Клык и Коготь

— Отправившись на поиски маленького хлоя, ваша подруга шла путём шамана. — Голос проводника был глух и чуть приглушён, словно ему было неловко говорить. — Ирк`х говорил, что идущие этим путём сильнее любого воина — и я воочию убедился в справедливости его слов, когда от её руки погиб крет — местная разновидность пернатых хищников. Между прочим, необычайно быстрых! Я не успел среагировать на крылатую атаку, а Татьяна — смогла! Для меня это вполне достаточно — шаман, следующий путём Жизни, не может ошибаться. Если начнется раскол в группе — я последую за шаманом. Хлои обязаны следовать путём Жизни.

Все замолчали. Мадлен поперхнулась очередной колкостью. Клайон впервые столь ясно высказал своё мнение, предупредив о возможных последствиях поступков. Спор загас в зародыше, все неловко молчали и отводили глаза. Как-то сразу вспомнилось, что они — на чужой земле, неподготовленные и уязвимые для любого хищника. Вадим угрюмо уставился в землю, машинально поглаживая карман.

Настя улыбнулась и, подойдя к белоснежному щенку, принялась гладить его, почёсывая нежную шерстку. Тот немедленно довольно заурчал и, перевернувшись на спину, подставил брюхо нежным рукам, требуя ласки.... Это как-то разрядило обстановку и все расслабились, шутя, говоря о завтрашнем дне, готовясь ко сну, подкладывая ветки в костёр....

Наутро все шли в прежнем порядке. Впереди — Макс, в медвежьем обличье, нагруженный вещами, с Огоньком на голове, внимательно оглядывающий окрестности. Девушки, вооружённые рогатинами, используя их как посохи, Вадим, погружённый в себя — и Клайон, идущий позади всех, следящий, что бы никто не отстал. Небольшой заросший травой овражек, образовавший какое-то подобие дороги, петлял между невысокими холмами, упрямо пробираясь на юг. Клайон иногда выходил вперёд, оглядывался, внутренним чутьём определяя направление — кивал, и отряд шёл дальше, пробираясь всё дальше к главному городу хлоев, Алькрину, где их возможно, ждут ворота в родной мир.... Солнце, почти белое следи земли льда, вновь приобрело фиолетовые оттенки, окрашивая зелень деревьев в темный цвет; но это было уже привычным и радовало больше странной и опасной белизны. Дорога петляла всё больше, убаюкивая, успокаивая....

Чувство опасности ударило в голову резко, как молот кузнеца — по наковальне. Гул ещё шел, а Макс, сбросив с себя поклажу, весь ощетинившийся, перегородил своим телом тропу, обнажив клыки в поисках врагов. Шерсть всколыхнула волна обращения — там, позади, встревоженный внезапной остановкой, готовился к бою Клайон.

Минуты текли одна за другой, исчезая в копилке вечности. Наконец Настя подошла к Максу, положила руку на голову.

— Что случилось? Никого нет!

Макс обнажил клыки в беззвучном ответе. Опасность — страшная, грозная, была где-то рядом: он чувствовал её, хотя и не мог понять — где. Над головой беззаботно стрекотнул криг. Клайон, недоумённо пожав плечами, вновь принял облик человека, оглядываясь по сторонам. Наконец подошёл, хотел пойти дальше — но Макс зарычал явственней, обнажая клыки. Он боялся идти вперёд! До судорог, до боли в сведённых мышцах! Он попятился, пытаясь оттеснить людей назад, но тут Мадлен выскочила вперёд.

— Тут же ничего нет! Что встали? — Она шагнула вперёд, но тут же вскрикнула от боли: зубы зверя аккуратно, но крепко сомкнулись на её руке, не давая сделать лишнего шага. Лишь оттеснив людей шагов на десять от непонятного места, Макс перевёл дух и обернулся: следовало поговорить.

— Клайон! Я чувствую что-то! Не понимаю, но впереди — опасность!

Молодой хлой недоумённо пожал плечами.

— Я ничего не чувствую. И Татьяна — то же. Даже твой Огонёк совершенно беззаботен. Ты думаешь, что твоё чувство опасности превосходит интуицию всех остальных, вместе взятых?

