И снова "приголубил" пожирательницу в противоестественной форме, вставляя свой половой орган не туда, куда принято для продолжения рода. А затем заставил совершить иной безобразный ритуал, из-за которого дикарка-девица едва не задохнулась, а затем и захлебнулась. Да откашлялась, отплёвывая то, чем одарил её громовержец. И так ни раз, обрызгивая всё тело, пока не удовлетворил свою похоть.
Начало было положено — конец пожирателям. Очередным нововведением оказалось обрезание. Хотя поначалу пожиратели решили: громовержец не гнушается и обществом мужчин, а не только девиц, поскольку обнажил половой орган дикаря и... лишил его.
Пожиратель упал без сил, а пожирательницы заголосили. Они словно поняли, что ожидает их, но сопротивляться не было сил. Подчинились воле урода.
Кастрировав всех мужчин, за исключением ребятни, он нашёл среди них малолеток. Вот это уже товар, так товар. Можно обогатиться. Его планы росли относительно племени пожирателей. На то и урод — наёмник, а тот ещё головорез.
В качестве окончательно унижения и опущения пожирателей в глазах пожирательниц, заставил их сожрать свои собственные половые органы. Теперь только он имел право продолжения "рода". Мог заниматься тем, что больше всего любил на свете — а женщин — не пропускал ни одной.
Пожирателям не повезло. Он в два счёта разобрался с ними. И они, возможно, затаили на него обиду. Сомневаться после зверств учинённых наёмников им, можно не сомневаться. Поэтому и уснуть не получалось — боялся закрыть глаза. Того и гляди: какой-нибудь пожиратель проломит ему голову, и всем кагалом пожрут его в сыром виде — и не побрезгуют.
Обошлось, тем более что пришлось сделать очередную инъекцию "дозы". Отключился, а когда пришёл в себя — к нему вернулось сознание — всё осталось, как и прежде — на своих местах.
Правда парочка дикарей загнулась от большой потери крови, но подумаешь, какая ерунда: на завтрак и обед не придётся рыскать за пределами логова в поисках пропитания.
Наёмник и сам уже подумывал, а не отведать ли ему их пищи, снова покосился на "святую". И выбрал себе в качестве неё иную молодую пожирательницу — накормил собственным семенем.
Вскоре ему надоело спариваться с пожирательницами. Они больше не заводили его — вели себя послушно, боясь произвести любое действие, опасаясь встретить противодействие.
— Да надувную бабу трахать куда приятнее, чем вас, ...ляди... — не выдержал урод, сообразив: пора выбираться из этой западни. К тому же пластина со спасительными "дозами" уменьшилась ровно наполовину. Так что у него оставался день-два, а затем он станет беспомощным, и пожиратели непременно захотят отомстить ему, увидев его бессилие. Занялся излюбленным делом, а когда покончил с ним, у него на привязи оказалось около полтора десятка мужчин.
Женщин и их детей он не тронул, оставив парочку евнухов для их охраны.
— Смотрите мне — вернусь и проверю, как тут ведёте хозяйство, а живёте! — пригрозил он расправой дикарям. — И не дай вам бог покинуть это логово — найду всех рано или поздно и... Сделаю то, что с ними...
Урод указал на двух измученных им своими похотливыми играми девиц.
Последовал выстрел в воздух без ПБС.
— Шевелитесь! Пошли... — придал он ускорение первому дикарю в цепи с удавкой на шее, пинком ноги в зад. Как впрочем, и всем остальным племённых им дикарей. — Шагом марш!..
* * *
Бродяга взирал на варвара, а тот на него — оба смерили один другого пристальными взглядами. Неизвестно сколь долго бы продлилась негласное противостояние ими — столкновения характеров — если бы себя во всей красе не проявила девица.
— Мужики! — обратилась она к ним с призывом. — Может, хватит? Пора делом заняться!
