешалась Лиза.
— Забирай своя ребёнка и животное, а нам-моя верни пропажа. Он пропал вчера, и моя обыскаться его.
— Соглашайся, — кивнул одобрительно браконьер. — Девчонка стоит того.
Он не сводил взгляда с её оберега на груди. Миф — старинные предания — оказались явью, глася: в разломе с несметными богатствами обитают дикари, охраняя их, а Лиза после бурно проведенной ночи походила по внешнему виду на чумазое дитя-дикаря, плюс медвежонок был послушен ей — ручным.
— Она поможет нам прояснить ситуацию с беглецами для полковника, — прибавил браконьер.
— Уверен? — не поверил спецназовец.
— Чтоб я сдох, как он, — кивнул тот на китайца.
— Он прав, — молвила Лиза. — Нам лучше избавиться от него. Мы всё равно не поможем желторотому.
Под нажимом соотечественников спецназовец всё же уступил китайскому офицеру.
— Надеюсь, конфликт исчерпан, и всё останется сугубо между нами?
— Моя понятливая! Русский держать в секрете свои манёвры на границе с нами. И наша готов оказать ваша содействие, если понадобиться. Но больше не стреляй моя солдат! Могу обижаться — и очень-очень!
— Отбой, — махнул спецназовец рукой.
На берегу с нашей стороны помимо вольных стрелков появились солдаты внутренних войск из батальона майора, численностью до взвода.
— Ну, спасибо за помощь, мужики, — улыбнулась Лиза. — Однако мне пора...
— Куда? — придержал её браконьер.
— Руки убери, мужик! Иначе пожалеешь!
— Да что ты можешь сделать мне, а?
— Пожаловаться дяде военному на тебя!
— Мы с ним заодно!
— Отпусти ребёнка, — выдал вдруг спецназовец. — Пусть идёт, если хочет.
— Тогда позвольте мне, офицер, сопроводить её домой. В лесу ведь, в тайге, а не в городе, — присовокупил браконьер. — Ты где живёшь, зайка?
— Зайка — это косой — китаец, — выдала Лиза. — А я — наша — русская! И у меня родители имеются — мама...
— А кто она у тебя?
— Кто надо!
— Не груби дяде!
— Ну, археолог. И чё?
— Лагерь где?
— Здесь — где-то в этой местности.
— Ты хочешь попасть домой к маме?
— А ты собираешься помешать мне это сделать?
— Нет, напротив помогу, — взял браконьер силой девчушку за руку, и услышал рык медвежонка. — А ты вообще молчи, зверюга, пока я не сделал себе из тебя коврик!
— Только попробуй, и будешь иметь дело со мной!
— Как страшно! Я прямо испугался — весь дрожу! Уже боюсь-боюсь!
— Это ты пока храбрый, но как узнаешь меня поближе, тогда всё и поймёшь! Да слишком поздно будет! — покрутила Лиза в руке свой талисман.
Браконьер насторожился, вспомнив инцидент на реке.
— Неужели испугался? — усмехнулся спецназовец.
— Да нет, не особо, но...
— Хи-хи... — засмеялся не только капитан, но и подельники матёрого браконьера.
— Рты закрыли, ухари! Толку от вас, бездельники! Чуть дело до военного конфликта не довели!
— Так я свободна, дяди? — подала голос Лиза.
— Угу. Иди, красавица, — заверил офицер. — А если что — кричи. Мы будем рядом. И вот ещё что: "Ты тут одна — никого больше не встречала до нас?"
— А чё такое? Ловите кого-то?
— Ага, типа того.
— И кого?
— Двух типов — мужиков.
— Вау! Класс! А кто они?
— Очень плохие дяди, — вставил браконьер.
А спецназовец в дополнение к его словам продемонстрировал Лизе фото телохранителя олигарха.
— Знакомая рожа...
— Неужели? Давно видела, и где?
— Недавно...
— Здесь, в лесу?
— Угу, по телевизору на жидких кристаллах.
— Тьфу... — отпустил спецназовец девчонку. А на самом деле лишь сделал вид, двинув по её следу с браконьерами.
Солдаты в составе взвода остались на рубеже государственной границы для прикрытия брода, о котором и понятии не имели до сего времени на нашей стороне, опасаясь очередных провокационных действий от китайцев. А предпосылки были.
В себя от полученных ран несовместимых с жизнью пришёл послушник. Никто не думал, что он выживет, а оказалось заодно ещё и из ума. Боец при виде оппонентов заговорил на непонятном для них наречии, а после встал с полевого операционного стола, заставив онеметь хирурга, и подался прочь из лазарета.
Опомнившись, врач что-то стал кричать ему вслед и всё тщетно. Приказал задержать больного санитарам, дежурившим на входе в палатку. Однако пациент раскидал их как пушинки, подавшись в сторону границы.
Офицер пытался выяснить у медика, что происходит с его бойцом, а тот не мог дать толкового объяснения, что-то бормотал невнятное про себя.
Меж тем израненный прежде боец на сопредельной территории рвался туда, откуда его вытащили.
— Не дайте ему добраться до реки! Задержите! Остановите! — передал офицер солдатам на крайней заставе, при этом он дал разрешение на применение силы.
Получив донесение из уст радиста, старший дозора не поверил, и вышел с командиром на связь для уточнения насчёт применения огнестрельного оружия. И получил одобрение, едва пояснил: сумасшедший солдат-новобранец из недавно рекрутированных вновь объявился на реке, являющейся меж двух сопредельных стран демаркационной линией.