— Да что вы его уговариваете! — Мадлен, потирая покрасневшую руку, выскочила вперёд. Подхватив камень, она швырнула его вперёд по дороге, ехидно улыбаясь. — Вот видишь? нету нам ничего! Просто твои мозги деградировали от постоянного нахождения в звериной шкуре, вот и мерещиться....

Она не договорила, растерянно глядя в самую обычную ложбинку. Камень повис в воздухе, завяз в непонятной субстанции, потёк расплавленными каплями, задымился тяжёлым дымком. Все потерянно глядели, как дым заполняет какой-то контур, обозначая непонятную, аморфную массу. Когда она наконец сгустилась, приобретя если не плоть, то объём — щупальце из дыма вытянулось вперёд, стараясь дотянуться до Мадлен. Та растерянно смотрела как несётся к ней сгусток тумана, истончаясь на конце, не в силах пошевелиться — но тут с рычанием прыгнул вперёд черный волк, пытаясь впиться зубами в туманно Нечто. Зубы клацнули в воздухе, не встретив преграды, а рычание сменилось визгом — вспыхнула опалённая шкура, занялась огнём. Волк принялся кататься в траве, сбивая пламя, а щупальце двинулось вперёд — медленнее, но всё же — вперёд.

Мир дрогнул, теряя очертания, сжался, выпуская зверя — и пусть он тупеет, но его клык нужен здесь и сейчас — так Хлой Каймену, да сверкайте зубы в ночи! Прыжок вперёд — не на жадный отросток, а к горлу врага, прямо в туманное облако.

Прыгните в ад и попробуйте ухватить ифрита за зад! Тело занялось всё и сразу, шерсть горела, внутри пасти бушевал огонь, однако разжимать зубы было нельзя — впившись во что-то упругое, огромный медведь принялся кататься по ложбине, похожий на гигантский костёр, скуля, рыча и завывая одновременно — но не выпуская странного нечто, оказавшегося в его зубах.

Ручей был недалеко — всего в двадцати шагах. Его было слышно с самого начала — обычный небольшой ручей, каких много в любом лесу. Двадцать шагов. Двадцать огненных вселенных, двадцать вечностей, полных боли. Лишь рухнув в ручей, тут же взметнувшийся облаками пара, Макс позволили себе потерять сознание....

Вода омывала тело, разглаживая тело, охлаждая, врачуя. Макс пошевелился, осторожно поднимаясь на лапы. Шерсть, выгоревшая до основания, почти не восстановилась — так, лёгкий пушок стыдливо прикрыл розовую, молодую кожу, нарастающую поверх сгоревшей. Но никто не смеялся. Весь его маленький отряд стоял на берегу — и в глазах их были страх, восторг и гордость за него — смеха не было. И ещё — в них была благодарность.

Клайон опустился на одно колено. Его рука сжатая кулак, поднялась вверх, в непонятном землянам приветствии.

— Ты оказался мудрее всех нас. И ещё — ты смог сделать то единственное, что нас спасло: ты отволок огненную тварь, как щенка, к ближайшей воде — и притопил, заставив исчезнуть, раствориться в воздухе, бежать, испугавшись силы твоей воли. Ты сделал ещё один шаг по своей дороге, куда бы она не вела — шаг, который не смог сделать я. Раньше мне было очень обидно, что к тебе, зелёному новичку в нашем мире, пришёл криг — а ко мне не идёт. Теперь я понимаю — криги не ошибаются. Хлой Каймену!

Дорога постепенно снижалась, становясь всё более топкой. Ручьёв стало больше, всё больше попадалось топких мест. Огонёк, сумевший понять природу невидимки, ещё несколько раз предупреждал людей — ещё до того, как Макс ощущал холодную волну, бегающую по позвоночнику. Подобных невидимых тварей здесь водилось немало, но первыми они не нападали — весели в воздухе невидимые полотна, безучастные и равнодушные ко всему, кроме прикосновений. Больше никто так и не научился их чувствовать — поэтому все жались к Максу, боясь ступить в сторону. К обеду подобие дороги пропало окончательно, пришлось вслепую ломиться по лесу, ориентируясь не столько по сторонам Света, сколько по интуиции и обострённому чутью Клайона. Так они и выкатились к озеру — потные, грязные, исцарапанные колючим кустарником.

