Эльф Вояж

— Тобар, — парень окончательно сконфузился и, усевшись на подоконнике, обхватил руками, подтянутые к груди колени.

— Ты знаешь, где сейчас твоя сестра? — продолжила я расспросы.

Мальчишка кивнул. С него в этот момент можно было писать картину "я в полном отчаянии, убейте, закопайте и оставьте мою могилу безымянной"

— Улетела.

Как и моя крыша, отчаявшись что-либо понять.

— А если объяснить?

— Когда мы попали в засаду, Тире удалось вырваться и улететь, а меня поймали.

— И?

— Что и? — Тобар в недоумении глянул на меня.

— Тебе уже сказали, что с тобой будет?

О том, каким образом его сестре удалось улететь, я старалась пока не думать. Но в голове упорно вертелась картинка Сафиры с крыльями.

— Пока нет, — парень насупился, сгорбился на подоконнике, от чего стал похож на нахохлившуюся птицу. — Барон может просто отпустить, может заставить отработать повинность за охоту на его землях, или потребует выкуп.

Из слов Тобара я поняла, что ни один из вариантов его не устраивает. Интересно почему? Я бы с удовольствием согласилась, чтобы Аркадий Борисович внес за меня денежный выкуп и на этом наш конфликт с бароном оказался исчерпанным. Ах да, у бывшего шефа нет денег. Они покоятся в моем рюкзаке на дне реки, и с каждым часом рюкзак все больше сносит вниз течением, уменьшая шансы когда-либо его найти.

На подоконнике было жарко. Солнце, медленно спускаясь за кромку леса, виднеющуюся с такой высоты, было еще жарким, и я чувствовала, как по спине под шерстяным платьем, сбегают струйки пота.

— А ты? За что попалась?

— Ослепила брата барона и съездила ему чугунной сковородкой по лбу, и теперь у него временная слепота, сотрясение мозга и огромная обида.

Парень хрюкнул от смеха и уткнулся носом в коленки, пряча от меня свое веселье:

— Если ты такое учинила с Итоном, Тира тебя не простит и вызовет на поединок. Ты драться на ножах умеешь?

Ага, понятно, значит брат, который влюблен в сестру Тобара — это Итон, и судя по всему любовь взаимна. Тогда почему она от него удрала?

— Тобар, а почему твоя сестра удрала от Итона?

— Потому что он идиот.

Ответ исчерпывающий, но совершенно непонятный.

— И в чем проявился его идиотизм?

Нет, правда, интересно же узнать, почему здесь парни устраивают на возлюбленных охоту, а те удирают с такой поспешностью, что бросают на произвол судьбы младших братьев.

На этот раз мальчишка собирался с мыслями очень долго. Минут пять он молчал и, наконец, заговорил, тщательно подбирая слова.

— Понимаешь, по нашим обычаям, если парню нравится девушка, он должен доказать, что у него хватит сил ее поймать, и ума, чтобы удержать.

Теперь настал мой черед кусать рукав, чтобы не расхохотаться. Бедный Итон, мало ему Тиры, так тут еще и я со своим веслом.

— Тобар!

— А?

— А если мы сбежим? Это покроет твой позор?

— Да, — серые глаза на загорелом лице вспыхнули и опять потухли. — Только как это сделать?

— Я пока не знаю, но что-нибудь обязательно придумаю.

Придумать мне не дали. Явился предмет нашего разговора — Итон Ратский — и пришлось поспешно спрыгнуть с подоконника.

При виде нового местоположения кровати, брови парня удивленно выгнулись. Я пожала плечами.

— Окно узкое, комната маленькая, у меня клаустрофобия, а так хоть кусочек неба видно, — сказала я ему по-русски

Парень правильно понял, что я жалуюсь, закатил глаза, а потом задумался:

— Ты меня понимаешь, — не вопрос, утверждение.

Действительно, что это я, ведь в лодке мы так душевно разговаривали.

— Понимаю, — ответила опять по-русски.

Итон шмыгнул, потер кулаком нос и сев на край кровати, взял поднос, достал кинжал и нацарапал на нем какие-то каракули:

— Можешь прочесть?

— Нет, — я отрицательно покачала головой.