Она предложила прибраться в берлоге, а за это они накормят её. Уж очень хотелось есть. Её предложение походило на жест примирения — разногласия остались в прошлом. Чего случилось — не изменить, но можно ведь самим попытаться измениться в лучшую сторону, хотя бы на время во избежание ненужного конфликта. Всё-таки люди — чего им делить, а хозяин мог на время собственное жильё — и предоставить им.
— А чем расплатитесь?
Варвар недвусмысленно покосился на девицу, не замечая сейчас в упор того, с кем состоялась визуальная дуэль мгновение тому назад, и прервалась благодаря девице.
— У него спроси... — взяла она в защитники себе бродягу, о чём не удосужилась заранее предупредить.
— Твоего парня?
Бродяга смутился. Эмоции в последнее время зашкаливали, и ему не всегда удавалось контролировать их. Допустил промашку.
— С вами всё ясно... бродягами... — ухмыльнулся варвар, отправив топор за спину, точно угодив рукоятью в чехлы подобно ножнам. Обоюдоострое лезвие своего рода щит — защита от выстрела в спину.
— Соглашайся, — предложил свои услуги бродяга.
— На что? На клизму я не подписывался!
Варвар всё больше удивлял гостей, и не только своим поведением, но и речью — менялась на глазах.
— А вам зде неча делать — проваливайте!
— Но зачем-то же прихватил нас с собой? На что-то надеялся — и получить от нас? — выдала девица.
Уж лучше бы промолчала лишний раз.
— Могу сказать, вот только вам это не понравиться.
— Ничего страшного, — уверил бродяга: я люблю подобные байки, глядя на ночь. — Лучше сплю!
— Тебя, если бы не оклемался, на чучело собирался пустить для отпугивания непрошеных гостей из числа дикарей, а девицу...
Варвар всё-таки смутился. На щеках из-под гладкой бороды проступил румянец.
— ...употребить иным образом!
— Я ж говорила: он — пожиратель!
— Молчи, дурёха! Будь хитрой... — прикрикнул бродяга на неё. — С ней частенько бывает такое!
— Девственница?! — заулыбался совершенно по-иному варвар.
— Что? Да как вы посмели! А ещё мужики! Извращенцы! Дикари! Варвары...
— Ыгы... — оскалился хозяин. — Это мы могём...
— Пошли вон отсюда... — украла девица фразу у варвара, которую тот собирался озвучить в адрес бывших пленников. Да не судьба, и сыграла с ним злую шутку. На будущее урок — не тащить в берлогу то, что может доставить немало хлопот и забот потом.
Бродяга лишь пожал плечами, разведя дополнительно в стороны руками.
— Уж какая есть, иной не дано... Тайга...
— Ага, — согласился варвар. — Одичала в край...
— Сами — хамы!
Недолго думая, мужики решили и впрямь покинуть берлогу, подались наружу и кое о чём переговорить без посторонних глаз с ушами.
— Ты уж нас извини, а квиты... — заявил сходу бродяга.
— Ну и баба у тя...
— Да какое там...
— Так ты с ней не пара?
— Если только как сапоги — и оба левые!
— Хы-гы... — не сдержался варвар. — Забавные вы...
Он давно столько не смеялся, а и не испытывал подобных эмоций. Развеселили. Не грех и отпустить на все четыре стороны. Да что-то подсказывало ему: нельзя — пропадут. Да и сам без них — человеческого общества — дольше не протянет. В конец одичает и...
Всё-таки знал, что творилось в округе до недавнего времени, пока не произошёл новый катаклизм, разделивший зону ответственности дежурного оператора-13 разломом. Что если нарушена целостность периметра? То, к чему стремились дикари — свершилось. Им оставалось воспользоваться благоприятной ситуацией и выбраться из резервации. Но адские механизмы продолжали кружить и рыскать в поисках тех, кем бы поживиться. На то и Игра — без жертв среди местного населения никак не обойтись — "Контра".