Озеро было небольшое, но уютное. Заходящее солнце освещало водную гладь, деревья по её берегам, рыбок, снующих меж камнями. На небольшом холмике, с трёх сторон окружённый водой, идеально подходил для отдыха — сибиряк, после тяжёлого поединка и постоянного напряжения, еле волочил ноги. Клайон тут же натаскал побольше дров, срубив небольшое сухое деревце, и развёл жаркое пламя, оградив землян от возможных нападений. Вадим соорудил из жердей и шкур небольшой шалаш для девчат, ну а последние занялись приготовлением ужина. Макс упал прямо в траву, поближе к огню — и погрузился в дремоту....

— У Макса — его криг, у Татьяны — волчонок, слово выстиранный чудо отбеливателем. У Насти — вообще целый волк... Похоже, мы тут понемногу обзаводимся домашними любимцами. Скоро целый передвижной зоопарк за нами по лесу ходит будет. — Сарказму Мадлен не было предела. Вадим и Вика, её единственные слушатели, сочувственно закивали — не столько соглашаясь, сколько отвечая собственным мыслям.

— И зачем ей этот волк? — Вадим скорее говорил вслух, чем отвечал на предыдущую фразу. Клай ясно сказал — Клан Ледяных волков под действием магии превратился в животных, потеряв человеческую составляющую. Вряд ли этот малыш — исключение. А зверь среди людей — это слишком опасно. Будь она шаманом... хотя, всё равно — зачем он ей???

— В этом мире почему-то самыми правильными оказываются не логически выверенные, взвешенные поступки, а интуитивные действия на грани фола. — Вика пожала плечами, явно думая о чём-то своём. — И совершенно непонятно, куда идти, что бы оказаться в этом мире нужной? Если мы здесь застрянем — не окажемся ли париями, пустым балластом для наших друзей?

— Я не собираюсь здесь застревать! — Мадлена презрительно фыркнула. — Меня ждёт богатый, преуспевающий жених и карьера в строительном бизнесе! Думаю, через десяток лет я буду владеть парой небоскрёбов, а через пару сотен — моими станут целые города! Мой папуля достаточно влиятелен, что бы помочь мне в этом, а ягоды крика — достаточно могущественны! Вы уже успели почувствовать это? С тех пор, как я их приняла, я забыла, что такое усталость!

— Думаю, в этом мире можно преуспеть, опираясь на логику и трезвый ум. Нужно лишь тщательней подходит к анализу происходящего и учитывать особенности местных законов. Неважно, что — наука или магия. Но всегда, во всех мирах преуспевают те, кто может овладевать последними технологиями. Не имеет значения, что это — железный меч в эпоху бронзового, осадные катапульты и порох в эпоху стрел, или магия в мире оборотней, боящихся её.... Всё это может здорово поможет тому, кто первый сумеет овладеть новой силой!

— Первым ты уже не будешь, Вадим! — Макс откинул шкуры и сел, чувствуя себя отдохнувшим и бодрым. — Первыми были те, чей город мы прошли позавчера! Ты уверен, что хочешь быть вторым? Где остальные?

Мадлена фыркнула.

— Настя с местным парнишкой по берегу ходят, любовь крутят! А Татьяна возиться со своим зверёнышем — кажется, твой Огонёк помогает ей пробудить в нём разум. В общем, эволюция в прикладных уроках — или как сделать хлоя из зверя из один вечер!

Макс набрал полную грудь воздуха для отповеди — но лишь рассмеялся.

— Мадлен, знаешь, кто самый главный враг для таких, как ты? Это не обстоятельства — вы умеете их поворачивать к своей пользе. Это даже не вы сами — подобные вам всегда способны обвинить в собственных ошибках окружающих. Это — ваше отражение в мире. Любое ваше действие вызывает в мире волны — они расходятся, касаются других — людей, предметов, вещей — и возвращаются к вам, неся ваш же заряд злобы и ненависти. Вы это поймёте — но будет поздно.