— Это плохо, — Итон опять потер нос.

Насморк у него что ли? Неужели простудился в речке? Так вроде вода была теплая.

— Значит так, — парень бросил поднос на кровать, вскочил и заходил по комнате. — Я буду говорить, ты кивай "да" или "нет" договорились?

Кивнула, а куда деваться? О том, что Тобар говорит на моем языке решила молчать до последнего. Признаюсь, только если станет совсем туго.

— Я говорил с братом, пересказал наш разговор, но Рэм говорил с ним раньше и теперь Марко хочет встретиться с тобой. Ему всегда были интересны иномиряне, поэтому он согласен выслушать тебя... — парень прекратил мельтешить перед глазами, остановился и словно первый раз увидел, вытаращил глаза. — Во что ты одета?

Я хихикнула.

— Что дали, то и одела, но не переживай на встречу с бароном я пойду в своих вещах, — махнула рукой на сушащиеся на подоконнике джинсы и футболку.

Как ни странно меня поняли. Итон нахмурился:

— Я разберусь.

Я только успела открыть рот, чтобы сказать: "Не надо". Но Итон не стал слушать, развернулся и вылетел за дверь.

Ох, черт, теперь из-за меня кому-то достанется. Не так я хотела начать знакомство с обитателями замка — тряхнула головой — Стася, очнись, какое знакомство? Драпать отсюда надо и ловить туристов, пока они не утопали слишком далеко.

— Тобар! — Встав ногами на кровать, свесилась из окна.

— Я здесь, — мальчишка все так же сидел на подоконнике и наверняка слышал весь разговор с Итоном. — И как он тебе?

Я от удивления заморгала глазами. Две ночи без сна плохо сказываются на умственной деятельности, если я раз за разом не поспеваю за логикой мальчишки:

— Кто мне?

Парень хихикнул:

— Итон. Ты девушка тебе виднее, что в нем нашла моя сестра.

— А-а-а-а, ты об этом, — улыбнувшись недовольному тону, ощупала вещи — футболка высохла, джинсам осталось досохнуть совсем чуть-чуть, а вот кроссовки не высохнут и до утра, придется идти на встречу с бароном в местных тапках. — Мне он показался разумным парнем, с хорошим чувством юмора... — вспомнила, как Зоя соблазняла Иона, и как парень нашел в себе силы преодолеть соблазн. — И не ветреный, если для твоей сестры это важно. Тобар, а под нами еще есть окна?

Парень глянул вниз:

— Есть, но то, что подо мной закрыто, следующее далеко. Я уже прикидывал, если связать покрывало и постельное белье наподобие веревки длины не хватит.

— А если использовать еще и мои? Главное, чтобы та комната была не заперта.

— Хорошая идея, только как ты спустишься ко мне? Конец покрывала придется привязать к ножке кровати.

— А вот и нет, — была у меня идея. С веслом расставаться жаль, но свобода на повестке дня была дороже. — Вопрос в другом, если мы выберемся из башни, как покинем замок? Здесь стражи больше чем обитателей.

— Это предоставь мне, — Тобар подобрался, встал на подоконнике, чтобы быть ко мне как можно ближе и состроил умоляющую мину. — Давай сейчас. Стража все равно не спит круглые сутки.

— Нет, мне надо решить свои проблемы с бароном.

Или, хотя бы попытаться это сделать.

— Ну, ладно, — мальчишка погрустнел. — Как будешь готова, зови.

До возвращения Итона я успела переодеться, распустить мокрые волосы и пальцами разобрать спутанные пряди, наведя на голове хотя бы подобие порядка. Шерстяное платье аккуратно сложила и села на край кровати.

Итон вернулся очень быстро, принеся с собой сверток из голубого шелка с парчовой вышивкой:

— Переоденься, — бросил в меня и отвернулся, ожидая пока я выполню приказ.

Ком ткани упал на пол и там остался. Радужное настроение улетучилось, оставив привкус горечи. С чего он взял, что я буду подчиняться?

— Готова? — Итон обернулся и, увидев платье, валящимся на полу, неодобрительно поджал губы. — Ладно, только потом не говори, что я тебя не предупреждал.