Разговор меж варваром и бродягой состоялся весьма серьёзный. Хозяин данной вотчины уточнил: он здесь не один — по соседству водятся дикари из числа пожирателей. Сам не раз сталкивался с ними, хотя и отбивался без проблем. Но не убивал — жалел. Просто оглушал, а вот механизмы...
С ними поступал жёстче, и как — бродяга сам недавно всё видел собственными глазами.
— Присоединяйся к нам, — предложил он варвару примкнуть к нему с девицей. — Что тебе тут делать одному? А я дело говорю — на него подписываю!
— Серьёзное? — стал серьёзен как никогда варвар.
— Сам уже догадался, наверное, почему за мою голову объявлена приличная сумма вознаграждения...
— А может мне сдать тебя куда следует, и поиметь выгоду, а заодно и...
Он не успел сказать про кого намеревался, а сама появилась перед ними.
— Вы хлам из этой берлоги намерены выносить или ждёте приглашения к работе? — залепила девица. — И где дичь? Добыча!
Варвар потянулся рукой за спину к топору.
— Ой... — скрылась девица у него в логове.
— Я это... — выдал он на словах, обращаясь к бродяге. — Пойду дровишек нарублю...
— Лады, а я тем временем чего-нибудь из съестного раздобуду, — уверил бродяга.
— Только учти: я на пожирателей не очень-то падок, а уж их баб подавно, — обозначил варвар свои пристрастия в еде и не только.
— Отшельник... — уяснил лишний раз про себя бродяга. — Не иначе инок — монах...
А больше не сомневался. Похоже, варвар собирал весь хлам из адских механизмов для детального познакомиться с ними, и каким образом лучше всего валить ему их. А то, что знал, куда валить топором — делом доказал. Работал им по самым их слабым местам.
— Вот тебе и варвар...
— А... — показалась утайкой из берлоги девица, реагируя на оброненную реплику бродягой. — Ты чего-то сказал — мне?
— Прибралась что ли и впрямь в доме!
— В этой берлоге?
— Ну да — сама вызвалась! Тя за язык никто не тянул...
Девица надулась — щёчки и губы. Сложила руки на груди.
— Пошевеливайся, а то варвар застукает тебя, бездельницу, не при деле и... ни мне тебе говорить, что последует в том случае! Накажет, как умеет...
— Пусть только попробует, и я покажу ему, чего сама стою...
— Не стой, как статуя — работай!
Бродяга удалился от берлоги, следуя по завалу. Ему как человеку сумевшему прожить больше десяти лет в таёжной глуши не составило труда разжиться продовольствием.
Когда он вернулся, девица уже стояла напротив варвара, чего-то явно наговорив ему — и нелицеприятное.
— А вот и я! — озвучил бродяга своё появление в берлоге. — Не ждали? Помешал?
— В самый раз... — выпалила на словах девица. — Что там у тебя?
— Деликатесы — пальчики оближешь, когда попробуешь!
Бравурное заявление бродяги смутило не только её, но и хозяина варварского жилища. Опасения подтвердились мгновенно, едва оба покосились на добычу бродяги. Тот наловил не то земноводных, не то амфибий, а то и вовсе пресмыкающихся...
— Это чего, а такое? И едят?! — вспылила девица.
— Сказал уже... — понял бродяга: спутники остались недовольны им. Поэтому и предпочитал жить один.
Впрочем, варвар готов был сейчас проглотить что угодно, лишь бы не в сыром виде.
— А мы эту мелочь запечём на углях или сварим в кипятке?
— Подходящая ёмкость есть?
— Найдётся... — указал хозяин дыры на кучу барахла из ломья адских механизмов.
— Учтите, — не удержалась девица. — Я это есть не стану! Даже руками не притронусь! Не домохозяйка вам! И уж тем более не стряпуха!
— Ха... — усмехнулся варвар. — Чё и говорить: мой инструмент также не предназначен для разделки этой... добычи!
Он намекнул на обоюдоострое топорище.
— Сам как-нибудь разберусь... — заверил горе-охотник.