Сибиряк отправился к кромке воды, любуясь солнцем, отражающимся от водной глади. Похоже, сегодня они опять пробездельничают — время близилось к полудню, а никто не собирался в дорогу. Давали время ему отдохнуть и восстановится? Или что-то предчувствовали? Он задумчиво глядел в воду — идеально чистую, незамутнённую ни канализацией, ни выбросами фабрик, ни сливами промышленных отходов. Солнце, стоящее в зените, очерчивало своими лучами каждый камушек на озёрном дне — видны были даже маленькие рыбки, снующие по побережью.

Это было красиво. Хотелось пойти туда, по ярко освещённым камням, казавшимся такими близкими и чистыми.... Макс, как завороженный, наблюдал за игрой солнечного света на озёрном дне. Песок и камень, редкие водоросли, больше похожие на короткую травку, лишь подчёркивали чистоту дна. Юркие яркие пятна рыбок расцвечивали ландшафт подобно редким ёлочным игрушкам, создавая иллюзию праздника — но не на Новогодней ёлке, а в заснеженном лесу.

Сибиряк и сам не заметил, как встал — и пошёл в глубину озера. Вода почему-то не касалась человека, изгибаясь причудливыми арками, длинными полупрозрачными коридорами, ведущими неизвестно куда — но неизменно вниз. Над головой, стоило поднять глаза, повисла толща воды — чистая и прозрачная, она казалась огромной, отрезающей человека от остального мира надёжно, словно огромное покрывало...Это было прекрасно. И почему-то совсем не страшно. Коридоры становились всё короче и короче, пока сибиряк не оказался в круглом шаре воздуха — небольшом, но вполне достаточном для дыхания — к тому же двигавшемся вместе с человеком. Дно под ногами — камни и песок, с небольшими вкраплениями зёлёных водорослей, внезапно сменились каменной брусчаткой — чистой и ровной, явно когда то уложенной заботливыми руками. Удивлённый, Макс присел, разглядывая позеленевшие камни; и услышал плеск. Поднял голову — в воде, спеша к нему, плыли откуда-то сверху две юркие фигурки. По всей видимости, слой воды был достаточно тонок — догнали быстро, стали тыкаться в воздушный шарик, не в силах войти. Человек протянул руку — ладонь не встретила сопротивления, легко погрузившись в водную гладь. Аккуратно взял два мокрых тельца, потащил на себя — и вот уже Огонёк недовольно стрекочет на плече, а белоснежный волчонок отряхивается у ног.

— Ну вы, блин, даёте! — Фраза из фильма вспомнилась сама, стряхнула наваждение подводной прогулки. Или это всё-таки младшие попутчики? Те молчали — ластились, не требуя повернуть назад.

— Я так понимаю, меня пригласили? И вас — то же? так же, как там, в ледяном городе — или всё же иначе? — Макс шагнул назад — воздух послушно качнулся следом, помогая выйти, и человек остановился.

— Нет уж, иначе — я умру от любопытства! Не знаю, что именно прячется в глубинах — но хочу это увидеть! Вы со мной!

Огонёк довольно застрекотал, устраиваясь поудобней у человека на плече, волчонок же молча завилял хвостом — и направился вглубь озера, взяв на себя роль проводника.

Каменная дорога под ногами петляла, рыская в стороны. Казалось, она обходила препятствия, бывшие раньше вокруг — но теперь тут был лишь песок, и небольшие группы водорослей. Любопытные рыбки поглядывали в сторону идущей фигуры, но уплывать не спешили — здесь явно не было крупных хищников, и это успокаивало.

Город возник внезапно — обычный посёлок хлоев — со стеной, с домами из шкур и небольшими улочками с фонарями. Часть фонарей работала до сих пор — похоже, личинкам, их населяющим, пришлась по вкусу водная среда. И казалось — город жив, просто все жители ненадолго отлучились по делам. Макс в прозрачном пузыре воздуха ходил по улицам, заходил в дома, оставляя следы на покрытых тонким слоем песка полах, в очередной раз поражаясь изощренности магических бурь. Время, вода, сложные энергетические воздействия — ничто не затонуло древнего жилища хлоев. Пропали только жители, его населяющие. Сибиряк поежился. Часть хлоев ледяного клана выжила, пожертвовав человеческой ипостасью, превратившись в волков — но что ждало воинов этого клана? ни один волк под водой жить не сможет!