Схватив за запястье, парень сдернул меня с кровати и потащил за собой вниз, попутно рассказывая, чего мне ожидать от встречи с его братом.

— Рэм выдал Марко версию отличную от твоей. Он утверждает, что ты его прилюдно оскорбила.

— Но это неправда!

— Это подтвердили все посетители таверны, — Итон правильно понял мое возмущение и одарил сочувствующим взглядом. — По закону Рэм был вправе наказать тебя. Но ты ослепила его, использовав иномирское оружие. Этому тоже есть свидетели, уже давшие письменные показания.

Я даже знаю кто эти свидетели — дружки Рэма. И самое обидное, что почти все сказанное правда, кроме факта оскорбления, но мои слова можно вывернуть на такую изнанку, что я действительно буду в глазах крестьян выглядеть непроходимой хамкой.

Больше Итон ничего не сказал. Мы молча спустились до второго этажа, по другой лестнице поднялись на третий и обстановка замка сразу изменилась: каменные плиты пола спрятались под коврами, стены украсили яркие гобелены, картины, изображающие людей и батальные сцены. Возле одной я попыталась притормозить, но Итон увлек меня дальше:

— У вас живут драконы?

Парень оглянулся и, видя мое потрясенное выражение лица, усмехнулся:

— Ты о драконах?

Я улыбнулась — а общаться, оказывается не так уж сложно.

— Куда уж без них.

Спросить что-либо еще я не успела. Стремительно пройдя через анфиладу комнат, мы оказались в огромном зале, где за длиннющим столом, с сотней пустых стульев, сидел единственный человек.

Барон Марко Ратский оказался молодым мужчиной на вид лет тридцати. Одет довольно просто. Черты лица четкие и правильные, делающие его очень привлекательным мужчиной, но из-за груза ответственности, уголки губ опустились, давая понять, что у него не так много поводов для радости. Грива русых волос волнистой копной опускалась на широкие плечи. Массивное тело воина едва умещалось на изящном стуле. Наверно он хотел создать ощущение непринужденности. Так вот скажу я вам, не получилось. Мне барон упорно виделся восседающим на каменном троне в богатых одеждах, сапогах из драконьей кожи, и обязательно в меховом плаще из шкуры какого-нибудь редкого зверя, небрежно накинутом на плечи.

Пришлось закусить губу, чтобы не захихикать и не испортить первое впечатление. Итон, тоже понимая важность момента, прекратил тащить меня волоком, сбавил скорость, и мы спокойно пройдя через весь зал, остановились напротив барона.

Мужчина, сжимая в огромном кулаке серебряный кубок, инкрустированный камнями, поднял на нас невеселый взгляд.

— Станислава Евсеева, — представил меня Итон и, громыхнув стулом, сел напротив брата, оказавшись ко мне спиной.

Барон нахмурился:

— Не скажу, что рад встрече, но готов выслушать, все, что вы мне скажете.

— Гхм, — Итон кашлянул, привлекая внимание брата. — Марко, тут такая проблема. Девушка нас понимает, а вот мы не поймем ни слова из того, что она скажет.

— Я пойму, — мужчина, не сводя с меня пристального взгляда, отвел прядь волос за ухо, продемонстрировав переводчик.

Даже так? Интересно, кого из туристов он ограбил и кто тот умелец, сумевший перепрограммировать прибор? Ладно, подкорректируем своё выступление, а то я уже придумала целую пантомиму, доказывающую, мою невиновность. Теперь, хотя бы, не придется изображать из себя цирковую обезьянку.

— Спасибо за приглашение, — видя, что никто не собирается предлагать мне сесть, отодвинула стул и села сама. — Нам действительно нужно прояснить спорные моменты.

Положив руки на стол, оперлась на локти и улыбнулась опешившему барону.

— Что-то не так?

Рядом застыл Итон:

— Станислава, так нельзя, — прошептал он едва слышно, но Марко все равно услышал и издевательски усмехнулся:

— Ну, почему? Она иномирянка, ей все можно.

Я не ожидала такого откровенного наезда. Как еще я должна себя вести? Изображать из себя виновную, и слезно просить помиловать?

Вздернула брови в удивлении.