Разделав добычу, бродяга часть мяса нанизал на шампуры, запекая на углях, а те, что могли быть опасными для употребления в пищу — ядовитыми — сварил.
По берлоге разнёсся запах.
— А... — потянул носом с вожделением варвар. — Аромат...
Оказывается, знал даже такие слова — и имелись в его лексиконе. А сразу и не скажешь — первое впечатление и впрямь обманчиво.
Девица старалась не подавать вида, что и её саму сводил с ума запах исходящий от непривычной для неё пищи.
— Держите... — раздал бродяга каждому по шампуру с запеченной живностью.
— Это чё и такое?! — брезгливо сморщилась девица.
— Лягушка али жаба... — буркнул варвар, захрустев целиком тушкой вместе с костями.
— Да не слушай ты его — птенец! Птица — дичь... — подхватил в продолжение бродяга.
— А яиц в гнезде не было? — обескуражила девица.
— Так вылупились? — уставился на неё аналогичным образом бродяга.
Варвар не удержался и громогласно расхохотался. Очередная шутка бродяги пришлась ему по душе. Гости оказались с юмором, да и он сам.
— Ежели не хошь — дай сюда...
Выхватить из цепких рук девицы её порцию жаркого варвару не удалось, она тут же обозначила её своей добычей, вставив зубы — надкусила.
— Я небрезгливый... — заявил он.
Но всё равно добыть прибавку к собственной порции не получилось. На что и намекнул бродяге:
— Какие-то они маленькие у тя...
— Отведай похлёбки...
Варвар тут же по-хозяйски ухватился за неё, как блюдо и оприходовал враз.
— А ничё так — не отрава. Можно жрать... — констатировал он явный факт.
— А сам чем раньше питался? — заинтересовался варвар у него.
— Так я вам и сказал...
Варвар явно чего-то скрывал, пряча от "гостей" свои съестные припасы. Бродяга догадывался: у него где-то имеется ледник — в земле вырыта яма и там хранится вяленое мясо в жестянках. Пару приготовленных образцов варваром с данной целью изначально подметил опытным взглядом. От него ничего не утаишь.
— Правда? Есть, что ещё поесть? — подхватила девица, продолжив обработку варвара вслед за бродягой.
— А если и так, что с того? Вы мне никто! — озабоченно молвил варвар.
— Как это никто — мы гости!
— Аки в горле кости... — поперхнулся варвар последним куском из импровизированного котелка, доедая похлёбку.
— Жадина — говядина!
— Лосятина у меня... — проговорился варвар, купившись на обидное выражение девицы. — Ой...
— Тащи... — просто молвил бродяга, предложив поделиться пищей.
— Да вы не сможете его есть — оно протухло и червивое!
— И чё, — заявила девица. — Яблоки тоже, однако, хуже от этого не становятся!
— Блондинка...
— Не — рыжая... — понял бродяга подоплёку реплики девицы.
— Да, я крашеная, но не накрашенная... — не поняла она до конца, что пытались сказать ей оппоненты. — Где мясо-то?
— Ну и жрать же она горазда! А с виду по ней это и не скажешь... — заворчал недовольно варвар, согнав девицу с насиженного места. — Кыш! Брысь...
Та фыркнула, но уступила силе, не став особо распаляться. Под ней и оказался склад продовольствия варвара. Туда и прошмыгнула она мимо него.
— Ого-о-о... — послышался голос из подземелья.
— Вот ведь знал же, что так всё и будет — объедят... — не сдержался варвар вслух от выражения собственных эмоций.
— Чё я нашла... — показалась девица с окороком в руках, еле удерживая при этом непосильную ношу и равновесие собственного тела от поисков дополнительной точки опоры. — Помогите же... Ну...
— Это я могу... — отвалил половину окорока топором варвар.
Иная досталась "гостям".
— А не много ли будет одному? — возмутилась девица.
— Ешь и молчи... — сунул ей в рот кусок мяса бродяга, нарезая новые ломти для себя.
— И всё? Это всё, что выделили для меня?