— Я рада, что мы поняли друг друга. Поэтому не буду выдвигать против вашего брата обвинения в попытке изнасилования и незаконном применении магии против мирного населения. Будет достаточно, если вы извинитесь и поможете отыскать людей, за которых я несу ответственность.

Итон хрюкнул от смеха и уткнул нос в кулак, пряча от брата лукавую улыбку. Марко смотрел на меня, не скрывая удивления:

— Вы уверены, что сможете доказать вину Рэма?

— Думаете, буду просить помощи у Прохора Никитича?

— Он ваш единственный свидетель:

Это было так странно говорить на разных языках и при этом понимать друг друга. К тому же мне помогали мимика и жесты барона, давая гораздо больше полезной информации, чем слова. Вот сейчас я четко видела, что брат Итона больше не злился.

— Ну почему же единственный, — почувствовав облегчение, я улыбнулась. — Есть еще один свидетель... ваш брат.

Уголки губ Марко дрогнули и поползли вверх. Клянусь, я слышала, как заскрипели одеревеневшие мышцы, пытаясь изобразить на его лице улыбку.

— Хочешь сказать, Рэм сам себя оклевещет?

— Нет, он просто покажет свое истинное лицо, подтвердив мои слова.

— Этого не случится, — тон барона не допускал сомнений, что его брат пал жертвой моей исключительной жестокости.

— Спорим? — привстав со стула, протянула руку, окончательно сбив его с толку.

Марко с минуту обдумывал мои слова. Ну же, давай, будет весело. Я еще сильней протянула руку, поощрив улыбкой, и мужчина решился. Аккуратно, чтобы не переломать кости, сжал мои пальцы своей лапищей:

— Спорим.

— Марко, ты спятил? — Итон во все глаза смотрел на брата. Видимо раньше за бароном не водилась склонность к сомнительным авантюрам.

Мужчина глянул на парня и в голубых глазах заискрился смех.

— Ты сам ее сюда привел, настояв на встрече... и теперь мне интересно, как лери докажет свою невиновность, — Марко перевел взгляд на меня, став серьезным. — Если, конечно сможет.

От радости я была готова прыгать на одной ножке, что и проделала на последних ступенях по дороге в башню, окончательно убедив Итона, что все иномирянки немного чокнутые.

— Чему ты радуешься? Думаешь так просто заставить Рэма проколоться? Да уже сейчас Марко пересказал ему весь ваш разговор.

По случаю временного перемирия старший брат презентовал младшему свой переводчик строго на строго наказав — из уха не вынимать, иномирянке в руки не давать, буде у нее возникнет желание поближе рассмотреть прибор, слать ее куда подальше ибо он — Итон — головой в ответе за сохранность ценной реликвии.

Остановившись в дверях "своей" комнаты, повернулась к парню.

— Я на это и надеялась.

Если честно, я не была уверена, что мой план сработает, но попробовать стоило. Тем более, Марко, пригласив на ужин, значительно упростил задачу.

— Поступай, как знаешь, — Итон махнул на меня рукой, а дверь все равно запер.

У-у-у-у страшная я, бойтесь меня братья Ратские.

Ладно, это все лирика, пора готовиться к побегу. Где там мое весло? Достав его из-за ширмы, замерила ширину подоконника, наметила места трех сгибов и засунула весло под кровать до первой отметки. Встала на кровать сверху, чтобы придать веса и стала изо всех сил тянуть весло на себя. Алюминий нехотя поддался и вскоре у меня в руках оказалась перекособоченная буква "П" у которой один конец оказался длинней другого, а на втором вообще образовался крючок. Теперь я была спокойна, что при спуске из окна не превращусь в лепешку на плацу. Такая конструкция с легкостью выдержит мой вес и еще останется запас прочности. Примерив свою закозюку к подоконнику, чуть сильней свела концы, чтобы плотней прилегали к стенам, и взялась связывать вместе наволочки и постынь. Для прочности завязала через каждые тридцать сантиметров дополнительные узлы, сделала свободную петлю, чтобы, если хорошо дернуть она соскочила с крючка и моя верёвка дала нам с Тобаром дополнительную длину, для спуска до открытого окна. Накинув петлю на крючок на весле, приладила конструкцию к подоконнику и скинула веревку вниз: